На полу валялась его рубашка, чуть дальше лежала рубашка Роба. Анджей поднял ее и с удивлением обнаружил, что все пуговицы на месте. На нижней ступеньке лестницы валялись его, Анджея, брюки. Только от одного воспоминания о том, как именно они были сняты, и что было дальше, стало жарко. Выше по лестнице лежали брюки Роба, а как они сюда попали, он уже не помнил. А пол в разгромленной гостиной равномерно покрывали остатки романтического ужина. Пришла же Робу идея кормить его руками, а поить с губ. Сам виноват, в конце концов. Интересно, пятна с ковра удастся вывести? А, наплевать на пятна, зато было здорово. В комнате стоял густой запах секса, будоражащий, вкусный. Надо бы проветрить, а то утро начнется рано не только для него, а Робу после вчерашнего стоило дать отдохнуть. Омега плотоядно улыбнулся и открыл окно.
По улице в спортивных костюмах бежали две очень знакомые омежки. А вот и братики пожаловали! Анджей улыбнулся и, спустившись вниз, открыл гостям дверь. На пороге стояли два молодых человека, они заметно волновались.
- Брат, как ты мог? Ты предал все, чему тебя учили! А как же три Золотых постулата кодекса омеги – честь, верность и достоинство? – выпалил младший на одном дыхании.
- Вы пришли поговорить или обвинить меня в том, что я не соответствую высоким папиным идеалам? – спросил с улыбкой Анджей.
- Поговорить, - тихо сказал средний брат, – здравствуй, Энжи. Очень рад тебя видеть.
- Ну, здравствуй, Эмиль. Я очень скучал по вам, дорогие мои! Ну, что же мы на пороге стоим, проходите в дом.
На кухне пахло свежим кофе и выпечкой. Анджей достал противень и вытряхнул из формочек маффины. Неторопясь, вновь наполнил их тестом и поставил противень обратно в духовку. Омеги сели у кухонного стола и взволнованно наблюдали за Анджеем.
- Ты все еще готовишь? – удивился Тео.
- Да. Я люблю готовить. Спасибо папочке, эта наука не раз выручала меня. И вообще, я люблю есть то, что приготовил сам. Я тогда точно уверен в качестве продуктов и меня не терзают сомнения – кислое - это соус такой или просто старая подлива?
Братья засмеялись. Похоже, это была их семейная шутка.
- У нас немного времени, - начал рассудительный Эмиль, - папа уверен, что мы на утренней пробежке. Объясни, пожалуйста, что произошло. Я никогда не верил злым слухам, но Тео говорит, что видел тебя с другим альфой и ребенком. Я не верю. Объяснись, пожалуйста.
- Мальчика зовут Боби, он сирота и я собираюсь его усыновить сразу, как разведусь с мужем. А альфу зовут Роберт, мы любим друг друга и собираемся быть вместе и дальше. Он, кстати, скоро спустится.
На лестнице послышались шаги и, на кухне появился Роб, он выглядел заспанным, но очень довольным.
- Доброе утро, прости, я думал это твои ребята. А у нас гости, – смутился альфа.
- Познакомьтесь, это мой Роберт, - сказал Анджей, целуя его в щеку, - это Эмиль – мой средний брат, а с Теодором ты уже знаком.
Омеги чинно кивнули в знак приветствия.
– Приводи себя в порядок и будем завтракать, – тихо прошептал Ангел на ухо Робу.
- Энжи, прости, я не понимаю, - начал взволнованно Эмиль, - а как же муж? Вы же истинная пара и так любили друг друга. Как же так? Что произошло? Оливер так о тебе заботился, так переживал, когда ты пропал. Я не понимаю, ты встретил Роберта и ушел к нему?
- Нет. Я теперь кадровый военный. А Роберта встретил меньше двух месяцев назад. Просто как-то все так быстро закрутилось, – Анджей счастливо улыбнулся, – а что касается мужа… Там все не так, как кажется со стороны. Наш папа тоже со стороны тихоня – рта не откроет, а дома? У нас с мужем было в точности до наоборот. На людях он был милым и заботливым, а когда мы оставались один на один, он становился очень злобным. Он заставил меня бросить институт, вы же помните, как я был тогда увлечен своей наукой. А, не хочу даже вспоминать.
- А ребенок? – подал голос Тео, – что с ним было? Почему ты его прятал?
- Муж не хотел ребенка, он хотел от него избавиться, вот я и прятал свой животик ото всех, чтобы не потерять. Но это не помогло.
- А почему ты не попросил помощи у родителей? – не унимался Тео. – Папочка помог бы!
- Родители мне не поверили, - грустно сказал Ангел, - они сказали, что у меня истерика, а муж у меня золотой. Они верили своим глазам и его словам, как более взрослому и ответственному альфе, а меня считали глупым и бестолковым омежкой.
- А почему ты решил пойти в армию? Это чтобы доказать родителям, что ты умный и способный?
- Нет. Просто мне больше некуда было идти.
По лестнице спустился Роберт. Он был одет, выбрит и убийственно элегантен. Анджей налил всем кофе и достал еще порцию маффинов из духовки.
На кухне воцарилась тишина. Все молча завтракали, думая каждый о своем.
- Знаешь, - подал голос Эмиль, - я не могу представить тебя полевым военным. Ты ведь всегда был занудным ботаником, теоретиком. Даже несмотря на то, что ты так сильно изменился физически, но склад ума… Нет, не верится. Покажись-ка в форме, братец, - улыбнулся Эмиль, - может тогда поверю.
Ангел рассмеялся и убежал наверх. Роб попытался завести беседу, но омеги отмалчивались и отводили глаза. Послышались шаги.
По лестнице спускался ангел смерти Самаэль. Черная, как ночь, униформа стекала по красивому телу, как тень, перетекая по длинным ногам в высокие армейские берцы. И только серебряное шитье шевронов посверкивало на рукавах. Серебряные ножницы блестели на петлицах воротника и пряжке ремня. Изменилась не только одежда, изменился он сам. Он выглядел, как клинок, вынутый из ножен – смертоносный, холодный и прекрасный. Ангел обвел взглядом притихших за столом людей, и мелодично рассмеялся.
- Ну, что вы замерли? Дышите.
Мягко подошел к Роберту и откровенно глубоко поцеловал его, после заглянул в глаза и тихо сказал:
- И это тоже я. Ну же, Роб, ты же знал все с самого начала, я говорил тебе…
- Ты – ПОРТНЯЖКА! – в ужасе произнес Тео, – они же смертники!
- Нууу, я бы не был так категоричен, – ухмыльнулся Ангел.
- Они же живут не больше года, - не мог угомониться Тео, – у самых удачливых две, ну максимум, три операции, и если повезет, то кто-нибудь выживет и будет доживать в хосписе инвалидом.
- Из всякого правила есть исключения, - горько улыбнулся Ангел, - скажем так – нам отчаянно везет.
- Я случайно услышал об одной такой группе везунчиков, – шепотом сказал Эмиль, – у них позывной «Жнец».
- Это – я, вернее мы, я и мои мальчики, – ласково улыбнулся Ангел.
На лице Эмиля был написан ужас пополам с восхищением.
- О вас говорят шепотом. Вы – легенда! Я думал, что это все выдумки… А правда, что вы устроили государственный переворот на Сабахе, а потом полностью поменяли всю власть на планете и в результате присоединили ее к Федерации планет?
- Ну, не совсем переворот. Мы просто напели в уши младшему брату диктатора, что у него править страной получится лучше, а когда начались массовые беспорядки, то по-тихому проникли во дворец и убили диктатора. А иначе мы бы до него не добрались. Ну, а потом по планете пошла волна революций. В результате к власти пришли молодые и амбициозные правители, а потом уже стараниями дипломатов планета вошла в состав Федерации. Порой для изменений судеб людей на планете надо так мало – задушевный разговор в баре с одним братом и меткий выстрел в голову другому. Мы просто посидели в баре и пофилософствовали о жизни, о справедливости. Порой людям, чтобы решиться на активные действия, надо услышать свои мысли из уст другого человека. И поверь, каждый считает себя особенным, лучше других. Многие люди полагают, что именно они самые достойные проводники великих идей. А уж сыновья правителей, окруженные подпевалами, так вообще…
- А правда… - загорелся Эмиль. Но Анджей его прервал жестом.
- Не надо верить всему, что говорят… порой все бывает не так, как кажется.
В гостиной послышался перезвон часов, Эмиль посмотрел на свои часы и подпрыгнул.
- Тео, надо бежать, мы здесь засиделись, папочка будет недоволен, если мы опоздаем на завтрак.
- Погодите, вот возьмите, - Анджей достал из ящика два ключа и протянул братьям, - это ключи от моего дома, помните, вас здесь всегда примут, поддержат и помогут. Вы можете прийти сюда в любой момент. Правда, у меня сейчас закончится отпуск и я здесь буду не часто, но вы всегда можете сюда прийти. Вдруг решитесь сбежать от папочкиного контроля или вдруг вам понадобится место, чтобы побыть в тишине, ну мало ли.
Омежки неуверенно помялись, но все же взяли ключи и заторопились к выходу.
Проводив братьев, Ангел прошел в гостиную, раздеваясь на ходу. Роб потянулся следом.
- У тебя сегодня последний выходной? – поиграв бровями, промурлыкал омега, - завтра начинаются трудовые будни?
Поднявшись наверх, он закрыл окно и попытался навести порядок. Надолго его не хватило и, закинув рубашку в угол, он подтолкнул Роба на диванчик и оседлал его бедра.
- И чем мы сегодня займемся? – прошептал омега, пытаясь забраться руками под рубашку альфы.
Роберт перехватил его руки и прижал их ладонями к своей груди. Ангел откинулся назад и внимательно рассматривал его, наклонив голову на бок. В свете утренних лучей стали видны мелкие и длинные шрамики, замысловатыми росчерками покрывающие нежную кожу.
- Дело ведь не только в везении, да? – уточнил Роб. В ответ омега вздохнул и потянулся.
- Нет, не только. Просто нам повезло с подбором команды. Каждый из нас уникум в своем роде. Я, например, действительно ботаник-заучка и еще со времен школы привык обходить открытые конфликты. Я люблю играть на слабостях, фобиях или, например, на религиозном фанатизме. Чтобы разогнать лагерь повстанцев, совсем не обязательно устраивать на них засады и ловушки, сопротивление врагу, наоборот, сплачивает толпу. А вот, например отравить воду, чтобы от дизентерии половина лагеря слегла, а потом устроить пару оптических иллюзий или химических трюков позрелищней, знаешь, такие страшные «фараоновы змеи» из костра вечером как полезут, так от ужаса одни дураки других перетопчут, а потом будут шептаться о проклятиях и злом роке. А если еще трубок набить в углах пещер. Они от сквозняка начинают стонать и плакать, как грешники в аду. Знаешь, как быстро у солдат исчезнет боевой дух и такой лагерь опустеет? Да и не только я такой, вот близнецы например. В свое время работали в цирке иллюзионистами. Знаешь, у них коронный трюк был с «телепортацией». Один «исчезает» посреди сцены, а второй тотчас появляется из глубины зрительского зала. А еще они карманниками подрабатывали, алиби друг другу обеспечивали. Ловкость рук этой парочки не раз нас выручала.
Свен просто нереально сильный, он пальцами монеты в трубочку скручивает. А Донг вообще с внешнего рубежа, у них там, на молибденовых рудниках дети рождаются с аномалиями костей и суставов. Так, он может в любую дырку, как кот пролезть, главное, чтоб голова прошла. Так что от каждого по способности, так все в кучу и сложилось.
И, пожалуй, самое главное – это то, что мы штабные рекомендации на веру не принимаем. Сами на месте все решаем. Штабные действительно тупые. Надо кого-то убрать, так они выдают план здания и расписание жизни клиента, и рекомендации типа – в 19-35, третье окно слева, одиночный выстрел в голову. Идиоты! Всегда можно найти ход похитрее. Мы собственную безопасность ставим превыше всего. Хотя в голову вбивали – главное, сделать дело, все остальное потом. А я стараюсь в первую очередь сберечь ребят. А если что-то не получилось по первому разу, так можно зайти с другого конца.
- Поэтому у тебя столько шрамов? – грустно спросил Роб.
- Ну, у нас у всех шрамы есть. Знаешь, лучше на теле, чем в душе. Знаешь, как больно, когда друг на руках умирает? Лучше пулю получить, чем смотреть, как у него глаза стекленеют, тело еще теплое, а его уже нет. Совсем нет. Давай, больше об этом не будем говорить,- ангел грустно улыбнулся.
- Прости, - Роб поцеловал омегу в раскрытые ладони, - прости. Я утром слышал, как ты говорил братьям, что собираешься с мужем разводиться. Давай к юристу толковому подвезу, подпишешь пару бумажек, начнем, так сказать, процедуру. А? Потом можем Боби взять, погулять в парке, а вечером в театр, например, сходить. Мне кажется, ты там давно не был.
- О, кажется, кто-то меня уже тоже изучил? Как я могу противиться таким соблазнам: Боби, театр. Ну, если ты не хочешь ничего другого, - омега нагнулся и поцеловал его в нос, - то давай пройдемся по списку. Что там у нас первое – юрист? А потом к папе твоему за Боби заехать? Надо купить приличный костюм, а то как говорит Боби, милый Мадлен джинсы не любит. И для театра тоже… - Ангел еще раз вздохнул, – ты уверен, что хочешь показаться в обществе с чужим мужем?
- Я собираюсь идти в театр не с чужим мужем, а с человеком, которого люблю – моим женихом.
========== Театр ==========
Наконец-то, папа смог заполучить в свой салон Анджея. И с каждой минутой тот нравился ему все больше и больше. Все, буквально все от макушки до кончиков тонких изящных пальцев говорило о хорошем воспитании омеги. Мадлену импонировали безупречный внешний вид и манера поведения, он получал эстетическое наслаждение, наблюдая, с каким достоинством Анджей держится и говорит. Без надменности и в тоже время без заискивания, так просто и спокойно, как будто они давно знакомы.
Хотя, в некотором смысле так оно и было, папа уже успел навести справки и переговорить с кучей народа. Стоило только заикнуться, что Мадлен Динлох заинтересован в получении информации о конкретном омеге, как нужные сведения начали сами стекаться к нему. Успевай только фильтровать! Если откинуть пустые сплетни в отношении его неудачного брака, то ни один человек не сказал в отношении Анджея ни одного плохого слова. Ни школьные учителя, которые наперегонки хвалили умного омежку, ни преподаватели в институте, которые сокрушались о потере талантливого студента.
Даже странно, ни одного изъяна. Ну, если не считать его стерильности. Но папа, будучи человеком опытным в житейских вопросах, сильно за это не переживал. Эх, были бы здоровы и счастливы. Глядя на счастливое лицо сына, он был готов простить Анджею любой изъян. Кстати, надо будет уточнить у врачей о причинах стерильности омеги. Может, не все так запущено и еще возможно будет восстановить способность к деторождению. И потом, даже если и не будет, у него же есть Робби. Папа счастливо улыбнулся. Из-за своих счастливых мыслей он чуть было не упустил важную информацию. Анджей подал на развод. Прекрасно! Возникли проблемы с имуществом. А вот это уже интересненько!
- Прости, дорогой, - остановил рассказ сына Мадлен, - я что-то пропустил, в чем проблема?
- Пап, если коротко,- устало вздохнул Роб, - на момент свадьбы деньги были у Оливера, а у Анджея их не было, а теперь наоборот – Оливер практически разорен, - папа довольно улыбнулся и потер ручки, - а у Анджея крупный счет в банке. И адвокаты мужа требуют его раздела, поскольку он появился не так давно, а, следовательно, является имуществом, нажитым в браке.
- Да, - вздохнул папа, - у Оливера сейчас тяжелые времена. Вы слышали? Его последняя коллекция с треском провалилась, – папа довольно улыбнулся, – бедный, он столько денег в нее вложил, а тут раз – он развел руками, мило улыбаясь – и ты никому не интересен! Теперь стало плохим тоном носить вещи из его коллекции. Да, - папа еще раз жеманно вздохнул, - мир моды такой непостоянный! А еще я от мужа слышал, что кто-то способствовал резкому снижению стоимости акций всех его предприятий. ТАКАЯ НЕПРИЯТНОСТЬ! Голый, босый и никому не интересный! А еще поползли такие неприятные слухи и ему все банки в кредите отказали. Очень нехорошая история!
Анджей внимательно посмотрел на Мадлена, а потом подошел и, молча, поцеловал ему руку. Не было сказано ни слова, но сколько эмоций было в этом взгляде.
- А что там с деньгами Анджея? Я стесняюсь спросить, военным, что, так хорошо платят?
- Это не совсем так, - смутился Анджей, – я должен рассказать небольшую историю, чтобы вам стало все понятно. Год назад мне присвоили офицерский чин, и поскольку я проучился три года в институте, то меня отправили на трехмесячные офицерские курсы, а моих ребят отправили на курсы летчиков-астронавтов. Как-то раз, когда мы возвращались с очередного задания, ребята взялись меня обучить паре летных приемов.
И вот мы в космосе, далеко от трасс, тормозим, разгоняемся, определяем координаты, маневрируем. Во время одного «скачка» вынырнули возле брошенной дорогой прогулочной яхты. Она дрейфовала без опознавательных знаков. Мы подумали, что это ловушка и на радостях ломанулись туда, думали, вот мы сейчас поиграем. А там тишина, холод и несколько трупов. Мы хотели оставить яхту, поставить сигнальный маячок и сообщить в центр координаты находки, чтобы за ней потом прилетели. Но я нашел в салоне яхты двух омег, один из которых был совсем голым, увешанным драгоценностями и с бутылкой шампанского в руках. А вот второй был беременным, он так свернулся в клубочек и было видно, что перед смертью он пытался согреть живот, он был такой трогательный и беззащитный, что я не смог бросить его. Там, по большому счету, было всего три небольшие поломки, каждая из которых сама по себе была бы не страшна, но вот все вместе они оказались фатальны. Ребята отремонтировали двигатели, и мы добрались своим ходом до дома. А здесь оказалось, что яхта была давно в розыске и за то, что ее нашли, нам выплатили ОЧЕНЬ большую сумму. Считается, что найденное в космосе является собственностью нашедшего, если только не идешь по спасательному маячку. Но запись показала, что сигнала о помощи не было, и яхта находилась в мертвом дрейфе. Тогда ее признали нашей собственностью, мы связались через комендатуру с родственниками и, как принято, предложили им выкупить найденное имущество. Мы заявили стоимость яхты размером в один кредит, но комендатура посчитала это шуткой, и сумма не была озвучена. Поэтому-то мы получили полную стоимость яхты, стоимость всех ювелирных украшений и вознаграждение за информацию о потерянных родственниках и за что-то еще. Сумма оказалась неприлично большой, и мы не знали, что с ней делать, начать делить ее – только поругаться. Я открыл счет и положил все деньги на него с правом равного пользования для нас всех. Снять с него деньги можно только с согласия всех членов нашей группы. Поэтому, хоть счет открыт и на мое имя, он мне фактически не принадлежит. И юристы мужа не знают, как оттяпать оттуда хоть что-нибудь.
У папы на глазах стояли слезы. Он подошел к Анджею и обнял его.
- Те омеги были нашими родственниками. Они были двойняшками - тот беременный омежка был наш Вилли, а тот второй, в драгоценностях, был Дилли. Дилли уговорил Вилли слетать на выставку драгоценностей за новинками, а на обратном пути они пропали. Мы не знали, что и подумать. Вначале решили, что их захватили пираты, но требования о выкупе не поступало, и мы совсем отчаялись узнать о них хоть что-нибудь. Объявили вознаграждение за информацию о корабле или людях. И опять тишина. Мы ждали почти два года. А потом пришло сообщение из комендатуры. Мы хотя бы смогли похоронить их как положено, - папа плакал, не скрываясь, – спасибо, что не бросил их, а привез домой. Деньги не имели значения. Знание о том, что произошло, бесценно. Неизвестность просто убивала всех. А ведь у Вилли был такой удачный брак, мы все за него так радовались. Дилли совсем не повезло, он был мужем СИНЕЙ БОРОДЫ.
- Папа! – воскликнул Роб, – не наговаривай на Доминика, он хороший человек, просто ему феноменально не везет с мужьями.
- Не везет, это когда один раз или два. А Дилли был у него четвертым мужем, и такая нелепая смерть. Нет, это рок. Даже слушать ничего не хочу.
- Нет, папа, – вступился за друга Роб, – скажешь тоже - Синяя борода, прямо, как в дешевой оперетке. Да, кстати, мы с Анджеем в театр собрались, не подскажешь куда лучше?
- О, как хорошо, - обрадовался папа, - пойдем вместе. В оперА сегодня премьера, будут все наши.
- А отец с нами поедет? – уточнил Роб.
- Нет. Они с Робби целый вечер играют в шахматы. Купили шахматы с фигурками солдат и весь вечер только и слышно: «Кавалерия, в атаку! Офицеры не сдаются! Пехота, вперед, защитим короля! Королева в опасности!» Я всегда считал Генриха слишком уж занудным взрослым, а посмотрел, как они там вдвоем прыгают вокруг шахматной доски, и, знаешь, усомнился в истинности моих представлений.
Они втроем сидели в театральной ложе, и своим присутствием чуть не сорвали премьеру. На актеров почти никто не смотрел. Зато Анджея рассматривали в бинокли и обсуждали, ничуть не смущаясь. Папа радовался, как ребенок. Он время от времени кивал головой знакомым, кого-то приглашая в ложу, а с кем-то просто здороваясь. Когда наступил первый антракт, в ложу набилось народу, как в метро в час пик. Все хотели рассмотреть поближе, а то и познакомиться с красивым, таинственным омегой. Каждый считал своим долгом вначале пособолезновать, а потом поздравить. Анджей растерялся, он не понимал что происходит, вскоре у него голова пошла кругом. Хорошо, что звонок ко второму действию разогнал любопытных.
- Мадлен, пожалуйста, вы не объясните мне, что происходит? Мне кажется, что я в каком-то шоу участвую. С чем меня поздравляют, чему соболезнуют?
- О, мой дорогой, - счастливо вздохнул папа, - ты у нас в этом сезоне «основное блюдо», прости уж за прозу жизни, все только о тебе и говорят, а как иначе? Такая трогательная и романтичная история. Молодой омежка страдает от рук тирана-деспота мужа, теряет ребенка и, не пережив ужасов потери, уходит в монастырь… И вот он с триумфом возвращается в мир живых. Он опять нашел в себе силы для жизни и новой любви, – папа очень цепко посмотрел в глаза Анджею и пошевелил бровками, – новой любви, понимаешь, как романтично?
- Какой монастырь? В армию… я, что похож на монаха? Это ведь неправда.
- Да кого волнует правда! – возмутился папа, - ты, как ребенок, ей-богу, такой сюжет! Вчера кстати, в салоне у Мими два модных автора подрались между собой за право написать роман по твоей истории. Так весело! – папа довольно хихикнул, – не удивлюсь, если начнут снимать сериал по новому роману, а то, что он, так сказать, на основе реальных фактов, только добавит ему популярности. И потом монастыри бывают разные… может, ты - шаолиньский монах. Ооо, это будет еще романтичнее, – папа захлопал в ладоши, и стал кого-то очень энергично высматривать в зале.
Актеры тупо топтались по сцене, они уже отчаялись привлечь к себе внимание.
========== Неожиданные встречи ==========
- Давай уйдем отсюда, – попросил Анджей.
У Роберта тихо завибрировал коммуникатор, он отошел вглубь ложи и тихо с кем-то переговорил.
- Только что звонил твой младшенький, Тео, я ему тем утром дал свой номер. У него что-то случилось, я ему сказал адрес родительского дома, он сейчас едет туда. Папа, - он обратился к Мадлену, - нам надо срочно уехать. Поедешь с нами или останешься здесь до конца?
- Я, конечно же, задержусь, меня Мими подвезет, идите, если надо. Жаль, что так мало побыли. Я вас немного провожу.
Очень некстати начался антракт. В галерею, окружающую ложи бельэтажа, вышел почти весь бомонд. Всем было любопытно поглазеть на новую знаменитость. Анджей вышел первым, за ним следом шел Роберт. Папа остановился в дверях ложи, высматривая знакомых.
- ШЛЮХА! ПОДСТИЛКА!
Люди отпрянули в стороны, в конце галереи стоял Оливер. Костюм его был небрежно расстегнут, волосы взлохмачены, а глаза неестественно блестели. Анджей посмотрел на свои руки, они мелко дрожали.
- Ты что, опять под кайфом? Даже у меня от твоего передоза руки дрожат, - спокойно спросил Анджей.
- Я вытащил тебя из нищеты, а ты бросил меня, тварь мелкая, за что? – истерично взвизгнул Оливер.
Роберт дернулся, но в него мертвой хваткой вцепился папа и повис на нем всем своим телом.
- Ты запретил реанимировать собственного ребенка, – громко и четко сказал Ангел, в голосе которого была слышна холодная ярость. Оливер зарычал, как зверь и бросился на омегу.
Анджей сделал неуловимый шаг вперед и коротким ударом руки отправил ублюдка в полет. Оливер перевернулся в воздухе и с ошарашенным видом сполз по стене. Анджей подошел к нему и наклонился ниже:
– ТЫ УБИЛ РОДНОЕ ДИТЯ!
Стоящие рядом люди шарахнулись от Оливера как, от прокаженного.
Анджей резко развернулся и, подойдя к Роберту сказал:
- Пойдем домой, любимый. Здесь - взмах рукой назад, - все уже кончено.
Роберт почувствовал, как папа похлопал его по спине и прошептал:
- Последний гвоздь в крышку гроба.
Роберт подставил омеге руку, согнутую в локте. С мягкой улыбкой Ангел взял его под руку, а сверху его руку накрыла теплая ладонь Роберта.
- Пойдем домой, любовь моя, – Роберт поцеловал его в висок, и они пошли к выходу.
- Шаолиньская техника, – тихо, но внятно прошептал папа.
Восторженное перешептывание свидетелей скандала дало понять, что все было услышано, ничего не было пропущено, и в дальнейшем, все будет благодарно приукрашено.
*
Когда они приехали домой, Тео еще не было. Дворецкий сообщил, что в гостиной их дожидается Доминик Кантарини.
- Доминик? Прекрасно, идем, Анджей, я вас обязательно должен познакомить.
Когда они вошли, им навстречу поднялся крупный сорокалетний альфа. Он был похож на скалу, от него исходило ощущение властной силы. Льдисто-голубые глаза быстро оглядели омегу. У Анджея возникло чувство, что его не только рассмотрели, но и мысленно уже вынесли вердикт. Чеканный профиль сурового лица и легкая седина в черных, как ночь волосах, добавляли штрихи в сходство со скалой. Когда он увидел Роберта, льдистый взгляд потеплел, а на надменных губах появилась неожиданная улыбка.
- Доминик, - улыбаясь, начал Роберт, - познакомься, это мой Анджей, пока еще Анджей МакАлистер, а в ближайшее время, я надеюсь, он станет Анджеем Динлохом. Анджей, познакомься - это Доминик Кантарини. Он был мужем нашего Дилли.
- Да, Мадлен сообщил мне, что это вы нашли яхту Дилана. Я зашел поблагодарить вас лично, – он подошел и взял Ангела за руку, накрыв сверху второй рукой. Руки были теплые и сильные. Не выпуская руки, он заглянул Ангелу в глаза и спросил:
– Скажите, ВЫ ЛИЧНО обследовали яхту на предмет поломок? Я читал ваш отчет, но там прямо об этом не говорилось. Просто перечислялось, что было сломано и как это обнаружили.
- Нет, – Анджей аккуратно освободил руку, - у меня в то время не было достаточной квалификации. Ходовую часть яхты обследовали мои люди - Бим и Бом.
- Странные имена, или это позывные?
- Нет, это их имена, они близнецы. В отчете это было указанно. А с чего бы вдруг такой интерес? Уже год прошел.
- Яхта была на экспертизе, результаты стали известны недавно. И что странно, те детали никак не могли сломаться. И почему ваши люди смогли так быстро отремонтировать судно, в то время как механик ничего не мог сделать?
- Ну, наверное, уровень подготовки моих людей лучше, чем у ваших механиков, - улыбнулся Анджей. - мы, знаете ли, научены принимать нестандартные решения.
Резко распахнулась дверь, и в комнату влетело Розовое Чудо в облаке развевающихся золотых волос. В сапфировых глазах блестели слезы. Увидев Анджея, Тео бросился к нему на грудь и разрыдался. Анджей обнял его и посадил на диванчик. Взяв коробку с бумажными салфетками, сел рядом и обнял, гладя по волосам. Подождав пока слезы, немного стихнут, он мягко спросил:
- А теперь рассказывай, что произошло, – и протянул пару салфеток.
- Я выиграл… - шмыгнуло носом чудо, - я теперь не представляю, что делать, - чудо с надеждой уставилось на Анджея.
- Объяснись, я не смогу помочь, пока не пойму в чем тут дело.
- Я выиграл на конкурсе молодых талантов, – аккуратно промокнул глаза братик, – и теперь меня приглашают на учебу в Ла Скала, а по окончании учебы даже обещают небольшую роль, представляешь? – улыбнулось зареванное чудо, - я и пою в Ла Скала! - и закрыв глазки, чудо счастливо вздохнуло.
- Ну, это же прекрасно. Почему же тогда плачешь? – удивился Анджей.
- Так мне папочка не разрешал, - вновь разревелось сокровище, - когда я ему сказал о конкурсе, он сказал, что порядочному омеге нечего бесстыдно выпячивать свои достоинства на плебейском конкурсе. Он меня не отпустит, – шмыгая носом, сообщил Тео, - он меня теперь вообще никуда не пустит, запрет в комнате и будет мозг выклевывать.
- Знаешь, давай вначале успокоимся, - мягко сказал Ангел,- выпьем чаю, и решим, что делать.
Роберт позвонил в колокольчик и попросил принести чаю омегам и, переглянувшись с Домиником, добавил: «И чего-нибудь покрепче для альф».
- Простите нас, - сказал Анджей, обращаясь к Доминику, - за эту семейную сцену.
Теодор резко дернулся, он только сейчас заметил в комнате постороннего человека, и очень мило засмущался и покраснел. А вот Доминик выглядел странно. У него были расширены зрачки, он глубоко дышал носом, и вид имел немного невменяемый. У Анджея от нехорошего предчувствия сжалось сердце.
Вскоре Анджей разливал чай, а Роберт коньяк. Все немного помолчали. Внешний вид Доминика вызывал у Ангела все большее и большее раздражение. Надо спровадить младшенького побыстрее.
- Тео, я думаю тебе надо поговорить с папочкой как можно скорее, - начал Ангел, - пока эта информация к нему не дошла из чужих уст. Пусть он узнает твой вариант событий. Ты ведь победил? А, значит, ты самый достойный, тебя признали лучшим из лучших. И он теперь может тобой гордиться. А то, что ты без спроса пошел, так это ты просто берег его слабое сердце от лишних переживаний, – Ангел улыбнулся, - Ведь, правда, так и было?
Теодор быстро все понял и счастливо рассмеялся. Он быстро поцеловал брата и побежал к двери. Пробегая мимо Доминика, он запнулся о ковер. Альфа его подхватил свободной рукой, и они обменялись долгим и проникновенным взглядом. Тео еще раз покраснел, вырвал лапку и убежал. Доминик оглянулся ему вслед.
В высокую спинку кресла Доминика, на уровне глаз воткнулся маленький ножик для масла. Альфа недоуменно посмотрел в сторону, откуда он мог прилететь и наткнулся на стальной взгляд омеги.
- Даже не смотри в его сторону. Забудь о нем, - взгляд был холоден и пуст.
- А если он мой истинный? – улыбнулся альфа.
- А мне наплевать, для меня это не показатель. Он хороший ребенок, а решишь испортить ему жизнь, будешь иметь дело со мной.
Доминик потрогал ножичек, тот начал вибрировать от прикосновений. Альфа ухмыльнулся, встал и попрощавшись, вышел.
*
Мадлен давно вернулся из театра, но так и не переоделся, он был в раздумьях. Не хватало только одного шага, одного толчка, чтобы общество приняло брак его сына с Анджеем на ура.
В комнату вошел Доминик, Мадлен не удивился его появлению, во-первых, он был почти родней и, во-вторых, Мадлен знал, что он приходил поговорить с Анджеем по поводу найденной яхты.
- Я бы хотел спросить совета, - улыбнулся мужчина, - у старшего и более искушенного в жизни человека.
Мадлен от неожиданности аж моргнул пару раз. Старшего! Вот нахал! Да они выглядят ровесниками, даже, пожалуй, из-за своей миниатюрности Мадлен выглядел младше. Но увидев растерянность на лице Доминика, решил не обижаться, а постараться понять, что он хочет. Доминик молчал и слабо улыбался. Выглядел как-то немного глуповато, что было странно само по себе.
- Вы знаете, мне кажется, нет, я уверен, что встретил своего ИСТИННОГО ОМЕГУ.
Папа быстро прикинул, что в комнате их было четверо – сын, Анджей, Доминик и малолетний брат Анджея, как его там, Теодор. «НЕУЖЕЛИ АНДЖЕЙ», - с ужасом подумал папа, он напрягся в ожидании следующих слов.
- Когда ваш сын описывал свои чувства по отношению к Анджею, я в душе посмеивался над ним, считая это все немного восторженным бредом влюбившегося альфы. Но теперь, когда я увидел ЕГО, я понял, что пропал!
Не замечая, что взгляд папы налился свинцом, альфа продолжил:
– Когда я увидел эти голубые глаза и золотые локоны… Я… Я теперь не знаю, как мне прожить до утра, без этих глаз, без этого милого личика.
Вздох папы был таким шумным и с таким облегчением, что Доминик вопросительно уставился на него.
- Милый мой, - улыбнулся папа, - я помогу вам. У меня есть его портфолио и я с удовольствием вам его дам, – летящей походкой он подбежал к бюро и, поискав немного, достал тонкую папку.
- Откуда у вас это портфолио? – нахмурился альфа.
- Ну, мой милый, мой сын был холостяком, и я, как ответственный родитель, собирал информацию обо всех возможных кандидатах. Когда сын выбрал Анджея, я избавился от всех, но эти два я оставил, все-таки братья моего будущего зятя. Ну, вы понимаете, почти родня и все такое.
Доминик заметно расслабился и открыл папку. Оттуда на него кротко взглянул Солнечный зайчик. Доминик выпал из реальности, разглядывая нежные и невинные черты уже дорогого лица. Следующее фото порадовало его своей красотой - Зайка за фортепиано, мило улыбается, положив руки на клавиши. Зайка в саду на качелях в окружении цветов. Милашка.
Пока альфа пускал слюни на фото, Мадлен успел приказать принести чай, разлить его и придумать следующий ход, который устроит всех.
- Я знаю, что вам делать, милый мой, - оторвал альфу от созерцания своей мечты голос Мадлена, – вы должны провести Дебютный бал в своей загородной резиденции.
Увидев удивление на лице Доминика, продолжил:
- Ваша семья является одним из столпов общества и не раз устраивала Дебютные балы. В этом году бал должны были проводить Макинтоши, но, если вы объявите о своем решении, они не будут против. И более того, общество поймет. Вы холостяк и вы в очередном поиске. Многие семьи с удовольствием представят вам своих отпрысков на выданье, - Мадлен счастливо захихикал, – остерегайтесь начала ОХОТЫ, вы ценный приз для любого.
Доминик досадливо поморщился, уже больше года он отбивался от назойливых кандидатов и свах.
- Мне это было бы крайне неудобно. Я без супруга, а значит провести бал как положено не смогу.
- Глупости, с организацией я вам помогу, а для встречи гостей… Пригласите моего сына с женихом. А что? Анджей хорошо воспитанный омега и, я уверен, справится с задачей, а вам, мой дорогой, будет проще добиться взаимности от «предмета ваших воздыханий».
Доминик оценил тонкость расчета. Если во время Дебютного бала Роберт и Анджей будут стоять рядом с ним на церемонии приветствия дебютантов, то это будет означать, что он, Доминик Кантарини, безоговорочно принимает и поддерживает связь Роберта и Анджея, а значит, все маломальски сообразительные люди примут их и будут считать единственно правильными их взаимоотношения. Первый брак Анджея будет считаться досадным недоразумением. Никто не посмеет сказать против даже слова.
- Я буду вам очень благодарен, – ответил Доминик, прижимая папку к груди, – я сам попрошу Роберта и Анджея об услуге, а вас попрошу поговорить с Макинтошами.
Мадлен был в восторге. Такая сенсация - Синяя Борода Доминик Кантарини опять в поисках нового мужа. Мими будет в восторге.
========== клятва Анджея ==========
Анджею было неспокойно. Не находя себе места, он метался по гостиной. Вечер был безнадежно испорчен. Вначале эта встреча с бывшим мужем. Он думал, что все уже давно забыто, все прошло, и он смог похоронить эти воспоминания глубоко в душе. Но один только вид Оливера воскресил давно забытые чувства, былую боль и отчаянье. А его голос, этот жуткий, манерный голос с визгливыми нотками! И стоило только его услышать, как сразу в памяти всплыли те страшные воспоминания, а из самой глубины его естества вновь поднялся этот липкий страх. Но почему так больно, как будто и не прошло столько лет? Почему вдруг стало страшно от мысли, что все может вернуться вновь, что ничего не изменилось? Он-то ведь стал совсем другим, он-то изменился! Теперь в его власти убить Оливера, одним мановением руки он может причинить ему столько боли, сколько и не вытерпеть человеку! Но, оказывается, не так уж он изменился, один только звук голоса бывшего мужа разбудил в нем перепуганного мальчика. Надо успокоиться, надо взять себя в руки! Надо отпустить прошлое, вытравить его из себя, чтобы этот страх ушел раз и навсегда из его воспоминаний, его жизни, чтобы ничто и никогда не смогло воскресить даже его тень! Надо стряхнуть это, как стряхивают налипший сор с одежды, как стряхивают налипшую к ботинкам грязь. Надо идти дальше, не оглядываясь!
А еще этот мерзкий Доминик! Как он посмел?! Он смотрел на малыша Тео, как удав смотрит на свою очередную жертву. Нет, он не допустит, чтоб брат повторил его судьбу! Анджей был вне себя от ярости. Что, старый козел, на молоденьких потянуло? Зубы обломаешь! Но, прежде, чем действовать, надо собрать побольше информации. Анджей плотоядно улыбнулся. Ну, вот и для него нашлась работа!
Ожил коммуникатор, довольные ребята докладывали об окончании работы и предлагали устроить пробный полет. Договорились встретиться завтра в обед в лунных доках.
Надо помыться, пусть вода смоет все тревоги и сомнения. После хорошего душа Анджей всегда чувствовал себя чистым и освобожденным.
Роберт зашел к папе пожелать ему доброй ночи. Тот, в свою очередь, рассказал ему о желании Доминика провести в своей загородной резиденции Бал Дебютантов и предупредил, что он обратится за помощью к ним. Папа попросил, чтобы Роберт аккуратно подготовил к этому Анджея, ведь, как другу семьи и почти родственнику, они не могут отказать Доминику в его просьбе. Он всегда помогал и поддерживал их в тяжелые моменты, особенно, когда пропали Дилли и Вилли, Доминик всегда был рядом. И, вообще, будет совсем нелишне еще раз показаться перед всем бомондом с высоко поднятой головой. А на Балу с поддержкой Доминика это будет удобнее всего. Главное, чтобы Анджей не стал упираться.
В спальне Анджея не оказалось. Услышав шум воды, Роберт пошел искать его в ванную. Открыв дверь, он увидел в клубах пара и брызгах воды стоящего в душевой кабинке Ангела. Опустив голову и опершись рукой о стену, он являл собой воплощение усталости и отчаянья. «Любовь моя, ты не один, я всегда буду рядом!» - мелькнуло в голове у Роберта.
Раздевшись, он тихо скользнул к своему Ангелу. Рука Роберта нежно прикоснулась к плечу Анджея. Тот поднял голову и прошептал:
- Я собирался помыться.
- Я помогу тебе,- в ответ шепнул альфа и, взяв флакон с шампунем, выдавил себе на руку немного его содержимого, – просто закрой глаза и расслабься. Слушай свои ощущения, я все сделаю сам.
Его пальцы умело массировали кожу под волосами, нежно касаясь шеи, взбивая пену на мокрых прядях волос. Они невесомо скользили по шее и плечам, и от этого мурашки бегали по всему телу в поисках спасения. Дыхание сбилось с ритма.
- Тебе нравится? – горячий шёпот унес остаток тревог.
Ангел, повернувшись лицом к Роберту, обнял его за сильную и спокойную спину, чувствуя пальцами, как табун мурашек радостно рванул по его рукам на спину любимого. Пальцы альфы скользили по лбу омеги, разглаживая сведенные брови, спускаясь по скулам к губам и подбородку. Анджей закрыл глаза, отдаваясь сумасшедшим ощущениям от дурманящей близости.
- Безумно хочу тебя, - жадные губы альфы накрыли его губы, не позволяя уклониться от настойчивого его желания.
Руки исследовали расслабленные плечи, нежно и чувственно спускаясь вниз, задели бусинки сосков, погладили по напряженному животу, проскальзывая вниз к сосредоточию желания, медленно и осторожно двигаясь вдоль ствола. Ангел, изгибаясь и вздрагивая, всем телом прижимался к горящему телу Роберта сквозь струящуюся воду. Он выгибался в страстной истоме, было так сокрушительно жарко, тело дрожью отвечало на каждое прикосновение.
Роберт подхватил Анджея под ягодицы. Омега выгнулся дугой, обнимая ногами спину альфы, когда он вошел в него резким толчком. Руки скользнули по плечам к крепкой шее, тяжело дыша, Ангел потянулся к губам любимого и прикосновение его языка, как разряд тока, пронзило насквозь, как удар молнии, сжигая все тревоги. Альфа начал двигаться, сначала медленно, прислушиваясь к частому дыханию, а затем быстрее, с каждым толчком погружаясь в него все резче и глубже. Омега, едва сдерживая слезы от остроты происходящего, жалобно скулит и тянется зацелованными губами к губам альфы, чтобы успеть, чтобы дотянутся до них прежде, чем их обоих накроет с головой такой пронзительный, почти болезненный оргазм. Выплескиваясь на живот любимому, он чувствует, как сжавшееся колечко мышц выжимает досуха рычащего альфу, вжимающего его в стену душевой судорожными рывками.
Роберт, прижимая к себе Анджея, откидывается на стенку душевой кабинки и сползает по ней на пол. Восстанавливая сбитое дыхание, альфа усаживает к себе на бедра своего омегу, руками ощущая отголоски перенесенного оргазма. И только губы шепчут, как молитву, брачный обет клана:
- Люблю, люблю, ты мой. Телом своим боготворю тебя.
Руки омеги вздрагивают и, обнимая за шею, в ухо несется шёпотом ответный обет:
- Отныне я - твой супруг, а ты - моя жизнь.
Утро началось, как всегда, слишком рано. Анджей повозился под одеялом, но, не придумав ничего лучше, стал быстрыми поцелуями будить своего альфу. Тот зашевелился, и, не открывая глаза, попытался схватить свое юркое сокровище. Не получилось, пришлось открыть глаза.
- Ты мне заменяешь будильник, - сонным голосом сообщил он, глядя в счастливые глаза.
- Вставай, соня, тебе сегодня на работу.
- А что ты сегодня будешь делать? – с улыбкой спросил Роб.
- Я сегодня с Боби, - Ангел взглянул на него с печалью, - надо ему, наконец, сказать о смерти матери, дальше тянуть нельзя.
- Он встает попозже, так что я успею сбежать на работу, – пробормотал Роб и, услышав тихое «трусишка», согласился, – да, я просто не переживу, не смогу смотреть на заплаканную мордашку. Я не знаю, у меня просто сердце разорвется.
- Нас не будет дома пару дней. Маленький стресс лучше лечить сладким, а большой – путешествием. Ребята звонили, кораблик готов. Слетаем с Боби на ближайшую планету. Ему будет интересно, и масса новых впечатлений отвлечет его от боли утраты. У детей интересная психика, она крепче помнит переживания, но и легче их переносит. Главное, сделать все правильно.
- Боби очень повезло с тобой, и мне тоже. Мы успеем позавтракать? – встрепенулся Роб.
***
В столовой их встретили родители. Отец, как всегда, за завтраком просматривал последние котировки рынка. Папа элегантно возил ложкой по тарелке с кашей и явно выжидал что-то. Завязалась неспешная утренняя беседа. Роберт разговаривал с отцом о текущих делах и предполагаемых проектах. Анджей сообщил, что собирается поговорить с Боби о матери, а потом слетать с ним на ближайшую планету. Родители одобрили его решение с грустью в глазах.
Потом разговор коснулся вчерашнего визита Доминика и Анджей очень резко высказался в его адрес. Отец прервал разговор с сыном и решил вмешаться.
- Ты неправ в отношении Доминика. Он действительно хороший человек. Ты просто не видишь всей картины целиком. Ты, как это говорится, обжегся на молоке и теперь дуешь на воду. Понятно, что ты переживаешь за брата, но здесь другой случай. Как бы тебе объяснить… Доминик происходит из старинного рода венецианских дожей. Старый род – старые деньги. Его семья уже давно контролирует денежные потоки этой планеты и, в общем-то, если говорить честно, то и остальных планет федерации тоже. Заправляет всем его отец, ему хоть и семьдесят два года, но энергии в нем побольше, чем у некоторых молодых. А поскольку у них в роду все долгожители, то он, вероятно, еще долго будет присматривать за своими сыновьями. У него четыре сына альфы и два омеги, Доминик самый старший среди них.
Я могу сказать то, что видел сам. Доминика можно охарактеризовать, как воду, у которой есть три состояния - твердое, жидкое и газообразное. На работе он - глыба льда, как айсберг, и поверь, об него разбился не один Титаник. Для друзей, которых очень мало, и я рад, что наша семья входит в их круг, он, как неиссякаемый родник, дарующий чистую прохладную воду в жаркий день, радушный хозяин и надежный друг. А вот для своих мужей - он преданный и нежный, он, как легкий пар, окутывает их, обогревая и защищая, – на этих словах Мадлен насмешливо фыркнул, – да, ему в жизни фатально не везет. Четыре брака – четыре драмы. Ну, ты сам все знаешь лучше меня, - он обратился к мужу.
- Да, знаю, – Мадлен отложил ложку, - первый брак был договорной между двумя старыми семьями. Когда их поженили, Доминику было восемнадцать, его жене-бете - двадцать пять. Они прожили пять лет, пока Доминик учился в институте, а потом, когда пришла пора уезжать, жена неожиданно покончила с собой, наглотавшись снотворного и запив его спиртным.
Через год он женился на светской львице, она была омегой. Они прожили еще три года, а потом она забеременела и при очень странных обстоятельствах упала с лестницы, сломав шею.
- Доминик здесь абсолютно ни при чем, - перебил отец, - когда выяснилось, что ребенок еще жив, он заставил врачей поддерживать жизнь у мертвой матери, чтобы сохранить беременность до конца, но там что-то произошло и на шестом месяце пришлось сделать кесарево сечение, чтобы спасти ребенка. После рождения ребенок два месяца находился в специальном инкубаторе. Но не доглядели, дитя подхватило какую-то инфекцию и опять потеря. Мы тогда общались по работе, я помню, как он похудел и был черный от горя. Просто проклятие какое-то, роковое стечение обстоятельств!
- Но это не помешало ему через год опять найти себе мужа. В этот раз омегу-мужчину, – ухмыльнулся папа, – он был гонщиком, а Доминик - спонсором его команды. Они прожили семь лет, пока тот не разбился на гонках.
- Да. А потом ты, мой дорогой интриган, вместе с нашим Дилли устроили на него настоящую охоту.
Папа довольно улыбнулся:
– Дилан прожил с ним больше года, и ты помнишь, он был очень доволен. А то, что он погиб, это нелепая случайность, роковое стечение обстоятельств, как ты говоришь. Это кто угодно может подтвердить, вот хотя бы Анджей.
Анджей задумался. Но потом поднял голову и произнес:
- Он может быть очень хорошим человеком, душевным другом, любящим мужем и все такое. Но ему сорок, а Теодору через неделю будет только шестнадцать. И пусть он такой хороший держится от него подальше.
По коридору послышался топот маленьких ножек и в распахнувшуюся дверь ворвался Боби, за которым еле поспевал полненький Берти. Начался ритуал утренних поцелуев и радостных объятий. После которого оба альфы постарались поскорее улизнуть, сославшись на дела.
========== Прощанье Боби ==========
Боби плакал, свернувшись калачиком за шторой в библиотеке. Анджей погладил его по спине, а потом взял на руки и стал укачивать. Слезы потихоньку стали утихать. Мадлен осторожно выглянул из-за соседнего кресла, он очень надеялся, что Анджей найдет нужные слова и утешит их сокровище, а иначе… иначе он сам разревется.
- Но почему, - сквозь слезы спрашивал ребенок, - почему ее убили? Она же была хорошая, они же сами говорили, – Боби так надеялся, что Анджей скажет, что это ошибка и маму не убили, - ведь хороших не убивают? Правда?
- Нет, мой хороший, - Анджей вздохнул, - плохим все равно хороший человек или нет. Им самим плохо, вот они и хотят, чтобы всем вокруг было плохо, как и им. Они причиняют другим боль и страдания.
- А может, это ошибка? – Боби поднял голову и взглянул в глаза Ангела, - а может, мама жива и просто ушла куда-нибудь? - в его глазах было столько надежды. Мадлен тихо всхлипнул за креслом.
- Давай съездим вниз, ты сам все увидишь, – сказал Анджей, и, увидев, как Боби кивнул, добавил. – Только одеться надо иначе, ну, ты помнишь, серенькое и незаметное.
Боби окрыленный надеждой убежал.
- А может лучше на могилу к ней съездить? – поинтересовался Мадлен.
- У них нет могил, – спокойно сказал Ангел, – их слишком много таких без документов и прав. Они каждый день умирают сотнями. Их кремируют, если родственники хотят, то забирают пепел, а если никого нет, то пепел высыпают в общую кучу и используют в парниках, как удобрение для растений. Так что, когда повар смывает грязь с листьев салата у вас на кухне, то, выражаясь фигурально, он стряхивает чей-то прах в вашу мойку, – лицо папы Мадлена резко позеленело, он вскочил и куда-то убежал.
Анджей и Боби долго гуляли по тринадцатому уровню. Боби пытался говорить со своими знакомыми, они нашли старосту уровня, поговорили и с ним, но никто ничего не знал. Ангел понимал, что ее убили из-за денег, которые она взяла у Роберта в тот день, когда они к ней приходили. Но зачем об этом было знать Боби?
Боби мало кто узнавал, он сильно изменился за последнее время, подрос и стал крепеньким загорелым мальчишкой. В нем больше не было той болезненной хрупкости и полупрозрачной синевы. Боби и вел себя иначе, раньше он был тихим и незаметным, как мышонок, а теперь это был воспитанный и умный ребенок, только с очень грустными глазками.
Когда они поднялись наверх, Боби отказался от похода в кондитерскую, он был тих и неразговорчив. Казалось, что радость жизни оставила его, он был грустным и каким-то повзрослевшим. Анджей очень надеялся, что путешествие поможет ему преодолеть горе.
Аэрокар доставил их в лунные доки. Космические корабли уже давно не стартовали с поверхности планеты, для этого использовали Луну. На ней располагались ремонтные мастерские и верфи, на которых стояли космические корабли в ожидании полета. Попав под купол лунной станции, Боби был в восторге от всего, особенно от вида из большого панорамного окна на сотни кораблей, больших и малых, стоящих на приколе у лунной пристани. Еще больший восторг у него вызывала пониженная гравитация, поэтому прыгать получалось очень высоко. Он с таким азартом подпрыгивал по дороге, что Анджей боялся, чтобы он не стукнулся головой о потолочное перекрытие перехода.
Ребята удивились, увидев Боби, но обрадовались новому члену экипажа, и сразу потащили показывать ему небольшой кораблик. Кораблик был готов к полету, и они почти сразу стартовали. Анджей оценил объём проделанной работы, ребята были молодцы, и, понимая это, они хвастались, как маленькие дети. После старта Боби разрешили полазить везде, правда, под неусыпным надзором всего экипажа. Корабль был предназначен для перевозки грузов, поэтому абсолютно не подходил для перевозки пассажиров, а ребята, не привыкшие к удобству, даже не озаботились хоть каким-то комфортом. Главное, безопасность и эргономичность. Стук ботинок малыша эхом разносился по всему кораблику, поэтому Анджей точно знал, где сейчас находится постреленок.
Перелет был коротким и простым. Они дали малышу возможность восхищенно наблюдать в обзорный иллюминатор капитанского мостика красоту чужой планеты. Она вообще-то была не самой красивой. Красноватая, с постоянными пылевыми бурями и растительностью, собранной под защитными куполами, но ребенку она казалась просто замечательной.
Они опустились у небольшого городка с солнечной стороны планеты. Они рассчитывали прогуляться немного по улочкам городка, зайти на городской базарчик, просто чтобы дать ребенку возможность насладится приключением. А потом вернуться обратно домой.
По привычке прицепив стрелки на тела ребят и положив жужжалку в карман, Анджей разрешил всем выйти. Они прошли до рынка, Боби понравилась местная дыня и Анджей с Боби задержались, делая покупки. Ребята пошли дальше в поисках местного бара, чтобы «горлышко на дорогу промочить». Боби, прижав дыню к груди, побежал догонять ребят, а Анджей решил купить еще местный батат, он здесь имел ярко выраженный земляничный запах и вкус. Анджей представлял уже, что приготовит из него Роберту на ужин у них в домике.
Вдруг в кармане резко зажжужало. Анджей глянул одна стрелочка дернулась и, моргнув, изменила направление движения. Над гомоном базара пронесся тонкий свист.
Пять человек собрались у неприметного домика. Все были собраны и ожидали команды.
- Ну что разомнемся? – В глазах Анджея плескался огонь.- Свен - дверь, Бим и Бом – окна, Донг – крыша. Дайте мне пять минут.
Зайдя в дверь, Анджей почуял запах дешевого спиртного, вонь альф и горечь текущих омег. Это был бордель.
Стрелочка указывала на барную стойку. Бармен уставился на подошедшего Ангела масляными глазами.
- Красавчик, развлечься или заработать?
- Боби, – тихо позвал омега.
Под стойкой послышался стон. Бармен дернул на звук ногой. Ангел перелетел через стойку. Внизу сидел Боби, рот у него был залеплен скотчем, руки и ноги связаны веревкой. В глазах плескался ужас. Ангел присел и, осторожно отлепив скотч, тихо ему сказал:
- Мы сейчас пойдем домой. Хорошо? Потерпи мой хороший.
- Это твой щенок? – бармен откуда-то снизу достал биту, – если хочешь забрать, то придется отработать, – придурок щербато улыбнулся. Он считал, что выглядит грозно, – не переживай, с твоей внешностью от клиентов отбоя не будет.
Это было последнее, что он мог сказать связно. Ангел поднял Боби на руки, у его ног лежал бармен, у которого была сломана челюсть, а вместо носа кровавое месиво. Омега посмотрел на бармена и, прижав Боби к себе покрепче, коротким ударом сломал колено ноги, которая пинала Боби. Урод взвыл, хлюпая кровью. Анджей посадил Боби на барную стойку и, развязав малышу руки, быстро перекинул его ноги в сторону зала. Прижавшись к спине мальчика, омега спросил.
- Боби, а теперь пальчиком покажи, кто тебя обидел, – малыш показал на трех альф в глубине зала, – эти трое остались, остальные ВОН.
Это было сказано тихим, почти равнодушным тоном. Но как, ни странно, ему все поверили и в зале началась суета, тонко запищали омеги, у двери образовался затор.
- Свен, этих выпусти.
Зал опустел, только у стены остались три отморозка. Они улыбались, вставая навстречу омеге. Небольшое цунами пронеслось по залу. Разлетелись столы и стулья, в круговорот попали и три негодяя. Спустя мгновенье они мешками мяса сползли по стенам.
- Что здесь происходит? Кто это нанес урон моему заведению? – в дверях стоял амбал, который занимал собой весь проем. Он разминал кулаки и щербато улыбался.
Еще раз пронесся тонкий свист. В дверях появился Свен, с треском вылетели фрамуги окон и близнецы синхронно присели на подоконники. С лестницы змеиной походкой спускался Донг.
- Опять все веселье мимо? – спросил он.
- Это нечестно, Эн, – хором протянули близнецы, – а как же мы?
- Развлекайтесь мальчики, а то не попрощаться с хозяином заведения было бы неприлично…
Пока Ангел развязывал ноги ребенка и нежно разминал затекшие ручки, амбал лежал на полу, пуская кровавые пузыри из продавленного носа.
- Знаешь, Боби, - сказал Ангел, - прошлое надо отпускать, иначе оно мешает жить дальше. Зло должно быть наказано, - он оторвал ножку у стула и, поставив Боби на пол, вручил ее ему.
- Это плохой человек? – Спросил ребенок, Ангел кивнул. – Такой же, как тот, что убил мою маму? – еще кивок.
Боби подбежал и с размаху ударил хозяина борделя ножкой стула. Боби бил и бил, а потом расплакался и несколько раз пнул злого человека. Он бросил обломок и стоял посреди зала, размазывая сопли и слезы по щекам. Ангел подошел к нему и вытер лицо салфеткой.
- А теперь плюнь на него. Он большего не заслуживает, – сказал он твердо зареванному малышу.
- Как плюнь? – глазки заинтересованно округлились.
- Вот так, – и Ангел метко плюнул в едва шевелящуюся кучу.
Боби сосредоточился и плюнул. Плевок на тонкой ниточке слюны повис на животе у малыша.
- Да, над этим тоже придется поработать, – сказал Анджей, – раз не получается плюнуть тогда пописай на него.
– Как пописать? - удивился малыш.
- Как на какашку, - Ангел подошел к альфе вплотную. На него уставился горящий злобой один заплывший глаз.
Боби подошел к поверженному злому человеку и, стянув штанишки, очень сосредоточенно начал писать на ногу хозяина борделя. Тот посмотрел в глаза Анджея и решил, что лучше быть с мокрым ботинком, чем со сломанной шеей.
========== Вечеринка ==========
Неееет, все-таки отпуск - это зло! Анджей не находил себе места от вынужденного отдыха. Его деятельная натура страдала от вынужденного безделья. Заняться было нечем, совсем нечем, ну, абсолютно нечем! Ребята в казарме с удовольствием качались на тренажерах, как дети, подзадоривая друг друга, с азартом разбирали новые модификации стрелкового оружия и с горящим глазами пересказывали байки, услышанные накануне в баре от других вернувшихся групп. Ребята веселились, а Анджей скучал.
После того, как они вернулись, Боби с азартом в глазах рассказал, что произошло. И даже в лицах показал кто кого и как бил. А уж после истории, как он пописал на злого человека, отомстив тем самым за все обиды, Мадлен стал смотреть на Анджея с подозрением и старался не отпускать от себя малыша надолго. Он не понимал, что так Боби «выпустил пар» через направленную агрессию и нестандартную ситуацию, и смог вернуться в состояние счастливого детства, где зло наказано, а добро победило, причем деятельное добро.
Вот и сегодня Роберт пропадал на работе, а Анджей чувствовал себя заброшенным и никому ненужным. Он ушел в библиотеку и решил, что хорошая книга будет лекарством от грусти. Но вскоре его уединение было прервано. В библиотеку влетел Мадлен. Он объявил, что устраивает вечеринку, скромную, «только для своих» и попросил отвезти приглашение его родителям. Анджей решил, что это неплохой повод увидеть их и согласился.
Подъезжая к родительскому дому, Анджей волновался, как ребенок. Но все выглядело так же, как и раньше, тот же дом, те же клумбы с розовыми флоксами. Все осталось по-прежнему, изменился только он сам. Он уже не чувствовал прежней робости перед родителями и от этого почему-то было грустно.
Дверь открыл папа. Увидев сына, он надменно вскинул подбородок и поджал губы, всем своим видом показывая, что ему здесь не рады. Анджей, молча, протянул приглашение и так же молча, уехал.
***
«Только своих» у Мадлена собралось больше сотни приглашенных. Как уверял сам устроитель торжества: «Только родственники и самые близкие друзья!» Началась долгая процедура приветствия и знакомства. Роберт стоял рядом, гордый и сияющий. Анджей со своей тренированной памятью военного запоминал все лица и имена, а вот разобраться в хитросплетениях фамильных отношений… особенно после фразы - двоюродный племянник деверя со стороны кузины свекра, нет, подобные разборки можно было отложить на потом. Всем хотелось познакомиться с женихом Роберта, таким красивым и таким «модным» в этом светском сезоне.
Через какое-то время Анджей вдруг понял, что не слышит голоса Боби. Весь вечер он по привычке отслеживал передвижение проказника, а тут вдруг столько времени ни звука - вышел куда-то или что-то затевает? Ангел пошел на поиски, за ним хвостиком пошел и Роберт. Малыш нашелся в библиотеке, он сидел на подоконнике, спрятавшись за гардиной, и очень сосредоточенно рассматривал пейзаж за окном. Анджей заволновался – может его, мучают грустные воспоминания?
- Боби, милый, что ты здесь делаешь? - мягко спросил омега. – Почему ты ушел? Тебя кто-то обидел?
- А я чей? – на Анджея уставились несчастные глаза. – Ну… у меня тут спросили: мальчик, ты чей? – голос у ребенка задрожал. – У тебя есть Роберт. У милого Мадлена есть дедушка-голубчик. А я? Я чей?
- Ты мой, Боби! Ты мой любимый маленький сынок! – Ангел протянул руки для объятий, в них немедленно бросился ребенок и счастливо вздохнул. – Боби, мы с Робертом давно хотели тебя попросить, - омега взглянул в сосредоточенное лицо ребенка, - Боби, можно я буду твоим папой, а Роберт будет тебе отцом? – в глазах Боби колыхалось целое море слез, он счастливо махнул головой и уткнулся лицом в рубашку омеги.
- Боби, - Роберт наклонился к ребенку, – ты согласен с этого дня называться Робертом Динлохом младшим? – на него уставилось два восторженных глаза. Робби (теперь мы будем называть его так) согласно кивнул и вытер рукой сопли. Анджей перехватил руку и немедленно вытер ее платком.
- Роберт Динлох младший! - в дверях с грозным видом стоял Мадлен, - куда ты удрал? С тобой там все хотят познакомиться, а я должен бегать в твоих поисках по всему дому. Динлохи от родни не прячутся!
- Ох, тяжело быть Динлохом, – вздохнул счастливый ребенок и побежал к Мадлену.
Когда Робби скрылся за дверью, Мадлен подмигнул и закрыл дверь. Анджей засмеялся:
- Твой папа всегда получает что хочет?
Довольный Роберт поцеловал его и крепко обнял, соглашаясь:
- Всегда.
Анджей вышел из библиотеки со счастливой улыбкой на лице и сразу же наткнулся на своих братьев.
- Здравствуй, Энджи, - поздоровался рассудительный Эмиль, - прости, родители не придут, у папочки мигрень, а у отца срочная работа.
- Здравствуйте, мои дорогие, Эмиль, – поцеловал его в щеку, - малыш Теодор, - поцеловал второго, – с Робертом вы знакомы, идемте, познакомлю вас с остальными.
Зайдя в зал, Анджей представил братьев, они склонили голову и синхронно сделали короткий книксен. Все оценили красоту и грациозность юных братьев. Гости уже разбились по группам и тихо переговаривались у фуршетного стола. Между группками носился счастливый Робби. Он подошел к братьям и, шаркнув ножкой, представился:
- Я Роберт Динлох-младший, очень приятно познакомиться, разрешите вас угостить, – и шепотом добавил, – на кухне еще остались очень вкусные пирожные с орешками, хотите, принесу?
Братья хотели, и окрыленный Робби унесся на кухню. Младших Мак-Грегоров приняли чрезвычайно радушно. Мадлен так кстати вспомнил, что братья очень музыкальны. Он попросил их что-нибудь исполнить, и хоть молодые люди и были смущены, но Анджей поддержал братьев. Смеясь, он предложил им, как в детстве на домашних концертах, исполнить несколько домашних вещей.
Двери в музыкальный салон были открыты и все, заинтересовавшись, перешли туда. Братья пошептались немного, Эмиль сел за фортепиано. У Анджея был очень красивый тенор, а у младшего Теодора - контр-тенор. Когда они исполняли вместе романс, их звучные голоса, очень красиво сплетаясь, дополняли друг друга, но в конце Анджей закашлялся и попросил прощения, сославшись на то, что давно не пел.
Все восхищались голосом Теодора и попросили его исполнить что-нибудь еще. Под аккомпанемент брата он исполнил серенаду, которую готовил на конкурс. Они долго репетировали ее и поэтому помнили без нот. В самом конце Тео сбился, вызвав недовольное фырканье брата. Но исполнение в целом было такое совершенное, что на маленький сбой в конце никто не обратил внимание. Кроме Анджея. Когда голос Тео дрогнул, Анджей проследил глазами за ошарашенным взглядом брата и увидел, что в дверях стоял Доминик.
Младших Мак-Грегоров очень хвалили. Следом за Тео и Эмиль набрался храбрости и сыграл вальс, вызвав очередной взрыв восторга. А под конец они втроем спели старинную балладу, которую знали с детства. У Эмиля, как и у Анджея, был лирический тенор и их голоса вели основную партию, разделяясь и подхватывая друг друга, а высокий и звонкий голос Тео расцвечивал их дуэт изящной аранжировкой, он был то весенним ручейком, то пролетающей бабочкой, то шумом ветра вдалеке. Мадлен был счастлив до слез, воистину его зять был сокровищем!
Когда восторги поутихли, и вечеринка пошла своим чередом, к Роберту и Анджею подошел Доминик, поздоровался и выразил свое восхищение пением братьев. Он с сожалением извинился, ибо дела не позволили ему быть на вечеринке с самого начала. Потом он попросил у Роберта помощи в проведении Бала и добавил, что был бы очень признателен Анджею, если тот тоже присоединится к своему жениху. Омега посмотрел в довольные глаза своего альфы, и не смог отказать в услуге этому неприятному человеку.
Доминик, заметив недовольство на лице жениха своего друга, очень мягко посетовал, что их знакомство началось с недопонимания. И предложил прийти к нему на завтра на ужин, чтобы сгладить неловкость, возникшую в их отношениях.
- Просто маленький ужин в саду. Только для вашей семьи, чтобы мы могли получше узнать друг друга и стать друзьями, – с мягкой улыбкой сказал Доминик. Получив согласие, он простился и ушел. На лестнице его перехватил Мадлен, и что-то быстро прошептал ему на ухо.
***
Представление о «маленьком ужине в саду» у Доминика был примерно таким же, как у Мадлена, если вспомнить его вечеринку «только для своих».
В саду стоял большой круглый стол, накрытый белой кружевной скатертью. В центре стола стоял большой серебряный канделябр с множеством свечей, пламя которых отбрасывало искры сквозь хрусталь бокалов. На ветвях деревьев висели фонарики лимонного цвета, которые очень органично дополняли начинающие краснеть листья старых яблонь. Когда Роберт и Анджей зашли в сад, в глубине запела скрипка. Стол был накрыт на пятерых.
Доминик вышел им навстречу и, поздоровавшись, попросил подождать еще двух «членов вашей семьи». Анджей был уверен, что это будут Мадлен и Генрих, поэтому он очень удивился, когда из дома вышли его братья – Эмиль и Теодор.
Сначала Анджей напрягся, ожидая очередного подвоха со стороны Доминика, но вскоре успокоился. Доминик не выделил Теодора ни единым взглядом и не делал никаких попыток заигрывать с ним. Вечер был тихий и размеренный. Вкусная еда, негромкая музыка из глубины сада, приятная беседа. Братья шутили, Роберт рассказывал смешные истории, Доминик помалкивал, и вскоре Анджей даже стал получать удовольствие от ужина.
Когда на улице совсем стемнело, зажглись фонарики на деревьях. Музыканты начали играть вальс. Роберт пригласил Анджея потанцевать. Они изящно скользили и кружились ведомые мелодией, и только желтые фонарики подмигивали им из ветвей. Доминик пригласил вначале Эмиля, а потом танцевал с Теодором. Все было невинно и пристойно. И Ангел успокоившись, прижался к своему любимому. Он понял, что очень счастлив.
========== До бала ==========
На следующий день Анджея отозвали из отпуска и приказали явиться в штаб. Там штабные гении решили разобрать все прошедшие дела и, подняв все отчеты, начали допытываться, почему они в каждом конкретном случае, все-таки поступили так, а не иначе. Почему проигнорировали указания штабных аналитиков, почему шли на неоправданный риск и почему, в конце концов, у них все получалось, вопреки указаниям штаба.
Анджей вначале возмущался и даже обратился за помощью к командору. Но тот только развел руками, в штабе заинтересовались «феноменом Жнеца». Как выяснилось, их группа была единственной работающей так долго и с такими блестящими результатами. В руководстве штаба решили досконально разобраться, в чем кроется секрет их успеха.
На Анджея планомерно давили. Мягкие разговоры перетекали в жёсткие допросы, и следом опять радушное похлопывание по плечу и разговоры ни о чем. Вся ситуация раздражала и выводила из себя тем, что он никак не мог понять, чего от него добиваются. Он славился феноменальной интуицией, способностью предвидеть малейшие изменения и анализировать быстро меняющуюся ситуацию, но это было там, в экстремальных условиях других миров. А здесь… Здесь он терялся в догадках, чего же от него хотят, не понимая всех тонкостей и хитросплетений закулисных штабных интриг. Они ждут от него признания в собственной некомпетентности, что было в корне неверным, ведь они всегда с блеском выполняли задания? Или же хотят услышать, как он обвиняет штабных в некомпетентности и неумении работать, что тоже было не совсем верно, так как они для своих рекомендаций использовали донесения разведки и прогнозы аналитиков?
Анджей понимал, что для твердолобых штабных, заключенных в жёсткие рамки указов и распоряжений, привыкших все делать по инструкции, существует всего два мнения – их собственное, а значит, единственно правильное и чужое, а значит, неправильное. Он тщетно пытался донести до их сознания, что в основе «феномена Жнеца» лежит сочетание ряда факторов: использование рекомендаций штаба плюс собственная дополнительная разведка местной ситуации, которая иногда менялась ежесекундно, интуиция, помноженная на опыт совместной работы, а также слаженность группы людей, которые настолько синхронно работали, что порой, казалось, даже дышали в унисон.
Как объяснить людям, никогда даже носа не высовывавшим из своих кабинетов, как работает маленький коллектив людей, которые сроднились друг с другом настолько, что порой для понимания не нужны слова, достаточно взгляда, движения бровей для совместного принятия решений. Как объяснить людям, привыкшим подсиживать друг друга во имя продвижения по службе, внеочередного звания, что там, в реальном бою, не это важно, там ты согласен принять пулю, предназначенную твоему другу и соратнику, взамен зная, что и за тебя будут бороться до последнего, не бросят и не предадут своим равнодушием.
Вся эта ситуация выматывала своей недосказанностью, какими-то тихими ухмылками, недоверием и ощущением какого-то дурного реалити-шоу. Все разговоры и допросы записывались, и Анджей знал, что каждый его взгляд и жест будут оценены и скрупулёзно изучены психологами и психоаналитиками в поисках возможных психических отклонений.
Все это жутко раздражало, у Анджея пропал аппетит, он ходил злой и какой-то взъерошенный, как мокрый воробей. Он был напряжен и чувствовал себя котом в окружении собачьей своры. Несколько раз он видел в коридорах отца, но тот проходил мимо с равнодушным видом, и это, несомненно, настроения не улучшало.
Дома у Роберта тоже не было покоя. Мадлен помогал Доминику в организации бала. С самого утра приходили какие-то люди, и целый день не смолкал гомон голосов. Мадлен, как полководец, отдавал приказы и распоряжения. Целыми днями по дому сновали люди с образцами букетов, лент, с эскизами оформления. Робби бегал счастливый и довольный. Он помогал милому Мадлену выбирать, какие цветы лучше пахнут и какие пирожные вкуснее. Когда Анджей попал на такую дегустацию закусок, его посадили за стол и заставили сначала перепробовать бесконечное количество не пойми чего, а потом сказать, что ему понравилось, а что не понравилось. После этого обжорства Анджея мучительно тошнило в туалете. Он решил, что это слишком для него и по-тихому удрал в свой маленький домик в военном городке. Он возвращался в тишину и покой после утомительных и скрупулёзных разборов прошлых дел и, готовя ужин на маленькой кухне, с замиранием сердца ждал, когда, наконец, за окном прошелестит шинами машина его альфы. Он с утра начинал ждать этого момента, когда вечером откроется дверь и на пороге появится он, любимый, желанный, самый дорогой, его альфа.. И будет тихий семейный вечер с неторопливым разговором и ночь, полная ласки и поцелуев.
Однажды вечером к ним зашли ребята, и во время шумного ужина на улице, под стрекот цикад и душистый дымок барбекю, рассказали, что их тоже вызывали в штаб и пытались допрашивать. Но удостоверившись в их нежелании или неспособности связно отвечать на поставленные вопросы, погоняли по различным тестам и отпустили на переподготовку на новые виды летного транспорта.
Незаметно пролетела неделя. Когда Анджей подъехал к родительскому дому, то увидел счастливого Тео, кружащегося в облаке бабочек. Он почему-то очень разозлился на Доминика и, забрав из рук брата коробочку, уехал, так и не поздравив того с днем рождения. С одной стороны, его бесило такое внимание к брату, с другой стороны, раздражало то, что Доминик, сделав Тео подарок, по сути, так ничего и не подарил, поэтому вернуть фактически было нечего. Он озадачил ребят просьбой наловить живых мух. Когда, наконец, добыча была в коробке нарочито грубо перемотанной скотчем, он пришел в офис Доминика и кинул ему на стол его же коробку, наслаждаясь недоумением в глазах альфы.
Облегчения это не принесло, только легкое детское торжество, что последнее слово осталось за ним. Тревога осталась, а Ангел привык доверять своим предчувствиям, поэтому он попросил одуревших от лени ребят собрать информацию о Доминике: где живет, какая сигнализация в доме, сколько прислуги и пути возможного проникновения в дом. Ребята отнеслись к этому, как к очередной тренировке, и радостно потирая лапки, умчались.
Приближалось время бала. Накануне Мадлен долго разъяснял Анджею его обязанности, как помощника хозяина бала. Неожиданно выяснилось столько нюансов в правилах строгого этикета, что Анджей попросил у Мадлена дополнительных инструкций. Для освоения неизведанных ранее тонкостей поведения в омежей тусовке он выбил в штабе остаток отпуска.
Кроме этого Мадлен потребовал от Анджея выучить всех приглашенных гостей по именам. Сам он подошел к этому очень серьезно и, обложившись фотографиями и вырезками из светских журналов и желтой прессы, с удовольствием «перемывал косточки» всем знакомым. После подобного инструктажа Анджей почувствовал себя намного уверенней, «светские небожители» уже не были таким недостижимым идеалом, они оказались обычными людьми, со своими фобиями и скелетами в шкафу. И к началу бала он перестал нервничать и успокоился.
За день до бала Мадлен сообщил всем, что сделал все что смог и, взяв с собой Анджея и Робби, уехал на горячие источники. Там они втроем снимали стресс и усталость в горячих природных ваннах. Пока Робби отращивал себе жабры, отсиживаясь в воде, омеги нежились в умелых руках массажистов. К вечеру, умиротворенные и расслабленные, они вернулись домой на радость своим альфам.
С утра Анджей ощутил, что энергия бурлит в нем, как вулкан перед извержением. Увидев в буфетной Мадлена, с азартом поедающего запретный бутерброд с ветчиной, он понял, что не только у него всплеск адреналина с утра. Они счастливо посмеялись над обоюдным нетерпением, и решили проверить своими глазами, что получилось. Прихватив с собой сладко зевающего Робби, они уехали в загородную резиденцию семейства Кантарини.
Резиденция потрясла Анджея своими размерами. Они долго ехали по частному парку, затем, следуя за изгибом дороги, повернули, и увидели стоявший в глубине парка громадный дворец. Анджей видел дворцы на других планетах, но увидеть здесь такую громадину, особенно зная цены на землю, он не ожидал. Когда Мадлен говорил, что Доминик очень, просто до неприличия, богат, он как-то не воспринял это всерьез, но, увидев этот величественный дворец, вдруг осознал, как велики размеры состояния рода Кантарини.
Доминик радушно встретил их у подъездной аллеи, и предложил показать им дом. Анджей, на всякий случай, прилепил к руке Робби стрелочку и, положив жужжалку в карман, пошел следом. Дом был похож на музей или картинную галерею. Но когда в одной такой картинной галерее, заполненной портретами, Доминик стал называть изображенных на них людей по именам, то, увидев недоумение в глазах Анджея, объяснил, что это «Галерея рода» и это все его предки, а последним в галерее висит портрет его отца. Они подошли и посмотрели на властное лицо мужчины, с суровым прищуром синих, как кобальт, глаз.
Место рядом с картиной пустовало и Доминик со смехом сказал, что здесь может оказаться его портрет, как только у него родится ребенок, который станет наследником древнего рода. Анджей вдруг увидел непривычную гамму чувств мелькнувших на этом всегда спокойном и властном лице. Омега внутри него задумался, каково жить альфе с такой ношей ответственности на плечах и почему-то неожиданно для себя самого пожалел Доминика. Но военный внутри него насторожился еще больше и решил, что его милому и такому наивному брату нечего делать в этом родовитом гадюшнике.
Все было прекрасно подготовлено, последние букеты привозились и расставлялись в больших напольных вазах. В огромном танцевальном зале заканчивали закреплять цветочные гирлянды на галерее второго этажа. Мадлен и Доминик довольно переглядывались, им обоим нравилось все происходящее. Робби, подергав милого Мадлена за рукав, шёпотом сообщил, что проголодался. Доминик, услышав это, предложил позавтракать на улице.
На зеленой лужайке стоял маленький столик в окружении четырех резных стульев, всю эту аккуратную композицию венчал ажурный зонтик. Официанты подали кофе и бутерброды взрослым и какао с пирожными - Робби. Когда ребенок поел, к столику подошел управляющий, который привел с собой десятилетнего мальчика-омегу. Он представил его как своего внука и предложил, чтобы мальчики покатались на пони по парку. Робби очень нравились пони, он уже катался на них с дедушкой-голубчиком. Подпрыгнув на стуле, он спросил разрешения и, получив его, дети умчались по зеленой аллее, взявшись за руки.
В имении была отличная конюшня, и Доминик предложил омегам покататься верхом на лошадях по поместью. Мадлен отказался, сославшись на необходимость проверить еще раз готовность кухни. А вот Анджей не смог устоять от соблазна прокатиться верхом. Ему уже приходилось ездить на лошади, но только на других планетах и в обстоятельствах, не располагающих к неспешной прогулке. Доминику оседлали крупного вороного жеребца, Анджею - серую кобылку с белой гривой. Они неспешно поехали вдоль небольшой реки, в которой подпрыгивала рыбешка, а на берегу были разбиты цветники и посажены декоративные деревья.
Вернувшись в дом, Анджей по стрелке нашел Робби. Ребенок, привыкший жить по расписанию, благополучно спал в библиотеке, уютно свернувшись калачиком в высоком кресле. Рядом читал книгу внук управляющего. Доминик восхитился увиденной картинкой и жестом предложил отнести малыша в соседнюю комнату. Анджей взял на руки Робби и пошел вслед за хозяином дома. Доминик привел их в небольшую гостевую спальню, где Анджей и остался с малышом в ожидании вечера.
Когда стало смеркаться, в комнате появился Роберт, он принес коробку с костюмом на вечер. Следом влетел Мадлен, он буквально дрожал от нетерпения. Пришли горничная и парикмахер, которые переодели и причесали Анджея и Робби.
Мадлен скомандовал: «Пора». Двери распахнулись и…
========== Бал ==========
Попробуйте прочесть вначале главу “Бал” в фанфике “Синяя борода и солнечный зайчик” ;)
В окна заглядывало закатное солнце, как будто ему тоже было любопытно взглянуть на великолепие убранства. Дом выглядел совершенно иначе, чем с утра. Хрустальные люстры, похожие на застывшие водопады, разбрызгивали искры на позолоту стен и потолков, отражаясь в зеркале мраморных полов. Официанты, застывшие вдоль стен с подносами, полными закусок и хрустальных бокалов, казались частью декораций, как и громадные напольные вазы с живыми цветами. Отовсюду были слышны звуки музыки, которая своими хрустальными переливами подчеркивала торжественность и великолепие происходящего.
Проходя через пустую танцевальную залу, Анджей любовался отражением цветочных гирлянд и расписного потолка в блеске мраморных полов. Краем глаза увидел движение за окнами. Когда он выглянул в окно, то увидел вереницу машин, движущихся по аллее, освещенной воткнутыми в землю факелами. Анджей побежал к месту встречи, чтобы опередить гостей. Спустившись по парадной лестнице, он занял свое место между двух альф, заслужив одобрительный взгляд от одного и быстрый поцелуй в щеку от другого.
В холле часы пробили шесть часов. Как по мановению волшебной палочки, парадные двери распахнулись, и дворецкий объявил первых гостей. По привычке Анджей быстро осмотрелся, запоминая детали. Доминик и Роберт в своих шикарных черных смокингах выглядели монументально, как две скалы, Анджей между ними смотрелся очень изящно в своем темно-сером, с серебристым отливом, фраке, а серебристая жилетка подчеркивала стальной цвет глаз. Выше на один пролет застыли Мадлен и Генрих, с ними стоял Роберт Динлох-младший. Анджей мягко улыбнулся про себя. Мадлен не упустит возможность выжать из любой ситуации по максимуму.
По лестнице начали подниматься первые дебютанты. Анджей вспомнил свой дебют, он тогда от волнения едва дышал. Как давно это было, словно и не с ним вовсе. Теперь он смотрит на происходящее другими глазами. Перед ним проходят юные взволнованные дебютанты, а за ними гордые за них родители! Наивные дети, им кажется, что весь мир лежит у их ног, все смотрят только на них, и сегодня они все, как сказочные принцы, непременно встретят самого дорогого человека, с которым проведут всю свою жизнь. Такое трепетное состояние души и наивная вера в чудеса не могут не трогать до слез.
Анджей посмотрел на Роберта. Хоть и не сразу, но ему повезло, и он встретил такого человека. Его Роберт, его альфа, теперь самый главный человек в его жизни, ради него он сможет все, он не позволит никому разлучить их. Анджей гордо вскинул голову. Да, это он стоит рядом с этим чудесным мужчиной, и никто их не сможет разлучить. Анджей вглядывался в заинтересованные лица. Ну что ж, если всем так любопытно посмотреть на него и его счастье, пусть смотрят, ему не жалко!
Людской поток был бесконечен. Среди них попадались знакомые лица тех, с которыми он уже встречался лично, но были и те, о которых он знал понаслышке и то только благодаря инструктажу Мадлена. Спасибо Мадлену, он столько порассказывал о каждой надутой морде, что смотреть на весь этот парад снобизма было, по меньшей мере, смешно. Очень радовали мелькающие изредка лица родственников со стороны Динлохов, они очень радушно приветствовали омегу и очень искренне желали удачного проведения бала.
А вот, наконец, и родители с братиками. Теодор прекрасно выглядит, он будто светится изнутри, как маленькое солнышко, яркое и беспечное. Родители делают вид, что незнакомы с ним, пустые взгляды, фальшивые улыбки,… Ну что ж это, в конце концов, их выбор, пусть так и будет. Хорошо, что теперь у него есть Роберт, он не предаст и не обманет. Следом за Тео идет Эмиль, как всегда тихий и незаметный, как мышонок, он оживал только, когда его руки касались клавиш, а глаза видели партитуру. Тогда у него загорались глаза, а выражение лица становилось одухотворенным. В такие моменты он был прекрасен, как никогда!
Народу становилось все больше и больше. Люди, поприветствовав Доминика и Роберта с Анджеем, поднимались выше, попадая под обстрел обаяния Мадлена, который представлял всем своего внука. Сверху над ними, как скала, возвышался Генрих, оберегающий свои сокровища,как сказочный дракон. После этого все расходились кто куда, как правило, поглазеть на богатство громадного поместья. Дворец, больше похожий на картинную галерею, располагал к неспешным прогулкам и светским разговорам ни о чем.
Постепенно поток гостей стал иссякать, и только тонкий ручеек опаздывающих удерживал их на этой лестнице. Мадлен с Генрихом покинули свой пост, а Доминик явно куда-то торопился. Увидев это, Роберт предложил ему проверить, как все идет, а они вдвоем с Анджеем встретят опоздавших. Доминик с благодарностью оставил их одних.
Вот, наконец, прибыли последние гости, и Роберт, подхватив под руку Анджея, неспешно пошел к гостям. Их окликали знакомые и выражали свое восхищение оформлением дома. Эти похвалы были целиком и полностью заслугой Мадлена, и Роберт говорил всем, что передаст эти теплые слова папе. Повсюду сновали официанты, тихая музыка струилась над головами, не мешая разговорам, и подчеркивая красоту происходящего. Приближалось время танцев. Роберт повел своего омегу в танцевальную залу.
В зале собрались все дебютанты с семьями. Молодые альфы и омеги только что не подпрыгивали от нетерпения. После дебютного бала золотой молодёжи разрешалось начинать официальные ухаживания, а их родителям заниматься подбором супругов своим детям. И хотя официальный возраст вступления в брак был восемнадцать лет, но год давался на поиски подходящей пары и помолвку, и год до бракосочетания после объявления о помолвке. Все решалось после дебютного бала.
Здесь собрались все влиятельные семьи столицы и двух соседних городов, которые давно уже территориально срослись вместе. Как правило, именно здесь более взрослые альфы искали себе пары для создания семей. Ведь получить приглашение значило быть допущенным в высшее общество столицы, а, следовательно, и поиск супруга происходил среди «своих», в достаточно замкнутом мирке высшего света и допущенных в него богатых людей.
Надо было начинать бал, но у Доминика не было пары. Без хозяина бала начинать было не принято, а Анджей, на всякий случай, вцепился в рукав Роберта, всем своим видом показывая, что танцевать будет только со своим альфой. Пока Доминик оглядывался, кого пригласить, ситуацию спас Мадлен, он подвел к нему сияющего Теодора.
- Мой дорогой, Доминик, - начал он тихим голосом, – простите за дерзость, но я привел вам пару на первый тур вальса. Позвольте представить - это Теодор, он один из сегодняшних дебютантов, а, самое главное, брат нашего дражайшего Анджея. Вы одобряете мой выбор?
- Конечно, – улыбнулся престарелому купидону Доминик, и предложил свою руку Теодору.
Роберт вывел в центр зала Анджея, и две красивые пары закружились под звуки старинного вальса по зеркалу мраморного пола. Анджей чувствовал себя бесконечно счастливым. Хрустальные люстры кружились над головой, руки любимого нежно поддерживали во время танца, а в сияющих глазах обожаемого альфы отражалась бесконечная любовь и нежность. Все было так прекрасно и безмятежно, как сон, как мечта. Спустя несколько минут к ним начали присоединяться родители дебютантов. Бал по обычаю начинали родители, следующий вальс будут танцевать только дебютанты, как символ преемственности традиций.
Теодор после танца с Домиником, вдруг стал очень популярен, и многие хотели бы потанцевать с хорошеньким омегой. Но он был под строгим надзором родителей, а посему Анджей был уверен, что уж папочка-то не допустит ничего лишнего. Приглядывая за братьями издалека, он вместе с Робертом обходил гостей, благодарил за комплименты и выслушивал откровенную лесть малознакомых людей. Все это было неприятно, но необходимо.
Спустя какое-то время его позвал на помощь Мадлен, одному беременному омеге стало плохо, и необходимо было с ним побыть в ожидании врача. Мадлен извинился перед Робертом, но Анджей был сейчас нужен именно здесь, сам Мадлен должен был разобраться с проблемой, внезапно возникшей на кухне. Анджей остался с гостем, стараясь поддержать нервничавшего омегу, но без толку, с каждой минутой тот раскисал все сильней и вот он уже рыдал в три ручья на груди у Анджея. Роберт пошел разыскивать мужа страдальца. А Анджей тщетно пытался спасти от слез и соплей собственную рубашку. Если бы омега не был беременным, то Анджей давно бы на него нарычал, а что сделаешь с пузанчиком? Будешь терпеливо успокаивать тихим ласковым голосом и пытаться напоить водой.
- Энжи, Энжи, - в дверях стоял перепуганный Эмиль, - там, там, Тео плохо. Он выпил, я не успел ничего сделать, и его вырвало прямо посреди танца на партнера. Энжи, папочка его сейчас убьет!
Анджей побежал в танцзал в надежде успеть, поддержать, защитить младшего братика. Он что-нибудь придумает, главное, не дать папе наорать на него прилюдно, это только все ухудшит. Надо быстрее увести мелкого, оградить его от неминуемого скандала, а потом он что-нибудь обязательно придумает. Бедный малыш, наверно, сейчас в шоке. Какой кошмар, как такое могло случиться с таким милым ребенком? Плевать на загубленную репутацию, главное, успеть, чтобы впечатлительный ребенок что-нибудь не натворил в состоянии шока.
Он успел только добежать до бальной залы, когда раздался рев альфы:
- ЭТО МОЙ ОМЕГА! ОН МОЯ ИСТИННАЯ ПАРА!
О боги, подумал Анджей, опять эти альфы кого-то не поделили, еще одного скандала не хватало, пусть с этим Доминик с Робертом разбираются, главное успеть к братику. Его перехватил Роберт, у него было очень сосредоточенное лицо. Он крепко держал его за руку.
- Милый, я тебя прошу, отнесись к этому спокойно… слово сказано… тебе нельзя в это вмешиваться, это неправильно, теперь это дело касается только их двоих. Такими заявлениями так просто не бросаются.
- О чем ты говоришь? Подожди, мне сейчас не до этого, - попытался вырвать руку Анджей, - мне надо Тео найти.
- Дорогой, - Мадлен подскочил и, вцепившись в плечо, стал быстро шептать на ухо, - не волнуйся, имя Кантарини превыше всякого скандала. Никто не посмеет даже зубоскалить о происшествии. Об инциденте все, считай, уже забыли. Кантарини умеют одним движением бровей вызывать у людей провалы в памяти. Все будет хорошо, Доминик честный человек, он не обидит его, верь мне.
- О чем вы говорите? – Анджей пытался вырваться из их рук. Но именно в этот момент он увидел, как Доминик несет на руках, бледного, полуживого Теодора. Голова юноши лежала на плече Доминика, глаза были полузакрыты, а волосы, как золотые змейки, обвивали руку альфы. Он выглядел таким хрупким и беззащитным, и сердце Ангела сжалось от осознания того, что он не успел, не уберег. От грустных раздумий его отвлек смешок Мадлена.
- Многие омеги сейчас хотели бы оказаться на его месте. Ты только посмотри на них…
Анджей осмотрелся. У некоторых омег было такое алчное выражение лица, а вон тот, похоже, вообще плачет, глядя вслед удаляющемуся Доминику. Они, что, сумасшедшие? Место, говорите? Анджей еще покажет Доминику, где его место, а где место его дорогого братика! Так просто он его не получит.
Ангел, связавшись со своей группой, кратко описал ситуацию и объяснил, чего от них хочет. Теперь главное дождаться окончания этого дурацкого бала.
========== Как Анджей и Доминик договаривались. ==========
Больше всего Анджея раздражало, когда подходившие к нему гости поздравляли с окончанием удачной охоты. Мадлен же при этом милостиво всем кивал и сладко улыбался.
- Дорогой, - обратился он к Анджею, - когда все идет наперекосяк и не так, как ты рассчитывал, сделай вид, что все именно так и задумано, пусть недоброжелатели гадают, насколько ты коварен, пусть они нервничают, а ты сохраняй спокойное выражение лица. Знаешь, как говаривал мой папенька: «Если дела идут плохо, дай им пройти мимо, это не твои дела». Это не конец света, в конце концов, поверь, все еще только начинается.
Анджей ухмыльнулся, подумав про себя: «Знал бы ты мой дорогой насколько это еще не конец». Бал был в самом разгаре, когда от ребят поступило сообщение, что все готово.
Анджей нашел Роберта и сказал ему, что очень взволнован происходящим и немного прогуляется. Роберт захотел было пройтись вместе с ним, но его остановили мягким поцелуем и заверениями, что в следующий раз обязательно прогуляются вместе, а сейчас он должен оставаться с гостями, ведь Доминика нет, а, следовательно, он здесь за хозяина. Он заверил, что скоро присоединится к нему и вышел на балкон, примыкающий к террасе.
Как только Роберт, вздохнув, отошел на достаточное расстояние, Анджей растворился в ближайших кустах. Там его на Призраке дожидался со шлемом Бом. Они тихо проскользнули по парковым аллеям и вырвались на городскую трассу. Бом газанул, и они полетели к дому, где последнее время жил Доминик. Это был тот самый дом, куда он уже приглашал Анджея и Роберта на ужин. Ребята произвели качественную разведку и рекогносцировку местности. Небольшой, в сравнении с имением, фруктовый сад, в глубине которого стоял двухэтажный особняк, с двумя подземными этажами, и кроме этого на территории было еще два домика. Один из них гостевой, который сейчас пустовал, и домик для прислуги, где обитало от семи до десяти человек.
Система охраны была серьезная, но стандартная, а, значит, давно изученная вдоль и поперек, и потому привычная, не сложнее банковского хранилища категории А. Приехав на место, Анджей переоделся в термокомбинезон и вместе с Свеном и близнецами перелез через забор. Донг занимался перекодировкой систем видеонаблюдения и видеоконтроля. Близнецы остались в саду наблюдать за периметром, а Ангел со Свеном пошли к горящим окнам дома. Свен подсадил омегу повыше к прямоугольнику окна, а сам остался ждать внизу.
За окном была спальня. На кровати кто-то лежал, Анджей, присмотревшись, увидел, что по подушке разметались золотые кудри брата. Доминика в комнате не было. Засунув в щель между створками окна нанопроволоку, Анджей путем несложных манипуляций открыл защелку окна и пролез внутрь. Вся комната была уставлена фотографиями Теодора и напоминала святилище, посвященное персональному божеству. Похоже, альфа совсем голову потерял. Об этом стоило подумать, но завтра, не сейчас. Если они и правда истинная пара, то пусть Теодор примет решение сам, на трезвую голову, а не под влиянием алкоголя, гормонов или неловкой ситуации.
Анджей подошел к брату, тот лежал под покрывалом голый. Вот теперь точно заберу, решил Ангел. Дитятко не реагировало ни на похлопывание, ни на голос, а только довольно мычало и пьяно пускало слюни. Ну, и как прикажите транспортировать эту пьяную тушку? Ну, значит как бесчувственное тело. Быстро достав тонкую веревку, Ангел обвязал пьяную тушку, как батон колбасы, крепко зафиксировав ноги и руки. Потом достал запасной термокомбинезон и ловко натянул его на братика. Две ноги в одну штанину, благо комбинезоны хорошо растягивались и были практически безразмерными.
Натянув на безвольное тело скользкую одежку, под конец собрал волосы и, не раздумывая, натянул чулок-маску. Все, тушка к транспортировке готова! В коридоре послышались шаги, Анджей метнулся с братом на руках к окну и, тихо свистнув Свену, «уронил» брата за окно, а сам быстро спрыгнул следом.
Мадлен разыскивал Анджея и чем дольше, тем больше он беспокоился. Выйдя на очередную аллею и увидев сидящего на скамейке зятя, Мадлен облегченно выдохнул. Когда сын сказал, что Анджей хочет проветриться, он заподозрил, что их ангелок решился на какую-то авантюру. Но слава богам, вот он сидит на скамейке, тихо сложив руки на коленях, как примерный омежка. Анджей поднял голову и приветливо улыбнулся Мадлену.
*
Утром Анджей готовил кофе в ожидании гостя и тихо улыбался своим мыслям. Он ни на секунду не сомневался в том, что вскоре здесь окажется один очень настойчивый альфа. Так и произошло. Не успел он дорезать хлеб на бутерброды, как в дверь постучали. Омега пошел открывать дверь. На пороге стоял Доминик, у него в руках были папка и кейс. Увидев нож в руках Ангела, он удивлено поднял брови:
- Доброе утро. Вы всех встречаете с оружием в руках или это только мне оказана такая честь?
- Доброе. Вы сегодня завтракали? – мило улыбнулся омега, – прошу, проходите, я как раз свежий кофе сварил, как чувствовал, что появится дорогой гость. Спешу выразить вам свою признательность за великолепный бал, это было незабываемо. Чему обязан вашему появлению в моем доме?
– Я хотел бы выразить вам свое восхищение. Мой начальник охраны пытается разобраться, как же у вас получился этот фокус с проникновением. Моя система охраны до сегодняшнего утра считалась наиболее совершенной и никому еще подобное не удавалось. Мои телохранители очень хотят лично выразить вам свое восхищение и хотели бы разобраться детально, как вам это удалось, ведь они сегодня, так сказать, «потеряли невинность». Возможно, вы могли бы дать им пару практических советов?
- Может быть, попозже, а что касается невинности, то я очень рад, что мой брат ее сохранил. Иначе наш разговор был бы совсем другим, – омега «ласково», как акула, улыбнулся и сверкнул глазами, мол, съесть, может и не съем, но понадкусываю.
- Ну, что вы, как можно, - Доминик улыбнулся, как аллигатор, - я за СВОЕГО ОМЕГУ сам голову откушу любому, кто решится его обидеть. Его безопасность и благополучие - моя главная задача.
Наверху послышался вопль.
- Вот и дитятко проснулось, – улыбнулся Ангел.
Сверху сбежал растрепанный Тео, он был босиком, а из одежды на нем был большой белый халат, надетый на голое тело. Увидев Доминика, он вначале остановился, приоткрыв рот от изумления, но в глазах что-то сверкнуло и, показав на альфу пальцем, решительно заявил:
- Убей его, брат, он меня изнасиловал.
Доминик от неожиданности поперхнулся. Ангел отхлебнул кофе из чашки и, неспешно потянувшись за бутербродом, спросил:
- Да? И где у тебя болит?
- Ну… - омежка задумался, - голова болит сильно, и во рту гадость, фу, как будто туда кошка пописала.
- Если бы тебя изнасиловали, то болело бы совсем в другом месте, – улыбнулся Анджей, но увидев, как надулся от обиды младшенький, участливо спросил, - и с чего это ты взял?
- Вот, смотри, – Тео оттянул ворот халата и показал засос на груди.
- Ну-ка, ну-ка… - потянулся к нему старший брат.
Приободренный вниманием, Тео придвинулся к брату поближе, и продемонстрировал засос на груди, как медаль, горделиво откинув голову назад. Анджей рассмотрел его, и укоризненно посмотрев на альфу, отвесил младшему подзатыльник. Только золотистые кудри мелькнули, накрыв удивленное лицо омежки.
- Ой, - удивился младший, - за что? Это ведь я… ну, в смысле меня… за что меня-то?
- Не смей бить моего Теодора, - рыкнул Доминик, получив в ответ два удивленных взгляда.
- Во-первых, это мой брат, во-вторых, это мой дом. А со своим братом в своем доме я буду делать все, что посчитаю нужным.
Анджей, не торопясь, отвесил еще один подзатыльник. Тео всхлипнул и отбежал от брата, обиженный и надутый.
- Ты помнишь, что вчера произошло? – уточнил Анджей у младшего.
- Ну, мы целовались… - задумался Тео, - вернее, он меня целовал. Энжи, это был мой первый поцелуй, и я его себе немного не так представлял, - погрустнел омежка.
- Нет, что было до этого, - протянул Анджей, и, видя недоумение в глазах брата, уточнил, - ты помнишь начало вечера?
Тео задумался. Глаза его распахнулись, рот приоткрылся, на лице мелькали, как в калейдоскопе, противоречивые эмоции. Удивление, огорчение, стыд, недоумение, ужас, неверие в произошедшее, под конец на глазах блеснули слезы. Но Тео не разрыдался, он застыл в ужасе и из широко раскрытых глаз побежали две дорожки слез, которые сошлись на подбородке и объединились на шее. Он перевел застывший взгляд на брата.
- Ой, папочка родненький, что же будет… ОЙ, ПАПОЧКА! Он меня убьет, нет, точно убьет, поймает и убьет, а потом оживит и еще раз убьет.
- Теодор, - начал мягким голосом альфа, - разреши тебе помочь. Я сегодня встречался с вашими родителями, и они согласились передать мне опеку над тобой до твоего совершеннолетия или замужества. Вот документ, - Доминик достал из папки документ об опеке и протянул Тео.
Анджей перехватил документ и внимательно его прочитал. Переспросил у альфы оригинал ли это, и получив утвердительный кивок головой, очень аккуратно порвал его пополам, положив обрывки себе под руку. Он доброжелательно посмотрел на альфу.
- Я думаю, этот вопрос теперь закрыт. До совершеннолетия Тео его опекунами будем мы с Робертом.
- Энжи… - глаза у омежки были не просто большими, они казалось, сейчас вывалятся и поскачут по полу как мячики, - Энжи, родители отдали меня постороннему человеку? Просто взяли и отдали как вещь? Они даже не поговорили со мной. Я не верю… - глаза Тео опять наполнились слезами. Он схватил разорванный документ и попытался найти подпись родителей.
Анджей перехватил его руки, забрал обрывки и еще раз порвав их, бросил на пол. Потом мягко притянул к себе брата, обнял его. Тео разрыдался, уткнувшись в плечо Анджея, тот гладил его по плечам, по голове, бросив злобный взгляд на побледневшего Доминика.
- Тише, тише, мой хороший. Все будет хорошо. Ну, ты же знаешь, как легко папочка отказывается от сыновей, у него их явный переизбыток, – Ангел мягко улыбнулся брату, - я рядом, я не дам тебя в обиду, - он продолжал его гладить, пока слезы не иссякли, и омежка не начал успокаиваться. - Вот хорошо, мой золотой. Завтракать будешь? Есть кофе и бутерброды, могу заварить тебе чай. Будешь?
- Не надо чай, - всхлипнул омежка, - я теперь взрослый, налей мне кофе. У тебя так вкусно пахнет шоколадом, ты что-то испек? Я от этого вкусного запаха проснулся…. А что ты на меня так странно смотришь? Я что-то не то сказал?
- Это мой запах, - Доминик счастливо улыбался, - Теодор, мы с тобой истинная пара, я так рад, что ты так хорошо чувствуешь мой запах. Позволь помочь тебе, Теодор, разреши заботиться о тебе. Я сделаю все, что ты захочешь, лишь бы ты был счастлив. Кстати, не хочешь переодеться?
Доминик протянул Тео сумку. Тот недоверчиво покосился на альфу, но все же взял ее и заглянул внутрь, где лежали одежда и коробка. Немного поколебавшись, Тео достал оттуда черные джинсы и черную майку, рваную снизу, на животе и со стразами на спине. После этого он вытащил из сумки розовые носочки с белыми рюшами. Тео держал их брезгливо, как дохлую мышь. Он помахал ими в воздухе и удивленно спросил:
- Что это такое? – два голубых глаза с возмущением уставились на альфу.
- Прости, не удержался, хотелось тебя подразнить, – заулыбался Доминик. Увидев, как юноша брезгливо отбросил носочки за спину, добавил, - носки вместе с кроссовками лежат в коробке. Не хочешь переодеться?
Тео довольно прижал сумку к животу и, путаясь в халате, побежал вверх по лестнице.
- Чего ты добиваешься? - Анджей смотрел на него сосредоточенно, как на неизвестное насекомое в микроскоп.
- Я хочу сделать его счастливым, – Доминик мечтательно улыбнулся, – я люблю его и хочу, чтобы он улыбался. Пойми, он мой омега. Я допускаю, что ты мне не доверяешь. Я знаю о твоем первом неудачном браке, но, поверь, это исключение из общего правила. Посмотри на Роберта, он, скорее, себе руку отрежет, чем сделает тебе больно. А я испытываю к Тео чувство, куда сильнее, он мой истинный, единственный, ненаглядный. Он моя нечаянная радость. Я ведь даже не искал его, думал, что проживу свою жизнь один, что больше никогда не допущу к себе, никого, только работа и одиночество. Я будто умер. А тут вдруг солнечный зайчик заглянул в мой склеп. Я словно ожил и вновь могу дышать, радоваться утру, любоваться звездами. Не забирай у меня жизнь. Если не можешь отпустить со мной Тео, просто убей меня, это будет гуманнее.
- Если ты его разбалуешь, он сядет тебе на шею и ноги свесит, – улыбнулся Ангел.
- Я согласен седло надеть на шею, чтобы ему там удобнее сиделось, – засмеялся альфа.
- А если он полюбит другого? – усомнился Анджей.
- Если я буду уверен, что он его действительно любит, а не просто пытается досадить мне, я отпущу его. Его счастье для меня важнее моего, но я его так избалую, что он на других просто не посмотрит, – ухмыльнулся альфа, - у меня большой опыт в том, как баловать мужей. И потом, дай возможность Теодору самому решить, что он хочет.
Тео услышал последнюю фразу альфы, спускаясь по лестнице, она ему очень понравилась. Ну, очень понравилась, он представил, что бы ему хотелось… Как заманчиво… Тео спустился вниз и покрутился, давая себя разглядеть. Увидев, как загорелись глаза у альфы, решил попробовать:
- Мне так мои патлы надоели, так тяжело с ними, их по часу приходится расчесывать. Надоело. Постригусь. Да?
- У тебя красивая форма головы, тебе пойдет короткая стрижка, – улыбнулся альфа, – а если не понравится, то всегда можно нарастить обратно.
- Я тебе вместе с волосами уши заодно постригу, – разозлился Анджей, – пусть и их потом заодно пришивают обратно.
- Но это мои волосы, захочу, постригусь, - надулся мелкий, - сам вон постригся.
- У меня волосы после родов почти все вылезли, и потом, в казарме нет возможности отращивать косы. Просто времени нет. Пострижёшься – накажу. Услышал меня?
- А машину купишь? – спросил Тео у альфы, задержав дыхание.
- Омегомобиль хоть сейчас. Тебе ведь надо будет до школы самому добираться…
- Нет, настоящую, с рулем, – надулся омежка, – омегомобиль - это унизительно.
- Тебе уже шестнадцать, сдавай на права, как только докажешь, что можешь уехать дальше первого столба, сразу получишь, - улыбнулся альфа.
- Красную спортивную?
- И желтую, кабриолет, и черную с двумя полосами на капоте, любую… хочешь картинку нарисуешь, тебе сделают по твоему рисунку.
- И в Ла Скала на учебу отпустишь? – усомнился Тео.
- У меня в Милане дом в двух кварталах от театра, будешь на занятия пешком ходить.
Тео счастливо зажмурился. Так классно, когда все можно…
Анджей восхитился тонкостью расчета. Доминик давал Тео именно то, чего у него никогда не было – свободу выбора. Он увидел, как у Тео раздувались ноздри и горел лихорадочный румянец, он пытался представить, что он будет делать, если все можно, и никто не будет запрещать и ругать…
- Как тебе сыр? Мышонок… - вывел из мечты голос брата.
Тео несколько раз моргнул, пытаясь осмыслить слова… Сыр… Мышонок… Бесплатный сыр только в мышеловке. Тео чуть не задохнулся, он едва не попался.
- А что взамен? – нахмурился Тео.
- Мы будем спать в одной кровати, – миролюбиво сказал Доминик, увидел, как сверкнули глаза у обоих братьев, поднял руки в примирительном жесте, – клянусь, просто спать. И потом, у меня кровать трехметровая, а к вечеру, если захочешь, будет четырехметровая. Да мы даже нечаянно не сможем коснуться друг друга. Кроме того, я могу дать тебе обещание, официально, перед твоим братом, что не буду тебя домогаться. Пока ты сам не проявишь инициативу и не скажешь, чего хочешь, я к тебе даже не прикоснусь. Я же не самоубийца, в конце концов.
- Тогда зачем тебе это? – удивился Тео.
- Просто ложась в кровать, я хочу видеть, что ты спишь, а не вылез потихоньку в окно на ночную репетицию.
- То есть, мне нельзя уходить поздно вечером?
- Можно, только скажи, куда, и иди. Не надо меня обманывать, Тео. У лжи короткие ноги. Я всегда помогу и поддержу тебя во всем, только не лги. Хорошо? Запомни, что бы у тебя ни случилось, ты можешь мне рассказать обо всем. Я помогу тебе всегда. Я всегда буду на твоей стороне.
- О какой ночной репетиции идет речь? – уточнил Анджей, прищурившись.
- Ну, я это, типа, в рок группе пою, – замялся Тео.
- Он классно поет, могу дать тебе послушать запись, – спокойно сказал Доминик.
Анджей понял, что этот бой он проиграл альфе. Ну, ничего, подумал он ехидненько, посмотрим, рыцарь без страха и упрека, насколько тебя хватит.
========== Эмиль ==========
- Эх, жалко, что братик порвал документ об опеке. Я бы пожалуй согласился иметь такого клевого опекуна, как ты, – мечтательно произнес Теодор, весьма доброжелательно улыбаясь Доминику.
Доминик с невозмутимым выражением лица достал из папки документ и с улыбкой протянул Тео. Пока тот его недоуменно рассматривал, со спины к нему тихо подошел Анджей. Старший брат быстро выхватил документ из рук Тео, пробежал по нему глазами и, убедившись, что это точная копия первого документа, демонстративно порвал его. После чего посмотрел брату прямо в глаза и, отчеканивая каждое слово, произнес:
- Ты будешь под моей опекой!
- А может, я сам буду решать? – возмутился младшенький, – это все-таки моя жизнь. Нечего тут указывать, тоже мне, командир нашелся!
Альфа довольно улыбнулся и достал из папки еще один экземпляр. Теодор живо схватил его и прижал к животу, показывая всем своим видом, что так просто он его не отдаст.
-И сколько еще у вас этих бумажек? – сквозь зубы спросил Анджей.
- Было пять, осталось три. И все оригиналы, заверенные по всем правилам, со всеми печатями.
- Братик, ну, чего ты завелся? Вот, смотри, родители не против, и, вообще, я уже взрослый и сам могу решать, что для меня лучше, – и, обращаясь к Доминику, добавил, - я согласен быть вашим, ну, в смысле, находиться под вашей опекой.
После этой оговорки Тео смущенно покраснел. Но быстро оправился и довольно дерзким голоском продолжал:
– А кровать пускай будет четырехметровая, и я хочу водяной матрас! Я видел такой у Литтонов, классный такой! Булькает! И, главное, папочка ведь сам разрешил…
- Наш папочка небольшого ума человек, к сожалению, – печально сказал Анджей. Он прекрасно понимал, что папа просто отдал его, как игрушку, богатому альфе. Брату, естественно, об этом не сказал, ни к чему расстраивать младшего.
- Зачем ты так говоришь о… - Тео замолчал и отвел глаза, – он всегда заботился о нас, он взрослый и ему виднее, что лучше для нас. Я сам виноват, мне не надо было… я сам должен был… ну, быть более…
Юноша совсем запутался в словах и, сникнув, замолчал. На кухне воцарилась тишина. Анджей подумал, как же донести до младшего простую мысль, что родители вовсе не всезнающие боги, а просто люди, со своими страхами и предубеждениями, и они тоже могут быть неправы. Только это ничего не меняет в отношениях между родителями и детьми. Они, даже если и неправы, все равно родители, и они такие, какие есть, других не будет. Просто любя их, не надо все сказанное принимать, как истину в последней инстанции. Надо думать своей головой тоже, иначе ничему не научишься.
От раздумий Анджея отвлек звук проворачивающегося в замке ключа. Дверь распахнулась. На пороге стоял Эмиль. Он был бледен и в руках сжимал большой чемодан. Анджей поторопился встретить его и перехватил из тонких рук тяжеленный чемодан.
- Эмиль, дорогой, ты, что прихватил с собой часть стены от родительского дома? Чего такой чемодан тяжелый?
- …
- Эмиль не молчи, ты меня пугаешь, - улыбнулся Анджей, - доброе утро, братишка. Завтракать будешь? Давай, давай проходи.
Анджей бросил в коридорчике чемодан и затащил на кухню слабо упирающегося брата. Посадив его за стол, силой засунул ему в руки стакан с водой. У Эмиля был странный, как будто сонный взгляд. Анджей посчитал ему пульс и внимательно заглянул в глаза.
- Ты ушел из дома? – тихо спросил Ангел.
Эмиль посмотрел ему в глаза и кивнул головой.
– Хорошо, давно пора, молодец. Ты уже большой мальчик, надо начинать жить самостоятельно, взрослеть, умнеть. Ну, же, взбодрись, ты стоишь на пороге большого приключения под названьем ЖИЗНЬ, не надо начинать приключение с лицом обреченного на муки человека, – Анджей приобнял его, в ответ Эмиль обхватил его руками и громко вздохнул, – ну же, родной мой, улыбнись, ты не один, я рядом, и мелкий здесь, смотри, здесь все свои.
- Эмик, а что ты из дома уволок такое тяжелое? – Тео пыхтел, приподнимая чемодан, – что, неужели реально кирпичи? Или это соседский садовый гномик? – увидев удивленный взгляд Анджея, протянул, - а что? Он ему всегда нравился, может, он решил с ним не расставаться…
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги