Перерожденный грех

Глава 24

Шарла, фамилия-которой-не-имела-никакого-значения, потерлась обнаженным телом о Кона, подставляя стройную шею.

— Возьми же меня, Конэлл.

Ему это нужно. Очень нужно. Его тело не реагировало на ее сексуальное приглашение, но он хотя бы мог заставить себя взять у нее немного крови. Нехватка кормления делало Кона слабым, но пока что его желудок бунтовал против всего, чтобы он в него не отправил, начиная с продуктов питания и заканчивая несколькими глотками крови, которые он взял от человеческого бродяги вчера вечером, после того как прогнал Син.

Он абсолютно не чувствовал себя лучше от того факта, что отослал Син, чтобы спасти ей жизнь.

Руки Шарлы скользнули по его голой груди, спустились к напряженному прессу и потом к поясу джинс. Она была… «лебедем» — человеком, добровольно дающим кровь вампирам и удовлетворяющим их сексуальные потребности, в обмен на головокружительные ощущения при кормлении, она знала, чего от нее ожидают. Но Кон не хотел ничего из того, что она так смело предлагала.

Он все еще не был уверен, как ему удалось пройти в «Приведение» — подземный клуб готов, имея классические признаки голодного вампира: темные круги под глазами и впалые щеки, что обычно означало — вход воспрещен. Клубы не могли себе позволить, чтобы их клиентов разрывали на части, потерявшие контроль вампиры. Но Кон только мог предположить, тот факт, что он являлся постоянным посетителем, позволил ему беспрепятственно войти. И «лебедям» не потребовалось много времени, чтобы отыскать его там. Кон видел, как другие вампиры пользовались Шарлой, поэтому знал, что она можем выдержать грубое кормление.

Его клыки удлинились и Кон задался вопросом, а может ли она так же справиться и с опасностью?

Наклонив голову, Шарла встала на цыпочки, чтобы ее горло оказалось всего лишь в нескольких дюймах от его губ. Ее кровь струилась по венам, заполняя его уши сладкой музыкой. А он только хотел, чтобы эта музыка принадлежала Син.

— Я готова. — Ее голос был хриплым, наполненный желанием и тщетным отчаянием. Кон спросил себя, почувствует ли он вкус наркотика в ее крови?

Он сухо сглотнул, что было весьма странно, учитывая то, как его рот заполнился слюной. Ему это нужно, но он чувствовал себя так странно, словно изменяет Син.

В некотором смысле так оно и было.

Пальцы Шарлы сжались на бедрах Кона, поощряя его.

Дверь с треском распахнулась и врезалась в стену с такой силой, что штукатурка на стене позади нее осыпалась на ковер. Кон развернулся, инстинктивно пряча себе за спину человека. Сердце его бешено колотилось, дыхание застряло в горле, и когда он заглянул в жесткие, холодные глаза мужчины, стоявшего перед ним, то понял — он покойник.

Взгляд Тени переместился на Шарлу.

— Убирайся отсюда.

— Убирайся сам, мудак, — выплюнула она, выходя вперед из-за Кона, но все же осталась стоять рядом. Она была болтлива, но не глупа.

Кон взял ее за плечо и кивнул.

— Иди.

Глядя на Тень, она подобрала свою одежду, и проскользнула мимо него не потрудившись даже одеться. Тень закрыл дверь и Кон приготовился к бою. В его ослабленном состоянии он долго не продержится, и Тень обязательно надерет ему задницу. Но дело в том, что ему было абсолютно на это наплевать.

— Удивлен, что ты один, — начал Кон. — Подозреваю, что каждый из вас хотел бы урвать от меня кусочек.

— За что? За то, что пытался связаться с Син против ее воли или за то, что причинил ей боль?

— И за то, и за другое.

— Как бы заманчиво это не звучало, я здесь не для того чтобы убить тебя. Она просила нас не делать этого, и мы обязаны тебе за спасение ее жизни. — Тень полез в карман куртки и вытащив пакет крови, бросил его на кровать.

Кон резко втянул воздух.

— Это…

— Син.

От удивления Кон отшатнулся назад. Дрожа всем телом он попытался собрать всю свою волю в кулак, чтобы не наброситься на кровь. И все же он не мог отвести от пакета глаз.

— Я не могу. Я пытаюсь излечиться от зависимости.

— Ты хреново выглядишь. Пей. Вернись со мной в больницу, и мы поможем тебе избавиться от зависимости. У тебя будет больше шансов на успех, все пройдет быстрее и более черт возьми, безболезненно. Мы такое уже проделывали с Фантомом.

— Сам разберусь. Я не могу вернуться в больницу. — Не тогда, когда Син где-то там поблизости. Это было все равно, что размахивать красной тряпкой перед быком. — И я не притронусь к этому.

— Не будь идиотом! Выпей эту чертову кровь!

— Нет.

Тень шагнул к нему, и Кон встретил его с поднятой головой. Они стояли нос к носу, грудь к груди и Кон чувствовал исходившую от Тени агрессию. Демон хотел пролить кровь так же сильно как Кон хотел ее испить.

— Ты что, самоубийца? — прорычал он. — Ты страдаешь, когда не должен этого делать. Син не хотела бы видеть тебя в таком состоянии.

Возможно Син бы наоборот понравилось видеть его в таком состоянии.

— Отвали, Тень. — Адреналин бурлил в крови Кона, голод возрос до предела, а злость на самого себя накрыла его с головой, создавая гремучую смесь эмоций, подталкивающую его к тому, чтобы выбить демону зубы.

Тень толкнул Кона в грудь.

— Тупой сукин сын! Ты же знаешь самостоятельная детоксикация чертовски рискованна, а мы позволим тебе жить только в том случае, если будем абсолютно уверены, что ты не представляешь опасности для Син, так что пей!

Кон отшатнулся и… вышел из себя. Замелькали кулаки, мебель разлеталась на щепки, когда они швыряли друг в друга через всю комнату. Таящие силы Кона дали о себе знать и Тени не заняло много времени, чтобы схватить его, обернуть руку вокруг его горла и поднести пакет с кровью ему ко рту. Кон затряс головой, его зубы плотно сжались, но пьянящий аромат крови Син разнесся по комнате и его клыки стали удлиняться в независимости от того, как сильно он не желал втянуть их назад.

Тень был беспощаден в своей решимости и продолжал надавливать на пакет, водя им по губам Кона. Наконец, целлофан зацепился за кончик его клыка, и капля крови капнула ему на язык. Все тело Кона дернулось, как будто через него прошел электрический разряд.

Игра окончена. Вне себя от всепоглощающей нужды, он схватил запястье Тени и крепко удерживал его руку, глубоко погрузив клыки в пакет. Сущность Син потекла ему в горло, освещая его изнутри. Он стонал от этого вкуса, от отступления болезненного голода, так сильно овладевшего им. Он желал, чтобы Син была здесь. Желал погрузиться в ее тело так же как он погружался в ее горло. Он бы взял ее жестко и быстро, слушая ее крики удовольствия… ее крики… ее кровь.

Кон… прекрати! Голос едва пробивался сквозь его затуманенное сознание. Син была под ним, она безуспешно боролась с его новой силой и нуждой.

Эй, отвали от меня! Нет, этому не бывать. Он должен снова укусить, потому что вена, из которой он пил иссякла… Может быть он иссушил ее? Ужас переборол жажду крови, одолев даже зависимость.

— Кон! Блядь! — раздался мужской голос. Глубокий.

Кон моргнул, и пелена упала с глаз, только для того чтобы увидеть Тень под ним. Член Кона толкался Тени в бедро и нда уж… это совсем не круто.

Задыхаясь и дрожа как осиновый лист, Кон слез с него.

— Э… я не… я хотел не тебя.

— Черт возьми, надеюсь, что не меня, — пробормотал Тень. Он с легкостью вскочил на ноги, казалось бы абсолютно не смущенный произошедшим, и чего удивляться, он ведь был демоном секса и Кон сильно сомневался, что это его напрягло. И тысячелетнего Кона, делавшего за свою жизнь практически все, это тоже не должно было смутить. За исключением того, что Тень был братом женщины, которую он жаждал и… фу, гадость!

Кон остался сидеть на полу на корточках. Он провел рукой по лицу, внезапно почувствовав себе полностью истощенным.

— Боже, как я ненавижу это.

— Поехали со мной в больницу. — Черная кожаная куртка Тени скрипнула, когда тот сложил на груди руки и Кон знал, что его аргумент был неубедителен. Но из-за своего упрямства не мог так легко сдаться.

— Я не могу.

— Ты позволил Син привязаться к себе, а потом растоптал ее чувства. — Изначально низкий голос Тени упал еще на октаву. — Самое малое что ты можешь сделать, так это очиститься. И еще приятель, я уже говорил тебе, избавься от зависимости, чтобы ты не представлял опасности для Син, иначе мы зароем тебя в землю.

Достаточно справедливо и не меньше чем Кон заслуживал.

— Детоксикация… будет весьма неприглядным процессом. Ты должен будешь или держать меня в клетке или связать.

— В этом я большой эксперт. — В глазах Тени сверкнули веселые искорки, он жестом указал на дверь. — Пойдем.

Син нуждалась в сексе.

Пока еще потребность не была столь сильна, чтобы причинять боль, но не пройдет много времени прежде чем судороги, потливость и тошнота обрушатся на нее. И все же Син тянула, потому что от самой мысли быть с кем-то другим кроме Кона, ее начинало подташнивать.

И Син заплакала, но она не собиралась в этом никому признаваться. Даже Лору.

Она провела ночь в его лачуге в Северной Каролине, где он редко бывал в последнее время, так как жил с Идесс в Италии. К счастью, он оставался в стороне, хотя наверняка знал, что она здесь. Однако он и ее других три брата пытались звонить ей каждых пятнадцать минут, и она в конце концов была вынуждена отключить телефон, чтобы остаться в здравом рассудке. Сегодня утром, когда она проверила сообщения… их было сорок.

Син удалила их все, даже не прослушав. Но текст сообщения, только что полученное от Тени, сидя у стойки бара в клубе для демонов, заставило ее сердце остановиться. Судя по всему, Кон сейчас находился в ПБ, и для нее было бы лучше держаться оттуда подальше.

Без проблем. Ее пытался снять красивый, краснокожий демон Сора, подошедший сзади, и это было как раз то, что ей нужно.

Сердце стучало у нее в груди, выбивая слово «лгунья».

Сильные руки Сора обхватили ее за бедра, а его широкая грудь прижалась к ее спине и выпуклость в его джинсах настойчиво упиралась ей в задницу. Не так давно, она бы ответила ему, взяла бы его на танцполе или в туалете, воспользовалась бы его по-настоящему талантливым хвостом. Вместо этого, все, о чем она могла думать так это о Коне.

— Ублюдок, — прорычала она, склонившись над кружкой пива.

— Это не самые приятные слова для мужчины, который собирается заставить тебя выкрикивать его имя, — произнес он, утыкаясь носом ей в шею. Его зубы клацнули о цепочку на ее горле, и Син могла поклясться, что почувствовала, как та затянулась еще туже.

Син допила пиво, в то время как руки Демона Сора скользнули ей под кожаную юбку и кончиками пальцев прошлись по шелковой ткани нижнего белья.

Исходящая от рук мужчины боль, пронзила все ее тело, распространяясь на все органы, и ощущаясь, как будто они пришли в движение, связываясь в один большой узел. Задыхаясь, Син соскочила с барного стула и бросилась наружу, где уникальный, заплесневелый запах Бангкока заставил ее желудок взбунтоваться и избавиться от содержимого на булыжную мостовую. Что, черт возьми, с ней такое происходит!?

Вдыхая большими глотками загрязненный воздух, она облокотилась на стену здания, в котором в передней части располагался подпольный бордель и притон наркоманов, а в задней танцевальный клуб для демонов. Звуки сексуальной ночной жизни заглушали пульсацию в ушах Син. Было четыре утра, но эта часть города еще жила своей жизнью. Любой порок, любой фетиш, каким бы незаконным или отвратительным он не был, всегда мог быть удовлетворен в Бангкоке, и извечная истина имела здесь место быть: зло скрывается под покровом темноты.

Как только тошнота отступила, потребность Син вернулась на первый план, напомнив о себе болью и дрожью. Она еще никогда так сильно не ненавидела то, кем была, чем сейчас. До Кона ее тело было инструментом, таким же безличным, как и молоток. А теперь, ощущалось как свое собственное, принадлежащее только ей, она контролировала его, и сама мысль поделиться им с кем-то другим кроме Кона…

Блядь! Возьми себя в руки! Она прошла в дверь мимо вышибалы и направилась прямо в толпу людей, танцующих на танцполе. Яркие лучи света мелькали в такт техно-поп музыке, когда Син потерлась телом о крупного мужчину Бедим. Они были чувственной, темнокожей расой, чьи молодые мужчины были вынуждены покинуть их общину на десять лет, чтобы испытать жизнь на улице. Вернувшись, они получали целый гарем женщин, но до тех пор, должны были искать удовольствие в другом месте.

Он повернулся к ней, его мужественная улыбка должна была запустить ее двигатель. Тело Син горело от желания, но как только он нежно прошелся ладонями вниз по ее голым рукам, только холодная дрожь последовала за этим.

— Дотронься до меня, — прорычала она и усмехнувшись, мужчина направил руки к ее груди.

В тот же миг ее желудок снова взбунтовался, и она отскочила от парня. Тяжело дыша, она молилась, чтобы только не выплеснуть остатки своего ужина на танцпол. Резко схватив другого мужчину, она развернула его кругом. Син положила руку ему на пах и… убрала ее, совершенно выбитая из колеи его синтетическими, в полосочку колготками, которые уже давно нужно было выкинуть в мусорку, потому что, алло, время 80-ых давно прошло.

Син испытала чувство крайнего унижения и шатаясь вышла из бара. Ее похоть не утихла так же, как и желание получить Кона. Он что, и в самом деле связался с ней?

Ужасные мысли роились в ее голове: когда мужчина Семинус связывался с женщиной, то больше не мог заниматься сексом ни с кем, кроме своей пары. А что если с женщинами Семинусами происходило нечто подобное? Что делало для Син абсолютно невозможным больше никогда заниматься сексом с другими мужчинами.

От ужасающих последствий подобного у нее закружилась голова, она заскочила в Хэррогейт и набрала «ПБ».

Когда она вышла из ворот, то увидела Тэйлу, разговаривающую с Сереной, держащей на руках извивающегося Стью. Будучи уверенной, что по крайней мере один из ее братьев был где-то поблизости, Син огляделась и… так и есть, Призрак, одетый в свои обычные зеленые скрабс вышел из смотровой комнаты.

Син направилась к нему.

— Где Кон?

Призрак передал медсестре медкарту.

— Он проходит детоксикацию. Тебе нельзя с ним видеться.

— Мне плевать даже если он танцует балет в кафетерии. Мне нужно его увидеть.

— Син, ты не можешь. Ты только вернешь его обратно…

— Мне все равно! — Она фактически кричала и ее невестки двинулись в их сторону. Черт возьми! Ей не нужно было еще больше свидетелей ее позора. Она сама найдет Кона. Син прошла мимо брата, но он схватил ее за руку и резко развернул кругом.

— Я не позволю тебе и близко к нему подойти.

— Тогда можешь смотреть как я умираю! — Она вырвалась из его хватки, не в силах вынести прикосновений и не потому, что он причинял ей боль, а потому, что прямо сейчас она не могла иметь дело с любовью.

Его глаза сузились.

— Что ты такое говоришь?

— Помнишь я сказала, что Кон пытался связаться со мной? Что ж, кажется он не просто пытался, а и в самом деле сделал это.

Какое-то мгновение Призрак просто стоял нахмурившись, а потом его глаза широко распахнулись.

— Так значит ты не можешь…

— Нет, не могу.

— Блядь.

— Вот именно. А сейчас, где он?