Персефона для Аида (СИ)

6

Сквозь темноту сознания, я ощутила теплые руки, которые бережно подняли меня с пола. Голова надежно была зафиксированная на мощной широкой груди, я слышала, как гулко бьётся сердце мужчины. Я сразу понял это. Запах одеколона и алкоголя, шершавые пальцы рук и щетина на лице, которой я едва касалась лбом.

Мы куда — то спускались. Легкая тряска отдавалась в голове. Я попыталась выдавить хоть одно слово, но шок, который ломал во мне всё изнутри не давал ни одному звуку выскользнуть из моего чуть приоткрытого рта. Я ощущала липкую кровь во рту и на лице. Она текла тоненькой струйкой, оставляя следы на подбородке.

— Ммм… — мучительно простонала я.

— Тише, тише, я отвезу тебя к себе. Ты не должна меня бояться, я обещаю, что всё будет хорошо…

Я не видела его лица, но голос и запах… Это запах, он успокаивал меня. Я узнавала его. Тогда, когда я была несколько дней без сознания, из темноты я ощущала его. И это голос. Он был мне как будто знаком.

Через минуту я уже сидела в салоне автомобиля, а мужчина, наклонившись, пристегивал мой ремень. На секунду он задержал своё лицо с моим на одном уровне. Меня лихорадило, накатил снова тот же страх, как будто сознание решило именно сейчас раскрыть передо мной все карты и выбросить все осколки боли в мою душу. Ведь меня хотели изнасиловать… Этот… Этот громила хотел меня изнасиловать…я как будто не видела пронзительных серых глаз, которые внимательно изучали моё лицо. Казалось, что я сейчас одна, подаю…падаю куда — то вниз, туда, где разливается темнота и боль, холод… Это был как какой — то поздний приход, наверное, такое ощущают наркоманы, когда их доза доходит до них… Но моя доза была намного больнее…

— Ты не должна бояться, Эмили слышишь… — настойчивый голос снова пытался выдернуть меня обратно на свет — Эмили, ты меня слышишь⁇

Крепкая рука прикоснулась к моему подбородку и слегка приподняла моё лицо. Серые глаза сейчас смотрели прямо на меня.

— Послушай внимательно. Я отвезу тебя домой. К себе домой и сегодня ты останешься там. Что делать дальше решим чуть позже. Не бойся и не трясись. Мой брат мудак. Пьяный мудак, но это не оправдывает, того, что он хотел сделать с тобой…

Моё сердце предательски сильно застучало в груди. Его голос как будто заводил тихий моторчик в моем теле, после чего хотелось жить. Мне даже не приходило в голову, что с ним я могу быть в опасности. Он говорил — всё будет хорошо и я беспрекословно поверила ему.

— Кто ты? — прошептала я, не отводя от него глаз.

— Меня зовут Хантер…

Ещё пару секунд он изучал моё лицо, после чего отстранился, закрыл дверь с моей стороны. Я как будто вновь впала в оцепенение, стоило ему отдалиться. Как будто меня вновь, лишив опоры, опустили в темноту. Я оглохла и ослепла. Хотелось заснуть и проснуться завтра в своей квартире с мыслью, что всё, что произошло со мной за последнюю неделю был только сон.

Я даже не поняла, что мужчина уже сел на водительское сидение, что мы тронулись с места. Машина плавно ехала по ночной дороге. А там, позади, оставался дом, в котором всего за пару дней со мной случилось столько всего…

Девушка молчала.

Молчала, когда я взял её на руки ещё там, на втором этаже дома родителей, молчала, когда спускался с ней на руках с лестницы. Ни слова, даже когда я посадил её в машину, словно в отключке, только глаза смотрели не мигая впереди себя, не замечая ничего вокруг… Она ничего не видела, её сознания было далеко отсюда, только её хрупкое тело пребывало в этом мире.

— Эмили…

Она даже не услышала, что я зову её.

Конечно я знал, как зовут эту несчастную девочку. Я видела её у себя в комнате неделю назад. Приезжал, чтобы поговорить с Картером, но не застал его. Что удивительно. Направился в свою старую комнату, чтобы забрать пару вещей. И увидел её. Это уже потом Мария мне всё рассказала, что её сбили родители, когда возвращались с вечеринки, на которой мне нужно было быть. Она лежала в моей постели такая нежная и сонная, что я не смог побороть соблазн и прикоснулся к ней.

Ещё тогда я увидел в её нежной хрупкости что — то большее, чем просто милое личико. Мне захотелось защитить эту малышку от всего дурного в этом мире.

Это было так странно и необъяснимо. Я, всегда рассчитывающий свои эмоции и чувства, а уж тем более действия, был поражен насколько ярок огонь в моей груди, который разгорался и оживлял во мне что — то человеческое. Что — то другое. Я уже и забыл какого это — ощущать жар от женщины. Ощущать желание обладать не только телом, но и душой.

И вот сейчас, когда я увидел её вновь, такую разбитую на этот полу, сердце непривычно сжалось. Ненависть загорелась внутри. Мой младший брат стоял над ней, как маньяк над своей жертвой. Гнев затопил мой разум, и я не думал больше ни секунды сделав выпад в его сторону. С ним я окончательно разберусь позже, сейчас нужно было увозить её отсюда.

Когда я прикоснулся к ней, она даже не подняла на меня глаза. «Шок» — такой вывод напрашивался сам собой. Быть может она поняла, что могло с ней произойти только сейчас в эту секунду.

Когда же Эмили посмотрела мне в глаза, что — то внутри меня перевернулось. Это было так близко. Слишком близко для меня. Никто за последние два года не смотрел мне прямо в глаза. Даже Ортон не выдерживал… А потом она спросила моё имя, ни на секунду не задумавшись наверное откуда я знаю её.

— Хантер…

Произнеся своё имя, я как будто неожиданно пустил её внутрь себя самого. Открыл ей дверь, которая два года была запечатана для всех и каждого.

Эмили была в какой — то прострации. Она вжалась в автомобильное кресло. Как будто хотела утонуть в нём. Наверное, мне этого не понять, но после того, что случилось с ней за эти дни, мне бы тоже захотелось «утонуть».

Через полчаса я припарковал машину на подъездной дорожке у своего дома. Девочка так и сидела не шелохнувшись. Разговаривать с ней сейчас было бесполезно. Нужно влить в рот полстакана виски и уложить спать. Иначе она просто не вырубиться сегодня. С остальным я разберусь завтра. Отвезу её домой или где она там живет. Я тоже не лучшая для неё компания.

Выбравшись из машины, я открыл дверь ей. Она не реагировала от слова вообще. Легко тронул щёку, и она вздрогнула. Посмотрела на меня. Очнулась.

— Мы приехали, это мой дом и да, ты останешься здесь сегодня, если захочешь конечно. Я не краду тебя.

Но мне очень хотелось украсть тебя. Мысли в голове крутились как бешеные не отпуская меня.

— Конечно нет. — прошептала малышка. Из её рта вместе со словами хлынула кровь. И как я не заметил, сейчас в темноте это было еле различимо, но в правом уголке её рта запеклась кровь. Я не видел. На черной футболке незаметны пятна…

Я подхватил её на руки, она была босиком, и понёс в дом. Она не сопротивлялась. Пару раз пнув дверь, мне быстро открыли. Я не отпустил домработницу сегодня. Черт, забыл, да ладно, это сейчас не важно…

— Мне нужно в ванную, — прошелестела девушка мне прямо в ухо — я хочу умыться.

От её дыхания веяло страхом.

— Сейчас я отнесу тебя. Ты будешь спать в гостевой комнате, она через стенку от моей. Если будет плохо, сможешь позвать меня в любую минуту.

В одно мгновение я поднял её в комнату. Поставил на ноги. Скрывшись на секунду у себя, принёс ей свою самую длинную футболку.

— Возьми, сможешь надеть на себя потом, а эту выброси. — посоветовал я ей, кивнув на футболку, которая была на ней.

Она кивнула и скрылась за дверью ванны. Я спустился вниз, за бутылкой виски и парой стаканов.

Я шагнула в ванную комнату. Повернувшись, закрыла щеколду, подошла к зеркалу. Казалось там, в нём была не я. Волосы были в беспорядке и напоминали воронье гнездо, изо рта струилась кровь, капая на подбородок, а с него на одежду. Плечи сжались и казалось никак не могут распрямиться. В груди жгло, но самое главное это мои глаза. Они были какие — то стеклянные, безумные и смотрели как будто сквозь это зеркало. Зрачки пульсировали в стекле голубой радужки. А к горлу подступала тошнота.

Я быстро нагнулась над раковиной, сплёвывая остатки крови изо рта. Пальцы сами потянулась к трещине на губе, и я вздрогнула от пульсирующей боли. На щеке уже начал появляться синяк. Всхлип вырвался из моей груди. Болело не сколько лицо, сколько моя душа. Меня никогда не били мужчины. Обида поглощала меня целиком.

Никогда себя не жалела, но вот сейчас. Мне, наверное, просто хотелось знать — за что мне всё это? Что за спусковой механизм был запущен, что на мою голову валяться одни беды и неприятности? Я не сделала ничего такого, за что сейчас расплачиваюсь. Судьба ещё задолжала мне, но я старалась об этом не думать, что толку? Только жалеть себя. Жалость не сделает меня сильнее и не решит мои проблемы. Не разотрёт мою боль в порошок, которые словно маленькие колючие песчинки смог бы унести ветер далеко от меня.

К моему горлу подступала тошнота, во рту вновь скопилась кровь. Гадкий ржавый вкус. Я знала, что, если сделаю хоть глоток, мне станет ещё хуже. В разы хуже. Меня просто вывернет. Нужно дождаться пока травмированная десна перестанет кровоточить.

Стянув футболку, я бросила её на пол, трусики полетели туда же. Я шагнула в душевую кабину, включила воду, мне хотелось смыть с себя всю сегодняшнюю грязь. Казалось я стала пахнуть этой грязью и от меня смердит как от мерзкой маленькой шлюхи. Я с силой терла себя руками, горячие капли стекали по лицу, перемешиваясь со слезами, мне было плохо. Было мерзко.

Наверное, это была моя жизнь. Как итог. Это когда тебе изменяют. Потом сбивают на мокрой дороге, потом пытаются изнасиловать и в итоге рослый парень в разы больше меня сначала грубо лапает меня, а после наотмашь ударяет по лицу.

Всё это окончательно дошло до меня сейчас, в эту секунду, когда я начала прокручивать моменты из последних дней. И это только последние дни. Я как человек, которого в спешке забыли одарить ангелом — хранителем, чтобы он брал какие — то удары на себя. Сохранял меня, хоть немного.

Нет, раскисать нельзя. Но события прошлых дней как огромный шар давили всё внутри. Нервы были на пределе.

Но я сдержала эту истерику, которая билась во мне, пытаясь высвободился из горла, губ утробным криком. Я как будто проглотила эту боль вместе с осознанием, что надо мной чуть не надругались, а понимание затолкала на задворки моего уставшего сознания. Туда где покоились все мои вопросы о несправедливости, матери, моей «прекрасной» жизни. О том, как я жила в приёмной семье. Потому что отца почти лишили родительских прав. После ухода мамы он много пил и маленькая Лили была предоставлена сама себе. Спасибо бдительным соседям. Отец потом смог вернуть меня, но всё равно в наших отношениях что — то надломилось.

Как же плохо. Ещё и эти воспоминания…

Ужасно плохо. Хотелось руками разорвать себе грудную клетку, вытащить своё больное сердце и больше не мучится. Но я не могла себе позволить больше себя жалеть. Обо мне некому позаботится, кроме меня самой… Завтра же я уеду из этого филиала ада на земле…

Но этот мужчина, Хантер.

Я почувствовала тепло в груди от воспоминания о его серых пронзительных глазах и дурманящем аромате. Он взрослый, намного старше меня. Его руки.

Я быстро тряхнула головой.

Нет, он не часть этой грязи. Он спас меня. Он не похож на этих рыцарей или что — то вроде этой девичьей ерунды. Настоящий.

Он был настоящий. Хантер перекрывал всё плохое.

Выйдя из душа, я вытерла волосы и тело пушистым полотенцем, которое висело на крючке, оглядела ванную. Она напоминает мне ту, другую, у них что один и тот же дизайнер? Только здесь всё было в бежевых тонах. Серебряные крючки и краники, на полу мягкий бежевый коврик, который приятно щекотал стопы моих ног. Я повесила полотенце обратно. Всё равно мои волосы за раз не высушить. Надела на себя большую белую футболку.

Да она просто огромная, я в одно мгновение утонула в ней. Но была одна проблема — у меня не было нижнего белья. Всё, что было на мне жалкими тряпочками валялись на полу.

Ну что делать, это одеяние на мне как длинная пижама. Повернувшись к зеркалу и привстав на цыпочки, я поняла, что я нигде не оголена, даже моя пятая точка прилично прикрыта. Я подошла к двери, открыв щеколду, вошла в комнату. На кровати сидел он. Хантер. Внутри что — то сжалось в тугой комок, по телу прошла дрожь, дыхание участилось, мне как будто резко перестало хватать воздуха. Боже, какой он огромный. Кровать продавилась под весом его сильного большого тела. Щеколда бы мне здесь точно не помогла. Наверное, дёрни он один раз дверь, то при желании оторвал бы с петлями. Широкие плечи обтягивала черная футболка на ногах темно — синие джинсы. На правой руке виднелась татуировка, почти скрытая футболкой. Он что — то печатал на своём телефоне, свет от экрана освещал его хмурое лицо, светлые волосы были собраны на затылке в незамысловатый хвост.

— Хантер.

Он поднял на меня свои серые глаза, на пару секунд, задержавшись взглядом на моих голых ногах.

Я не слышал, как она вышла из ванны, Ортон забросал меня сообщениями, потому что я не реагировал на звонки, пришлось ответить. Очнулся я только от звука её голоса, который звал меня по имени. Оторвав голову от телефона, я взглянул на неё. Эмили стояла, глядя на меня своими большими в пол — лица голубыми глазами, покусывала нижнюю полную губу, там, где сейчас была рана. Обычно меня бесил этот жест, но у неё это было так мило, как у нашкодившего ребёнка. Я не мог не смотреть на неё. Длинные красивые ноги, темные мокрые волосы лежали на плечах, а сама она стояла в моей футболке, сквозь которую я отчётливо вижу очертания её сосков.

Черт!

Какая она, горяча, наверняка её мужику повезло, спать с такой девочкой. В паху приятно заныло. Наверное, если это был кто — то другой, я давно бы опрокинул её на кровать и вонзился бы своим членом, даже не тратя время на ласки.

Но не с ней.

Ненавижу, когда девушка носит одежду мужчины. Но сейчас, в моей футболке, Эмили была словно отмечена мной.

Так! Всё! Хватит на сегодня этого.

Девочка неуверенно шагнула ближе к кровати, я поднялся на ноги. Она доставала мне до подбородка. Рядом со мной такая крошка. Она задрала голову, долго, как будто изучающе снова посмотрела мне в глаза. Это было так непривычно для ощущать чей — то такой пристальный изучающий взгляд на себе. Она не боялась меня.

— Спасибо — отчетливо произнесла она, но я видел, как бьётся жилка на её шее, она всё ещё переживала — Спасибо, что спас меня.

Она быстро моргнула. Комнату освещал лишь лунный свет, но и этого хватило, чтобы разглядеть лицо девушки. День от длинных ресниц падала на щёки.

— Но ты же понимаешь, что косвенно это моя вина… Или не понимаешь?

На лбу появилось пару складочек. Она хмурилась.

— Нет, почему?

На звуке «у» её розовые губки сложились в милый бантик.

— Я больше не держу своих братьев в узде, они выросли… Наверное, за два последних года я не потерял их уважение ко мне, но потерял страх передо мной.

Я потер левой рукой затылок, глаза ещё раз пробежались по её фигуре. Черт, да моё собственное тело просто отказывается подчиняться мне и я начинаю терять контроль.

— Послушай, Эмили, единственное, что я могу тебе предложить сегодня, это место в моём доме. Эту комнату. А завтра или, когда тебе станет лучше, я могу отправить тебя обратно домой, но…

Я повернулся к прикроватной тумбочке, щедро плеснув в стеклянные стаканы для виски немного темной жидкости, закрыв бутылку, повернулся к ней. В её глазах было удивление.

— Сейчас тебе нужно немного выпить, просто поверь мне.

Её лицо вспыхнуло.

— Я не пью. Я не пью крепкий алкоголь! — как бы в подтверждение своих слов она сделала шаг назад и мотнула головой. — Это для меня табу.

Я видел, что в её глазах промелькнуло недоверие. Наверное, она права. Она видит меня в первый раз, а я предлагаю ей что — то выпить. Умная девочка.

— Это просто алкоголь, я ничего не подсыпал тебе в стакан, если ты этого боишься, смотри.

Я сделал большой глоток из её стакана и посмотрел на неё, стараясь уловить в её глазах весь спектр её эмоций. Она молчала.

— Вот видишь, бояться нечего.

На лице Эмили было видно, что она борется с собой. Поверить ли незнакомцу или всё же отступить и отказаться.

— Послушай, это отличный скотч. Он поможет тебе заснуть. Это проверенный способ, не ломайся.

Я никогда не уговаривал женщину выпить и кажется сейчас исчерпал все возможности, а она всё также смотрит с тревогой в своих бездонных, словно наполненных талами водами северного моря глазах.

Я с силой втиснул стакан в её пальцы и чокнулся. Звук бокалов зарядил тишину.

— За тебя!

Я махнул алкоголь не глядя, мне то он в любом случае опьянеть не поможет. Ни такое мизерное количество, а вот ей вполне достаточно. Я видел, как она поморщилась, когда поднесла выпивку к носу, но в ту же секунду, одним залпом опрокинула в себя всю жидкость полностью. Эмили сморщилась, а мне было так забавно на неё смотреть.

— Ложись спать.

Девушка, смотря мне в глаза, вдруг сделала шаг вперёд и прижалась ко мне, обхватив руками. Я чувствовал, как её грудь соприкоснулась с моей, как твёрдые соски трутся через тонкую ткань. Я провёл рукой по её ещё мокрым волосам, в этот момент она положила свою голову мне на грудь и спокойно вздохнула. Это было, как если бы сорвался рычаг стоп — крана, мне захотелось в один миг сдернуть с неё этот лишний клочок одежды, опустить на кровать, запустить пальцы в её нежную плоть, поласкать клитор… Казалось, что вся кровь в моём теле стала концентрироваться в моих боксерах, поэтому я отстранил Эмили, наверняка она почувствует мой стояк.

— Ложись спать, у тебя и без того был трудный день…

Бесшумно я вышел из комнаты, не потрудившись закрыть за собой дверь и спустился на первый этаж, в бильярдную, где находился бар. Мне нужно было выпить. И трахнуть Эмили. Но я ограничусь выпивкой сегодня, как бы мне её не хотелось, я сдержусь и не стану ничего делать…

Через пару мгновений мой стакан был наполовину полон отличным виски, взгляд устремлён в никуда, как будто всё было размыто, а в голове вертелась только одна мысль — впервые за два года под крышей этого дома была девушка…