Первая любовь

10

В спальне Бекки было сумеречно, но она не стала зажигать свет. Просто подошла к кровати и откинула покрывало вместе с одеялом. Затем повернулась к Джиллу.

Но тот медлил, стоя у порога. В конце концов, Бекки сама подошла к нему.

— Кажется, я знаю, о чем ты думаешь.

Джилл посмотрел на нее.

— Да?

— Что все это довольно неожиданно.

Он едва заметно усмехнулся.

— В общем и целом…

Бекки положила ладони ему на грудь.

— Ты не одинок в этом чувстве, я сама до сих пор не могу опомниться. Подумать только, мы с тобой — и вдруг в этой спальне…

Джилл убрал с ее лица прядку волос.

— Что верно, то верно, мне давно хочется использовать эту спальню… кхм… должным образом. Но…

Не договорив, он взял ее руку, повернул и несколько раз поцеловал ладонь.

— Ах, Джилл… — прошептала Бекки, испытав новую волну чувственного трепета. — По-моему, сейчас очень удобный момент, для… э-э… подобного использования.

Она сама удивлялась собственной храбрости. Не иначе как страсть придавала ей смелости.

Джилл погладил ее шелковистые волосы.

— Момент… кхм… действительно… Но если подумать…

Бекки порывисто прижала пальцы к его губам.

— Нет! Не нужно думать. Просто сделаем это, и все.

Глядя ей в глаза, Джилл наклонился и нежно поцеловал в губы. Она прильнула к нему всем телом… и сразу почувствовала, что он немного напряжен. Что-то заставляло его сдерживать желания.

— Что? — тихо, почти одними губами спросила Бекки, вглядываясь в его глаза.

— Понимаешь, солнышко, еще немного — и я просто не смогу больше сдерживаться. Мужчине это сложно…

— Ох, но почему же ты сдерживаешься? — вырвалось у Бекки.

Джилл провел пальцами по ее щеке.

— Ты младше меня, и я не знаю… — Он умолк, не сумев с ходу подобрать подходящие слова.

И тут Бекки поняла.

— Хочешь знать, был ли у меня секс?

— Ну… да.

Бекки вздохнула.

— Не было. Почти все свое свободное время я провожу за мольбертом, поэтому личной жизни у меня практически нет. — Она уклончиво улыбнулась. — Правду сказать, я даже не знаю, правильно ли действую сейчас и… что нужно делать дальше.

— Бекки… — сдавленно прошептал Джилл.

Возможно, он хотел что-то добавить, но Бекки опередила его.

— И еще… Я хочу всего, понимаешь? Всего! Но тебе придется взять это на себя.

Джилл хрипловато рассмеялся, на миг прижав ее к своей груди.

— Ты так забавно подбираешь слова…

Бекки легонько поцеловала его в подбородок — для этого ей достаточно было лишь поднять лицо.

— И все же ты понимаешь, о чем я говорю? — Ее разгоряченное дыхание касалось его лица.

— Бекки… — вновь вырвалось у Джилла. — Ты прелесть!

Словно не в силах справиться с собой он припал к ее губам.

Этот поцелуй с самого начала был глубоким и властным, но тем-то он и понравился Бекки. В ее представлении именно таким и должен быть настоящий романтический поцелуй. Кроме того, разве не она только что просила Джилла взять на себя контроль над ситуацией?

Чувствуя себя абсолютно счастливой, Бекки всем телом прижалась к Джиллу. Позже, когда поцелуй прекратился, она шепнула:

— Я и впрямь не знаю, что полагается делать дальше…

Джилл немного отстранился.

— У тебя еще есть возможность передумать.

— Передумать? — ахнула Бекки.

Отразившееся в ее глазах беспокойство вновь вызвало улыбку на губах Джилла.

— Значит, не желаешь останавливаться?

— Нет.

Словно чтобы рассеять последние сомнения, Бекки отступила от Джилла на шаг, стянула кашемировый свитер и расстегнула молнию на джинсах. Затем вернулась к Джиллу, обвила его шею руками и пылко прильнула к губам.

Минуту спустя Джилл заметил, поблескивая глазами:

— Для неопытной девушки ты действуешь довольно неплохо.

При этом он скользнул взглядом по белеющим в полумраке обнаженным плечам Бекки.

Та сдвинула брови у переносицы.

— Смеешься?

— Вовсе нет. Считай, что это комплимент.

— Ладно, смейся, если тебе нравится, — вздохнула Бекки.

Джилл провел кончиком пальца по ее нижней губе, потом по подбородку и медленно двинулся по горлу вниз.

— Я лишь хотел сказать, что тебе не о чем волноваться.

— Но все-таки мне хотелось бы обладать хотя бы минимальным опытом, потому что сейчас остается лишь мучиться множеством вопросов…

Палец Джилла уже достиг миниатюрного бантика, прикрепленного к бюстгальтеру Бекки в месте соединения кружевных чашек.

— Назови хоть один.

— Ну, например, не пора ли нам отправиться туда? — Бекки качнула головой в сторону кровати.

И снова Джилл усмехнулся.

— Думаю, самое время, иначе я… как бы это сказать… словом, все может кончиться, так и не начавшись.

По глазам Бекки было заметно, что ей хочется что-то спросить, но она так и не решилась этого сделать.

Несколько мгновений Джилл наблюдал за ней, потом подхватил ее на руки и понес к кровати. Кладя на простыни, негромко обронил:

— Ни о чем не думай, ничего сложного тут нет.

Бекки посмотрела на него снизу вверх.

— Правда?

— Конечно, глупенькая. Дай-ка я сниму с тебя все лишнее…

С этими словами Джилл ловко, но очень нежно раздел Бекки, ни на минуту не прекращая говорить ласковые слова, восхищаясь ее красотой. Его голос звучал для нее музыкой, и в конце концов, она действительно перестала волноваться. Вернее, беспокойство улетучилось, но на смену ему пришло волнение — особенное, порожденное нежными прикосновениями к обнаженной коже.

Бекки захотелось точно так же прикоснуться с Джиллу, и она шепотом призналась в этом.

— Сейчас, солнышко, — сказал тот.

Он разделся — что заняло считанные мгновения — и прилег рядом с Бекки. Та ахнула от удовольствия, когда их обнаженные тела соприкоснулись.

Джилл обнял ее.

Если мне сейчас так хорошо, то что будет дальше? — промчалось в голове Бекки. И выдержу ли я дальнейшее?

В эту минуту, будто нарочно подгадав момент, Джилл склонился над грудью Бекки и сомкнул губы вокруг соска. Пронзенная острым импульсом наслаждения, она протяжно застонала. Затем машинально притянула голову Джилла к себе, вплетя пальцы в волосы.

Сколько продолжались эти ласки, Бекки не знала. Ей казалось, что время остановилось.

Наконец Джилл поднял голову.

— Тебе нравится?

Он еще спрашивает!

— Ох, Джилл… — простонала Бекки.

Его глаза лукаво блеснули в полумраке.

— Это не ответ. Придется продолжить.

Джилл вновь склонился над ее грудью, возобновив ласки, но в этот раз не ограничиваясь губами и языком, а прихватывая соски также зубами.

Бекки бесновалась в его объятиях, словно пожираемая лихорадкой. Слетающие с ее губ стоны перемежались с хриплыми криками. При этом собственный голос казался ей чужим. Да и вообще, она не узнавала себя. Оказывается, в ней столько страсти? Возможно, ей никогда бы и не открылась эта тайна, если бы не Джилл…

— Итак, нравится тебе?

Услышав вопрос, Бекки увидела, что Джилл вновь, чуть прищурившись, смотрит на нее.

— Ох, это настолько… настолько…

Увы, определения не нашлось. Ни одно из известных Бекки слов не могло отобразить силы и разнообразия ее ощущений.

— Да? — вкрадчиво произнес Джилл.

— Я не могу… не могу…

Ей действительно было трудно собрать разбегающиеся мысли.

— Что ж… — обронил Джилл, снова склоняясь над ее грудью.

Но в этот раз он не ограничился поцелуями — скользнул ладонью между ног Бекки, к самому чувствительному участку ее тела… и она окончательно утратила способность думать.

— Джилл… — повторяла будто в бреду, впившись пальцами в его плечи. — Джилл… Джилл!

В какой-то момент он налег на нее, и некий древний инстинкт подсказал ей, что сейчас ее страсть будет утолена. С этой минуты она будто превратилась в воск, полностью отдалась во власть Джилла, послушно следуя всем его безмолвным указаниям — вернее, лишь намеку на них.

Он же повел ее тайными путями к неизведанным вершинам блаженства, а когда те оказались достигнуты, крепко обнял и держал, пока оба не пришли в себя после завершающего взрыва блаженства…

Выплыв на поверхность из какого-то темного озера, Бекки почувствовала, что Джилл убирает с ее лица спутавшиеся волосы, — это было первым ощущением нового периода жизни. Ведь отныне существование Бекки будет делиться на то, что было до и что после.

После того как она стала женщиной в объятиях Джилла.

— Ты… в порядке? — спросил Джилл, обжигая Бекки рвущимся из груди дыханием.

Она не ответила, дар речи еще не полностью вернулся к ней.

Видя, что Бекки до сих пор не пришла в себя после того, что между ними состоялось, Джилл прекратил расспросы и молча поцеловал ее в висок.

С губ Бекки слетел прерывистый вздох, а сама она плотнее прижалась к Джиллу.

Так они лежали еще не менее четверти часа. И лишь затем Бекки удалось нетвердо произнести:

— А говорят, в первый раз бывает больно…

— Тебе не было? — спросил Джилл, быстро, с нескрываемым беспокойством.

Бекки чуть повернула голову, чтобы посмотреть на него.

— Самой не верится, но кроме… э-э… секундного дискомфорта… То есть я хочу сказать, что неприятный момент быстро прошел, зато потом… Мне даже присниться не могло, что такое бывает!

У Джилла вырвался вздох облегчения.

— Хорошо… Потому что я немного волновался. Ведь в каком-то смысле для меня все это тоже в новинку — девственниц мне еще не попадалось.

Услышав эти слова, Бекки на минутку притихла, ее кольнула в сердце ревность — сколько же подружек было у Джилла? Но когда в следующее мгновение она почувствовала прикосновение его губ к своим, то испытала прилив счастья и ей даже стало немного стыдно за свои предыдущие мысли.

Спустя некоторое время Бекки вдруг спохватилась:

— А ведь я тоже хотела приласкать тебя так же, как ты меня!

Джилл погладил ее по бедру.

— Вообще-то, можно сказать, так и получилось. Я сейчас будто на седьмом небе…

Недоверчиво покосившись на него, Бекки шепнула:

— Правда?

— Конечно, глупенькая!

— Но… я же ничего не делала… — смущенно пробормотала она.

Джилл заглянул ей в лицо.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, мне случалось видеть любовные сцены в кино, и я знаю, что настоящая эротика подразумевает активное участие женщины.

Повисла пауза, затем Джилл осторожно спросил:

— А что ты называешь настоящей эротикой?

Бекки задумалась. Спустя минуту взглянула на Джилла.

— Разве ты сам никогда не видел в кино подобных сцен?

— Видел, конечно, только дело в том, что эротику все понимают по-разному. Поэтому хотелось бы узнать твое видение этого предмета.

— Мое? — Бекки вновь задумалась. — Ну, эротика — это когда все очень красиво, изысканно, элегантно. Обязательно есть прелюдия — цветы, музыка, вино, свечи — и только потом начинается секс.

Ей подумалось, что после всего произошедшего между ней и Джиллом она начала вкладывать в слово «секс» совсем другой смысл.

— Ведь у нас именно это и было — свечи, шампанское… Разве что о музыке я как-то не подумал.

— А я даже не заметила ее отсутствия, — негромко призналась Бекки. — Потому что был ты.

Джилл нежно сжал ее руку.

— И ты.

— Кроме того, эротика — это когда любовью занимаются, как только возникнет желание. А оно может вспыхнуть где угодно.

Джилл тонко улыбнулся.

— В самом деле?

Бекки слегка пожала плечами.

— Да — судя по тому, что показывают в кино.

— Хм…

— И тогда люди занимаются сексом в самых неожиданных местах, — продолжила Бекки, не замечая иронии Джилла.

— Например?

— Во всяких укромных уголках. И даже на улице.

— Что ты говоришь!

Бекки кивнула в темноте.

— А тем более — на природе. На травке, в кустах, под деревьями…

— Подумать только! — прищелкнул языком Джилл. — А по мне, так лучше спальни для этих дел ничего не придумаешь.

— Да? А как же романтика?

Не выдержав, Джилл рассмеялся.

— Что ж, если хочешь, как-нибудь отправимся на природу и расположимся на травке, в кустах или где пожелаешь. Но предупреждаю заранее: вряд ли тебе понравится.

— Почему? — недоверчиво протянула Бекки.

По ряду причин. Главное — из-за множества помех. Лежать будет жестко, всевозможные сучки станут царапаться, а трава даже может порезать кожу. И потом все эти жучки-паучки, птички-зверушки… Даже солнце окажется помехой, потому что будет бить прямо в глаза и припекать открытые части тела. Или — еще лучше! — в самый неподходящий момент хлынет дождь. Так что, поверь, за всем этим гораздо приятнее наблюдать на киноэкране, чем испытывать это наяву.

Когда Джилл договорил, Бекки чуть отстранилась и посмотрела на него.

— Интересно, откуда ты все это знаешь?

Джилл со смехом притянул ее к себе.

— Когда-то у меня тоже было романтическое представление о занятиях любовью на природе, но с тех пор я сильно поумнел!

— Жаль… — вздохнула Бекки.

— Что поумнел?

Она хохотнула.

— Нет! Что на природе хуже, чем мне казалось… Но все равно этим настоящая эротика не исчерпывается.

— Как, еще не все?! — с преувеличенным удивлением воскликнул Джилл.

— Разумеется. Еще существует множество составляющих. Включая уютный интерьер, красивое белье… и прочее…

— Стоп! Относительно прочего нельзя ли подробнее?

Бекки отвела взгляд.

— Думаю, ты сам понимаешь.

Джилл даже на локте приподнялся, настолько она заинтриговала его этим замечанием.

— И все-таки?

— Я имею в виду… э-э… экзотические позы партнеров и все такое.

Джилл слегка прищурился, пытаясь в сгустившейся темноте разглядеть выражение ее лица.

— Это из пресловутой «Камасутры», что ли?

— И из нее в том числе.

— О… — насмешливо протянул Джилл. — А я было подумал, что ты неопытная девчонка!

Бекки вздохнула.

— Так и есть. Кое-какие практические пособия листала, но теория без практики не имеет никакого значения.

Несколько мгновений Джилл обдумывал эти слова, затем сказал, медленно рисуя пальцем восьмерки на плоском животе Бекки:

— Думаю, я мог бы дать тебе несколько практических занятий. Собственно, столько, сколько пожелаешь. Не сейчас, — быстро добавил он. — Сегодня больше не стоит заниматься любовью.

— Почему? — едва слышно произнесла Бекки.

Джилл притянул ее к себе и поцеловал в висок.

— Для первого раза достаточно. Иначе тебе все-таки будет больно.

Она вновь вздохнула — немного разочарованно, но одновременно с оттенком облегчения.

— Наверное, ты прав. Так будет лучше… потому что, честно говоря, меня сильно смущает настоящая эротика.

Джилл рассмеялся.

— Неожиданное окончание темы. — Затем он негромко спросил: — А то, что только что было между нами, не смущает?

Бекки ответила не сразу. На минуту в спальне установилась тишина. Вероятно, она показалась Джиллу слишком долгой, и он заволновался.

— Бекки?

— Да-да… Я просто пытаюсь разобраться в себе.

— И что же?

Она в очередной раз тихонько вздохнула.

— Наверное, скорее нет, чем да.

— Прости?

— То есть скорее не смущает. Хотя по большому счету все как-то вдруг получилось… внезапно… я до сих пор опомниться не могу.

Джилл облегченно перевел дух.

— Ох, ты об этом… Тут я с тобой согласен, для меня наше знакомство и все дальнейшее тоже оказалось полной неожиданностью.

— Но ты… ни о чем не жалеешь? — шепнула Бекки.

— Глупенькая! — Джилл склонился над ней и нежно поцеловал в губы. — А ты? Что можешь сказать ты сама? Понравилось тебе или нет?

Бекки на миг зажмурилась, вспомнив некоторые детали недавних событий. Ее щеки окрасились румянцем смущения, и она порадовалась, что в спальне темно. Но Джилл ждал, поэтому ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы произнести:

— Эго лучшее, что только было в моей жизни.

В ту же минуту Джилл стиснул ее в объятиях.

— Я запомню твои слова.

— Почему? — с беспокойством взглянула на него Бекки. — Я что-то не так сказала?

— Наоборот, лучше не скажешь. Именно поэтому я сохраню это в памяти. И… я благодарен тебе за такие слова.

— О, не стоит благодарности! — тихо рассмеялась Бекки. — Мне ничего не стоит говорить это еще и еще.

— Говори, когда только захочешь. Мужчинам такое не надоедает.

— Хорошо, тогда слушай: то, что между нами произошло, самое прекрасное из всего, что только может быть!

— Спасибо, солнышко.

Они поцеловались, затем Бекки уютнее примостила голову на плече Джилла и вскоре сама не заметила, как уснула — впервые в жизни в мужских объятиях.

Но сам Джилл не спал. Смотрел на Бекки, и в его глазах, невидимых в темноте, было выражение как у золотоискателя, сунувшего руку в сумку за инструментом, но вытащившего неизвестно откуда взявшийся самородок…