Пешка. История Дафны

Глава 2

На другой день я решила рассказать Глену о том, что Янина, вероятно, покинула наш остров и отправилась на материк. Наверно, я хотела вызвать в нём интерес, желание поехать со мной за ней. Вернуть подругу домой. На деле всё оказалось немного не так, если не сказать, совсем иначе.

Когда я нашла Глена, он сидел на улице в окружении своих однокурсников. Там были и парни и девушки. Они общались между собой, не замечая кого-либо в их группу не входящего. Так и я подошла к ним оставшись незамеченной. Вернее по мне проскользнуло несколько взглядов, но интересной меня не посчитали. Даже Глен лишь мельком взглянул на меня. Однако я не сдалась. Встала напротив и тихонько поприветствовала. Друг детства со вздохом безысходности ответил дежурным «привет», а сразу после попросил подойти позже и заявил, что сейчас он занят. Тогда я сказала, что Янина покинула остров.

Глен не заинтересовался. Он раздражённо бросил, что если бы Яна хотела общаться с нами, то давно бы сама объявилась. А раз нет, то и она нам не нужна. Друг отвёл меня в сторонку. Не далеко, но достаточно, чтобы его новые друзья не подслушали разговора.

– Ну, правда ведь, – вздохнул Глен, будто объясняет мне элементарные вещи. – Что ты за неё цепляешься? Забудь Яну, как она забыла нас. И живи себе дальше. У тебя хорошо получается ведь. Вон, с Крогом общаешься.

– С кем? – не поняла я, заподозрив в интонациях Глена обиду.

– С Крогом, – по слогам произнёс друг. – Я слышал, что вчера вы вместе в город ездили.

– Каиль? – удивилась я и не подумав, что парень мог оказаться родственником ректорского зама.

– И не делай такое лицо. Я не осуждаю. Знаю, что это не за оценки. Ты всегда была отличницей. И всегда знала, с кем общаться, чтоб не обижали. Верно? Раньше пряталась за Яниной, теперь нашла кого посильнее.

Глен вернулся к друзьям, нарочно задев меня плечом. А я лишь подумала тогда, что раз он не хочет, придётся мне одной искать Янину. Только для этого надо попасть на материк, а для этого необходимы деньги. Вот с мыслями о том, где раздобыть достаточно денег для поездки на материк я и вернулась обратно в общежитие. До учёбы оставалось ещё два дня. Один я посвятила подготовке, чтобы успокоиться, а второй поиску подработки в стенах академии.

Выбор был не велик. Можно помогать в библиотеке, следить за книгами и получать нагоняй за каждый рваный корешок, кляксу чернил на страницах. Можно было подзаработать в зимнем саду, ухаживая за растениями. Но, на самом деле, оба места уже заняли старшекурсники. А мне же кастелянша, которая так же помогала студентам с подработками, заявила, что искать нечего. Рано подработку искать собралась. Первый курс обычно нигде не задействован.

– Нет, – отрезала кастелянша и в который раз разъяснила непонятливой студентке, что правила академии запрещают первогодкам подрабатывать.

В комнату я вернулась понурой и чтобы отвлечься решила сходить в библиотеку за анатомическим атласом. Заодно прихватила книги Алисы. Узнав, куда иду, она уж очень жалобно просила их сдать.

И вот, нагруженная двумя тяжёлыми томами, вечером шла в библиотеку. Она занимала отдельный домик, а возле неё конусом со срезанной крышей темнело святилище Луны. В нём мало кто бывал. Несмотря на то, что в святилище вполне могли поместиться разом человек пятьдесят, стоя на коленях в прошении у богини, там обычно можно было заметить не более трёх голов разом. Вот сегодня всего одна макушка виднелась со стороны входа. Черноволосая такая. Блестящие волосы собраны в высокий хвост, а сразу под ним бантиком собралась завязка, что закрывает один глаз. Второй закрыт, руки упёрлись ладонями перед коленями в каменный пол. Губы юноши беззвучно зачитывают молебни, а справа от него лежит свёрнутый бич. Видимо Каиль зашёл помолиться сразу после тренировки, о чём намекал и его костюм: простая и местами мокрая от пота рубашка да брюки, заправленные в высокие сапоги с мягкой подошвой. Юноша сидел лицом к статуе богини. Её глаза тоже закрыты, руки разведены в стороны, открывая обнажённое тело с чуть выдающимся животиком. Волосы статуэтки при этом закрывают всё, что скульптор посчитал слишком интимным. Возле правой ноги богини сидит волчонок, а по левой взбирается змей.

Всё не с проста. Луна олицетворяет мать всего, а потому она носит в себе дитя. Волк – это сила и служение. Змей – мудрость и своеволие. Закрытые глаза показывают, что и боги не всесильны, а разведенные в стороны руки признак её открытости и добродетели. Так учила матушка Кетелина.

Не желая мешать Каилю я отступила и развернулась, но не удержала верхней книги. Та шмякнулась о пол с гулким звуком.

– О, привет, – весело произнёс паренёк, вперив в меня чёрный взор. – Не рановато такие книги набирать?

Щёки и уши у меня почему-то загорелись, хотя книги и были по моему профилю. Я сбивчиво объяснила, что книги брала Алиса, а я лишь возвращаю, так как всё равно шла в библиотеку. Быстро потеряв интерес юноша прошёл мимо меня, пожелав на последок доброй ночи.

В кабинет к Лукасу я заходила последней и быстро проскочила на своё привычное место. Хоть до начала занятия ещё оставалось время, в груди у меня бешено стучало. Мало кто рискнёт опоздать на занятия у дяди, уж очень он строг.

– Все по местам! – Он ждёт наступления тишины, садится на край учительского стола и напоминает о проверочной по всем пройдённым материалам через месяц. Нагнетает обстановку, заранее обещая, с первой попытки сдадут не все. Но как бы Лукас не описывал трудности нашего общего будущего, каждый студент вычленяет для себя главное. Через месяц начнутся каникулы. Первые и желанные.

Только не для меня, если не найду способа накопить достаточно для поездки денег. Я долго обдумывала, что же мне остаётся? И поняла, надо обращаться выше. Не к ректору, конечно, идти со своей просьбой, но почему бы и не к его заместителю?

Официально работали студенты третьего и четвёртого годов. Они порой работали и за стенами академии, внутри же подрабатывали начиная со второго. Первогодок никто не брал, чтобы не отвлекать от учёбы. Почему-то первый год учёбы считается самым сложным, подозреваю это потому, что для многих знакомство с Силами начинается именно в стенах академии. Как управляться со своей силой? Какая она, твоя сила? Всему этому обучают в начале, а ещё нас закидывают общими предметами.

Звонкое тук-тук возвестило о моём присутствии. Дверь скрипя пошла в сторону под нажатием моей рукой. Мягкий солнечный свет проскользнул в коридор и осветил неторопливо витающую пыль.

– Войдите, – произнесла Агата Крог.

Пожалуй, я впервые после поступления увидела эту женщину. В строгой одежде она сидела за рабочим столом в своём кабинете и размашисто подписывала какие-то бумаги. Я осторожно переступила порог и сразу пустилась объясняться. Да, так не принято, но мне нужна работа. Очень, очень! Я готова взяться за всё, что подвернётся. В приюте повседневные обязанности воспитанники частенько выполняли сами. Всё от уборки до готовки. Я знаю, что всегда требуются помощники в библиотеке, а потому считаю несправедливым то, что мне отказали. Могу носить бельё к прачкам, готова и стирать его тоже. Убирать коридоры, помогать на кухне и в столовой. Умею ухаживать за растениями, и пусть не все из зимнего сада мне знакомы, просто скажите как, и я справлюсь. Это никак не отразится на оценках, клянусь! Дайте мне хоть что-то, молю, за любую плату.

Госпожа Крог учтиво выслушала меня, но строго отправила восвояси, ровным тоном разъяснив, что академия против отвлечения первогодок от учёбы.

– Ничем не могу помочь, но если к концу года ваши оценки мы сочтём удовлетворительными для увеличения нагрузки, то сами подыщем подходящее место для работ. Разве вы не слышали, что академия предоставляет места студентам? – женщина сделала паузу. – Мы даём студентам подходящую для них нагрузку, а не они просят сверху, Агнус. Свободны.

Я закусила нижнюю губу до того, как она дрогнула. Поспешила отвести взгляд и выйти. Разворачиваясь хотела извиниться за то, что отвлекла от работы, но слова застряли в горле. На полу возле двери с книжкой в руках сидел Каиль. Он смущённо опустил лицо, а когда я проскользнула мимо, что-то шепнул, но слишком тихо, чтобы я расслышала.

Вечером я бездельно валялась в постели. Алиса куда-то ушла, что оставляло надежду на скорый сон. Потому, когда дверь в комнату открылась, я закрыла глаза и притворилась спящей. Пусть соседка ведёт себя потише, ведь сегодня у меня нет настроения общаться. А вела она себя и впрямь очень тихо. Беззвучно подошла к постели и простояла какое-то время позади. Да так долго, что мне захотелось вжаться и спрятаться под одеялом. Я не дрогнула, не хотела, чтобы Алиса поняла, что я притворяюсь. Но она стояла так долго, что волей не волей, а захочешь обернуться. И вот, когда я была готова сдаться, едва шелестящие шаги отдалились. Я обернулась и открыла глаза, но увидела только медленно закрывающуюся дверь. Кроме меня в комнате никого.

Я смотрела в потолок и ждала возвращения Алисы, но заснула до того.

Дни тянулись монотонно сменяя друг друга. С утра учёба в душных аудиториях, днём перерыв, а вечером занятия на природе, хотя последние и проходили лишь дважды в неделю. В другие вечера я засиживалась над учебниками самостоятельно, пока Алиса безуспешно тянула на прогулки. Но те вечера, в которые мы собирались за стенами академии, мне нравились. Сюда приходили не все студенты потока, а только те, чья сила заключалась в водной стихии. Нас вели к озеру, у подножия холма, на котором и построили академию. Те, кто управлял воздухом, шли на поляну неподалёку от нас, огневики собирались в открытом амфитеатре перед главным зданием академии, а куда уводили тех, чья сила заключалась в земле, я внимания не обращала.

Итак, нас приводили к озеру, собирали вокруг берега, заставляя и в тёплые и в холодные дни опускать руки по локоть в тёмную воду. Питаться ею, наполняться, вытягивать её энергию. Для начала мы должны были научиться именно этому, потому что без подпитки от природы, колдовать нельзя. Мне нравились эти занятия, они успокаивали, пусть у меня и не особо получалось подпитываться. Препод объяснял как мог, что от нас требуется, но я всё равно понимала не до конца. Должна же хоть где-то я провалиться? Так говорила Алиса, глядя на мой оценочный табель.

Я чувствовала, как холод окутывал меня и к концу каждого занятия с трудом поднималась на ноги, но мне нравилось. По идее я должна была почувствовать, как этот холод меня будит, бодрит, или что-то около того, но вода лишь морозила. Как-то раз вокруг моих рук даже образовалась тонкая кромка льда. Преподаватель ругал и говорил, что я должна посылать в ответ тепло, захватывать водный мороз и преображать его. Что всё это у меня в голове, а потому справиться я могу лишь сама. В тоже время он не торопил, пояснял, что это нормально. И правда, я не одна не справлялась. Кого-то в конце урока закутывали в плед, им помогали подняться и вернуться.

– Это хорошо, что вы мёрзнете, – сообщили нам, – значит, что силу свою ощущаете, а управляться с ней научитесь. Нужно больше тренировок. Можете ходить к озеру и без меня, но всегда идите вместе с кем-то и тренируйтесь по очереди, чтобы не оставаться без присмотра.

Мы кивали. Нам обещали, что к концу учебного года все и всегда научаются. Но я точно знала, чтобы мне разрешили подработку, я должна справиться до конца первого семестра. Но, так как друзей среди нашего курса у меня не было, пойти с кем-то на дополнительную тренировку не получалось. Я точно знала, что сила Алисы в воздухе, а значит, просить её о помощи не имело смысла, хотя я могла попросить её пойти со мной и посидеть рядом. Понятное дело, Алиса заскучает, а потому просить её я долго не хотела. Но решилась, деваться-то некуда.

Лицо девушки скривилось. Она нахмурилась и посмотрела в сторону, после зажмурилась и выставила указательный пальчик, будто прося её не перебивать.

– Я знаю, кто с тобой пойдёт. В академии есть как минимум ещё один псих, помешанный на учёбе. И ты его даже знаешь! Каиль.

– Он управляет водой?

– Огнём, а ещё землёй, но не думаю, что откажет.

– Так ты не уверена?

– Уверена, уверена. Только о такой скуке проси сама. Помнишь, в какой комнате живёт?

Алиса помахала мне в сторону двери. Мол, иди давай, чего ждёшь? Я не пошла. К Каилю. Мы общались лишь раз, и тот с подачи Алисы, я сомневалась, что юноша согласится сидеть возле озера и ждать, пока у меня получится управиться со своей силой. То ему дел без меня не достаёт? А после того, как он засвидетельствовал моё унижение за выпрашиванием подработки, я и вовсе не хотела с ним пересекаться.

Да, иногда я замерзала, но всегда замечала, когда это начиналось. И никогда мне не становилось так плохо, чтобы нуждаться в чужой помощи. Часть меня понимала, что поступаю безответственно, другая часть говорила, я должна доказать Крог, что потяну и учёбу, и подработку разом. Не достаточно быть одной из лучших на курсе, я должна их превзойти. Нет ничего сложного в дополнительной тренировке.

К озеру спустилась вечером, после ужина. Над водой поднимался негустой туман, а в прибрежных кустах зелёным и жёлтым мигали светлячки. За спиной извилистой змейкой поднималась истоптанная десятками студентов дорожка к академии, а впереди угловатыми пиками чернел лес.

С собой я взяла вязаные митенки до локтя, чтобы после тренировки согреть руки.

Я долго готовилась, сидя на берегу лицом к озеру. Ноги согнула в коленях и опустила бёдра на пятки, руки ладонями вверх положила на ноги так, чтобы они соприкасались друг с другом кончиками пальцев, а глаза закрыла. Дыхание выровнялось, а следом затихло биение у висков. Я слышала смешанные звуки сверху холма, а ещё отдельные шорохи из леса. И плеск в воде. Подготовившись, опустила пальцы рук в воду, холод покалыванием прошёл сквозь меня. Тогда я медленно наклонилась вперёд, опуская руки по локти. Медленно вдохнула через нос, а ртом выдохнула клуб пара. Пока всё шло как на обязательных занятиях. И со временем я расслабилась.

Несколько раз я вынимала руки из воды и разминала озябшие кисти, а отдохнув, возвращалась к своим пробам. Вначале был только холод. И я разочарованно поднималась на ноги, прятала руки в митенках и прижимала к груди, согревая дыханием. Я всегда оглядывалась прежде чем покинуть озеро. И никогда никого не оказывалось рядом, хотя и были шорохи. Один раз я даже не полагала, а была уверена, за мной наблюдают. Я долго вглядывалась в опустившуюся темноту, но всё, что заметила, поднявшуюся с веток птицу. И пусть, каждый шорох можно было скинуть на мелкую живность, чувство чьего-то присутствия не проходило.

Теперь я спускалась к озеру каждый вечер. Холод, вот и всё, чего я добивалась. И усталость граничащая со сном. С трудом переставляя ноги, я в полудрёме возвращалась в свою комнату и с наслаждением забиралась под одеяло, дрожа и желая тепла.

Не могу сказать, что я совсем ни с кем не общалась, но друзьями никого назвать не могла. Так, чтобы не скучать совсем, ходила в столовую с некоторыми девочками, которым тоже была важна их успеваемость, но по другим причинам. Из них кто-то справлялся на уроках по управлению силой лучше меня, другие хуже. И вот та, кому занятия давались легче всего, рассказала нам свой секрет. Она освоила водную стихию ещё до поступления, дома, под руководством матери. Та говорила погружаться в воду с головой. Этот способ самый действенный. Достаточно всего раз обратиться к воде, когда она окружает со всех сторон. И всё обязательно получится. Тут девочки стали вспоминать разные сказки и легенды, в которых говорилось про неких дев, живших в водоёмах. И про то, как деревенские красавицы раздевались до гола, забирались в лесные озёра ведомые волшебными голосами и никогда не возвращались. Говорят, их потом видели редкие путники, девушки всё также обнажёнными и ходили босиком по воде, а кожа их окрашивалась в зелёный. Утопленницы становились хозяйками тех вод, а отчаянные люди приходили к ним и приносили дары, чтобы набрать хоть пару чудодейственных капель и вылечить смертельно больных родственников. Разговор быстро перешёл от чего-то действительно стоящего к пересказу бабушкиных пугалок, о главное я запомнила. Я знала, что делать.

Взяв с собой шерстяную одежду на смену, я спустилась к озеру в последний перед выходными вечер. Если слишком уж выдохнусь, то двух дней хватит, чтобы прийти в себя перед учёбой. А если всё получится, то в общежитие вернусь овладев водной стихией.

Я готовилась дольше обычного. Почему-то именно в этот вечер никак не удавалось успокоиться. Я чаще, чем обычно, осматривалась по сторонам. И пусть солнце уже садилось, а над водой сгущался туман, оставался страх. Что именно сегодня кто-нибудь решит спуститься в одно со мной время. Но медлить не хотелось. Я старательно дышала глубже и медленнее, но сердце стучало шустро, а руки подрагивали. Шорох приминаемой травы спугнул меня, но приглядевшись, я увидала неподалёку от себя ежа. Нервно рассмеявшись, я мотнула головой. Собрала волосы в косу и, пока не успела передумать, как можно скорее стянула с себя платье. Разулась и лишь в исподнем скользнула в воду озера. Она как и прежде была холодна. У берега вода доходила мне до колен, но с каждым шагом дно быстро спускалось всё ниже. Погрузившись по грудь, я шепнула подзабытую молитву Луне на удачу и нырнула. Руки простёрла вперёд, оттолкнулась ногами и ушла ещё глубже, туда, где глазам ничего не видно.

Я развела руки в стороны и позволила воде нести меня. Она не выталкивала, но и не забирала вглубь. Однако долго не дышать я не могла, а потому вскоре вынырнула и с ужасом обнаружила, что берег в разы дальше, чем я ожидала его увидеть. Испугавшись, я поплыла к нему, но вода попала в лицо и забилась в нос, а ноги сковало холодом. Я дёрнулась и заметила на берегу будто чью-то фигуру. Холод разрядом прошёл по моему телу, а оно в ответ онемело и камнем пошло на дно. Я даже не вскрикнула, не взбрыкнула, только зажмурилась и судорожно вспоминала, что говорил преподаватель о нашем тепле, о посыле, который мы отправляли к нашей стихии.

Чем дальше от меня оказывалась поверхность, тем лучше я ощущала себя. И тепло пришло. Оно разливалось от груди боязливыми волнами к кончикам пальцев рук и ног. Я больше не задерживала дыхание, позволяя воде заполнить лёгкие и ощущая, как меняется вокруг вода. Она закружила. В темноте казалось, что мимо проплыло нечто слишком большое для жителя лесного озера. Но вот ногу резануло острой чешуёй. Нечто отплыло в сторону, а я забила ногами, надеясь выплыть из-под воды. Я почти достигла желанной поверхности, но что-то или кто-то схватил меня под рёбра и потянул в сторону. Голова моя вынырнула, но под силой того, кто тянул, а не из-за моих попыток всплыть.

А тот, кто тянул, нещадно ругался и обзывал меня всеми возможными словами. Он обвинял меня в попытке самоубийства и тащил к берегу. Лёгкие горели, я кашляла и никак не могла задышать, даже шевельнуться не получалось.

Выплыв на мель Каиль встал на ноги и перехватил меня так, чтобы удобнее было вынести на берег. Горло и грудь сдавило в кашле.

– Сейчас, сейчас, дурёха, – уже без злобы повторял юноша, вынося меня из воды.

Он безжалостно швырнул меня лицом вниз, не давая перевернуться. Надавил на живот, заставив согнуться практически пополам. И, наконец, вода меня покинула.