Песнь Сирены

***

— Куда-куда я должен поехать? — Рэйвен сел за руль своей машины и задался вопросом, не сошел ли отец с ума, черт возьми.

— В Небраску.

Небраска.

— Зачем?

Робин рассмеялся. Звук был полон восторга.

— Не хнычь, дитя мое. Возможно, ты обнаружишь, что Небраска, вопреки ожиданиям, очень тебе понравится. Просто поверь.

Рэйвен вздохнул.

— Отлично. И что же есть в Небраске такого особенного, кроме коровьего дерьма и соевых бобов?

— Верховный Король.

Рэйвен откинулся на спинку сидения, сжав в руке ключи от машины.

— И как, черт возьми, ты узнал? — Рэйвен едва начал расследование. Робин, все еще находившийся в Сером Дворце, не мог так быстро найти Оберона. Даже Хоб был не настолько хорош.

Или был? Кто знал, на что был способен Хоб?

— Я получил анонимное электронное письмо от одного из Клинков, который забыл, что у его лорда есть домашний гремлин, — тон Робина стал шелковисто-мягким, почти убийственным. Гремлины были фейри, умеющие манипулировать машинами. А гремлин, о котором говорил Робин, был лидером расы. Большой Рэд. — Отправляйся на ферму Даннов. Я пришлю тебе адрес на GPS. Спроси у Джейдена Блэкторна, почему он не отправил Верховного Короля домой.

Блэкторн? Но Рэйвен почему-то думал, что вампир полностью предан Хобу. Во время встречи в Филадельфии, казалось, что они были довольно близки.

— Да, сэр.

— Не причиняй ему вреда, — голос Робин изменился, став расслабленным. — Он и раньше проворачивал нечто подобное, когда защищал близких. Если мои подозрения верны, то Джейден либо выполняет приказ Оберона, либо руководствуется наставлениями провидца по имени Шейн Джолун Данн. Если так, тогда выясни подробности.

— Мне войти через парадную дверь? Я вроде как не очень лажу с Блэкторном, — Рэйвен завел машину. Ему не терпелось выехать на дорогу, ведь теперь перед ним стояла определенная цель.

— Ага. Не утруждай себя игрой в прятки. Даннам можно доверять. А Джейден… семья.

Значит, Рэйвену не показалась та вспышка зеленого в глазах вампира.

— У тебя есть дети, о которых не знает Черная Королева? — Рэйвен присвистнул. — Она будет зла.

— Он мой, моя кровь. Но ничего общего с твоим происхождением. Все сложно.

— Но он тоже мишень, — любой, в ком текла кровь Хоба, был желанным для Черной Королевы. Вампир с кровью Робина выглядел как гребаный лакомый кусочек.

— Всем известно, что он мой. И Черный Двор не сумеет его переманить. Скоро ты поймешь, что Джейден Блэкторн удивительно силен несмотря на то, что едва перевалил за свою первую сотню лет.

— Хм.

Гордость в голосе Робина, когда он говорил о вампире, заставила Рэйвена чуть ли не зарычать от ревности. В его жизни только появился отец, имевший, как оказалось, некую родню, которая даже не приходилась Рэйвену братом.

Робин снова рассмеялся.

— Успокойся, сын мой, и езжай на ферму Даннов. Доверься мне.

— Я и так доверяю, иначе не пришел бы к Серым, — Рэйвен повесил трубку и набрал адрес.

Итак, вперед в Небраску.

Прекрасно.

***

— Ты была права. Я действительно люблю шоколад, — Оберон жевал шоколадную смесь, не обращая внимания на то, что Кэсси тоже тянулась к контейнеру.

Желание дать ей немного… черт, дать все, что она пожелает… было настолько сильным, что ему приходилось бороться с собственным самообладанием.

— Ты такой жадный, — девушка рассмеялась.

— Ага, — жадный до смеха и улыбок Кэсси. Он был готов на все, лишь бы еще раз услышать эту музыку. И данное желание пугало его почти так же сильно, как отсутствие памяти.

Кэсси снова сдула волосы с глаз.

— Лучше съешь свой отвратительный изюм в йогурте.

Оберон сдержал улыбку.

— Но мне нравится этот микс, — он доказал слова действиями, взяв большую пригоршню и отправив ту в рот.

Она снова потянулась к коробке и их руки соприкоснулись. Машина вильнула, когда Кэсси резко отдернула руку.

— Прости.

Даже в тусклом свете Оберон заметил темно-красный румянец, заливший ее щеки.

— Не стоит.

Возможно, влечение, которое он испытывал, не было односторонним. Оберон еще не определился со своими желаниями, а тот факт, что страсть была обоюдной, усугублял ситуацию.

Кэсси прочистила горло.

— Вспомнил что-нибудь еще?

— Не так уж много, — он не собирался сообщать Кэсси, что вспомнил о демоне, который забрал Титанию. Во всяком случае пока. Как минимум до тех пор, пока доверие не установится на уровне ста процентов.

Независимо от заверений Шейна и Джейдена, Оберон никому не доверял. Вернее, не доверял до предъявления доказывающих обратное фактов.

— Когда мы остановимся на ночь, то я снова приступлю к твоему исцелению, — Кэсси прикусила губу. — Наверное поэтому Шейн хочет, чтобы мы были рядом с водой. Океан увеличивает мои силы.

— Значит, если бы мы были в океане, то ты сразу бы вернула мне все воспоминания?

— Вероятно, — несмотря на согласие, нежелание возвращаться в воду было очевидным. По какой-то причине русалка не хотела купаться.

— Кэсси, — как понял Оберон, опасность исходила от водяных. Была ли она разыскиваемой преступницей? Или происходило что-то еще? — Я не сумею помочь, если не буду знать подробностей.

Косой взгляд, который бросила на него Кэсси, был полон иронии.

— Забавно, ведь это должна быть моя реплика.

Такими темпами ни один из них не доживет до хэппи-энда.

— Я доверил тебе свою жизнь, Кэсси. И прошу о взаимной услуге.

— Ты не имеешь понятия, о чем просишь, — Кэсси съехала с шоссе. Похоже, они остановятся на ночлег раньше, чем планировали. — Кроме того, ты все узнаешь, как только восстановишь воспоминания, — ее лицо вытянулось. — И тогда мне придется уйти.

Нет.

Все в нем кричало в отрицании при мысли, что он больше никогда не увидит Кэсси. Ее присутствие стало необходимым. Оберон представил, что она находилась где-то там, раненая, преследуемая, неспособная вернуться к нему…

Он глубоко вдохнул, пытаясь сдержать переполнявшую его ярость. По небу поползли темные тучи. Что бы ни преследовало ее, Оберон не позволит забрать девушку.

Никому.

Сначала ему нужно было определить, в чем заключалась угроза. А раз Кэсси не признается, значит он приложит больше усилий, чтобы вспомнить.

Вздохнув, она заехала в мотель.

— Прости.

— Ничего страшного, — Оберон поморщился от собственного холодного тона.

Она положила ладонь на его колено.

— Нам нужно продолжить. Пока к тебе не вернутся воспоминания и не восстановятся гармонии, ты очень внушаем.

— Что это значит? — по его спине пробежал холодок.

— Если тебя захватят в плен плохие люди, то ты поверишь большей части их утверждений, если не всему. Единственная причина, по которой ты вообще начал вспоминать свою истинную суть, заключается в том, что…

— Ты спела мне, — Оберон не сомневался, что Кэсси спасла его от участи худшей, чем любая, с которой он сталкивался раньше. Скульптура из черного стекла и люди, с которыми они сражались, доказывали это.

Головорезы знали, что он пойдет по той дороге. Что наводило на подозрительные мысли, действительно ли он выбрался из Серого Дворца самостоятельно или ему помогли. Еще одна нить воспоминаний, за которую нужно зацепиться, когда Кэсси снова начнет петь.

Она кивнула.

— Я не хочу каким-либо образом влиять на тебя. Ты должен обрести самого себя, а не следовать за нашими мнениями. Если я расскажу слишком много, то, боюсь, нарушу гармонии. Тебе необходимо стать настоящим Обероном, а не моей версией Оберона.

Он расслабился. Холод начал таять от ее рассуждений. С такими доводами было сложно спорить.

— Тогда зачем ты привела меня к Шейну?

Кэсси убрала руку с его ноги.

— Шейн видит то, чего не видят другие. Его силы… уникальны. Плюс он заранее предупредил меня, что тебя можно спасти только через вашу встречу. Я знаю лишь одну скульптуру, которую он тебе показал.

— Какую именно?

— С клыками. Если честно, я не хочу видеть остальные. Не стоит омрачать твое исцеление.

Неприятно, но он понимал ее точку зрения.

— Что-то мне это не нравится.

— Понимаю.

— Было бы лучше, если бы ты просто описала происходящее.

Она вздохнула.

— Поверь, мне бы тоже было проще. Если уже совсем честно, то я вообще не хотела бы видеть тебя в таком состоянии, но ты здесь, — девушка откинула челку со лба. — Пожалуйста. Будь терпелив. Я приложу все силы, чтобы вернуть потерянное.

— Какой ценой?

Когда она вышла из машины, не ответив, Оберону захотелось схватить ее за руку и остановить. Что-то подсказывало ему, что именно она заплатит за его восстановление.

И речь шла о чем-то очень дорогом, о чем он сам никогда бы не попросил.

Глава 7

— Расслабься. Никакой боли.

Кэсси вздрогнула от холодного взгляда, который бросил на нее Оберон, прежде чем устроиться на кровати.

— Постарайся.

Черт. Он все еще был расстроен ее отказом в ответах, но Кэсси была честна. Она не хотела оказывать на него сильное влияние. И так уже плохо, что она чувствовала желание сблизиться с Обероном, заявив на него права, как на пару. Кэсси даже не знала, чувствовал ли Верховный Король такое же притяжение, как и она. Девушка до сих пор помнила, каким взглядом он одарил ее в момент предложения исцелить одного из Клинков. Прошло всего пара недель. Когда к нему вернутся воспоминания, то он станет прежним мужчиной… который не желал терпеть ее присутствие.

Восстановление памяти принесет конец их отношениям. Мужчина, наслаждавшийся миксом с шоколадом, снова превратится в хладнокровного, сдержанного короля, повернувшегося к ней спиной, даже не взглянув во второй раз.

Но это не имело значения. Все было неважно. Главное, чтобы ее истинная связь полностью восстановилась, чего бы ей это ни стоило.

Кэсси начала напевать, постепенно подстраивая голос под гармонии Оберона.

Вот темные нити диссонанса, обвивающие гармонии, стали более свободными и тихими, особенно там, где хранились его самые ранние воспоминания. Одна гармония каким-то образом высвободилась. Дикие ноты танцевали и выгибались на протяжении большей части жизни Оберона.

Эта гармония, должно быть, обозначала Робина Гудфеллоу, сумасбродного Хоба, которого большинство считало тайным сыном Оберона. Кэсси сомневалась. В песне Оберона не было ничего, что указывало бы на ребенка. Гармония Робина была цельной от начала до конца, будто он появился в жизни Оберона полностью сформировавшимся существом, наделенным необузданной силой.

Итак, она последовала за этой нитью, освобождая от остатка диссонирующих нот и давая ей волю буйствовать в мелодии Оберона.

Тело Оберона сильно задрожало, но Кэсси продолжала петь, вытаскивая гармонии из темных нитей. Тем не менее ей все никак не удавалось полностью уничтожить дисгармонию. Оставшись невоспетыми, нити продолжали опутывать его гармонии. Даже если Кэсси удастся все распутать, то дисгармонии все равно вернутся, заглушив все вокруг.

Шейн был прав. Ей нужно было попасть в океан, где ее силы набирали максимальную мощь. Кэсси погрузила бы Оберона в океан….

Главное, чтобы Пасифика их не поймала.

***

Исцелить Оберона оказалось почти так же трудно, как справиться с болезнью Шейна. Кровь Шейна была заражена черным, похожим на слизь паразитом, который терзал его разум и насиловал дар виденья. Только смерть того, кто контролировал действие яда, привела к гибели мерзости.

Слава богам, данный яд не был похож на тот, другой. Акана знала, кто отравил ее истинную пару, поэтому совместно с Джейденом и Робином Гудфеллоу положила этому конец. Если бы нынешняя ситуация повторяла тот инцидент, и в болезни Оберона был виновен ребенок Хоба, то Кэсси не знала бы, как поступить.

Она даже не представляла, с кого начинать поиски. Достаточно было предателя в Сером Дворе.

Нет, данный яд, а вернее заклинание отличалось от того, что было сделано с Шейном. Чему Кэсси была искренне рада. Почему-то она была уверена, что сможет исцелить Верховного Короля. Но для этого ей понадобится сила родной стихии.

Девушка позволила песне стихнуть, напевая последние такты и оставляя в покое гармонии Оберона.

— Как ты себя чувствуешь?

Оберон уставился на нее с озадаченным выражением лица.

— Я помню его.

— Робина?

Он кивнул.

— Мы семья.

— Братья? — это объясняло ее ощущения в гармонии о Робине в жизни Оберона.

— В некотором роде, — Оберон улыбнулся с нежным выражением на лице. — Боги, мы были так молоды.

— Ты и Робин.

— Все мы. Туата Де Данаан еще существовали, а я был всего лишь одним из многих под властью Нуады Айргетлама, Серебряной Руки, — он поморщился. — Король почувствовал что-то в ветре, чего очень боялся. Поэтому он послал меня на разведку.

— И ты нашел Робина.

Оберон усмехнулся.

— То, что я нашел, было массой пустоты. Сначала я не мог понять, чего так опасался мой король, что заставил меня исследовать воздух. Но за бурлящей массой скрывалась цель, разум, с которым я никогда раньше не сталкивался. Поэтому я начал говорить с ним, подзывая к себе. Меня одолевало любопытство, которым обладают только молодые глупцы.

Кэсси была очарована проблеском в прошлое Оберона.

— А как себя повел Робин?

— Танцевал вокруг меня, стремясь навстречу. Любопытство взяло верх. Мы стали изучать друг друга. Вскоре я почувствовал, что его интерес возрос, но мы не могли общаться.

— Он был сильфом?

— Как я узнал позже, но он привязан к земле, а не к небу. Тогда я всего лишь испытывал непреодолимое желание поговорить с ним и узнать получше. Он был быстрый, мой Хоб, и вскоре обрел форму. И вот появился голос, — Оберон даже усмехнулся. — Позже он рассказал, что взял за основу мой образ, но ему хотелось больше цвета. Робин, которого ты встретила, выглядит почти так же, как в тот первый день. Данный человеческий облик до сих пор является его любимым. Меняется только одежда.

Она отчасти могла это понять. Робин был меньше Оберона, более стройный. Танцующее пламя на фоне колонны из чистого сияющего серебра, которым был Верховный Король.

— Что произошло, когда он стал человеком? — Кэсси устроилась в кресле у окна. Она устала, но не хотела мешать откровениям Оберона. Завеса тайны приоткрылась, впуская ее в жизнь истинной пары.

Начало, за которое она с радостью уцепилась.

— Сначала ничего, — Оберон цыкнул. — Первым действием негодяя было уставиться на свои руки и рассмеяться, — улыбка стала шире, удивив ее. — Он попросил дать ему имя.

— И ты назвал его Робином?

Оберон покачал головой.

— Если честно, то не помню, какое имя выбрал, но ему совсем не понравилось. Вскоре он назвал себя Пукой, затем Пэком и, наконец, Робином Гудфеллоу. Когда хобгоблины присягнули ему на верность, то он взял себе имя Хоб в их честь.

— Как король отреагировал на встречу с ним? — Нуада Айргетлам не отличался мягкостью. Если он отправил Оберона, значит чувствовал, что Робин представляет угрозу. Кэсси была удивлена, что Хоб выжил.

— Сначала был настороже, но Робин покорил его острым языком и экстравагантными манерами. Он был кем-то, кого мы никогда раньше не видели.

— По сути, Робин действительно единственный в своем роде.

— Да, единственный. Робин изучил двор вдоль и поперек, но так и не проявил к Нуаде полной преданности. Хоб приберег ее для меня.

— Я удивлена, что король Нуада допустил это, — Робин олицетворял силу природы. То, что Нуада позволил подобному человеку существовать вне двора, хоть и являясь его частью, сбивало Кэсси с толку.

— К тому времени у него было множество проблем, нежели жизнь Робина. Он пытался отвоевать часть Ирландии, так как нас изгнали из дома, но в бою со Сренгом, лидером Фир Болга, потерял руку. По закону Туата Де он больше не мог быть королем. Вместо этого фоморианец каким-то образом занял королевский трон. Для Туата Де начались семь лет ада. Нуада вернул трон, выковав себе серебряную руку, которая снова сделала его целым, но в итоге правил всего двадцать лет. Потом Брес попытался отвоевать трон. Нуада отошел в сторону в пользу Луга, который правил сорок лет, прежде чем был убит из-за романа одной из жен с сыном Дагды. Дагда был королем в течение восьмидесяти лет, прежде чем его убила провидица Кетленн.

— Ух ты, а я думала, что ты стал королем после Нуады. Значит, старые ирландские народные сказки правдивы?

— В некоторой степени, да. К тому времени многие из нас считали, что Нуада умер. Он просто исчез. Мы пытались, но не чувствовали его на этой земле. Многие верили, что он был убит и обезглавлен в битве с Балором. И что Луг потом отомстил, убив самого Балора. Но голова Нуады так и не была найдена, а серебряная рука пропала.

— Считаешь, что он просто ушел?

Оберон кивнул.

— Он устал, Кэсси, так устал от всех этих сражений и от попыток спасти умирающую расу. Я видел, насколько он утомился, и предпочел поверить, что в тот день Нуада действительно умер. Иногда я задаюсь вопросом, может, он до сих пор где-то там, прячется в тихих уголках мира, оправляясь от потери нашей расы, — Оберон устало вздохнул. — Тогда мы так легко убивали друг друга. Никто по-настоящему не понимал последствий войн. Дагда погиб от рук Кетленны. Его сын правил до тех пор, пока не был убит собственным ребенком. Последними королями Туата Де были Мак Куилл, Мак Кехт и Мак Грейн, которые руководили Ирландией, пока не встретили свою смерть. Последние из нас были изгнаны милезианцами. Наша кровь растворилась в тех, кого мы когда-то называли низшими фейри. Так на свет появились Сидхе, заменив нас.

Кэсси была склонна полагать, что Нуада мертв. Никто никогда не находил ни малейшего наметка на то, что он был жив.

— Как ты стал королем?

— Между войнами и скрещиванием нам удалось уничтожить собственную расу. Когда мы поняли, что вымираем, выбрали меня, самого сильного из оставшихся в живых, править остатками великого королевства. Вскоре после этого… — выражение его лица снова стало замкнутым.

— Титания.

Оберон поморщился, услышав это имя.

— Да, и конец Туата Де. Ее величайшее предательство было совершено против моего народа. Но сначала ее приняли. Хорошенькая женщина-фея, стабильные отношения, настоящая привязанность к своему королю…чего еще можно пожелать? Мы были бы верны друг другу, были бы сильными правителями того, что осталось от королевства, и восстановили бы мир фейри без Туата Де Данаан, — он вздохнул. — Но все вышло не совсем так.

— Не так, — вместо этого Титания разорвала мир фейри на дворы. — Ты сожалеешь?

— О какой части? — его тон был отсутствующим, а взгляд был устремлен в пустоту. Кэсси даже не могла представить, о чем он думал.

— О какой-нибудь….

Оберон посмотрел на нее, по-настоящему посмотрел, впервые с тех пор, как она начала петь.

— Да.

Ей захотелось вернуть улыбку на его лицо.

— Но не о Робине.

Вот она, та спокойная улыбка, которую она так долго искала.

— Никогда о Робине. Он брат моей души, — Кэсси удивилась, ведь эта широкая улыбка теперь предназначалась ей. — Спасибо за то, что вернула его мне.

Она ослепительно улыбнулась в ответ.

— Не за что.

***

— Вот оно. Место, которое предлагал Джейден. Отель на пару дней, «Морской Гребень», — Оберон уставился на большой дом в Кейп-Коде, расположенный на краю пляжа. — Да уж, глушь.

— В этом и был смысл. Мы недалеко от Линкольн-Бич, что дает некоторое уединение, но рядом проходит шоссе на побережье Орегона, чтобы в случае необходимости быстро добраться до Калифорнии.

Она была напряжена. На ее лице отражался страх. Потребность защитить девушку снова проснулась в Обероне. Кэсси ничего не должна была бояться, по крайней мере, пока он был рядом.

— Я никому не позволю забрать тебя.

Кэсси вздрогнула, бросив на него странный взгляд.

— Сначала позаботьтесь о себе, сир.

— Мне бы помогло понимание природы угрозы, — и он не имел в виду ту, что направлена против него. Важно было только то, что беспокоило саму Кэсси.

Кэсси фыркнула.

— Ты можешь довериться мне? Хотя бы немного? Пожалуйста? Клянусь, как только память вернется, ты точно будешь знать, кто за мной охотится.

— И мы сразу разберемся с опасностью.

Она поморщилась.

— Возможно.

Оберон схватил ее за руку, останавливая и не давай выйти из машины.

— Ты обещала, что никогда не будешь лгать.

— Я и не лгу, — Кэсси пристально посмотрела на него, ни на секунду не прерывая зрительного контакта. — Черт его знает, как ты отреагируешь, когда вспомнишь, но, судя по прежним действиям, ты наверняка просто уйдешь.

Он ошеломленно моргнул и отпустил ее руку.

— Вот так брошу тебя на произвол судьбы?

Кэсси кивнула и вылезла из машины.

Оберон выругался себе под нос и тоже вышел.

— Ничего подобного не произойдет.

— Это ты сейчас так говоришь, но… — она вздохнула, глядя на океан, прежде чем снова повернуться к нему с душераздирающей улыбкой. — Давай подождем и посмотрим, что случится.

Ему хотелось рычать, пока он вытаскивал чемоданы из багажника.

— Упрямая женщина.

— Упрямый мужчина, — она захлопнула багажник и направилась к лестнице, ведущей к хорошо освещенным дверям.

Оберон последовал за Кэсси по ступенькам, оглядывая новое окружение, чтобы сориентироваться. Легкий бриз. Заходящее солнце окрасило небо в потрясающие оттенки синего и розового. Отель «Морской Гребень» представлял жизнерадостный желтый дом с ярко-белой отделкой и красной входной дверью с медными вставками. Трехэтажный, с башенкой и огромными окнами, выходящими на море.

Кэсси первой вошла в дом. Прежде чем она успела подойти к стойке регистрации, их поприветствовал жизнерадостный пожилой мужчина.

— Добрый вечер! Добро пожаловать в гостиницу «Морской гребень». Меня зовут Грег. Я администратор.

— Кэсси Нерис. У нас бронь.

Грег кивнул и направился к стойке регистрации, что-то печатая на компьютере.

— Вы пробудите здесь неделю?

Кэсси и глазом не моргнула.

— Да.

— Хорошо. Вижу, что ваш номер уже оплачен, — он улыбнулся. — Вам выделен номер для новобрачных. Он находится на третьем этаже с прекрасным видом на океан.

Оберон удивленно моргнул. Номер для новобрачных?

— Номера отмечены табличками на дверях, так что у вас не возникнет проблем с поиском, — Грег указал на чемоданы. — Вам помочь с багажом?

— Нет, мы справимся, — Оберон не хотел, чтобы их сопровождал администратор, не тогда, когда казалось, что Кэсси вот-вот взорвется. Похоже, Джейден намерено все подстроил. Знал ли вампир о тлеющем желании, которое Оберон испытывал к сирене? Надеялся ли он, что они сойдутся до конца поездки?

— Тогда ладно. Завтрак подается с семи до десяти утра. Обед и ужин не включены, но у нас есть список местных заведений, которые могут вам понравиться, — Грег указал на стеллаж с брошюрами на стойке. — Также есть экскурсии, на которые вы можете записаться, и прямой доступ к пляжу с главного входа гостиницы. Из вашего номера открывается прекрасный вид на Тихий океан, — Грег вручил каждому из них по карточке-ключу. — Мы надеемся, что вам понравится у нас, мистер и миссис Нерис.

Щеки Кэсси были ярко-красными.

— Эм. Спасибо.

— Спасибо, Грег, — Оберон поднял чемодан. — Лестница?

Грег указал направление. Оберон зашагал впереди, радуясь, что Кэсси промолчала. Не стоило вызывать подозрения у гостиничного персонала. Если честно, он сомневался, что вампир поступил правильно, когда бронировал номер на настоящее имя Кэсси, но события уже не изменить.

Когда Оберон увидел комнату, то не знал, то ли убить вампира, то ли расцеловать.

По белоснежному покрывалу огромной кровати были разбросаны лепестки роз. Напротив, располагался камин, уже разожженный и гостеприимный. Французские двери вели на веранду, где бок о бок стояли два стула, а между ними — стол. На столе находилось ведерко с охлаждающимся шампанским. По одну сторону от камина располагалось бюро с телевизором, а по другую — дверь, которая, предположительно, вела в ванную.

Хороший номер. Уединенный и романтичный с великолепным видом на океан. Комната, созданная для романтики.

— Я могу спать в ванной.

Оберон закатил глаза. Она, должно быть, шутит.

— Только через мой труп.

Он боялся, что если ее щеки вспыхнут еще ярче, то самопроизвольно воспламенятся.

— Стулья выглядят мягкими.

— Кассандра.

Девушка вздрагивала каждый раз, когда он называл ее полным именем, но это не помешало ей посмотреть ему прямо в лицо с выражением, полным бравады.

— Разве нельзя честно заявить, что тебе не удобно делить со мной кровать?

В обычной жизни Оберон бы никогда не воспользовался словом «удобно». Как же ему хотелось лечь рядом с Кэсси на хрустящие белые простыни. И все же он никогда никому не стал бы навязывать свое внимание.

— Я даю слово, что не прикоснусь к тебе без разрешения, — он был готов пообещать что угодно, лишь бы успокоить девушку.

Она издала странный сдавленный звук. Румянец на ее щеках угас так быстро, что она покачнулась.

— А ты хочешь прикоснуться ко мне? — жар быстро вернулся к ее лицу. — Забудь, — она нетерпеливо сдула челку с глаз. — Думаю, нам будет удобно в одной постели.

Более чем удобно. Это будет шикарно. Но, судя по реакции Кэсси, никто из них не был готов на столь ответственный шаг. Для начала им нужно было разобраться с накопившимися проблемами. А до тех пор, Кэсси продолжит пугаться каждого шороха.

— Тогда давай устраиваться. А утром начнем лечение.

Она выглянула в окно, прикусив губу.

— Может, лучше попробовать ночью. Меньше свидетелей.

— И труднее увидеть, следят ли за нами, — хотя в ее словах был смысл. Нельзя было открывать смертным природу фейри. — Если ты считаешь, что так будет лучше, то я полностью доверяю твоему суждению.

Довольство, которое Кэсси испытывала каждый раз, когда Оберон говорил о доверии, было опьяняющим.

— Спасибо.

Он начал распаковывать вещи, заняв правую сторону комода.

— Тогда, может, начнем сегодня вечером?

— Отлично.

Оберон передумал, отметив темные круги под глазами девушки и усталую позу. Ей однозначно требовался отдых.

— Нет. Начнем завтра вечером. Мы оба устали. Нам нужна передышка.

Кэсси рассеянно кивнула, потирая пальцами жемчужное кольцо, а затем снова посмотрела на океан.

— Стоит действовать быстро.

— Ты будешь бесполезна в такой мере измотанности, Кэсси. Отдохни. Начнем завтра вечером, — если требовалось, то он мог и приказать.

Девушка на мгновение оглянулась.

— Как пожелаете, ваше величество.

Оберон стиснул зубы, подавляя желание приказать, чтобы она никогда, никогда больше не обращалась к нему столь официально. Каждый раз, когда он говорил нечто, что не нравилось Кэсси, девушка вспоминала его титул и воздвигала между ними барьер.

Вот только он не собирался это терпеть, разрушая барьер любым доступным ему способом. Она не станет использовать его положение против него же. Раньше так делала Титания. Оберон не собирался терпеть подобное от женщины, на которую хотел претендовать всей душой.

Кэсси вздохнула.

— Прости. Я не пытаюсь разозлить тебя. Просто… напугана и устала. Простишь?

Сомнения рассеивались по мере времени, которое они проводили вместе.

— Прощена. Никогда не сомневайся.

Улыбка, которой она одарила его, посрамила бы само солнце.

Оберону придется придумать способ, как проверить верность девушки, так как расставание даже не рассматривалось. Возможно, тогда Кэсси открылась бы ему, но до тех пор Оберон собирался защищать ее всеми силами, даже от самой себя.

Глава 8

— Тук-тук. Кто там? — нежный женский голос удивил Рэйвена. Неужели кто-то заметил его приближение к бело-голубому викторианскому фермерскому дому, в котором жила семья Данн? Как было очевидно, заметил.

Черт, он даже не заехал на подъездную дорожку. Рэйвен изменил облик, используя свою форму ворона, и долетел до дома, усевшись на одну из остроконечных крыш. Затем он вернулся в человеческую форму, решив, что никто не смог его увидеть. Несмотря на слова отца, он хотел убедиться, что избежал возможных сюрпризов.

Он ошибался, но не так, как ожидал.

Рэйвен решил ответить, испытывая любопытство узнать, как отреагирует женщина.

— Рэйвен.

— Правда? — окно открылось. Ему улыбнулась женщина с темно-рыжими волосами и сияющими карими глазами. — Ты сын Робина, верно?

Он удивленно моргнул.

— Да…

Девушка рассмеялась.

— Звучит не слишком уверенно.

Рэйвен склонил голову, заинтригованный жизнерадостной молодой женщиной.

— Да.

— Хорошо. Я Руби Данн. Робин мой хороший друг. Он нам все о тебе рассказал, — она жестом пригласила его подойти к окну. — Входи. Мы умираем от желания познакомиться с тобой.

— Правда? — почему-то он думал, что Блэкторн настроил Даннов против него.

— Конечно. Мы обожаем Робина и Михаэлу. Они семья.

Милая маленькая Руби с каждой минутой становилась все более и более интригующей.

— Даже так?

— Заходи, познакомься с семьей, — Руби схватила его за руку и затащила в комнату, а затем повела в коридор. Рэйвен увидел по ту сторону высокого темноволосого мужчину с голубыми глазами.

— Шон? Ты был прав. Он сидел на крыше.

Рэйвен уставился на фейри, уверенный, что это был глава семьи Даннов. Черт, и как он забыл, что на этой земле заправлял лепрекон.

— Лорд Данн.

Брови Шона поползли вверх.

— Рэйвен Гудфеллоу.

Рэйвен вздрогнул. Ему пора было привыкнуть в новой фамилии. Он огляделся по сторонам.

— Отец отправил меня поговорить с Джейденом Блэкторном.

— Он на кухне со своими парами, — Шон лениво ухмыльнулся. Рэйвен еле поборол желание затолкать Руби себе за спину. Усмешка была полна вызова. — Не причиняй вреда моей семье. Тогда мы прекрасно поладим.

Руби похлопала Шона по груди, явно напугав мужчину.

— Не волнуйся, Шон. Робин не стал бы присылать того, кто желает нам зла.

Любопытно. Женщина была так же доверчива, как и Михаэла.

— Вы пара?

Она рассмеялась.

— Моя истинная пара — Лео Данн.

Черт. В последнее время ему не везло с женщинами.

— Тогда отведи меня к нему, дорогая, — наличие истинной связи не означало, что он не мог флиртовать, верно?

Руби взяла его за руку.

— Тебе здесь понравится.

— Неужели?

Она радостно кивнула.

— Вот увидишь.

И Руби Данн повела его на кухню, где царило тепло, которого он никогда раньше не знал.

***

— В этой брошюре говорится, что мы можем арендовать лодку в «Делс Бот Рент», — Кэсси пролистала брошюру, нахмурившись, когда прочитала мелкий шрифт. — Но нам нужно будет воспользоваться кредитной картой, — ей придется проверить баланс. Вполне вероятно, что у нее будет достаточно денег, чтобы оплатить аренду лодки на пару дней.

— Нет. Если мы попытаемся арендовать лодку, то с нами отправят капитана, а может даже целую команду. С ними мы не сможем изменить облик, — Оберон, стоя на небольшой веранде, смотрел на океан. Двери за его спиной были открыты, впуская ветерок.

Кэсси чувствовала запах соленой воды, слышала шум волн и крики чаек. Сила будоражила ее чувства, вызывая страстное желание нырнуть под волны.

Оберон все ждал, но похоже девушка не услышала его слов из-за шума волн.

— Можно взять лодку в аренду, но тогда есть проблема со сменой облика. К тому же нам придется воспользоваться твоей кредитной картой, что не очень хорошо, — он взглянул на нее. — Тот Редкап наверняка уже проинформировал Черный Двор о том, что меня сопровождает сирена. Вероятно, им не составило труда выяснить, кто ты такая.

Кэсси вздрогнула от обвинения, прозвучавшего в его тоне.

— Тогда давай просто поплывем, — ей нужно было отплыть довольно далеко от берега, вот почему она подумала о лодке.

— Легче сказать, чем сделать. Не у всех из нас есть плавники.

— Я помогу, — Кэсси присоединилась к нему на веранде, здесь притяжение океана было еще сильнее, чем в комнате. — Поделюсь дыханием, — его брови приподнялись. — Неужели ты не слышал легенд о русалках, которые дарили морякам дыхание, позволяя жить в морских пучинах?

— Я слышал про то, как они топили моряков.

Кэсси покачала головой.

— Большинство русалок избегают людей, которые часто путают песню китов с песней морского народа и обвиняют нас в том, что мы заманиваем моряков на верную смерть. Так убивают мерфолки, которые либо принадлежат к Черному Двору, либо чувствуют, что их территория или Личина находятся под угрозой.

— А что с дыханием, о котором ты упомянула?

— Ах, да, — она почувствовала, как запылали ее щеки. Кэсси никогда в жизни так часто не краснела, пока не встретила этого мужчину. — Я дам тебе возможность дышать под водой, так что не волнуйся, — девушка вспомнила процесс дыхания, который нахваливала Оберону, и покраснела еще сильнее. Вот так термин «рот в рот» приобретал совершенно новое значение.

— Значит, нам нужно просто заплыть достаточно далеко и убедиться, что мы вернемся до рассвета, — он мгновение изучал ее. — Исцеление забирает у тебя много сил. Ты сможешь вернуться вплавь?

Кэсси беспокоилась о нем больше, чем о себе.

— Не беспокойся. Мы прекрасно доберемся до суши, — она плавала также хорошо, как и дышала. Тащить Оберона за собой было бы все равно, что играть с дельфинами. Если понадобится, она с легкостью доставит его на берег.

— Итак, у нас есть план, — Оберон сунул руку в карман и вытащил резинку для волос, возвращаясь в комнату. — Дай мне десять минут, а затем пойдем на пляж.

— Хорошо, — Кэсси подошла к комоду и достала бикини, проскользнув в ванную, чтобы переодеться. Все-таки не стоило идти на пляж голой. Кэсси планировала раздеться в лодке, прежде чем изменится в морскую форму, но и так сойдет.

Ох, черт. Они не купили Оберону плавки. Ему придется либо плавать в трусах, либо…

Девушка сглотнула.

Ах, она была только за. И прямо перед ним. И только…

Хватит.

Она вышла из ванной, с радостью отметить, как Оберон застыл при виде ее бирюзового бикини. Это было ее любимое бикини на бретельках с завязывающимся по бокам низом, которое легко снималось.

Оберон прочистил горло и закончил заплетать волосы в косу.

— Мы готовы?

— Насколько это возможно, — она схватила пару джинсов и топ, натянув их поверх купальника. На улице было слишком прохладно для плескания в море. Никто бы не поверил, что они отправились на вечернее купание в такую погоду. Однако, никто бы не усомнился в желании молодоженов посидеть на пляже и пообниматься, поэтому Кэсси взяла пару полотенец. — Но у тебя нет плавок.

— Уверен, мы справимся, — его голос стал хриплым, глаза вспыхнули серебром, как белый огонь. Взгляд Оберона был прикован к ее телу, блуждая по изгибам и отмечая, как свою, словно ставя клеймо, не прикасаясь к ней и пальцем. Мужчина сунул ноги в серые слипоны и схватил куртку. — Давай вернем мои воспоминания.

Кэсси тоже взяла ветровку и последовала к двери.

— Хм, мистер и миссис Нерис, — Кэсси едва сдержалась, чтобы не выругаться, когда Грег, администратор, махнул им рукой. — Идете поужинать?

Кэсси и Оберон обменялись быстрыми взглядами, прежде чем она ответила:

— Всего лишь хотели посидеть на пляже и понаблюдать за игрой лунного света на волнах.

— Ах. Подождите минутку, — Грег порылся под стойкой администратора и протянул визитку. — На всякий случай, — он подмигнул им. — Иногда молодожены, э-э-э, увлекаются и забывают о времени. Это код от входной двери.

Оберон взял карточку, поблагодарив мужчину.

— Большое спасибо.

— Не за что. Желаю вам хорошо провести время. Тихий океан великолепен в это время суток.

Оберон наклонился и что-то прошептал мужчине, который глубокомысленно кивнул и ответил. Затем он с улыбкой кивнул Грегу, прежде чем взять Кэсси за руку.

— Пойдем, любимая.

Кэсси задрожала, окинув смущённым взглядом свою истинную пару. Если бы Оберон знал, как сильно она хотела, чтобы это оказалось правдой, то, вероятно, сбежал бы в горы.

Она придержала язык, пока они не вышли с парковки гостиницы, направляясь к задней части дома.

— Что ты спросил у администратора?

— Местоположение укромного местечка, где можно расстелить одеяла и побыть в тишине, — взгляд, которым он окинул Кэсси, был полон веселья. — Излишне говорить, что он был более чем готов помочь мужу соблазнить собственную жену.

— Ох.

Оберон ухмыльнулся… Ухмыльнулся! Кэсси никогда не думала, что он способен на это.

— Мы должны убедиться, что не разочаруем его.

Она запнулась, ошеломленная комментарием.

Верховный Король лишь улыбнулся, продолжая путь.

В конце концов он остановился в месте, скрытом от посторонних глаз высокой травой и холмами. Маленький навес, скрипучий и едва держащийся, был сооружен из деревянных балок. Идеальное место, чтобы оставить свою одежду и нырнуть в море. Кэсси одобрительно кивнула.

— Неплохо.

— Теперь ждем наступления темноты, — он уселся на песок, зажав руки между коленями, все еще умудряясь больше походить на заблудившегося принца, чем на человека, просто сидящего под навесом. — Как думаешь, сколько времени потребуется, чтобы вылечить меня?

— После нашего прибытия к океану? — она устроилась рядом, глядя на воду. Притяжение к океану было таким сильным, что она чуть не нырнула в него с разбега. — Скорее всего мы справимся с задачей быстрее, чем планировали раньше. И…

— Что Кэсси?

Она тихо спела, испытывая притяжение моря и свои силы.

— Мой дар улучшился за то время, что меня не было дома, — Кэсси оглянулась и наткнулась на пристальный взгляд Оберона, который наблюдал за ней спокойным серебристым взглядом. Но сейчас она стала тоже изучать его, подмечая взаимодействие Оберона с окружающим миром. Он был не так спокоен, как казался. Руки сжаты слишком крепко, губы напряжены.

Оберон чертовски сильно нервничал и отчаянно пытался скрыть это, то ли по привычке, то ли по какой-то еще причине. Верховный Король никогда не проявлял слабости даже перед теми, кому доверял. Судя по воспоминаниям, которыми он поделился, и рассказам о безжалостности Туата Де Данаан, Кэсси сомневалась, что двор был теплым и пушистым местом.

Неудивительно, что он был то горяч, то холоден с ней. Оберон боролся не только за свои утраченные воспоминания, но и с убеждением, что никому в мире нельзя доверять.

— Я уже год не была в море, избегая обоих берегов. Теперь, когда мы вернулись, притяжение в десять раз сильнее, чем когда-либо прежде.

— Даже если океан не родной, стихия все равно твоя. Работа без океана заставила тебя использовать внутреннюю силу непривычным образом.

Конечно, он понимал. Оберон знал о силах фейри больше, чем кто-либо в мире.

— Вот именно. Если честно, если бы не такой поворот событий, то у меня не оказалось бы столько силы, чтобы спасти Шейна. Возможно, я не сумела бы исцелить и тебя. Поэтому я благодарна судьбе, вынудившей меня бежать.

Он слабо улыбнулся.

— Ты замечательная женщина, Кассандра Нерис. Большинство людей оставили бы меня на этом пути, спихнув на Джейдена или Робина. Но ты осталась и приложила все силы, чтобы доказать, что я могу тебе доверять.

Кэсси смущенно пожала плечами.

— Это самое малое, что я могу сделать для моего… — она замолчала, не закончив фразу. Не стоило упоминать об истинной связи. Кэсси прочистила горло и снова уставилась на океан, не желая лгать. — Моего короля.

— Угу, — Оберон наклонился, нежно поворачивая ее лицо к себе. — Ты обещала не лгать мне, Кэсси. Пожалуйста, не начинай.

— А я не солгала, — она действительно старалась бы спасти своего короля.

— Раз ты так говоришь, — и Оберон отпустил ее, позволив надеяться, якобы он купился на оговорку. Кэсси так боялась, что после возвращения воспоминаний он больше никогда не будет с ней таким.

***

Такой длинный заплыв в ледяных водах заставил его замерзнуть гораздо сильнее, чем хотелось признавать. Оберон едва мог разглядеть огни домов, разбросанных по берегам. Здесь их никто не заметит. Даже вид ныряющей в море Кэсси в крошечной купальнике, кожа которой блестела в лунном свете, не сумел его согреть.

Кэсси вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, и сбросила Личину. Зрачки расширились в темноте ночи, бирюза радужек поглотила белизну. Оберон почувствовал, как она что-то затолкнула за пояс его нижнего белья. Вероятно, это были ее трусики, которые оказались не нужны из-за появившегося хвоста.

— Мы не будем нырять слишком глубоко. Темнота может быть пугающей для того, кто к ней не привык.

— И, в отличие от сирены, я не могу использовать гидролокатор, чтобы ориентироваться.

— Не волнуйся. Сосредоточься на мне. Все будет хорошо, — она взяла его за руки. — Я освещу тебе путь, обещаю.

Оберон удивленно выгнул брови.

— Что, прости? — несколько интригующе, хотя он сомневался, что правильно понял Кэсси.

Девушка закатила глаза.

— Увидишь, — она ободряюще улыбнулась. — Прозвучит странно, но не утруждай себя дыханием. Как только мы окажемся под водой, я обо всем позабочусь, — она прикусила губу, явно нервничая больше, чем он. — Готов?

Конечно, не готов, но время поджимало. Все прошло слишком легко, чтобы верить в безопасность. Оберону нужно было быть в полной силе и с восстановленными воспоминаниями, прежде чем он разберется с проблемами Кэсси и с предателем при его дворе.

— Вперед.

С плеском воды Кэсси утянула его под воду.

Глубже и глубже.

Ощущение парения было приятным, по крайней мере поначалу. Хватка Кэсси помогала ему противостоять темноте, сгустившейся вокруг. Чешуя на щеках, шее, руках и хвосте Кэсси начала испускать слабое аквамариновое свечение, давая ровно столько света, чтобы разглядеть жуткую красоту женщины, увлекающую его под воду.

Но вскоре желание дышать стало почти непреодолимым. Необходимость двигаться на встречу воздуху заставила его вырваться из объятий Кэсси.

Когда его легкие обожгло, Оберон уже попрощался с сознанием, но тут Кэсси сделала кое-что странное.

Она поцеловала его.

Удивленный, он открыл рот, отчаянно желая сделать глубокий вдох и украсть ее дыхание.

Вот только он не дышал, произошло нечто совсем неожиданное.

Острая, жгучая боль пронзила его от подмышек почти до пояса. Что-то пробежалось по его коже, щекоча.

Непреодолимое желание глотнуть воздуха исчезло.

Что-то внутри, какая-то способность, о которой Оберон и не подозревал, заставило его сосредоточиться на том, что сотворила Кэсси. Он изменился, тело трансформировалось, чтобы принимать кислород, содержащийся в воде. По бокам, рядом с легкими, выросли жабры, всасывая воду, доставляя живительный элемент прямо в кровоток и удаляя углекислый газ, который мог убить.

Ой. Так вот как дышал морской народ. Теперь, когда его тело поняло процесс, Оберону больше не требовалось дыхание Кэсси. Он мог преображаться, когда пожелает.

Какие еще способности были утрачены вместе с воспоминаниями? Сможет ли он отрастить крылья и летать? Зарыться под землю? Превращать свинец в золото?

Ему не терпелось узнать.

Когда Кэсси начала отстраняться, он отреагировал инстинктивно. Оберон не собирался отпускать девушку, так как только стал наслаждаться поцелуем.

Он крепко ее обнял, не позволяя отступить. Ему уже не было больно, поэтому он не спешил отказываться от удовольствия. Оберон боролся со своим влечением, боясь, что она станет такой же, как Титания.

Но Кэсси доказала, что совсем не была похожа на неверную бывшую. Черт, она храбро бросилась в воду, несмотря на страх, чтобы помочь ему. Оберон сомневался, что Титания поступила бы так же, даже когда их отношения процветали.

Кэсси вздрогнула от его прикосновения. Ее губы находились всего в нескольких дюймах от его. Они пристально смотрели друг на друга. Выражение лица Кэсси было шокированным. Ее руки сжимали его предплечья почти до боли. Несмотря на то, что ее ногти превратились в короткие острые когти, Кэсси не проткнула кожу Оберона.

Шок сменился страстным желанием, когда Оберон коснулся ее губ. Он крепко обнял Кэсси за талию, скользя ладонями по бокам к бедрам. Ощущение ее кожи, прохладной и упругой, было удивительно эротичным. Когда девушка закрыла глаза и расслабилась в его объятиях, позволяя вести себя, полностью подчиняясь…

Было ли на свете чувства лучше, чем капитуляция женщины? Ее доверие как ни что другое успокоило его волнение. Оберон не заслужил такого отношения, тем не менее Кэсси предоставила ему право обнимать ее и защищать. Он чувствовал это в каждом движении. Девушка отдала ему ведущую роль. Поцелуй был медленным и сладким, все сильнее распаляя желание. Оберон полностью сосредоточился на Кэсси, и вскоре все остальное перестало иметь значение. Ни воспоминания, ни корона, ни даже вероломная бывшая. Не было ничего, кроме теплой, податливой морской нимфы в его объятиях, сводившей с ума.

Когда Оберон, наконец, оторвался от ее губ, в его голове осталась единственная мысль — нужно закрепить связь, чтобы больше никогда не отпускать Кэсси.

Девушка с все еще закрытыми глазами облизнула губы и крепче обняла его за шею. Они находились так близко друг к другу, что Оберон видел крошечные чешуйки на ее переносице, которые переходили на лоб, словно жемчужная пыльца. Наконец, Кэсси открыла глаза.

Они пристально смотрели друг на друга. Неожиданно Оберон обнаружил, что страсть ушла с ее лица, медленно сменившись печалью. Кэсси ослабила хватку на его шее, осторожно высвобождаясь из объятий. Оберону отчаянно хотелось спросить ее, что случилось, почему она отстранилась, но у него не хватало дыхания, чтобы хоть что-то произнести. Просто не было возможности объяснить, насколько он не хотел ее отпускать. Кэсси окинула взглядом его лицо, словно прощаясь.

Прежде чем он успел сделать что-то большее, чем просто потянуться к ней, Кэсси запела. Все мысли о том, чтобы обнять ее, вылетели у него из головы, так как Оберона захлестнула дикая волна воспоминаний собственной жизни.

Глава 9

Магия, из которой состояла суть Кэсси, текла сквозь тела. Песня взлетала, наполняя воду вокруг звуками жизни Оберона. Темные нити, опутывавшие его воспоминания, разлетелись вдребезги от вибрации ее голоса, освобождая Верховного Короля от зла, угрожавшего его поглотить.

Уязвимость к влиянию Черного Двора исчезла. Оберон больше никогда не забудет свою жизнь, потому что Кэсси позаботилась об укреплении гармоний, которые никто не сумеет разрушить. Он останется самим собой до тех пор, пока смерть не заберет его из этого мира. Но даже тогда его песня будет влиять на окружающих, живя в мире через те мелодии, с которыми соприкасалась ранее.

Кэсси никогда не пела для кого-то, чья песня была такой длинной и сложной. Те обрывки, которые ей удалось восстановить, были ничем по сравнению с целостностью всей мелодии. У большинства людей, которых она исцеляла, в основе лежала одна-единственная песня с незначительными гармониями, которые усиливали или умиляли мелодию. Но Оберон был другим. Теперь, когда его гармонии освободились, раздалось множество голосов, создавая симфонию.

Песня Шейна была похожа на стаю рыб, пикирующих и ныряющих в идеальном согласии. Каждая рыбка одновременна была похожей на другую и разной. Гармонии сплетались, создавая целостного человека, чьи видения перенесли ее сюда.

Песня Оберона…

Песня Оберона была похожа на то, будто все рыбы в море одновременно плавали под единую мелодию. Вон морской окунь подплыл к стайке разноцветных рыбок, в то время как рыба-клоун сновала между ярко раскрашенными анемонами. Скаты скользили по дну, передвигаясь по поверхности ленивыми движениями. Акула проплыла с ленивой, смертоносной грацией мимо осьминога, прячущегося в песке.

Время и обстоятельства усложнили его песню, в замысловатых гармониях стало заметно прикосновение богов. Время изменило даже голос Оберона, углубив тембр с ростом сил. Текстура стала плотнее. К целому продолжало добавляться все больше гармоний.

Самое удивительное, его мелодия была настолько глубокой и правдивой, что Кэсси была шокирована. Освобожденный от мрачных дисгармоний, Оберон словно воззвал к ней, громко и всепоглощающе.

Ее силы были напряжены до предела. Кэсси пыталась не отставать, но сложность песни в конце концов ее поглотила. Зрение затуманилось, пока она изо всех сил пыталась сохранить собственную природу, мелодию, которая делала ее Кассандрой Нерис. Его музыка заглушала ее, обдавая болезненными волнами звука, в то время как его душа стремилась изгнать ее, захватчицу, вон.

Кэсси перестала петь. Больше она ничего не могла сделать, не растворившись в нем полностью.

Она была опустошена. Ее энергия иссякла. Она дрожащими руками цеплялась за Оберона, пока он направлялся к поверхности. С мрачным выражением лица Оберон плыл так, словно за ними гнались акулы, унося их обратно к воздуху и свету со свирепостью, которая поразила бы Кэсси, если бы не истощение.

— Все будет хорошо.

Его голос был едва слышен. Девушка положила голову на его плечо, окончательно лишившись сил.

— Кэсси?

Она сделала глубокий вдох, изо всех сил стараясь оставаться в сознании. Мелодия песни Оберона все еще находилась под ее кожей, одновременно успокаивая и пугая. В конце концов, ей так и не удалось полностью отстраниться от него.

Она не знала, как произошедшее повлияет на их будущее. Было неслыханно, чтобы сирена попала в ловушку чужой музыки. Даже клятва не соединяла пары настолько сильно, чтобы один стал другим.

— Кэсси!

Отчаяние в его голосе заставило ее открыть глаза. Она даже не подозревала, что зажмурилась. Кэсси всматривалась в его лицо, черты которого были расплывчатыми. Низкий гул песни Оберона делал ее практически глухой ко всему остальному.

Он выругался себе под нос.

— Все будет хорошо, сокровище. Клянусь.

Когда она открыла рот, чтобы ответить, раздался лишь отрывок песни. Его песни, не ее.

Оберон крепче прижал ее к себе.

— Я знаю, что делать, но сначала нам нужно выбраться на сушу, — он оглянулся на мерцающие огни домов. — Потерпи.

Кэсси моргнула, когда почувствовала хвостом песок. Как всегда, после выхода из воды ее тело ощущалось слишком тяжелым и напряженным. Кэсси захныкала, когда из нее непроизвольно вырвалось еще больше нот. Его песня переполняла ее чувства.

Оберон опустил девушку на песок, осторожно касаясь спинного плавника, и уложил на бок. Когда он попытался отстраниться, Кэсси вцепилась в его руки, отказываясь разрывать контакт. Ей казалось, что если сейчас он уйдет, то песня поглотит ее, превратив в не более чем голос на ветру.

— Спой со мной.

Она удивленно моргнула, все еще не в силах ответить.

— Доверься мне, Кэсси, — Оберон погладил ее по щеке. В его серых глазах блеснула влага. Волосы мужчины были распущены… и почему-то сухие, словно их обоих окутывал сияющий серебристый плащ. Кончики его ушей были видны сквозь ниспадающие пряди. — Спой со мной.

Губы Оберона приоткрылись, поразив Кэсси чистотой его голоса. Он запел знакомую песню, проникшую корнями в ее душу, от которой у нее перехватило дыхание.

Он знал ее песню и пел ей в ответ.

Кэсси открыла рот. Песня Оберона полилась без всякой сознательной мысли, сложные гармонии сливались с мелодией. Вскоре Кэсси перестала чувствовать, где заканчивается одно и начинается другое. Слияние двух песен было ослепительно прекрасным, поскольку каждая из них становилась частью другой, связывая их на уровне, который могли нарушить только боги.

Если бы Оберон не вернул ей песню, то Кэсси была бы поглощена его мелодией, навсегда разрушив свою суть. Когда их песни слились, Оберон не только спас Кэсси, но и соединил их души.

Ей стало легче дышать. Мелодии слились воедино. Их голоса совпали, создавая новую общую песню. Кэсси слышала гул внутри, который навсегда стал ее частью, и знала, что Оберон чувствовал то же самое. Когда сознание померкло, она могла думать только об одном.

«Когда я проснусь, то столкнусь с очень злым Обероном…»

***

Оберон был рад, что в эту ночь на шоссе никого не было, потому что он мог стать причиной аварии. Управляя машиной, он не отрывал взгляд от дороги, но его внимание все чаще переключалось на тихий напев песни его пары, звучащий где-то глубоко в душе. Кэсси полностью исцелила его, восстановив воспоминания, но цена была больше, чем она могла вынести.

Чувствовать ее рядом, эту бурлящую, пенящуюся радость и глубокую печаль, одиночество и щемящую потребность в ком-то, кто пробуждал желание и нежность, было удивительно успокаивающе. Чистое благородство души девушки ошеломляло. Ноты песни Кэсси звучали в его голове, каждая из которых дарила ему частичку ее жизни. Детское удивление, когда она впервые плавала самостоятельно, дотрагиваясь до кусочка коралла или колыхающихся водорослей. Или, когда морской конек случайно пощекотал ее нос. Чувство гордости, когда она поняла, кем были ее родители. Боль и замешательство, когда те же самые родители, которые должны были любить, отвернулись от нее ради более симпатичных сестер.

Сила, которую обрела Кэсси, когда решила, что, несмотря на семью, она достойна чего-то большего. Любовь и решительность, когда она впервые взяла на руки младшего брата. Безграничная привязанность между братом и сестрой спасла ее, превратив в нечто большее, чем нежеланная дочь королевской семьи.

Оберон собирался помочь Дейтону Нерису хотя бы потому, что сестра так его обожала. Ее воспоминания о том, как брат подвергал себя опасности, прикрывая ее побег из дома, заставили Оберона преисполниться решимости освободить молодого водяного из заточения Атлантиды, если подобное вообще было возможно. Может, он мог бы устроить мальчика куда-нибудь на стажировку или отдать в ученики Робину?

Он вздрогнул, осознав, что, если бы родители дарили Кэсси хоть немного любви, то они бы не встретились. Девушка согласилась бы на брак с принцем Пасифики только для того, чтобы доставить им удовольствие.

Оберон задумался, осознавали ли члены королевской семьи Атлантиды, насколько сильной была их дочь и на что она была способна. Если да, то страх перед силой Кэсси, возможно был одной из причин, по которой они выбрали именно ее в качестве принцессы для заключения союзного брака, а не одну из сестер. Ее сила могла бы быть расценена как угроза королевской власти.

Осознание, что Кэсси была готова разорвать истинную связь, полностью понимая, насколько болезненно это будет, потому что Оберон не желал заводить отношения, сильно унизило его. Девушка могла пожертвовать своей жизнью во имя его счастья.

Если бы только у нее получилась. Он бы оплакивал ее целую вечность. Мысль о том, что Оберон пытался убежать от нее, ужасала. Отныне он никогда ее не покинет.

Кэсси застонала. Звук был полон боли. Он сочувственно поморщился. Их песни слились, заставляя Оберона пережить ее жизнь, значит, она тоже стала свидетелем его судьбы. В его истории были моменты, которые он хотел забыть, но Кэсси была вынуждена испытать все его переживания. Оберон покачал головой. Возможно, ему следовало бы закрепить связь, но он беспокоился, что всплеск силы не только предупредит врагов об их местонахождении, но и ухудшит состояние Кэсси. Соприкосновение с силой Оберона, пока Кэсии переживала его воспоминания, могло заставить их кончить слишком быстро и сильно, снова лишив девушку сознания, как это произошло на пляже.

Боги, настоящая катастрофа. Оберон вернулся, воспоминания и силы восстановились, но в процессе он чуть не потерял Кэсси. И что злило больше всего, вызывая желание рычать и встряхнуть девушку — ее безмолвное прощание перед исцелением, словно она действительно верила, будто он прогонит ее.

Позже они обязательно обсудят данный инцидент. Ей определенно не разрешалось жертвовать собой, особенно ради него.

Кэсси снова застонала. Ее голова заметалась, а волосы спутались вокруг лица. Она вспотела и нахмурилась. Ее кулаки сжимались и разжимались даже в бессознательном состоянии. Видимо, она переживала одно из его самых болезненных воспоминаний.

Чтобы успокоить ее, Оберон запел ее песню, вздохнув с облегчением, когда Кэсси расслабилась. Метания прекратились. Девушка облегченно выдохнула.

Он никогда не планировал снова сближаться с кем-либо, не говоря уже об истинной связи. Титания сожгла его душу, надругалась над чувствами. Теперь у Оберона была лишь половина души и небольшой фрагмент сердца. Но дыры, оставленные Титанией, заполняла Кэсси. В душе его истинной пары было очень мало обмана…

Оберон поморщился, когда его разум посетило первое воспоминание Кэсси о нем.

Она пришла в Серый Дворец по указанию Шейна, который предсказал, что Оберону потребуется исцеление. Как же она боялась встречи с ним. Ведь он отправил бы ее обратно в Атлантиду, верно? Прежде всего Кэсси была целительницей. Если она была нужна, то приходила, несмотря на подстерегающую опасность.

Седовласый мужчина появился так внезапно, что она вздрогнула. Прозвучавший голос заставил ее подпрыгнуть. Он не обернулся, просто направился к двойным дверям, которые вели в личные покои тех, кто жил во дворце.

В нем было что-то такое, что заставляло ее сердце биться быстрее. Может, дело было в уверенной, решительной походке или царственной осанке. Может, дело было в длинном водопаде серебристых волос, к которым она так хотела прикоснуться. Никогда прежде ей так сильно не хотелось провести пальцами по изгибу мужских плеч, почувствовать силу его рук.

Кэсси завидовала женщине, которую он обнимал. Но потом она поняла, что женщина была сильно ранена и близка к настоящей смерти. Если бы Кэсси не начала действовать, то женщина умерла бы.

— Гарольд!

Брауни поспешно отстранился от Кэсси.

— Сир?

Ох, нет. Неужели он и был Верховным Королем? Мужчина с решительной походкой, сияющими серебряными волосами, прижимающий женщину так близко к своему сердцу, был Повелителем Серых?

Она так облажалась.

— Каэль наш будущий Клинок. Он ранен. Пошли за целителем, чтобы тот позаботился о его травмах. А Редкап — личный охранник леди Гудфеллоу.

Редкап? Он привел Редкапа в Серый Дворец?

— Проследи, чтобы его тоже привели в порядок, — он повернулся к Редкапу. — Я приму твою клятву, когда твоя госпожа снова поправится.

Редкап поклонился.

— Да, сир.

— Сир? Леди Гудфеллоу? — голос Гарольда был полон беспокойства. Все знали, что брауни обожал свою работу.

Оберон мельком взглянул на Гарольда.

— Я сам позабочусь о ней.

Значит, ее позвали сюда ради этого молодого парня.

— Я могу исцелить его.

Оберон повернулся. Кэсси замолчала. Один взгляд в его серебристые глаза…, и она все поняла.

Верховный Король был ее парой. Ничто уже никогда не будет прежним.

Его пристальный взгляд, блуждавший по ней, стал холодным как лед.

— У меня есть Клинок, которому пригодилось бы твое мастерство, ваше высочество, — она вздрогнула от холодного тона. Притяжение, которое почувствовала Кэсси, как только увидела Оберона, очевидно, не было взаимным.

Он собирался отвергнуть эту связь и предрешить ее судьбу.

Кэсси сделала глубокий вдох. Она справится. Ее никогда никто не желал, так почему это должно было измениться сейчас?

— Я могла бы помочь и с ней, — ее руки были засунуты в карманы, поэтому она указала на Михаэлу подбородком.

— Так вот почему ты вернулась?

Виноватый взгляд Гарольда метнулся к Оберону.

— Мой повелитель, я…

— Ты знал, что принцесса скрывалась у лорда Гудфеллоу?

— Дитя Данна, он… — прямые, как линейка, плечи Гарольда поникли. — Он сказал, что это для блага двора, сир.

Оберон покачал головой.

— И ты не подумал сообщить мне о происходящем?

— Разве мы располагаем временем? — она махнула рукой в сторону Михаэлы. — Чем дольше ты медлишь, тем больше вероятность, что она не вернется. Ее душа будет недоступна даже для тебя, — Кэсси уже не могла помочь, но, по слухам, могущество Верховного Короля было за пределами понимания обычного фейри. Она не сомневалась, что ее истинная пара не стал бы пытаться вернуть леди Гудфеллоу, если бы хоть на секунду усомнился в своих силах.

— Ты в курсе того, что я собираюсь предпринять? — всего на мгновение он показался удивленным, прежде чем холодная маска снова вернулась на его лицо.

Она пожала плечами.

— Если бы ты не хотел что-то сделать, то не обращался бы с ней так.

— Как?

Она посмотрела на него огромными умными глазами.

— Будто она драгоценна.

Оберон кивнул.

— Верно. А теперь, будь добра, позаботься о моем Клинке. Мне предстоит много работы. Надеюсь, мой план увенчается успехом.

— Хорошо, сир, — Кассандра безупречно поклонилась, повернулась на каблуках и взяла Каэля за руку. — Следуй за мной, пожалуйста.

Оберон вздрогнул от нахлынувших воспоминания. Чувства, когда он впервые увидел Кэсси, стоящую, засунув руки в карманы, и смотрящую на весь мир так, словно тот пнул ее любимого щенка. Он думал, что она сделает его слабым, превратит в обузу. После катастрофы, постигшей его связь с Титанией, он не мог позволить доверять женщине.

Он протянул руку и коснулся волос Кэсси, улыбаясь, когда она поддалась ему на встречу. Никогда больше истинная пара не почувствует его холода. Кэсси предстояло узнать, каково это быть желанной Повелителем Серых.

Да смилостивятся боги над ними обоими, потому что ради Кэсси он был готов сразиться даже с ними.

Глава 10

Рэйвен провел ночь на ферме Даннов по настоянию Шейна и Эйлин, матери провидца. Он просто не смог устоять перед этой парочкой. Шейн размахивал информацией перед Рэйвеном, как блестящей безделушкой, в то время как Эйлин заставляла его чувствовать не только радушный прием, но и желанный.

Даже матери Рэйвена не удалось провернуть подобное. Она была слишком занята, пытаясь сохранить им обоим жизнь. Если она проявляла к нему слишком много привязанности, то наказывали обоих.

Теперь Рэйвен надеялся наконец получить ответы на свои вопросы. Этим утром здесь были только он и Шейн, остальные либо вернулись в свои дома, либо приступили к работе на ферме. Даже Джейден отказался остаться, несмотря на приказ Робина. Он поморщился и попятился.

— Шейн введет тебя в курс дела, — было его единственным ответом на все, о чем его спрашивал Рэйвен.

Раздражающий клыкастый. Рэйвен надеялся, что у вампира сгниют зубы.

Пришло время выяснить гребаные ответы.

— Расскажи, почему Блэкторн отослал короля прочь.

Шейн откинулся на спинку стула, сжимая в руках кружку с кофе.

— Чтобы исцелить.

Рэйвен ждал, но Шейн просто смотрел на него с дерзкой, всезнающей ухмылкой.

— У меня нет проблем с тем, чтобы выклевать тебе глаза.

Улыбка Шейна стала шире.

— Тогда твой папочка разозлится. А мы оба знаем, что ты не хочешь портить с ним отношения.

Рэйвен подавил дрожь.

— Как исцелить?

Шейн наклонился и поставил кружку на кухонный стол, все еще обхватывая ее руками, как будто грея ладони.

— Ты знаешь, что король потерял память. Его нашла истинная пара, пока он бродил по дороге недалеко от дворца.

Истинная пара.

У Оберона была истинная пара?

Рэйвен рассмеялся. Ох, Титания будет так зла.

— Превосходная новость.

Шейн улыбнулся.

— Ага. Еще лучше то, что она сирена-целительница.

Ах, теперь все обрело смысл.

— Она отвезла его к морю.

— Вот именно. И если я не ошибаюсь в своих предположениях, то они уже должны быть на пути обратно в Серый Дворец, — улыбка Шейна угасла. — Однако видение, которое я получил, намекало на ранение Кэсси.

На этот раз Рэйвен не сумел подавить дрожь. Если истинная пара Верховного Короля будет ранена, то все может принять… ужасный оборот.

— Мне пора к отцу, чтобы сообщить последние новости. Скорее всего он найдет лекаря, который сможет помочь обоим.

— Передай Робину, кто его истинная пара. Ему нравится Кэсси, так что он обрадуется.

Отлично. Если Робину нравилась пара Оберона, значит произошедшее было только к лучшему.

— Почему Джейден не рассказал?

— Кэсси нужно было время, чтобы исцелить короля. При любом вмешательстве из вне ситуация закончилась бы плохо для обоих, — Шейн пожал плечами. — Хотя шанс на плохой исход сохраняется, на сегодняшний день во мне больше надежд на хорошее.

Значит, исцеление произошло только что или было настолько недавним, что Шейн не был уверен в итоге.

— Тогда позволь мне позвонить отцу.

Шейн положил руку на плечо Рэйвена, напугав парня.

— Скажи Робину, что именно я попросил Джейдена так поступить. Это было важно. Он поймет.

Шейн, казалось, был в этом уверен. Рэйвен не был, но не собирался спорить с дитя Данна.

— Понял, — он встал и вытащил из кармана сотовый телефон. — Если не возражаешь, я переговорю с ним снаружи.

Если Робин решит накричать на него, то, по крайней мере, Шейн этого не услышит.

Шейн дружелюбно кивнул и встал, чтобы налить себе еще одну чашку кофе, а Рэйвен направился на заднее крыльцо.

Рэйвен уже собирался набрать номер отца, приготовившись к тому, что ему надерут задницу. Робин наверняка разозлится, узнав, что король снова отправился в путь без защиты.

Добавьте еще раненую истинную пару, новую гребаную Королеву Серых, и вот, у Рэйвена вырисовывались большие неприятности.

Но на заднем крыльце уже кто-то был. На перилах сидела Руби, болтая по телефону. Судя по ее тону, собеседник был ей близок.

— Я серьезно, Мэнди. Сколько времени мы не виделись?

Рэйвен едва расслышал легкий, музыкальный голос собеседника девушки, но что-то в тоне его заинтриговало. Он подкрался поближе к Руби, надеясь разузнать поподробнее, кем была эта Мэнди. Родственница Руби? Друг?

— Ты едешь в Небраску, точка.

Хныканье в ответ почти заставило его рассмеяться. Он тоже так отреагировал на поездку в эту глушь.

— Но я ненавижу соевые бобы.

Руби рассмеялась.

— Аманда Пирсон, тащи свою задницу в самолет, или я приволоку тебя силой!

— С помощью какого-нибудь горячего парня?

Рэйвен выгнул брови. Он был готов вызваться добровольцем и привезти обладательницу сексуального голоса для малышки Руби. А если ее внешность будет соответствовать голосу, то он рискнет зайти намного дальше.

— Ты же вроде встречалась с тем громилой.

— Пфф. Могучее копье громилы оказалось зубочисткой. В общем забавным был только размер, — отвращение в голосе Аманды было смешано с весельем.

Руби рассмеялась так сильно, что чуть не свалилась с перил.

— Плохая девчонка.

— Ага. Очень плохая, которой нет места в здоровой, богатой соей Небраске.

— Мэнди. Пожалуйста.

Аманда вздохнула.

— Ладно. Но ты у меня в долгу.

— Ура! — Руби подпрыгнула от волнения. — Скоро увидимся.

Женщины быстро попрощались, и Руби соскользнула с перил.

— Извини, ты что-то ищешь?

Было бы неплохо познакомиться с Амандой, но Рэйвен мог подождать. Миссия стояла на первом месте. А позже он обязательно найдет самопровозглашенную плохую девчонку и должным образом представится.

— Просто хотел позвонить Робину.

— Ах. Передай ему привет. Я с нетерпением жду новой встречи с Михаэлой, — Руби похлопала его по руке и направилась на кухню, оставив Рэйвена. Он посмотрел на телефон, набирая номер и размышляя, почему ему так отчаянно нужно было встретиться с незнакомой женщиной.

***

Оберон остановился перед Серым Дворцом и устало вздохнул. Какая долгая и изнурительная поездка. Кэсси все еще была без сознания. Как же ему хотелось свернуться калачиком вокруг девушки и проспать пару дней.

Но выражение лица мужчины, ожидающего у открытой двери, обещало, что в лучшем случае ему дадут присесть… и то через неделю.

Оберон вышел из машины и кивнул.

— Хобгоблин.

Робин выгнул бровь.

— Мой король. Кажется, ты кое-кого нашел во время путешествия, — на лице его друга заплясало озорство, пока ветер развевал рыжие волосы.

Оберон фыркнул, втайне довольствуясь, что Робин был рад за него. Хоб посмотрел на женщину, свернувшуюся на переднем сиденье, и его голубые глаза вспыхнули зеленым.

— Она единственная в своем роде, не так ли?

Робин запрокинул голову и рассмеялся.

— Все верно, — он шагнул вперед и протянул руку. — С возвращением.

Оберон не успел отреагировать, как оказался в медвежьих объятиях друга. Робин волновался больше, чем показывал. Он обнял Хоба в ответ, тронутый тем, насколько старый друг переживал по поводу возвращения короля.

— Приятно вернуться, — он высвободился из объятий Робина. — Есть подозреваемые, участвующие в моем отравлении?

— Значит, все-таки яд? — взгляд Робина снова метнулся к Кэсси. — Она сумела определить, каким способом была введена отрава?

— Поскольку колотых ран нет, Кэсси предположила, что мне что-то подмешали в еду или напиток.

— Она тщательно провела осмотр? — Робин ухмыльнулся.

Оберон прищурился.

— Хобгоблин.

Робин вздохнул.

— Михаэла ждет нас.

— Зачем? — у Оберона заканчивалось терпение. Желание обнять Кэсси было слишком сильным. За последние пару часов она даже не всхлипнула. Отсутствие какой-либо реакции от истинной пары начинало его беспокоить.

— Звонил Рэйвен. Я отправлял его к Даннам, чтобы выяснить твое местоположение.

Ах. Конечно.

— И Шейн рассказал, что один из нас ранен.

— И что теперь вы скреплены истинными узами.

Оберон покачал головой.

— Мы связаны, но не окончательно, — оставалось еще пара шагов к сближению. Не то чтобы он не мечтал об этом. Последние три ночи сновидения были наполнены Кэсси. Они занимались любовью. Оберон не мог насытиться выражением страсти на ее лице и рассыпанными по подушке волосами.

— Если ты забыл, как возникает связь, друг мой… — Робин, этот неугомонный негодяй, смеялся над ним.

— В том-то и дело. Мы связаны, но определенные шаги еще не предприняты, — он открыл дверцу машины и осторожно достал свою пару.

— Особенность Туата Де? — Робин неторопливо шел рядом, готовый отразить любую возможную опасность. Впервые с тех пор, как он обнаружил, что бредет по обочине дороги, Оберон по-настоящему расслабился.

Король поморщился.

— Занятия любовью все еще являются основой нашей связи, Робин, даже для таких как я.

— Ах, — Робин посмотрел на Кэсси. — И все же вы оба здесь.

— Да, но завершение связи оставим на потом, — Оберон быстро зашагал к личным покоям. — Сейчас нужно сосредоточиться на Кэсси.

— И на поиске предателей при дворе, — черные ногти Робина, обычно короткие в человеческом обличье, превратились в когти. Острые клыки украсили его порочную улыбку, а глаза из небесно-голубых превратились в пылающие, сердитые зеленые.

— Кому ты поручил это задание?

— Тристану Малмейну и Каэлю Орену.

— Интересный выбор, — молодой лорд Малмейн работал агентом Глорианны, прежде чем покинул Белый Двор и стал Клинком. Он чуть не разрушил связь между Шейном и Аканой Данн, не подозревая о ее необычной реакции на золото. Тогда Малмейн бился с драконом, доказав, что был чертовски хорошим воином. Но позже парень осознал, как ошибалась его королева насчет дитя Данна, и отвернулся от Белых, присоединившись к Серым и Клинкам Робина.

А еще он был лордом клана Малмейн при Сером Дворе, от которого практически ничего не осталось. К большому разочарованию Оберона, большинство членов клана выбрали другого лорда, Генри, и Черный Двор.

Лорд Каэль Орен был пукой и одним из самых искусных оборотней, которых Оберон когда-либо встречал. Он помогал Робину в миссии, которая принесла Хобу пару, чем заслужил принятие в Клинки. Технически, он все еще находился на обучении. Союз юного пука и лорда Малмейна было любопытным решением Робина.

— Считай, что это испытание, — Робин подмигнул. — Учитывая их высокородное происхождение, никто не будет задаваться вопросом, почему они шныряют по двору.

— К тому же за карточным столом можно многое узнать, — сплетни буйствовали на вечеринках фейри высшего рода. Каэль как никто подходил, чтобы подслушать некоторые самые пикантные моменты. Его способность принимать форму неодушевленных предметов помогла Робину в поисках и в спасении жизни юного принца Эвана. Принц тоже присоединился к Серому Двору, опасаясь, что собственная тетка, королева Глорианна, объявит его испорченным Черными, которые держали его в заложниках. Все знали, что Глорианна не испытывала сострадания к тем, кто был запятнан… даже к своим родственникам. В итоге Каэль присоединился к Серым, став стажером Клинка. Пока что Оберон был доволен успехами молодого лорда.

— Согласен. Конечно, мне бы хотелось задействовать Этьена, но он опять куда-то пропал.

— Хм? — заявление привлекло внимание Оберона. Он подождал, пока Робин откроет дверь в его личные покои, и зашел внутрь.

— Как и ты, я нахожу это… любопытным.

— Н-да, — Этьен Валуа был французским Сидхе, вступившем в Серый Двор по достижении совершеннолетия. Он оставил родной клан, чтобы стать частью клана Левассеров. Этьен часто работал с Аканой Данн и Джейденом Блэкторном, причем с последним очень неохотно. Его неприязнь к вампирам соперничала только с ненавистью к Титании, по крайней мере, так думал Оберон. — Может ли это быть уловкой, чтобы сбить нас со следа?

— Заставить Клинка пропасть сразу после исчезновения короля, тем самым поставив рыцарей Оберона в положение защиты? — Робин плюхнулся в кресло рядом с кроватью Оберона. — Такая мысль приходила мне в голову.

Если бы подданые поверили, что рыцари Оберона, они же Клинки, ополчились на собственного короля, то попытались бы разорвать на части не только организацию, но и Робина. Кто-то действовал бы с неохотой, кто-то с удовольствием, но итог был один. А если бы в деле действительно оказался замешал один из Клинков, то Робин был бы первым, кто проверил бы каждого человека в организации. Даже если кто-то из них был на задании или в отпуске, как Акана. Хоб бы жестоко отомстил. К незнакомцу он проявил бы больше снисходительности. Просто он относился к Клинкам, как к собственным детям. Сердце Хоба было бы разбито.

Оберон беспокоился о Робине, поэтому мысленно помолился, чтобы предателем оказался какой-нибудь придворный, переметнувшийся на сторону Черных.

Оберон осторожно положил Кэсси на кровать и провел рукой по ее щеке, обеспокоенный тем, какой прохладной стала ее кожа. Девушка была бледна почти так же, как при отказе от Личины. В каштановых волосах Кэсси просматривались аквамариновые пряди.

— Оберон?

Он поднял глаза и увидел широкую улыбку знакомой женщины. Михаэла с серебристыми волосами и ярко-золотистыми глазами практически подпрыгивала на цыпочках.

— Леди Гудфеллоу.

Она взвизгнула и бросилась через комнату. Оберон еле успел подхватить ее, прежде чем Михаэла упала, споткнувшись.

— Мы так волновались за тебя!

— Вижу, — Оберон крепко обнял пару Робина. Как он мог не понимать, насколько был любим? Неужели его сердце настолько зачерствело?

Михаэла сжала его еще раз, прежде чем отступить. Золотистые глаза и серебристые волосы Туата Де выглядели ошеломляюще на некогда смертной паре Робина.

— Хорошо. Где мой пациент? — она внимательно посмотрела на Кэсси. — Она?

Оберон кивнул, слишком взволнованный, чтобы говорить.

— Дай-ка взглянуть, — Михаэла присела на край кровати, нежно оттолкнув Оберона в сторону, и положила руку на лоб Кэсси, сосредоточенно нахмурившись. — Ого, ай, — она поморщилась, выражение ее лица стало страдальческим. — Что ты с ней сделал?

— Мы соединились не совсем обычным способом. Думаю, она шокирована.

Михаэла прикусила губу. Ее кожа засияла, а сила начала заполнять комнату.

— Она тонет в песне.

Оберон стоял неподвижно, насколько это было возможно, пока Михаэла работала. Могущественная женщина демонстрировала свой самый сильный дар исцеления.

Аквамариновые волосы исчезли, а на щеки Кэсси вернулся румянец. Ей стало легче дышать. Теперь грудь девушки поднималась и опускалась в устойчивом, глубоком ритме.

Спасение Михаэлы оказалось лучшим, что Оберон когда-либо делал. Кровь Туата Де, которую он пробудил в ней, наделила пару Робина мощным целительским даром. Оберон одновременно восхищался и завидовал ее умению. Ему не терпелось увидеть, какие еще таланты проявит Михаэла. Позже он обязательно позанимается с ней, помогая отточить не только этот дар, но и другие, которыми владели Туата Де. Даже Робин не знал обо всем, на что теперь была способна его истинная пара.

Когда он все выяснит, то его работа станет похожей на дерьмо котят, как любил говорить Джейден.

Михаэла покачнулась, вставая. Робин сразу обнял любимую.

— Я в порядке.

— Ты всегда так говоришь, но мы оба знает правду, — Робин снова уселся, усадив Михаэлу к себе на колени.

Девушка поерзала, пока не устроилась поудобнее, и со вздохом положила голову на плечо Хоба.

— Она и так шла на поправку. Я всего лишь напомнила ей, где искать свою песню.

Робин посмотрел на Оберона поверх макушки Михаэлы. Озадаченное выражение на лице Хоба, которое, казалось, могла вызывать только Михаэла, чертовски позабавило короля.

— Ты понял хоть слово из того, что она сказала? Потому что, должен признать, я запутался.

Оберон кивнул.

— Каждое ее слово пронизано смыслом.

Хоб пожал плечами. Зелень в глазах Робина исчезла вместе с близостью истинной пары. Михаэла действовала на него успокаивающе.

— Раз ты так считаешь, — он взглянул на Кэсси, которая пошевелилась, переворачиваясь на бок. Девушка со вздохом подперла щеку ладонью, устраиваясь поудобнее. — Возможно, нам следует перейти в другую комнату, чтобы не нарушать покой Кэсси.

Михаэла кивнула.

— Ей просто нужен отдых. Все будет хорошо.

— Тогда пройдем в мой кабинет, — это была любимая комната Оберона, где он тихо выполнял повседневную работу по управлению двором. — Мы могли бы спокойно выпить и…

— Нет, — Робин встал, держа Михаэлу на руках. Оберон мог бы поспорить, что Хоб часто так поступал, судя по тому, как она закатила глаза, но не стала сопротивляться. — Мы еще не проверили графины в твоем кабинете. По правде говоря, мы с Михаэлой ни разу не обедали здесь с тех пор, как ты исчез.

Она усмехнулась.

— Париж был прекрасен, но больше всего мне понравилась Венеция.

— Неужели, любовь моя?

Михаэла прижала палец к губам Робина. Ее щеки ярко покраснели, когда Робин поцеловал кончик пальца девушки.

— Не сейчас, дорогая. Мы в гостях.

Оберон покачал головой.

— Вы двое отвратительно очаровательны.

Михаэла рассмеялась, когда Робин вынес ее из комнаты.

Вместо кабинета Робин повел их в гардеробную, расположенную рядом со спальней Оберона. Внутри стоял Гарольд, домовой, державший в руках поднос с едой. Брауни еле сдерживал слезы, пока раскладывал все на кофейном столике, где Оберон часто завтракал.

— Рад, что вы вернулись, сир.

— Я тоже рад, Гарольд.

Робин положил Михаэлу на диван.

— Ты следовал моим инструкциям?

— Да, ваше высочество.

Робин вздрогнул.

— Пожалуйста, Гарольд.

Гарольд прочистил горло, явно забавляясь смущением Робина.

— Да, ваше высочество.

Робин зарычал, но устроился рядом с Михаэлой.

Гарольд повернулся к Оберону.

— Я лично приготовил все, что на подносе, сир. Даю слово, что безопасен каждый кусочек.

Оттенок волшебства в голосе Гарольда говорил о том, что Оберон мог доверять клятве.

— Спасибо, Гарольд.

— Подожди, — Михаэла кивнула в сторону стула. — Гарольд, ты не мог бы присоединиться к нам? Только ты знаешь всех вхожих во дворец. Возможно, у тебя есть некоторое представление о том, как был отравлен Оберон.

— Отравлен? — Гарольд с мрачным выражением лица занял место, на которое указала Михаэла. — Сир, вас отравили?

— По словам моей истинной пары, да.

Мажордом выпрямился.

— Истинная пара? — произнес он шепотом, посмотрев на дверь спальни. — Значит, принцесса Кассандра…

— Да, моя истинная пара, — Оберон не собирался прятать Кэсси. Дворы достаточно скоро получат официальное объявление, а на плечи Гарольда ляжет организация официальной церемонии бракосочетания и бала.

Домовой что-то пробормотал, подозрительно похожее на благодарность или молитву, а может все вместе.

— Я рад за вас обоих, сир.

— Спасибо.

— Хотите, чтобы я оповестил Атлантиду и Пасифик, сир? — Гарольд вытащил блокнот.

— Да. Истинная связь превосходит брак по уговору, поэтому навряд ли мы столкнемся с сопротивлением, — хотя так было не всегда. Клан Малмейнов, некогда принадлежавший Белому Двору, возражал против истинной связи Лео Данна со смертной женщиной Руби. Они были настолько возмущены данным фактом, что прибегли к похищениям, покушениям на убийство и пыткам. Собственно говоря, это и привело их в Черный Двор. Те немногие, кто не последовал за кланом, теперь были верны Серым и возглавлялись Тристаном Малмейном. — Также нам придется пригласить представителей обоих дворов на официальную церемонию соединения, — если повезет, то во время церемонии дворы заключат новый союз. У Кэсси были сестры, которые могли выполнить контракт. К тому же Атлантида не могла не обрадоваться тому, что одна из их дочерей станет Королевой Серых.

— Значит, готовлю подходящие подарки для обоих дворов, — Гарольд сделал несколько пометок. — Что-то вроде выкупа за невесту, поскольку никто первым не отказался от договоренностей.

— Учитывая, насколько разгневаны оба двора исчезновением Кэсси, это очень даже неплохая идея, — Робин налил всем чай и протянул первую чашку Михаэле.

— Следует обсудить это с Шейном, — Оберон принял чашку из рук Робина, осторожно отхлебывая горячий напиток. — Возможно, ему на ум придет очередная скульптура.

— Если и так, то он уже творит, пока мы тут болтаем, — ухмыльнулся Робин. — Обожаю проводить время с этим парнем.

— Согласен, он очень интересный, — Оберон поставил чашку обратно и взял один из изящных круассанов. — Но перейдем к более важным вопросам. Гарольд?

— Да, сир?

Оберон улыбнулся, по дрожи домового осознав, насколько для него был волнителен данный момент.

— Скажи, кто из придворных вызывает у тебя подозрения.

Гарольд сглотнул.

— Ах. Да, — он глубоко вздохнул. — Из моей головы не выходят трое. Камердинер, личный помощник и кухарка. Камердинер имеет доступ ко всему дворцу, как и ваш личный помощник. Что касается кухарки… — Гарольд пожал плечами. — Если еда была отравлена, то кто, если не она?

В его словах был смысл.

— Робин?

Хоб кивнул и исчез, чтобы, без сомнения, разобраться с озвученными подозреваемыми.

Михаэла встала.

— А я пойду в нашу комнату. Робин вернется туда, — она зевнула. — Кроме того, мне нужно вздремнуть после того, как я позаботилась о Кэсси.

— Спасибо, — Оберон тоже встал, отвесив Михаэле поклон.

— Не за что, — девушка направилась к двери. Ее походке не хватало обычной жизнерадостности. — Если я понадоблюсь, то ты знаешь, где искать, — леди Гудфеллоу вышла за дверь, еще раз зевнув.

— Это все, сир? — Гарольд вскочил на ноги, засовывая блокнот обратно в карман жилета.

— Да, спасибо. Когда Кэсси проснется, я позову тебя.

— Буду ждать, сир, — Гарольд вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Оберон вернулся в спальню, забыв о еде, и свернулся калачиком вокруг своей спящей пары.

Глава 11

Кэсси пошевелилась. Все тело болело…, даже ногти на ногах.

Ногти на ногах?

Она распахнула глаза, с удивлением уставившись на бледно-голубой потолок… вместо темной воды. Как? В последнем воспоминании она пела под волнами Верховному Королю, освобождая его от пут темного яда, а потом…

А потом…

Ничего.

Кэсси глубоко вздохнула и попыталась оценить свое состояние. Что-то точно произошло… и это нечто изменило тембр ее песни. Но что?

— Не двигайся, дорогая. Ты нас здорово напугала.

Она повернула голову и тут же пожалела о своем решении.

— Ой.

Робин Гудфеллоу тихо рассмеялся.

— Действительно, ой. Возможно, стоит подумать, прежде чем, как красноречиво выразилась моя пара, пить из пожарного шланга?

Даже двигать языком было чертовски больно, но Кэсси не могла промолчать:

— Оберон?

— Восседает на своем законном месте, как, я подозреваю, и планировал Шейн Данн, — он нахмурился. — Мой сын еще не объяснился со мной, почему именно Шейн и Джейден сопровождали в данном пути Верховного Короля.

— Оберегали, — она сумела выдавить из себя только одно слово.

— Я это и имел в виду, — Робин откинул волосы со лба. — Скоро придет Михаэла и облегчит твои страдания.

— Я буду очень благодарна, — Кэсси сглотнула. Каждое произнесенное слово приносило нестерпимую боль.

— Как и я, — в глазах Робина мелькнула ярко-зеленая вспышка. — Твоя истинная пара на подходе.

Кэсси слегка поморщилась.

— Когда?

— Сейчас, — Робин подмигнул, и Кэсси услышала, как открылась дверь.

— Кэсси?

От голоса Оберона ее пронзило дрожью, которая потрясала до глубины души.

Ох.

Вот, черт.

Истинная связь. Кэсси вспомнила. Она спела песню, случайно впустив в себя Оберона, а мужчина спел в ответ, желая спасти ее жизнь. Их судьбы навечно соединились по обычаю морского народа.

Блин, она так облажалась.

Кровать немного прогнулась, когда Оберон устроился на краю. С большим трудом Кэсси повернулась и посмотрела на свою пару, который склонился с озабоченным выражением лица.

— Хорошо. Ты очнулась, — он выглядел умиротворённым. — Сознание не возвращалось к тебе несколько дней. Мы уже начинали беспокоиться.

— Прости.

— Тише, — его палец прижался к ее губам. У Кэсси возникло сильнейшее желание высунуть язык и попробовать мужчину на вкус. — Связь получилась довольно крепкой. Впрочем, этого следовало ожидать.

Но Оберон не потерял сознание.

Похоже мысли сразу отразились на ее лице, поскольку Оберон усмехнулся.

— Я намного старше тебя, сокровище. Связь была более грубой для тебя, чем для меня.

Только это была не единственная причина, и он чертовски хорошо это знал.

— Ты… Ты счастлив?

Удивленный возглас Робина так и манил Кэсси повернуться, но это было выше ее сил.

Оберон взглянул на Хоба с веселым выражением на лице.

— А если я действительно счастлив, Хоб?

— Тогда я обязан своей новой королеве гораздо большим, чем просто преданностью, — любовь, которую Робин питал к Оберону, ясно слышалась в его голосе.

Подождите-ка.

Королева?

Кэсси застонала. Ну, конечно. Когда ты вступаешь в связь с королем, то становишься королевой. А истинная связь с Верховным Королем автоматически превратила Кэсси в Верховную Королеву.

Ее родителям понравится.

— Мы сообщили Пасифике и Атлантису о твоей истинной связи с Обероном, — раздался веселый голос Робина. Он прекрасно знал про договоренность о браке по расчету, который организовали ее родителями. Черт, Хоб прятал ее в течение последних двух месяцев.

— Замечательно, — ее голос был едва слышным хриплым шепотом.

Оберон посмотрел на Робина.

— Принеси, пожалуйста, немного воды.

— Конечно, — раздалось журчание льющейся воды.

Оберон помог Кэсси приподняться, осторожно поднося стакан к ее губам.

— Только пару глотков.

Девушка схватила стакан и осушила его в три глотка, сразу почувствовав себя лучше.

— Еще.

Хоб удивленно выгнул брови.

— Пожалуйста? — она одарила его лучшими щенячьими глазками, надув губки.

— Михаэла предупреждала, что потребление слишком большого количества воды может вызвать тошноту, — Оберон выхватил у нее из рук стакан. — Давай подождем и посмотрим на твое самочувствие.

— Я сирена, Оберон, водяная нимфа. С помощью воды я исцеляюсь, — Кэсси уже не чувствовала боли, которая появилась с первых секунд пробуждения, но потребуется гораздо больше воды, чтобы она могла полностью прийти в себя.

Оберон изучал Кэсси несколько долгих мгновений, будто сомневаясь в ее словах, но, когда девушка самостоятельно села, протянул стакан Робину.

— Ты слышал, что сказала леди.

Робин отвесил легкий полупоклон и исчез в помещении, похожем на ванную. Кэсси снова услышала звук льющейся воды и сильно захотела пить.

Боги, как же ей не хватало воды. Когда она вообще в последний раз что-нибудь пила?

— Ш-ш-ш, — Оберон нежно приобнял ее за талию. — Хоб сейчас все принесет.

Неужели она действительно захныкала?

— Может тебе поможет ванна? — Оберон усмехнулся, когда она издала жалобный звук. — Пойдем.

Оберон встал и легко подхватил Кэсси на руки.

— Робин, наполни, пожалуйста, холодную ванну.

— Добавить соль?

— Будь добр.

Кэсси расслабилась в объятиях любимого мужчины. Эти двое, казалось, точно знали, что делают.

Когда она увидела ванную комнату, то затаила дыхание. По бокам стояли туалетные столики, чьи красивые гранитные столешницы темнели на фоне ярко-белого фарфора раковин. Деревянная отделка в комнате была вишневого цвета — яркий, жизнерадостный контраст темным столешницам.

Но что действительно привлекало внимание, так это ванна, одиноко стоящая под огромным окном, выходящим на горы. По размерам она легко вмещала двух человек. Уединенная и в то же время открытая, с великолепным видом, которым мог насладиться тот, кто решил понежиться в водичке.

Робин стоял над ванной, насыпая в ту соль. Окунув руку в воду, Хоб удовлетворенно кивнул.

— Вот и вы, миледи, — он подмигнул Оберону. — Оставляю тебя на милость истинной пары.

Кэсси сглотнула. Она не была готова остаться наедине с Обероном.

Оберон рыкнул на Робина, который лишь улыбнулся, прежде чем исчезнуть.

— Он действительно ушел? — прошептала Кэсси.

— Да, ушел, — Оберон усадил ее на край ванны и начал снимать пижаму, о наличие которой Кэсси даже не подозревала. Когда ее переодели? — Хоб понимает, что только я имею право видеть твое нагое тело.

Собственнический блеск во взгляде Оберона дал ей некоторую надежду на то, что мужчина не расстроился неожиданно образованной связью. И все же Кэсси чувствовала себя обязанной извиниться.

— Прости, — остатки шелковой ткани упали на пол, открывая королю обнаженную плоть.

— За что? — он опустил ее в воду. — Убери свою личину, сокровище.

Кэсси повиновалась, неспеша взмахнув хвостом в воде. Вода была ее родной стихией, поэтому сразу начала исцелять все повреждения.

— За то, что образовала связь без предварительного разрешения.

Оберон выгнул брови в удивлении.

— Если мне не изменяет память, то именно я приказал тебе петь. Значит, я тоже должен извиниться?

Она провела пальцами по своей коже, которая теперь была покрыта чешуйками, не в силах поднять глаза и встретиться взглядом с Обероном.

— Просто… — Кэсси вздохнула, размышляя, зачем вообще затеяла данный диалог. Но если сейчас она не выскажется, то не найдет покоя еще долгие десятилетия. — Просто ты не хотел иметь истинную пару.

Она поморщилась, так как случайно перешла на официальный тон, который часто использовали при дворе Атлантиды. Кэсси даже выпрямилась, расправив плечи, хотя так и не смогла встретить прямой взгляд короля.

— Кэсси, — нежно пробормотал мужчина, коснувшись пальцем ее подбородка и тем самым заставляя посмотреть в его глаза. — Да, я не хотел связывать себя узами брака, не говоря уже об истинной связи.

Девушка кивнула, хоть и сама не поняла, зачем. Возможно, соглашаясь?

— Но во мне нет ни капли сожаления из-за произошедшего.

Хм… Кэсси ожидала услышать не совсем это.

— Мы связаны истинными узами. Я чувствую притяжение так же, как и ты, — Оберон убрал волосы с ее лица. — Не могу обещать, что буду любить тебя так, как ты того заслуживаешь. Для меня подобные чувства давно забыты. Но я сделаю все возможное, чтобы наша связь была прекрасной.

Кэсси неохотно выдавила предложение, хотя последствия для нее были бы смертельно опасны:

— Однажды ты уже разорвал связь. Можем попытаться снова.

Его глаза потемнели до металлического цвета, кожа начала искриться, уши заострились, волосы стали отливали серебром, быстро удлиняясь, пока не спутались на полу.

— Нет, — голос Оберона эхом разнесся по комнате, в нем чувствовалась сила и магическая клятва, которая еще крепче связывала их жизни. Он аккуратно схватил девушку за подбородок, стараясь не причинить боль. — Я не отпущу тебя.

— Но…

Оберон заставил Кэсси замолчать, завладев ее губами в поцелуе, который тронул девушку до глубины души.

— Я никогда не отпущу тебя.

Как она посмела предложить подобное? Почему предначертанные для него женщины так легко отказывались от отношений?

Нет.

Никогда больше.

Не обращая внимания на ошеломленное выражение лица Кэсси, он снова припал к ее губам, стараясь с помощью поцелуя донести свои намерения.

Боги подарили ему Кэсси. Будь он проклят, если позволит ей уйти.

В перерывах между поцелуями Оберон избавился от своей одежды. Внутри него заиграла песня, заставив понять важную истинну. Они связали души по обычаям народа Кэсси, но не завершили связь по обычаям народа Оберона. Возможно, именно поэтому девушка все еще сомневалась в его преданности.

Оберон прислушался к реакциям собственного тела и убедился в том, что Кэсси станет значить для него гораздо больше, чем когда-либо Титания. Если девушка попытается разорвать их связь, то это обернется для него полным уничтожением. Остатки его сердца окончательно увянут. И вот тогда Оберон превратится в монстра с клыками, которого когда-то увидел в видении Шейн, и попадет под контроль Титании.

Значит, ему следовало максимально скрепить связь с Кэсси, как мог только Туата Де, чтобы девушка никуда не ушла даже при возникновении подобного желания.

Если подобное решение выставляло его в плохом свете, то так тому и быть. Потеря Кэсси обернулась бы катастрофой.

Оберону удалось залезть в ванну, не прерывая поцелуя. Шелковистые чешуйки терлись о его ноги и член, вынуждая мужчину застонать от удовольствия.

Ее хвост раздвоился и снова превратился в ноги, которые все еще украшали изящные чешуйки.

Оберон посмотрел на свою истинную пару и улыбнулся при виде ее страстного выражения лица. Волосы цвета морской волны потемнели там, где касались воды. Глаза, огромные и блестящие, светились желанием. Кожа приобрела то мягкое аквамариновое сияние, которое проявилось под волнами, придавая девушке потустороннюю ошеломляющую красоту.

И она принадлежала ему. Великолепное, экзотическое создание принадлежало только Оберону. Да, он будет оберегать ее до конца своих дней.

Соски того же цвета морской волны, что и волосы, так и манили Оберона выяснить, сладкие они на вкус или соленые. Тусклые перламутровые чешуйки подчеркивали круглые полушария, сияющие слабым аквамариновым светом. Оберон обхватил ладонью одну грудь, улыбаясь тому, какой та была теплой, несмотря на прохладную воду в ванной.

— Оберон?

Срывающийся голос Кэсси вызвал дрожь в теле Оберона. Бархатистый тембр ознаменовал, что натура сирены вырвалась на свободу. Король собирался заставить русалку спеть, чтобы насладиться великолепным голосом и окончательно заявить на нее права.

Он почувствовал, как его собственный свет вырывается из-под кожи, пугая истинную пару. Кэсси дернулась, когда сверкание смешалось, из-за чего аквамарин приобрел серебристый лоск.

Отлично. Их силы легко смешались, принимая друг друга. Возможно, облегчила путь связь с морским народом, а может это просто милость Богов. Оберон не знал, да и не хотел. Сейчас имело значение только то, что Кэсси будет принадлежать ему всеми возможными способами.

Девушка застонала, ощутив его силу, чем воспламенила чувства Оберона. Кэсси приподнялась, вынуждая короля опуститься перед ней на колени, чтобы не упасть.

Кэсси удивила, поддавшись вперед, целуя и покусывая его шею. Оберон вздрогнул, когда она нашла особенно чувствительное местечко. Его член дернулся от предвкушения.

Девушка стала напевать песню, которая повлияла на их общий свет, заставляя его колыхаться подобно северному сиянию, радостно танцующему под песнь сирены.

Он обхватил ее за плечи и нежно толкнул назад, открывая себе доступ к девичей груди. Наконец-то Оберон попробовал ее на вкус, обнаружив одновременно соленую и сладкую нотку. Едва заметные чешуйки не добрались до сосков, которые были мягкими и податливыми.

Кэсси выгнула спину. Ее стоны превратились в бессловесную песню, наполненную удовольствием, а ногти девушки впились в кожу его плеч.

Вот и первая кровь, но Оберон совершенно не обратил внимание на травму. Он с гордостью будет носить ее метки страсти.

Приподняв Кэсси, он, осторожно ступая по скользкой ванне, усадил девушку на край, прислонив спиной к окну, и раздвинул ей ноги, горя желанием впервые попробовать на вкус свою вторую половинку.

Как только его язык прижался к клитору, песня зазвучала громче, заглушая все остальные звуки. Кэсси закрыла глаза, продолжая напевать бессловесную мелодию, и вцепилась в край ванны, пока Оберон доставлял ей удовольствие, толкаясь в лоно пальцем.

Мужчина был полон решимости заставить Кэсси кончить хотя бы один раз, прежде чем овладеет ее телом.

Он усердно ласкал клитор, размеренными движениями скользя языком. Вдруг стенки лона напряглись. Надвигающийся оргазм заставил ее песню зазвучать по-новому.

Кэсси ахнула, песнь стихла, а ее тело задрожало. Нахлынувшее удовольствие заставило ее силу стать еще ярче. И тут песня вновь ожила, но с большей силой. Свет хлынул из кожи девушки, отражаясь от кафеля и освещая ванну.

Его избранница была прекрасна в порывах страсти.

Но Оберон не остановился, продолжая поглаживать клитор, только нежнее, тем самым заставляя Кэсси дрожать и извиваться. Девушка все еще была чувствительна к прикосновениям, из-за чего ее песнь пару раз прервалась.

Ему не потребовалось много времени, чтобы заставить свою пару вновь погрузиться с мир удовольствия. Кэсси раздвинула ноги шире, предоставляя ему больше места для игр.

Член Оберона был болезненно твердым.

— Пожалуйста, — она дрожала, цепляясь за Оберона трясущимися руками. — Войди в меня. Молю.

Как он мог отказать ей в просьбе? Оберон напоследок лизнул клитор и встал на колени, толкнувшись внутрь горячих, опаляющих глубин.

Боги, такая тугая. Киска стискивала член с каждым новым выпадом. Оберон вцепился в бедра Кэсси, практически обездвижив девушку.

Она смотрела на него затуманенными от страсти глазами. Песнь приобрела более высокие тона. Кэсси схватилась за руки Оберона, случайно оцарапав до крови. Легкий укол боли от заботливого целителя лишь доказал, что девушка полностью растворилась в чувствах.

Пока Оберон заявлял права на свою истинную связь, вокруг сверкали искры. Ритмичный плеск воды выделял каждое движение и задавал темп общей мелодии. Вдруг Кэсси выгнула спину и запрокинула голову, сильно кончив, из-за чего стенки лона чуть не раздавили член Оберона.

Король замедлился, решив насладиться моментом. У него не было секса уже несколько…

Хм…

Неужели прошло столько времени?

В последний раз он ощущал успокаивающие женские прикосновения… с Титанией. Но сейчас перед Обероном лежала настоящая истинная пара, дарящая безмерное удовольствие.

Песнь замедлилась, став ленивой и чувственной. Оберон продолжал неспеша трахать Кэсси, желая еще раз разжечь страсть, чтобы в полной мере насладиться водоворотом эмоций. Несмотря на ее молящий взгляд, король никуда не торопился. В нем полыхала потребность вновь возбудить девушку, чтобы заниматься сексом до потери сознания и завершить данный отрывок песни.

Оберон настолько сильно погрузился в процесс, что потерял связь с реальностью.

Кэсси облизнула губы и запустила пальцы в волосы Оберона, притягивая его к себе для поцелуя. Мужчина наклонился, еще глубже проникая в лоно и вынуждая девушку ахнуть. Король замер, напоминая себе, почему не хотел торопиться.

Она прикусила нижнюю губу Оберона, затем чувственно заскользила ногтями вдоль его спины, быстро добравшись до задницы, тем самым поощряя возобновить движения.

Казалось, его пара решила взять бразды правления в свои руки. Две магии все сильнее переплетались. Кэсси намеренно терлась об Оберона клитором, стремясь ускорить развязку.

Маленькая шалунья собиралась кончить, не спросив у него одобрения.

Оберон с большой неохотой отстранился. Поцелуи с Кэсси обещали стать одним из его любимых развлечений. Посмотрев на ее дерзкое выражение лица, он зарычал, желая, чтобы в этот раз они кончили вместе.

— Кэсси.

Неожиданно она укусила его за подбородок, а затем надавила ладонями на мужской зад, заставляя проникнуть глубже.

Вскрикнув, Кэсси задрожала, достигнув точки невозврата. Песнь и свет слились воедино, толкая Оберона за грань. Ослепленный и оглушенный, Король отдался на милость своей Королеве, изливаясь и погружаясь в собственный экстаз.

Волшебное соединение истинной пары состоялось. Волосы цвета морской волны засверкали серебром, а серебро приобрело аквамариновый отлив. Они стали единым целым до конца времен на пути Туата Де.

Когда все закончилось, Оберон рухнул в объятия новообретенной пары. Боль из-за разорванной связи с Титанией исчезла впервые за долгие столетия.

Верховный Король предъявил права на свою истинную связь и снова обрел целостность.

Глава 12

Кэсси не хотела просыпаться. Так хорошо. Вокруг витали ароматы ее истинной пары, наполняя душу теплом. Мешал только этот настойчивый, придирчивый голос…

— Сир, королеве нужно померить платье.

— Дай ей поспать, Гарольд. В последнее время Кэсси пришлось нелегко.

Она теснее прижалась к твердому телу.

— Хорошо, сир. Тогда я попрошу портних вернуться вечером?

Вздох, быстрый и тихий.

— Да, было бы отлично.

— А что со вторым вопросом, сир?

— Когда Кэсси проснется, мы обязательно встретимся с Робином и посмотрим на находки. Уверен, его проверенные люди уже прояснили ситуацию.

Девушка нахмурилась. Они явно говорили о чем-то официальном, а значит ее это не касалось. Наверное.

Кэсси стала истинной парой Оберона…, и теперь должна была быть в курсе о делишках Робина? Пугающая мысль.

— Принеси что-нибудь на завтрак и кофейник, Гарольд. Похоже ее высочество просыпается.

«Нет, не просыпаюсь».

Кэсси умиротворенно выдохнула и попыталась снова погрузиться в темные неги сна.

Теплое дыхание коснулось ее уха, а мягкие губы пощекотали раковину. Девушка вздрогнула, еле сдерживая смех.

— Притворщица.

Она усмехнулась.

— Не правда.

— Правда-правда.

— Докажи.

Кэсси взвизгнула, ощутив на своих боках пальцы Оберона и отчаянно пытаясь сбежать от мужчины, который действовал так безжалостно.

— Помогите! Кто-нибудь! — Кэсси хмуро посмотрела на беловолосого предателя, который вырвал ее из прекрасных объятиях сна. — Пошел ты.

Мужчина удивленно выгнул брови.

— Точно не сейчас.

Она покраснела, вспомнив их игры в ванной.

Кто-то прочистил горло. Тут Кэсси заметила мужчину в деловом костюме, который покраснел от смущения.

— Что вы предпочитаете на завтрак, ваше высочество?

Она сморщила носик.

— Доброе утро, Гарольд.

— Доброе утро, принцесса Кассандра.

Раздался рык Оберона. Тихий и полный угрозы звук.

— То есть королева Кассандра, — Гарольд поклонился. — Мои извинения, сир.

— Принято, — но темно-серый цвет все еще омрачал яркое серебро глаз Оберона. — Сегодня утром мы выбираем выпечку. Моя леди в настроении отведать чего-нибудь сладенького.

«Да ну?»

— Хорошо, сир, — Гарольд поклонился в последний раз, покидая спальню быстрым и полным достоинства шагом. Кэсси частно замечала подобное поведение у домашней прислуги. Вероятно, все же существовала школа, где обучали навыкам дворецких, домработниц и мажордомов. Величественное стратегическое отступление.

— Доброе утро, королева Кассандра, — из-за урчания в голосе Оберона по ее рукам побежали мурашки.

Кэсси сосредоточилась на его глазах, обрадовавшись, когда темно-серый цвет снова сменился сияющим серебром.

— Доброе утро, сир.

Мужчина удивленно хмыкнул.

— Могу ли я попросить свою вторую половинку о поцелуе, чтобы утро действительно стало добрым?

— Никогда не проси о подобном, тебе можно все, — она потянула за длинные серебристые пряди, улыбаясь и встречая его губы. Экзотический вкус истинной связи прогнал остатки сонливости.

Но Кэсси не удалось долго наслаждаться вкусом поцелуя.

Оберон отстранился и посмотрел на нее со странным выражением на лице. Отчасти страх, отчасти тоска. Ей захотелось притянуть мужчину в свои объятия и заверить, что все будет хорошо.

Впрочем, так она и поступила…

— Все будет хорошо.

Он вздрогнул.

— Правда?

— Ты дома, к тебе вернулись воспоминания и корона. Плохое пророчество Шейна не сбудется.

Оберон поцеловал ее в шею.

— Знаю.

Неужели она все неправильно поняла? Возможно, он беспокоился о чем-то другом, например, об угрозе их связи?

— Моя семья примет нашу связь.

— Конечно примет, — рыкнул он, до боли стиснув Кэсси в объятиях. — Ты моя.

— Да, твоя, — она погладила его по волосам, успокаивая. Вот и суть проблемы. Оберон переживал за их связь. Для человека, который когда-то потерял истинную пару, подобная мысль была практически невыносима. — Я никогда добровольно не покину тебя.

Он опять вздрогнул.

— Именно из-за этого я и беспокоюсь.

Прежде чем Кэсси успела уточнить смысл фразы, вернулся Гарольд, неся огромный поднос с выпечкой и кофе.

— Завтрак готов, сир.

Оберон поднял голову, но не выпустил Кэсси из объятий.

— Спасибо, Гарольд. Пока все.

Гарольд поклонился и вышел так же быстро, как и появился, закрыв за собой дверь с тихим щелчком. Дворецкий явно постоянно проходил курсы по повышению квалификации. Величественное стратегическое отступление часть вторая.

— Умираю с голоду.

В животе у Кэсси заурчало, словно соглашаясь с утверждением.

— Я тоже.

Оберон усмехнулся.

— Тогда давай поедим.

Прежде чем он успел встать, Кэсси положила руку на его плечо, останавливая.

— Ты уверен, что все в порядке? — потому что она не могла позволить своей паре страдать.

Оберон убрал ее руку со своего плеча и поцеловал раскрытую ладонь.

— Будет в порядке, — он снова пощекотал ее. — Вставай, лентяйка. Гарольд принес круассаны.

— Те малиновые, которые я ела в прошлый раз? — ей все еще снились сны о фруктовом декадансе.

— Давай выясним, — Оберон встал, великолепно обнаженный, и протянул руку.

Кэсси приняла ладонь, покидая теплые простыни. В комнате оказалось прохладно, из-за чего девушка вздрогнула и улыбнулась, снова очутившись в мужских объятиях.

У большого окна с видом на горы располагалась зона отдыха. Стол, достаточно большой, чтобы вместить поднос Гарольда, находился между двумя стульями. Прямо за одним из кресел виднелся камин.

Оберон уселся в кресло, ближайшее к камину, и разместил Кэсси у себя на коленях.

— Ешь. Гарольд действительно принес твои любимые круасаны.

Ох. Она походила на жадного ребенка, когда набросилась на сладости. Оберон лишь тихо рассмеялся. Казалось, ему нравился ее энтузиазм.

Если она не перестанет краснеть при каждой непрошенной мысли, то у нее разовьется аневризма.

Кэсси прочистила горло, надеясь отвлечься.

— Мне бы хотелось кое-что узнать.

— Хмм? — Оберон рассматривал круасаны, вероятно, выбирая наиболее серые по цвету.

— Почему ты так сильно любишь серый? — его дом не мог похвастаться разнообразием цветовой гаммы. Либо натуральное дерево, либо бледно серые оттенки.

Он оглядел комнату.

— Ну… это мой цвет. И только он выглядит правильным, — Оберон подмигнул ей. — Впрочем можно добавить немного темных тонов морской волны и бирюзы.

— Всего лишь немного? — Кэсси собиралась позаботиться о том, чтобы в его жизнь вошло как можно больше красок. Если кто-то и нуждался в подобном, так это ее истинная пара.

— Мм, — он, наконец, выбрал круасан, внимательно изучив выпечку, прежде чем положить ту на тарелку. — Может… половину?

Оберон и близко не был так беспечен, каковым пытался казаться. Рука, обнимавшая Кэсси за талию, чуть напряглась. А его взгляд сосредоточился исключительно на ее лице.

— Мы можем выбрать вместе, — она не собиралась стеснять мужчину слишком резкой сменой обстановки. Оберон веками жил в сером мире, где изредка мелькали другие цвета. Только Робин имел большие яйца, чтобы рискнуть и перекрасить потолок в гостиной Верховного Короля в голубой.

Оберон слегка расслабился, осознав, что Кэсси не собиралась требовать сиюминутных изменений.

— Спасибо.

— Не за что, — она откусила кусочек круасана и тихо застонала.

— Ты не должна издавать таких звуков, когда мы не занимаемся любовью.

— Ага, — Кэсси съела еще кусочек, вновь застонала и дочиста облизала вилку. — Конечно, как скажешь.

— Шалунья, — теперь Оберон расслабился окончательно.

— Мм-хм, — Кэсси наслаждалась первым утром со своей истинной парой, оттягивая момент знакомства с проблемами дворца. Она осознавала, насколько напряженной станет обстановка, как только всплывет факт, что Верховный король заключил истинную связь, да еще и с принцессой. Двор взорвется, кто-то от радости, кто-то от негодования. Некоторых даже будет снедать ненависть.

— Мне бы хотелось, чтобы Робин назначил тебе охрану.

Кэсси удивленно моргнула. Неужели он читал ее мысли?

— А у тебя есть охрана?

Оберон весело хмыкнул.

— Она редко мне нужна.

Проявление высокомерия или самоуверенности?