Песня рассвета

Глава 67

Сказать на прощание слов не нашла.

Ты ушла в мир иной, а я одна.

Я одна остаюсь без тебя... навсегда.

Обещать, что я буду жить, как жила,

Я не стала... Душа так пуста,

Так пуста, одинока она... без тебя.

Одинокими ночами на глазах дрожит слеза.

Тебя нет, а я осталась в этом мире доживать.

Задыхаясь от разлуки, от тоски и горьких слёз,

Я молю, приди хотя бы, чтоб обнять во сне моём.

Оставаться сильной, мудрой, побеждать уж нету сил.

Помоги, моя родная, подскажи, как дальше быть.

То тепло, что мы хранили, ту любовь сквозь все года,

Ты подаришь мне, как было, но теперь... только во снах.

Сказать так хочу, что терзает меня,

Посмотреть бы в твои мне глаза,

До руки до твоей прикоснуться... нельзя.

Прощай — не скажу, не скажу никогда.

Ты прости, что терзаю себя,

Только жизнь без тебя так пуста... пуста...

Одинокими ночами на глазах дрожит слеза.

Тебя нет, а я осталась в этом мире доживать.

Задыхаясь от разлуки, от тоски и горьких слёз,

Я молю, приди хотя бы, чтоб обнять во сне,

...побыть вдвоём...

Ещё не рассвело за окном, а Маргарита уже проснулась. Она с радостью обнаружила: находится в своей спальне... Счастье, что ей не приснилось, как села на поезд, как видела живого возлюбленного и вернулась в Россию вчера вечером — переполняло...

-Ты жив, - медленно поднялась она, не отрывая взгляда от окна.

Улыбка нежно озарила лицо. Мир казался светлым, тёплым. Только тоска мучила душу. Будто кто подвёл судьбу именно к тому, чтобы Маргарита вернулась домой именно ко дню Дмитриевской родительской субботы:

-Мама... Ты видишь всё, верю, - встала к окну и сложила руки в молитве Маргарита.

Она смотрела в небо, на котором множество серых облаков закрывало рассвет. Только оставалась вера, будто ветер судьбы теперь развеет все злые облака преград к счастью...

-Мамочка, милая... Где же найти мне тебя? - потекли слёзы по щекам Маргариты. - Верю, ты оградила Алёшеньку от бед, помогла и ведёшь ко мне... Только без тебя всё равно тоска душу убивает. Зачем есть срок у жизни, зачем тебя надо отпускать?... Нет, прощай я так и не сказала тебе никогда и не скажу. Не дано было насладиться теплом твоих рук подольше...

Дальше Маргарита не смогла произнести ни слова. Остановить поток слёз и начать вновь дышать спокойнее нашла она силы лишь когда уже было светло. Она умыла лицо у тазика с водой и взглянула в зеркало. Опухшие глаза, красные щёки... Только не волновали её эти мелочи. Она рвалась скорее собраться в деревню...

Ещё вчера, когда прибыла вечером домой, расспросила слугу о том, знает ли он что о цыганах. Тот поведал, что цыгане живут в деревне и не собираются больше уезжать. Это радовало душу Маргариты. Она скоро оделась в простое платье и достала из старой шкатулки длинные блестящие серьги:

-Благослови, маменька... Твои серёжки всегда приносили тебе удачу, как говорил отец, так пусть же и мне... хоть раз, - опустившись перед окном на колени, Маргарита прочитала молитву и перекрестилась. - Упокой, Господи, души усопших раб Твоих: матушку мою, благодетельницу и всех православных христиан, и прости им вся согрешения вольная и невольная, и даруй им Царствие Небесное...

-Барышня? - постучалась в дверь пожилая служанка. - Вы проснулись?

-Да, милая Евгения, - поднялась Маргарита и отворила. - Подготовят пусть повозку мне. В табор еду.

-А батюшка-то Ваш когда соизволит приехать? - вопросила та с удивлением.

-Ах, - натянула улыбку Маргарита и схватила висевшую на стуле душегрейку. - Для него будет лучше, если вообще не вернётся.

С этими словами, что как обухом по голове прозвучали для служанки, Маргарита ушла на двор...