Пианистка для Варвара

Глава 39

Витя на перемене не объявлялся, и меня тревожило его будущее. Что если тот здоровяк побил моего друга, нанес ему тяжелые телесные увечья.

Чтоб остановить Ризвана и больше не допустить подобного, после пар я набрала его номер.

Голос в трубке был собранный и спокойный, будто Курбанов ждал моего звонка.

— Привет, пианистка, рад тебя слышать, — невольно мороз по коже и воспоминания минувших дней.

— Спасибо, но я звоню тебе по делу. Мы могли бы встретиться, у меня есть к тебе просьба. Срочная, — я отошла подальше от студентов, с досадой наблюдая, как Арсен увязался следом. Этот борец, посланник Ризвана, вообще не спускал с меня глаз весь день. Мне кажется, когда я ходила в уборную, он ждал меня у двери.

— Конечно, я давно жду встречи с тобой, Нелли, — с придыханием и целым спектром эмоций, вложенным в мое имя, — Ты уже успела познакомиться с моими учениками, дзюдоистами? Арсен подвезет тебя в мой офис после занятий.

— Да, к сожалению, успела с ними познакомиться. До встречи, Ризван.

Пришлось сесть в машину к этому Арсену и ехать с ним целых полчаса под турецкую музыку с протяжными песнями, от которых у меня начали болеть виски. Мне, как человеку с тонким слухом подобный фольклор не нравился. Моя музыка должна быть многогранной и чистой, лучше без слов.

В офис Курбанова меня провела секретарша, обтянутая резиновым платьем, напоминавшем чулок для поддержки имплантов во всех местах.

Вздохнув поглубже, я храбро ступила на ковер.

При моем появлении Ризван сразу отвлекся от бумаг и ноутбука.

Выглядел он спокойно, но в черном взгляде чувствовалось напряжение и тоска.

— Рад тебя видеть, пианистка, — сдержанно произнес он и сделал несколько шагов навстречу. Заложил руки в карманы брюк, внимательно изучал мою скромную университетскую форму с клетчатой юбкой ниже колен.

Остриженные опекуном волосы я убрала от лица обручем. Раньше я не задумывалась, сколько мороки с укладкой короткой стрижки. Сейчас же я ждала, когда же пряди отрастут, и я смогу наспех собирать хотя бы хвост.

— Я пришла поговорить с тобой, — с места в карьер, надо начать с главного.

Ризван ухмыльнулся на один бок.

— Говори.

Скомандовал, а у меня дрожь под коленками. И ощущение, будто я воробей перед тигром и собираюсь с ним бороться.

Силенки-то неравные. Вон, какой амбал. Я Курбанову в пупок дышала, стараясь не опускать взгляд ниже.

— Я требую, чтоб ты оставил меня в покое! Твои поверенные дружки пугают до икоты всех моих одногруппников. А сегодня они напали на моего друга детства Витю. Это ненормально. Я благодарна тебе за помощь в прошлом, но мне твоя опека больше ни к чему! — я уперла руки в бока, чтоб скрыть волнение и дрожь в пальцах.

— Поужинаем сегодня? У меня есть для тебя сюрприз, — низким голосом проговорил Курбанов.

Он вообще слышал то, что я сейчас сказала?!

— Нет! Я не хочу с тобой ужинать. Не хочу, чтоб ты следил за мной и приезжал ночью под мои окна. Не хочу, чтоб твои отморозки запугивали моих друзей! — я выкрикнула с яростью и злостью на свою беспомощность.

Курбанов протянул руку к моему лицу. Огладил костяшками сбитых кулаков мою щеку, пробуждая трепет от его касаний.

— А что ты хочешь, моя девочка? — глухо, со скрытым голодом. Таким диким, который отражался в тягучей смоле зрачков.

Теперь и моя нижняя губа задрожала, а руки безвольно повисли. Ох и плохая была идея приходить в логово варвара!

— Тебе холодно? — с победной ухмылкой.

Ризван многозначительно глянул на блузочку, и я покраснела, как рачица в брачный период. Соски торчали из под тонкой ткани, словно намеревались проткнуть ее насквозь.

От стыда хотелось провалиться сквозь землю. Сжав кулаки и царапая ногтями ладони, я пыталась вернуть сознание из гипнотического взгляда Курбанова.

— Я все тебе сказала. Добавить нечего. Спасибо и прощай. Я ухожу.

Осталось по — детски топнуть ножкой.

Ризван не удерживал меня. Как мне казалось до того момента, как я не сделала шаг назад.

Рывок — и он накинулся на меня, как голодный медведь зимой.

Хаос и паника. Между нами разгорелся пожар страсти.

Ризван стискивал мои ребра до хруста. Большим ртом поглотил мой. И целовал так жадно и алчно, что я захмелела. Или заболела им.

Не знаю, что я хотела — отбиться или прижаться плотнее, но когда нам не хватало воздуха, и мы оторвались друг от друга, я бесстыдно наглаживала его плечи в расстегнутой рубашке. А он держал в ладонях мою пульсирующую грудь.

— Да, тебе пора, пианистка. Будь готова к семи. Я заеду за тобой.

Я попятилась к выходу, так спешно застегивая непослушные пуговицы и тупо глядя в пол, что Курбанов не сдержался и расхохотался утробным рыком. Ну точно зверюга, варвар!

— На посошок! — вздернул мой подбородок и смачно чмокнул припухшие губы.

Я пулей выбежала из его кабинета, а потом и из бизнес центра. Чего я достигла этим визитом, я так и не поняла, но трусы были мокрые насквозь!

— Детка, ты уверена, что хочешь встретиться с Ризваном? — мама опасливо косилась на мои сборы.

— Не переживай, мамочка! Все в порядке. Я сегодня была у Курбанова в офисе и четко дала ему понять, что играть со мной не получится. А заставлять и угрожать тем более. Я все высказала ему в лицо. Видела бы ты его физиономию!

Скрывая стыдливый взгляд, я кинула на постель очередное платье, которое мне показалось слишком скромным.

Мама пристально всмотрелась в мое лицо, задержавшись на губах покрасневших от поцелуев с Ризваном. Покачала головой, вздыхая обреченно.

— Даже представить не могу, как он разозлился. А ты снова ему отказала, и он снова злится! Смотрю на тебя, милая, и верю каждому твоему слову, — она подошла ближе и обняла мои плечи, шепнула, поцеловав в висок, — Надень голубое шелковое платье. Твои глаза итак сейчас искрятся, как море на солнце. А в нем подчеркнется их глубина. И не позволяй ему больше поцелуев. Он опасен, слишком долго ждет твоего решения. Такие порывистые и эмоциональные мужчины очень крепко влюбляются и не отпускают своих жертв. Курбанов уже на взводе. Раз я не могу переубедить тебя не ехать к нему, то пообещай хотя бы быть осторожной. И телефон держи при себе. В случае чего наберешь отца, он приедет за тобой.

Я чмокнула мамину щеку. Мы искренне улыбнулись друг другу. В душе порхали бабочки от счастья. Любить свою семью и быть любимой в ответ — неописуемое счастье!

— Конечно. Не беспокойся обо мне! Мы только поужинаем, и в девять я уже буду дома.

К семи вечера я ждала во всеоружии. Ризван сам заехал за мной. Под хмурыми взглядами родителей, провевших меня к машине, он открыл мне дверь на переднее сиденье. А сам достал большой букет длинных белых роз для матери.

— Таня, это тебе благодарность за дочь. Славик, — он крепко пожал руку отцу, не увиливая от прямых взглядов, — Верну дочку к девяти, — громко проговорил.

Было забавно наблюдать, как неотесанный варвар старается быть милым и обходительным. При его габаритах, галантность выглядела очень странно.

Я все никак не могла отделаться от воспоминаний о том, как Курбанов со звериной яростью избивал брата или принуждал меня к разврату.

— Ну привет, пианистка! — громко пророкотал его голос, когда он уселся за руль.

Я обернулась к нему.

Ризван облокотился локтем на руль. Его кисть расслабленно свисала над торпедой. У самого — то пальцы длинные, как у пианиста.

Крупные глаза были довольные, а губы тянулись в улыбке.

— Научишь меня? — он подался вперед и свободной рукой запутался в моих коротких прядях.

Я выдохнула, стараясь глубоко не вдыхать его брутальный парфюм, смешавшийся с запахом кожи и дерева в салоне авто.

— Играть на пианино? — мой голосок тонко просвистел от напряжения.

Лицо мужчины стало еще ближе, наше дыхание слилось в единый поток воздуха.

— Снова быть нормальным и любить… боготворить свою девочку!

Поцелуй напросился естественным образом. Но в этот раз не развратный и жадный. А осторожный, словно ознакомительный. Такой, каким должен был быть первый.

— Поехали, у нас мало времени. А то мама с папой будут нервничать и не отпустят больше нас гулять, — подмигнул мне лихо.

Мы засмеялись, как друзья над общей шуткой.

— Где мы будем ужинать? — спросила с опаской.

Вдруг, Ризван выбрал фешенебельный ресторан в центре, куда пускают только в длинных платьях и с бриллиантами в ушах. Тогда мои наспех уложенные волосы и голубой сарафан будут выглядеть нелепо на фоне богатых красоток.

— Увидишь, пианистка. Всему свое время. Я научился ждать, подожди и ты.