Пикассо в придачу

22

Суббота, когда мы с Джеймсом уезжали на уик-енд, была довольно теплой и солнечной. Флора ушла на работу пораньше, а я решила пройтись по Хампстеду до Хай-стрит, а потом сесть на метро, чтобы доехать до Белсайз-парка. Проходя мимо дома, в котором жил Китс, я засмотрелась на дерево, под которым он писал стихи. Нет, лично мне поэтом никогда не быть. Наверное, многие согласились бы заплатить, только бы я никогда не писала стихов. Но мне нравилось думать, что великие люди тоже занимались всякой ерундой, жили в обыкновенных домах и входили в них через двери, а не через стены. Даже дом Флоры будет выглядеть очень солидно через пару сотен лет. Ну, по крайней мере, еще более ветхим.

Я собиралась спуститься в метро, но тут увидела машину Джеймса. Давненько мы с ним не встречались. Наверное, он разбил лагерь на последнем этаже универмага. Самые стойкие вице-президенты превратились в трудоголиков. А все из-за этих конкурентов и исчезнувших миллионов! А Джеймс, насколько можно судить по нашим отношениям, вовсе не был склонен к отказам.

– Вообще-то, я довольно редко подбираю людей, которые голосуют, стоя на дороге, – сказал Джеймс, усмехаясь.

– Что ж, поскольку я не голосовала, ты вполне можешь подобрать меня.

Я забралась в машину и стала его разглядывать. А Джеймс опять выехал на дорогу. Чувствовалось, что он очень устал и чем-то озабочен. Может, это из-за пробок? Мне было очень приятно просто сидеть рядом с ним и вовсе не хотелось начинать разговор из вежливости. Нам было и так уютно. Он выглядел настолько сексуально, насколько это вообще возможно, учитывая обстоятельства (не забывайте, что он вел машину по лондонским улицам в час пик). И все-таки мне было как-то не по себе. Честно говоря, в определенный момент я была готова бежать от него. Дело в том, что мне по-прежнему было страшно влюбиться в кого бы то ни было. Если мы станем близки с Джеймсом, это будет неправильно и несправедливо по отношению к нему. Наполовину я буду с ним, но в то же время другая половина будет оглядываться в поисках пожарной лестницы.

– Мне так и не удалось поздравить тебя как следует, Кэрон. Я говорю о витринах. Это была очень разумная идея. Получилось просто замечательно. А сама ты готова так одеваться?

– Подожди до выходных. Потом увидишь.

– Тогда давай я заеду за тобой сегодня часов в шесть? Или лучше завтра утром?

– Сегодня.

– Мы приедем поздно вечером. И то мне придется что-нибудь выдумать, чтобы улизнуть пораньше, потому что в последнее время работы очень много.

– Что ж, если мы доберемся только поздно вечером, то сразу ляжем спать. Надеюсь, ты забронировал отдельные комнаты? – спросила я невинным голоском.

Он посмотрел на меня так, что мне показалось – сейчас мы во что-нибудь врежемся.

– Шутка. Шучу, Джеймс. А куда мы поедем?

– А я-то думал, ты не будешь возражать, если мы проведем выходные в моем доме, – улыбнулся он. – По крайней мере, нам не будет одиноко, ведь Плита всегда рядом.

Мы рассмеялись. Потом Джеймс продолжил:

– Подожди до вечера, тогда я тебе все расскажу. Любопытство до добра не доведет, но к тебе это не относится, не так ли? Да, лучше бы мы отправились туда раньше. В это время года погода обычно не радует и природа вряд ли покажется тебе величественной.

– Не будь таким пессимистом. Не забывай, что у каждого существует свое представление о красоте и люди склонны видеть то, что им хочется видеть.

– Пообещай, что постараешься видеть только хорошее.

Потом он высадил меня недалеко от универмага, а сам въехал на подземную стоянку. Когда я уже сидела за рабочим столом, мне позвонила Флора. Голос у нее был какой-то грустный.

– Знаешь, Кэрон, по пути на работу я столкнулась с Мервином.

– Что ж, отлично. Разве не так? У вас много общего, как и у всех влюбленных.

– Он сказал, что его уже пригласили на собеседование. Помнишь, он говорил о каком-то рекламном агентстве?

– Ну, и почему ты расстроилась? Наоборот, надо за него порадоваться.

– Не знаю. Кажется, ему не терпится поскорее уволиться из нашей компании. Наверное, зря мы проделали эту штуку с витринами. Теперь мне начинает казаться, будто Мервин просто использовал нас, чтобы мы помогли ему сделать карьеру.

– Мужчины обожают, когда женщины делают это. Уж поверь мне, – горестно вздохнула я. – С другой стороны, когда вы будете работать в разных местах, то сможете встречаться открыто.

– Ага, конечно. Мервин уволится и забудет обо мне. Как ты считаешь, так может случиться?

– Сомневаюсь, даже если это агентство находится в Китае. И он вовсе не был обязан говорить нам о своем желании перейти в другое место. Или что его пригласили на собеседование. Слушай, Флора, не паникуй и не дави на него. Лучше поддержи. Сейчас точно не стоит создавать ему лишних проблем. Когда начинаешь делать ультимативные заявления, мужские мозги превращаются в куриную лапшу.

Флора наконец развеселилась. Потом положила трубку. Ей всегда становилось легче, если она точно знала, что делать дальше и чего ожидать. Печально только, что отвечать на ее вопросы пришлось мне, так как сейчас в голове у меня было пусто, словно за Полярным кругом.

Видимо, мои неоспоримые достоинства были наконец замечены миссис Браун. А может, дело было в недавнем успехе. Или она сочувствовала мне по поводу работы сверхурочно. В общем, моя начальница сегодня дала мне очень легкое и приятное задание. Секретарша одного из вице-президентов была записана на прием к стоматологу, поэтому мне нужно было поработать за нее. То есть всего-навсего отвечать на телефонные звонки, пока ее нет.

Я стала убирать у себя на столе.

– Ой, милочка, я совсем забыла отдать тебе это, – сказала Мелоди и подала мне небольшой конверт. Он не был подписан. Она довольно небрежно обращалась с ним: как будто это был старый журнал, который она уже прочитала от корки до корки. Потом она опять стала бешено стучать по клавишам.

Должно быть, это записка от кого-то, кто работает на верхнем этаже.

– По-моему, это даже забавно, – сказала я, выразительно погладив конверт. – Некоторые люди доверяют мне, а они ведь даже не знают меня на самом-то деле.

– Это действительно так, милочка, но зато меня они знают целую вечность. – Мелоди, вероятно, поставила в предложении точку. Потом взглянула на меня. – Кстати, у меня хорошие новости. Нам обеим положены премии, как только все утрясется. – И она стала печатать со скоростью пулемета. А мне представилось: на экране компьютера появляется надпись «Курить запрещено».

Секретарша Ширли передала мне связку ключей. Она очень спешила, поскольку была записана на прием к врачу.

– Я оставила дверь в кабинет мистера Биггса открытой. Его ежедневник лежит в правом ящике стола, если тебе нужно будет посмотреть, когда у него назначена встреча. Но ежели ты уйдешь даже на пять минут – в туалет или налить себе кофе, – обязательно закрой за собой дверь.

– А мне записывать в его ежедневник информацию о новых встречах? Или сначала нужно проконсультироваться с ним самим?

– Он уехал на неделю, так что, скорее всего, сам позвонит тебе, чтобы дать какие-то указания. У него масса достоинств, но, к сожалению, хорошая память, трудолюбие и компьютерная грамотность в их число не входят. Так что просто записывай, кто звонил и чего хотел, а я ему передам. Огромное тебе спасибо, Кэрон! Когда пойдешь в столовую, не забудь запереть дверь.

Оставшись в одиночестве, я села за стол из красного дерева и открыла конверт. Там было написано только «SGGIBSGGIB». Мне стало так смешно, что я чуть не захлебнулась своим кофе. Когда мне нужно было придумать собственный пароль, меня очень строго предупредили, чтобы я не смела использовать числа своей даты рождения, адреса и тому подобное. Обычное дело. Если служба безопасности нашей компании узнает об остроумной проделке Биггса, его ждет мучительная смерть в бумагорезке.

Видимо, мистер Чемберс решил, что ничего плохого не случится, если я буду использовать пароль Биггса, потому что он все равно не заметит, и, что бы я ни сделала, все это можно будет свалить на него. А то, что этот пароль, по всей вероятности, использовали и Мервин, и Харви, как будто не имело значения. Тот, кто планирует разорить нашу компанию, наверняка каждый день поднимает бокал за здоровье мистера Биггса. Зато Джиму Чемберсу, по-моему, стоило бы использовать его голову вместо мишени для стрельбы из лука.

У меня было мало времени – два часа, не больше, и мне было важно успеть сделать самое главное. Во-первых, нужно было узнать телефонный номер, позвонив по которому я могла бы работать на компьютере у себя дома, а не в офисе. Я нашла его в ежедневнике Биггса. Странно только, что там не было раздела под названием «Секретная информация». Все остальное время было посвящено розыскам информации о паролях, которыми пользуются вице-президенты. У работников службы безопасности обычно начинается истерика, когда они думают о существовании этого списка, но что же делать? Ведь если один из топ-менеджеров умрет, то его преемнику необходим будет пароль, чтобы работать с документами. Поиски заняли больше времени, чем я думала, а все из-за того, что в компании «Чемберс Эмпориум» использовалось устаревшее программное обеспечение. Самые новые программы были так же современны, как «Битлз» по сравнению с Фрэнком Синатрой.

Вернувшись на свое рабочее место, я с головой ушла в работу, хотя задание было не очень интересным. Потом я посмотрела на часы. Известно, что все служащие делают это очень часто в течение всей недели, но в пятницу это занятие становится национальным видом спорта.

Флора немного задержалась, и поэтому мы не смогли выйти через главный вход, так как дверь уже закрыли. Мы пошли к черному входу и столкнулись с Джеком, который разговаривал с продавщицей из отдела нижнего белья. Он повернулся к нам и спросил, не согласимся ли мы зайти выпить по рюмочке.

– Спасибо, Джек, но мы очень спешим. Может, в другой раз? – сказала я.

Он усмехнулся и опять повернулся к Мисс Бюстгальтер.

К станции метро мы решили пойти напрямик. Наш путь пролегал через пешеходную зону, где стояли большие прилавки с фруктами и всякими забавными мелочами и газетные киоски. Людей на улицах стало меньше: некоторые торопились домой, чтобы приготовить ужин для своей драгоценной половины, а другие спешили в паб, чтобы успеть выпить кружечку пива перед этим самым ужином. Мы с Флорой прокладывали себе путь, обходя столы и стулья закусочной, которые были выставлены на улицу. Вдруг я почувствовала, что кто-то резко дернул сумку, висящую у меня на плече. Я быстро развернулась и прижала ее к себе. Флора тоже остановилась.

Мы увидели высокого костлявого мужчину в солнечных очках. Его соломенного цвета волосы торчали в разные стороны, а шляпа была надвинута до самых бровей. Из-под нее торчали усы.

– Отдай мне сумку! – заорал он, пытаясь перерезать ремешки игрушечными детскими ножницами.

Мы с Флорой сразу кинулись назад (правда, убежать нам удалось не очень далеко – я по-прежнему крепко держат сумку). Да и бежать-то было некуда: со всех сторон нас окружали столы, а сзади был магазин. Конечно, мы могли взобраться на эти столы или спрятаться под ними. Тогда нам, естественно, удалось бы ускользнуть от нападавшего, но только в том случае, если бы он согласился закрыть глаза и сосчитать до десяти.

– Надо отдать ему сумку, – зашептала Флора. – Не зли его, это главное. Мне приходилось читать о том, как вести себя в таких ситуациях.

– А вот я читала, что мы должны вопить, визжать и лягаться!

– По-моему, это нужно делать, только если тебя насилуют.

Обсуждение продолжалось всего несколько секунд, и все это время грабитель не переставал размахивать ножницами и яростно дергать мою сумку за лямки.

– А ну-ка отпусти ее, мать твою! – заорал он, а потом добавил уже более спокойно: – Я боюсь тебя поранить.

– Что ж, договорились! – весело воскликнула я. – Впрочем, этими ножницами можно разве что мягкое масло резать.

Было трудно принимать его всерьез: усы, парик, ножницы… Неужели это настоящий грабитель? Казалось, сейчас он скажет: «Вам прислали музыкальную открытку» и запоет «С днем рожденья тебя…». Этот парень выглядел так нелепо, что было сложно поверить, будто он действительно может быть опасен. Кроме того, вдвоем с Флорой нам наверняка удалось бы разделаться с ним. Наконец, мне представляется, что если злоумышленник чувствует, что его не боятся, то он сам начинает трусить. Наш, по крайней мере, сразу успокоился и сказал абсолютно нормальным голосом:

– Зато меня не арестуют за незаконное ношение холодного оружия.

– Лови! – крикнула Флора и швырнула ему свою сумку. Он поймал ее, но затем бросил на асфальт. – Да не эту, черт бы вас побрал! Другую! Ну, пожалуйста! – заорал он, поворачиваясь ко мне.

Мы с Флорой подбежали к магазину. Я толкнула в сторону грабителя стул, метя прямо в живот. То есть ниже живота. Наверное, ему было очень больно, так как он ужасно разозлился.

– Полиция! Помогите! Вызовите полицию! – закричала я, а Флора визжала, что ее насилуют.

Я схватила еще один стул. Этот чудак, нервно озираясь по сторонам, не думал отступать. Он все еще держал один ремешок моей сумки и продолжал бешено ее дергать. Несколько человек, видимо, заметили, что происходит что-то странное, но они стояли довольно далеко от нас. Мы с Флорой опять заорали «Полиция!» и «Насилуют!». Тут грабитель (выглядел он довольно жалко, надо сказать) в отчаянии тоже схватил стул и отбросил его в сторону. Вдруг к нам подбежал Джек Ховард, крича: «Не двигайтесь с места! Вы арестованы!» Грабитель еще раз дернул к себе сумку (безрезультатно), а потом повернулся и убежал.

К нам подошел какой-то мужчина и сказал, что вызвал полицию. Женщины спрашивали, все ли с нами в порядке и не нужна ли какая-нибудь помощь. Из кафе вышел менеджер и предложил нам присесть и выпить чашечку кофе, чтобы успокоиться. Вскоре появился констебль. Я, Флора и другие свидетели происшествия описали этого налетчика. Потом все ушли, а мы с Джеком остались пить кофе.

Мы поблагодарили его за помощь, и он спросил, все ли у нас в порядке.

– Честно говоря, все произошло так быстро, что у нас не было времени по-настоящему огорчиться. То есть я хочу сказать, мы были слишком заняты, – ответила моя подруга.

А я все не могла отдышаться. Странно, я так запыхалась, хотя почти все время мы просто стояли и почти не двигались. Но когда ты испугана, уровень адреналина в крови резко повышается.

– Подумать только, грабитель не захотел взять твою сумочку, Флора. Ты же вручила ее ему добровольно.

– Это просто оскорбительно! Даже какой-то воришка не польстился на мою сумку!

У нее был такой удрученный вид, что Джек сразу попытался ее утешить:

– Ты не должна на него обижаться. Наверняка он был накачан наркотиками.

– Нет. Глаза у него не были мутными, и говорил он вполне внятно. – Обращаясь ко мне, она добавила: – Твоя сумка, конечно, лучше, дороже и красивее, но ведь грабители интересуются обычно не самими сумками, а тем, что в них лежит, так ведь?

Джек повернулся ко мне:

– У тебя там что-нибудь ценное?

Я посмотрела на сумку. Лямка была порезана, и я поняла, меня действительно пытались ограбить. Как странно!

– Да нет вроде бы. Ничего особенного у меня здесь нет.

На всякий случай (вдруг, пока мы были заняты разговором, кто-то незаметно подложил мне золотой слиток?) я открыла сумочку.

– Так. Косметика. Салфетки. Солнечные очки. Деньги, кредитные карты. И всякая дребедень.

– А у тебя, Флора? – спросил Джек.

– В основном то же самое. И еще книжка под названием «Мой герой наконец-то вернулся домой».

Все засмеялись. Джек, видимо, решил, что Флора пошутила.

Потом он сказал, что в его спортивной машине мы втроем расположиться не сможем, и уговорил нас подождать, пока поймает для нас такси. Когда мы остались вдвоем, Флора перегнулась через стол и спросила:

– Как ты думаешь, это был Бас? В смысле – это он подослал этого клоуна? Я понимаю, это все ужасно, но тогда я бы не стала так переживать из-за своей сумки.

– Наверняка Бас имеет к этому какое-то отношение. Или дело в том, что нам выпал случай повстречать самого неумелого воришку на свете. Но я никак не могла засунуть картину Пикассо в этот ридикюль. Да и вообще, какой дурак станет носить с собой картину?

– И все-таки этот парень хотел стащить именно твою сумку, а не чью-то еще.

– Да, это довольно странно. Не думаю, что Бас действительно хочет, чтобы нас порезали на куски. С другой стороны, настоящий преступник был бы вооружен настоящим ножом. Ничего не понимаю. Похоже на то, что кто-то приказал нашему клоуну забрать у меня сумку, не нарушая закон. Единственная проблема заключается в том, что каждый идиот знает, что красть сумки незаконно в любом случае.

– Если бы такая ситуация описывалась в книге, то грабитель, одурманенный наркотиками, размахивал бы ножом, резал на нас одежду и наносил многочисленные раны, а все очевидны разбежались, не обращая внимания на наши крики о помощи. А потом никому и в голову бы не пришло подойти и поинтересоваться, не нужно ли нам что-нибудь.

– К счастью, реальная жизнь гораздо приятнее, чем думают сочинители детективных историй и тем более журналисты бульварных изданий.

– По-моему, Джек поступил очень благородно. Он не побоялся вмешаться, несмотря на то, что его могли поранить ножницами.

– Да, должна признаться, что он лучше, чем я о нем думала.

Мы видели, как он стоял на тротуаре, пытаясь остановить такси. Потом, когда машина все-таки затормозила, он махнул нам рукой. Мы сели в такси, и Джек, несмотря на наши протесты, вручил водителю двадцать фунтов.

– Позвоните мне, если начнете испытывать беспокойство. Иногда шок проявляется не сразу.

Мы еще раз поблагодарили его и стали махать ему руками, когда водитель выехал на дорогу.

Машина уже почти подъехала к нашему дому, и вдруг Флора сказала:

– Даже не знаю, стоит ли волноваться. Возможно, мы были на волосок от гибели. Но не исключено, что это все проделки Баса.

– Не могу сказать, что меня успокаивает мысль об очередной выдумке моего бывшего сожителя. Если он додумался до того, что начал нанимать уличных грабителей, то в следующий раз они уже могут быть вооружены не детскими ножницами, а чем-то более внушительным.