Пират и язычница

Глава 33

Лорд Хелфорд, снедаемый противоречивыми чувствами, взирал на дом леди Ричвуд.

Как примет его жена? Оставалось надеяться, что она не захлопнет дверь перед его носом. Однако Рурк готов был рискнуть гораздо большим, чем холодный прием, лишь бы спасти Саммер от похотливых заигрываний короля.

– Рада видеть вас, милорд! – приветствовала Лил, умиравшая от желания засыпать родственника вопросами. – К сожалению, Саммер только что ушла. Входите, выпейте со мной бокал вина и удовлетворите мое ненасытное любопытство!

– Что она сказала вам? – не выдержал Рурк.

– Дорогой, чтобы перечислить ваши пороки и недостатки, у меня уйдет целый день. Но поверьте, я защищала вас как могла. Уверяла, что это глупое недоразумение и вам в голову не придет выбросить ее на улицу без пенни в кармане, особенно в таком положении…

Лил мгновенно осеклась, поняв, что затронула щекотливую тему. Но было уже поздно.

– Положении? – переспросил он. – Саммер… беременна?

Лил воздела руки.

– Клянется, что нет.

Губы Рурка сурово сжались.

– Куда она девалась? – выдавил он наконец.

– Взяла экипаж и отправилась за покупками. Вряд ли моя племянница скоро вернется, милорд.

– Я оставлю ей записку, – решил Рурк. – Возможно, даже к лучшему, что мы сегодня не увидимся. К несчастью, стоит нам оказаться в одной комнате, как происходит нечто вроде взрыва порохового погреба.

Он осушил бокал и отказался от второго.

– Кстати, я поговорил с его величеством и графом Шафтсбери относительно юного Спенсера. Приказ о его освобождении уже отдан, так что Саммер нет нужды беспокоить короля.

Лил принесла перо с бумагой, и Рурк написал жене, что та ни в коем случае не должна просить короля о милости.

– Когда Саммер узнает, что вы сделали для ее брата, конечно, смягчится и простит вам все, дорогой, – заметила Лил.

– Мне в самом деле нужно вымолить у нее прощение за все, что я ей наговорил, – объяснил Рурк. – И может быть, мы сумеем все начать сначала.

После его ухода Лил отнесла письмо в комнату Саммер и положила его на изящный секретер французской работы.

Распрощавшись с Соломоном, Саммер отправилась на Эксчейндж, в поход по лавкам. Себе она купила только затейливые заколки для волос и чудесные длинные серьги, но Спайдеру понадобились мыло, полотенца, бритва, белье, рубашки, кюлоты, камзолы и модные жилеты. Она не знала, как скоротать время, оставшееся до аудиенции, и поэтому не торопилась домой, разглядывая выложенные на прилавках сокровища.

Здесь было чем полюбоваться! Парики, бесчисленные сорта табака, французские перчатки, брюссельские кружева, радужные разводы венецианского стекла, туфельки и шляпки…

Когда она вернулась домой, выяснилось, что очередной поклонник уже увез Лил на бал к леди Сомерсет.

Саммер долго лежала в горячей воде, размышляя, как лучше одеться. Задача была непростой. Красное будет выглядеть чересчур вызывающе и наведет короля на нескромные мысли. Черное – самый эффектный цвет, но не слишком ей идет. В белом она будет заметна в темноте, а ведь ее никто не должен видеть. Наконец Саммер остановилась на платье абрикосового шелка с накидкой из тафты янтарного цвета.

После легкого ужина, состоявшего из холодного мяса и фруктов, Саммер начала готовиться. Она отказалась от вина, желая иметь ясную голову. В десять часов девушка попросила лакея позвать пажа, который осветил бы ей дорогу к Уайтхоллу. Путь был недолгим – следовало пересечь Пэл-Мэл и пройти через Холбейн-Гейтуэй.

В спешке Саммер не заметила лежавшего на секретере письма.

А в это время лорд Хелфорд уже собирался было завернуть в Сент-Джеймский парк ко дворцу, где у него была назначена встреча с лорд-канцлером Гайдом, но замер как вкопанный при виде Эдварда Проджерса, который о чем-то шептался с модно одетой женщиной. Не может быть! Уж очень она похожа на Саммер!

Рурк был вне себя от ярости. Очевидно, она осмелилась ослушаться мужа и, что хуже всего, обратилась за помощью к своднику! Да это не аудиенция, а самое настоящее любовное рандеву!

Едва он добрался до сада, как Саммер уже исчезла. Рурк направился к королевским покоям, но не встретил никого, кроме дворцовых стражей в красных мундирах. Ну ничего, он дождется ее, даже если придется торчать здесь всю ночь!

Рурк скользнул в темную нишу рядом с покоями Карла и прислонился к стене.

Проджерс провел Саммер через путаницу гостиных и коридоров, прежде чем постучал в дверь, поклонился и исчез. Почти сразу же в комнате появился Карл, одетый весьма просто, в белую сорочку и парчовый жилет. Весело блеснув глазами, он сжал ее руку и поднес к губам. У Саммер невольно перехватило дыхание. Его величество – несомненно, самый обаятельный кавалер во всей Англии.

Король учтиво снял с нее плащ, и Саммер заметила, как сильны и огромны его руки. Совсем как у простолюдина, не гнушающегося тяжелым трудом. Однако Карл не сделал попытки обнять ее и ничем не выказал своего интереса. Он явно полагался на свои чары, способные увлечь любую даму.

Саммер присела в придворном реверансе, но Карл тотчас поднял ее.

– Это совершенно не обязательно, дорогая, ведь мы одни.

– Ваше величество, благодарю за то, что согласились так быстро принять меня, – выдохнула она.

– Леди Хелфорд… Саммер, поверьте, говорить с вами – большое наслаждение. Вы всегда желанная гостья при дворе.

– Спасибо, сир, – прошептала она, гадая, как лучше изложить свою просьбу, чтобы не показаться навязчивой.

– Позвольте мне для разнообразия поухаживать за вами. Не хотите бокал портвейна?

Он подвел ее к креслу, а сам встал у камина, любуясь красотой Саммер. Та благоговейно оглядывала пышную обстановку: бесценную мебель, шедевры живописи, драгоценные безделушки. Какое счастье, что он решил принять ее не в спальне!

Не зная, что сказать, девушка принялась рассматривать картины. Взор ее неожиданно остановился на великолепном портрете.

– О, неужели это Рафаэль? – воскликнула она.

– Да. У моего отца было самое большое собрание предметов искусства в Англии, но этот проклятый узурпатор успел почти все распродать. Я всеми силами пытаюсь вернуть фамильное достояние.

– До того как отец проигрался, у нас в Роузленде тоже был Рафаэль, – простодушно вздохнула Саммер.

– Поверьте, я хорошо знаю, что такое быть и принцем и нищим, и каково это – продавать наследство ради достижения цели. Но потерять его в азарте игры – поистине кощунство.

– Сир, я не могу просить вас о милости, не предложив ничего взамен, моя гордость этого не позволит.

Карл цинично скаламбурил:

– Гордость – такая роскошь, которую мы не всегда можем себе позволить. Саммер, вы не льстите мне, не пытаетесь заигрывать, как другие женщины. Поэтому я должен предположить, что обычной платы от вас не дождусь.

Саммер вспыхнула, но храбро продолжала:

– Мой муж занимается шпионажем в пользу своего короля. Я тоже могла бы добывать сведения. Подумайте, сколько всего способна разузнать женщина ради блага страны. Я знаю, что кто-то продает государственные тайны голландцам, и, возможно, сумела бы отыскать изменника. Кстати, барон Арлингтон, ваш министр иностранных дел, женат на голландке.

– Черт возьми, ведь Арлингтону не терпится занять должность Гайда. Представляю, какой скандал разразится, если окажется, что вы правы, – рассмеялся король.

– Я вовсе не хотела ни в чем обвинять баронессу, сир, просто привела ее в качестве примера.

– Да-да, понимаю, то, что вы предлагаете, весьма остроумно, и я нуждаюсь в друге, который помог бы решить одну крайне важную задачу. Повторяю, такая женщина должна быть именно другом, а не любовницей.

Саммер снова покраснела.

– Леди Хелфорд, вы редчайшее явление! Женщина, которая влюблена в своего мужа!

Саммер побагровела до корней волос. Подумать страшно, как был бы шокирован король, узнав правду о ней.

– Думаю, что могу быть откровенным с вами, – тихо сказал Карл.

– Вы можете полностью мне довериться, сир, – объявила Саммер.

– Моя сестра привезла с собой из Франции молодую даму. Ее зовут Франсис Стюарт. Я увлекся леди, но она отвергает мои притязания. Клянется, что все еще невинна, и я должен знать, так ли это или у меня есть соперник.

– О, сир, я не это имела в виду, – охнула от неожиданности Саммер.

– Что же, моя дорогая, если выполните мою просьбу, возможно, позже сумеете предотвратить и угрозу безопасности королевства.

– Боюсь, вы просто играете со мной, ваше величество!

– Душа моя, я бы рад поиграть с вами, но вы держите меня на расстоянии, совсем как красавица Стюарт, – хмыкнул король. – Скажите, что я могу сделать для вас?

– Моего брата без всякой вины арестовали в Фалмуте и отправили в Ньюгейт. Я была там вчера, сир, и мое сердце разрывается при одном воспоминании о том, в каком виде я его нашла.

– Дорогая, но Рурк уже поговорил со мной, и я дал разрешение освободить вашего брата.

Саммер от удивления приоткрыла рот.

– Разве вы не виделись с мужем?

– Н-нет, сир, я думала, что он еще в Фалмуте.

– Должно быть, он хотел сделать вам сюрприз.

– В-возможно, – пролепетала она.

– Насколько мне известно, он здесь, в Уайтхолле.

Саммер до смерти перепугалась. Что, если Рурк видел ее в компании Проджерса?

– Спасибо за доброту к моему брату, ваше величество, я никогда этого не забуду. Спокойной ночи, сир.

Он закутал ее в плащ и наградил целомудренным поцелуем в лоб.

– До свидания, Саммер.

Она быстро нашла обратную дорогу, но Эдварда нигде не было видно. Должно быть, злосчастный вообразил, что она останется здесь на ночь!

Саммер вышла в темный коридор, но выступивший из мрака незнакомец преградил ей путь. Разглядев лицо мужчины, она сжалась от страха.

– Рурк, это не то, что ты думаешь, – едва слышно запротестовала она, робко глядя на мрачного мужа. Рурк помолчал несколько минут, прежде чем сумел наконец взять себя в руки и немного успокоиться.

– Знаю, – глухо отозвался он. – Я не выпустил бы тебя из постели через час, думаю, что и королю этого недостаточно.

Саммер проглотила уничижительную реплику и прикусила язык.

– Спасибо, что заступился за Спенсера перед его величеством. Я с ума сходила от тревоги за него.

– Разве ты не получила моего письма? – удивился Рурк.

– Какого письма?

– Я заезжал сегодня на Кокспер-стрит и оставил леди Ричвуд записку для тебя.

– Когда я вернулась, она уже уехала на бал, – пояснила Саммер.

– Здесь мы не сможем поговорить. Во дворце у меня апартаменты. Будь моей гостьей, и мы все обсудим, хорошо?

Саммер была потрясена тем, что Рурк не кричит на нее, не обзывает, не проклинает и довольно спокоен. Возможно, ей стоит согласиться и поточнее узнать, скоро ли освободят Спайдера.

– Пожалуй, зайду на полчаса, милорд, но уже поздно. В такое время женщине опасно ходить по улицам.

– Я провожу тебя домой, Саммер, – пообещал Рурк и повел ее через лабиринты Уайтхолла в сад, мимо площадки для игры в шары. Скоро они очутились в покоях лорда Хелфорда, состоявших из двух маленьких комнат.

Рурк зажег свечи, и Саммер улыбнулась. Обстановка совсем во вкусе ее мужа: уютная, красивая, удобная мебель и мягкие ковры. Ее почему-то охватило такое чувство, словно она после долгих скитаний вернулась домой.

Рурк снял с нее плащ, усадил в широкое кресло и, налив в бокалы сухого белого вина, устроился напротив.

– Я приехал к леди Ричвуд с известием, что король разрешил отпустить твоего брата. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы ты просила короля о милости.

– Почему? – удивилась Саммер.

– Ты прекрасна, дорогая, и я точно знаю, что короля безумно влечет к тебе. Поверь, Саммер, я смертельно боялся, что ты отдашься ему из благодарности, – признался Рурк, пытливо всматриваясь в жену.

– Что тебе за дело? Между нами все кончено, ты сам этого захотел!

– Между нами ничего не кончено, Саммер… пока… и, возможно, никогда. Знаю, я обидел тебя, и во всем виноват мой дьявольский характер, но отдал бы все на свете, чтобы былое вернулось и мы вновь стали любовниками.

Голос его звучал так душераздирающе искренне, что у Саммер захватило дух.

– То, что было между нами, так прекрасно… необыкновенно… чудесно… Попробуем забыть обо всем и начать жизнь сначала, счастье мое. Дай мне шанс доказать, как я тебя обожаю.

Саммер смущенно смотрела в бокал, любуясь игрой света в золотистом вине. Сердце билось так, что казалось, грохот отдается во всех углах комнаты.

– Поверь, у меня нет худшего врага, чем я сам. Когда ты во всем призналась, я потерял голову от гнева. Но, немного успокоившись, понял, что ты ни в чем не виновата, и горько пожалел о ссоре. Это я дал Спенсеру возможность сбежать. Ну а потом отправился в Лондон и выкупил Роузленд, чтобы подарить его тебе.

Слезы брызнули из глаз Саммер. Господи, они так пылко любили друг друга, что никого и ничего вокруг не замечали. Почему она сразу не сообразила, что Рурк решился на все это ради нее?

Муж взял ее руку так осторожно, словно она была из тонкого фарфора.

– Знаешь, я безмерно гордился твоим умением принять гостей! И сразу увидел, с какой врожденной естественной грацией ты делаешь все необходимое, чтобы его величество и остальные гости не скучали. Дело вовсе не в воспитании – ты действительно была неподражаема! Впрочем, как и всегда. Поняв, что тебе хотелось угодить мне, я чуть не лишился рассудка от раскаяния. Мне постоянно хотелось быть с тобой рядом, ощущать вкус твоей кожи на губах. В ту последнюю ночь я снова наделал глупостей, и мы поссорились. Я вел себя как настоящее животное! Взял тебя едва ли не силой, хотя стремился лишь показать свою любовь.

– О, Ру, – тихо вскрикнула Саммер.

– Тише, дорогая, успокойся! Меня следовало бы высечь кнутом за то, что заставил тебя плакать.

Рурк вскочил и, зайдя за спинку ее кресла, нежно погладил Саммер по голове.

– Я прошу прощения за все, что сказал и сделал, и молю Бога, чтобы ты смягчилась и забыла плохое.

Саммер тоже встала и несмело повернулась лицом к мужу:

– Во всем, что случилось, не только твоя вина. Я лгала тебе, обманом заманила в сети, но клянусь, Ру, что всегда любила одного тебя.

Она закрыла глаза и невольно качнулась к нему. Сильные руки обняли ее за талию, притиснули к монолиту мужской груди. Голова Саммер откинулась, а губы приоткрылись, чтобы принять его поцелуй. Страсть раскаленной лавой затопила обоих.

– Счастье мое, – пробормотал он, – обещай, что между нами никогда больше не будет недомолвок и тайн.

Его слова мгновенно отрезвили Саммер. На нее как будто вылили ушат холодной воды. Ведь о том же самом просил и Рори, которому она отдавалась столь неистово. И хотя больше всего на свете ей хотелось вернуть мужа, она не посмела признаться в измене. Слишком свежи были воспоминания о безудержном взрыве ярости Рурка, когда тот узнал правду о Спайдере и закладной на поместье. Она хорошо усвоила урок. И вовек не сделает подобной глупости. Откровенность далеко не всегда уместна в семейной жизни.

– Мне нужно идти, Рурк. Лил будет волноваться.

Но он снова приник к ее губам, и через мгновение оба были охвачены горячечным желанием. Они так рвались друг к другу, что не помнили, как ее одежда оказалась на полу. Рурк поднял Саммер и, прижимая к сердцу, понес на кровать. От каждого его прикосновения по телу бежали мурашки. Она трепетала от нетерпеливого ожидания.

Рурк продолжал осыпать ее жестокими, требовательными поцелуями, и Саммер чуть слышно взмолилась:

– О, Ру, разденься, пожалуйста, ты не представляешь, какое это блаженство – касаться тебя.

Рурк расстегнул сорочку, и ее тонкие пальчики быстро скользнули внутрь, обводя литые мышцы. Он взялся за пояс кюлот, и ее жадные губы, послушные движениям его рук, покрыли поцелуями плоский живот. Рурк глухо застонал и едва успел избавиться от одежды, как его мощная плоть восстала, ласкающе коснувшись ее щеки. И тут Саммер, окончательно потеряв голову, дала волю всем так долго копившимся желаниям и фантазиям, которые и довели обоих почти до беспамятства.

Теперь она затеяла игру с его пульсирующей плотью: накрыла губами багровую головку и лизнула крошечное отверстие.

Рурк, не в силах больше сдерживаться и боясь, что все кончится слишком быстро, поднял ее и поставил перед собой на кровать. Словно поняв, чего он добивается, Саммер обвила руками его талию и вобрала ртом жаждущую плоть. Изголодавшийся странник наконец обрел приют.

Но вскоре Рурку и этого стало мало. Желание поскорее очутиться в ней росло с каждым мгновением. Широко раздвинув ее нежные бедра, он бешено ворвался в нее, словно вогнал раскаленный кол во влажный, готовый принять его бутон. Саммер пронзительно закричала от невыносимого наслаждения. Они старались продлить блаженство, то сливаясь, то отстраняясь друг от друга, пока не почувствовали, что неизбежное приближается. Саммер, извиваясь всем телом и сцепив ноги у него за спиной, хрипло повторяла:

– Ру, сейчас! Сейчас! Сейчас!

Терпкие соки любви смешались, но Рурк оставался в ней, и Саммер благодарила Бога за то, что дал им испытать столь совершенную близость. Самое удивительное заключалось в том, что наслаждение становилось все острее и продолжительнее, словно каждое их слияние возносило любовников на новую вершину страсти. Рурк неистово шептал ей слова, от которых она будто таяла и растекалась. Вселенная сузилась до размеров их спальни. Окружающее исчезло, и больше ничто не имело значения, кроме вновь обретенной близости. Рурк с невыносимой нежностью целовал ее щеки, глаза, губы и шею. Чувства, переполнявшие Саммер, невозможно было выразить словами, и поэтому она опять заплакала. Перед рассветом она снова испытала всесокрушающую силу его объятий, и оба заснули, не разжимая рук, скованные цепями любви.

Проснувшись, она обнаружила, что щека Рурка по-прежнему прижата к ее груди. Саммер лениво потянулась, наслаждаясь его теплом, но тут же почувствовала очередной приступ дурноты. Рурк вскочил и со страхом уставился на нее.

– Боюсь, рыба, которую, я съела за ужином, была несвежей, – небрежно бросила она, стараясь не показать виду, как напугана.

Темные брови мужа грозно сошлись на переносице.

– Почему ты мне лжешь? – спросил он.

– О чем ты? – деланно удивилась Саммер.

– Ты носишь моего ребенка!

– Почему ты так решил? – усмехнулась Саммер.

– Потому что не выпускал тебя из постели с той минуты, как нас обвенчали, – прошипел Рурк, зловеще прищурясь. – Ты не собиралась ничего мне говорить, верно?

– Не знаю, чего ты от меня хочешь, – пробормотала Саммер, но приступ был таким сильным, что она едва успела достать из-под кровати ночной горшок.

– Лил все мне рассказала, – спокойно пояснил он, вытирая ее рот и лицо мокрым полотенцем.

– Именно поэтому ты срочно решил вернуть заблудшую жену? – взорвалась Саммер. – Если я рожу сына, ты передумаешь расторгать брак?

Рурк схватил ее за плечи и принялся трясти.

– Ты отважилась приехать в Лондон, зная о своей беременности! Мне следовало бы выдубить твою задницу! Я немедленно отсылаю тебя домой в Хелфорд-Холл! В Лондоне вот-вот начнется разгул чумы, и я не хочу, чтобы ребенок погиб по твоей глупости!

Саммер рассерженно вырвалась и встала перед ним, гордо вскинув голову и не обращая внимания на собственную наготу. Сейчас ей не было стыдно. Только больно.

– Ты отсылаешь меня домой? Отсылаешь? Я верно вас расслышала, лорд Хелфорд? Ах, ваша светлость, как я могу вас ослушаться?

В эту секунду она была так разъярена, что забыла о тошноте.

– Ну так вот, позвольте объяснить раз и навсегда – я не мешок муки, чтобы ждать, пока меня отошлют домой. Провались пропадом твой драгоценный Хелфорд-Холл и ты вместе с ним! Я не нуждаюсь в таком муже. Это мое дитя, и моя жизнь, и мне решать, где и с кем я поселюсь. И поскольку ты сам настаивал на полной откровенности, позволь сказать, на что вынудила меня пойти твоя жестокость. Когда ты поклялся, что не дашь мне и медного пенни и предоставил доставать деньги любыми способами, я так и поступила. Переоделась, отправилась на большую дорогу и стала грабить твоих гостей, пока не набрала достаточной суммы для выкупа Роузленда.

– О мой Бог! – выдавил Рурк.

– Я и есть Черный Кот. Твой гнусный сержант арестовал не того Сент-Кэтрина, – ухмыльнулась Саммер.

Лицо Рурка потемнело от бешенства.

– Я отберу у тебя ребенка! – пригрозил он.

Но Саммер хищно ощерилась, словно волчица, защищающая свой выводок:

– Тогда я объявлю всему свету, что это не твое дитя!

И тут же пошатнулась от оглушительной пощечины. Скорчившись на кровати, она приподняла голову и прошипела:

– Подлец! Я никогда тебя не прощу за это!

Рурк в убийственном настроении оделся и покинул Уайтхолл.