Письма от другой (СИ)

Глава четвёртая

Она плакала так красиво, как описывают в романах. Никогда ещё он не видел, чтобы кто-то так плакал.

Любой человек, плача, неизменно начинает хлюпать носом, глаза краснеют, а иногда и всё лицо, веки набухают. У Натальи Юрьевны прозрачные, словно хрустальные, слёзы быстро текли из глаз; одна слезинка догоняла другую, и вместе они капали прямо на руки Натальи Юрьевны, сложенные на коленях.

— Мирон не один. У него есть я, — строго сказал Даниил Александрович. — Он считает меня своим отцом, а я считаю его сыном. Если бы он был моим генетическим ребёнком, вряд ли я бы любил его сильнее, чем люблю сейчас.

Наталья Юрьевна начала энергично кивать:

— Да, да, конечно! Простите! Это я от шока.

— А разве вы не знали о том, что мать Мирона погибла? Он вам не говорил?

— Нет. Он никогда ничего не говорит о маме. Всегда только "мы с папой".

— А сами вы не спрашивали? Вам не было любопытно?

— Конечно, было! Но если Мирон сам не говорит, зачем я должна выпытывать?

Даниил смотрел на неё во все глаза. Она в очередной раз удивила его. Не женщина — кремень.

— То есть, Мирон попросил вас не оставлять его, и вы не оставили?

— Я усыновил его. Если бы вы поехали с нами, показал бы вам документы.

— Я и так верю.

Теперь она смотрела на него, как на божество. Впервые в жизни. Он даже смутился.

— Что вы так смотрите? Я не считаю свой поступок геройским. У меня не было другого выхода. Во всяком случае, я не видел для себя другого пути.

Он же не знает, что она такая же, как Мирон! Ему не понять её чувств. То, что он "не видел другого пути", ещё более возвысило Даниила Александровича в глазах Наташи. Когда-то она оказалась в детдоме. И если бы Мирону не встретился на пути Даниил Александрович, его ждала такая же участь.

— А вторая просьба?

— Когда психотерапевт посоветовал ехать в деревню, я скептически отнёсся к этому. А Мирон сказал, что хочет ехать. И ваш дом выбрал он по фотографиям. Мы рассматривали несколько вариантов.

Наташа кивнула. Весь мир перевернулся с ног на голову. Она поняла, что тоже не в силах отказать Мирону. Никогда, никогда она себе этого не простит!

Даниил на это и рассчитывал, хоть и не знал о её прошлом.

— А как же…дом? — тихо спросила она, и он понял, что победил! Громадное чувство облегчения обрушилось на него, а он не хотел думать, только ли радость за Мирона в этом чувстве?

— В селе есть аж два охранных агентства. Тут же не только село и деревни, тут коттеджные посёлки есть неподалёку, и все дома там под охраной. Я завтра же займусь. Поеду в посёлок.

— А животные?

Тут Даниил задумался.

— Всех взять с собой не получится… — пробормотал он.

— Никого не получится, они все уличные, вольные! Вася и Фима ловчие коты, такие не живут в квартирах. А Жора вольнолюбивый.

Жора — это тот, что сидит на заборе и всех презирает, Даниил знал.

— Джой родился и вырос на улице, он дворовый, — продолжала Наталья Юрьевна.

— А я, когда поеду в село, заеду на ферму. У них огромный участок. Предложу им деньги, ежемесячное содержание, при условии, что они будут скидывать фото- и видеоотчёты о том, как животным живётся у них.

На следующий день Даниил Александрович с утра поехал в село, а днём уже прибыли работники охранного агентства, установили сигнализацию в доме. Вечером приехал на фургоне фермер. Животных закрыли так, чтобы они не видели, куда их увозят. Наташа обняла и расцеловала по очереди всех котов и Джоя, отдала весь корм, какой был. Следующий день ушёл на увольнение и сборы, а в субботу с утра они втроём отбыли в Москву.

Наташа и не помышляла никогда о том, что будет жить в центре столицы. Но она всегда быстро адаптировалась к новым условиям: жизнь заставила.

С Зинаидой Дмитриевной (очень похожей на Дарью Петровну из "Собачьего сердца", только постарше и с короткой стрижкой) они нашли общий язык сразу, понравились друг другу. Конечно, Наташа никогда не вела откровенных разговоров о себе, но послушать других всегда была не против. А Зинаида Дмитриевна была неплохим рассказчиком и любила поговорить. В общем, они нашли друг друга.

Мирон находился в состоянии эйфории, он был счастлив.

Вскоре возобновились занятия по музыке и рисованию, и скучать стало совсем некогда, так же, как думать о том, привыкла она, Наташа, к новой жизни или нет.

Даниил Александрович был очень занят на работе, поскольку "главред" ушёл в отпуск до двадцатого августа. Наташа, конечно, не спрашивала ни у кого, где он работает. Из обрывков того, что говорили иногда Мирон или Зинаида Дмитриевна, она сделала вывод, что он директор в какой-то редакции. "Главред" — понятие из той же оперы. Наташа решила, что Даниил Александрович возглавляет редакцию какого-то печатного или интернет-издания: газету или журнал.

Даниил Александрович при переезде убедил Наташу не тащить с собой компьютер. Она взяла, конечно, флешку, на которой был её роман. А Даниил Александрович однажды принёс Наташе планшет и настоял, чтобы она взяла его. Как бы он очень нужен ей для работы.

Осваивая планшет, Наташа, наконец, зашла в свою почту… Ей давно уже ответили из двух издательств! Одно находится в Москве, а второе в Питере. Ну и дела…

Из Питера было одно письмо, из Московского издательства — целых три.

Первое, которое пришло почти месяц назад, гласило, что роман принимается в работу, потому, если она хочет у них публиковаться, не должна заключать договор с другими издательствами. И что если она не хочет ждать потом двадцатого августа, желательно связаться с ними быстрее. Письмо было подписано главным редактором Дерягиным С.П.

Второе письмо было без подписи, там её поторапливали, призывали выйти на связь как можно быстрее. А если её планы изменились, чтобы она поставила издательство в известность.

Третье письмо пришло дней десять назад. Видимо, это была рассылка для всех авторов. Сообщалось, что главный редактор в отпуске до двадцатого августа, потому по всем вопросам обращаться после его возвращения.

Что ж, вот она и напишет двадцать первого. Это уже скоро. И если они передумали, напишет в Питерское издательство.

Вскоре Наташе пришлось совмещать свою работу и работу Зинаиды Дмитриевны: та попросила три дня отгулов и уехала на свадьбу к родственникам. Август — он такой, месяц свадеб.

В деревне Наташа привыкла готовить "мужчинам", потому справлялась нормально. Жалела только, что урожай пришлось оставить, хоть его было и немного. Конечно, они собрали огурцы и смородину, сколько к тому времени созрело, а всё остальное оставили. Съездить бы в деревню, но Даниил Александрович очень занят на работе.

Он дома только завтракает и ужинает. Утром Наташа приготовила кашу и омлет. Поскольку была пятница, с работы он вернулся раньше, но сказал, что ужинать будет вне дома. И вскоре Наташа поняла, почему: она услышала голос Ксении Игоревны, в очередной раз пытающейся разговорить Мирона. Мирон упорно не шёл на контакт с подругой отца. Наташа как-то разговаривала с ним, просила его быть повежливее и приветливее с Ксенией Игоревной, но в этом случае не помогли даже уговоры Наташи.

Если честно, ей самой не очень-то нравилась эта Ксения. Конечно, хороша собой, с длинными ресницами, красивыми бровями, пухлыми губами и огромными, чуть навыкате, карими глазами; с темными длинными гладкими волосами, как в рекламе шампуня; с длинными ногами и высокой грудью. Сквозь такую женщину уж точно мужчины не смотрят, есть за что глазу зацепиться.

Но разговаривает слишком манерно, слова тянет. И смотрит на них с Зинаидой Дмитриевной, как на убожество. Наташа была уверена, что Ксения Игоревна из тех, кто придирается к официантам в ресторане, к мастерам в салонах красоты.

Впрочем, возможно, она, Наташа, настроена предвзято… Почему? А вот об этом лучше не задумываться. Табу.

— А где сегодня эта ваша, моль тульская? Или откуда там она? Всегда, вроде, тут торчит?

Наташа, которая готовила ужин для Мирона, застыла. Она слышала, как Даниил Александрович что-то глухо ответил, но не разобрала слов. Лишь бы Мирон не понял, о чём она!

— А я что сделаю, если она как лютик? — не унималась гостья. — Ей бы старушек грабить по подворотням, фоторобот в жизни не составить!

Даниил Александрович снова что-то глухо сказал, и тут же крикнул:

— Наталья Юрьевна, мы ушли! Мирон играет уже семь минут!

— Хорошо, поняла, — крикнула в ответ Наташа, быстро смахнув тыльной стороной ладони слёзы.

"Идите, идите. Идите со своей красавицей. Надеюсь, её красота заменяет и ум, и душу!".

Наташа заглянула в комнату Мирона: он играл в приставку, был в наушниках. Слава богу, не слышал ничего. Ещё двадцать минут можно играть, а потом ужин.

Значит, она похожа на моль? Интересно, что же отвечал Даниил Александрович? Жаль, не было слышно. А может, и не жаль. Вдруг он тоже сказал нечто нелестное?

Наташа знала, что она не наделена от природы красотой и статью. Но что греха таить, она и не пыталась никогда улучшить себя. Если в студенчестве ещё пыталась краситься, то в замужестве совсем отвыкла. Из всех "изысков" у неё были гель для душа, шампунь, дезодорант, бритвенный станок и лёгкие, с запахом свежести, духи. Виталий запрещал ей краситься. Спасибо, мыться не запрещал! Она всё терпела, лишь бы у неё была хоть одна родная душа. Но была ли та душа родной?..

Теперь, когда в её жизни появились Мирон и Даниил Александрович, она воочию убедилась, как роднятся души. Как это бывает, когда по-настоящему. Наташа не хотела признаваться даже себе, но она боготворила их обоих. Она создала себе кумиров.

Наверно, пришла пора взяться за себя уже? Чтобы её "мужчинам" не приходилось стыдиться за неё? А ей самой чтобы не приходилось слушать колкие выпады? К тому же, возможно, скоро состоится встреча в издательстве. Она не должна быть молью!

…Даниил вернулся около десяти часов вечера, когда Мирон уже спал, а Наталья Юрьевна наводила порядок на кухне и мыла фрукты на завтра.

Она слышала, что он вошёл. Он понял это по её напряжённым узким плечам, изящной длинной шее. Слышала, но делала вид, что не слышит. Он вдруг почувствовал непреодолимое желание подойти, взять её ладонями за плечи, развернуть к себе и как-то успокоить. Желание было такой силы, что он испугался, сжал руки в замок. Нельзя напоминать ей о сегодняшнем инциденте. Нельзя.

Даниил кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Добрый вечер, Наталья Юрьевна!

Она резко обернулась, на лице — дежурная улыбка. Даниил готов был поклясться, что она плакала. Он уже знал её.

— Добрый вечер, Даниил Александрович! Ужинать?

— Нет, спасибо! Я поужинал.

— Чай?

— Тоже нет, — он усмехнулся. — Зашёл узнать, как Мирон провёл вечер.

Лучше не вспоминать об ужине, конечно! Он порвал с Ксенией после сегодняшнего и сообщил ей об этом в ресторане. Она, конечно, решила, что у него появилась другая, устроила концерт, швырнула в него тарелкой, выплеснула ему в лицо вино. Пришлось срочно уйти, оставив круглую сумму ресторану в качестве компенсации. А Ксения так и осталась, доедать свой ужин.

Он не жалел ни о чём. Она проявила себя безобразно, оскорбила человека, будучи в чужом доме, причём, дважды оскорбила, после замечания. Ещё и при Мироне! Хорошо, он не слышал.

Ерунда. Найдёт другую, ещё более красивую. Если захочет. Как захочет, так и найдёт. Пока совсем нет желания искать.

Наталья Юрьевна подробно отчиталась о том, как прошёл вечер, и помявшись, спросила, можно ли ей взять выходной в воскресенье, когда он не работает, или у него планы.

Они уже почти месяц в Москве, а она попросила выходной впервые. Интересно-интересно, что за дела? Жаль, не спросишь, права человека, личное пространство и всё такое…

Даниил сообщил, что планов нет, и он с удовольствием проведет день с сыном.

Уединившись, наконец, в своей комнате, Наташа взяла планшет и зарегистрировалась ВКонтакте. Она помнила ещё с тех времён, когда работала в садике, до болезни мужа, что коллеги постоянно искали группы типа "Ищу модель".

Наташа нашла великое множество таких групп, выбрала поближе территориально, распределила время и записалась сразу на всё, на что получилось и успевала по времени.

Первый начинающий мастер (по перманентному макияжу) был у неё аж в восемь часов утра! Наташа провела несколько часов в кабинете, натерпелась боли, но вышла оттуда с красиво изогнутыми бровями, "межресничкой" с эффектом теней и выразительными губами. Конечно, сейчас, сразу после процедуры, Наташа выглядела так себе, но мастер сказала, что назавтра уже не будет отёка. Они подбирали более светлые тона, чтобы Наташа выглядела естественно. У неё цветотип "весна", сказала мастер. Ещё сказала, чтобы Наташа не вздумала наращивать ресницы, у неё свои прекрасные. Приказала купить коричневую тушь и не лениться ей пользоваться.

Наташа вышла, и сразу купила тушь, по горячим следам, пока не передумала.

Потом она ходила на депиляцию (совершенствоваться — так полностью!), затем поехала на маникюр.

Мастер по маникюру сказала, что у неё красивые руки и очень изящная ногтевая пластина. Сделав маникюр, мастер нанесла бесцветный лак, сказав, что и так всё очень стильно, не нужно красить.

Когда Наташа ехала в парикмахерскую, уже почти вечером, она была буквально "без ног". Какое это утомительное занятие, оказывается, — наводить красоту!

Парикмахер пыталась отговорить Наташу от мелирования, а та настаивала. Это была давняя мечта, но муж не разрешал "портить волосы". Мастер сдалась, а потом сама убедилась, что всё очень неплохо, словно выгоревшие на солнце пряди. Потом подрезала волосы так, что они спадали на шею, но не доставали до плеч. Чёлку делать не стали: сошлись во мнении, что без неё более женственно.

В целом всё вышло недорого, потому что мастера были начинающие.

Когда Наташа вернулась домой, Мирон уже спал. Она быстро зашла в туалет, потом умылась и спряталась в своей комнате. Она не готова была пока показаться в новом образе. Пусть хотя бы Зинаида Дмитриевна приедет, при ней не так страшно. Завтра в семь приедет Зинаида Дмитриевна. Вот и славно. С этими мыслями измотанная Наташа уснула.

Даниил слышал, как вернулась Наталья Юрьевна. Более того, он ждал, когда же она, наконец, вернётся: её не было дома весь день. И сколько бы он не говорил себе, что она взрослый человек, что его не касается, как она проводит свободное время, он всё равно переживал и терялся в догадках.

Да ещё сегодня опять всплыли интересные подробности…

Ехали с Мироном в планетарий, в котором начался новый сезон, и сын, провозгласив: "Слушай, папа!", начал петь.

— Журавль по небу летит, корабль по морю идёт.

А кто меня куда влекёт по белу свету?

И где награда для меня, и где засада на меня?

Гуляй, солдатик, ищи ответу!

Даниил чуть руль не выпустил из рук от неожиданности. Мирон занимается музыкой, у него хороший голос и слух, но песня явно не от педагога, Клавдии Игнатьевны!

— Откуда это, сын?!

— Нравится? Это мне Наташа Юрьевна пела. Мы брали твою гитару. Ты ведь не рассердишься? Мы аккуратно.

— Наталья Юрьевна умеет играть на гитаре?

— Да, она в каком-то доме научилась, я так и не понял, а она больше не говорила.

— Что ещё пела Наталья Юрьевна?

— Спряаааачь за высоким забором девчонку,

Выкраду вместе с забороооом…

— Замечательно. А тебе какая песня больше всех понравилась?

— Тёмный, мрачный коридор,

Я на цыпочках, как вор,

Пробираюсь, чуть дыша,

Чтобы не спугнуть

Тех, кто спит уже давно,

Тех, кому не всё равно,

В чью я комнату тайком

Желаю заглянуть…

— О боже, Мирон! Это что, "Король и Шут"?!

— Даааа, — протянул довольный Мирон. — Правда, супер, да?

— Да уж…

Ну, Наталья Юрьевна! Сколько сюрпризов в этой особе?! Не ожидал Даниил от неё такого репертуара, но ему почему-то стало весело и смешно.

— Мирон, если я сам не беру гитару, это не значит, что и вам нельзя. Берите, конечно, но только с Натальей Юрьевной и аккуратно, как ты сказал. Пусть она тебя немного научит играть.

— Да, она учит.

— Только не "Куклу колдуна", хорошо, сын? "Журавля" хоть.

— Ну почемууууу, папа?

Даниил не выдержал, и всё же расхохотался.

…Зинаида Дмитриевна долго разглядывала Наташу, цокала языком, а потом вдруг обняла, потрясла за плечи:

— Молодец, молодец! Вот совсем же другое дело! Как думаешь, а я уже стара для таких фокусов? Вот бы мой Петя удивился!

— Что вы говорите такое, Зинаида Дмитриевна! Ничего вы не "стара"! Я вам дам адреса потом.

Они услышали шаги и замолчали. Зинаида Дмитриевна доваривала кашу, а Наташа взбивала блендером творог с ягодами для Мирона. Сегодня его разбудили рано, у них с утра бассейн.

В кухню вошли Даниил Александрович и Мирон. Сейчас позавтракают, и все по делам. Наташа успела с утра отправить письмо в издательство. Главный редактор должен уже выйти из отпуска.

Они уже сидели за столом, когда Наташа подошла и подала творог Мирону. Рука Даниила Александровича, в которой он держал ложку, замерла на полпути. Он почему-то вспыхнул и заморгал.

— Вааааау! — воскликнул непосредственный Мирон. — Наташа Юрьевна! Ты стала ещё красивее!

"Куда ещё-то?" — с иронией подумала Наташа. Интересно, Мирон правда считал её красивой, или он уже с детства знает, что нужно женщине сказать?

— Спасибо, Мирон, — невозмутимо сказала она. Даниил Александрович вернулся к каше, но всё ещё пребывал в оторопи. Если так будет продолжаться, ему скоро самому придется идти к старому психотерапевту.

То этот загадочный роман, то Наталья Юрьевна с сюрпризами каждый день!

— Теперь тебе надо юбку, Наташа Юрьевна, — как ни в чём не бывало продолжал Мирон. — Такую пышную, длинную.

— Мирон, — предостерегающе проговорил Даниил, к которому вернулся голос. — Скромнее, хорошо?

— Хорошо, папа, — Мирон не расстроился, продолжал улыбаться, хитро глядя на Наташу.

Не успел Даниил отойти от утреннего стресса, от Натальи Юрьевны, поразившей его воображение, как Зинаида Дмитриевна вечером подлила масла в огонь. Он знал, что она любит поговорить, и не останавливал её, иногда просто "отключался", думал о своём.

Мирон с Натальей Юрьевной были на рисовании, Даниил вернулся с работы и ужинал.

— Видимо, кавалера завела наша Наташа, — загадочно проговорила Зинаида Дмитриевна.

Да что же это? Ему дадут сегодня поесть спокойно?

— Кавалера?

— Ну да. Похорошела вон как! И завтра днём попросила меня посидеть с Мироном, она пойдёт куда-то на пару часов. На свидание, наверно уж. Хотя не сознаётся, говорит, деловая встреча. А какие у неё дела? Её дела все здесь!

"Свидание днём на пару часов?! Женатого нашла?".

Почему-то Даниил никогда не задумывался о том, что в жизни Натальи Юрьевны может появиться мужчина. И он отнимет её у них с Мироном? Лучше уж пусть женатый! Он не отнимет… Зачем она стала такой красивой? Лучше бы оставалась прежней…

Даниил не доел свой ужин, и весь не в духе ушёл к себе.

Одно радует: прибывший из отпуска загорелый и белозубый Палыч сообщил, что Нэт Уайт объявилась, и даже ответила. И завтра Палыч встречается с ней за ланчем в неформальной обстановке.

…- Ну как, Палыч?

— Данила, она офигенная!

— Офигенная? Как изысканно, Палыч!

— Завтра она будет здесь в одиннадцать! Сам увидишь! Она такая… воздушная, лёгкая, хрупкая! И в то же время, в ней чувствуется очень твёрдый стержень! В ресторане отказалась встречаться, согласилась только в кофейне. Рассуждает здраво, голос — просто музыка…

— Паааалыч! Тебя опять заносит! Как тебя жена терпит?!

— Посмотрим, что завтра запоёшь, Данила! Кстати, она свободна, я подозреваю. Присмотрись.

— Отстань, Ханума ты наша! Не надо меня сватать.

Наташа вернулась домой со встречи. Сергей Павлович производил хорошее впечатление, всё ей разъяснил. Но завтра ещё предстоит встреча с владельцем и директором издательства.

Наташа подгадала так, чтобы поехать в издательство, пока Мирон на музыке. Он там будет полтора часа, она успеет. Клавдия Игнатьевна преподавала музыку ещё Даниилу Александровичу, и Мирона оставляли у неё на время занятия, доверяли. А издательство как раз недалеко от её дома.

…Даниил сидел у себя в кабинете и напряжённо ждал. Наконец-то он увидит эту загадочную Нэт Уайт! Настал момент истины!

— Сюда, Наташенька, — донёсся бодрый голос Палыча. — Проходите.

Двери распахнулись, Даниил поднялся навстречу, и они оба застыли, глядя друг на друга. Один Палыч, рука которого лежала на плече Натальи Юрьевны, был чертовски бодр и весел.