Письмо любви к тебе

Глава вторая Легкое опьянение

Как бы сильно я ни любила пляж, с той же силой ненавидела то, что он делал с моими волосами.

Я – гремучая смесь родителей, которая вобрала в себя их черты в одинаковых пропорциях: глаза отца, волосы мамы, смешанный оттенок кожи. Если отец был обладателем белой кожи, а мама – темной, то мне досталось что-то среднее – оттенок, как у мокко латте со сливками. Невысокого роста, как мать, и упертая, как отец. Мама была миниатюрной без каких-либо выразительных форм, в чем я ее абсолютно копировала. Мне нравилось мое спортивное телосложение, пусть оно и не привлекало столько внимания, как бедра Дженны.

В общем, реакция моих волос на соленую воду была такой же, как и у масла с обычной водой. Всеми силами я пыталась расправить пальцами тугие кудряшки, глядя в небольшое лобовое зеркало в машине Джейми. Проведя рукой по щеке, я смахнула остатки соли. В тот день мои серые глаза выглядели уставшими, и я опустила взгляд на веснушки на щеках, а спустя несколько секунд подняла обратно зеркало и уселась поудобнее.

Никогда не видела такого красивого джипа и уж тем более не ездила в таком. Новенький, цвета вишни, с черными кожаными сиденьями и новомодной панелью. Для меня это выглядело чересчур, тем более принадлежала машина старшекласснику. Нужна ли семнадцатилетнему парню такая дорогая вещь?

Ответ: конечно, нет.

За эти недолгие восемь дней я узнала многое о Джейми благодаря тому, что следила за ним в социальных сетях. Наша школа была просто огромной – только в нашей с Дженной параллели учились шестьсот школьников. Однако я не горжусь тем, что копалась в интернете в поисках информации о новом ухажере своей лучшей подруги, хотя и много чего разузнала. Например, что его отец – владелец самой крутой бухгалтерской компании во всем Форт-Лодердейле, а Джейми не придется жить в нужде до конца своих дней. И если я надеялась поступить в колледж в Калифорнии, то Джейми, без сомнений, мог выбрать любой.

В какой-то степени меня интересовало, каково это – жить, зная, что финансовое положение не преграда? Но по большей части, конечно, мне было без разницы. Меня воспитали с установкой, что для того, чтобы чего-то достичь в жизни, необходимо трудиться, чем я и собираюсь заниматься. У меня неплохо выходило, ведь я сконцентрировалась на оценках и участвовала во многих школьных мероприятиях, чтобы насобирать достаточно объемное резюме для колледжа.

Еще я выяснила, что у Джейми есть пес по кличке Брут и две сестры.

После этого я перестала за ним следить, потому что мне это показалось до ужаса странным.

– Теперь просто ехать до Синик-драйв? – спросил он, повернув на Черри-стрит.

– Ага. Повернешь налево на Синик-драйв и справа четвертый дом. Ярко-желтый, не пропустишь.

Мы замолчали. Я вновь провела руками по волосам, пригладив их, и задумалась, волнует ли вообще Джейми, как они выглядят.

– У тебя и правда классная машина, – глупо бросила я, пытаясь прервать молчание. У Джейми загорелись глаза, и он пошевелился, немного сместив руки на руле.

– Спасибо. Я целых три лета горбатился, чтобы заработать на нее, поэтому мне правда очень приятно.

– Ты сам ее купил? – приподняла я бровь.

– Ну, вроде того. Я три года работал летом в отцовской компании. Просто сказал ему, что хочу хороший джип, чтобы можно было и доску прицепить наверх, и уехать куда-нибудь надолго. – Джейми повернулся ко мне. – И вот, он наконец-то купил мне его только этим летом.

– Неплохо. А почему твой автомобиль обязан быть пригодным для долгих поездок?

Джейми заметил, как я скрестила руки на груди, а по моему телу пробежала дрожь от высыхающей соленой воды. Джейми подался немного вперед и отрегулировал кондиционер.

– Не знаю, просто на всякий случай. Я люблю ездить. Очищает разум.

– Понимаю, – кивнула я.

– Только во время езды я могу слушать музыку, которую действительно хочу. Ну, знаешь, когда в машине нет никого, кто может тебя осудить.

– Вот теперь мне интересно, – сказала я, поджав под себя ноги. – Что же ты слушаешь?

Джейми крепко поджал губы.

– Обещаешь не смеяться?

– Нет.

– Тогда не скажу, – усмехнулся он.

– Ладно-ладно, я не буду смеяться. – Джейми краем глаза посмотрел на меня, пытаясь понять, верить или нет. – По крайней мере, не очень громко, чтобы ты не услышал.

– Справедливо, – улыбнулся он и тут же подсоединил телефон через провод к мультимедиа и начал листать музыку. Каждый раз, когда он проводил по экрану большим пальцем в поисках плейлиста, на его предплечье появлялась заметная линия, выделяя мышцы. Я не сводила с них глаз, пока вдруг не послышались первые ноты, а светофор не загорелся красным.

Музыка была мягкой, успокаивающей, знакомой. Очень знакомой. А когда до меня дошло, что за песня звучала, я просто не смогла сдержаться.

– Обалдеть, быть такого не может!

– Да, знаю, очень старомодно. – Джейми потянулся к регулятору громкости, но я его остановила, ударив по руке.

– Нет, это просто невероятно. Поверить не могу, что ты слушаешь классику. Это же Брайан Крейн, да?

Теперь уже побледнел он.

– Да…

– Я обожаю его, – восторженно сказала я, усаживаясь ровнее. Кажется, я даже немного подпрыгнула. – Он невероятен. Пожалуйста, скажи, что ты слушаешь и The Piano Guys.

Он удивленно открыл рот.

– Я просто жесть как их люблю.

Мы засмеялись и посмотрели друг на друга сияющими глазами, будто ничего другого не существовало.

– Такого просто быть не может! Никогда раньше не встречала людей, которым тоже нравится такая музыка. Ну… совсем.

– Теперь нас двое, – произнес он, и свет светофора изменился на зеленый. Джейми не тронулся сразу, а продолжил смотреть на меня так, что я невольно задумалась, что происходит у него в голове. Будто я была картиной, а он – коллекционером. Казалось, он спорил сам с собой, размышляя, стоит ли забрать меня с собой.

Я надеялась на первый вариант, хотя знала, что не стоит.

«Мазда» сзади предупредительно загудела, и Джейми моргнул. Все, чары разрушились. Остаток пути мы не проронили ни слова и просто наслаждались музыкой и прохладным ветерком, развевающим волосы. Странно и уютно было сидеть вот так с Джейми, особенно пока играла фортепианная версия Bring Him Home из «Отверженных».

Когда Джейми остановился возле моего дома, я улыбнулась и повернулась к нему, все еще прислонив голову к сиденью.

– Я могу ее сыграть.

– Сыграть?

– Угу, на скрипке.

– Ты играешь на скрипке?

– Нет.

Он открыл рот и вдруг снова закрыл, а потом рассмеялся.

– Что-то я не понимаю.

Моя улыбка стала шире.

– На скрипке я играть не умею. Но однажды я сидела рядом с парнишкой из группы, и он услышал, что у меня играет эта песня. Вытащил наушник и, думая, что он невероятно обаятельный и привлекательный, прошептал, что сможет сыграть ее на скрипке. Видимо, он решил, что выиграл, – я пожала плечами. – Но меня такими действиями не пронять, и я ответила, что и сама могу научиться. Он вдруг перестал флиртовать и обиделся, сказав, что я точно не смогу. Тогда мы заключили пари. Спустя пять месяцев я подошла к тому столу, где он сидел, вытащила его скрипку и сыграла.

– Да быть такого не может.

Я поджала губы, расплываясь в улыбке.

– Может. Во мне силен дух соперничества, Джейми Шоу. Я никогда не отказываюсь от вызова.

Его глаза блестели золотисто-зеленым цветом в уходящих лучах солнца. Закат медленно окутывал нас, и в уголках глаз Джейми появились морщинки, когда он запрокинул голову назад, повторив мою позу.

– Я запомню, Бре… – он остановился. – Би.

Всего секунду я смотрела на него, а потом отстегнула ремень и, схватив пляжную сумку, перекинула ее через плечо.

– Спасибо, что подвез, – вздохнула я и покачала головой. – Дженна убьет меня, когда узнает, что у меня не получится попасть на завтрашнюю игру.

– В смысле?

– Ну, я думаю позвонить папе, чтобы он помог пригнать мою машину в автосервис его друга. До завтрашнего вечера ее точно не починят. Дженна будет в группе поддержки на первой домашней игре. Я обещала ей, что приду. Но если у мамы не получится прийти с работы пораньше, то, думаю, вряд ли смогу.

– Я подвезу тебя, – быстро предложил Джейми.

– Нет-нет, не нужно. Тебе не нужно…

– Я хочу. Серьезно. В любом случае, я пойду туда, а сидеть с кем-то будет намного веселее, – улыбнулся он. На его губах была та ленивая улыбка, от которой ноги подкашивались.

– Хорошо.

Улыбка Джейми стала шире.

– Хорошо.

Когда я повесила доску в гараже, мама уже ушла к себе в комнату, поэтому я приготовила жареный сыр и поела одна в спальне. Я не смотрела телевизор, не проверяла уведомления в телефоне. Просто медленно ела, откусывая по чуть-чуть, и смотрела на дверь шкафа, прокручивая в голове события сегодняшнего вечера. Потратив на прием пищи столько времени, сколько могла, я наконец-то позвонила папе. Должно быть, он сразу понял, что мне что-то нужно – обычно я только по этой причине и набирала его, поэтому сразу перешла к сути. Папа пообещал, что разберется, и я знала, что могу на него рассчитывать.

Но еще он был тем человеком, который изнасиловал маму и заставлял меня постоянно об этом вспоминать. Особенно перед сном, когда называл меня «малышкой», а мое сердце до боли сжималось от любви, которую всегда к нему испытывала.

Видимо, от соленой воды перед глазами все немного расплывалось, поэтому после звонка я сразу пошла в ванную. Мне всегда нравилось лежать в ванне – душ я принимала, только когда куда-то торопилась. Так приятно отмокать в горячей воде, думая о своем. Вот бы у меня каждый день находилось по тридцать минут на себя.

Но сегодня, когда я опустила ноги в горячую воду и тело окутало тепло, я чувствовала себя иначе. Жар был немного сильнее, свет ярче, а перед глазами все так же стояла дымка. Я думала слишком много о человеке, о котором не должна была. Меня захлестнула волна ранее неизведанного возбуждения, и я позволила образу проникнуть в голову.

Мне нужно прийти в себя. Нужно позвонить Джейми и сказать, чтобы не подвозил на игру. Нужно посмотреть на их общую фотку с Дженной, чтобы напомнить себе, какое место я занимаю в этом треугольнике.

Но я не сделала ничего из этого.

И хотелось бы, чтобы совесть меня хоть немного мучила.

Как бы ни презирала школьный дух, я не могла не заметить энергию, царившую на домашних футбольных матчах среди старшеклассников в Южной Флориде. Лица учеников были ярко раскрашены в фирменные бирюзово-белые цвета, ребята активно поддерживали игроков и трубили в гудки. Музыкальная группа играла заводную песню, под которую невозможно было не танцевать, и стоило команде вырваться вперед, как каждый давал друг другу «пять», привнося на трибуны дух товарищества, которого я уж точно не ожидала.

Старшая школа Сауз-Спрингз не взяла ни одну награду в прошлом сезоне. Но в этот раз команду собрали из более-менее приличных игроков, что было очень кстати, ведь я ходила на каждую игру, чтобы посмотреть на Дженну.

Дженна Камп была тем другом, за которого цепляешься и больше никогда не можешь отпустить. Она была до невозможности верной, забавной и мотивированной – именно такими людьми я всегда хотела окружить себя. Дженна никогда не витала в облаках и мне не позволяла. Она единственная, кто принимала меня такой, какая я есть, и любила. Подруга знала моих родителей, мою историю, знала о подержанной машине. Ей было без разницы, что моя мама курит в доме и вся моя одежда пропахла дымом сигарет, что я до восьмого класса не знала, как ухаживать за волосами. Дженна любила меня даже в самые странные периоды моей жизни, и я знала: если наступят времена хуже, она все равно не поменяет ко мне отношение. Дженна была моей подругой навсегда.

Именно поэтому сейчас я чувствовала себя особенно паршиво. Ведь пока я смотрела выступление Дженны, все мое внимание было приковано к тому, что наши с Джейми колени соприкасаются.

Трибуны были забиты, поэтому мы поднялись на открытое пространство над третьим рядом наверху. Мне оставалось либо прикасаться к какому-то девятикласснику с одной стороны, либо к Джейми. Очевидно, я остановилась на втором варианте.

Разумеется, по соображениям явного знакомства.

– Тебе как здесь? Нормально? – спросил он, глотнув какой-то красный напиток, купленный в перерыве. – Я понимаю, что все эти групповые виды развлечения могут быть невыносимыми.

– Осуждаешь меня за отсутствие школьного духа?

– Совсем чуть-чуть.

Я вздохнула.

– И все это после того, как я пообещала не осуждать тебя за музыкальный вкус. Нечестно играешь, Джейми Шоу.

Он отодвинул в сторону трубочку и расплылся в ухмылке.

– Ты даже не представляешь.

Я прищурилась, готовая спросить, что это вообще значит, как вдруг группа поддержки начала новую речевку. Джейми сразу же перевел взгляд на Дженну и смотрел только на нее, соблазнительно улыбаясь. Все выступление они смотрели друг на друга. Я тоже наблюдала за подругой, пораженная ее великолепием. Серьезно, я еще ни разу не встречала человека прекраснее, чем она, включая Джейми. Дженна завораживала.

Как только группа поддержки закончила, Дженна послала парню воздушный поцелуй и вернулась на трибуны, сверкая бедрами из-под короткой юбочки. Джейми расплылся в улыбке.

А потом снова повернулся ко мне.

– А ты состоишь в каком-нибудь клубе или типа того?

Мои щеки загорелись.

– Ладно, только не смейся, потому что нас с Дженной интересуют совершенно разные вещи.

– А я вас и не сравниваю.

Я прикусила щеку, заметив в его взгляде искреннюю заинтересованность.

– Я в дискуссионном клубе. И в молодежной организации.

Он вдруг громко засмеялся.

– Ну, конечно, ты состоишь в дискуссионном клубе.

– И что это вообще должно значить?!

Джейми только сильнее засмеялся и, положив руку мне на колено, нагнулся. Я пыталась не обращать внимания на тепло, ощутимое сквозь джинсы.

– Ничего, просто все становится куда понятнее. Ну, ты и твой язык. – Он убрал руку и теперь смотрел на мой рот, а я едва могла дышать.

Джейми хмыкнул и вновь обратил внимание на поле.

– А что за молодежная организация?

– Вообще это клуб социальной помощи. Хочу собрать себе хорошее портфолио, понимаешь?

Наша команда забила гол, и все подпрыгнули, громко крича, а мы с Джейми немного затормозили. Потом хлопнули «пять» болельщикам возле нас и начали смотреть на выступающую Дженну, пока она не вернулась обратно на трибуны.

– Да, ты говорила, что хочешь поступить в Калифорнию, но на кого именно?

Я выхватила из его рук напиток и указала трубочкой прямиком на Джейми, а потом сделала глоток.

– Тебе придется встать в очередь, чтобы получить ответ на этот вопрос. Сразу за моей мамой.

Джейми забрал стаканчик и тут же сделал глоток, и я вдруг осознала, что мы пили из одной трубочки. Я понять не могла, почему от этой мысли у меня все внутри перевернулось.

– Может, хотя бы поделишься немного с задними рядами?

– Я просто сама еще не знаю. Возможно, буду поступать, так и не решив, а там уже на месте разберусь. Мне нравится писать, но в то же время мне нравится объективность в решении математических задач. Меня будоражат публичные выступления, но в свободное время я предпочитаю заниматься индивидуальными проектами. – Я вздохнула. – Думаю, глупо ограничивать свои возможности. Или это так плохо – быть увлеченной не только одним делом?

Он замотал головой.

– Отнюдь. Думаю, именно это делает тебя такой редкой.

– Замечательно. Редкой. Как животное. Звучит так же, как когда мама называет меня особенной.

Джейми засмеялся.

– Ну, да. Ты уникальная, Би. Мне в тебе это и нравится.

Воздух застрял где-то в груди, и мне потребовалось сделать глубокий вдох. Я просунула руки под бедра и отвела колено в сторону, чтобы не соприкасаться с Джейми. Меня вдруг переполнили эмоции, и я попыталась сосредоточиться на ощущении холода от металлического сиденья.

– А ты? Ты же уже знаешь, чем хочешь заниматься?

– Типа того. То есть для меня это не было проблемой. Хочу того же, что есть у отца, понимаешь? – Его глаза заискрились, оживились. – Не помню, рассказывал я тебе или нет, но мой отец бухгалтер. У него своя фирма в Форт-Лодердейле.

– Да ладно? – прикинулась я удивленной.

Джейми выпрямился и начал рассказывать, жестикулируя.

– Он открыл фирму, когда ему было двадцать шесть, Би. Двадцать шесть! Можешь себе представить? – Он покачал головой. – Она дважды была на грани разорения, но отец справился, и теперь это одна из лучших бухгалтерских компаний в городе. Я хочу продолжить его дело и работать до тех пор, пока он не передаст фирму мне, а потом стараться еще усерднее, чтобы поддерживать ту репутацию, которую он создал таким трудом. Хочу встретить любовь своей жизни, жениться, завести полный дом детей и дать им все что нужно.

– Ты правда этого хочешь? Или этого для тебя хочет отец? – Команда противника забила гол в наши ворота, и толпа вокруг недовольно зашумела, прервав на время наш разговор. Когда шум стих, Джейми продолжил.

– Этого хочу я, – категорично ответил Джейми: – Я в восторге от того, чего достигли мои родители, что они сделали для меня и двух моих сестер – Сильвии и Сантаны. – Он пожал плечами, и я увидела, как одна прядка волос упала ему на лоб. – Я работал в компании три лета, и мне очень понравилось. У меня получается. Не знаю, думаю, в этом просто есть смысл.

– Наверное, приятно осознавать, чего ты хочешь от жизни.

Джейми сглотнул, уделив все внимание игре, а не мне.

– Иногда сложнее, чем ты думаешь. Всегда присутствует страх, что даже при всем желании я не претворю все в жизнь. – Теперь Джейми глянул на меня. – Бывает, что обстоятельства вокруг сложнее, и твои мечты просто неосуществимы.

Я кивнула – по крайней мере, я так подумала. Джейми продолжал на меня смотреть, а когда он так делал, я сомневалась, что могу владеть собственным телом.

– Думаю, у тебя получится.

Джейми расслабленно улыбнулся, и былое напряжение тут же развеялось.

– Думаю, у тебя тоже.

Игра закончилась победой со счетом двадцать четыре – четырнадцать в нашу пользу. Под финальный свисток Дженна бросилась через все поле прямо в объятия Джейми. Он с легкостью поднял ее, покрутил вокруг себя и поцеловал под умилительное «оу» от толпы, которая лицезрела этот кинематографичный момент. Этот поцелуй вернул меня к реальности и напомнил, что Джейми – парень моей лучшей подруги. Дженна повернулась ко мне, и я едва успела натянуть на лицо улыбку, прежде чем она схватила меня в объятия.

– Я так рада, что вы пришли! Хотя знаю, что все это тебе не по нраву.

Я пожала плечами.

– Было не так уж и плохо. – Я украдкой посмотрела на Джейми, и тот ухмыльнулся, но потом тут же перевела взгляд на Дженну, свою лучшую подругу, которую любила и которая мне доверяла. – Все еще хочешь остаться с ночевкой?

– Да! Нам нужна ночевка! Пожалуйста, скажи, что у тебя есть мармеладные мишки и газировка?

Я хмыкнула.

– Ты еще спрашиваешь?

На губах подруги появилась яркая улыбка, а голубые глаза заблестели в свете софитов стадиона.

– Так, мне нужно еще покончить с парочкой дел тут. Увидимся где-то через час?

– Давай.

Дженна привстала на цыпочки, чтобы поцеловать Джейми, и ускакала. Парню потребовалось некоторое время, чтобы обратить внимание на меня. Мы посмотрели друг на друга, и без лишних слов я повернулась и последовала на стоянку, оставив его немного позади.

В машине Джейми мы ехали в абсолютной тишине, каждый из нас думал о своем. И так продолжалось, пока у меня не зазвонил телефон.

– Привет, пап.

– Привет, малышка. Как игра?

– Хорошо, – отрезала я. После признания мамы мои отношения с папой стали, мягко говоря, натянутыми. Возможно, я даже свожу его с ума своими перепадами, потому что в один момент могу обо всем забыть и вести себя так, будто ничего не произошло, а в другой – едва сдерживаюсь, чтобы не прочистить желудок во время разговора с ним. Я совершенно не знала, как по щелчку пальцев начать его ненавидеть, хоть и пыталась делать это постоянно. Думаю, в этой задачке не было «правильного решения». По крайней мере не то, которое я приняла.

– Вот и славно. Рад, что ты выбралась из дома, – тон его голоса немного изменился. Наверное, потому что он просек мое состояние. Папа прекрасно знал, как я себя чувствую в такие дни. – Слушай, у меня новости по поводу твоей машины.

– И?

– И… мы не можем понять, что не так. Ну, пока что. Мы проверили аккумулятор, генератор и ремень привода. Ник думает, дело в электропроводке.

Я вздохнула и забралась с ногами на сиденье, положив подбородок на колени.

– И что это значит?

– Значит, нам потребуется больше времени, чтобы понять, что не так. Ник собирается уехать на пару недель. Но обещал первым делом заняться твоей машиной, когда вернется.

– Пара недель? – крикнула я громче, чем собиралась, и Джейми вдруг свел брови, как бы спрашивая, все ли нормально. Я просто кивнула головой. – Ну, так себе идея.

– Знаю. Но, с другой стороны, мы с тобой можем начать откладывать деньги.

Я сглотнула.

– Как думаешь, во сколько все обойдется?

Папа долго молчал, и я представила, как он проводит рукой по своей рыжей бороде. Он всегда так делал, когда новости были не из лучших.

– Не совсем уверен, но, думаю, не меньше тысячи долларов.

– Дерьмовая перспектива.

– Следи за языком, Брекс.

Щеки загорелись от злости.

– Не зови меня Брекс.

– Это твое имя, детка, – вздохнул папа.

– Нет. Меня зовут Би. И ты прекрасно это знаешь, так что хватит.

– Я просто пытаюсь помочь…

Его голос звучал уязвленно, и я стиснула зубы, сжав в руке телефон, а потом выдохнула.

– Знаю, пап. Мне нужно по делам, поэтому отключаюсь. Спасибо. Позвоню завтра.

– Хорошо. Я люблю тебя.

– Я тоже, – не сразу ответила я.

Тишина в машине ощущалась слишком явственно, когда я перестала говорить с папой и поняла, что Джейми все слышал, потому что он без лишних слов подключил к мультимедиа телефон и включил The Piano Guys. Я была рада, что из динамиков негромко доносилась их версия With or Without You, но ничего не сказала. Вместо этого погрузилась в размышления о том, где достать деньги на ремонт машины. Летом я работала в продуктовом магазине, но надеялась, что весь этот год посвящу учебе и, может, немного развлечениям.

Разве я многого прошу?

Я отправила письмо своему старому менеджеру из магазина, и она почти тут же ответила и сказала начинать в понедельник после школы.

В этот раз Джейми остановился прямо на подъезде к дому, выключил двигатель и пялился на меня до тех пор, пока я не сдалась и не посмотрела на него в ответ.

– Почему ты так ненавидишь свое имя, Би?

Плотный ком застрял у меня в горле, и я замешкалась, думая, что ответить парню. Рассказать правду? Или же посоветовать не лезть не в свое дело?

Усталость была настолько сильной, что я не могла лгать, поэтому судорожно вдохнула и откинула голову на спинку сиденья, как в прошлый раз.

– Мой отец изнасиловал маму, а потом она забеременела мной.

– Боже, – едва слышно прошептал Джейми, но я продолжила:

– Я узнала об этом только год назад. До этого мое имя мне нравилось. Оно короткое, милое, забавное. Но одним прекрасным вечером мама решила все рассказать, и оказалось, что все мои представления о жизни – одна сплошная ложь, – я засмеялась немного перевозбужденно. Я совершенно не понимала, почему выплеснула Джейми эту информацию, но впервые с той роковой ночи я начала что-то чувствовать. Сперва появилось давление в груди, но с каждым словом оно будто увеличивалось, лишая меня воздуха, и отдавалось болезненным покалыванием. – Представляешь, отца не было рядом, когда я родилась. С мамой вообще никого не было. Ни бабушки, ни друзей – только я и она. Медсестра дала меня ей в руки, и мама разрыдалась.

Джейми не сказал ничего, а только положил руку мне на колено.

– Мой папа – ирландец со всеми этими веснушками на лице. Поэтому, когда мама увидела их на моих щеках, она сразу вспомнила о нем и о той ночи, когда отсчитывала те восемь минут, чтобы пережить этот ужас. – Глаза наполнились слезами, и я быстро стерла их. Поверить не могу, что плачу, ведь уже очень долго я ничего не чувствовала по поводу случившегося. – Она назвала меня Брекс, потому что так ирландцы называют веснушки.

Джейми сильнее сжал мою ногу, и я еле сдержалась, чтобы не накрыть его ладонь своей.

– Когда я обо всем узнала, то на дух не принимала свое имя. Я его ненавидела. Ненавидела его значение. Ненавидела отца за то, как он поступил с мамой. Ненавидела маму за то, что назвала меня в честь чего-то столь чудовищного. – Я засмеялась вновь и покачала головой, стирая льющиеся градом слезы. Джейми Шоу расковырял ту рану, о существовании которой даже я не знала. Казалось, что, рассказав ему, я наконец-то позволила ей кровоточить. – Господи, прости меня. Не знаю, почему я тебе все это рассказываю.

– Потому что я спросил.

Я глянула на него, шмыгнув носом.

– Еще не значит, что я должна была отвечать.

Джейми поднял руку и вытер стекающую к подбородку слезинку. Я прильнула к его ладони и закрыла глаза, судорожно выдохнув.

– Рад, что ты рассказала.

Его рука еще касалась моего лица, а я прикусила губу, пытаясь подавить чувство вины.

И в этот раз у меня получилось.

– Спасибо, что подвез, Джейми, – отведя взор, произнесла я тихо и открыла дверь машины.

– Эй, – остановил он меня, как только я вышла. Я уже закрыла дверь, но наклонилась к окну. – Пассажирское сиденье в моей машине теперь за тобой, пока с твоей вопрос не решится. Если хочешь.

Он смотрел на меня внимательно, даже слишком, и я опустила взгляд.

– Думаю, мы оба понимаем, что это плохая идея.

Джейми начал что-то говорить, отъезжая с дорожки. Но его голос звучал тихо, и свою мысль он так и не завершил. Я вытерла запястьем нос и проводила Джейми робкой улыбкой.

– Увидимся в школе.

Дженна пришла минут через тридцать. Этого времени мне хватило, чтобы умыться и переодеться в огромную футболку и шорты. Мы ели желейных мишек и смотрели телевизор, пока подруга рассуждала о том, какой Джейми замечательный. Я согласно кивала, улыбалась и комментировала, где нужно, ведь прекрасно знала, о чем она говорила.

Когда Дженна заснула, мне пришло от него сообщение.

Я не шутил. Можно я буду тебя подвозить, пока не починят твою машину? Мы можем быть друзьями, Би.

Я не ответила, но взяла телефон на кухню и набрала стакан воды. Осушив его, я заметила, что экран вновь загорелся от пришедшего сообщения.

Пожалуйста, можно я буду твоим другом?

Я знала, что это плохая идея. Перед глазами мельтешил не просто красный флаг – предупреждающий колокол, звонок, свистки и неоновые лампы, которые кричали: «НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО». Однако иногда, прекрасно понимая, что ничего хорошего не выйдет, мы все равно рискуем. Может, ради новых ощущений или любопытства, а может, для того, чтобы еще чуть-чуть пожить в придуманной самой себе лжи.

Хотела бы я сказать, что отказала Джейми, удалила номер, отключила телефон и пошла спать к лучшей подруге, которая встречалась с этим парнем, но вместо этого я села на старый диван, пролежала там, казалось, несколько часов и наконец-то ответила.

Хорошо