Платан (СИ)

Тра-ра-рам Второй

Все началось в то утро, когда Платан заваливал свое второе дерево. Он был в лесу один, но все равно по давней привычке крикнул «Побереги-и-ись» и тут же услышал визг и тень, которая мелькнула за кроной уже падающего дерева. С бьющимся сердцем он побежал к этому месту и увидел свернувшегося клубком человека между веток поваленного дуба. Быстро подхватил на руки попавшего в беду и вынес на полянку, где раскинулся полог, защищавший Платана от дождя или солнца во время его коротких передышек. Развернув плащ, он обнаружил под ним девушку. Волосы ее были мокрыми и грязными, на лицо налипли щепки и кусочки листьев, лоб был рассечен, и из раны текла кровь, но не сильно. Девушка была без сознания. Платан промыл рану вином из своей фляги и повязал чистым платком — дорогой сердцу вещью, принадлежавшей его маменьке. В лесу негде было взять другую чистую тряпицу, и Платан не мог поступить иначе.

В этот момент на поляну выехали всадники. Один из них хлестнул Платана плеткой, приблизившись к нему в тот момент, когда дровосек хотел снять с раненной мокрый плащ и осмотреть нет ли на ее теле других повреждений.

— Убери руки, грязная свинья, — закричал всадник на черном коне, и еще раз ударил плеткой, задев уже лицо дровосека, когда он обернулся на окрик. Платан не успел ничего объяснить, двое всадников подняли девушку и посадили ее перед человеком на черном коне. Потом все четверо спешно покинули поляну.

Лоб и щека горели от хлесткого удара, на спине рубаха лопнула, а рана саднила, но дровосек сидел под пологом, как завороженный, и перед глазами его стояло лицо этой девушки. Оно было дивной красоты, несмотря на грязь и листья, прилипшие к нему. Потом он поднялся, подошел к дереву и взялся за топор, чтобы обрубить крупные ветки, но остановился — среди веток лежала перчатка из тончайшего кружева с монограммой, выложенной драгоценными камнями — А и В. Авилла Вединская. Принцесса, сирота и любимица народа за ее щедрость и доброту. Была она такой же невольницей рода, как и Платан — до совершеннолетия принцессы королевством управлял регент Блик.

Платан поднял перчатку, бережно свернул ее и положил в кармашек сумки, где прежде хранил матушкин платок.

И теперь каждую ночь, он доставал кружевную вещицу рассматривал ее, прикладывал к своей руке, удивляясь до чего должна быть мала ручка, которая носила эту перчатку, поглаживал камушки, приветливо поблескивавшие в свете неверного огня свечи, и вспоминал прекрасное лицо, волнующее его все больше и больше.

В народе поползли слухи, что принцесса занемогла и находилась, чуть ли не при смерти, но потом чудом поправилась, что не очень понравилось нынешнему правителю-регенту. Если раньше Платана не волновали слухи из дворца, то теперь он невольно выдавал свой интерес расспросами, чем вызвал шквал ехидства и насмешек со стороны братьев и их отца. Но Платан не отвечал на злые шутки, родные все-таки.