Плененная невинность

Глава 4

Когда они подъехали к вилле, нервы Мэйзи были на пределе, а Алексей, наоборот, выглядел полным сил. Он вынул Костю из кресла и понес его на руках в дом, оставив Мэйзи разбирать сумку с покупками.

Она никак не могла поверить в то, что Алексей не шутил. Снова и снова прокручивая его слова в голове, она пришла к мысли, что возникшее между ними притяжение неуместно и, более того, опасно. Ей нужно каким-то образом умерить его пыл, отвлечь его от себя. И все же в глубине души ей нравилось его внимание, искра в его глазах. Каждый раз, когда он смотрел на нее, в ней загорался неведомый огонь…

Надев спортивные брюки и длинную футболку, Мэйзи сказала себе, что такая одежда положит конец всем притязаниям Алексея, но, посмотрев на себя в зеркало, поняла, что обманывает себя. На самом деле ей хотелось, чтобы повторилось то, что произошло в Лондоне. Хотелось, чтобы он снова посмотрел на нее и потерял контроль над собой…

Отражение в зеркале дразнило ее. Кожа стала горячей и сверхчувствительной, а глаза потемнели. Тело посылало ей сигналы, которые трудно было проигнорировать.

Раздосадованная, Мэйзи сняла брюки и футболку и вместо них надела свой любимый вязаный пуловер и джинсы. Они не смотрелись вызывающе, но облегали ее фигуру в нужных местах. В конце концов, подумала она, что плохого в мужском внимании? Просто надо знать меру.

Алексей и Костя лежали на полу и строили башню из кубиков. Каждый раз, как только Алексею удавалось поставить восемь кубиков друг на друга, Костя разрушал башню, визжа от восторга.

— Я никак не могу у него выиграть, — сказал Алексей. — У него просто талант к разрушению. Он бы мог у меня работать.

Мэйзи никогда еще не видела его таким расслабленным. В таком настроении он был неотразим.

Пока Костя ползал по полу, собирая кубики, Алексей оглядел Мэйзи с головы до ног. Свитер мягко облегал ее полную грудь и крутые бедра. Ее фигура была похожа по форме на песочные часы; если бы он обхватил ее тонкую талию обеими ладонями, его пальцы встретились бы. Джинсы обтягивали ее ноги, как вторая кожа.

Мэйзи излучала мягкую женственность, которая вызывала в Алексее желание, сметавшее все разумные мысли на своем пути. Где была эта женщина всю его жизнь?

Она присела на корточки и откинула челку с Костиного лба.

— Его пора подстричь, — заметил Алексей.

Губы Мэйзи сжались.

— Пока не надо.

— Я позову парикмахера.

— Не надо. — Она нахмурилась.

— Вы так и будете обо всем со мной спорить, Мэйзи?

— Да, если понадобится.

Мэйзи смотрела Алексею в глаза, желая дать ему понять, что в вопросах, касающихся Кости, она не позволит ему диктовать свои условия. Но когда он улыбнулся ленивой улыбкой, от которой по ее телу пробежала дрожь, она поняла, что речь идет вовсе не о Косте.

— В понедельник я говорил с детским психологом, — ответил Алексей.

— Давайте поговорим об этом потом. Костя хоть и маленький, но все слышит и запоминает. Кроме того, сейчас ему пора купаться, читать сказку и ложиться спать.

По блеску глаз Мэйзи, по ее порозовевшим щекам Алексей понял, что она тоже взволнована. Она просто нервничает? Или…

— Могу помочь, — сказал он, поднявшись на ноги и подхватывая на руки Костю, который в ответ радостно запищал.

— Нет, вы его слишком развеселите, — вздохнула Мэйзи, вставая. Она чувствовала себя не в своей тарелке.

Алексей последовал за ней в детскую. Он был уверен, что сегодня же вечером его руки окажутся на попке Мэйзи, а ее рыжие локоны будут разметаны по его подушке. Пока они занимались Костей, Мэйзи исподтишка поглядывала на Алексея. Он отлично знал, как ведут себя женщины, когда они возбуждены, и явственно ощущал ее желание. Ее просто нужно слегка подтолкнуть к решительным действиям.

— Не хотите ли поужинать со мной? — спросил он.

Она недовольно посмотрела на него:

— Это предлог для того, чтобы сбежать отсюда, пока не поздно?

— Я умею ухаживать за ребенком, Мэйзи.

— Вопрос в том, собираетесь ли вы делать это и в будущем — или же вы наймете десять человек, чтобы они занимались этими вещами вместо вас?

Алексей чуть напрягся. Мэйзи обрадовалась этому — значит, он понимал, что нужно ребенку. Тот факт, что он был рядом и помогал ей, успокоил ее. Кроме того, ей удалось не трогать его, не строить ему глазки и не говорить ничего, что могло бы быть понято превратно. Словом, она смогла притвориться комнатным растением, напрочь лишенным всякой сексуальности.

— Так вы поужинаете со мной?

— Я обычно ужинаю в столовой в семь. Можете присоединиться ко мне.

Алексей посмотрел на нее взглядом, в котором одновременно читались недоверие и интерес.

— Я полагаю, можно придумать что-нибудь получше.

Ужин. Мэйзи в отчаянии закрыла лицо руками. Ей придется спать с ним. Впрочем, неделю, месяц или год спустя она и думать забудет об этом. А сейчас пора действовать, и плевать на последствия! Она современная девушка и прекрасно знает, что ей предлагают.

Нет. Не надо врать себе.

Она застонала и повалилась на кровать. Рядом с ней лежали два платья, и она никак не могла решить, какое из них надеть. Одно из них выглядело слишком легкомысленным и всем своим видом говорило: «Возьми меня, на мне нет даже бюстгальтера». Нет, это не пойдет.

Белое шелковое платье без бретелек больше подходило для дня, чем для вечера, но к нему можно надеть колье, сделать вечерний макияж и прическу. Лиф на косточках отлично справлялся с ролью бюстгальтера.

Закончив с макияжем, Мэйзи надела золотое колье, заколола волосы наверх и обулась в серебристые туфельки на очень высоких каблуках. Она поднялась по лестнице на кухню, чувствуя себя Золушкой, готовящейся к балу.

— Какая вы красивая! — воскликнула по-итальянски Мария, которая в это время месила на кухне тесто. Отряхнув руки, она подошла к Мэйзи, чтобы обнять ее. — Вижу, вы собрались ужинать с боссом?

— Да, чтобы поговорить о Косте, — чопорно ответила Мэйзи.

— Алексей хороший мальчик, — заметила экономка. — Но все эти вечеринки, все эти женщины… — Она театрально вскинула руки.

Вечеринки? Женщины? Когда Мария, вздохнув, вернулась к своему тесту, ей захотелось закричать: «И что дальше?»

Мария искоса взглянула на нее.

— Ему нужна добрая, верная девушка, которая бы готовила, убирала, растила деток и радовала его в постели.

Мэйзи была готова провалиться сквозь землю. Готовить, убирать и ублажать… Ах да, еще и детей рожать.

— Да, он выучил английский, у него есть дома в Нью-Йорке и Майами, но в глубине души он остался европейцем. Русские мужчины похожи на итальянцев — они весьма старомодны. Конечно, времена меняются, и он, как говорится, современный парень, но когда он остепенится…

— Мне не кажется, что он готов остепениться, — пробормотала Мэйзи, думая о том, что этот разговор совершенно не к месту перед ужином с Алексеем.

— Если дать мужчинам волю, они никогда не остепенятся. Их просто надо слегка подтолкнуть в нужном направлении.

«Полагаю, чтобы подтолкнуть Алексея, понадобится бульдозер», — мрачно подумала Мэйзи.

— Будьте осторожны, он настоящий мужчина и будет та вами ухаживать. Ведь вы хорошая девочка.

«Настоящий мужчина». Уж с этим точно не поспоришь. Мэйзи подтянула лиф платья вверх, чтобы соответствовать определению «хорошая девочка».

Когда она вошла в столовую, Алексея там не было, но ее ждал один из его работников, в котором она узнала Андрея — парня, который привез ее на виллу в первый день. Он отнесся к ней очень дружелюбно — так, как никто, кроме Марии, не относился к ней со дня ее приезда. Андрей проводил Мэйзи на крышу виллы, и пока они шли, они беседовали о прошедшем дне.

Алексей услышал ее голос прежде, чем она появилась, и тут же решил больше не посылать за ней своих работников, а брать эту задачу на себя. На ней было какое-то платье, но он с трудом мог разглядеть его, потому что она раскачивалась на высоченных каблуках. Вырез платья был довольно скромным — словно специально придуманным для того, чтобы заставить мужчину фантазировать о том, что скрывается под ним. Алексей уже представлял себе, как снимет его с Мэйзи.

Мэйзи почувствовала себя принцессой, когда Алексей подошел к ней. На нем были черные парадные брюки и белая рубашка с расстегнутым воротом, открывавшим его загорелую шею. Нет, это не просто ужин, устроенный для того, чтобы поговорить о Косте. Это настоящее свидание.

Приблизившись к ней, он увидел, что она нанесла темные тени на веки и ярко-розовую помаду на губы. Ее кожа источала тонкий аромат экзотических цветов. Да, она постаралась ради него, а теперь настал его черед приложить усилия, чтобы не наброситься на нее еще до того, как они сядут за стол.

Алексей усадил ее и сел напротив.

— Вы такая красивая, Мэйзи!

Она укоризненно посмотрела на него. Этого он не ожидал.

— Вы всегда ужинаете здесь, на крыше?

— Иногда, под настроение.

— Тут просто чудесно! — сказала она, оглядываясь вокруг. — Если бы я могла, я бы каждый вечер здесь ужинала. Мария сейчас готовит еду?

— Нет, я поручил это дело шеф-повару. — Алексей выглядел несколько удивленным, будто не ожидал от нее таких вопросов.

— Она об этом не говорила, и к тому же на кухне было очень тихо.

— Что вы делали на кухне?

— Беседовала с Марией.

— А потом с Андреем?

Мэйзи кивнула.

— Я не знала, что у вас есть шеф-повар. Мне всегда готовила Мария — у нее очень вкусно получается. Я скоро растолстею, если не начну снова бегать… Почему вы так на меня смотрите? Что я такое сказала?

— Я не знал, что вы так дружны с экономкой, — только и ответил Алексей.

— Она очень любит Костю, да и он к ней привязался.

Алексей лишь кивнул в ответ, и тут Мэйзи поняла, что ему ни капли не интересно то, о чем она говорит. Он не слушал ее — он на нее смотрел. Обычно мужчины так на нее не смотрели, тем более мужчины, сидящие с ней за одним столом, наливающие ей шампанское и выглядящие так, будто сошли со страниц журнала мод.

— Давайте поговорим о Косте, — сказала она. По ее голосу было понятно, что она нервничает.

— Пейте шампанское, Мэйзи. Вы же до сих пор к нему не притронулись!

Она машинально поднесла фужер к губам и сделала глоток. Вкус шампанского был просто божественным. Сделав еще один глоток, она слизнула каплю с губы.

Алексей смотрел на ее влажную и блестящую губу и подумал, что очень скоро коснется ее языком, а потом спустится ниже…

Мэйзи резко поставила бокал на стол, и он заметил, что ее руки дрожат. Алексей взглянул ей в глаза, но вместо желания увидел в них озадаченность.

— Нам надо поговорить о Косте, — чуть настойчивее повторила она.

Алексей вздохнул:

— Хорошо, поговорим.

Мэйзи сложила руки на коленях, как примерная ученица — и это тоже восхищало его.

— Вы хотите, чтобы Костя жил в Равелло?

— Нет. Вилла Виста-Маре — лишь один из моих домов.

— И сколько же их у вас? — удивленно отозвалась Мэйзи.

— Семь, — небрежно ответил он, будто это не имело никакого значения.

— Семь?! Зачем вам целых семь домов?

— Для удобства.

В эту минуту появился официант с закуской — крабовым салатом. Мэйзи улыбнулась ему. Алексей мысленно поинтересовался, расточает ли она улыбки каждому встречному мужчине, за исключением его самого.

— Так вы хотите, чтобы Костя путешествовал вместе с вами по миру из одного дома в другой? — спросила Мэйзи, когда официант ушел.

— Да.

Мэйзи тяжело вздохнула, глядя мимо Алексея в темноту, и тихо, почти про себя, произнесла:

— И что же с этим делать?

— Ешьте, Мэйзи. Сейчас не время для беспокойства.

Она попробовала крабовое мясо и наконец лучезарно улыбнулась.

— У него вкус моря! — воскликнула она, словно говоря о каком-то чуде.

— Иначе и быть не может, — ответил Алексей, наслаждаясь ее реакцией. — Его выловили оттуда сегодня днем.

Основное блюдо вызвало у Мэйзи такой же восторг. Она ела с аппетитом, что само по себе было редким зрелищем. Большинство женщин, с которыми приходилось ужинать Алексею, вяло ковыряли вилкой еду, зато пили литрами. Мэйзи же едва притронулась к шампанскому, зато ничего не оставила на тарелке.

— Я поговорил с детским психологом, — сказал Алексей, когда с едой было покончено. — Он считает, что Косте необходимо почувствовать себя в безопасности, прежде чем можно будет сообщить ему о смерти родителей.

Она покраснела. Алексей решил разобраться с этим непростым вопросом, прежде чем они начнут танцевать, есть мороженое и…

— Я боюсь этого, — призналась Мэйзи.

Алексей почувствовал угрызения совести за свои сладострастные мысли.

— Он еще не спрашивал, где его родители? — медленно проговорил он.

— Нет.

Последовало долгое молчание. Алексей явно ждал объяснений, но Мэйзи не знала, как рассказать ему обо всем, не обидев Анаис.

— Не знаю, как у вас в России, но в Англии богатые родители зачастую уделяют детям недостаточно внимания.

Алексей обмер от удивления.

— Вы хотите сказать, что Лео пренебрегал сыном?

Мэйзи поняла, что ступила на опасную территорию.

— Смотря что вы понимаете под словом «пренебрегать». — Она опустила глаза. — Он был очень занятым человеком и не всегда мог проводить с ним время.

— Костя еще очень мал. Естественно, что им занималась главным образом его мать.

— Анаис тоже было нелегко. — Мэйзи выдохнула. — Она родила очень рано, всего в двадцать один год. К тому же она была не особенно близка со своей матерью… Мне трудно это объяснить, но дело в том, что и она уделяла Косте не слишком много времени.

Все. Она высказалась. Алексей смотрел на нее странным взглядом, к которому она не привыкла.

— Что это за измышления, Мэйзи? Вы хотите, чтобы я думал, что Леонид Куликов был плохим отцом?

— Это не измышления, и я не утверждаю, что они были плохими людьми. Я просто пытаюсь объяснить вам, что происходит у Кости в голове.

— Для этого вы, милая моя, мне не нужны — у меня есть детский психолог, который займется этим вопросом. А сейчас меня куда больше интересует, почему вы заставляете меня думать самое худшее.

— Вовсе нет, — запротестовала Мэйзи. — Вы же сами хотели знать… — Она осеклась, заметив, что в его взгляде появилось презрение.

— Я знаю, как Лео любил этого мальчика, — сказал Алексей безапелляционным тоном.

Мэйзи отодвинула тарелку.

— Я больше не хочу есть, — тихо проговорила она.

Алексей наклонился к ней:

— Послушайте, Мэйзи, мне не нужны эти россказни. Они не делают вам чести. Я не собирался обсуждать эту тему с вами, но у меня есть пара вопросов о вашем прошлом, которые мне хотелось бы прояснить.

— Мое прошлое? — Голос Мэйзи задрожал.

— Дочь неработающей матери-одиночки, окончившая частную школу, нигде не работавшая до тех пор, пока не появилась в доме Куликовых два года назад. — В устах Алексея эти факты звучали как обвинения.

— Как вы об этом узнали? — спросила она, собравшись с духом.

— Это мое дело. Вы полагаете, я бы так просто пустил вас к себе в дом без проверки ваших данных?

— Вы могли бы спросить обо всем этом у меня.

— Да, но поверил ли бы я вам? — бархатным голосом ответил Алексей.

— Наверное, не поверили бы. Похоже, вы думаете, что я лгунья, но почему, мне непонятно.

Он смотрел на нее так, будто она совершила что-то непростительное. Она поняла, что и впрямь было бы легче соврать, придумать какую-нибудь историю. Сказать ему то, чего ждали от нее и все остальные: что Лео и Анаис были изумительной парой, что они вели потрясающую жизнь и что у них родился чудесный малыш. Но правда была в том, что они, как и все люди, были не без греха.

— Скажите, — проговорил Алексей с обманчивым спокойствием, — почему я пригласил вас на ужин?

Мэйзи знала — ее заманивают в ловушку. Сейчас она ответит Алексею, он скажет что-нибудь умное, и она будет чувствовать себя еще глупее. Поэтому она молчала.

— Вы полагали, мы будем говорить о вашем рабочем контракте? И при этом вы будете сидеть здесь в платье без бретелек, а я — наливать вам шампанское?

«Пожалуйста, не говори этого», — мысленно попросила она Алексея.

— Или же вы думали, что я захочу заниматься с вами любовью и обеспечивать вам уровень жизни, к которому вы привыкли?

Мэйзи почувствовала себя совершенно беззащитной. Ей некуда было деваться от слов Алексея, потому что они были чистой правдой. Она хотела заняться с ним любовью. Она надела для него лучшее платье и самые красивые кружевные трусики. Да-да, ее желание привлечь к себе Алексея на данный момент было важнее, чем будущее Кости. Впервые за все время с рождения Кости она поставила малыша на второе место, а себя — на первое. А Алексей теперь считает, что она — сексуально озабоченная девица, не способная ухаживать за маленьким ребенком.

Подняв на него свой виноватый взгляд, Мэйзи увидела ледяное презрение в его глазах. Ее чувство собственного достоинства было порвано на мелкие кусочки. То же самое она чувствовала за дверью своей ванной в лондонском особняке. Это все из-за него!

— Вы отправите меня домой? — спросила она.

Алексей посмотрел ей в глаза.

— Не говорите глупостей.

Алексею вдруг захотелось перечеркнуть последние пять минут и вернуться в то состояние, в котором они с ней были до разговора о Косте, но она очень сильно разозлила его своими несправедливыми словами о Лео.

— Вы нужны Косте. — Он произнес это таким тоном, будто сама мысль об этом была ему неприятна.

Собравшись с силами, Мэйзи поднялась со стула.

— Если бы ваш дурацкий следователь выполнил свою работу лучше, он бы узнал, что я никогда не работала на Куликовых. Мы с Анаис вместе учились в школе и были лучшими друзьями — я была готова на все ради нее. И я не позволю вам испортить жизнь ее сыну. Я на все сто процентов уверена, что если бы она знала о будущем, она бы назначила его опекуном меня. А вас выбрал Лео — и это было ошибкой, за которую Костя расплачиваться не должен. — Она сделала глубокий вдох, с удовлетворением отметив, что Алексей напрягся и побледнел. Она сказала ему жестокие вещи, но и он тоже. Он утверждал, что она готова лечь с ним в постель за деньги! — Вы победили, Алексей. Мне ничего не нужно от вас. Я думала, что хотела бы заняться с вами любовью, но теперь мне хочется этого меньше всего на свете.

Она пошла прочь, не оборачиваясь, и он не пытался остановить ее. Семья для него важнее, чем секс. Мэйзи при всей ее привлекательности — всего лишь женщина. А женщины есть везде.

— Шикарное платье для няни, — холодно произнес он. — Наверное, Лео хорошо вам платил. На ваше содержание, полагаю, уходит очень много денег.

— Никто никогда не содержал меня, — бросила она через плечо.

— Ну конечно. — Это прозвучало грубо, и Алексей сразу же пожалел о своих словах.

Его фраза подействовала на Мэйзи как удар в солнечное сплетение. Он заставил ее чувствовать себя проституткой. А ведь она так старалась — и все ради него… Она развернулась, не желая, чтобы последнее слово осталось за ним, но он уже поднялся с места и шел к ней с выражением раскаяния на лице. Но тут она сделала слишком резкое движение, и ее ноги на огромных каблуках подкосились. Она попыталась удержаться от падения, выставив вперед руку, но все же рухнула наземь, потянув плечо. Ее руку пронзила острая боль, и она закричала.

Алексей опустился перед ней на колени и попытался взять ее на руки, но когда он коснулся ее плеча, она снова вскрикнула.

— Я вам помогу, — мягко сказал он. Весь его гнев куда-то исчез.

У Мэйзи не было сил протестовать, но когда он подхватил ее на руки, у нее перехватило дыхание. Она чувствовала его бицепс под своей спиной, его руку вокруг своего бедра. Но после всех ужасных вещей, которые он сказал ей, дрожь, пробежавшая по ее телу, показалась ей постыдной. Она отвернулась, не желая, чтобы он видел ее реакцию, — это лишь подтвердило бы его обвинения.

Он понес ее вниз по лестнице. Плечо сильно болело, но еще больнее ей было от жестоких слов Алексея. Он считал ее лгуньей, легкомысленной пустышкой, готовой раздвинуть ноги перед любым обладателем толстого кошелька, и не хотел, чтобы Костя оставался на ее попечении. Ей хотелось заплакать, но этим она показала бы свою слабость. Она и так уже выставила себя дурой, и теперь мужчина — мужчина, который, к слову, был полным идиотом, не замечавшим совершенно очевидных фактов — нес ее…

В свою спальню. Сердце Мэйзи забилось быстрее, несмотря на боль.

Его широкая кровать была застелена дорогим темно-синим постельным бельем. «Свежие простыни», — про себя отметила Мэйзи. Наверное, он планировал соблазнить ее здесь. Теперь, после всех его обвинений, ей не хотелось оставаться здесь — это было слишком унизительно. Она начала вырываться.

— Отпустите меня! Отпустите меня сейчас же.

Он отпустил ее, и она встала на ноги. Боль не утихала, но Мэйзи не собиралась играть роль жертвы.

Алексей, не говоря ей ни слова, позвонил по телефону.

— К нам едет врач, — сообщил он, закончив звонок. — В каком именно месте болит?

— Не знаю. Мне кажется, я просто ушибла плечо. Если не возражаете, я подожду в своей комнате.

— Мэйзи, вы серьезно ушиблись. Ложитесь на кровать и ждите доктора.

Это звучало вполне разумно — и все же она никак не могла забыть выражение его лица в ту минуту, когда она сказала ему правду о Куликовых.

Наконец она неловко присела на его кровать, и тут Алексей сделал нечто необычное. Опустившись на одно колено, он снял с нее одну туфельку, а затем другую. В этом было что-то настолько трогательное, что она сказала:

— Это не ваша вина, что я упала. Я сама виновата.

— Как ваше плечо? — спросил он, не двигаясь с места.

— Похоже, оно немеет, — тихо проговорила она.

— Вы неудачно приземлились. — Алексей протянул руку и, чуть помедлив, осторожно откинул с ее лица прядь волос.

— Я дам вам обезболивающее, но надо подождать приезда врача.

— Хорошо.

Врач оказался учтивым мужчиной средних лет, хорошо знавшим Алексея. Он бережно осмотрел плечо Мэйзи и прописал ей анальгетики, которые сразу же передал Алексею, сказав, что перелома нет и что сон и время вылечат травму.

Алексей сел на кровать рядом с Мэйзи и прижал к ее губам две белые таблетки:

— Вот, выпейте.

Мэйзи поймала таблетки языком, задев им пальцы Алексея, и покраснела. Он влил ей в рот немного воды, чуть задержав большой палец на ее губе. Мэйзи ошеломленно взглянула на него, чувствуя, как тело тяжелеет, а лиф платья врезается в кожу.

— Мне надо снять платье, — смущенно проговорила она. — Я не могу в нем спать.

— Хорошо.

Алексей начал расстегивать пуговицы на ее спине. Чувствуя легкие прикосновения его пальцев, Мэйзи закрыла глаза.

— С платьями, сшитыми на заказ, всегда такая проблема — у них нет молний, — произнес Алексей низким голосом.

— Это платье мне дала Анаис. Я и не знала, что оно было сшито на заказ. — Она ухватилась за лиф платья здоровой рукой, удерживая его от падения. — Если вы отвернетесь, я смогу встать и скинуть его, а потом лечь в постель. — Она ожидала, что Алексей отпустит какую-нибудь шутку насчет того, что она безуспешно пытается его соблазнить, но вместо этого он спокойно ответил:

— Конечно.

Он встал и отвернулся, а Мэйзи сбросила платье и забралась в кровать, натянув одеяло до подбородка.

— Спасибо, — смущенно произнесла она.

Лекарство подействовало, и Мэйзи начало клонить в сон.

Алексей поднял платье с пола.

— Теперь я пойду. Если вам что-нибудь понадобится, зовите меня — я буду в комнате напротив.

Мэйзи закрыла глаза, чувствуя, как к ним подступают слезы. Алексей выключил свет. После того, как он вышел, она услышала, как он тихо проговорил:

— Я совсем не так представлял себе конец нашего вечера.

«Я знаю», — грустно подумала Мэйзи.