Пленить сердце горца

Глава 13

- Кому могло понадобиться отравить Куина? - недоумевал Хэтчард. - Нет на свете людей, которые не любили бы Куина. Куин - само воплощение лэрда и джентльмена.

Гримм скорчил гримасу.

- С ним будет все в порядке? - заламывая руки, Кейли в беспокойстве кружила возле них.

- Что происходит? - в дверях стояла Джиллиан с заспанными глазами.

- Господи! - воскликнула она, уставившись на острые обломки двери. - Что здесь случилось?

- Как ты себя чувствуешь, девочка? Ты здорова? Живот не болит? Нет жара? - руки Кейли вдруг оказались одновременно повсюду, щупая лоб Джиллиан, надавливая ей на живот, гладя ее по волосам.

Джиллиан заморгала.

- Кейли, со мной все нормально. Ты прекратишь меня щупать? Я услышала шум, и он напугал меня, вот и все.

Когда Куин застонал, Джиллиан ахнула:

- Что с Куином?

И тут она запоздало заметила беспорядок в комнате и нездоровый зловонный запах, пропитавший белье и занавески.

- Сходи за врачом, Хэтчард, - велел Гримм.

- Цирюльник ближе, - предложил Хэтчард.

- Никаких цирюльников, - резко возразил Гримм и повернулся к Джиллиан. - С тобой все в порядке, девочка?

Когда она кивнула, он с облегчением вздохнул.

- Найди Рэмси, - велел он Кейли.

Глаза Кейли понимающе расширились, и она вылетела из комнаты.

- Что случилось? - озадаченно спросила Джиллиан. Гримм приложил мокрую тряпку ко лбу Куина.

- Подозреваю, что это яд.

Он не сказал ей, что был в этом абсолютно уверен; запах содержимого желудка Куина наполнял воздух, а берсерк не мог спутать зловоние яда ни с чем другим.

- Думаю, с ним все будет в порядке. Если это то, что я думаю, он был бы уже мертв, если бы доза была достаточно сильной. Должно быть, действие яда каким-то образом было ослаблено.

- Кому понадобилось отравить Куина? Все любят Куина, - невольно повторила слова Хэтчарда Джиллиан.

- Я знаю, девушка. Все мне об этом твердят, - промолвил Гримм с издевкой.

- Рэмси болен! - эхом разнеслись слова Кейли по коридору. - Помогите мне кто-нибудь! Я не могу его удержать!

Гримм посмотрел в сторону коридора, затем снова на Куина - он явно не знал, что ему делать.

- Ступай к Кейли, девушка. Я не могу его оставить, - процедил он сквозь зубы.

Кто-то мог бы посчитать его параноиком, но, если его подозрения верны, это он должен был лежать в луже собственной рвоты и издыхать.

Джиллиан, лицо которой стало мертвенно-бледным, немедленно подчинилась.

Сдерживая готовые вырваться наружу проклятия, Гримм промокнул лоб Куина и сел дожидаться лекаря.

***

С двумя огромными сумками в руках прибыл лекарь, он тут же начал смахивать дождь с редеющей паутины волос, венчающих его макушку. Опросив почти всех людей в гостинице, он согласился осмотреть больных. Двигаясь с удивительным для такого толстяка изяществом, он ходил взад-вперед по комнате и делал какие-то записи в крохотной книжечке. Заглянув в глаза больным, осмотрев языки и потыкав пальцем в их раздувшиеся животы, он снова вернулся к страницам своей крошечной книжонки.

Несколько секунд полистав в задумчивом молчании странички, врач распорядился:

- Дайте им ячменную воду, настоянную на инжире, меде и лакрице. И больше ничего, вы меня понимаете? Ничто больше не переварится. Желудок - это котел, в котором варится пища. Когда соки вышли из равновесия, ничто не может быть приготовлено, и все твердое будет выбрасываться назад. Только жидкости.

- С ними все будет в порядке? - обеспокоенно спросила Джиллиан.

Для облегчения ухода обоих больных перенесли в чистую комнату, смежную с комнатой Кейли.

Лекарь нахмурился, отчего морщины образовали на его двойном подбородке такие же печальные складки, какие были видны у него на лбу.

- Думаю, что их жизнь вне опасности. Похоже, никто из них не принял смертельной дозы, но, подозреваю, они будут очень слабы некоторое время. Чтобы они не пытались подняться, вам надо будет залить водой вот это средство. Это мандрагора.

Он протянул Гримму маленький мешочек.

- Смочите в нем платки и приложите их к лицам больных.

Лекарь принял поучающую позу и стал постукивать пером по своей книжонке.

- Обязательно надо на несколько минут полностью накрыть ноздри и рты. По мере того как они будут дышать, испарения будут проникать в тело и усыплять их. Духи выздоравливают быстрее, если соки не беспокоят тело. Видите ли, существуют четыре основных сока и три духа... а, простите меня, я совершенно уверен, что вы не желаете слышать все это. Только тот, кто учится с рвением, достойным врача, мог бы найти подобные факты восхитительными.

Лекарь захлопнул книжонку.

- Поступайте согласно моим указаниям, и они полностью выздоровеют.

- А кровопускание? - заморгал Хэтчард.

Лекарь фыркнул.

- Идите за цирюльником, если у вас есть враг, которого вы хотите убить. Идите за врачом, если у вас есть больной, которого вы желаете оживить.

Гримм энергично закивал в знак согласия и поднялся, чтобы проводить доктора к выходу.

- О, Куин, - произнесла Джиллиан и, вздохнув, положила руку на его липкий лоб. Затем она засуетилась с покрывалами, аккуратно подоткнув их вокруг дрожащего в лихорадке тела.

Кейли, стоявшая за спиной Джиллиан у кровати Куина, с восторженным видом подмигнула Хэтчарду, сидевшему в другом конце комнаты и прикладывавшему прохладные платки ко лбу Рэмси. «Она выберет Куина, разве я тебе не говорила?» - одними губами произнесла она.

Хэтчард в ответ просто поднял брови и закатил глаза.

***

Когда Гримм на следующее утро пришел навестить больных, их состояние улучшилось; однако оба все еще находились под действием успокоительных средств и были неспособны на переезд.

Кейли настояла на приобретении товаров, за которыми первоначально приехали мужчины, так что Гримм неохотно согласился сопровождать Джиллиан на ярмарку. Добравшись до ярмарки, он, несмотря на все ее протесты, с головокружительной быстротой потащил девушку мимо лотков. Когда после полудня с гор спустилась пелена тумана и укрыла Дурркеш, почувствовавший облегчение Гримм сообщил Джиллиан, что пора возвращаться в гостиницу.

От тумана Гримму всегда становилось не по себе, что доставляло ему массу неудобств - Шотландия всегда славилась своими туманами. Однако это был необычный туман: густой, мокрый покров плотных белых облаков, цеплявшихся за землю и клубившихся у них под ногами. К тому времени, как они покинули рынок, Гримм едва мог различать в нескольких футах лицо Джиллиан.

- Мне нравится все это! - воскликнула Джиллиан, пропуская руки сквозь завитки тумана и рассеивая их своими движениями. - Туман всегда казался мне таким романтичным.

- Жизнь всегда казалась тебе романтичной, девушка. Раньше ты считала романтичным то, что Берти на конюшне выкладывал твое имя из конского навоза, - сухо напомнил он.

- Я до сих пор так считаю, - негодующе промолвила Джиллиан. - Он выучил буквы специально для того, чтобы написать мое имя. И я считаю это очень романтичным.

Лоб девушки покрылся морщинами, когда она стала всматриваться в облачный туман.

- Очевидно, тебе никогда не приходилось сражаться в этой мрази, - раздраженно бросил Гримм.

Туман напомнил ему Тулут и бесповоротный выбор, сделанный им когда-то.

- Чертовски трудно убить человека, когда не видишь, куда бьет твой меч.

Джиллиан резко остановилась.

- Наши жизни совершенно разные, не так ли? - спросила она, внезапно отрезвев. - Ты убил много людей, не так ли, Гримм Родерик?

- Ты должна это знать, - кратко ответил он. - Ты сама видела, как я это делал.

Покусывая губу, Джиллиан внимательно смотрела на него.

- Маккейны в тот день убили бы мою семью, Гримм. Ты нас защитил. Если человек убивает, чтобы защитить свой клан, в этом нет никакого греха.

«Если бы дело обстояло именно так, я бы тогда легко оправдал себя», - подумал Гримм. Она до сих пор понятия не имела, что нападение Маккейнов было направлено вовсе не на ее семью. В тот давний туманный день они явились в Кейтнесс лишь потому, что прослышали, что там мог обитать берсерк. Тогда она не знала этого, и, очевидно, Джибролтар Сент-Клэр никогда не открывал ей этой тайны.

- Почему ты ушел в ту ночь, Гримм? - осторожно поинтересовалась Джиллиан.

- Ушел, потому что настало время уйти, - грубо ответил он, запустив пальцы в волосы. - Я научился всему, чему мог научить меня твой отец. В Кейтнессе меня больше ничего не держало.

Джиллиан вздохнула.

- Вообще-то, тебе следует знать, что никто из нас никогда не винил тебя, хотя мы знали, что сам ты себя винишь. Даже дорогой Эдмунд до последнего дня клялся в том, что ты самый благородный воин, которого он когда-либо встречал.

Глаза Джиллиан затуманились от слез.

- Мы похоронили его под яблоней, как он просил, - добавила она, в основном для себя. - Я хожу туда, когда цветет вереск. Он любил белый вереск.

Гримм в изумлении остановился.

- Похоронили? Эдмунда? Что?

- Эдмунда. Он пожелал быть похороненным под яблоней. Мы там играли, помнишь?

Его пальцы сомкнулись вокруг запястья Джиллиан.

- Когда умер Эдмунд? Я думал, он с твоим братом Хью сейчас на Северном нагорье.

- Нет. Эдмунд умер вскоре после твоего ухода. Почти семь лет назад.

- Да его очень легко ранило во время нападения Маккейнов, - настаивал Гримм. - Даже твой отец говорил, что он скоро поправится!

- Он заразился чем-то, и, кроме того, возникли осложнения на легких, - ответила Джиллиан, озадаченная его реакцией. - Жар так и не утих. Он недолго мучился, Гримм. И в своих последних словах он вспоминал о тебе. Клялся, что ты победил Маккейнов один, и бормотал какую-то ерунду о том, что ты... как это? Воин Одина, который может менять обличья, или что-то в этом роде. Но, впрочем, Эдмунд всегда обладал живым воображением, - добавила она с грустной улыбкой.

Гримм поднял на нее глаза.

- Ч-ч-то? - заикаясь, произнесла Джиллиан, смущенная той пристальностью, с которой он ее рассматривал.

Когда он шагнул к ней, она слегка попятилась, подвинувшись ближе к каменной стене, окружавшей церковь.

- Что, если подобные существа действительно существуют, Джиллиан? - спросил Гримм, и его голубые глаза заблестели.

Он понимал, что не следует ступать на такую опасную почву, но сейчас появилась возможность узнать о ее чувствах, не разоблачая себя.

- Что ты имеешь в виду?

- Что, если это была не фантазия? - наседал он. - Что, если действительно есть люди, которые могут делать то, о чем говорил Эдмунд? Люди, частично являющиеся мифическими животными, - наделенные особыми способностями, умелые в военном искусстве, почти непобедимые. Что бы ты подумала о таком человеке?

Джиллиан внимательно на него посмотрела.

- Что за странный вопрос? Ты сам веришь в существование таких воинов, Гримм Родерик?

- Сомневаюсь, - натянуто вымолвил он. - Я верю в то, что могу видеть, осязать и держать в руке. Легенда о берсерках - не более чем глупая сказка, которой пугают проказливых детей, чтобы те хорошо себя вели.

- Тогда почему ты спросил меня, что бы я подумала, если бы они существовали? - настаивала она.

- Это был всего лишь гипотетический вопрос. Просто я поддерживал разговор, причем глупый. Копьем Одина клянусь, девушка, - никто не верит в берсерков!

Он снова зашагал вперед, раздраженным взглядом призвав ее последовать за ним.

Несколько ярдов они прошли молча. Затем, без вступления, Гримм спросил.

- Рэмси хорошо целуется?

-Что?! - Джиллиан чуть не споткнулась.

- Рэмси, птичка. Он хорошо целуется? - раздраженно повторил Гримм.

Джиллиан едва справилась с искушением завопить от восторга.

- Ну, - задумчиво протянула она. - У меня немного опыта в этом деле, но, справедливости ради, я бы сказала, что его поцелуй был лучшим в моей жизни.

Гримм моментально схватил ее и приставил к каменной стене, заслонив ее своим железным телом, и отклонил назад ее голову, грубо подняв рукой за подбородок.

«Боже правый, как может человек так быстро двигаться? И как хорошо, что он это сделал», - промелькнуло в голове Джиллиан.

- Позволь мне развеять твои иллюзии, девочка. Но не подумай, что это что-то значит. Просто я пытаюсь помочь тебе понять то, что в мире существуют и более умелые мужчины. Воспринимай это как урок, и ничего более. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты обвенчалась с Логаном просто потому, что ты считаешь, что он лучше всех целуется - от такого ошибочного представления можно так легко вылечить.

Джиллиан поднесла руку к его губам, запрещая поцелуй, которым он угрожал.

- Мне не нужен урок, Гримм. Я сама могу решить, что мне нужно. Мне невыносима мысль о том, что ты утруждаешь себя, страдаешь из-за меня...

- Я готов немножко пострадать. Рассматривай это как услугу, поскольку когда-то в детстве мы были друзьями.

Он стиснул ее ладонь и отвел ее от своих губ.

- Ты никогда не был моим другом, - мягко напомнила она ему. - Ты постоянно меня прогонял...

- Но не в первый год...

- Я думала, ты ничего не помнишь обо мне или о времени, проведенном в Кейтнессе. Разве это не ты мне сказал? И мне не нужны от тебя никакие услуги, Гримм Родерик. Кроме того, почему ты так уверен, что твой поцелуй будет лучше? От поцелуя Рэмси у меня перехватило дух. Я едва могла устоять на ногах, когда он целовал меня, - бесстыдно солгала Джиллиан. - А что, если ты поцелуешь меня, и это будет не так хорошо, как поцелуй Рэмси? Тогда какие у меня будут основания не выходить за него замуж?

Бросив вызов, Джиллиан стала спокойно ожидать захватывающего дух поцелуя, который, как она знала, последует в ответ.

Со свирепым выражением лица Гримм впился ей в губы.

И снова под его ногами поплыла земля, и Гримм застонал, не размыкая губ, и это ощущение смело последние крупицы его воли.

Джиллиан вздохнула и разжала губы.

Ее целовал Гримм Родерик, и это было все, о чем она помнила. Когда-то, очень давно, в конюшне, они уже целовались, но тот поцелуй казался ей чем-то мистическим, и многие годы она задавалась вопросом, а не приукрасила ли она его в своем воображении, наивно полагая, что тот поцелуй перевернул весь ее мир. Но память не изменяла ей. И сейчас ее тело ожило, губы пощипывали, а соски набрякли. Она хотела каждый дюйм его тела, хотела так, как это только возможно. На ней, под ней, рядом, сзади. Твердый, мускулистый, напористый - она знала, что он был в достаточной степени мужчиной, чтобы утолить тот бесконечный голод, мучивший ее.

Джиллиан вплела пальцы в его волосы и ответила на его поцелуй, затем у нее окончательно перехватило дыхание - его поцелуй стал более глубоким. Одной рукой он взял ее за подбородок, а другая его рука скользнула по изгибу ее спины на ягодицы, плотно прижимая ее тело к своему. Все мысли оставили ее, и она полностью отдалась тому, что давно уже было ее величайшей фантазией: прикоснуться к Гримму Родерику как женщина, как его женщина. Его руки оказались на ее ягодицах, задирали вверх ее платье - и вдруг ее руки оказались на его килте, оттягивая спорран, чтобы забраться под него. Отыскав его толстое мужское достоинство, она бесстыдно стиснула его через ткань пледа и почувствовала всем своим телом, каким твердым стало его тело, и стон желания, вырвавшийся у него, был самым сладким звуком, который она когда-либо слышала.

Что-то взорвалось между ними, и в этой мгле и тумане Дурркеша она была настолько поглощена необходимостью слиться со своим мужчиной, что больше не думала о том, что их могут увидеть. Гримм хотел ее, хотел физической близости с ней - его тело ясно говорило ей об этом. Она выгнула спину, призывая и умоляя. Поцелуй не просто захватил ее дух, он лишил ее последних остатков самообладания.

Он перехватил ее ищущую руку и прижал ее к стене над головой Джиллиан. Затем, обездвижив обе ее руки, он изменил темп поцелуя, превратив его в дразнящее, игривое трепетание языка, исследующего глубины ее рта, затем удаляющегося, пока она страстно не возжелала большего. При этом он терся всем телом о ее тело в таком же медленном, дразнящем ритме.

Вечность спустя Гримм с мучительной медлительностью оторвал свои губы, прикусив ее нижнюю губу и нежно оттянув. Затем, последний раз нежно лизнув ее губку языком, он отстранился.

- Ну, и что ты думаешь? Мог бы Рэмси сравниться с этим? - хрипло спросил он, пристально глядя на ее грудь. И лишь после того, как он убедился, что соблазнительные холмики надолго застыли, что ему действительно удалось «перехватить ей дух поцелуем», он поднял глаза.

Джиллиан пошатывалась, силясь устоять на подгибавшихся ногах, и тупо смотрела на него. Слова? Он думал, что она сможет сказать хоть что-то после этого? Он считает, что она может думать о чем-нибудь?

Взгляд Гримма впился в ее лицо, и Джиллиан увидела выражение тайного удовлетворения в его сверкающих глазах. Слабый намек на улыбку скривил его губы, когда он понял, что она не в состоянии ответить, - она лишь стояла, прислонившись к стене спиной, с припухшими губами и округлившимися глазами.

- Дыши, птичка. Теперь можешь дышать.

Джиллиан все еще смотрела на него непонимающим взглядом, затем с геройским видом втянула со свистом в легкие побольше воздуха.

- Гм! - только и сказал Гримм, взял ее за руку и потянул за собой.

Джиллиан засеменила рядом на резиновых ногах, время от времени тайком поглядывая на в высшей степени «мужское» выражение удовлетворения на его лице.

Гримм не вымолвил до самой гостиницы ни слова. И это устраивало ее; она была уверена, что не смогла бы составить связное предложение, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Она лишь на короткий миг задумалась о том, кто же из них победил в этом поединке. И пришла к заключению, что, похоже, все-таки она. Он не остался безразличен, а она получила поцелуй, которого так жаждала.

Когда они пришли в «Черный башмак», Хэтчард сообщил странно молчаливой паре, что их спутникам, хотя еще и испытывавшим слабость, не терпится съехать отсюда. Проанализировав все, Хэтчард согласился, что это было бы самым мудрым решением. Для этой цели он раздобыл где-то повозку, и завтра с первыми лучами солнца они выедут в Кейтнесс.