Пленить сердце горца

Глава 20

- Ну? - спросил Ронин Макиллих.

Эллиот шагнул вперед, сжимая в руке пачку хрустящих пергаментов.

- Тоби отлично справился, милорд, хотя мы не рискнули подбираться к Кейтнессу слишком близко. Ваш сын обладает таким же удивительным чутьем, как и вы. Более того, Тоби несколько раз удалось заметить значительную схожесть вашего с ним поведения: в езде на коне, во время спасения маленького мальчика и дважды - в обращении с женщиной.

- Дай-ка взглянуть.

Ронин нетерпеливо протянул руку и просмотрел рисунки один за другим, жадно разглядывая при этом каждую деталь.

- Он красивый парень, не так ли, Эллиот? Посмотри на эти плечи! Тоби не преувеличивает, не так ли?

Когда Эллиот покачал головой, он улыбнулся.

- Посмотри на эту силу. Мой сын - до последнего волоска великий воин. Девчонки должны падать к его ногам без чувств.

- Да, он уже стал легендой, ваш сын. Вам надо было видеть, как он убил рысь! Порезал себе руку, чтобы вызвать ярость берсерка и спасти ребенка.

Ронин передал рисунки сидевшему рядом с ним мужчине. Две пары глаз ледяной голубизны некоторое время разглядывали каждую линию.

- Клянусь копьем Одина! - медленно воскликнул Ронин, дойдя до двух последних рисунков. - Она прекраснейшая из женщин, виденных мною в жизни.

- Ваш сын считает так же, - самодовольно заметил Эллиот. - Он так же опьянен ею, как вы были опьянены Джолин. Она - та «единственная», милорд, в этом нет сомнений.

- Они?.. - Ронин многозначительно смолк.

- Судя по погрому, который Гаврэл учинил в Главном зале, я бы сказал «да», - усмехнулся Эллиот.

Ронин и мужчина, сидевший рядом с ним, обменялись довольными взглядами.

- Близится время. Свяжись с Гиллесом и начинайте приготовления к его возвращению домой.

- Да, милорд!

Сидевший рядом с Ронином мужчина поднял на Макиллиха голубые, как лед, глаза.

- Ты действительно думаешь, что случится предсказанное старухой? - тихо спросил он - это был Бальдур, брат Ронина.

- Природные катаклизмы, - пробормотал Ронин. - Она сказала, что они будут страдать больше, чем любое другое поколение Макиллихов, но пообещала, что именно они достигнут в жизни большего и познают большее счастье. Старая провидица поклялась, что мой сын увидит собственных сыновей, и я верю в это. Она пообещала, что, когда он выберет себе пару, его суженая вернет его домой, в Мальдебанн.

- И как ты преодолеешь его ненависть к тебе, Ронин? - поинтересовался его брат.

- Не знаю, - тяжело вздохнул Ронин. - Может быть, я надеюсь на чудо, но все же верю, что он выслушает меня и простит. Теперь, после того, как он нашел свою половину, возможно, он сочувственно отнесется к моему горю. Быть может, он сумеет понять, почему я сделал то, что сделал. И почему отпустил его.

- Не казни себя так сильно, Ронин. Маккейны пошли бы за тобой по пятам, если бы ты поехал за ним. Они ждали, что ты выдашь его убежище. Они знают, что ты больше не произведешь на свет сыновей. О моем существовании они даже не догадываются. Они именно Гаврэла вознамерились уничтожить, и времени остается крайне мало. Если они обнаружат, что он нашел себе пару, то ни перед чем не остановятся.

- Я знаю. Много лет он был надежно укрыт в Кейтнессе, так что я подумал, что лучше оставить все как есть. Джибролтар обучил его лучше, чем в свое время это сумел сделать я.

Ронин встретился взглядом с Бальдуром.

- Но я всегда думал, что однажды он добровольно вернется домой - по меньшей мере, из любопытства или недоумения. Он должен был захотеть узнать, кто он такой, и это должно было произойти уже давно. Когда же он не вернулся - он даже никогда не смотрел на запад в сторону Мальдебанна... да, Бальдур, должен признаться, меня это огорчает. Я не могу поверить, что он ненавидит меня так сильно.

- Почему ты думаешь, что сейчас он простит тебя?

Ронин беспомощно поднял руки.

- Фантазии глупого старика? Я должен верить. Иначе - зачем тогда жить?

Бальдур любовно стиснул ему плечо:

- У тебя есть причина жить. С Маккейнами надо покончить раз и навсегда, и ты должен обеспечить безопасность детей своего сына. Это само по себе уже является достаточной причиной, чтобы жить.

- И это свершится! - поклялся Ронин.

***

Гримм провел весь день в седле, прочесывая каждый дюйм земли вокруг Кейтнесса в поисках каких-либо признаков того, что его обнаружили Маккейны. Ему было известно, как те обычно действовали: разбивали лагерь на окраине поместья и дожидались подходящего момента - оплошности защитников. Гримм объехал поместье по окружности, разыскивая все, что могло бы навести его на след: остатки недавнего костра, пропавший, угнанный и забитый скот, слухи о чужаках, ходящие среди мелких арендаторов.

И ничего не нашел. Ни единой улики в пользу того, что за ним следят.

И все же в мозгу его что-то беспокойно покалывало - как всякий раз, когда он чувствовал что-то неладное. Где-то в окрестностях Кейтнесса затаилась угроза, неопознанная и невидимая.

Во двор замка он въехал уже в сумерках, борясь с переполнявшим желанием спрыгнуть с коня, забежать в замок, броситься к Джиллиан, подхватить на руки, внести к себе и предаваться любовным утехам до тех пор, пока оба не могли бы пошевельнуться, - на что берсерку понадобилось бы немало времени.

«Уезжай, - колола его совесть. - Уезжай сейчас же. Даже не собирай дорожную сумку, даже не прощайся, просто убирайся немедленно». Словно что-то разрывало его на части. Все эти годы, в течение которых он мечтал о Джиллиан, он никогда не представлял себе, что можно испытывать столь сильные чувства; она сделала его совершенным. В нем пробудился берсерк, и этот берсерк смирился от ее присутствия. Эта девушка могла бы очистить его. Лишь одно ее присутствие успокаивало зверя, которого он научился ненавидеть, - зверя, о существовании которого Джиллиан даже не догадывалась.

Он мысленно поморщился, когда надежда - предательская эмоция, которую он никогда не допускал в свою душу, - стала отчаянно бороться с предчувствием опасности за место в его сознании. Надежда была роскошью, которой он никак не мог себе позволить. Надежда заставляла его совершать глупые поступки, например, остаться в Кейтнессе, когда обостренные чувства кричали о том, что, несмотря на то, что не было найдено никаких признаков Маккейнов, за ним следили и столкновение было неизбежно. Он знал, как справиться с опасностью. Но не знал, как справиться с надеждой.

Вздохнув, Гримм вошел в Главный зал и подошел к блюду с фруктами, стоявшему возле камина. Выбрав спелую грушу, он упал в кресло возле огня и стал задумчиво смотреть на языки пламени, подавляя страстное желание найти Джиллиан. Нужно было принять решение. Нужно было найти способ повести себя благородно, поступить правильно, но он больше не знал, что правильно, а что - нет. Отныне ничто не было только черным или только белым; легких ответов больше не существовало. Он знал, что оставаться в Кейтнессе опасно, но желание остаться было сильнее любого другого желания, когда-либо испытываемого им.

Гримм так глубоко погрузился в раздумья, что не услышал, как подошел Рэмси, и вздрогнул при звуке низкого раскатистого голоса горца. Уже это должно было его предостеречь: он позволил своему «внутреннему сторожу» слишком сильно расслабиться.

- Где ты был, Родерик?

- Ездил верхом.

- Весь день? Черт возьми, приятель, в замке живет красивая женщина, а ты уезжаешь на весь день?

- Мне нужно было кое-что обдумать. Езда верхом прочищает голову.

- Это уже точно, что тебе надо кое о чем подумать, - пробубнил себе под нос Рэмси.

Благодаря обостренному слуху Гримм услышал каждый слог. Он повернулся и в упор взглянул на Рэмси.

- О чем именно я должен, по-твоему, подумать?

Рэмси изумленно проговорил:

- Я стою в дюжине шагов от тебя! Ты никак не мог меня услышать. Мои слова были едва слышны.

- Очевидно, я все же их услышал, - холодно заметил Гримм. - Так о чем это, как ты предполагаешь, мне нужно подумать?

Темные глаза Рэмси забегали, и Гримм понял, что тот борется со своим вспыльчивым нравом.

- Скажем, о чести, Родерик, - натянуто произнес Рэмси. - Об уважении к нашему хозяину. И к его дочери.

Гримм угрожающе улыбнулся.

- Давай договоримся, Логан: если ты не будешь касаться моей чести, я не буду вытаскивать из свинарника твою, где она уже многие годы служит подстилкой.

- Моя честь... - начал распаляться Рэмси, но Гримм нетерпеливо осадил его: у него есть дела и поважнее, чем пререкаться с Рэмси.

- Перейдем сразу к делу, Логан. Сколько золота ты задолжал Кэмпбеллам? Половину того, что дают за Джиллиан? Или больше? Судя по тому, что я слышал, ты в долгах, как в шелках. Если ты заполучишь наследницу Сент-Клэров, ты сможешь расплатиться с долгами и пожить в мотовстве несколько лет. Разве не так?

- Не все же такие богатые, как ты, Родерик. Для некоторых, и таких немало, забота о роде - это постоянная борьба. И мне нравится Джиллиан, - сердито сверкнул глазами Рэмси.

- Не сомневаюсь. Так же, как тебе нравится набивать брюхо изысканной едой и заливать горло лучшим виски. Так же, как нравится ездить на чистокровном жеребце или показывать друзьям своих волкодавов. Может, это из-за всех этих трат тебе так трудно содержать свой род? Сколько лет ты вертелся при дворе, тратя золото так же быстро, как размножается твой клан?

Рэмси неуклюже повернулся и долго молчал. Гримм наблюдал за ним, подготовив каждый мускул своего тела к прыжку. У Логана был буйный нрав, и Гримм знал это по собственному опыту. Он уже ругал себя за то, что сцепился с этим человеком, но его приводила в ярость склонность Логана ставить свои потребности выше нужд своего голодающего клана.

Сделав глубокий вдох, Рэмси повернулся, удивив Гримма приятной улыбкой.

- Ты не прав насчет меня, Родерик. Сознаюсь, мое прошлое не идеально, но я уже не тот, кем был раньше.

Гримм смотрел на него, и в каждой черточке его лица проступало сомнение.

- Видишь? Я уже не выхожу из себя, - Рэмси поднял руку в знак примирения. - Я понимаю, почему ты поверил в эти рассказы обо мне. Когда-то я был необузданным, эгоистичным распутником, но это уже в прошлом. Я не могу тебе этого доказать, только время докажет мою искренность. Ты можешь хотя бы допустить это?

Гримм фыркнул.

- Конечно, Логан. Это я могу допустить. Ты мог стать другим.

«Еще хуже», - добавил он про себя и снова повернулся к огню.

Услышав, как Рэмси повернулся, чтобы выйти из комнаты, Гримм не смог удержаться, чтобы не спросить:

- Где Джиллиан?

Логан резко остановился и бросил холодный взгляд через плечо.

- В кабинете, играет в шахматы с Куином. Он намерен сделать ей сегодня предложение, так что я предлагаю оставить их наедине. Джиллиан заслуживает хорошего мужа, и если она ему откажет, я намерен сделать ей предложение вместо него.

Гримм сухо кивнул. После этого он несколько минут старался не допустить в голову мысли о Джиллиан - о Джиллиан, устроившейся в уютном кабинете наедине с Куином; который собирается сделать ей предложение, - и, не преуспев в борьбе с самим собой, он снова вышел в ночь, обеспокоенный словами Рэмси гораздо больше, чем ему хотелось это признавать.

***

Пробродив по саду почти полчаса, Гримм вдруг понял, что нигде не видно его жеребца. А ведь он оставил его во внутренней загороди меньше часа назад! Оккам редко уходил далеко от замка.

Озадаченный, Гримм обыскал внутреннюю и внешнюю загороди, посвистывая по пути, но не услышал ни ржания, ни топота копыт. Затем он обратил задумчивый взгляд к конюшням, стоявшим на краю внешнего двора замка. Внутри него зашевелились тревожные предчувствия, и он пустился к надворной постройке бегом.

Ворвавшись в конюшню, Гримм резко остановился. Там царила неестественная тишина, воздух наполнял странный запах - резкий, едкий, похожий на вонь протухших яиц. Перед тем как войти в помещение, Гримм некоторое время вглядывался во мрак и заносил в память каждую деталь. Кучи сена на полу - нормально. Масляные лампы, подвешенные к балкам, - тоже нормально. Все калитки закрыты - снова нормально.

Запах чего-то сернистого - определенно не нормально. Но и недостаточно, чтобы о чем-то догадаться.

Гримм осторожно шагнул в конюшню, свистнул и был вознагражден приглушенным ржанием из стойла в дальнем конце конюшни. Усилием воли он сдержал себя, чтобы не кинуться вперед.

Это - ловушка!

Хотя невозможно было понять, в чем, собственно, таилась угроза, опасность явственно сочилась с балок низкой постройки. Чувства его обострились. Что же идет не так? Сера?

Гримм задумчиво прищурился, шагнул вперед и легонько пнул ногой клочок сена на полу, затем наклонился и отодвинул густой пучок клевера.

И тихо присвистнул от изумления.

Затем снова пнул ногой сено в другом месте, прошел пять шагов вперед, сделал то же самое, сделал пять шагов влево и повторил движение. Проведя рукой по пыльному каменному полу под сеном, он сгреб пригоршню мелкозернистого черного пороха.

«О Боже!». Весь пол конюшни устилал ровный слой черного пороха. Кто-то щедро посыпал камни, затем набросал сверху сена. Черный порох делали из смеси селитры, древесного угля и серы. Многие кланы для производства боеприпасов собирали селитру в конюшнях или вокруг них, но по полу был разбросан уже готовый черный порох, тщательно измельченный в однородные гранулы и обладающий смертоносными взрывными свойствами, к тому же размещенный с определенным умыслом. Это все отнюдь не было похоже на навоз, из которого получали селитру. Сочетание горючести сена с естественным изобилием свежего навоза превращало конюшню в ад, ожидающий взрыва. Одна искра - и она взлетела бы на воздух, как разорвавшаяся бомба. Упади одна лампа, или хотя бы масляная огненная капля, и здание вместе с половиной двора замка утонуло бы в пламени взрыва.

Оккам тихо заржал, в его ржании слышался страх безысходности. Он был в наморднике, понял Гримм. Кто-то надел намордник на его коня и запер его в стойле, устроив смертельную ловушку.

Он никогда не допустит, чтобы его конь снова обгорел, и кто бы ни придумал эту ловушку, этот человек достаточно хорошо знал его слабые места. Гримм неподвижно стоял в десяти шагах от двери - достаточно близко, чтобы можно было отбежать на безопасное расстояние, если загорится сено. Но Оккам находился в запертом стойле, в пятидесяти ярдах от безопасного места, и в этом заключалась основная проблема.

Бессердечный человек на его месте повернулся бы и ушел. В конце концов, что такое конь? Животное, используемое человеком для своих целей. Гримм фыркнул. Оккам был царственным, прекрасным созданием, обладающим умом и такой же способностью страдать от боли и страха, как и любой человек.

Нет, он никогда не бросит своего коня!

Гримм едва успел додумать эту мысль, как что-то влетело в окно, и солома моментально вспыхнула.

Гримм ринулся в пламя.

***

Сидевшая в уютном кабинете Джиллиан рассмеялась, сделав шах и мат слоном, и украдкой выглянула в окно, что за последний час проделывала уже с дюжину раз, - она выискивала какие-нибудь признаки возвращения Гримма. С той самой поры, как она увидела, что он выезжал утром, она все время его высматривала. В тот момент, когда огромная серая туша Оккама медленно проплыла мимо кабинета, Джиллиан испугалась, что вскочит на ноги, как легкомысленная девчонка, и понесется бегом. Воспоминания о ночи, которую она провела, слившись с твердым, неутомимым телом Гримма, вызвали прилив крови к коже, обдавая ее таким жаром, на который не был способен ни один камин.

- Несправедливо! Как я могу сосредоточиться? Играть с тобой, когда ты была маленькой девочкой, было куда легче, - пожаловался Куин. - Теперь я не могу думать как следует, когда играю с тобой.

- Ага, это женские преимущества, - шаловливо протянула Джиллиан, будучи уверенной в том, что излучает недавно приобретенный чувственный опыт. - Разве я виновата, что твое внимание рассеивается?

Взгляд Куина задержался на ее плечах, которые почти не прикрывало платье.

- Я совсем не могу ни о чем думать, - заверил он ее. - Посмотри на себя, Джиллиан. Ты прекрасна!

Его голос стих до таинственного шепота.

- Джиллиан, девочка, мне хотелось бы обсудить кое-что с тобой.

- Т-с-с, Куин, - она приложила палец к его губам и покачала головой.

Куин отвел ее руку в сторону.

- Нет, Джиллиан. Я достаточно долго молчал. И я знаю, что ты чувствуешь, Джиллиан.

Он умышленно сделал паузу, чтобы подчеркнуть последние слова.

- И я знаю, что у тебя происходит с Гриммом.

Куин встретил ее взгляд спокойно, и Джиллиан моментально занервничала.

- Что ты имеешь в виду? - уклончиво спросила она.

Куин улыбнулся в попытке смягчить свои слова.

- Джиллиан, он не из тех, кто женится на девушке.

Прикусив губу, Джиллиан отвела глаза.

- Ты не можешь этого знать. Это все равно что сказать, что Рэмси не из тех, кто женится, потому что по тем рассказам, которые я слышала, он всегда был отъявленным бабником. Но лишь сегодня утром он клялся мне в своей верности. То, что мужчина не проявлял в прошлом склонности к венчанию, вовсе не означает, что он никогда не женится. Люди меняются.

Вот и Гримм определенно изменился, показав себя нежным и любящим мужчиной, - каким она всегда и считала его.

- Логан просил тебя выйти за него замуж? - нахмурился Куин.

Джиллиан кивнула.

- Этим утром. После завтрака он подошел ко мне, когда я гуляла по саду.

- Он сделал предложение? Но ведь он же знал, что я сам собирался это сделать!

Куин выругался, затем поспешно пробормотал извинения.

- Прости меня, Джиллиан, но меня злит, когда он так ведет себя за моей спиной.

- Я не согласилась, Куин, так что это неважно.

- Как он к этому отнесся?

Джиллиан вздохнула. Горец плохо воспринял отказ: у нее даже возникло ощущение, что ей едва удалось избежать опасного проявления его дурного нрава.

- Не думаю, чтобы Рэмси Логан привык получать отказы. Мне показалось, что он рассвирепел.

Куин рассматривал ее какое-то время, затем сказал:

- Джиллиан, девочка, я не собирался тебе этого говорить, но, полагаю, ты должна знать это, чтобы принять мудрое решение. У Логанов много земли, но мало золота. Логану нужно жениться, и жениться хорошо. Ты была бы подарком судьбы для его обедневшего клана.

Джиллиан бросила на него удивленный взгляд.

- Куин! Не могу поверить, что ты пытаешься опорочить моих женихов. Господи! Рэмси утром потратил четверть часа, пытаясь опорочить тебя и Гримма. Что это с вами, мужчины?

Куин напрягся:

- Я не пытаюсь опорочить твоих женихов, я говорю тебе правду. Логану нужно золото. Его клан умирает с голоду, и так продолжается уже много лет. Последнее время им едва удается сохранить за собой свои земли. В прошлом Логаны за звонкую монету шли в наемники, но в последние годы было так мало войн, что работы наемнику нигде не найти. Земля требует денег, а деньги - это то, чего у Логанов никогда не было. Ты была бы ответом на каждую их молитву. Прости меня за грубость, но если Логану удастся заполучить богатую невесту Сент-Клэр, его клан провозгласит его своим спасителем.

Джиллиан задумчиво покусывала губу.

- А ты, Куин де Монкрейф, почему ты желаешь обвенчаться со мной?

- Потому, что ты мне глубоко небезразлична, девушка, - просто ответил Куин.

- Возможно, мне следует спросить Гримма о тебе?

Куин закрыл глаза и вздохнул.

- Что же, собственно, не так с Гриммом в качестве кандидата в мужья? - наседала она, решив все выведать.

Взгляд Куина стал сочувственным.

- Мне бы не хотелось быть жестоким, но он никогда на тебе не женится, Джиллиан. Всем известно, что Гримм Родерик поклялся никогда не жениться.

Джиллиан не позволила Куину увидеть, как сильно его последние слова подействовали на нее, и прикусила губу, чтобы с ее уст не сорвались никакие опрометчивые слова. Она уже почти набралась смелости спросить его, почему это так, и действительно ли Гримм заявлял такое, когда ужасный взрыв потряс замок.

Стекла в рамах задребезжали, стены содрогнулись, и Джиллиан и Куин вскочили на ноги.

- Что это было? - ахнула она.

Куин подлетел к окну и выглянул во двор.

- О Боже! - закричал он. - Конюшни горят!