Плохой Круз (ЛП)

ГЛАВА 23 Круз

— Спасибо, что позволил мне поиграть в «Assassin's Creed». Это было потрясающе. Я бы убил за твою игровую комнату, чувак. — Бир отстегнулся на моем пассажирском сиденье, его ухмылка грозила расколоть его лицо надвое.

— Пожалуйста, не надо. Твоя мать найдет способ повесить это на меня, и залог будет выше крыши.

Я заглушил двигатель, мой взгляд коснулся входной двери покосившегося бунгало. К двери была прислонена новенькая коробка для скейтборда.

Я нахмурился.

— Твоя мама купила тебе новый? — У меня сложилось впечатление, что она копила, чтобы купить ему видеоигру.

— Нет. Это Роб, он заноза в заднице. Я знаю, что он твой друг, но на самом деле он настойчивее хорошего лифчика. — Каштановые волосы Бира упали на его зеленые глаза. Он сдул их, качая головой.

— Он демонстрирует многообещающие признаки превращения в полуприличного парня, — заставил себя сказать я.

Правда, он ругался со мной на мальчишнике Уатта, но ничто не могло отнять тот факт, что он искренне старался, даже несмотря на то, что с Теннесси у него ничего не получалось.

— Он прославленный донор спермы, — сказал Бир.

— Он пытается загладить свою вину перед тобой.

— Потребуется больше, чем скейтборд и несколько тоскующих лиц Дуайта Шрута, чтобы я был на борту этого семейного воссоединения.

Парень был фанатом «Офиса». Насколько глупым был Роб, чтобы отказаться от того, что он оставил?

Бир наклонился, чтобы достать свой рюкзак, перекинув его через плечо.

— В любом случае, спасибо за игру. И за пиццу. Но не для напутствия.

— Бир, подожди.

Я положил руку ему на плечо. Он повернулся и выжидающе посмотрел на меня. Я действительно не хотел снова играть в эту игру, где я искал Теннесси. Это заставило меня почувствовать себя отчаянным фанатом.

Она не звонила мне после нашего последнего знакомства, и хотя я притворился, что мне насрать, и позвонил ей на следующий день, все эти односторонние отношения начинали действовать мне на нервы.

— Скажи маме, чтобы вышла на улицу.

— Ты ее видишь? На его лице появилась кривая улыбка с ямочками, чертовски напоминавшая мне Роба. Мне очень нравился этот парень, но мне также пришлось смириться с тем фактом, что он всегда будет связан с человеком, который теперь стал моим врагом.

Я вижу ее. Не уверен, что она меня видит.

— Спроси ее.

— У мамы никогда не было парня. Сомневаюсь, что она призналась бы, что у нее есть сейчас.

— Ну, скажи ей, что она, кем бы я для нее ни был, ждет снаружи и хочу поговорить.

Бир выскользнул из моей машины и побежал к крыльцу, отпихивая скейтборд и отпирая сетчатую дверь. Несколько мгновений спустя Теннесси выпорхнула из указанной двери в обтягивающих джинсах и белой майке с рюшами.

Она выглядела мрачной, и снова на меня нахлынуло то щемящее чувство, что я делаю все это один, хотя у меня есть своя собственная банка червей.

Она неторопливо направилась к моей машине, прижавшись локтями к моему окну, и ее сиськи почти уперлись мне в лицо.

— Как дела? — Она поцеловала меня в щеку.

«Видишь? Все в порядке. Ты просто параноик. Ты так привык к женщинам, которые заискивают перед тобой, что не можешь смириться с тем, что твоя девушка не хочет сбежать прямо сейчас.»

— Ну не знаю. Мы не разговаривали весь день.

Официально я говорил, как все женщины, которых я когда-либо подводил в своей жизни. Я должен был признать, что быть на другой стороне этого уравнения было довольно дерьмово.

— Я не хотела прерывать вас с Биром.

— Тогда почему ты не приглашаешь меня прямо сейчас? — Я бросил вызов.

Она посмотрела налево и направо, ее лицо поникло, когда она понизила голос.

— Габриэлла всем говорила, что мы спим вместе. Помнишь, я говорила тебе, что она заходила к тебе домой, когда ты был в отъезде?

Как я мог забыть?

У Теннесси чуть не случился нервный срыв.

Я знал, что мне нужно усадить Габриэллу и в миллионный раз объяснить ей, что мы закончили. Но я не верил, что она не попытается выкинуть какую-нибудь очередную чепуху, «Дни нашей жизни», «Роман-не-мертвый-и-он- римский» бред.

Тайная беременность, эмоциональный шантаж, экзорцизм — Габриэлла была не прочь ни одной из этих уловок, чтобы заставить нас случиться, и я хотел дать своим отношениям с Теннесси еще несколько дней, чтобы стабилизироваться.

— Помню, — стиснул я зубы.

— Ну, я думаю, это расплата. Все знают, что мы теперь спим вместе.

— Прекрасно. — Я пожал плечами. — Теперь нам не нужно держать это в секрете.

— Тринити хочет, чтобы я прекратила это.

— Она привыкнет.

А если нет, что ж, тогда очень плохо для Тринити. Теннесси была потрясающей сестрой. Ее жизнь вращалась вокруг того, чтобы сделать Тринити счастливой.

— Теперь, могу я зайти и поужинать со своей девушкой?

— Я… ну, я…

Мои глаза расширились.

На самом деле она не думала об отмене дела из-за Тринити, не так ли?

Только она думала.

Конечно, она думала.

Мы говорили о Теннесси.

— Ты обдумываешь это, — сказал я категорически.

— Я пытаюсь найти лучший способ действий. — Она уронила голову на край моего окна.

— Знаешь, ты медицинское чудо, — сказал я.

Она посмотрела вверх, прислонившись щекой к моей оконной раме.

— Что?

— Ты единственный человек, которого я знаю, который может стоять прямо без позвоночника.

Она вздрогнула, отстраняясь от машины.

Я схватил ее за челюсть, пытаясь заставить ее посмотреть на меня. Она издала низкий, стонущий звук и отстранилась, потирая щеку. Именно тогда я увидел, что она снова нанесла невероятную косметику. И что макияж был разработан, чтобы скрыть что-то уродливое… вместо того, чтобы скрыть что-то красивое.

Я сузил глаза, поняв, что одна из ее щек покраснела и на ней остался отпечаток пальцев.

— Что за…

— Я в порядке. — Она сделала шаг назад.

Но было слишком поздно.

Я уже вышел из машины и захлопнул за собой дверь.

— Черт возьми. Кто сделал это с тобой? Это был Роб?

Я собирался убить его, а затем понемногу скармливать койотам.

Она фыркнула.

— Я бы ударила Роба, прежде чем он ударил бы меня.

Моя челюсть напряглась, а мышцы сжались.

— Тринити.

— Я справилась с этим. — Она попыталась убежать от меня.

— Маленькая ведьма.

— Она сошла с ума.

— Она будет в ярости, когда я надеру ей задницу и лишу ее работы.

— Круз, нет. — Она схватила меня за руку, сильно потянув. — Пожалуйста, позволь мне справиться с этим по-своему.

— Твой путь лежит на дороге, ожидая, пока она тебя переедет. Дело не только в тебе — ты думаешь, я хочу, чтобы кто-то такой бессердечный заботился о уязвимых пациентах? Спасибо, не надо.

— Мой путь — уделять время семье. Вовлекая их в эту идею.

— Какая идея? О том, что ты встречаешься с респектабельным членом общества?

— Из-за того, что я затеваю очередной скандал. — Она выпятила челюсть. —Они ненавидят, когда я в центре внимания.

«Я ненавижу их за то, что они заставляют чувствовать тебя обузой.»

«И себя за то, что не беру на себя ответственность, потому что не дай бог я сделаю что-то менее чистое и доставлю кому-то дискомфорт.»

— Я начинаю терять терпение, милая, — сказал я совершенно серьезно. — Я не собираюсь преследовать тебя вечно. Ты мне нравишься, Теннесси, но мне не нравится то, что ты заставляешь меня чувствовать, и это начинает становиться проблемой.

— Я знаю, — твердо сказала она, положив ладони мне на грудь.

Мое сердце билось как бешеное.

Черт возьми, я хотел ее. Я хотел бежать. Но ее глаза были искренними.

— Просто дай мне немного времени, чтобы я все поняла, хорошо? Увидимся завтра на репетиционном ужине.

Я поехал домой, чувствуя странное чувство бедствия, охватившее меня. Когда я припарковался перед входной дверью, я понял, почему.

Она ускользала от меня. Подвести меня легко, как я подвел Габриэллу и всех женщин до нее.

Мне нужно обдумать это.

Мне нужно во всем этом разобраться.

Мне нужно немного времени в одиночестве.

Я так сильно ударил по рулю, что разорвал ублюдка.

Я терял Теннесси Тернер и чувствовал это.