По праву сильного (СИ)

Глава 39

Щелкает пряжка ремня, этот звук, как пробка, выстрелившая из бутылки шампанского, знаменует начала «праздника».

— Смотри на меня, я хочу это видеть, — голос Дениса такой же как в первую нашу ночь, ровный и негромкий, но его приказа невозможно ослушаться, и я покорно вскидываю глаза.

На первый взгляд Гордеев абсолютно безразличен, и его неравнодушие выдает только выглядывающая из приспущенного белья темная крупная головка, но за эту неделю я немного научилась улавливать эмоции Ящера. И в потемневших глазах его я вижу гремучую смесь.

Черты лица заострились, дыхание учащается, губы сжаты. Гордееву нравится видеть меня в этой позе: на коленях перед ним, обдающей прерывистым дыханием его плоть.

Мне и хочется, чтобы лицо его разгладилось, стало мягче, и одновременно я жажду, чтобы его исказила страсть. Такая, какая сейчас сжигает меня. Мне нужно видеть, что я не одна горю в этом огне. Но такой, какой он есть сейчас, Ящер возбуждает меня больше всего. Заводит его сдержанность. Сильный мужчина, лучший самец. Мои контакты замкнуло. Я знаю, что он возьмет меня, и что мне понравится. Ящер сделает все по-своему, а я лишь буду принимать то, что он мне дает.

«Я хочу это видеть».

Чувствую, как внизу живота все плавится, когда Гордеев кладет тяжелую ладонь мне на макушку, позволяя приступить.

Я все еще испытываю трепет перед его органом, крупным, перевитым венами, увенчанным вязкой солоноватой капелькой. На секунду представив, как он будет раздвигать тесные стеночки моей пещерки, я облизываю губы и прижимаюсь ими к уздечке, мечтая о чувстве заполненности, которое меня ждет.

Ящер слишком высокий, сложно смотреть ему в глаза, лаская ртом, но я вижу, как напрягаются мышцы его живота, когда я вбираю в рот головку мягкими губами, и, плотно сомкнув их, смазываю слюной толстый ствол.

С каждым погружением члена я все сильнее стискиваю бедра, пытаясь притупить пульсацию между ног. В сознании перемешивается реальность, где я здесь и сейчас на коленях ублажаю ртом Гордеева, и фантазии, как он входит в меня до конца раз за разом. Я так возбуждаюсь, что не замечаю, как, сосредоточившись уже только на головке, втягиваю ее напряженными щеками, массируя ямочку на вершине кончиком языка.

— Ксюш-ша, — почти шипит Ящер и ладонью, лежащей на макушке, немного запрокидывает мне голову. — Расслабь горло. Вот так. Хорош-шая девочка.

И отбирая у меня инициативу, Гордеев толкается, медленно скользит гладким толстым членом по языку, с каждым разом все глубже. Приучая меня принимать в горло медленно, свободно. Сквозь рефлекторно выступающие слезы, я вижу, как вздулись вены на шее Дениса, как почти двигается тату на коже, обтянувшей напряженные мышцы живота.

В свете ночника, в полнейшей тишине картина должна выглядеть крайне развратно. Представив себя со стороны: Ящер, намотав на свою лапищу мои длинные светлые волосы, почти ласково имеет меня в горло, загоняя член так глубоко, как я и не думала, что получится. Хрупкая девушка во власти своей похоти и мужчины, который способен ее удовлетворить. Воображение рисует это так ярко, что у меня вырывается почти жалобный стон, а рука помимо моей воли подбирается к кружевному треугольнику, чтобы проникнуть под него и хоть как-то погасить этот пожар.

Но Гордеев замечает это движение.

— Нет, Ксюша, тебе нельзя, — останавливается он. — Это все мое сегодня, мы, кажется, договорились.

Ящер оставляет меня и подходит к тумбочке, по пути стаскивая рубашку до конца. Он достает и бросает на постель полную пачку презервативов, вызывая у меня дрожь предвкушения. Снимает джинсы и белье, манит меня рукой, усаживаясь на кровать.

Я поднимаюсь и на слегка затекших ногах подхожу к Гордееву. Горячая широкая ладонь ложится мне на талию, ласкающим движением спускается вниз и захватывает в плен мою ягодицу, сминая ее. Дыхание Дениса согревает мне живот, отчего мурашки бегут по телу врассыпную, вызывая желание податься вперед, прижаться к его телу.

И без того напряженные соски болезненно ноют, когда Денис влажно целует одну за другой мои родинки у пупка. Тонкое кружево бюстгальтера, казавшееся мне мягким и невесомым, превращается в наждачку, но Гордеев будто назло не обращает на мою грудь никакого внимания, зато пальцем он подцепляет край трусиков, там, где влажность уже зашкаливает, и погружает в меня два пальца, заставляя задрожав расставить ноги шире.

Продолжая ласкать живот, кончиком языка рисуя на коже что-то магическое, он жестко трахает меня рукой, и этот контраст сводит меня с ума.

Я уже не просто жду, когда он будет делать это членом, я изнемогаю. Стон больше похожий на скулеж вырывается у меня из груди, я хватаюсь за плечи Дениса, как в шторм, ноги меня не держат.

Наверное, в Ящере все же есть немного сочувствия, потому что, реагируя на мои уже практически всхлипы, он подтягивает меня к себе, усаживает на бедра лицом к лицу, и, не снимая трусиков, а просто сдвинув их в сторону пальцами, выскользнувшими из меня, заполняет до самого донышка.

Подрагивающий член, головкой упирающийся в какую-то чувствительную точку глубоко внутри, жесткие волоски, которые я чувствую срамными губами, жар кожи Дениса, там, где я сосками сквозь кружево прижимаюсь к его груди, и жесткий поцелуй, заставляют меня содрогнуться и полететь без единого движения толчка.

Разрядка такая неожиданная и мощная, что вышибает из меня дух. Ящер, который все еще пульсирует во мне, приподнимает меня за ягодицы и с силой еще раз опускает.

Я думала, что уже кончила.

Нет.

Или это что-то иное.

Меня колотит дрожь, дырочка плотно стискивает мужской ствол, обильно орошая его влагой. Мне не хватает воздуха, и я своевольно отрываюсь от губ Гордеева, чтобы возразить, остановить его, потому что то, что я сейчас чувствую, это больше чем способно вынести мое сознание. Но Денис, будто в наказание за непослушание, снова приподнимает меня, и где-то глубоко внутри моей женственности он выбирает самое сладкое местечко, и во мне взрывается сверхновая.

Черная вспышка ослепляет меня на секунду, оставляя после себя цветные круги, я обмякаю в руках Ящера.

— Нет, Ксюша. Ты жаловалась на недостаток внимания. Мы только начали.