По прихоти судьбы

Глава 1

Алекс нахмурилась, глядя на раздувшиеся пакеты с покупками. Черт ее дернул отправиться без машины на другой конец Джекилл-Айленда да еще набрать столько покупок!

Правда, эти расходы просто мелочь по сравнению с огромными суммами, впустую потраченными в эти месяцы на адвокатов.

Но она не сожалела о своем решении опротестовать продажу Сосновой Усадьбы. Хотя победа и осталась за Троем Литтлтоном, Алекс гордилась тем, что не сдалась без боя. Ничего, она еще поборется. Трою и его приспешникам рано или поздно придется заплатить за смерть отца.

Однако сейчас не время давать волю чувствам и переживать из-за неудач. Для успешной мести необходимы холодная голова и хорошо продуманный план. Кроме того, ей нужно найти работу. Накануне Алекс решила переехать в Атланту. Конечно, Атланту не назовешь Меккой текстильной промышленности, но зато она всего в двух часах езды от небольшого городка, где Алекс прожила всю жизнь, пока эти негодяи не выдворили ее за пределы города.

Немало лет Алекс провела рядом с отцом, осваивая тонкости управления текстильной фабрикой. В последние два года она работала в основном над расширением рынка сбыта их лучшей ткани под названием «Горная долина» из высококачественного хлопка, мягкой как кашемир. У нее накопился солидный опыт работы.

К Алекс вернулся ее врожденный оптимизм, и она решила отпраздновать предстоящую перемену в своей жизни.

Оглядевшись по сторонам, Алекс заметила конную повозку и улыбнулась. Пожалуй, стоит позже нанять ее, чтобы добраться до дома. Почему бы изредка не побаловать себя, особенно в такой знаменательный день, как сегодня?

Перейдя набережную, она направилась к ресторану «Верфь» в старой части порта. Прежде чем пройти в зал ресторана, Алекс зашла в небольшой коктейль-бар, заполненный до отказа.

В этот солнечный и необычно жаркий для апреля день не только туристы, но и местные жители оккупировали бар в поисках прохлады и чего-нибудь освежающего. Все столики оказались заняты, и лишь у стойки бара оставались два свободных табурета. Алекс подошла к крайнему, поставила под него пакеты с покупками и тут же пожалела о своем выборе. Мужчина, сидящий слева от нее, повернулся вполоборота, облокотился на стойку бара и смерил ее долгим оценивающим взглядом. Таких зеленых и нахальных глаз Алекс еще не встречала.

Несмотря на его современную одежду, ей показалось, что перед ней сидел настоящий пират. Алекс живо представились корабль под черными парусами, «Веселый Роджер», пленные красавицы… Она моргнула, прогоняя видение. Но пират не исчез, даже не сдвинулся с места. Живыми глазами он рассматривал ее с откровенным мужским интересом.

Такая наглость не могла остаться безнаказанной. Алекс передразнила его, поставив локоть на стойку бара.

— Вас кто-нибудь обвинял в грубости?

— Почти все, с кем я встречался.

Он улыбнулся с нескрываемым удовольствием, обнажив ровные ослепительно белые зубы, ярко выделяющиеся на загорелом лице, покрытом темной трехдневной щетиной.

Алекс окатило теплой волной. Сердце вдруг сбилось с ритма, а в голове поплыл туман. Она не нашлась что ответить.

— Что будете пить? — поинтересовался бармен, пододвигая Алекс меню.

Она так обрадовалась неожиданному вмешательству, что улыбнулась ему с излишней любезностью.

— Хм, посмотрим. Сегодня у меня особый день, и мне хочется чего-нибудь праздничного, приятного на вкус и легкого.

— По-моему, ей нужно «Раздеться и пройтись по доске».

— Простите, я вас не понимаю.

Низкий бархатный голос с легкой хрипотцой действовал Алекс на нервы, и она бросила на надоедливого соседа сердитый взгляд. Наглость пирата и насмешливые искорки в зеленых глазах раздражали ее, и в то же время она ощущала на себе его мужское обаяние.

— «Раздеться и пройтись по доске» — это название коктейля.

— По-моему, звучит угрожающе.

— Я слышал, он очень легко пьется.

Она молча кивнула бармену. У нее слишком пересохло в горле, чтобы возразить вслух на предложение пирата.

— И какой же у вас сегодня праздник, мисс Скарлетт?

Она округлила глаза, злясь и на него, и на себя. Иронизировать по поводу ее южного акцента — какая пошлость!

— День рождения, ответила она с вызовом. Пусть только попробует спросить, сколько ей исполнилось.

— Ничего, это случается даже с лучшими из нас. — Он пожал плечами и отхлебнул пива. — Когда мне исполнился двадцать один год, наутро с похмелья я поклялся никогда больше не праздновать дни рождения. — Он потер лоб, словно прогоняя неприятное воспоминание, отодвинул недопитый стакан и потянулся за меню.

Алекс подали коктейль в высоком запотевшем стакане. Украшенный тонкими ломтиками киви и апельсина, он выглядел весьма аппетитно. К счастью, обошлось без маленького бумажного зонтика, которые Алекс терпеть не могла.

Она сделала большой глоток через соломинку. Горьковато-сладкий вкус напитка понравился Алекс.

— Чудесно! Спасибо за совет.

Пират вскинул брови:

— Поосторожнее с этим коктейлем. Он крепче, чем кажется.

— По-моему, я уже вполне взрослая и сама могу решить, сколько мне пить.

Пират придирчиво рассмотрел ее серьги, кольцо и большую каплеобразную жемчужину, лежавшую в треугольном вырезе ее льняного жилета.

— Да, пожалуй, украшения у вас как у взрослой.

Надо же ему упомянуть о жемчугах прабабушки Глинн. Боль вспыхнула с новой силой. Нет, невозможно полностью забыть прошлое.

Алекс молча сделала еще несколько глотков. Несмотря на неприличное название, коктейль действительно пился легко и уже начал действовать на нее расслабляюще.

— Один — ноль в пользу пирата, — пробормотала она.

— Что?

Алекс вздрогнула.

— О, ничего, просто разговариваю сама с собой.

— Вы местная? — осведомился пират, запуская пальцы в блюдо с креветками.

— Не совсем.

— Не понимаю, как это можно где-то жить «не совсем»?

— Просто я собираюсь уехать, возможно, даже завтра.

— Возвращаетесь в…

— В Атланту. — Алекс сама почувствовала, что ее голос прозвучал слишком неприязненно. Тяжело называть домом новое место.

— И чем вы там занимаетесь?

Однако этот парень чересчур назойлив. Напрасно он принимает ее за простушку, готовую клюнуть на его дерзкую мужскую самоуверенность, сильное гибкое тело и дерзкую улыбку.

— А вам-то какое до этого дело?

— Никакого. Я просто поддерживаю беседу. Белые зубы на миг блеснули в усмешке, но пират даже не взглянул на Алекс, продолжая чистить креветку. — А вы думаете, я пытаюсь у вас что-нибудь выведать?

— Такое мне и в голову не пришло, — солгала Алекс.

Темные глаза в упор посмотрели на нее.

— Сомневаюсь.

Он впился зубами в розовую мякоть креветки и раскусил ее пополам. Алекс сглотнула слюну, не в силах отвести глаз от его движущихся губ.

— Я здесь один, и вы пьете в одиночестве. Признайтесь, это открывает заманчивые перспективы.

— Интересно, кроме грубости, вас обвиняли еще и в самонадеянности?

— Вы попали в точку. Обвиняли, и частенько.

Алекс еще не приходилось встречать мужчину с таким неуязвимым самолюбием. Он, казалось, упивался ролью негодяя.

— В жизни полно интересных возможностей, но лишь очень немногие из них заслуживают внимания. — Он молчал. Не дождавшись ответа, Алекс продолжила опасную тему: — Намек слишком тонок для вас?

— Нет, мэм, сообщение принято и понято. Мы не будем выбирать между моей квартирой и вашей. — Он посмотрел на нее, а вернее, пронзил таким взглядом, что у Алекс перехватило дыхание. — Я не ошибся?

Нет, он невыносим! Снова этот пират сумел сбить ее с толку. Алекс только и могла, что бросать на него уничтожающие взгляды, мысленно ругая себя за неудачно выбранное место в баре.

Он пожал плечами, и Алекс невольно обратила внимание на его мускулистую грудь под оранжевой трикотажной рубашкой.

— Поступайте, как вам нравится.

— Я так и сделаю.

Алекс вспомнила, что в семь часов ей нужно позвонить в Атланту. Человек, некогда состоявший в совете директоров их компании, обещал ей помочь в устройстве на работу в торговый центр. Алекс надеялась, что ученая степень повысит ее шансы на успех. Не очень-то приятно оказаться в роли безработного, тем более что еще совсем недавно она считала свое будущее обеспеченным.

Алекс осушила стакан до дна. Удивительно, но к концу напиток показался вкуснее. Пожалуй, стоит выпить еще стаканчик после звонка в Атланту, решила она.

— С вашего разрешения…

Дункан отодвинул от себя тарелку с пустыми скорлупками. Он заметил, что классная брюнетка сделала бармену знак повторить заказ, встала с табурета и куда-то направилась по коридору, волоча за собой огромную сумку.

Его позабавила преувеличенная вежливость. Сразу видно, дамочка из тех, в кого хорошие манеры вдалбливали с колыбели. Типичная красавица-южанка, которая морщит носик оттого, что он небрит, в ботинках на босу ногу и не потрудился причесать давно не стриженные волосы.

Утром от ее чопорности мало что останется, и она превратится в обычную женщину, страдающую от похмелья. Что ж, сама виновата. Сторм признавал свои многочисленные недостатки, но он всегда придерживался принципа — живи сам и дай жить другим. Жаль, что далеко не все разделяют его точку зрения.

При одном воспоминании о последней стычке с семьей его начинало мутить. Семейный клан обрушился на него с обычными обвинениями, но на этот раз атаки оказались особенно злобными и болезненными. Он не мог забыть их с такой же легкостью, что и прежние.

Если бы не чувство долга, он бы навсегда покинул Род-Айленд. Но каждую весну Дункан, смиряя гордость, приезжал в Ньюпорт.

Сторм закрыл глаза. Что толку переживать, если он все равно ничего не может изменить. Гораздо лучше расслабиться и думать о приятном, например, о красивой женщине, которая с минуты на минуту вернется.

Постукивая по меню, он размышлял, почему мисс Скарлетт празднует день рождения в одиночестве. Почему рядом не видно внимательного, хорошо воспитанного южного джентльмена? При других обстоятельствах он и сам…

«Не смей даже думать об этом. От таких, как она, одни проблемы».

Женщина снова уселась на табурет. Теперь в ее стройном гибком теле явно чувствовалось напряжение.

— Неприятности? — поинтересовался Сторм, удивляясь самому себе. Он нарушил собственное правило не лезть в чужие дела.

— Терпеть не могу, когда меня щелкают по носу, заявляя, что я не тем занимаюсь, и срывают мои планы.

— Какие, например?

— Не важно. Меня раздражают сладкоречивые пожилые джентльмены, которые воображают, будто лучше меня знают, что для меня хорошо, а что плохо.

Сторм с яростью скомкал салфетку, испытывая безотчетную вспышку гнева.

— Значит, какой-то старый хрыч пытается вас наставлять? — Черт побери, он же не хотел впутываться в ее дела!

— О, у Джеймса самые благие намерения, но он такой же, как все мужчины. Видно, от долгих заседаний на советах директоров у них развивается мания величия, помноженная на мужское самолюбие. Понимаете, о чем я говорю?

— Нет. Я стараюсь держаться подальше от залов заседаний.

— Это говорит в вашу пользу.

— Поосторожнее, а то я начну вам нравиться.

Серьезные карие глаза внимательно обежали его лицо, плечи, грудь. Под этим взглядом Сторм поежился, проклиная вспыхнувшую страсть. Давно он так не волновался, сидя в баре рядом с незнакомой женщиной.

— Ну? — буркнул Дункан, не вполне понимая, что имеет в виду.

Женщина тихонько засмеялась и поднесла к губам стакан. Отпив, она аккуратно промокнула губы салфеткой.

— Всю жизнь вела себя осторожно — и к чему пришла? По-моему, самое время шагнуть навстречу опасностям.

— Сэр, ваш столик готов, — сообщил бармен.

Перед завтрашним отплытием Сторм решил пообедать пораньше, чтобы вечером еще раз проверить снаряжение и хорошенько выспаться. Но по странной причине ему не хотелось расставаться с этой женщиной. Он протянул бармену пять долларов.

— Пожалуй, я поужинаю прямо здесь.

— Нет проблем. — Парень за стойкой сунул банкноту в карман и усмехнулся. — Что желаете?

— Возьмите какое-нибудь местное фирменное блюдо, — назидательным тоном подсказала женщина.

— Я так и сделаю. — В данный момент Сторму было все равно что есть.

Захватив из вазочки горсть мелкого крекера, женщина стала выкладывать из него число «30».

— Вы когда-нибудь замечали, какое противное число тридцать?

— Никогда об этом не думал.

— Смотрите, оно даже на вид уродливое.

— Ах, вот в чем дело. — Сторм попытался вспомнить, где он находился и что делал на свое тридцатилетие, и не смог. — Выше нос, завтра все останется позади.

— Ошибаетесь. Все только начинается.

Сторм никогда не понимал, почему женщины так зацикливаются на своем возрасте, тем более с такой потрясающей внешностью.

— Некоторые утверждают: после тридцати жизнь становится интереснее.

— Такое мог сказать только мужчина. — Она закончила выкладывать число и мрачно уставилась на свое творение.

— И чем же так плохо оказаться на вашем месте?

— Начать с того, что мне придется все это отрезать. — Она приподняла руками тяжелые пряди густых волос цвета собольего меха. — Я где-то слышала, что женщинам после тридцати нельзя носить длинные волосы. — Вздохнув, она убрала руки, и кудри рассыпались по плечам.

Внезапное желание погрузить руки в эту темную шелковистую гриву застало Сторма врасплох. Он поглубже вздохнул и приказал себе не увлекаться. Завтра он уже будет в море, и от этой женщины останется лишь смутное воспоминание. Тем не менее, когда он заговорил, голос прозвучал хрипло:

— По-моему, вам не стоит спешить отрезать волосы.

— Может быть. Но уж войну с целлюлитом еще никто не выигрывал. — Она опустила взгляд на свои ноги.

Дункан невольно сделал то же самое. Ее стройные ноги в шортах оказались безупречными. Подавив стон, он процедил сквозь зубы:

— Об этом тоже можете не беспокоиться.

Женщина улыбнулась, и ее губы соблазнительно изогнулись.

— А знаете, вы вовсе не такой противный нахал, как мне сначала показалось. Выходит, первое впечатление не всегда верное.

По-видимому, коктейль здорово затуманил ей мозги.

— Первое впечатление обычно не обманывает.

— Может, вы и правы. Когда, к примеру, отец познакомил меня с Троем Литтлтоном, я с первого взгляда поняла, что он проходимец.

Женщина произнесла это имя с такой злостью, что Сторм предпочел сменить тему. Он пододвинул к ней меню:

— Будете что-нибудь заказывать?

— Нет, с меня и этого хватит. — Она повертела в руке полупустой стакан и поднесла его к губам. — По-моему, этот коктейль обладает лечебными свойствами. Я чувствую себя… — она широко взмахнула рукой, — великолепно. Лучше, чем все последние недели. Даже месяцы.

— Тогда, может быть, вам хватит? — Интересно, с чего бы он стал таким добродетельным? Его же не касается, сколько она выпьет.

— Может быть. Вот только допью этот стакан. — Она сделала еще глоток. — Джозефина меня учила, что выбрасывать продукты — грех, так же как лгать, воровать, изменять и все прочее. — Она на некоторое время замолчала, потом продолжила: — Жаль, что Трою и его шайке не пришлось иметь дело с Джозефиной, она бы им задала жару.

Неожиданно для себя Дункан услышал собственный голос:

— Вы столкнулись с мошенниками?

— С целой шайкой. Остерегайтесь частных адвокатов с кожаными дипломатами в руках. Они самые опасные жулики, такие кого хочешь обкрадут до нитки да еще заставят поверить, что все законно. Думаете, кого-нибудь из них мучает совесть, что они оставили меня без дома и без работы? — Она поморщилась и постучала соломинкой по пальцам. — Александра, так не годится. Прекрати драматизировать.

Значит, ее зовут Александра. Что ж, имя подходящее — величественное и утонченное. Трудно представить, чтобы женщина с таким именем бедствовала.

Наклонив голову к Сторму, она полушепотом призналась:

— Вы понимаете, я не совсем без средств и не бездомная в полном смысле слова, просто… скажем так, временно на мели.

— Неужели?

— Правда-правда. Может, этому хорьку Трою и его лакеям и удалось одурачить моего отца, но от Алекс Клейтон им так легко не избавиться. — Она потрясла в воздухе кулаком. — Ничего, я еще устрою этим захватчикам-янки кровопускание!

Святые угодники, да у этой дамочки не просто мелкие неприятности, она в глубоком кризисе, подумал Сторм, налегая на фаршированную камбалу. Умный человек перестал бы слушать эту болтовню, быстренько доел бы свой ужин и был таков.

Минут через двадцать Сторм расплатился по счету и собрался уходить.

— Покажите им, где раки зимуют, Скарлетт.

У самой двери он обернулся. Алекс допивала второй стакан. У него мелькнула мысль: хорошо бы ей хватило ума на этом остановиться и не садиться вечером за руль. А впрочем, эта дамочка не его забота, он не несет за нее ответственности. Жуткое слово. Сторм поморщился. Сколько же он наслушался лекций о своей безответственности!

Сторм зашагал по старому деревянному настилу пирса к месту, где стояла его яхта «Кривая дорожка». Дункан спрыгнул на тиковую палубу и остановился, оглядывая свои владения.

Только на борту своей лодки он приобретал уверенность в себе. Почти все, кроме немногих друзей, считали его неудачником, паршивой овцой в стаде, уродом, без которого не обходится ни одна семья. Сторм относился к этому почти равнодушно.

Как всегда перед отплытием, Сторм тщательно проверил все снаряжение, запасы продовольствия и воды. Осталось только еще раз сверить курс с лоцманской картой.

Предстоящий маршрут считался несложным, но хороший моряк должен быть готов к худшему. Недаром дед Энгус называл его прирожденным мореплавателем. Единственный комплимент, которого он удостоился от своей семьи.

Задраив люки на ночь, Сторм спустился в носовую каюту и с наслаждением растянулся на широкой койке. У него все еще не выходила из головы женщина из бара, но он правильно сделал, что ушел, несомненно. Решив больше о ней не думать, он выключил свет, повернулся на бок, сунул руку под подушку и заснул с приятной мыслью о том, как с утра пораньше выйдет в открытое море.

— Представьте, мой старик моряк, он малый вовсе не дурак, на нем матросский воротни-и-к…

Сторм быстро сел, стряхивая с себя сон, натянул шорты, ощупью нашел нож и фонарь и бросился вверх по трапу.

— Что за чертовщина?

В ту же секунду, когда он выскочил на палубу, ему под ноги шлепнулась кожаная сумка, а вслед за ней — несколько бесформенных пластиковых пакетов.

— Что за чертовщина? — повторил Сторм.

— Чип сказал, что твоя лодка стоит у этого причала.

Женщина, которую он видел во сне, широко раскинула руки.

— Какой еще Чип?

— Бармен. Он ужасно милый. И умный.

— А я-то тут при чем?

— Я подумала, может, покатаемся, как-никак у меня день рождения. Я собиралась нанять экипаж, да его увели прямо из-под моего носа.

Женщина захихикала. Судя по всему, после его ухода она пила еще, и немало. Этого ему только не хватало!

— Если вы хотели покататься, ничего не выйдет. Сейчас отлив.

— В таком случае, морячок, давай продолжим вечеринку на борту.

Она попыталась прыгнуть с пирса на палубу, но порыв ветра качнул яхту, и женщина промахнулась. Поток выражений, так неподходящих благородной южанке, прервался шумным всплеском: женщина вниз головой полетела в грязную солоноватую воду.

Проклиная на чем свет стоит пустоголовых дамочек, Дункан прыгнул за ней. Когда он добрался до Алекс, та перевернулась на спину и принялась молотить по воде руками.

— А ну-ка тихо!

Как ни странно, женщина повиновалась и дала подтянуть себя к веревочной лестнице. Она оказалась на удивление легкой, и Сторму удалось без особых усилий втащить ее на палубу.

По полированным тиковым доскам растеклась грязная лужа. Дункан поморщился.

— Вот что, Александра. — Он подтолкнул женщину к трапу. — Давай-ка я отведу тебя. — Трудность, однако, заключалась в том, что Сторм даже понятия не имел, куда и как доставить ее. Может, это знает «милый и умный» Чип? Пожалуй, разумнее всего дать бармену денег, чтобы тот избавил его от непрошеной гостьи. Сторм обнял женщину за плечи, удерживая ее на ногах.

— Пошли.

— Ты не хочешь устроить вечеринку?

— Нет, мне нужно поспать, на рассвете я выхожу в море.

Алекс подняла на него глаза и улыбнулась блаженной улыбкой.

— Пожалуй, я пока никуда не пойду.

И она повисла на нем, впадая в забытье.