По следу лжи

Глава 1 Судьба – индейка, или Поиски крайнего

«Они смотрели друг другу в глаза и понимали, что теперь не расстанутся никогда», – дочитала Лиза финальную строку романа, перелистнула страницу, проверяя, не пропустила ли чего, затем нехотя закрыла прочитанную книгу с очередной трогательной историей о любви, достала из коробки последнюю бумажную салфетку и вытерла слезы. Расставаться с полюбившимися героями было грустно.

Живут же люди! Ну почему с ней никогда и ничего интересного не случается? Потому что она далеко не красавица и работает в библиотеке? Ну, положим, насчет внешности – дело спорное. По крайней мере, хочется так думать, иначе совсем надежду на обустройство личной жизни потеряешь. А разве она еще не потеряла? Трудный вопрос. Сразу и не ответить.

Теперь по поводу работы. Здесь все в порядке: Лиза выполняет почетную миссию – дарит людям радость общения с книгой. И точно знает, что без библиотек – кладезя достоверной и структурированной информации – не обойтись никому. Вот только зарплата не очень. А что зарплата? Общеизвестный факт: ни у одного человека в мире материальные потребности никогда не будут полностью удовлетворены. Так чего ради желать получать больше?

Почему же Лиза выбрала для себя профессию библиотекаря? Не потому ли, что на работе окружена книгами и у нее есть возможность читать или, уж если совсем откровенно, прятаться от всего мира?

А может, ее неустроенность в жизни – всего лишь результат неправильного программирования в детстве? Родители ей с малолетства твердили: «Учись хорошо, иначе на всю жизнь останешься неудачницей». Первую часть программы она добросовестно выполнила и даже перевыполнила: училась не просто хорошо – отлично. Школу окончила с золотой медалью, библиотечный институт – с красным дипломом. Но это касается прошлого. А вот с настоящим у нее как-то не складывается, поэтому она стала тем, кем стала, – запрограммированной собственным подсознанием неудачницей. И ведь даже возразить самой себе нечем.

Итак, виновники ее несчастливой судьбы найдены – родители. Они не смогли грамотно составить правильную программу для дальнейшего благоприятного будущего своей дочери. И что дальше? Сделать вывод, что родителям повезло больше с их предками? Но ведь родители собирались взять Лизу за границу на постоянное жительство, а она уперлась, как тот осел, которого с трудом подтащили к воде, но пить-то его все равно никто не заставит.

В конечном счете Лиза благоразумно отказалась. А благоразумно ли? Наверное, не очень. Жила бы сейчас в роскошном и таком далеком, как несбыточная мечта, Городе ангелов и в ус бы не дула. Да она и не дует. Усов-то нет, а потому и дуть ей не во что. Хоть в этом повезло.

И все-таки хорошо, что не поехала. Наблюдала бы сейчас, как родители разыгрывают бесконечную драму жизни с постоянными выяснениями отношений, кто на кого не так взглянул, кто кому не то сказал, с неизменными сценами ревности и скандалами на пустом месте. Нет уж, увольте!

Они сами себе придумали такую захватывающую действительность, без которой и дня не могут прожить, и вполне счастливы, дай бог им здоровья! Но жить рядом с бушующим вулканом страстей, находиться постоянно в его эпицентре и делать вид, что кругом тишь да гладь, – боже сохрани! Только они сами способны выжить в созданном ими мире «любовь до гроба – дураки оба».

А если они правы? Если так и нужно жить? Во всяком случае, у Лизы хватает ума их не судить: если уж до сих пор вместе и расставаться не собираются, хотя грозятся подать на развод чуть ли не каждый день, то, видимо, есть сила, которая прилепила маму и папу навечно. Это любовь. И Лиза им мешать не собирается.

А разве она когда-нибудь мешала? Всю жизнь, сколько себя помнит, сидела смирненько в уголочке и читала, читала, читала. Она жила книгами, проглатывая буквально все, что попадало под руки, лишь бы спрятаться от пугающей действительности. До сих пор не изменилась. Может быть, стала немного умнее, и то – вилами на воде писано. Выходит, что это родители ей мешали, вторгаясь в ее мир иллюзий со своей ненормальной любовью? Так у нее и такой нет. И неизвестно еще, будет ли какая-нибудь вообще.

Как-то в детстве соседка, тетя Тая, матушка Лизиной подруги Юленьки, навесила на них ярлыки: дочери – «гуляка», Лизе – «читака». Девочки с малых лет дружили, а неразлучными были только до школы, пока Лиза не научилась читать. Юленьку же не усадить было за книги, она рвалась погулять, пообщаться с многочисленными друзьями, которых у нее всегда было море. Ничего с тех пор не изменилось: Лизу до сих пор не оторвать от книг, а Юленька кружится в вихре жизни и получает от нее истинное удовольствие.

С ужасом глядя на закомплексованную и болезненно скромную Лизу, при встрече с соседями не знающую, куда от стеснения глаза девать, тетя Тая радовалась беззаботной жизни своей любвеобильной и чрезмерно общительной Юленьки, которая всегда находилась в центре внимания состоятельных и перспективных потенциальных женихов. «Ах, какая она у вас замечательная, – льстиво улыбались ехидные соседки, встречая матушку Юленьки во дворе. – Как она ловко умеет управляться с мужчинами. Да они просто разум от нее теряют». Тетя Тая расплывалась в довольной улыбке, радуясь и за дочь, и за себя, умудрившуюся правильно воспитать единственное чадо.

Лиза и Юленька считались закадычными подругами, но можно по пальцам пересчитать дни, когда они были вместе – в кино и на танцах, куда Лизу невозможно было затащить даже силой, или в гостях у сверстников, где Лиза почти сливалась с чьей-нибудь тенью, чтобы не привлекать к себе внимания. Так и идут они по жизни с этими прилепившимися незримо, но намертво печатями: Лиза с головой зарылась в книги, разбираясь с тайнами выдуманных героинь и боясь возвращения в безрадостную и серую действительность, а Юленька продолжает коллекционировать мужей.

Сейчас Юленьке тридцать один год, и, похоже, останавливаться на своем четвертом муже она не собирается, готовая в любой удобный момент известить его о скором расставании из-за «несходства характерами».

Хоть и никудышными они были подругами, но то, что с детства жили по соседству и часто встречались на лестничной площадке, как говорится, нос к носу, да еще вдобавок являлись родственницами, пусть и дальними – седьмая вода на киселе, – крепко связывало Юленьку и Лизу. А потому и в гости друг к другу ходили, и дни рождения отмечали, правда, в основном с тетей Таей. Так как Юленька, как обычно, была занята и забегала только чтобы чмокнуть Лизу в щечку, всучить ей огромный букет роз и подарок, который наверняка получила от очередного мужа или кавалера. Потому как денег-то у нее своих отродясь не водилось из-за отсутствия работы, которой она пренебрегала, надеясь на щедрость рядом находящихся мужчин.

Уезжая, родители просили тетю Таю присматривать за Лизой.

«Горе-нянька! – думала Лиза. – Лучше бы она за своей дочерью присматривала».

Теперь получается, что во всем виновата тетя Тая?

Ну да, конечно, кто угодно, только не сама Лиза. И если продолжать так думать, с мертвой точки невезения ей не сдвинуться. Остается лишь принять за факт осознание того, что все-таки, и несмотря ни на что, она сама виновата в неустроенности своей жизни: не ту модель мира для себя выбрала. Живет теперь в своем далеком от реальности, иллюзорном мирке и мучается.

Да почему же сразу «мучается»?! А если и мучается, то совсем чуть-чуть. И то только потому, что Лизина свобода, которая окружающими воспринимается за одиночество, никому не дает покоя – ни родственникам, ни друзьям. Но особенно соседям, которые ежедневно при ее появлении перемывают ей и без того чистые косточки. Самой же Лизе скучать не приходится: книги, телевизор, компьютер и снова книги – какой-то замкнутый круг. Утонула напрочь в чужой придуманной жизни. Даже головы из этого болота не хочет высунуть, иначе тут же поймет, что ее собственная жизнь не удалась. А потому нужно как можно скорее погрузиться в новый книжный роман и снова забыть обо всем на свете. От греха подальше.

Лиза послонялась по своей небольшой однокомнатной квартирке, которую согласилась принять от родителей, – больше-то ей зачем? Они и не возражали, надеясь в скором времени заполучить свою неразумную дочь в лоно семьи. Самым большим богатством в этом жилище были, конечно, книги. Они по-хозяйски расположились на огромном стеллаже от пола до потолка, заняли целую стену единственной комнаты и, казалось, заполонили собой все небольшое пространство, не давая возможности отвлечься на что-то другое, кроме них, обогащающих пресную и глупую неинтересную жизнь неиссякаемыми знаниями и вековой мудростью.

Скромно втиснувшийся между книг старенький компьютер на небольшом столике также манил Лизу наполнить ее бесцельную жизнь новыми идеями, впечатлениями и, конечно же, советами на все случаи жизни. А еще телевизор на стене вместо картины, который она включала крайне редко, так как вечные сериалы с шумными скандалами и бесконечными выяснениями отношений Лиза смотреть была не в состоянии, кроме недоумения и душевного смятения они ничего более не вызывали. Многочисленные кулинарные шоу она тоже почти не смотрела, так как из-за них учащались заинтересованные походы к холодильнику за чем-нибудь вкусненьким и прибавлялись и без того лишние килограммы. Только книги могли по-настоящему увлечь, привнося хоть какой-то смысл в ее существование и заполняя чертоги памяти знаниями, которые могли в жизни и не пригодиться, но за плечами-то их все равно не носить.

Выпив чашку мятного чая и закусив бутербродом с сыром, так как готовить нормальную еду все равно не для кого, потому что себя саму она и в упор не видит – или не хочет видеть? – Лиза села за компьютер. Пробежалась по сайтам с заумными советами, не дающими, однако, ответов на самые простые, жизненные вопросы.

Лиза про себя называла их «любимыми сайтами неудачников». Вот уж где самые настоящие ловушки для тех, кто хочет что-то изменить в своей жизни. Сайты предлагают учиться, учиться и учиться. Прямо как прапрадедушка Ленин когда-то. Чем больше этих советов читаешь, тем яснее становится, как много ты в жизни не знаешь и сколько еще нужно узнать, чтобы хоть что-то предпринять. Бесконечное количество новейших методов и идей ввергают в шоковое состояние. Но даже если изучить все эти методы, сделать что-то практическое не представляется возможным, как тут же возникает внутреннее противоречие. Неудовлетворенный ум начинает сомневаться в твоих умственных способностях и требует новых знаний, предательски нашептывая: «А ведь ты еще не все знаешь. Надо прочесть это, а после изучить то, и только потом придет время действовать». В итоге сидишь в бездействии и разочарованно смотришь на очередную методику, обещающую счастье и исполнение всех желаний.

Лиза выключила компьютер, поднялась и потянулась к книжным полкам, чтобы выбрать очередное утешение для жаждущей приключений и измученной обыденностью души, но мельком глянув в зеркало дверцы высокого узкого шкафа возле кровати, замерла, критически вглядываясь в свое отражение. Подошла к зеркалу ближе.

Да, зрелище довольно печальное. Не для слабонервных индивидуумов. Нечесаные спутанные волосы, мятый шелковый халат с застиранным рисунком, старые тапочки на босу ногу, лицо испуганное и тревожное с выражением отчаяния и преждевременной усталости от жизни, а глаза – Лиза глубоко вздохнула – словно окна в пустом доме. И абсолютно ничего не говорящий взгляд. Боже мой! И это она – Лиза?! Не хватает только кошек. Хотя и без кошек, которых она наверняка заморила бы голодом – уж бутерброды с сыром животные точно не стали бы есть, – Лиза выглядела по меньшей мере как старая дева или пропадающая без любви одинокая женщина. Но ей же всего тридцать два! А если это – уже тридцать два? И почему «одинокая»? Она свободная. Одна – по собственной на то воле.

Лиза, задумавшись, отошла от зеркала и прилегла на широкую неубранную кровать – а для кого убирать-то? Вот если бы кто к ней в гости зашел, она бы расстаралась: и обед вкусный приготовила, и прибралась, и сама бы приоделась и подкрасилась. А раз не для кого, то и время терять не стоит. А для себя – зачем?

Неужели цель Лизы – одиночество, которое она незаметно, непроизвольно превратила в привычку? А привычка, как известно, – вторая натура. Ее застарелое одиночество скоро потеряет возможность изменения. Заморозится, замрет и станет ждать смерти, чтобы только с ней покинуть Лизу. Ну и нафантазировала! Это для того, чтобы как следует испугаться? Тогда она смело может себя поздравить: напугана до смерти!

Что-что? Не очень до смерти? Тогда дальше. Разве Лиза бессознательно не вызывает у всех – ну, пусть не у всех, но у многих – отторжение, если не сказать больше – отвращение? Ведь она пытается отринуть от себя любовь и жизнь. И этого факта никуда не спрятать, Лиза для людей – заброшенная и бесцельная личность.

Ничего себе, надумала! Что – опять не страшно?

Ах, как много она, вся такая из себя умная и начитанная, знает обо всем! И что толку? Демокрит был прав, когда утверждал, что «суть дела не в полноте знания, а в полноте разумения». А уж о высказывании Сократа – «я знаю то, что ничего не знаю» – и говорить не приходится. Лиза изо всех сил стремится познать все на свете и в конечном счете остается невеждой. Выходит – горе от ума. У Лизы нет ни любви, ни влюбленности. У нее нет ни материальной зависимости от кого-то, ни сексуальной привязанности к кому-то, которые многим заменяют любовь или влюбленность. Она освобождена от этих глупостей. У нее нет ничего. Она сиротливо стоит на обочине жизни и не смеет от робости и стеснения поднять руку, прося о помощи. Потому что общество своих сверстников Лиза игнорирует из-за чуждых для нее любовных переживаний и сплетен о чувственности и наслаждении, про которые она и понятия не имеет, но которые ее пугают. И Лиза стремится вернуться в свой мир одиночества и покоя. Непоколебимого покоя, граничащего разве только со смертью.

Молодец! Так держать! А выбираться-то она теперь как будет из своего душевного болота? Ведь совсем себя замордовала и в грязь втоптала своими уничижительными представлениями о себе, любимой. А любимой ли? Что-то не похоже. Чужих людей пожалела, избавила их от своей компании, а кто пожалеет ее? Ах, вот оно что! Ей нужна чужая жалость? Жалость, которая вытянет все жилы, все жизненные силы и не оставит даже на чтение книг? А может, и к лучшему? Лиза считает себя образованной барышней, а на самом деле она просто отравлена чтением. Значит, во всем виноваты книги?

Невольно Лиза вспомнила о тетушке, сестре отца, которая прежде, когда еще родители были здесь, иногда приезжала к ним из Северной столицы и подолгу гостила, ссылаясь на то, что в Москве хорошие врачи и вылечат ее от депрессий, наверняка возникающих от одиночества. С мужем тетушка благополучно развелась, считая его недостойным себя, а детей у нее не было. Тетя Сима очень надоедала Лизе своими бесконечными советами и нотациями, а когда Лиза пыталась избежать очередных внушений надоедливой тетки и, затыкая уши, уединялась в своей комнате, громко включив музыку, очень обижалась и, как последнее средство несостоявшейся материнской педагогики, бросала своенравной племяннице вслед самую сильную, по ее мнению, угрозу: «Вот не будешь меня слушаться, не видать тебе мужа как своих ушей!»

Неужели это тетушка Сима по своей душевной доброте и исключительно из благих побуждений накаркала на голову Лизы венец безбрачия? И Лиза из нормальной девушки превратилась в особу, «отрицающую свою женственность и замкнувшуюся в коконе печального одиночества». Вот ведь набралась всякой всячины из Интернета на свою голову, что даже глупые мысли и то приходят в форме философского бреда и витиеватой заумности!

Еще один виновник неустроенной судьбы найден. Кто на очереди? Немногочисленные друзья и подруги со своими насмешками и обидными шуточками по поводу ее внешнего вида и старушечьих нарядов? Пренебрежительно-жалостливое отношение начальницы: «Ах, Лизонька! Вы такая умничка, что, боюсь, вам никогда не найти подходящего кавалера, который бы сумел оценить ваши внутренние достоинства. Все мужики – козлы. Им нужно от нас только одно – переспать. К тому же, как известно, они любят глазами, а заглядывать в женские души не осмеливаются, так как ужасно боятся, увидев там богатый внутренний мир, оказаться несостоятельными и грубыми животными. Но вы, дорогая, утешьтесь: над женщиной больше, чем над мужчиной, довлеют судьба и предопределение. А потому сами женщины не выбирают. Выбирают только их. Если же какой счастливице и представится случай выбрать для себя суженого, то выбирать-то ей приходится лучшего из худших?»

После подобной тирады начальница делала большие глаза и тяжело вздыхала, видимо, мысленно перебирая мужчин, дарованных ей судьбой. А так как до сих пор в ее сорок с лишним она ни разу не была замужем, можно делать вывод, что когда-то она не в силах была или не захотела смириться с предоставленным ей провидением худшим. И теперь с тоской смотрит за пределы магического круга, определенного ей судьбой, и учит Лизу своему горькому опыту. И спасти эту бедную женщину от одиночества может только любовь. Или смерть. Лиза об этом где-то читала. Опять это пресловутое программирование на несчастную женскую долю. Как же ей надоели все эти доморощенные программисты, которые вообще в этой жизни ничего не понимают!

А сама-то Лиза понимает хоть что-нибудь? Пусть этот вопрос останется риторическим и зависнет в воздухе. Пока, во всяком случае.

Может, что-нибудь почитать? И спрятаться наконец от всех этих надуманных – ой ли?! – проблем. Как же ей не хватает волшебного «вдруг», которое постоянно случается со всеми героями читаемых ею романов. «Вдруг» резко и навсегда меняет их жизнь, принося не только горе и страдания, но и радость, и счастье, и любовь.

Лиза медленно, словно под гипнозом, поднялась с кровати и подошла к книжному стеллажу. Но протянутая к выбранной книге рука замерла на весу, так как в квартиру уверенно ворвались тревожные переливы дверного звонка, настойчиво требующие впустить госпожу Неизвестность.

Вот оно, то самое вдруг, о котором она так мечтала! Лиза повернула голову в сторону входной двери и не сдвинулась с места, прислушиваясь. Может, не открывать? Постоят да уйдут. Она никого не приглашала, а потому никого не ждет. Но кто-то настырно продолжал звонить, и было совершенно очевидно, что уходить этот некто не собирается.

Лиза недовольно оглядела захламленную разбросанными вещами комнату, вспомнив, что сама похожа на чучело, и в раздумье присела на кровать. Нет, она решительно не готова к встрече с неизвестностью. И с известностью в виде соседей или малочисленных друзей она тоже встречаться не готова. А потому пусть все они убираются к черту! Нечего приходить без приглашения. Почему никто не приходит, когда в квартире чистота и порядок и сама она как картинка?

Незваный гость продолжал звонить, Лизе даже показалось, что поворачивается ручка входной двери, да и сама дверь как будто сотрясается от попыток открыть ее. Ну что там такое, в самом-то деле, не пожар же? А если пожар?! Чушь! Надо хотя бы подойти к двери и посмотреть в глазок. И что она там собирается увидеть? А чего она, собственно говоря, боится? Лиза находится у себя дома, а потому как хочет, так и выглядит. Ну, не Принц же на белом коне стоит за дверью, в конце-то концов?! А соседи, или кто там еще, переживут, если и увидят ее в халате, – не велики баре.

Лиза решительно встала и, подойдя к двери, рывком открыла ее. В первое мгновение ей показалось, что она проваливается в какое-то необыкновенное пространство, становится невесомой: уши заложило словно ватой, и Лизу охватило необъяснимое чувство восхитительного восторга. Перед ней стоял самый настоящий Принц: высокий кареглазый блондин с ослепительной улыбкой. Своего белого коня он наверняка оставил внизу у подъезда. В руках его горел ярким пламенем великолепный букет алых роз.

– Добрый день! – произнес Принц приятным баритоном. – Могу я видеть Елизавету Николаевну Басаргину? Я к ней с поручением.

Лиза не отрывала взора от его прекрасных глаз, которые с нетерпением что-то там выглядывали за ее спиной. Так как пауза затянулась, Принц все же кинул вежливый, но равнодушный взгляд на стоящую перед ним неопрятную особу, и тут же внезапная догадка тенью прошлась по холеному лицу, а брови чуть дернулись, вероятно, выражая некоторое недоумение по поводу увиденного.

– Нет ее! – неожиданно для себя сердито бросила Лиза, чувствуя, как заполыхали щеки. – И не будет! – добавила она и резко захлопнула перед Принцем дверь.

Вот и все! И сказке конец. Учитесь, как надо встречать принцев. Лиза бросилась на кровать и неожиданно для себя расплакалась. Это же надо придумать: первый раз в жизни в дверь позвонил самый настоящий Принц, а она выглядит как баба-яга или как кикимора болотная. Первый раз в жизни с ней случилось это долгожданное «вдруг», а она оказалась не готова. Ну почему с ней все не так, как надо?! Наверное, потому, что Лиза совсем не верит, что с нею может случиться что-то необыкновенное и чудесное? А нужно ли оно ей – чудесное-то? Не лучше ли – самое обыкновенное и обыденное, без всяких фокусов и сюрпризов, к которым, как показала действительность, она совсем не готова?

Как же так, почему самое интересное и удивительное проходит мимо? Почему у Лизы не получается быть счастливой, любимой, любящей? Сколько же этих «почемучек» и ни одного ответа! Дожила до тридцати с хвостиком, обмаравшись и запутавшись, походя, в случайных отношениях, которые быстро забыла, так как память отказывалась хранить негатив, и ничегошеньки более-менее хорошего в своей жизни не видела. А ведь она прочитала кучу самых полезных книг, изучила множество супер-пупер курсов о том, как стать счастливой и успешной – и впустую? Тогда какой толк от этих дурацких книг, которые она с таким трепетом читает и собирает? Какой толк от советов, к которым нужны дополнительные инструкции? Замкнутый круг.

И как бы в подтверждение своих обвинительных инсинуаций Лиза сняла с полки первую попавшуюся книгу, наугад раскрыла и, ткнув, не глядя, пальцем в строчку, с удивлением прочла: «Тогда пришедший лев потащил его к озеру – смотри, вот наши отражения – твое и мое. Лев-овца взглянул на льва, потом на свое отражение в воде, и в тот же момент понял, что он сам лев. Он перестал блеять и зарычал».

Немыслимо! Неужели это совпадение? По гороскопу Лиза лев-овца. Вернее, лев-коза. Она никак не желала мириться с образом овцы, уж лучше быть козой с большущими рогами, которыми она может расправиться с любым врагом. Лиза растерянно смотрела перед собой невидящим взглядом, словно пыталась заглянуть внутрь себя.

Так вот откуда неуверенность, боязнь отношений, шараханье от принятия какого бы то ни было решения и вечные сомнения по поводу любого действия, принимаемого за ошибку. Лиза не может поверить в то, что она лев, а не какая-то там слабая и не уверенная в себе овца, поэтому постоянно убегает от своих проблем куда-нибудь в неизвестность. Каждый ее шаг – ошибка. Лиза топчется на месте и, сама того не ведая, не хочет двигаться вперед. Страх совершить ошибку еще большую, чем бездействие, сковывает душу, и она уже не в состоянии трезво оценивать обстановку.

Ее одиночество не знает предела, а она, вместо того чтобы «сделать из лимона лимонад», только жалуется на превратности судьбы и ждет, чтобы ее кто-нибудь утешил, пожалел, погладил по головке. И веская причина для этого есть – она ведь женщина!

Неужели сама Лиза ни на что не способна? Или возможность почувствовать себя ужасно несчастной, поплакать – это как раз то, к чему она всегда стремилась?

Вообще-то можно, конечно, что-то предпринять, но – как бы это правильно выразиться – лень вперед нее родилась. Ах вот оно что! Тогда зачем искать виновных в своей неустроенной судьбе, зачем придумывать оправдания уединенности и стремлению к покою? И так ясно: лень – мать всех пороков. Это ее, Лизы, бесконечная лень стремится к покою. А покой стремится к своему Абсолюту – вечному покою. И в итоге лень – это смерть в миниатюре.

Да все она понимает – не дурочка же! Нужно или немедленно выбираться из этого болота, или лениво и неотвратимо продолжать в него скатываться. Но… Что «но»? А если все-таки ей хорошо в этом болоте, и она с удовольствием там пребывает: тепло, сыро и, главное, много товарищей по несчастью: «Ведь, правда, что все мужики – козлы? А какой сериал смотрите вы? А чем чистите плиту? А что лечите?» И это она считает радостью бытия?!

Нет! Надо решить раз и навсегда, кто она – лев или овца? Хватит уже испуганно блеять, сталкиваясь с проблемами! Но как почувствовать себя львом? Как стать бесстрашной и уверенной в себе, не боясь принимать решения и даже предоставляя себе право на ошибку? Как ощутить себя личностью?

А если надеть на голову корону? Вот она стоит, вся такая высокая, статная, гордая и величественная королева. Происходящее для нее вокруг – сплошная суета. Она живет в мире гармонии, благородства, справедливости и мудрости. Она абсолютно вольна, неуязвима и готова бороться за свою жизнь.

Лиза мысленно надела роскошную, сверкающую бриллиантами и изумрудами, корону и тут же почувствовала, как та сваливается с головы.