Победить Викторию

Глава 17

– Давно ты в него влюбилась?

Что? Что! Как…

– Пап, ты что? Влюбилась? Я? В… бу… Морозова?

Очень хочу рассмеяться, весело, беззаботно. Шутка ведь, неудачная, конечно, но все же шутка. Но папа смотрит как-то слишком серьезно. И обеспокоенно. Похоже, он и правда так считает. Что за бред?!

– А это не так, Вика? Я ошибся?

– Разумеется! Да как вообще тебе такое в голову пришло? – Хорошо, что он не спорит, просто молча слушает, и я сама немного отхожу от шока. – Я и Морозов… Да я его терпеть не могу! Не знаю, как от него отвязаться. Это же очевидно! И он тоже…

– А как вы познакомились, Вик? Мама говорила, что там какое-то недоразумение произошло.

Пфф! Недоразумение?!

– Пап, давай потом, я все расскажу, но у меня реально ничего нет. Давай я сейчас быстро в магазин схожу, а ты пока отдыхай. Хорошо?

– Пойдем вместе.

– Не стоит. Ты еще все здесь изучишь, успеешь. Просто я сама хочу.

Он не спорит, только спрашивает про деньги, достаточно ли их у меня. И просит, чтобы не тащила полные пакеты, потому что завтра он сам здесь со всем разберется.

Никогда не убегаю от проблем, и скрывать мне нечего. Просто хочу побыть одна, пусть всего полчаса. Мы с папой никогда не врем друг другу. Маме – легко, за это даже стыдно никогда не было, но она никогда мне не задавала таких вопросов. Думаю, ей даже в голову не придет попытаться залезть ко мне в душу.

Когда мы с ним познакомились… хороший вопрос.

Полгода назад это случилось. Уже шла весенняя сессия, экзамены. Все как в бреду было. Жизнь рухнула в момент. Папин звонок, что мама ушла, неудачная попытка поговорить с ней, жуткая смерть преподавателя, старушка Кононич потом несколько ночей снилась, затем еще разбирательство в деканате…

Помню, как после, кажется, экзамена по истории зашла в туалет. У раковин толпились какие-то девчонки, пришлось даже немного подождать, чтобы лицо сполоснуть.

– Она с ним уже полгода. Я им и двух недель не давала.

– Изосимова цену себе знает. Она не стала бы с ним на пару раз…

Слушаю бессмысленную болтовню местных сплетниц, понятия не имею, о ком они говорят. Да и плевать. Выйду отсюда через три минуты и все забуду. Так, надо папе позвонить…

– Полгода! Это она с ним, а он со всеми. Вчера бабу какую-то подвозил к «Рио», а Элька видела Морозова с двумя эскортницами в клубе, так что…

– Видела в «Инсте» его в плавках? Прямо мачо. Его бы и на трех шалав хватило.

Девчонки продолжали что-то обсуждать, я их уже не слушала. В голове крутились слова о Морозове. Наверняка тот самый. Папа сказал, что мы учимся в одном вузе, только сын банкира старше, то ли на год, то ли на два. Местная золотая молодежь. Безмозглый качок, прожигающий отцовские деньги. У нас таких в вузе хватает. Ни одной самостоятельно написанной курсовой или контрольной, зато учатся без особых проблем. Морозов явно из этой категории.

Вечером посмотрела его фотки. Да, так и есть. Под два метра здоровый лось и, похоже, вот-вот в маразм впадет. По крайней мере, рубашку постоянно забывает застегнуть. Так, ничего особенного. Просто безмозглый качок.

А через несколько дней случайно столкнулась с ним на выходе из универа. Толкнул меня и даже не заметил. На улице тепло, но народу мало – середина дня, многие уже разошлись, к тому же конец сессии. Только одна компания и тусовалась. Да еще несколько первокурсников в сквере перед универом.

– Санек! Иди сюда! – зовет кто-то, затем дружный гогот заглушает слова Морозова. Да мне какое дело? У меня через полчаса очередная «душевная» беседа в деканате… Достали! Я отхожу подальше от Морозова и его приятелей. Их там пять человек: три парня и две девчонки. Одна – та самая Галя, в «Инсте» у Морозова ее многовато.

Скамейка свободная, можно отдохнуть и спокойно музыку послушать. Сажусь и закрываю глаза. То, что Морозов так близко, совершенно не смущает. Наверняка он даже не знает, кто я. И это неплохо.

Я не сразу тогда поняла, что случилось, просто кто-то начал кричать. Так громко, что я услышала, несмотря на наушники. Кричала эта самая Галя. Вторая девчонка лежала на асфальте. Похоже, ей плохо стало. Парни засуетились. Один в универ побежал, другой стал звонить, наверное, скорую вызывать. А сынок банкира над девушкой склонился. Я не знала, нужна ли моя помощь и что вообще происходит, но ноги сами встали и пошли к Морозову.

Он крепко держал девушку за руки. Она дергалась и, кажется, совсем не контролировала себя. Я читала про эпилепсию, но припадок видела впервые. Почему-то ни секунды не сомневалась, что это он.

– Ей надо челюсти разжать! – крикнул парень, который звонил кому-то по телефону.

Все происходило так стремительно, что я едва успевала осознавать события. Просто стояла невдалеке, будто ожидая, что меня позовут и скажут что-то сделать. Я только потом поняла, что просто в ступоре каком-то находилась все это время.

– Не надо, – сказал Морозов, платком вытер с губ девушки выступившую слюну.. Сейчас он не выглядел бессмысленным качком. Кажется, он единственный знал, что нужно делать и как. А еще был спокоен. Не безразличен, а именно спокоен. Наверное, неплохо оказаться с ним рядом в случае опасности. То есть хорошо, что он здесь. Потому что больше желающих помочь не видно. Я, как и еще несколько человек, просто стоим с открытыми ртами, и все.

Припадок закончился так же быстро, как и начался. Подбежали какие-то люди, закрыли девушку от меня и других таких же ротозеев. Через пару минут подъехала скорая.

– О, нет! Я не переношу больницы! Жутко боюсь их! – Слышу сквозь обрывки других разговоров голос Гали.

– Санек, да обошлось все. К ней сейчас в больницу родаки приедут. – А это уже мужской голос.

Что они там решают? Кто с этой девушкой поедет в скорой?

Вроде и правда все обошлось, вон ее в машину уже отвели. Но я все равно не ухожу, мне почему-то хочется услышать Морозова. А он что скажет?

– Я дождусь ее родителей. Все. Поехал.

Он прошел мимо меня, снова не заметив. Сосредоточенный, серьезный и… В общем, так пустоголовые папины сынки не выглядят. Он один поехал с той девчонкой. Всем остальным то ли некогда было, то ли еще что. Галя с парнями минуты через три после скорой разъехались каждый на своей машине.

В сквере перед универом почти никого не осталось.

Тогда я подумала, что ошиблась. И Морозов нормальный парень. Стыдно стало за свою предубежденность. Да, он мне понравился! Моя очень большая ошибка! И я за нее поплатилась.

– Де-е-евушка, ау-у! Вы платить будете? – Бойкий голос продавщицы заставляет вернуться в настоящее и вспомнить, что я не около универа стою и на дворе отнюдь не июнь.

– Да, конечно. Пожалуйста.

Отдаю деньги и медленно выхожу из магазина. По дороге еще раз рассматриваю содержимое пакетов. Нормально, еды хватит. На сегодня и на утро точно. А там папа сам решит, что нужно покупать.

Папа… Ему я этого не расскажу. Ведь он спрашивал, как мы познакомились. А это уже другая история…

– Ого! Ну ты и накупила! Не надо было столько брать. Или ты голодная? Вика?

– Я вообще не хочу есть, пап. Это тебе все.

Сажусь на табуретку и смотрю, как папа молча и очень быстро разбирает пакеты, мгновенно сориентировавшись на незнакомой кухне. Сразу вспомнился вчерашний вечер с Русланом. У них правда есть схожие черты.

– Ты не рассказала, как вы с Морозовым познакомились, – папа напоминает о своем вопросе, но я больше не растеряюсь. Я готова.

– Он позвонил мне в начале семестра, в сентябре. Представился, попросил о встрече, – спокойным тоном начинаю рассказывать папе эту историю. – Сказал, дело есть.

– Дело?

– Я сама удивилась. Пап, давай помогу.

– Не надо. Рассказывай.

– Мы встретились. Он… вел себя как нормальный. Сказал, что давно хотел познакомиться, но не знал, как подойти.

– А потом узнал и подошел? – В папиных словах зазвучала неприкрытая ирония. И я понимаю: Морозов ему не понравился.

– Сказал, что помочь захотел, да и повод представился. Нам тогда задали написать реферат по социологии повседневности. Провести исследование. До конца сентября надо сдать. Я не знаю, как он пронюхал об этом, хотя это и не секрет никакой. Рассказал, что на следующий день будет большое закрытое мероприятие с участием бизнесменов и их детей. И я смогу прийти туда, понаблюдать за ними, а потом написать работу. Никаких других студентов туда не пустят. Так что реферат у меня будет уникальным.

– Он был так убедителен? Вик, ты же во всем всегда подвох ищешь? – Папа удивленно поглядывает на меня, не забывая нарезать ветчину. – Или ты просто хотела ему поверить?

Иногда этот самый тихий и безобидный человек из всех, кого я знаю, может быть безжалостным.

– Он… не показался мне тогда таким уж… Да, я ему поверила! И я растерялась, папа! Он мне сунул в руки красивое приглашение, сказал, что его там, скорее всего, не будет. И что я ему ничем не обязана.

– А на самом деле?

– Да так все и было. Пафосное сборище для предпринимателей и их детей. Просто в соседнем зале была другая программа. Тоже с детьми, кстати. Но там была мама. Со своим… ну ты понял. Я не сразу ее увидела, а она меня ждала.

– Он тебя обманул.

– Разумеется, обманул! Я бы в жизни не пошла туда, где она! Да он этого и не стал отрицать, когда на следующий день я нашла его в универе.

– С мамой не поговорила тогда, верно?

– Ушла сразу же. Она что-то пыталась мне сказать. Пап, неужели ты думаешь, что после такой подставы я могу нормально общаться с Морозовым? Но я хочу понять, почему он продолжает меня доставать. Уж точно не от большой любви.