Поцелуй ангела

Глава 18

Наступило самое жаркое время. В июне — июле цирк братьев Квест, продолжая свое стремительное турне, гастролировал в небольших городках Пенсильвании и Огайо. Путь этого кочевья пролегал вдоль больших и малых рек — Аллегейни, Мононгахилы, Хокинга, Шото и Моми. Артисты давали представления в захолустных городках, прочно забытых столпами большого искусства. Мелькали, как в калейдоскопе, заброшенные шахтерские городки, потухшие мартены сталелитейных заводов, остановленные фабрики. Современный шоу-бизнес вычеркнул из своего реестра рядовых обывателей Пенсильвании и Огайо, но о них помнили в цирке, и гастроли продолжались.

В первую неделю августа цирк пересек границу Индианы. То было самое счастливое время для Дейзи. Каждый день ее ждало новое приключение. Она почувствовала себя совершенно другим человеком — сильным, уверенным в себе и способным за себя постоять. После происшествия с Синджуном циркачи прекратили бойкот, и Дейзи перестала ощущать себя изгоем. Ассистентки с удовольствием посвящали ее в свои сплетни, а клоуны спрашивали, нравятся ли ей их новые трюки. Брэйди замучил разговорами о политике и действовал на нервы советами заняться атлетической гимнастикой для поднятия мышечного тонуса. Хедер ходила за ней хвостом, прячась при этом от Алекса.

— Ты когда-нибудь изучала психологию? — спросила как-то раз девочка, когда они с Дейзи сидели в «Макдоналдсе» небольшого городка в Индиане.

— Совсем немного. Мне пришлось уйти из школы. — Дейзи взяла ломтик жареного картофеля и отложила пакетик в сторону. В последнее время от жареной пищи у нее частенько возникала тошнота. Прижав ладони к животу, Дейзи постаралась сосредоточиться на словах Хедер.

— Я бы хотела стать психологом или кем-то в этом роде, когда вырасту. После того, что я пережила, мне кажется, я смогу помочь другим детям.

— У тебя это точно получится.

Хедер выглядела неважно. У нее постоянно был озабоченный вид, во внешности и поведении не осталось и следа от прежнего беззаботного подростка. Дейзи понимала, что история с украденными деньгами продолжает давить на хрупкие плечики девочки, хотя в разговорах они никогда не касались этой темы.

— Алекс не говорит тебе, какая я дура и все такое?

— Нет, Хедер. Я уверена, он даже так не думает.

— Когда я вспоминаю, что натворила, мне хочется умереть.

— Алекс привык, что женщины бросаются к нему на шею. Он давно забыл о том происшествии.

— Правда? Нет, Дейзи, ты говоришь это, только чтобы меня успокоить.

— Ты очень нравишься ему, Хедер, и он вовсе не считает тебя дурой.

— Когда ты тогда вошла, то готова была лопнуть от злости.

Дейзи с трудом подавила улыбку.

— Когда молоденькая женщина начинает приставать к мужу женщины постарше, та всегда чувствует угрозу.

Хедер важно кивнула:

— Это точною Но, Дейзи, я не думаю, что Алекс тебе изменит. Честно. Я слышала, как Джилл и Маделин говорили, что он перестал обращать на них внимание даже тогда, когда они ходят перед ним в бикини. Они обе просто лезут на стену от этого.

— Хедер…

— Ну, то есть это их очень раздражает. — Хедер машинально отщипнула кусочек гамбургера. — Можно тебя кое о чем спросить? Это… ну… короче, когда вы с Алексом… ну, когда вы занимаетесь сексом, тебе не бывает стыдно?

Дейзи заметила, что у Хедер до мяса обгрызены ногти, правда, дело тут скорее было не в сексе, а в комплексе вины.

— Когда все делается по совести, стыдиться нечего.

— А как выяснить, по совести или нет?

— Надо просто не пожалеть времени и получше узнать человека. И потом, Хедер, начинать это надо в браке.

У девочки от удивления округлились глаза.

— Сейчас никто этого не ждет.

— Я ждала.

— Да, но ты…

— Странная, да?

— Да, но очень хорошая.

Вдруг, впервые за несколько последних недель, Дейзи заметила в глазах Хедер признаки неподдельного оживления. Девочка отставила в сторону стакан с кока-колой.

— Господи, Дейзи, только не оглядывайся!

— На кого?

— На дверь. Там стоит парень, который разговаривал со мной вчера. Он такой красавчик. — Где он?

— У кассы. Не оглядывайся! Он в черных туфлях и шортах. Давай быстрее, только так, чтобы он не заметил.

Рассеянным взглядом Дейзи скользнула по кассе и сразу увидела подростка, внимательно изучавшего меню У парня — ровесника Хедер — были лохматые, не слишком опрятные волосы и довольно сонный вид. Дейзи от души порадовалась, что Хедер ведет себя, как нормальная девочка, а не как умудренная опытом женщина.

— Что, если он меня увидит? — забеспокоилась Хедер. — Вот дерьмо. У меня прическа…

— Не ругайся. С твоими волосами полный порядок.

Хедер внезапно потупилась, и Дейзи поняла, что мальчишка направился к их столу.

— Привет.

Хедер с сосредоточенным видом помешала соломинкой кока-колу и не спеша подняла голову.

— Привет.

Оба сильно покраснели и молчали, стараясь подыскать остроумные слова. Парень решился первым.

— Как дела?

— Ничего.

— Ты сегодня там будешь? Я имею в виду в цирке.

— Да.

— Точно?

— Да, буду.

Последовавшее молчание на этот раз первой нарушила Хедер.

— Это Дейзи. Ты видел ее на представлении. Она моя лучшая подруга. Дейзи, это Кевин.

— Здравствуй, Кевин.

— Привет. Вы, это, очень мне понравились на представлении.

— Спасибо.

Не найдя, что сказать дальше, Кевин снова обратился к Хедер:

— Я и мой друг Джефф — ты его не знаешь, но он нормальный, — мы подумали и решили, что можно немного пошататься.

— Здорово.

— Может, встретимся.

— Да, хорошо бы.

Молчание.

— Ну, пока.

— Чао.

Парень вразвалку направился к кассе, а на лице Хедер появилось мечтательное выражение, почти тотчас сменившееся крайней неуверенностью.

— Как ты думаешь, я ему нравлюсь?

— Определенно нравишься.

— Что мне делать, если он позовет меня на свидание… ну, между представлениями или еще как? Отец точно меня не отпустит.

— Просто скажи Кевину все как есть. У тебя очень строгий отец — он не разрешит тебе встречаться с парнями лет до тридцати.

У Хедер снова округлились глаза.

Дейзи прекрасно понимала проблемы Хедер. Очень хорошо для нее завести такой роман, пусть даже он продлится всего сутки. Хедер должна вести жизнь нормального подростка, а не заниматься самоистязанием. Однако Дейзи понимала, что Хедер права и Брэйди будет возражать против свидания.

— А что, если ты покажешь ему Кевина? Ему это понравится. Вы можете посидеть с ним у грузовиков — ты будешь и под присмотром, и никто не помешает вам с Кевином.

— Пожалуй, это подойдет. — Раздумывая, Хедер наморщила лоб. — Ты не поговоришь с папой, чтобы он не позорил меня при парне?

— Обязательно поговорю.

— Скажи ему, чтобы при Кевине он не болтал всяких глупостей. Прошу тебя, Дейзи.

— Я постараюсь.

Девочка опустила голову и принялась ковыряться в опустошенном пакетике из-под картошки. Плечи Хедер поникли — облака вины вновь начали сгущаться над ее головой.

— Когда я вспоминаю, что я сделала, то чувствую себя таким дерьмом… то есть, я хотела сказать, дрянью. — Хедер подняла голову. — Мне так стыдно, знаешь?

— Да.

Дейзи не знала только, как помочь девочке. Хедер изо всех сил пыталась загладить свой поступок и тоже не знала, как это сделать. Единственное, чего она пока не сделала, — не пошла к отцу и не повинилась. Впрочем, Дейзи не хотела такого исхода: отношения между Хедер и Брэйди и без того нельзя было назвать безоблачными, и признание Хедер осложнило бы их еще больше.

— Дейзи, я бы никогда… Тогда с Алексом я вбила себе в голову эту чушь только из-за своей незрелости. Он так хорошо ко мне отнесся, но сейчас я бы ни за что не подошла к нему, если это тебя волнует.

— Спасибо, что ты мне это сказала, — произнесла Дейзи, занявшись едой, чтобы Хедер не заметила ее улыбку.

Девочка сморщила нос.

— Ты не обижайся, Дейзи, Алекс, конечно, сексуален и все такое, но он ужасно старый.

Дейзи едва не подавилась.

Хедер оглянулась на кассу — Кевин уже сделал заказ.

— Он такой красавчик.

— Алекс?

Хедер даже опешила.

— Да нет же! Кевин!

— А, ну да. Алекс не Кевин.

Хедер многозначительно кивнула:

— Это точно.

Дейзи не смогла больше сдерживаться и в голос расхохоталась. К ее радости, Хедер весело присоединилась к ней.

Обед закончился. Хедер отправилась заниматься с Шебой, а Дейзи вернулась домой. Войдя в трейлер, она распаковала купленную еду и пищевые добавки, которые она регулярно покупала для своих подопечных в зверинце. Дейзи была бесконечно благодарна Алексу за то, что он не протестовал против траты их личных денег. Конечно, теперь, когда Дейзи знала, что Алекс всего-навсего бедный преподаватель колледжа, она старалась быть по возможности бережливой и скорее была готова голодать сама, чем отказывать обитателям зверинца.

Следуя раз и навсегда заведенному порядку, Дейзи первым делом направилась в слоновник, отвязала Картофелину и в его сопровождении пошла в зверинец. Обычно Синджун великодушно игнорировал присутствие слоненка, но в этот раз он поднял свою царственную голову и снисходительно посмотрел на него.

Она любит меня больше всех, никогда не забывай об этом, малыш.

Клетки Леденца и Честера были выставлены из палатки зверинца, и Картофелина двинулся туда, на свое обычное место, где для него была уже заботливо припасена охапка свежего сена. Дейзи подошла к Синджуну и, просунув руки сквозь решетку, погладила его за ушами. Тигр не любил, когда с ним по-детски сюсюкают, поэтому Дейзи молчала, стараясь не унижать королевское достоинство старого зверя.

Дейзи очень ценила время, которое проводила с животными. От ее забот Синджун буквально расцвел — его оранжевый мех теперь излучал здоровье. Иногда, рано-рано утром, когда цирк располагался на ночь в пустынном месте, Дейзи выскальзывала из уютной постели и тайком выпускала Синджуна из клетки, чтобы большая кошка могла побродить на свободе хотя бы несколько минут. Они вместе топтали покрытую чистейшей росой траву, при этом тигр тщательно втягивал когти, а Дейзи внимательно осматривалась, чтобы издали заметить того, кому не спится по утрам. Дейзи гладила Синджуна, и ею овладела странная сонливость.

Синджун внимательно посмотрел ей в глаза.

— Скажи ему.

— Скажу.

— Скажи ему.

— Скоро скажу. Скоро.

Сколько должно пройти времени до того, когда плод начнет шевелиться в утробе матери? Она беременна не больше шести недель, так что зашевелится ребеночек довольно не скоро. Дейзи добросовестно пила противозачаточные таблетки и поначалу списывала имеющиеся симптомы на стресс, но после того как ее вырвало в туалете придорожного кафе, она купила тестовые полоски и обнаружила истину.

Гладя Синджуна, Дейзи напряженно думала. О беременности надо поскорее рассказать Алексу, но она пока не готова это сделать. Сначала он расстроится — на этот счет Дейзи не строила никаких иллюзий, — но потом, свыкнувшись с этой мыслью, будет просто счастлив. Он должен быть счастлив, твердо решила Дейзи. Он любит ее — просто пока не может в этом признаться, — значит, полюбит и ребенка.

И не важно, что Алекс еще не произнес вслух слов, которые так хотелось услышать Дейзи, в глубине души она знала, что он испытывает к ней самые нежные чувства. Как иначе прикажете расценивать ласковый блеск, появляющийся в его глазах в самые, казалось бы, неожиданные моменты, или явное удовольствие, которое буквально излучал Алекс, находясь в обществе жены? Дейзи теперь с трудом припоминала, что к моменту их первой встречи Алекс практически не умел смеяться.

Нет сомнений, ему очень нравится быть с ней. Если не считать часов, проведенных вместе в тесном помещении трейлера и в кабине пикапа во время долгих поездок, они проводили вместе гораздо больше времени, чем другие супружеские пары. Часто в течение дня Алекс разыскивал жену, чтобы рассказать интересную историю, пожаловаться на бюрократизм какого-нибудь местного чиновника или просто обнять ее. Их совместная трапеза между дневным и вечерним представлениями превратилась в важный ритуал. А по ночам после работы они предавались любви с такой страстью и свободой, о существовании которых Дейзи и не подозревала.

Она не представляла, как будет жить без него, да и Алекс перестал каждый день твердить о неизбежном разводе, и Дейзи поняла, что он тоже не мыслит дальнейшей жизни без нее. Именно по этой причине она и не спешила сообщать Алексу о своей беременности — надо дать ему время привыкнуть к его любви.

Неприятности начались на следующее же утро. Рано проснувшийся Алекс обнаружил отсутствие жены и, выглянув на улицу, увидел ее на пустыре в компании Синджуна. Алекс ничего не сказал Дейзи сразу, но очень расстроился.

В это утро была очередь Дейзи вести машину — супруги стали делить между собой эту обязанность после того, как Алекс удостоверился, что Дейзи не собирается ломать мотор и, кроме того, обожает сидеть за рулем.

— Лучше я поведу машину сегодня, — сказал Алекс. — У меня будут заняты руки, а то так и хочется взять тебя за шиворот.

— Алекс, успокойся.

— Как же, успокоишься тут!

Дейзи недоуменно посмотрела на мужа.

Он ответил ей весьма сердитым взглядом.

— Пообещай, что никогда больше не станешь выпускать Синджуна из клетки.

— Мы были за городом, вокруг ни души, так что перестань, пожалуйста, волноваться.

— Такой ответ не очень похож на обещание.

Отвернувшись к окну, Дейзи с пристальным вниманием стала оглядывать бескрайние поля Индианы, раскинувшиеся по обе стороны двухполосного шоссе.

— Ты заметил, что Джек и Джилл в последнее время проводят вместе довольно много времени? — заговорила Дейзи после недолгого молчания. — Вот будет забавно, если они поженятся! Джек и Джилл — смешно, правда?

— Перестань увиливать и дай мне слово не подвергать себя бессмысленному риску. — Алекс отхлебнул кофе из глиняной кружки.

— Ты что, всерьез полагаешь, что Синджун сможет напасть на меня?

— Он тигр, а не кошка, хотя ты и ласкаешь его. Дикие животные непредсказуемы. Тебе не следует его выпускать, ты поняла? Ни при каких обстоятельствах!

— Ты не ответил на мой вопрос. Ты действительно думаешь, что он способен напасть?

— Это может произойти случайно. Я понимаю, намеренно он тебя не тронет — нет, зверь слишком сильно к тебе привязан. Но существует масса цирковых историй, когда даже дрессированные животные бросались на людей. А ведь Синджун не дрессирован.

— Но он же со мной. А знал бы ты, как он ненавидит свою клетку. Я же говорила, что никогда не Выпущу его на волю вблизи жилья. Ты же сам видел, что вокруг не было ни единой души. Если бы там слонялся хоть один человек, я бы ни за что не открыла клетку.

— Ты и так ее больше никогда не откроешь, так что дискуссия закончена, — подытожил Алекс и поставил пустую чашку на пол кабины. — Что произошло с моей женой? Помнится, она искренне считала, что цивилизованные люди не поднимаются с постели раньше одиннадцати.

— Она вышла замуж за циркача.

Услышав его раскатистый смешок, Дейзи сосредоточила свое внимание на дороге. Кажется, Алекс посчитал вопрос о прогулках с Синджуном решенным, не заметив, правда, что Дейзи так ничего ему и не обещала.

Хедер открыла дверь вагончика и шагнула в ночь. Слегка приподняв подол желтой ночной рубашки, она ступила босыми ногами в мягкую высокую траву. Шапито уже свернули, но Хедер было настолько плохо, что она не обращала внимания на знакомую картину полуразобранного цирка, — ее сейчас интересовал только отец. Брэйди сидел у входа в вагончик и курил сигару — грех, который он позволял себе только раз в неделю.

Удивительно, но рядом не было ни одной женщины. Ни ассистенток, ни местных женщин, которые постоянно увивались за Брэйди на каждой стоянке. Хедер была глубоко противна мысль о том, что ее родной отец занимается с ними сексом, хотя она понимала, что он это делает. Во всяком случае, он делал это так, что она не видела, чего не скажешь о ее милых братцах. Хорошо хоть отец следил, чтобы они поменьше выражались в ее присутствии.

Отец не замечал, что Хедер вышла из вагончика, и сделал еще одну затяжку — в темноте разгорелся маленький красноватый огонек, осветивший лицо Пеппера. Хедер не ужинала, однако ей казалось, что ее сейчас вырвет. Тошнота подступала к горлу всякий раз, когда Хедер вспоминала, что ей предстоит сделать. Как было бы хорошо заткнуть пальцами уши, чтобы не слышать голос совести. Но он с каждым днем звучал все громче. Дошло до того, что Хедер перестала спать и есть. Сокрытие преступления стало горшим наказанием, чем признание.

— Папа… э-э… можно я поговорю с тобой? — В горле застрял ком.

— Я думал, ты давно спишь.

— Я не могу спать.

— Опять? Да что с тобой происходит?

— Это… — Хедер ломала руки. Она превратится в ничтожество в глазах отца, как только все ему скажет, но что делать? Она не могла жить дальше с таким моральным грузом — легко было подставить Дейзи, да нелегко теперь исправить положение.

Будь Дейзи последней сукой, Хедер, наверное, чувствовала бы себя по-другому, но она оказалась самой чудесной на свете женщиной. Иногда девочка жалела, что Дейзи не поймала ее сразу. Сейчас все было бы далеким прошлым.

— Что случилось, Хедер? Все переживаешь, что сегодня не получился кувырок?

— Нет.

— Но вообще-то могла бы и попереживать. Не понимаю, почему ты не можешь сосредоточиться. Мэтт и Роб в твоем возрасте…

— Я не Мэтт и Роб! — У Хедер не выдержали нервы. — Вечно эти Мэтт и Роб! Они все делают превосходно, а я — неумеха!

— Я этого не говорил.

— Но ты так думаешь! Ты всегда нас сравниваешь. Если бы я жила с тобой сразу после смерти мамы, а не осталась бы у тетки Терри, то, наверное, сейчас все было бы намного лучше.

Отец не разозлился. Он потер локти, и Хедер вспомнила, что в последнее время его часто беспокоят боли в суставах.

— Хедер, я тогда поступил так, как посчитал правильным. У циркового артиста тяжелая жизнь, а я хочу, чтобы твоя была лучше!

— Но мне нравится здесь. Я люблю цирк.

— Ты ничего не понимаешь.

Девочке стало невыносимо тяжело стоять, и она села на стул рядом. Это было самое худшее и самое лучшее лето в ее жизни. Лучшая часть была связана с Дейзи и Шебой. Женщины не переваривали друг друга, но обе были очень внимательны к Хедер. Она не говорила об этом Дейзи, но ей очень нравились ее нотации о ругательствах, курении, сексе и прочих вещах. Плюс ко всему Дейзи была милашка и любила приласкать Хедер.

Шеба проявляла заботу по-другому. Она защищала девочку от братьев, когда те окончательно наглели, и следила за тем, чтобы Хедер ела качественную пищу, а не консервированную дрянь или полуфабрикаты. Шеба помогала Хедер осваивать азы акробатики и не ругалась, когда у нее не получались прыжки и кувырки. Шеба тоже ласково прикасалась к Хедер — гладила по волосам, хлопала по спине и по плечу, особенно после удачных попыток.

Очень приятна была встреча с Кевином. Он обещал написать, и Хедер собиралась отвечать на его письма. В тот вечер он не поцеловал ее, но Хедер видела, что он очень хотел это сделать.

Однако в остальном лето выпало ужасное. Боже, как она опозорилась с Алексом — при одном воспоминании о том случае Хедер покрывалась гусиной кожей. Отец постоянно на нее злится. Но самое худшее — это то, что она сделала Дейзи. С таким грузом Хедер не могла больше жить.

— Папа, мне надо сказать тебе одну вещь. — Девочка стиснула руки в кулаки. — Это очень плохая вещь.

Брэйди напрягся.

— Ты, случайно, не беременна?

— Нет. — Кровь отхлынула от лица. — Ты всегда плохо обо мне думаешь.

Отец откинулся на спинку складного кресла.

— Прости, девочка. Ты становишься старше, к тому же ты такая хорошенькая. Я боюсь за тебя, вот и все.

То были лучшие слова, которые Хедер когда-либо слышала от отца, но сейчас она не могла даже порадоваться — уж очень мерзкую новость собиралась она ему сообщить. Может быть, сначала стоило сказать Шебе, но боялась-то она не Шебу, а родного отца. Нет, деваться некуда. Глаза наполнились слезами, но Хедер усилием воли не дала себе расплакаться. Мужчины ненавидят женские слезы. Мэтт и Роб говорят, что только неженки плачут.

— Я… я сделала одну вещь и не могу больше молчать об этом.

Отец не проронил ни слова, ждал.

— Это… это что-то ужасное, оно сидит внутри меня и растет, с каждым днем становится все больше и больше.

— Может, ты лучше сразу скажешь, что это?

— Я… — Хедер судорожно сглотнула. — Те деньги — ну, когда все подумали, что Дейзи украла деньги… Так вот, это была я, — одним духом выпалила Хедер.

На мгновение Брэйди опешил, но затем тотчас вскочил на ноги.

— Что?!

Даже в темноте Хедер рассмотрела выражение ярости в его глазах. Она съежилась, но заставила себя продолжать.

— Это была я. Я… взяла деньги, потом прошмыгнула в трейлер и спрятала их в ее чемодан, чтобы все подумали, что воровка — она.

Брэйди был взбешен. Он грязно выругался и едва заметным движением ноги выбил из-под Хедер стул. Не дав ей упасть, он подхватил ее и поднял кверху.

— Зачем ты это сделала? Черт! Зачем врала?

Охваченная ужасом, Хедер попыталась вырваться, но отец держал ее крепко. Девочка дала волю слезам.

— Я хотела сделать Дейзи пакость. Это…

— Маленькая дрянь!

— Я извинилась перед ней. Я сказала, что жалею об этом, и я правда жалею. — Хедер в голос зарыдала. — Мы с ней теперь подруги! Я не хотела…

Брэйди изо всех сил встряхнул дочь.

— Алекс знает?

— Н-нет.

— Все думали, что Дейзи воровка, а ты спокойно на это смотрела! Господи, зачем я только на свет родился?!

Не говоря ни слова, он потащил ее за собой. Из носа у Хедер текло, она была так напугана, что у нее от страха громко стучали зубы. Она знала, что отец разозлится, но такой реакции не ожидала.

Протащив дочь мимо трейлера Шебы, Брэйди приволок Хедер к вагончику Дейзи и Алекса. Решительным движением он поднял свой пудовый кулак и стукнул в дверь. В трейлере горел свет, и Алекс открыл сразу.

— Что стряслось, Брэйди?

Из-за плеча Алекса появилось лицо Дейзи. Заметив дрожащую, плачущую Хедер, она не на шутку встревожилась.

— Что происходит?

— Говори, — произнес Брэйди, вытолкнув вперед дочь.

Всхлипывая, Хедер заговорила:

— Я… это я…

— Смотри ему в глаза. — Брэйди был беспощаден. Он взял Хедер за подбородок и заставил смотреть в глаза Алексу. Лучше бы ей провалиться сквозь землю или умереть.

— Это я взяла деньги! — рыдая, прокричала Хедер. — Дейзи тут ни при чем. Это я! Я потом забралась в ваш трейлер и подложила деньги в ее чемодан.

Алекс напрягся, и его лицо стало до того похоже на лицо ее отца, что Хедер невольно попятилась.

Дейзи издала едва слышный возглас. Сумев, несмотря на свой малый рост, каким-то непостижимым образом оттолкнуть Алекса, Дейзи сбежала вниз по железным ступенькам и бросилась к Хедер, но Брэйди оттолкнул ее.

— Не смей ей сочувствовать! Хедер вела себя подло и будет наказана.

— Но я не хочу, чтобы ее наказывали! Это случилось несколько месяцев назад. Сейчас это уже не важно.

— Когда вспоминаю, как я к тебе относился…

— Сейчас это уже не имеет значения. — У Дейзи был точно такой же упрямый вид, с каким она обычно читала Хедер лекции о чистоте английского языка. — Это мое дело, Брэйди. Мое и Хедер.

— Ошибаешься. Она моя плоть и кровь, я несу за нее ответственность. Никогда не думал, что буду по ее милости испытывать такой стыд. — Брэйди посмотрел на Алекса: — Я знаю, что это касается цирка, но позволь мне самому разобраться в этом деле.

Хедер поежилась от ледяного выражения глаз Алекса, когда тот согласно кивнул.

— Алекс, нет! — Дейзи рванулась вперед, но муж оттащил ее назад.

Не говоря ни слова, Брэйди поволок дочь домой, и, хотя он молчал, Хедер испытывала неописуемый страх. Отец никогда ее не бил, но она никогда и не совершала ничего подобного.

Брэйди внезапно остановился. Из тени своего трейлера вышла Шеба. На ней было зеленое шелковое платье, расписанное китайским орнаментом. Хедер обрадовалась и была готова броситься в объятия хозяйки цирка, но в последний момент разглядела лицо Шебы. Выражение глаз было ужасным — ясно, что Шеба слышала весь предыдущий разговор.

Хедер опустила голову, из глаз неудержимым потоком снова хлынули слезы. Теперь и Шеба ее ненавидит. Этого следовало ожидать — больше всего на свете Шеба презирает воровство.

Голос хозяйки слегка дрожал.

— Я хочу поговорить с тобой, Брэйди.

— Потом. Сейчас у меня есть более важные дела.

— Нет, мы поговорим сейчас. — Шеба нетерпеливо тряхнула головой. — Иди спать, Хедер. Завтра утром мы с твоим отцом разберемся в твоем деле.

Что ты задумала? Хедер хотелось завыть в голос. Ты ненавидишь Дейзи. Но девочка шестым чувством поняла, что кричать бесполезно. Шеба, как и ее отец, свято блюла неписаные законы цирка.

Отец отпустил ее, и Хедер вырвалась на свободу. Сегодня она потеряла последний шанс завоевать любовь отца.