Поцелуй Иуды

Глава 6. Магницкий

Столько лет прошло… Ситуация изменилась, и в какой-то момент они оказались по разные стороны баррикад. Прежде вместе быть не довелось в силу разных причин, теперь и подавно! А вокруг хаос, неразбериха.

Обвинение Ани прозвучало крайне нелепо, но, как оказалось на поверку, не было лишено смысла. За Макса он, действительно, мог бы её уничтожить. И никто бы не осудил. Магницкий любил брата. Готов был оправдать каждый его проступок. Но вот именно тогда… сдался. Отступил.

Макс всю жизнь на острие, всю жизнь рискуя. Брат ввязывался в переделки, сомнительные компании, нехорошие дела. И его верными спутниками на каждый день стали безрассудство и неоправданная жестокость. Словно недолюбленный ребёнок, он искал внимания и похвалы. К слову, искал не там и не так. И желаемого не получал. По крайней мере, ему так казалось. Оттого Макс бесился и, точно волчок, вращался по кругу, совершая одни и те же ошибки. А потом его не стало. Тоже вдруг.

Сообщение о том, что Макса больше нет, застало Магницкого в очередной служебной командировке. На похороны успеть не удалось даже при категории криминального трупа. Тогда всё произошло как-то быстро, он толком ничего и не понял. Ситуация, да и сама новость о его смерти больше походили на очередную глупую выходку брата или на шутку, но чуда не случилось.

Расследование дела доверили молодому следователю – амбициозной и не в меру деловой дочери заместителя главного прокурора города. Она снискала славу той, что всегда докапывается до сути, невзирая на статусы и регалии. За два с небольшим года практики обзавелась внушительным рядом недоброжелателей, но и защиту имела неслабую, а потому держалась на плаву. Тогда мелькала мысль сделать девчонке внушение, но Магницкий почувствовал, что устал. Невероятно устал от жизни. Снова. Он потерял последнего дорогого человека. Потерял вкус к жизни.

О том, что дело закрыто за недоказанностью, Миша услышал как-то мельком, ведь тогда взял передышку. Передышку, ага… Беспробудно пил! На даче, за городом. Подальше от людских глаз. А потом эта новость. Как обухом по голове. И ведь, что интересно… Обвиняемый был, признательные показания, орудие преступления с его отпечатками пальцев. А маленькая сучка просто сказала «не верю» и развалила дело в два счёта! Пропали улики, из дела исчезли ключевые документы. Обвиняемый в убийстве в день, когда его выпустили из-под стражи, отбыл в места, откуда достать его официальным документом было нереально.

Оказалось, что девчонка сильна не только в доказательстве, но и в деле противоположном. Магницкий вернулся в должность и разнёс всю прокуратуру к чертям! Он, желая закопать молодую и амбициозную, пустил в ход прикормленных журналюг: ни много ни мало, застрелили сотрудника органов внутренних дел! Его брат был лучшим в отделе.

Магницкий созвал своих оперов, чтобы нарыли информацию. Но когда заветная папка оказалась на его столе, Магницкий вынужден был признать, что следачка оказалась права: не сходилось. В мелочах, в секундах, в размытых показаниях свидетелей. Понятное дело, что с нарытой доказательной базой обвиняемый бы сел и надолго! Но Магницкому было не нужно, чтобы сел кто-то! Ему был нужен тот, кто это сделал. А по всему вышло, что момент упущен.

Это был провал. Магницкий даже не стал выяснять, покрывал ли кого обвиняемый или тому тупо отбили почки и выжали признательные показания силой. Из органов он тогда ушёл. Принял нормальное мужское решение. И прошлое закрыл под замок. От себя и от посторонних. Так казалось, что будет легче. Обычно искать лёгких путей Магницкому не приходилось. Жизнь била, и била больно, но он продолжал двигаться вперёд. Да что там… пёр напролом! А, оставшись совершенно один, подниматься после очередного броска Миша не захотел – так и пополз по жизни на брюхе. На сытом брюхе новоиспечённого фирмача.

Теперь всё у него было просто и понятно. Доступные женщины, продажные друзья и исключительно полезные знакомства. Магницкий никого к себе не подпускал, потому что больше не хотел терять. Не друзья, а подручные, подчинённые. Не жена, оберегающая семейный очаг, а заводные девки в бане, которых имеешь на пару с администрацией области. Порой от самого себя становилось тошно, но рвотный позыв заглушался доброй порцией марочного коньяка. А всё остальное, всё, что для души… Об этом Магницкий старался не думать. Да и нет у него теперь души. Потерялась вместе с теми, кто её хранил. С любимой женой и маленькой дочкой. Вместе с братом потерялась. А вот Анита, как выяснилось, осталась. Она, сама о том не подозревая, тоже хранила частичку его души. Ведь появилась тогда, когда жизнь летела под откос. Появилась и вытащила.

Совсем ещё девчонка. Ей было лет пятнадцать, не больше. Красивая, живая, настоящая! Она цепляла. Цепляла своей искренностью и непосредственностью.

Месяца не прошло с того дня, как жена с дочкой погибли. Авария на дороге. Он тогда тоже был в машине. За рулём водитель. А потом встречка, ошибочный манёвр, скользкая дорога, что сделала своё дело… Магницкий один и выжил. Никаких серьёзных травм. Только царапины. Тогда по малодушию казалось, что лучше бы слёг рядом… А Макс заверял, что это шанс. Шанс сделать что-то, что никто другой не сделает. Магницкий не верил в эти проповеди брата, но старательно делал вид, что согласился.

Мишу душили сухие слёзы, терзало чувство вины, а он «держал лицо» и уверял, что пережил, что справился.

В попытке отвлечь, Макс предложил уехать. Взять отпуск, провести время вместе на Мёртвом озере. Оно всегда манило брата. Теперь манило это озеро и самого Магницкого. Самовнушение сыграло с ним дурную шутку, и озеро словно звало его голосами жены и дочки. Вот Миша и зависал, глядя на тёмную, будто густую воду. А в один день он почувствовал лёгкое касание о ладонь и решил, что окончательно спятил. Юля, жена, точно так же касалась его после затяжной ссоры. Самыми кончиками пальцев она гладила Магницкого по ребру ладони.

Миша в то мгновение точно окаменел, и ноги приросли к земле. Сердце зашлось в бешеном ритме, а дыхание вырывалось из груди с вымученным хрипом. Он обернулся, а Юли нет. Её нет! Магницкий тогда стиснул зубы до желваков на скулах, гневно прищурился, и появилось нестерпимое желание ударить наотмашь ту, что посмела нарушить его покой, что дала надежду! Девчонка струхнула. Даже в своём бешенстве он понял это и… сдулся. Закрыл лицо ладонями, растёр его до жжения в коже, снова отвернулся к озеру, пытаясь поймать волну душевного равновесия.

– Простите… – Раздался позади виноватый шёпот, и Магницкий обернулся снова. Он не хотел, даже не думал, а всё равно обернулся. И что-то внутри заныло, вызывая тихую грусть.

Девчонка стояла перед ним и испуганно глядела сквозь длиннющие ресницы. И чёрт его знает, почему он тогда подумал об этих её ресницах. Но мысль мелькнула и, точно бурная река, понесла его дальше. Магницкий увидел глаза и увидел губы, вздрагивающие в порывистом желании сказать что-то ещё… Пожалуй, это было то, что ему сейчас нужно. Красивая игрушка. Красивая настолько, что вышибло дух. Вышибло разом с глупыми, ненужными, лишними мыслями. Мыслями о том, что уже нельзя исправить. И он забыл… И о жене, и о дочке. В один миг забыл!

Что уж теперь-то скрывать… безумной любви и затяжной страсти у них с Юлей не случилось. Закрутилось всё по молодости. Она была мягкой, нежной, заботливой. Была идеальной женой, одним словом. В какой-то момент Магницкий решил, что ему нужна именно такая вот идеальная, и женился. Потом понял, что неправ, что хотел чего-то принципиально другого, но бросать ту, которой дал обещание и надежду… Да и было между ними что-то большее, нежели желание. Близость была, понимание, и общее будущее, ведь Юля оказалась беременна. И это было счастье.

Гнусные мысли отошли на второй план, а вскоре и вовсе исчезли. За четыре года можно было вспомнить несколько интрижек, как разнообразие в сексуальной жизни. Ведь сдержанная и рассудительная жена не давала того драйва в постели. Но эти интрижки тут же и забывались. А она прощала. Смотрела в его глаза и прощала всё. Не потому, что хотела сохранить семью, а потому что любила.

А в незнакомке его притягивало нечто большее, чем просто желание сбежать от семейных проблем. Что-то более глубокое и завораживающее. Вот так по-идиотски, с первого взгляда, и полное осознание того, что ради этой девчонки он готов был бросить всё. Всё то, что и так потерял! Он бы бросил ради неё всё… И от этих мыслей стало тошно. От отвращения к себе замутило, закружилась голова. Магницкого повело в сторону, а незнакомка… она удержала. Вцепилась в его ладонь обеими руками и потянула на себя. Опомнившись, Миша ушёл от прикосновения, а она, словно всё понимая, повернула голову в сторону.

– Можно я просто постою рядом? – проронила она тихо, а он выдохнул такое же осторожное «да».

И они стояли. Она просто, а вот Магницкий с горечью осознавал, что рядом с ней становится легче. Просто легче. И отчего-то казалось, что девчонка всё понимает.

– Не думай о том, о чём ты думаешь, – вдруг попросила она, и Миша ухмыльнулся. Пакостно и зло.

– А ты знаешь, о чём я думаю?!

– Ничего хорошего в твоих мыслях точно нет, – пожала плечами незнакомка. Миша скосил на девчонку взгляд.

– А тебе не говорили, что заглядывать в чужие мысли нехорошо? Как ты вообще здесь оказалась?

– Ты меня звал, – легко пожала она плечами.

– Что?!

– Не знаю, как объяснить. Просто чувствую. Ты звал меня, потому что тебе плохо.

Магницкий зашёлся в приступе неконтролируемой злости.

– А ты можешь сделать хорошо? – недобро усмехнулся он. Девчонка задумалась.

– Не знаю. Можно я стану к тебе ближе?

– Зачем?! – выдохнул Миша с рыком.

– Просто мне так хочется. Быть ближе.

Внутри шевельнулось и затихло острое желание повторить то случайное касание, но Магницкий лишь сильнее стиснул зубы.

– Не нужно. Твоя экскурсионная группа уже поднимается, – кивнул он в сторону приближающейся молодёжи.

Незнакомка воровато оглянулась и сделала неуверенный шаг навстречу.

– Пожалуйста… – резко проговорила она. Проговорила с каким-то надрывом и, отчаявшись получить желаемое, закрыла глаза. А мужчина разглядел в этом не прихоть и не каприз. Он дёрнул девчонку на себя и закрыл ото всех, спрятав её за своим мощным телом.

Руками Магницкий прижимал девчонку к себе. Удерживал крепко, жадно. Волной протеста прошёлся по телу здравый смысл. Волной, следующей точно за возбуждением. Вот только это было не сексуальное влечение. Что-то общее на двоих. Незнакомое, непознанное, такое, что он сразу и не разобрался. Магницкий чувствовал, как девчонка в его руках замерла, но не от страха. Только потом понял: она не хотела, чтобы Миша оттолкнул. Жалась к теплу, устроила ладошки на его груди и осторожно дышала, прислушиваясь к нему и к себе. А вот взгляд не поднимала.

– Меня зовут Анита, – произнесла она еле слышно. Миша улыбнулся.

– Ты же понимаешь, что всё это неправильно?

Анита отрицательно покачала головой.

– Всё правильно, но тебе удобнее думать наоборот.

– Я злой и страшный. Я серый волк, – приговаривал он и будто бы гладил её по волосам. Будто бы… но при этом не касался. Если только дыханием…

– Тебе плохо, и я могу помочь.

– Потратить свою молодость и красоту на то, чтобы зализывать чужие раны? Абсолютная глупость.

– Ты ведь тоже это чувствуешь! – сжала она кулаки. Совершенно упрямо, что вызвало мимолётную улыбку.

– Чувствую.

– Тогда не отталкивай!

– Прости, малыш, но связан по рукам и ногам.

– Чем?

– Уголовным кодексом.

Получилось улыбнуться. Свободно и легко. Но девчонка не оценила, только недовольно нахмурила брови.

– Вовсе не обязательно быть честнее других!

– Вовсе не обязательно возлагать надежды на случайного встречного. Знаешь, сколько их ещё будет? Таких случайных?

– Ты не понимаешь…

– Ты тоже, – поторопился он прервать эмоциональный бред. – Всё как в последний раз, да? Это возраст такой, Анита, – произнёс Миша её имя и понял, что будто ведьме, отдал этой малышке последнее живое от себя.

Магницкий обвёл губы языком, понимая, что его бьёт, как в лихорадке.

– Это пройдёт, – прошептал он и прижался подбородком к её макушке. А уже в следующее мгновение разжал руки, отпуская девчонку от себя.

И она ушла. Это было правильно. Исцелила его и исчезла, как и не было. Совершенно необъяснимо.

Грешные мысли оставить этот жестокий мир больше не посещали. Воспоминания о странной встрече со временем стёрлись из памяти. Больше они так и не увиделись. А вот сейчас зацепились друг за друга, но Анита стала другой. Незнакомой и непознанной. Она его тоже узнала. Возможно, куда раньше, чем соизволил узнать Магницкий.

Будь Ани собой прежней, непременно бы подошла и заявила права, но от былой силы не осталось и следа. Пришло время платить по счетам. Теперь он вытащит Аниту к свету, ведь она потерялась, заблудилась, запуталась.

Так и сейчас. Она просила остаться и ждать во дворе церкви, а Магницкий пошёл следом. Вот только ничего любопытного не разглядел. Анита, действительно, разговаривала со служкой. Она передала старухе в тёмном платке пару свечей, записку, деньги. Какую-то мелочь, что обычно оставляют в пожертвование на храм. Старуха подняла взгляд, заметила Магницкого и потемнела с лица, что-то недовольно проворчав. На Ани она посмотрела будто с осуждением, но та в ответ лишь улыбнулась.

– Я просила тебя подождать снаружи, – напомнила она, поравнявшись, и за руку потянула его к выходу. – И ты не перекрестился, когда вошёл, – упрекнула сдавленным шёпотом. Видимо, сделала это, оправдывая тот старушечий взгляд.

– Извини, но ты не внушаешь доверия, – пояснил Магницкий свой ход и, оказавшись на улице, неуверенно оглянулся. – Что дальше? – нахмурился он, пытаясь противостоять леденящему ветру.

Анита задорно подмигнула.

– А ты как считаешь? Помнится, предлагал убраться из города. Сейчас настал тот самый момент.

– И куда мы направимся?

– Ещё пара таких вопросов, и я серьёзно задумаюсь над тем, не засланный ли ты казачок! – прищёлкнула она языком, явно отчего-то развеселившись. Хотелось бы узнать, отчего, но Миша понимал, что ничего не добьётся, потому лишь развёл руками.

– А что я должен делать? Чувствую себя так, словно иду с закрытыми глазами. А я не привык следовать на привязи.

– Так, отвяжись, – ухмыльнулась она, и Магницкий раздражённо поморщился. – Или прояви инициативу. Как вариант, – Ани примирительно потрепала его за ворот пальто.

– Я могу решить твою проблему, – предложил он. – Нужно только назвать имя.

– Если бы я знала это имя, решила бы проблему сама, – досадливо отмахнулась Анита и получила в ответ иронично приподнятую бровь.

– А ты не знаешь… – не поверил Магницкий и, не одобряя попытку вилять, покачал головой.

– Выбор слишком велик, – с тоской вздохнула Анита. – А скручивать головы только лишь за подозрение как-то не гуманно.

– Зачем ты пряталась всё это время?

– Хотела понять, – с тоской отозвалась она.

– Понять что?

– Кому я так мешаю, – дёрнула Ани плечом, недовольная таким вниманием к своей скромной персоне.

– И как? Удачно?

– Как видишь… – недовольно оскалилась она. – Я по-прежнему отстаю на один ход, – добавила, вскинув голову к небу.

– От меня ты скрываться и не пыталась, – заметил Магницкий, желая кое-что прояснить. – Почему?

– Валять дурака не в моих правилах. Может показаться иначе, но на деле это отнимает много сил. Ты предельно чётко дал понять, что знаешь чуточку больше, чем я хочу показать. Так, какой смысл попусту растрачивать себя?

– Тебя послушать, так, просто соловьём заливаешься! Рубаха-парень!

– Считай, что отплатила той же монетой: ты честен со мной, я не пытаюсь обмануть тебя.

– Я произвожу впечатление честного человека?

– Ты бывший мент. Тебе верить нельзя в принципе. Но что-то в твоём поведении всё же подкупает.

– Может, это общее прошлое?

– Круто ты обозвал то, как отшил меня: общее прошлое. Звучит!

– Не распаляйся. Я вовсе не хотел тебя обидеть.

– Не обидел ты – обидел кто-то другой, – Анита скорбно поджала губы. – От судьбы не уйдёшь, – зачем-то добавила она, и что-то лихое шевельнулось глубоко внутри. Магницкий задержал дыхание.

– Ты о чём?

– Ни о чём. Не получила удовольствие, так, получила урок! – усмехнулась Ани, отмахиваясь от вопроса. – Это тоже нужно.

– Что-то произошло?

Анита с готовностью кивнула, но пояснять слова всё же не стала.

– Ничего. Просто ваше участие слегка запоздало, товарищ майор.

Магницкий сдержанно улыбнулся.

– Что ещё ты знаешь обо мне?

– А ты обо мне? – сверкнула Анита глазами.

– Если понадобится, я буду знать всё, – заверил Миша, и Ани сделала «страшные» глаза.

– Прозвучало как угроза.

– Это и была угроза. Тебе есть, что скрывать. И все эти недомолвки очень раздражают.

– Ни один информатор не расскажет, о чём я думаю. Так, стоит ли тратиться на нелепое досье?

– Никаких трат, детка. Исключительно проверенные дружеские связи.

– Дружба у ментов? Это что-то новенькое.

– Тебе могло показаться иначе, но жизнь – это не только поле боя, но и кое-что ещё.

– Тебе могло показаться иначе, но кое-что пугает меня куда больше, нежели поле боя. Там хотя бы всё честно. Каждый сражается за свою правду.

– А здесь?

– А здесь правды нет! – тяжело выдохнув, Ани обтёрла ладонью лицо. – Только выгода. Иногда взаимная. И в этом случае мы сталкиваемся с таким понятием, как коалиция.

– Значит, мы с тобой коалиция.

– Эта мысль приятно греет душу, – неловко рассмеялась Анита, поглядывая на Магницкого с интересом. Казалось, она была искренна. Движения на какое-то недолгое время утратили резкость, взгляд жёсткость.

– Я уж думал, эта мысль тебя расстроит.

– С чего бы?

– Ты похожа на тех ребят, которые с серьёзным видом сообщают зевакам что-то вроде: «Я работаю один». «Одна» в твоём случае.

– Это не так, – недоумённо потянула Анита. – Я командный игрок. Просто так вышло, что сейчас никому не могу доверять. Или не хочу подставлять.

– Поэтому согласилась на мою помощь?

– Ни на что я не соглашалась, – открестилась она, презрительно скривившись. – Терплю тебя рядом, пока это не мешает моим планам.

– Своими заявлениями ты ранишь меня в самое сердце, – ничуть не обиделся Магницкий.

– А ты много говоришь. Подозрительно много для мента, – заметила Анита, не пытаясь сдержать всё понимающую ухмылку. – Запомни: я никогда не скажу того, о чём следует промолчать. И попытки развязывать мне язык… лишняя трата времени и сил.

– Тебе так только кажется, – не остался в долгу Магницкий и тоже улыбнулся.

Вот только это уже не была одна из тех соблазнительных улыбок, которые он расточал, пытаясь привлечь интерес. Это была улыбка, которую Анита часто представляла себе, после одного из разговоров с отцом. Он предостерегал и наставлял, но слушать Ани, увы, не желала. Тот разговор стал для них последним…

«Вот и поговорили» – подумал Магницкий, злясь на себя за несдержанность. Видно, следуя за эмоциями, он потерял хватку. И не заметил, как Анита подвела его к черте, заставляя показать истинное лицо. Ну, не романтик он был! Мент, как он есть. Матёрый, стреляный. Анита знала об этом, ну и напомнила ему самому.

От длительного молчания и пронизывающего ветра свело губы, онемел подбородок, язык не ворочался. Вдруг подумалось, что для разогрева нелишним будет поцеловаться. И даже мысль, что поцелуй в подобных условиях выйдет такой же неловкий, не остановила.

Ани стремительно двигалась вперёд. Всего на шаг быстрее его самого, а, казалось, их разделяет настоящая пропасть. Магницкий проявил настойчивость и перехватил Аниту за локоть. Он потянул на себя, теперь удерживая девушку обеими руками, но не иначе как чёрт дёрнул посмотреть в её глаза! Бездонные! И пустые… В девчонке сомнительные желания явно не обитали. И это охладило. Магницкий медлил, Анита хмурилась.

– В чём дело? – строго спросила она. Так строго и деловито, будто бы давала понять, что он оторвал её от важных мыслей. Магницкий криво ухмыльнулся.

– Хотел тебя поцеловать.

Анита насмешливо выгнула бровь, но её глаза не смеялись. Это тоже требовало осмысления.

– Так, отчего же не поцеловал? – спросила она с издёвкой, но вырваться из хватки и не пыталась, словно это и неважно. Важно только то, что он говорит.

– Ты оттолкнула.

– Когда это?

– Помнишь, как тогда? Ты сказала, что я звал тебя. Кажется, я тоже научился это слышать.

– Слышать что?

– То, что никогда не будет сказано.

Глаза Аниты наполнились злыми слезами и тут же застыли, а губы непроизвольно скривились в отвращении.

– Прости, но я не понимаю, о чём ты! – проговорила она медленно, чётко и внушительно.

– А ещё зачем-то мне врёшь, – прошептал Магницкий, осторожно поглаживая её по подбородку.

Анита ядовито улыбнулась.

– Так, кто тебя обидел? – уточнил он, и Ани дёрнулась. Правда, она тут же одумалась и выпятила вперёд грудь, давая понять, что уж кого-кого, а его точно не боится.

– Больше не обидит, и это главное!

– Любишь говорить загадками?

– Всего лишь хочу тебя заинтересовать, – невинно пожала Анита плечами и сбросила его захват. А после без сожаления направилась вперёд. – Тебе ведь уже интересно, Магницкий?

– Что ты задумала? – бросил он вдогонку. Анита обернулась на триста шестьдесят и продолжила путь.

– Скоро узнаешь!

– Мы ведь встретились не случайно?

– Нет, – прочитал он по её губам, когда Ани обернулась.

– Почему не соврала сейчас?

– А с чего ты взял, что это правда? – рассмеялась Анита, путая, завлекая. – Ещё один меткий бросок в мою копилку. Ведь теперь тебе интереснее вдвойне!

– И что же дальше? – догнал он её, чтобы ступать рядом. Анита хитро поглядывала.

– А дальше то, что никогда не будет сказано. Но ты можешь это услышать. Ведь с некоторых пор ты можешь слышать, – сказала она, разведя руками. Вполне двусмысленно. И с явной насмешкой.

– Прозвучало как обвинение.

– Я государственный обвинитель, Магницкий, что тебя удивляет?

– Да? А я думал, ты собачий парикмахер.

Последнее замечание явно ударило Аниту по самолюбию. И ударило больно. Она нашла в себе силы промолчать, но обиду всё же затаила. И в этой своей обиде была яркой, вызывающе красивой. У неё заблестели глаза, гневным румянцем загорелись щёки. Магницкий засмотрелся.

Её и без того уверенная походка стала твёрдой, дыхание порывистым, улыбка на лице утратила и намёки на любезность. И это было прекрасно. Всё в купе. Мимолётное возбуждение снова будоражило кровь, но вот беда: идти на контакт Анита отказывалась наотрез.

Сперва её заявления на его счёт казались бравадой. Казалось, что чем громче она кричала: «уходи», тем более явно слышался призыв о помощи. Не покидало ощущение, будто девчонка напугана, но всеми силами пытается это скрыть. Ани торопилась спровадить нового знакомого. Возможно даже, делала это, желая выгородить. А почему нет? Понятное дело, сегодняшние её проблемы переползли из той жизни, которую Ани предпочла бы забыть. Есть даже вариант, что у проблем есть имя, и это имя Аните хорошо известно. И во все эти дела ни к чему вовлекать, впутывать кого-то ещё.

А вот теперь Магницкий смотрел и понимал, что он, действительно, мешает. И мало того, что привлекает лишнее внимание, так ещё и вставляет колкие замечания на её счёт. Даже собачий парикмахер не в силах этого простить, что уж говорить про государственного обвинителя… Тут же пришло понимание того, что Ани не следует хаотичным порывам под воздействием каких-либо эмоций. Это был план. Выверенный практически до мелочей. И в своих действиях она не сомневалась. Тут же напрашивался вопрос: а так ли случайна сегодняшняя заварушка?..

– Ты ведь знаешь, что происходит, так? – не сдержался Магницкий. Ани одарила спутника насмешливым взглядом.

– Знаю.

За плотно сомкнутыми губами она попыталась скрыть улыбку.

– И именно ты сделала первый ход, – продолжил он.

Анита без остановок развернулась и продолжила шагать спиной вперёд. А вот всё внимание досталось ему. Внимание, надменная ухмылка, чуть вздёрнутый подбородок.

– Ты сделал! – вдруг обвинила она. Магницкий удивлённо приподнял брови.

– Когда успел?

– Это химия, Магницкий. Для химической реакции нужен катализатор. Для меня катализатором стал ты.

– И что же это за реакция?

– Есть вероятность взрыва, – соблазнительно облизнулась Ани и коротко хохотнула.

На время Магницкий задумался, пытаясь прикинуть возможность такого расклада. Стоило себе признаться, что звучало правдоподобно, и мужчина одобрительно кивнул.

– Ты знаешь того, кто объявил охоту? – тихо уточнил он, вдруг остановившись. Ани тоже стала.

– Охоту объявила я! – сверкнула она глазами и с ленцой принялась рассматривать свои пальцы с ужасным маникюром. Судя по выражению лица, ей он тоже не нравился, но нужно потерпеть. Совсем немного. Это тоже читалось. Ани удостоила Магницкого взглядом и практически безразлично добавила: – Жертве остаётся лишь позабавить меня, нервно мечась из стороны в сторону. – Презрительно скривились её губы.

Магницкий глубоко вздохнул.

– Хочешь убедить меня в своём коварстве?

– А пока не получилось? – хитро улыбнулась она, не пытаясь скрыть ликования во всём своём виде. Магницкий неуютно поёжился, но постарался сдержать эмоции.

– Нет. Не получилось. Ты мало похожа на охотника. Я бы даже сказал, совсем непохожа.

Анита задорно рассмеялась и довольно развела руками.

– Так ведь в этом же и вся прелесть происходящего! Он не боится, – жадно облизнулась Ани. – Он уверен в себе, – опалила она Магницкого жарким взглядом. – Он взлетел слишком высоко, чтобы позволить себе упасть… – прошептала. Прошептала, маня, завлекая в сети.

– Он? – Магницкий прищурился, пытаясь выудить нужную информацию. – Ты сейчас о ком?

– Может, о тебе, а, Магницкий? – кивнула Анита, в отвращении кривя красивые губы. – Ты ведь любил брата?

Магницкий потемнел с лица и недобро прищурился.

– При чём здесь это? – проронил он севшим голосом.

– А ведь твой брат был мразью! Ты знал об этом? – стиснув зубы, Анита оскалилась. – Знал, – потянула, азартно облизнувшись. – Но продолжал любить. Как так? – она наигранно удивилась. – Ты тянул его к власти, открыл дверь к безнаказанности. Считал, что всё под контролем, не так ли?

Мужчина улыбнулся, отметая и зачатки раздражения и злости.

– Замолчи, – тихо попросил он, но Анита предпочла ударить снова. Прицельно. И жадно глотала всё, что сочилось из пробоин. Из его души, из темнеющего взгляда. Она впитывала в себя то, что струилось из недоброй усмешки, которая всё ещё стыла на мужских губах.

– Этому миру стало легче без него! Без очередного неконтролируемого ублюдка! – Ядовито прошипел её голос.

Магницкий отвёл взгляд и неловко тряхнул головой. Их разделяло всего несколько шагов.

– С огнём играешь… – предупредил, но Анита будто только этого и ждала.

– Ты даже не представляешь, сколько писем пришло ко мне с просьбами скостить срок или выпустить подозреваемого, сняв с него все обвинения. Люди его благодарили. Люди готовы были боготворить его. Потому что избавил мир от твари, которая душила, насиловала, убивала!

Магницкий холодно рассмеялся.

– Закрой! Свой! Рот! – в ритм словам он неучтиво ткнул пальцем в сторону Ани, но она лишь недоумённо нахмурилась.

– Почему? Тебе не нравится слышать правду? Или такая правда тебя не устраивает?! Мне вот даже интересно: Макс был сам по себе или вы работали в команде? Как в старом американском боевике: один полицейский плохой, а другой хороший! Только так не бывает! Хороший только играет свою роль, а на деле остаётся такой же сволочью!

– Ты ничего о нём не знаешь… – Болезненно кривясь, прошептали его губы. Казалось, сейчас они жили отдельно от разума.

Магницкий задохнулся её упрёком и смотрел волком, борясь с ярым желанием стереть подобное мнение с её самодовольного личика. Но Ани не желала улавливать предупреждения и давила, давила, давила!

– Это ты!.. ничего о нём не знаешь! – раздосадовано хмыкнула она, видимо, так и не добившись желаемого всплеска. – Так что, Магницкий? Кто из нас двоих охотник?

Сделав над собой усилие, мужчина слабо улыбнулся и тут же поджал губы.

– Извини, обознался, – примирительно выставил он вперёд раскрытые ладони. – Ситуацией ты явно владеешь куда лучше меня.

– Герой снова сдулся! А как хорошо всё начиналось! – сделала Ани очередной выпад. Магницкий обтёр лицо ладонью, которая в один миг стала горячей.

– Ещё раз ты затронешь тему с моим братом, и выиграть эту партию тебе не удастся, – предупредил он, на что Ани совершенно бессовестно прикусила нижнюю губу.

– Потому что придушишь меня собственными руками? – произнесла она так, будто подобная мысль её заводила. Магницкий и это спустил на тормозах.

– Это отлично, что мы понимаем друг друга с полуслова. Макс мог быть кем угодно, вот только у тебя нет никакого права его в чём-то обвинять!

– Сейчас расплачусь от умиления! – скривилась Ани и физически ощутила лопнувшее в мужчине напряжение. Это напряжение залило пространство и снесло все её нелепые мыслишки ударной волной.

– Послушай, ты! – с реакцией кобры Магницкий бросился в сторону Ани и обеими руками сжал её шею так, что перед глазами потемнело. – Ты не будешь самоутверждаться за счёт моего брата. Ни сейчас, ни потом! – встряхнул он её, надёжно удерживая одной рукой под затылок.

Анита расплылась в самодовольной улыбке:

– Грубая сила тебя возбуждает? – сдавлено прошептала она и повела пальчиком по мужской ладони от пальцев к кисти, ловко ныряя под рукав пальто, едва задевая чувствительные запястья.

Хватка Магницкого тут же ослабла, а секунду спустя он и вовсе убрал руки с её шеи.

– Не нарывайся, – тихо посоветовал и напряжённо вздохнул.

– Ты любишь брата до сих пор, а ведь он этого совершенно не заслуживал, – проговорила Анита, словно удивляясь этому открытию. – Это несправедливо. Вот меня так никто не любил.

– Делай выводы, – невежливо хмыкнул Магницкий, и на этот раз первым сорвался с места. – А, знаешь, – он вдруг обернулся, – знаешь, о чём я сейчас думаю?

Анита бестолково пожала плечами.

– Нет, – ответила совершенно безразлично.

– Я думаю о том, что дурак.

Анита улыбнулась, но по-прежнему не выглядела заинтересованной.

– Вполне такое допускаю, но всё же уточню: почему?

– Когда хочешь целовать – нужно целовать! – с радостью первооткрывателя сообщил Магницкий и, сменив траекторию движения, приблизился и стал к Ани вплотную. Она задрала голову, чтобы видеть в глазах насмешку, ответить на которую совершенно не было сил.

– Значит, ты точно дурак, ведь даже не подумал: а вдруг я этого действительно хочу!

– Хочешь чего?

– Чтобы ты меня поцеловал! – фыркнула она, источая независимость.

Минула секунда, вторая, третья. Насмешка в глазах Магницкого исчезла, в них снова можно было уловить непроглядную тоску и сожаление о чём-то давно ушедшем. Четыре, пять, шесть секунд… Мужской взгляд налился тяжестью, на скулах заплясали желваки. Слишком остро Анита ощущала неминуемость происходящего и… не могла принять решение. Она слишком поздно поняла, что решение было принято без неё. На уровне инстинктов и потаённых в глубине души желаний… Поняла это и воспротивилась.

Ани замахнулась и тут же ударила. Так глупо, по-женски. Магницкий легко отмахнулся, словно почувствовал её и предугадал этот нелепый жест. Второй удар оказался таким же безрезультатным. Анита стиснула зубы, не желая принимать происходящее как данность.

Она потеряла контроль, задохнулась возмущением, отпустила эмоции, и они понеслись далеко за горизонт того, что могла себе сейчас позволить. А Магницкий ждал. Он наслаждался этой борьбой внутри неё и давил, давил… Давил взглядом, своим близким присутствием. Казалось, пусть бы лучше поцеловал! Возможно, это могло бы привести её в чувства. Возможно, после она бы скользко рассмеялась, ставя наглеца на место. Но мужчина выжидал, затягивая своеобразную удавку на её шее всё туже, плотнее.

Он отравлял своим взглядом. Как парализующий яд, он проник в голову, завладел мыслями, а она не смела ослушаться, подчиняясь и наслаждаясь этим подчинением. Он будто содрал с неё кожу, слой защиты, под которым Ани чувствовала себя в безопасности. Опалял её… голую, раскрытую перед ним… А потом вдруг отпустил. Резко отвернулся, шагнул в сторону.

Незримая связь порвалась, наваждение схлынуло, но вместо облегчения Анита почувствовала себя выброшенной на сушу рыбой. Она ощутимо задрожала и сделала глубокий вдох. Выгнулась, чувствуя, как воздух болезненно расправляет лёгкие, зло зарычала.

– Не приближайся ко мне больше, ты понял? – сдавленно прошептала, так и не сумев вернуть голосу твёрдость.

– Ты сама-то поняла, что происходит? – глухо отозвался мужчина, и Анита, несогласно качая головой, злобно оскалилась.

– Тебе нет места в моей жизни.

– А мне плевать, что ты так считаешь.

Магницкий стал в стойку, демонстрируя характер, намерения, желания. Анита предпочла трусливо отвернуться и попросту этого не замечать. Она упала в собственных глазах, растеклась бесформенной лужицей. Она раскисла и поймала себя на мысли, что собраться снова не хочет. Хочет ещё немного побыть такой вот амёбой с полным отсутствием характера, принципов, целей.

Она всё ещё помнила это обманчиво сладкое чувство, что-то сродни сну. Ванильно-розовому, тягучему и обволакивающему, как сироп. Это чувство тянуло её на дно, стирая грани реальности. Тогда просыпаться не хотелось, а сейчас не было желания противостоять.

– Магницкий, как ты считаешь, такую, как я, можно полюбить?

Анита вдруг вскинула взгляд, вынужденная признать, что мысль зародилась в голове против её желания и так же неожиданно соскользнула с губ. Он задумался и пожал плечами.

– А я не знаю, какая ты.

– Мог бы просто сказать «да» или «нет».

– Ты сегодняшняя – это лишь отражение того, что в тебя вложили другие. Тебя никто не любил, поэтому и ты никого не любишь.

– Ну, почему же… – неуверенно возразила Ани. Возразила так, будто глубоко внутри идёт нешуточная борьба. – Я люблю… – слабо проронила она, а Магницкий отрицательно покачал головой.

– Не любишь. Просто обманываешь себя.

Анита нехотя ухмыльнулась.

– Сейчас опустил меня так, что ниже, пожалуй, уже некуда. Свою любовь я считала единственным светлым чувством, достойным уважения и продолжения.

Магницкий, внимательно выслушав, обречённо вздохнул.

– Очень жаль, но я прав. Дела, действительно, обстоят так.

Анита растерянно улыбнулась. Его слова не стали для неё ни пощёчиной, ни ведром холодной воды, окатившей с головы до ног. Они были лишь отражением её собственных страхов. Увы. Любить так, как об этом пишут в книжках, она, действительно, не умела. Не умела и по-другому. В её жизни было либо уважение, либо презрение. Так уж сложилось. Чувствовать именно так!.. её научили.

Неожиданно, но слова Магницкого пошли на пользу, и от сиропа, ванили и другой чуши Анита всё же смогла отделаться. Она приободрилась, вздёрнула подбородок, соблазнительно подмигнула мужчине.

– Пора идти, – осторожно проговорила, ощущая, что всё ещё не готова к резким порывам. Рана не затянулась коркой, защита не наросла.

Анита проговорила это, но не сдвинулась с места. Магницкий так же стоял, но больше не пытался испепелить её взглядом.

– Знаешь, ведь месть ещё никого не сделала счастливым, – вдруг отметил он. Анита поёжилась.

– А я не хочу мстить. Я хочу разобраться.

– Прошлое нужно отпускать, а не копаться в нём. Прошлое – это как контейнер с отходами. Редко кому удаётся вынырнуть из него чистым.

– А я не боюсь замараться.

Магницкий хмыкнул и напряжённо сглотнул, видимо, боясь подавиться её решением.

– Отлично! Тогда в путь! – решительно взмахнул он рукой, и Ани неуверенно двинулась вперёд.

Первый шаг, второй, третий, а дальше уже по инерции. Остановиться смогла, только дойдя до ближайшей станции. Первая электричка в расписании значилась через двадцать минут, и это была прекрасная возможность передохнуть. Анита отвернулась от мужчины, который, казалось, тоже был занят своими мыслями. Она прижалась спиной к фонарному столбу и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.