Поцелуй на счастье, или Попаданка за!

Глава 19 КОРОЛЕВСКИЕ ТАЙНЫ

За вратами храма нас ждали все обитатели Орияр-Дерта, запрудившие площадку вокруг здания, невзирая на поздний вечер. Они встретили нас задорными криками, улыбками. Шой держала в руках огромный поднос с пирогом в виде восьмерки — в Айэре это символ любви и единения. Оранжерея Тиа была ограблена, и окрестности в Верхнем мире тоже — столько цветов усыпало мертвую «полосу отчуждения», что пепел и камни исчезли под разноцветным ковром. Плавающие в воздухе разноцветные магические фонарики заменяли звезды.

Я запрокинула голову, наблюдая за рукотворными созвездиями.

На ночном багровом небе Орияр-Дерта не бывает звезд. Но там, внизу, когда мы с Дэйтаром стояли на стене, они были. Звучит странно, но физически я воспринимала наше перемещение именно так: вниз, к границе с демонами, где Орияр-Дерт вдруг оказывался совсем другим, чем виделся мне здесь или на границе с миром Айэры, когда перед экономкой Тайрой Вирт предстал лишь пустой холм, обнесенный стеной.

Здесь все не так, как на самом деле. Низ оказывается верхом, верх оказывается пустырем. Или маленьким городом, обрамляющим сказочный бриллиант Лаори-Эрля.

Наверное, я влюбилась в него с первого взгляда.

И в Ворона и в его замок.

Дэйтар первым преломил пирог и отпил вино из серебряного бокала. Если бы он был демоном, то не смог бы коснуться серебра. Может быть, поэтому вся парадная посуда в замке была из этого благородного металла, вызывающего у жителей Нижнего мира поголовную аллергию?

Господи, как же я устала.

— Люди ждут, — шепнул Дэйтар. — Отказ разделить «свадебный напиток судьбы» будет для них плохим знаком.

Пить хотелось безумно, но лучше бы тут была простая вода. Что ж, традиции надо чтить. Я отломила кусочек пирога и пригубила вино.

Но вдруг кольцо на моем пальце раскалилось, заставив меня испуганно разжать пальцы. Бокал выпал, напиток разлился, словно кровь. А я не могла вздохнуть. Мне хватило половины глотка. Вино — вязкое, пряное и одновременно такое сладкое, будто в банку с медом насыпали перца — залепило горло, словно воск, перекрывая кислород.

— Воды! — из последних сил прохрипела я, повиснув на плече лорда.

Искусственные звезды стремительно погасли, и я погрузилась во тьму.

Звуки доносились издалека и так глухо, словно морской прибой. Я не сразу разобрала слова в этом гуле, и смысл скользил мимо моего сознания. Сделав усилие, я открыла глаза. Темно. Душно. Но в темноте светился бледный луч, проступал рисунок на ткани. Плотно задернутый полог. Такого в моей комнате точно не было. Прислушалась.

— Бу-бу-бу… — бормотали где-то на разные голоса.

Ничего не понятно. Я снова задремала. И, как показалось, тут же очнулась, словно от толчка. Полог был уже слегка отдернут, и за ним в лунном свете виднелась незнакомая комната. А голоса звучали гораздо ближе и четче, словно собеседники сидели в соседнем помещении и оставили открытой дверь.

— Да провел я расследование, сразу же. За кого ты меняя принимаешь? Шой рыдает, она же полудемоница, да и Тирру ненавидела. На нее сразу пало подозрение, но она невиновна.

Голос Дэйтара.

— Ты уверен?

А это — король Артан Седьмой. Что он тут делает? И где я? Неужели во дворце? Темные Небеса, только не это!

— Абсолютно уверен, — ответил Дэйтар. — В «напитке судьбы» был шиаллакс из Нижнего мира. Коварнее яда я не знаю. Его действие и доза рассчитаны филигранно. Ровно настолько, чтобы для меня был безвреден, а для невесты — смертелен. Тут надо быть знатоком, с точностью знать, когда шиаллакс активируется от соприкосновения с серебром, на сколько мгновений загустеет и как быстро растворится, становясь столь же убийственным, как цианистый калий. Но в отличие от последнего, это вещество быстро распадается. Не сделай Тирра паузу перед тем как отпить, или выпей она больше, ее теоретически было бы не спасти. Конечно, если бы не обручальное кольцо. И это на моих глазах!

— Дэйтар, ты понимаешь, что подписываешь себе новый приговор? — возмутился король. — Если яд таков, то подлить его мог либо ты, либо Шой. Но кухарка невиновна. И какой следует вывод?

— Это виночерпий. И действовал он опять же бессознательно, под ментальным контролем. Как все они. И сомнамбулы, и Лин, и Ания, и Тиа. И мы оба уже знаем, кто это делает.

— Есть версия, что это демоница, возомнившая себя твоей невестой. — В голосе короля слышалась усмешка. — Я слышал, что для дочери повелителя сферы Зеф нет невозможного.

— Даже она не смогла бы проникнуть в Орияр-Дерт. Испорченный голем — все, на что она оказалась способна. Артан, дошло до того, что Тамара подозревает в этих преступлениях и покушениях меня.

— Тебя? — рассмеялся король. И через паузу, уже задумчиво, заявил: — А знаешь, в этом что-то есть. Может, это и в самом деле ты?

Я осторожно поднялась, села на кровати и обняла подушку. Очень хотелось пить, и в просвете между занавесей я видела кувшин и стеклянный стакан с прозрачной жидкостью. Но возможность подслушать тайный разговор оказалась важнее жажды.

— Мне не до шуток! — зло бросил Дэйтар. — Я официально заявляю, ваше величество, что мое терпение иссякло. Останови свою мать. У тебя достаточно доказательств.

— Они все косвенные, а мне нужны прямые, — послышался тяжелый вздох собеседника. — Речь идет о доверии к королевской власти. Я даже не могу откровенно спросить ее, спит ли она с демоном. У нее иммунитет к моей магии, она просто рассмеется и не ответит. Для того чтобы открыто обвинить королеву-мать в измене, нужно что-то более весомое, чем горстка девиц, пострадавших от ментальных атак. Атаки недоказуемы, ты сам понимаешь.

— Ты знаешь, через кого она действует тут. Я в любой момент могу выдать ее шпионку, и менталисты распотрошат ее сознание, как капусту по листочкам. А я вынужден ее терпеть! — Судя по грохоту, Ворон либо стукнул кулаком по столу, либо опрокинул стул. — Знать, ненавидеть и терпеть!

Ее! Я вся превратилась в слух. О ком он говорит? Но меня ждало разочарование, имя так и не прозвучало.

— И опять окажется, что каждый слой заблокирован, и менталисты, как всегда, не успеют снять блоки, прежде чем свидетель сойдет с ума, — вздохнул король. — И мы лишимся возможности поймать мою мать на горячем.

— Артан, здесь Риату не поймать. Неужели ты еще не убедился после всех попыток? Ловить нужно во дворце, но ты же сам закрыл мне туда вход.

— Я вынужден был закрыть. Она очень ловко подвела тебя под обвинение в том, чем сама занимается.

— Но ты же выяснил, через кого она выходит на связь со своим возлюбленным демоном?

— А толку? Арестуй я посредника, этого мелкого некромантишку, он умрет прежде, чем откроет рот. Она маниакально осторожна. И хитра, как все маньяки. Я проигрываю, брат мой.

Король замолчал. Послышалось звяканье стекла и бульканье жидкости. Похоже, побратимы отмечали проигрыш Артана.

Пить захотелось невыносимо. Но я терпела.

— Я не готов расплачиваться за твою нерешительность, Артан. И я не позволю рисковать жизнью моей невесты. Тебе нужны доказательства? Они есть. У меня есть свидетели из Воронов сферы Суаф, есть подлинные кристаллы с записями встреч Риаты и Зеф-Эмитха, есть копии их переговоров, где влюбленная женщина соглашается отдать Риртон в обмен на брачное кольцо и постель хаора. Что тебе еще нужно, чтобы отправить ее на плаху или пожизненно в каземат?

— Ты сам подумай, что предлагаешь, Дэйтар. Демоны будут свидетельствовать против королевы-матери, обвиняя ее в сношениях с демоном. Бред! И потом, я не могу казнить ее, это моя мать, королева!

— Но она-то может пожертвовать и тобой, и страной, и всем миром Айэры. Все айэни в ужасе. Они знают даже больше, чем мы. Ты знаешь, почему Риата начала совершать те маленькие ошибки, которые позволили ее вычислить?

— Да. Она очень торопится.

— А почему?

— Откуда мне знать! — громыхнул Артан.

— Она беременна, — веско, как камень, бросил Дэйтар.

— Что? Не может быть!

Тут даже мне стало жаль короля — столько ужаса прозвучало в его голосе.

— Даже не сомневайся. Айэни точно знают и так обеспокоены, что даже мне сообщили. И скоро, думаю, раньше моего двадцатипятилетия, беременность Риаты станет заметной. Вот ведь ирония — ни одна из жен Эмитха не подарила ему наследника, его матерью окажется белая магичка, покровительница обители Света. Поэтому она и торопится. Провести войско в Риртон Эмитх может только через сферу Суаф. А получить проход через территорию Воронов и Орияр-Дерт он может, только устранив меня.

— Но ты же еще не принял силу Хаора, Дэйтар? — медленно спросил король, и я представила, как сощурились его желтые глаза.

— Пока нет. Но если ты не остановишь свою мать немедленно, я им стану.

— Нарушишь тысячелетний договор?

— Да. Напоминаю, ты первым его нарушил, когда позволил надеть на меня вериги Кхаста. И еще ты давал мне слово, что Тамара не пострадает от интриг Риаты. Моя невеста уцелела только благодаря моим амулетам. А я предупреждал, Артан.

— Дай мне еще время, брат.

Вот я в гробу бы видела таких братьев. А некромант, который должен быть злым и жестоким по определению, оказался добрым и мягким.

— Даю тебе сутки, король Риртона. Если ты так и не решишься, буду действовать я. Еще предупреждаю: и не дожидаясь срока, я сделаю все, чтобы защитить мою таинэ. Кстати, моя невеста слышала почти весь наш разговор.

Я тихо ойкнула и срочно заползла под покрывало.

— Шиирт! — тихо выругался государь. — И ведь не предупредил, змей!

— Ворон, — весело поправил Дэйтар.

— Один шиирт. Я могу ее увидеть? Поздравить с обручением?

— Сейчас узнаю.

Скрип отодвигаемого стула или кресла, приближающиеся шаги. Я в панике зарылась в подушки. Вкусно запахло хвоей и орехами. Мужской такой запах. Это что, я в постели Ворона? Шиирт!

Занавеска отдернулась.

— Моя таинэ, вас желает видеть король Риртона. — В голосе Ворона звучала скрытая улыбка.

— Я не принимаю, — пробормотала я в подушку.

Почувствовала, как прогнулась постель под весом мужчины. Его рука потянула покрывало, в которое я так вцепилась, что шелк затрещал.

— Не дурачься, Тома, — шепнул Ворон и чмокнул, куда дотянулся — в голое плечо. Голое! Я так была увлечена подслушиванием, что только сейчас поняла, что на мне надета лишь сорочка на тонких бретельках.

— Хорошо. Пусть войдет. Но только полог задерни!

— И не подумаю. Он должен убедиться, что в моей постели именно ты.

— Зачем?

— Любую другую девушку пришлось бы убить за подслушивание государственной тайны, — улыбнулся этот добрый. Кровожадно так. И цапнул лапой за пятку. Голую!

Я подскочила, едва сдержав визг — горло еще болело. А мой враг, воспользовавшись моментом, отобрал покрывало.

— Платье на стуле у изголовья, — сообщил он тоном усталого камердинера. — Помочь одеться, миледи?

И даже не дождавшись возмущенного «нет!», этот обрученный и обреченный на страшную месть рывком поднял меня, шокированную таким обращением, поставил на ковер и принялся одевать с ловкостью камеристки.

Пользуясь моей временной неспособностью к сопротивлению, сероглазый нахал вертел меня как куклу, затягивая шнуровку и застегивая крючки и не забывая поцеловать то в плечико, то в щечку, то в ушко. Наконец, справившись с юбками, корсетом, верхним платьем, усадил меня в кресло и, встав передо мной на одно колено, надел мне туфельки. Перецеловать каждый пальчик он тоже не забыл. И в итоге я сидела вся красная от стыда и… желания. К шииту этого короля! Я хочу настоящего поцелуя. И… третьего этапа.

Но не сегодня.

— Миледи готова, — громко и несколько двусмысленно сообщил Ворон и встал рядом с креслом.

На холеном лице Артана Седьмого краснели гневные пятна, когда он с неспешным достоинством вошел в спальню. И губа припухла, словно искусанная в ярости. Не знаю, чего добивался некромант, но довести монарха до бешенства ему явно удалось.

Что бы там ни придумал себе король, которого заставили ждать, я, высоко задрав подбородок, поднялась и поклонилась, не теряя вызывающе гордой осанки.

— Ваше величество…

— Сядь, мэйс Тамара, ты еще очень слаба. — Артан мстительно опустил меня во всех смыслах. Зря он Ворона злит. Отдуваться-то мне. Но я послушно села, подождав, правда, когда король пристроит зад в кресле напротив. — Сочувствую случившемуся несчастью.

— Обручению? — хлопнула я ресницами. Ух, как я зла!

Граф за моей спиной тихонько дернул меня за прядь волос, хулиган. Оценил мою шпильку.

Король криво улыбнулся и сообщил официальную версию:

— Сочувствую вашей болезни — аллергической реакции на ритуальный напиток. А с обручением поздравляю. Официальный подарок пришлю позже. А неофициальный… — Он вытащил из кармана запечатанный конверт, положил на столик. — Тут разрешение на исключительное право по разведению боевых петухов и организации королевских петушиных боев в Риртоне.

Нате вам монополию! Более бесполезного подарка я еще не получала.

— Благодарю, ваше величество. Из Орияр-Дерта сложно руководить столь масштабным делом по увеселению скучающей публики. Могу ли я найти управляющего или даже взять его в долю?

— Разумеется. Более того, я рекомендовал бы вам не афишировать при дворе своего участия в этом деле. У нашей аристократии принято заниматься благотворительностью, а не увеселительными предприятиями. Но я решил, что вашей деятельной натуре будет скучно в изолированной от мира крепости, пока ваш таир несет свою службу в Совете Ока.

Ага, значит, король восстановил Ворона в должности и вернул ему все привилегии. Судя по суровому молчанию Дэйтара, он не в восторге.

Король одаривал нас своим благосклонным вниманием еще пару минут, но мой непочтительный зевок украдкой заставил его закруглиться.

Ушел он картинно — использовал в спальне вассала свой личный портал. Показав тем самым, что в любой момент может как уйти, так и прийти. Я оглянулась на Ворона. Он, задумчиво поглаживая идеально гладкий подбородок, с нехорошим прищуром смотрел на место, где исчез король. Что опять задумал некромант?

— Пить, — потянулась я к кувшину.

— И есть. Но сначала пить, — встрепенулся Ворон. Подхватил сосуд, налил мне воды. — А много есть не советую. Будет плохо.

— Я не голодна.

Я опустошила два стакана воды и поняла, что мне срочно пора в туалет.

— Дэйтар, мне надо умыться.

— Идем. — Он взял меня за руку, выдернул из кресла и подвел к неприметной дверце в углу спальни. За ней оказалась уборная. — Эти проблемы решаются тут. Я буду ждать в соседней комнате.

— Спасибо.

Как же мне с ним легко! Понимает с полуслова. Бесит тоже с полуслова. А заводит одним взглядом.

Во время очень легкого ужина с бульоном и сухариками я снова возмечтала о третьем этапе, но Ворона как подменили. Он стал молчаливым и отстраненным, отвечал невпопад. И пока я, прихлебывая бульон, мечтала о том, как бы снять с него рубашку, стянуть ремешок с низкого хвоста и посмотреть, как красивыми черными перьями разлетаются по смуглым плечам его волосы, бесчувственный некромант то и дело хмурился и касался чеера в ухе.

А ведь это наша первая обручальная ночь!

А он весь в делах!

Я почувствовала себя брошенной женой, у которой муж ушел на совещание.

— Дэйтар, а кто шпионка королевы, которая стоит за всеми покушениями?

Ворон оставил переговорную серьгу в покое и удивленно воззрился на меня:

— Я думал, ты догадалась.

— Это сильная менталистка, но я не знаю таких в замке.

— По-настоящему сильного менталиста и заподозрить невозможно. Это подсказка.

Я перебрала в уме всех женщин замка. Что ж, действительно, могла бы догадаться.

— Мейстрес Тимусия, — уверенно сказала я.

— Верно.

— И ты позволил ей быть старшей горничной?

— Я не мог отстранить ее, не вызвав подозрений королевы, но ограничивал ее возможности.

— А зачем ей сомнамбулы?

— Сон — лучший способ связи с демонами. И с королевой она поддерживала связь через спящих. Кстати, и петухов пыталась отравить, когда поняла, что к чему. Но маги были настороже… Тома, ты самая удивительная девушка на свете!

Я с недоумением воззрилась на некроманта. Это он к чему? Так. Не отвлекаться, Тома, у тебя еще есть дело. Маргисса! Я совсем о ней забыла!

— Еще более удивительная девушка сейчас умирает в твоей лаборатории, Дэйтар. Тебе доложили?

— Да. Я провел к ней Тиа, она все-таки светлый маг и умеет ухаживать за растениями. К тому же это задание ее утешило после набега сэра Кенза на оранжерею.

— Тиа и ее отец дали мне неправильные списки сомнамбул.

— Не вини их. Они выполняли приказ Энхема.

— Но почему?

— Потому что твое рвение ломало нам очень сложную игру. И Энхем боялся, и не напрасно, что Тимусия попытается тебя устранить раньше, чем я вернусь, а он или замок не успеют тебя защитить. — Лорд сделал паузу, налил себе воды, но пить не стал. — Тома, я принял нелегкое для меня решение.

Я замерла, как кролик перед удавом. Сердце замерло от плохого предчувствия, но я молчала, заранее не желая слышать, что там за решение. Добрые вести не сообщают таким похоронным тоном.

— Тебе надо покинуть Орияр-Дерт, — сказал некромант.

И так сказал, что я поняла — сопротивление бесполезно. Меня выгоняют. За что? В горле пересохло, и я схватила так любезно налитый стакан воды.

— Ты нашел способ вернуть меня домой?

— Я нашел способ тебя спрятать, пока не будет обеззаражена моя крепость или не будет найден безопасный путь к твоему миру.

— Что за способ?

— Тебе он не понравится.

— Если он надежный…

— Он опасный. Но здесь тебе оставаться еще опаснее. Мои враги уже поняли, как я дорожу тобой. Ты стала моей слабостью, Тома. Они будут бить туда, где больнее. А если учесть, что королева теперь тебя ненавидит даже больше, чем меня, потому что ты молода и прекрасна, она постарается добраться любыми способами. Хватит того, что Артан оказался слаб и ситуация выходит из-под контроля.

— Неужели все так плохо?

— Нестабильно. Некроманты вознамерились посадить меня на трон Риртона, не спросив моего желания и не узнав моих планов. Осаду со столицы они не сняли и ждут, что я возглавлю их армию. Я это сделаю, но только если Артан окончательно проиграет Риате. Поэтому мы не будем откладывать то, что надо было давно сделать. Завтра может оказаться поздно. — Дэйтар подвинул мне конверт с подарком короля. — Ты хотела оставить распоряжения, самое время сделать это сейчас.

— Кенз надежный человек?

— Пока не убьют.

Опять этот черный некромантский юмор. Я попросила самопишущее перо и бумагу, написала завещание, то бишь распоряжение, а Дэйтар вызвал моего верного рыцаря.

Узнав, что я на время моего отсутствия назначаю его управляющим всеми моими богатствами и прибылью с несозданных еще предприятий, кои и надлежит создать, зеленоглазый прослезился.

— А ведь вы не представляете, таинэ, сколько мы сорвали с последнего тотализатора. Жрецы-то поставили против вас! — всхлипнул Кенз, вытирая скупую мужскую слезу.

Я присвистнула про себя. Но мигом закатала губу. Сумеет ли рыцарь выцарапать выигрыш? Кто ж не знает, как неохотно святые люди расстаются с деньгами.

— Не при мне! — оборвал Ворон его откровения. — Я не поощряю азартные игры в моей крепости. Хотя пока и не препятствую. Идемте, таинэ, нам пора. Кенз, идти на два шага сзади и смотреть по сторонам. Энхем и Гринд на рубеже?

— Энхем там, а Гринд присматривает за… э-э-э… внутренним объектом.

Шифровальщики.

Я решительно поднялась, бросила в рот последний сухарик, запила водичкой на посошок.

— Я готова.

— Не совсем, — медленно обвел меня взглядом Ворон. И мне отчего-то снова стало жарко. Ну почему я такая испорченная? А некромант, оказывается, имел в виду черный шерстяной плащ, который снял со спинки кресла и накинул мне на плечи. — Внизу сейчас прохладно.

Честно говоря, я б сейчас лучше в кроватку и спать. И чтобы меня раздели так же ловко и эротично, как одели.

Соберись, Тома. Хватит кормить в себе самку собаки в период повышенного интереса к самцам! Я — Коршунова. Принцесса, кстати. Некоролевских кровей.

На стене нынче многолюдно, — отстранение подумала я, когда личный портал Ворона перенес нас в ту же точку, с которой я уже дважды наблюдала феерии и иллюзии Нижнего мира. Вот и погнутый завиток на месте, и приметная выбоина в камне. Интересно, как на такой высоте она могла образоваться? Сейчас мир за стеной замер, превратившись в белесый туман.

Справа и слева в отдалении на десять шагов плотными отрядами выстроились рыцари и некроманты. Среди них был и Энхем. Наверное, половина гарнизона тут собралась. Такое ощущение, что ожидается штурм крепости.

— Кресла для меня и таинэ, — негромко приказал Дэйтар.

Отряд справа расступился, четыре рыцаря быстро приволокли откуда-то два легких походных кресла.

Мы сели довольно далеко от решетки, шагах в пяти, благо ширина стены это позволяла. Кенз встал за моей спиной, слева от меня замер сэр Арчи. Энхем по-военному вытянулся справа рядом с лордом. Старик, облаченный в рыцарские латы с гербом Орияра и нацепивший на пояс ножны с кинжалом, даже как-то помолодел.

С этой точки не видно было ландшафта, но на горизонте вздымались горные пики, которых раньше точно не было, я бы запомнила, они напоминали взлетающую птицу. Посередине — устремленная ввысь голова с мощным клювом, по бокам — горбатые горки полураскрытых крыльев. Всходившее светило Нижнего мира окрашивало клюв-пик алым цветом. Выглядело это величественно и зловеще.

Я так засмотрелась, что не заметила, когда появились черные точки, почти сливавшиеся с горой. Но они вырастали в размерах. И вскоре я различила пять птичьих силуэтов. А когда они подлетели совсем близко, поразилась их размерам. Вороны были огромные, каждый величиной с добрую собаку. Именно такие изображены на витражах и картинах Лаори-Эрля.

Две птицы куда-то делись в процессе, я не заметила. А вот три особенно крупные, сделав круг перед стенами крепости, опустились на решетку. Та жалобно скрипнула, прогибаясь под весом монстров, и я поняла, почему погнут завиток. И выбоину сделал наверняка подобный отбойному молотку мощный клюв.

Повисло молчание. Люди смотрели на птиц. Птицы, наклоняя лобастые головы, рассматривали нас. И глаза у них были человеческие, с длинными ресницами. Казалось, больше всего чудо-воронов интересовали наши с Дэйтаром обручальные кольца.

— Приветствую, мудрейшие суафиты, и разрешаю ступить на древние камни Суаф-Дерта, — сказал Дэйтар.

Ого! Так вот как называется цитадель, в которую превратилась крепость.

Птицы дернули головами, словно поклонились, раскрыли великолепные крылья и… на стену ступили три богатыря в шлемах со стальными клювами, закрывающими лица, в черных, блестевших антрацитом доспехах, прикрытых длинными плащами. На стройных ногах были сапоги с когтистыми шпорами в виде птичьих лап, а полы плащей были красиво опушены перьями. Удивительно, как они умудряются не порвать их такими острыми шпорами. И зачем им шпоры, если есть крылья? Судя по идиотским мыслям, я впечатлена до потери связи с реальностью.

Дружно откинув полы плащей, троица синхронно опустила перед Дэйтаром кривые как клювы кинжалы, и каждый встал на колено, как присягающие рыцари. Тот, который был в центре — самый высокий и плечистый из троицы, — заговорил хриплым каркающим басом:

— Наше оружие — твое оружие, твой враг — наш враг. Прими наше служение, хаор!

Дэйтар поморщился:

— Рано клянешься, Воррах. Я не хаор.

— Но ты призвал нас.

— Только для дела, а не для восшествия на трон. Ваше оружие — это ваше оружие.

Троица слаженно подобрала кинжалы, пристегнула к поясам и поднялась на ноги.

— Тогда чего ты хочешь, потомок Хаора?

И еще интересно: у них клювы не поворачиваются назвать имя проклятого ими же сородича?

— Выполнения договора.

Все интереснее. Королева сейчас потирала бы ручки — вот они, доказательства измены лорда Орияра. Он посмел договариваться с демонами! О чем? Или… о ком? Клювы шлемов явно нацелились на меня. Папочки! — испугалась я. Это же не то, что я думаю? Нет, пожалуйста!

— Будет исполнено, хаор.

Дэйтар возвел глаза к небесам:

— Я не хаор!

— Конечно, хаор. — В хриплом голосе гостя послышалась усмешка. Этот хищноклювый еще и юморист.

— Не зли меня, Воррах! — вскипел Ворон.

— Не буду, ха… кха-ха-орр. — Хищноклювый ловко закашлял бесившее Дэйтара слово, но оно явственно прозвучало. — Как скоро?

— Все зависит от вас. Как только вы откроете путь для возвращения души туда, откуда она пришла, я верну сердце Лаори-Эрля в гнездо Ворона. — Лорд кинул взгляд на гору с характерными очертаниями.

— Я предлагаю поменять условия. С сердцем путь быстрее отыщется.

— Справитесь и без него, если напряжете свои мудрейшие умы. Ищите два якоря для души: дикую ненависть и великую любовь.

— А кольцо? — Клюв забрала качнулся в мою сторону.

— Оно само выберет, где остаться.

Я сидела, вцепившись в подлокотники кресла, едва живая от ужаса.

— Дэйтар! — прошептала еле слышно. — Пожалуйста, не надо.

Он положил свою руку на мою, погладил.

— Не бойся, таинэ. Суафиты умрут, но выполнят. Твоя мечта вернуться домой совсем скоро исполнится. Ты обнимешь отца, мать, друзей.

Почему мечта должна исполниться так, что хочется выть от тоски?

— А замок? — спросила я. — Если ты вырвешь сердце Лаори-Эрля, что будет с замком? А твои люди? Они присягали тебе и Орияр-Дерту. Если умрет замок, как они будут защищать крепость?

— Ты беспокоишься не о том, — улыбнулся Ворон, а в серых глазах поселилась осенняя хмарь. — Мои люди — лучшие воины и маги, они сумеют воевать, даже если за их плечами будет выжженная земля. Они защищают не крепость, душа моя, а мир. По тысячелетнему договору между хаором Суаф и Айэрой. Орияры — не пленники. Мы — добровольные заложники и стражи. Мой предок женился на сестре риртонского короля, чтобы скрепить союз. Его сын… Впрочем, долго рассказывать. За века забылась изначальная суть, но мы напомним. Ты ведь нашел потерянный договор, Воррах?

— Нашел. И сразу скажу главное: его срок истек чуть больше трех лет назад по летосчислению Айэры. — Хищноклювый принял у товарища черную, покрытую трещинами лаковую шкатулку и протянул ее Дэйтару.

Чуть больше трех лет назад… трех лет, трех… — стучало в висках. В год, а может, и в ночь, когда зачем-то была похищена моя душа и помещена в чужое тело чужого мира. Когда погибла семья Тиррины Барренс и умер отец Дэйтара.

Я в отчаянье подняла на Ворона глаза, полные слез. Он кивнул, словно услышал мои мысли.

— Да. Это связано. Еще не знаю как, но я узнаю. Пора, душа моя. Тебе придется полететь с нашими гостями.

— Полететь? — просипела я. Голос внезапно сел.

— Мы рады проявить гостеприимство к таинэ Суаф, — поклонился хищноклювый.

— Таинэ Орияр, Воррах, — поправил некромант.

— Это ненадолго.

— Дэйтар… — Я так сжала подлокотники, что не оторвать рук. — Я не хочу.

— Не бойся. — Ворон вернулся в кресло и успокаивающе обнял за плечи. — С тобой мое кольцо и капля из сердца Лаори-Эрля. Из моего сердца. С тобой будет Энхем. Он отказался отпустить внучку одну из дома.

Я с благодарностью взглянула на старика, но отрицательно мотнула головой. Ужас затопил меня по горло, и я боялась позорно заорать или расплакаться.

— Ты не хочешь возвращаться? — Некромант поцеловал мне запястье и с нежностью его погладил.

— Хочу, но…

Я не хочу расставаться с тобой, никогда. Не хочу лететь к демонам. О боже, к демонам! Пусть даже к крылатым, а не рогатым. Эти птички наверняка спят на деревьях и клюют падаль. Светлые Небеса, о чем я опять думаю? Невозможно!

Ворон аккуратно положил мою безвольную руку на подлокотник.

— Другого пути нет, душа моя, если ты хочешь домой больше, чем… Ты можешь остаться, но уже навсегда. Я уже не смогу, — голос его прервался, а глаза потемнели, — не смогу отпустить тебя. Этот мир не отпустит.

Как жестоко. Но если эти вороноподобные суафиты могут вернуть меня сейчас, то они могут сделать это и позже. Через неделю. Месяц. Или два. Так ведь?

«Трусиха ты, Томка, — вспомнился вдруг добрый смех отца. — Может, ты и не Коршунова, а Трясогузкина?»

— А наша договоренность? — забеспокоился Воррах.

— Аннулируется, — отрубил Дэйтар. — Но вы можете предложить что-нибудь еще. Твое решение, таинэ?

— Если я останусь, нам придется пройти третий этап, и он закроет мне путь домой навсегда. Так? — В ответ на мой вопрос кивнули и Дэйтар, и Энхем, и Воррах. Значит, надежды нет. И я срывающимся от слез голосом продолжила: — И брак Ворона с человеком закроет твое развитие как… как мага. Ты останешься на том уровне, какой есть сейчас… Воррах, тот тысячелетний договор содержит пункт, что женитьба Орияра на человеческой женщине Верхнего мира считается согласием на продление союза?

— Да, такое там есть, — с удивлением откликнулся хищноклювый.

Вот и разгадка. А эти мифотворцы и сказочники риртонского трона все запутали. И, если пришлось искать копию договора, уничтожили оригиналы. Сделать союзников пленниками — как подло.

— Так ты за возвращение, душа моя? — Ворон отвел прядь волос с моего лица, заглянул в глаза.

— За…

Я не могла говорить — горло сдавило петлей невыплаканных слез.

Дэйтар резко встал и отвернулся.

— Отвечаете за мою таинэ своей жизнью и жизнью своего рода, все трое, — сухо бросил он Воронам. — Не пощажу. И за жизнь Энхема Чесса спрошу и покараю. О поиске докладываете трижды ежедневно. Если что случится непредвиденное — немедленно. Как найдете путь — сообщите также без промедлений. Без моего контроля ничего не предпринимаете, я должен проверить. Все ясно?

— Так точно! — гаркнули клюволицые.

— Таинэ… — Дэйтар вполоборота, не глядя в глаза, протянул мне руку, помог встать. Крепко прижал меня к себе и шепнул на ухо: — Отпускаю только потому, что в Суаф тебя искать не будут, а если получится больше… там, в твоем мире, тебя никто не найдет.

— Кто-то же нашел три года назад.

— Это случайность. Слепой поиск сетью. Демоны других сфер частенько так охотятся. Но второй раз выдернуть ту же душу — из области невероятного. Береги свои крылья, Тома. — Его губы, прощаясь, скользнули по моему виску, легонько коснулись щеки, губ… и он отстранился. Взглянул мне в глаза, запоминая не лицо, а то, что только он видел за телесной оболочкой. — Прощай.

И, почти оттолкнув меня в руки Энхема, некромант Дэйтар Орияр, Черный Ворон и добровольный пленник его величества Артана Седьмого, стремительно ушел сквозь строй своих магов, и за их спинами вспыхнули черные арабески портала.

Прощай, мой любимый таир. Еще не все потеряно, пока твое сердце со мной, и его капля горит и бьется в камне твоего кольца на моем безымянном пальце.