Под парусом мечты

4

Глубокой ночью Лестер лежал в постели без сна, глядя в потолок. Похоже, в последнее время сон стал для него роскошью. Он закрыл глаза и попытался представить себе бредущий по пустыне караван верблюдов. И вдруг послышался частый стук, сопровождаемый чьим-то голосом. Похоже, женским, только слов не разобрать.

Он поднялся на локте и тряхнул головой. Вот, снова… На сей раз отчетливо прозвучало имя Невилла.

Тут Лестер вспомнил, что его спальня находится на первом этаже. Кто же это там, под окном?

Он откинул простыню и встал. Не включая света, осторожно выглянул в окно… Какая-то темная фигура топчется снаружи. Боже правый! Да это же Лайза, любвеобильная повариха!

– Что ты здесь делаешь? – спросил Лестер через стекло.

Она что-то ответила, но он не смог ничего расслышать. Пришлось открыть окно. В следующую минуту блондинка с неожиданной для своей комплекции ловкостью подтянулась на руках и перемахнула через подоконник, как будто прежде ей не раз приходилось упражняться в подобных занятиях.

Не успел Лестер что-либо сказать, как она бросилась к нему в объятия. Захваченный врасплох, он попятился, но сумел удержать равновесие.

– Эй! – крикнул Лестер, когда Лайза обхватила руками его шею. – Что ты делаешь?

Она хихикнула, прижимаясь к нему всем телом.

– Знаешь, если гора не идет к этому… как его?

Ему была непривычна подобная бесцеремонность. Взяв Лайзу за плечи, Лестер попытался ее отстранить.

– Но зачем же Магомету входить через окно, если есть дверь?

– Кому?

– Ладно, не обращай внимания.

Что же делать с этим сумасшедшим созданием? Воспитание, полученное в привилегированном мужском интернате, вынуждало Лестера относиться к женщине не иначе как с уважением, невзирая на вульгарность поведения некоторых из них и тому подобные вещи. Как бы ни держалась дама, сам он должен был в любой ситуации оставаться джентльменом. Однако сейчас у него возникли сомнения относительно эффективности полученных в юности навыков – они оказались бесполезны в общении с такой особой, как Лайза Престон.

Пока в голове Лестера проносились эти мысли, нежданная гостья встала на цыпочки и провела кончиками пальцев по его подбородку.

– Я уже несколько ночей не могу спать спокойно, зная, что ты лежишь в этой спальне в полном одиночестве, красавчик. Вот мне и пришло в голову навестить тебя, чтобы ты не грустил!

Он взял ее за оба запястья.

– У тебя очень развито чувство социальной ответственности.

– Да. Тут ты прав. – Полногрудая блондинка лукаво улыбнулась. – И еще я очень добрая. Например, однажды спасла забравшуюся на дерево кошку. И каждый год, в День святого Валентина, собираю больше всех денег для благотворительности в палатке для поцелуев.

Лестер отпустил ее руки и, прежде чем она успела вновь обнять его, взял за плечи, как можно дальше отстранив от себя.

– Уверен, ты просто находка для местной общины, – заметил он с максимальной для данной ситуации вежливостью.

Оставалось лишь мягко убедить Лайзу, что ее смелым эротическим фантазиям не суждено осуществиться.

– Благодарю за комплимент, – улыбнулась та.

– Не за что. – Дружески обняв за плечи, он повернул ее к выходу. – Ценю твою заботу, Лайза, и благодарю, что заглянула ко мне, но уже поздно и…

– Погоди-ка!

Отстранившись, она встала перед Лестером. Тот поначалу не обратил внимания на ее одежду, а сейчас увидел, что на ней легкий летний плащик и шлепанцы на невысоком каблуке. Во взгляде Лайзы читалась восторженная надежда, что он, подобно киношному супергерою, нетерпеливо распахнет полы ее одежки, обнаружив, таким образом, все женские тайны.

Однако Лестеру меньше всего хотелось совершать что-либо подобное.

Не дождавшись с его стороны каких-либо действий, она сама раскрыла плащ… и Лестер облегченно вздохнул. Он опасался, что Лайза окажется голой. К счастью, на ней оказались чрезвычайно короткие и тесные белые шортики и того же цвета топик, не достигавший талии и туго облегавший объемистый бюст.

– Я тут подумала… может, поиграем?

Произнеся эту фразу, она, по своему обыкновению, многозначительно подмигнула Лестеру, тем самым мгновенно взвинтив его раздражение до заоблачных высот.

Он совершенно не нуждался во всем этом. Более того, разухабистое поведение шалой поварихи просто выводило его из себя.

Глубоко вздохнув для успокоения, Лестер запахнул на гостье плащ и сказал как можно мягче:

– Лайза, ты очень красивая женщина. Щедрой души человек. Не говоря уже о том, что сказочно готовишь. Ты спасаешь животных и всецело отдаешься делу помощи нуждающимся. – Он взял ее за руку и повел к двери. – Я очень уважаю тебя. И восхищаюсь.

– Правда?

Лайза явно была сбита с толку. Она никак не ожидала, что ее выпроводят из спальни, в которую удалось с таким трудом проникнуть.

– Вне всякого сомнения, – почтительно склонил голову Лестер, выводя девушку в коридор. – Не припомню случая, когда человек произвел бы на меня такое сильное впечатление своим усердием и особенно отвагой.

– Да? – произнесла Лайза, когда они вышли в холл.

Лестер взглянул на ярко освещенное парадное крыльцо и поморщился. Слишком много света. На миг задумавшись, он предпочел взять курс на кухню, через внутреннюю дверь которой тоже можно было покинуть дом. Шанс, что кто-то заметит Лайзу на заднем крыльце, практически был равен нулю.

– Да. Ты чертовски отважная девушка. Я поражен.

Через минуту он толкнул дверь кухни и вместе с Лайзой перешагнул порог. Внутри было очень темно, поэтому пришлось включить свет, который, по мнению Лестера, дополнительно способствовал бы остужению пыла его спутницы.

– Что ты подразумеваешь под словом «отвага»? – настороженно спросила она.

– Ну… смелость, мужество, самоотверженность…

Они подошли уже почти к самой двери черного входа, как вдруг Лайза остановилась.

– Вот как… – произнесла она с разочарованным видом. – А я думала, это почти то же самое, что «сексуальность».

Приехали! А ведь Лестеру казалось, что проблема почти улажена.

– Э-э… видишь ли, честно говоря, я нахожу перечисленные качества весьма сексуальными.

Лайза просияла.

– Не врешь?

– Ну что ты!

Лестер вновь дружески обнял девушку за плечи, подталкивая к выходу. Однако та неожиданно вывернулась, одним движением сбросила с себя плащ и швырнула на кухонный стол.

– Ах, как это мило с твоей стороны! – Обхватив Лестера за шею, Лайза плотно прижалась к нему пышной грудью и прошептала доверительно: – Знаешь, без одежды ты выглядишь еще привлекательнее, чем я ожидала.

Впервые за свою взрослую жизнь он пожалел, что не спит в пижаме. Сейчас на нем были лишь черные боксерские трусы.

– Послушай, Лайза…

– Поцелуй меня! – Она подставила губы.

Терпение Лестера иссякло. Никогда еще ему не приходилось сталкиваться со столь агрессивным заигрыванием. Что следует сделать, чтобы избавиться от настойчивой девицы? Ничего не скажешь – она по-своему очень хороша. Множество мужиков нашло бы ее формы весьма соблазнительными. Но, к сожалению, она не Дженнифер, в противном случае он не стал бы выпроваживать ее из своей спальни.

Что? О чем ты думаешь, приятель? Вероятно, ты подразумевал Марианну? Ну да, разумеется! Не Дженнифер, а Марианну, свою единственную возлюбленную, которую, к сожалению, больше не вернешь…

Внезапно боль утраты ударила Лестера, как молния. У него даже потемнело в глазах. Скрипнув зубами, он постарался сосредоточиться на текущей проблеме.

– Боюсь, ты неправильно меня поняла. Я вовсе не подразумевал…

Полногрудая красавица провела языком по своим губам.

– Достаточно разговоров, – хрипло произнесла она. – Пора действовать.

Лестер едва удержался, чтобы не взвалить Лайзу на плечо и не отнести во двор, на лужайку.

– Ах ты, мой красавчик! – призывно промурлыкала та. – Лапочка! Так бы тебя и съела… ам, и нет!

Вот черт! Все, довольно!

Так как Лайза продолжала обнимать Лестера за шею, он просто подхватил ее под колени и она оказалась у него на руках.

Девица завизжала от восторга.

– О, ты такой ловкий!

Видя, что она не догадывается о его намерениях, Лестер решил не медлить. Свободной рукой он схватил со стола плащ Лайзы… и вдруг замер, почувствовав еще чье-то присутствие.

На пороге кухни безмолвно стояла Дженнифер.

Неужели это происходит на самом деле? Разумеется, она была наслышана о привычках Невилла, особенно о том, что касалось его отношений с представительницами прекрасного пола. Но увидеть все своими глазами – совсем другое дело.

Возможно, она ахнула или издала какой-то другой звук, трудно сказать. Как бы то ни было, Невилл заметил ее. В следующую секунду он повернулся и вынес Лайзу на заднее крыльцо. Последнее, что запомнила Дженнифер, – это Лайза, обнимающая Невилла и хохочущая мелким, призывным смешком…

Когда он вернулся и захлопнул за собой дверь, их взгляды встретились. Он не улыбался и не хмурился. Выражение его лица было бесстрастно, как будто он выходил подышать свежим воздухом.

Дженнифер видела, как Невилл, подойдя к столу, поставил на место отъехавший стул, затем положил ладони на его спинку и коротко кивнул.

– Добрый вечер.

Как, и это все? У него хватает нахальства вести себя так, будто ничего особенного не произошло? Словно секс на кухонном столе самое обычное дело? Что ж, зато она не собирается делать вид, что ничего не видела!

Едва сдерживая гнев, Дженнифер решительно перешагнула порог кухни и, шлепая по полу тапочками, направилась к плите. Позабыв включить газ, поставила на нее маленькую кастрюльку. Затем молча двинулась к холодильнику, извлекла упаковку с молоком и немного плеснула в кастрюлю. Вернув упаковку в холодильник, она с такой силой захлопнула дверцу, что внутри него жалобно зазвенела на полках посуда.

– Что ты делаешь? – тихо спросил Лестер.

– Занимаюсь сексом на кухонном столе, разве не видишь?

Бросив эту фразу, Дженнифер прикусила губу. Спрашивается, зачем понадобилось произносить такие слова вслух? Верно, незачем. Но ей вдруг до того захотелось уколоть Невилла – просто невтерпеж. Поэтому саркастическое замечание вырвалось само собой. И все-таки не следовало упоминать о сексе. Тем самым она выдала себя с головой. Теперь Невилл поймет, что ее заботит тема его интимных похождений.

На миг зажмурившись, Дженнифер мысленно пожелала себе оказаться сейчас в другом месте.

– Я вовсе не… делал ничего подобного на кухонном столе, – сдержанно возразил Лестер, пристально вглядываясь в ее лицо.

В эту минуту она костерила себя на чем свет стоит. Ведь на самом деле она хотела ответить нечто наподобие «Играю на пианино, не видишь что ли?», но в последнюю секунду вместо вполне безобидной, хотя и невежливой, фразы выпалила невесть что.

Открыв глаза, Дженнифер уставилась на молоко в кастрюльке.

– Мне это безразлично.

– В таком случае, может, зажжешь огонь? Насколько я понимаю, ты хотела подогреть это молоко.

Осознав свою оплошность, она вспыхнула и молча включила газ.

– Мы оба были одеты, – негромко произнес Лестер, глядя на нее.

Дженнифер покосилась на его боксерские трусы.

– Да, одеты… но как!

– Лайза забралась в окно моей спальни, – пояснил он. – Когда ты вошла сюда, я пытался от нее отделаться.

Отчаянно моргая, чтобы не пролились дурацкие слезы, Дженнифер потуже затянула пояс на халате.

– Мне все равно!

Да, да, да! Совершенно безразлично! – сердито сказала она себе. Я изживу проклятое влечение к этому аморальному типу. Даже если сразу не получится, все равно… Умру, но своего добьюсь!

– Лайза не понимает значения слова «нет», – произнес Лестер.

Дженнифер все пыталась проглотить ком в горле и одновременно избавиться от унизительного чувства зависти к пышногрудой поварихе.

– В этом вы с ней два сапога пара, – наконец-то хрипло выдавила она. – Ты тоже не понимаешь значения слова «нет».

После этого замечания повисло долгое угнетающее молчание.

– Скажи, разве ты видела здесь какие-нибудь откровенно сексуальные действия? – не выдержал Лестер.

Он старался говорить спокойно, но в его голосе все же прозвучал металл.

Дженнифер вздрогнула. Ее взгляд оторвался от закипающего в кастрюльке молока и уперся в голубую кафельную стену, у которой была установлена плита.

– Не создавай себе нимб святости только потому, что я помешала вам с Лайзой согрешить. Если бы не мое появление в момент прелюдии…

– Прелюдия? – рассмеялся Лестер. – Для Лайзы прелюдия закончилась в тот момент, когда она забралась ко мне в спальню.

Дженнифер выключила газ, сняла с полки шкафчика кофейную чашку и наполнила ее горячим молоком.

– Там осталось еще немного? – спросил он, кивнув на кастрюльку. – Не нальешь и мне капельку?

Она молча взяла вторую Чашку и вылила туда остатки молока.

– Пожалуйста!

– Благодарю. – Лестер указал на стул. – Присаживайся.

Дженнифер поморщилась.

– Нет уж, спасибо! Не думаю, что у меня когда-нибудь появится желание есть за столом, на котором…

– Да брось ты! – устало прервал ее Лестер. – На этом столе не было ничего, кроме плаща Лайзы.

– Да? – В глазах Дженнифер все еще читалось сомнение.

– Уверяю тебя.

– Ну ладно…

Отодвинув стул, она села и взяла свою чашку в ладони. Отпивая первый глоток молока, окинула внука Джулии быстрым внимательным взглядом. Тот показался ей усталым. Под его глазами залегли тени, широкая мускулистая грудь заметно вздымалась и опадала при каждом вздохе. Общее строение тела определенно позволяло Невиллу рассчитывать на внимание со стороны слабого пола. По мнению Дженнифер, именно так и должен был выглядеть настоящий плейбой – мечта дам, предмет тайных девичьих грез.

Он сидел, не отрывая задумчивого взгляда от чашки с молоком, над которым поднимался пар. Выражение его лица было довольно мрачным, и все-таки даже сейчас он был чертовски притягателен.

Дженнифер почувствовала, что ее постепенно охватывают именно те эмоции, которые, как она считала, испытывают в присутствии Невилла если не все, то многие женщины. Этот прохвост действительно обладает неотразимым обаянием. Только так можно объяснить тот факт, что она до сих пор сидит с ним за одним столом, на котором он и Лайза несколько минут назад почти…

Загнав эту мысль в самый дальний и темный уголок сознания, Дженнифер отпила очередной глоток молока. Близость Невилла будоражила ее, выбивала из колеи. Куда, скажите на милость, подевалась та скромная, спокойная, уравновешенная девушка, исполняющая в этом доме обязанности сиделки и прекрасно разбирающаяся в том, что хорошо, а что плохо? Почему, глядя на сидящего напротив человека, она не видит того лживого, изворотливого и предельно эгоистичного создания, с которым когда-то познакомилась заочно и которого заставила появиться здесь? Почему вместо всех недостойных качеств человеческого характера в глазах Невилла светятся мудрость, благородство и внутренняя сила?

Допив молоко, Дженнифер отодвинула чашку. Если глаза человека позволяют замаскировать неприглядный внутренний мир, то это еще не повод, чтобы начать доверять ему! Уж она-то знает внука Джулии. И он ничего не добьется, напуская на себя поэтическую задумчивость.

Окончательно рассердившись на то, что позволила себе некоторое мягкосердечие, Дженнифер встала и легонько хлопнула Невилла по руке.

– Эй, хватит горевать!

Он заморгал, медленно возвращаясь к реальности.

– Что?

– Пей молоко. Что толку печалиться об ускользнувшей возможности поразвлечься!

В следующее мгновение она увидела, как брови Невилла удивленно поползли вверх.

– Поразвлечься? – машинально повторил он.

– Ну да. Пей, теплое молоко поможет тебе уснуть.

Лестер посмотрел на чашку, затем на стоящую перед ним девушку и провел пальцами по своим волосам.

– Я в это не верю. По-моему, успокаивающее действие молока сильно преувеличено.

– Вот как? Зачем же ты просил его налить?

Одновременно Дженнифер мысленно спросила себя: что же она сама до сих пор здесь делает? Ее чашка пуста, пора отравляться в постель, чтобы не пропал успокоительный эффект молока. Впрочем, вполне возможно, ей все-таки не удастся уснуть – даже сомкнув глаза, она внутренним взором будет видеть полуобнаженного Невилла с вызывающим эротические фантазии торсом и красивыми глазами.

– Зачем просил налить? – почти шепотом повторил он ее вопрос и, секунду подумав, покачал головой. – Полагаю… – Его взгляд уперся в глаза Дженнифер, ноздри взволнованно расширились. – Честно говоря, сам не знаю почему…

Она почувствовала, что Невилл лжет, только неясно кому – себе или ей.

В этот момент он положил ладони на стол, поднялся и произнес сквозь стиснутые зубы:

– Спокойной ночи, мисс Уиллоу.

Прежде чем уйти, он окинул Дженнифер долгим и пристальным взглядом.

У нее перехватило дыхание, и она стояла так еще добрую минуту после того, как Невилл покинул кухню. В ее мозгу прочно отпечатался образ человека, страдающего от тайной боли и борющегося с внутренними демонами.

…К восьми часам вечера торжество по случаю дня рождения миссис Пинкстон было в полном разгаре, дом полон беседующих и смеющихся гостей. Самое яркое впечатление произвело на Дженнифер то, как в начале празднования Невилл, галантно поддерживая Джулию под руку, сошел с ней по лестнице в холл, а затем привел в гостиную. Они составили весьма примечательную пару. Миссис Пинкстон была в длинном платье из темно-синего бархата, а Невилл в смокинге, белой рубашке и галстуке-бабочке. Гости встретили их радостными и продолжительными аплодисментами.

В зале хватило места для всех, потому что мебель частично вынесли в другие помещения, а частично расставили вдоль стен. Огромный персидский ковер тоже убрали, освободив часть натертого дубового паркета для танцев.

Джулия сидела в кресле на колесах в окружении нескольких близких приятельниц. Ее радостное щебетание порой было слышно даже сквозь музыку.

Уже вскрыли подарки. Коробки, оберточную бумагу и ленты унесли прочь. Официанты подали коктейли, несколько молодых пар закружилось под музыку – проигрыватель Невилла оказался весьма кстати.

Сам внук миссис Пинкстон проводил на танцевальном пятачке, среди молодежи, немало времени. Дженнифер не преминула это отметить. Равно как и тот факт, что танцевал Невилл в основном, только когда получал приглашение от очередной из многочисленных местных девушек. Позже его начали приглашать также и матроны. Похоже, вся женская часть Хиллсайд-виллиджа попала под воздействие обаяния столичного красавца. И не удивительно: каждой даме, независимо от возраста, он уделял равную долю галантности и шарма.

Словом, все было чудесно, если не считать некоторого личного разочарования Дженнифер.

Дело в том, что Хью Грубер пообещал отпустить ее брата Эдди на праздник. Мальчик любил Джулию так, словно она приходилась ему родной бабушкой. Та тоже души не чаяла в смышленом малыше. Эдди получил приглашение на всю ночь. Он заранее радовался всему, что бывает на дне рождения – торту, мороженому, музыке, веселью. И особенно – возможности подольше побыть со старшей сестрой.

Однако, верный себе, Хью в последнюю минуту позвонил и сообщил, что Эдди слегка простудился и останется дома. Разумеется, Дженнифер сразу вскипела от возмущения. Внешне все выглядело как забота о здоровье ребенка, но на самом деле Грубер разбивал малышу сердце. Причем данное обстоятельство его ничуть не волновало. Ему важно было проявить свою власть.

Дженнифер умоляла позволить ей взять Эдди, сказала, что сама за ним заскочит, потому что Хью получил временный запрет на вождение автомобиля за езду в нетрезвом состоянии. Но Грубер стоял на своем: его сын болен и никуда не поедет. Дженнифер настаивала, и тогда Хью заявил, что он отец ребенка и его слово – закон. А ей лучше не тратить попусту время, потому что если она явится, то внутрь трейлера все равно не попадет.

Вконец расстроенная, Дженнифер повесила трубку кухонного телефона и неожиданно обнаружила, что осталась наедине с Лайзой. В тот момент ей только этого и недоставало. Меньше всего она желала выслушивать восторженные рассказы похотливой поварихи о вчерашнем приключении с Невиллом. Сейчас у нее не было сил даже улыбаться.

Однако, как ни странно, Лайза сидела за столом молча, грустно глядя на недоеденный кусок ею же испеченного накануне огромного праздничного торта. Она подняла взгляд на Дженнифер, но ничего не сказала и даже не улыбнулась. Вид у нее вопреки обыкновению был подавленный.

Дженнифер подошла к плите и поставила на огонь чайник, намереваясь заварить себе травяной чай и с его помощью немного успокоиться.

– Как там проходит праздник? – хотя и вяло, но все-таки поинтересовалась Лайза.

Дженнифер оглянулась на нее, удивляясь, что же могло так огорчить обычно не унывающую повариху. На время забыв о собственных неприятностях, она подошла к столу и отодвинула стул.

– Прием удался на славу. Закуски для фуршета, торт – просто объедение! Ты превзошла саму себя. – Затем, указав на стоящую перед Лайзой тарелку с недоеденными кусками бисквита, она спросила: – Ты себя хорошо чувствуешь? Вкуснее торта я в жизни не пробовала, а у тебя как будто нет аппетита?

Лайза поставила локоть на стол и подперла щеку рукой.

– Просто я не голодна. Наелась всего за день…

Дженнифер пристальнее вгляделась в ее лицо.

– Ведь тебе всегда нравились праздники. Пойди потанцуй, повеселись, а я здесь пока подежурю.

Лайза поморщилась.

– Не могу. В духовке пекутся слойки с сыром и ветчиной.

Что-то здесь не так, подумала Дженнифер.

В самом деле, эта грустная молодая женщина, не желающая есть собственноручно испеченный восхитительный торт, прилежно застегнувшая на все пуговицы – до самого горла! – белую батистовую блузку, была совершенно не похожа на ту взбудораженную Лайзу, которая куролесила вчера ночью на этой самой кухне.

– Что стряслось? – прямо спросила Дженнифер. – Я еще никогда не видела тебя такой подавленной.

Лайза тяжко вздохнула.

– Верно. – Она кивнула в сторону большой гостиной, откуда раздавались звуки вальса. – Это все из-за Невилла…

Дженнифер будто кто-то иголкой в сердце кольнул. Она почувствовала, что не слишком жаждет слышать продолжение.

– Ах… это личное…

Лайза откинулась на спинку стула, ее руки безвольно легли на колени.

– Да… Ведь ты застала нас здесь ночью и потому знаешь, что случилось. – Она задрала голову и уставилась в потолок. – Эх, какого же дурака я сваляла!

Удивленная этим заявлением, Дженнифер возразила:

– Это не совсем так. Собственно, я почти ничего не видела, но…

Лайза несколько мгновений смотрела на нее, прикусив губу, потом вновь горестно вздохнула.

– Невилл вытолкал меня взашей. Нет, он сделал это очень элегантно, на руки подхватил и все такое… но суть от этого не меняется. Во дворе он поставил меня на ноги и сказал, что я весьма соблазнительная девушка, но он предан другой, поэтому не может… – Она затрясла головой и вновь подняла лицо к потолку. – Последняя дура на моем месте поняла бы, что ей дают отставку!

Дженнифер смотрела на нее, лихорадочно ища слова утешения, но, прежде чем ей это удалось, Лайза воскликнула:

– Представляешь?! – Ее нижняя губа дрожала. – Неужели я такая страшненькая, что даже мужик, который, по слухам, бросается на каждую юбку, не пожелал иметь со мной дела?

Дженнифер окончательно растерялась. Она не имела ни малейшего представления, что следует говорить в подобной ситуации. Вдобавок, совершенно некстати, ей припомнилось, как Невилл поцеловал ее. Разумеется, для него это ничего не значило – так, небольшая шалость заезжего столичного повесы с нанятой работницей…

Неожиданно для самой себя Дженнифер расстроилась. И причиной тому стало не столько воспоминание о поцелуе и необычном всплеске чувственности, сколько прискорбное осознание того факта, что между нею и Невиллом пролегает слишком широкая пропасть. Да, он промотал наследство родителей, но, как бы то ни было, его с детства окружала роскошь и разного рода привилегии. Он поездил по миру, любил красивых женщин – актрис, топ-моделей… Она же, в отличие от него, родилась в простой деревенской семье, в дорогие тряпки не одевалась и путешествовала не дальше Нейпира, до которого можно добраться за час на местном маршрутном автобусе.

Ее размышления прервал новый тяжкий вздох Лайзы. Взяв вилку, та бездумно крошила в тарелке бисквит. Дженнифер посмотрела на нее и, движимая приливом сочувствия, потрепала по руке.

– Послушай, Лайза, ты славная. Очень открытая, щедрая и… лучше тебя нет кулинара во всей округе. Уверена, Невилл был искренен с тобой. Его можно смело назвать надменным и самоуверенным, но он тоже человек и ничто человеческое ему не чуждо. Иными словами, как всякий иной, он мог влюбиться.

Лайза подняла на Дженнифер полный страдания взгляд, и та продолжила увещевания.

– Понимаешь, возможно, внук миссис Пинкстон и не способен испытывать к женщине чувство глубокой любви, но приятно осознавать, что он может сохранять верность. – Это понятие было с трудом применимо к Невиллу Ормонду, однако ради спокойствия приятельницы Дженнифер решилась на некоторое преувеличение. – А сейчас ступай в зал, повеселись. Я пригляжу за духовкой. Не позволяй вчерашнему происшествию испортить тебе праздник. Поверь, парень того не стоит. Потанцуй, покажи ему, что ничуть не сожалеешь о случившемся. Если ты дашь Невиллу новую пищу для самомнения, оно раздуется у него до таких размеров, что он не сможет протиснуться в дверь!

Лайза заморгала, на ее губах начала медленно образовываться улыбка.

– Ты правда так считаешь? – спросила она, очень напоминая в этот момент маленькую девочку.

– Конечно!

На самом деле Дженнифер не думала и половины того, что говорила, но позволить Лайзе сидеть здесь и горевать из-за Невилла Ормонда было бы преступлением.

На плите начал посвистывать закипающий чайник. Дженнифер поднялась, потащив за руку приятельницу.

– Вставай. Припудри немного личико – и станешь такой же красивой, как всегда.

Лайза послушно поднялась на ноги.

– Ты права. Даже если он лгал, какое мне до этого дело?!

– Готова спорить, что Невилл говорил правду, – с подчеркнутой убежденностью произнесла Дженнифер, допуская, что внук миссис Пинкстон действительно не желал обидеть Лайзу. Затем она усмехнулась. – Возможно, какая-то красотка похитила в Веллингтоне его сердце и поэтому сейчас он сам не свой. Ведь все могло случиться… – Тут ей пришла в голову новая мысль, и она лукаво улыбнулась. – Кстати, среди гостей находится Тимоти Бредшо. Думаешь, он явился сюда только для того, чтобы поздравить миссис Пинкстон?

Дженнифер прекрасно знала, что в поселке у Лайзы немало поклонников.

Только что горевавшая девушка пригладила свои волосы.

– Хм… Тим парень обходительный… Пожалуй, я и впрямь пойду потанцую.

– Ступай и ни о чем не беспокойся. Я присмотрю за слойками.

– Спасибо, подружка. – На лице Лайзы появилась первая настоящая улыбка.

Обрадовавшись, Дженнифер тоже широко улыбнулась в ответ. Блеснув глазами, Лайза взяла свою сумочку, вынула косметичку и быстро поправила макияж. Спустя несколько минут она бодро шагнула в коридор и двинулась в гостиную.

Вскоре после этого Дженнифер вынула из печи противни со слойками, переложила угощение на подносы и понесла в зал. Однако задерживаться там не стала. Поскорее вернувшись на кухню, она заварила себе в чашке травяной чай и села за стол.

Минувшей ночью Дженнифер не спала. Молоко не подействовало. Скорее всего, чай сейчас тоже не успокоит ее возмущения по поводу зловредных уловок Хью Грубера.

Ее взгляд был устремлен в чашку с ароматным напитком, когда вдруг она услышала, что дверь кухни открывается. Подняв голову, Дженнифер увидела на пороге Невилла. Он не улыбался.

Забавно, пронеслось в ее голове: весь вечер Невилл выглядел чрезвычайно оживленным, но стоило ему покинуть зал, как эта маска слетела с его лица. Впрочем, обо мне можно сказать то же самое. Мы ведем одну и ту же игру, только по разным причинам.

– Да? – вопросительно произнесла она.

Он прислонился плечом к дверному косяку.

– Там некто по имени Ник утверждает, что ты обещала ему танец. Он обратился ко мне с просьбой разыскать тебя.

– А сам он не в состоянии это сделать?

Невилл вскинул бровь.

– Хочешь, чтобы я спросил его?

Дженнифер покачала головой. Пора было прекратить возмущаться по поводу бессердечия Хью Грубера и вернуться к гостям. Будучи сиделкой миссис Пинкстон, она считала себя обязанной помогать ей играть роль хозяйки. И потом, танец с Ником, возможно, улучшит настроение.

– Сейчас я выйду, – сказала Дженнифер. Невилл кивнул, повернулся, и в следующее мгновение дверь тихо закрылась за ним.

Дженнифер выждала несколько минут, затем тоже направилась в гостиную. К счастью, Невилл ей там не повстречался. Правда, позже она все-таки увидела его любезно беседующим с одной из дам бальзаковского возраста. Но сначала Дженнифер подошла к Джулии и заново наполнила ее бокал минеральной водой. Потом объявившийся вдруг рядом Ник повел Дженнифер в круг танцующих.

Этот парень нравился ей, и она знала, что нравится ему. Ник с отцом держали в поселке лавку сельскохозяйственного инвентаря и инструментов. По местным меркам Ник был завидным женихом.

Танцуя, они беседовали, внешне оживленно, однако Дженнифер постоянно краем глаза следила за Невиллом.

Одна мелодия кончилась, зазвучал вальс, но Ник не отпустил Дженнифер. В этот момент внук поднял бабушку с кресла и на руках принес на танцевальный пятачок. Пожилая дама весело смеялась, обвив руками шею Невилла, пока тот кружил с нею по залу. Остальные танцующие расступились, освобождая место для этой чудесной пары – виновницы торжества и ее элегантного внука.

И Дженнифер, продолжая стоять рядом с Ником, не могла оторвать взгляда от Невилла Ормонда. Ник всем был хорош, но Невилл… От него просто захватывало дух. Почувствовав, что у нее подгибаются колени, Дженнифер крепче ухватилась за руку Ника. Возможно, она и оставалась-то рядом с ним лишь для того, чтобы не упасть…

Великолепный вальс завершился под взрыв аплодисментов. Невилл отнес бабушку в кресло. Та раскраснелась, но, судя по всему, чувствовала себя чудесно.

Спеша удостовериться, что с миссис Пинкстон действительно все в порядке, Дженнифер, извинившись, оставила Ника. К сожалению, Невилл все еще находился возле Джулии. Впрочем, он не смог бы уйти при всем желании, потому что та держала в обеих ладонях его руку.

– Ах, детка! – воскликнула миссис Пинкстон, завидев Дженнифер. – Я только что сказала Невиллу, что просто настаиваю на том, чтобы вы с ним вдвоем потанцевали. – Она улыбалась внуку, пока Дженнифер, взяв ее руку, проверяла пульс.

Сердцебиение Джулии оказалось учащенным, но разве не произошло бы нечто подобное с любой женщиной, окажись она в объятиях такого красавца?

Едва в мозгу Дженнифер промелькнула эта мысль, как она тут же рассердилась на себя. Невилл Ормонд мог обмануть все женское население Хиллсайд-виллиджа, но только не ее!

– Он так чудесно танцует, – продолжила миссис Пинкстон. И рассмеялась, как юная девушка. – Правда, Невилл мог не опасаться, что я наступлю ему на ногу!

Улыбнувшись шутке, Дженнифер отпустила руку своей подопечной. Мысль потанцевать с Невиллом не приходила ей в голову. Она покосилась на него, и их взгляды встретились. Но прочесть в его глазах, понравилась ли ему идея Джулии, оказалось невозможным.

– Конечно, миссис Пинкстон, – непринужденно ответила Дженнифер. Затем кивнула в сторону стоявшего поодаль Ника. – Правда, я пообещала кое-кому несколько танцев, но позже… – Не договорив, она вновь взглянула на Невилла. В лицо, но не в глаза. – Идет?

Тот с широкой улыбкой кивнул.

– Жду с нетерпением.

В этот момент его довольно бесцеремонно схватила за руку Молли Слоун – официантка поселкового пивного бара.

– А сейчас моя очередь танцевать!

Будучи девушкой изрядного роста, Молли, как правило, возвышалась над парнями как минимум на полголовы. Однако Невилл оказался все же еще выше, тем самым подарив ей редкую возможность хотя бы разок почувствовать себя хрупкой и беззащитной.

Они отправились танцевать, а Дженнифер пришлось усилием воли заставить себя не смотреть в их сторону. Она подошла к Нику, который сразу радостно улыбнулся.

– Следующий танец тоже мой?

Дженнифер кивнула, изобразив на лице ответную улыбку.

– Да, если тебе этого хочется.

Они начали двигаться под медленную мелодию, примерно в середине которой Дженнифер не выдержала и отыскала взглядом Невилла. Тот тоже посмотрел в ее сторону. Их взгляды сошлись и несколько пронзительных мгновений оставались сцепленными.

Дженнифер многое отдала бы, чтобы узнать, думает ли сейчас Невилл то же самое, что и она: если они не поостерегутся, то им на самом деле придется танцевать вдвоем. Ах, если бы только ее глупое сердце не сжималось сладостно при этой мысли!

Но они так больше и не подошли в этот вечер друг к другу.

…Покинув комнату миссис Пинкстон, крепко уснувшей после полного приятных сюрпризов дня, Дженнифер спустилась по лестнице.

Лайза, миссис Адамсон и Тимоти Бредшо, не сводивший масляного взгляда с заметно повеселевшей поварихи, успели прибраться на кухне, пока Дженнифер укладывала хозяйку в постель. Мебель решено было вернуть на привычные места завтра.

Первыми, примерно в начале второго, ушли Лайза и Тим. Вслед за ними удалилась в свою мансарду миссис Адамсон, которой Дженнифер отчаянно завидовала, потому что у той был очень сонный вид. Сама она не чувствовала сна ни в одном глазу, хотя устала не меньше остальных. Вероятно, сказывалось переутомление или воздействие роящихся в голове мыслей.

– Ты и не уснешь, пока в твоем мозгу творится такое! – проворчала Дженнифер себе под нос, выходя через кухонную дверь на заднее крыльцо, чтобы полной грудью вдохнуть там воздух.

Она очень злилась на себя за то, что испытывала к Невиллу такое же влечение, как и множество других женщин и девушек. Оно оказалось настолько велико, что не позволяло думать о чем-то ином. Однако переключиться на другой предмет было просто необходимо, иначе все это могло плохо кончиться.

Спасение от назойливых размышлений пришло, когда Дженнифер подумала об Эдди. Братишка наверняка давно спал в своей постели в принадлежащем Хью Груберу трейлере.

Все-таки редко они видятся! А между тем Джулия разрешила ей приготовить для мальчика отдельную комнату, чтобы он мог там играть во время нечастых визитов к сестре. Это было небольшое помещение, расположенное напротив спальни, в которой сейчас жил Невилл. Дженнифер оклеила стены комнаты пестрыми, имитирующими детские рисунки обоями. Эдди очень хорошо было бы здесь, в спокойной, чистой обстановке и любовном окружении. Однако Хью ни за что не согласился бы отдать сына Дженнифер.

К сожалению, законодательство не могло решить эту проблему. Никакой суд не вынес бы решения, запрещающего Хью Груберу воспитывать родного ребенка. Более того, Дженнифер пришлось приложить немало усилий, чтобы добиться возможности забирать брата хотя бы на несколько часов. Каким-то чудом Грубер согласился отпустить Эдди на празднование дня рождения миссис Пинкстон, но даже и эту небольшую уступку в конечном счете свел к нулю.

– Мне поможет только чудо, – вслух прошептала Дженнифер, в полном одиночестве стоя на крыльце и вдыхая свежий ночной воздух.

– Иногда чудеса происходят. Ты должна надеяться.

Она вздрогнула и взглянула на дверь.