Глава 21


По совету леди Бирлингтон Джулия пригласила столько гостей, сколько могло разместиться в небольшой столовой их дома. Начался вечер довольно хорошо. Гости были явно довольны обществом друг друга и тем, что именно их включили в небольшой круг избранных. Миссис Уинстон с непревзойденным мастерством колдовала над готовившимися к обеду яствами, а Барроуз подавал их с поистине царственным достоинством. Все это придавало приему торжественность и официальность, которые редко где встретишь за пределами Букингемского дворца.

Когда Барроуз разносил суп, в столовую легко впорхнула Дезире и начала расставлять на боковом столике первую смену блюд, затем удалилась, чтобы помочь миссис Уинстон на кухне. «Алек определенно пожалеет о своих словах и будет вынужден взять их обратно еще до наступления ночи», – подумала Джулия, проследив за ней взглядом.

Первая смена блюд прошла гладко. За столом текла непринужденная спокойная беседа. Дезире с присущими ей фацией и изяществом выполняла свои обязанности.

Наконец Барон Хьюлетт, удовлетворенно вздохнув, отложил свою ложку.

– Это самый вкусный черепаший суп, который я когда-либо ел.

– Мне нужно обязательно взять у вас рецепт, – прибавила леди Чеймберз.

– Конечно. Я рада, что суп пришелся вам по вкусу. – Джулии всегда нравилась эта спокойная женщина, хотя лорда Чеймберза она в глубине души считала простаком.

Барроуз уже собирал суповые тарелки, когда к Джулии обратился пожилой герцог Девоншир:

– Замечательное угощение, миледи. Напоминает блюдо, которое мне подавали в Павильоне, и...

Внезапно он замолчал, устремив взгляд на Дезире, которая, поставив последнюю тарелку, тут же выскользнула из комнаты.

Наступила неловкая тишина.

Со стороны герцога это было довольно бестактно, но, немного подумав, Джулия решила, что его нельзя за это винить. Красота Дезире являлась просто феноменальной.

Герцогиня наклонилась к Джулии:

– Вам придется простить Девоншира: прошлой ночью он почти не спал. Для человека его возраста это тяжеловато. – Она строго взглянула на мужа.

Герцог, заметив ее угрожающий взгляд, немного ослабил воротничок сорочки и продолжил разговор:

– Да, именно это я и имею в виду. Я сегодня очень устал. Просто глаза слипаются. – Он наклонился ближе к жене и прошептал: – Возможно, нам пора откланяться.

Она удивленно вздернула тонкие брови.

– Но мы ведь только что приехали! Вы можете выспаться в карете по пути домой. – Покончив таким образом с обсуждением этого вопроса, герцогиня вновь вернулась к своему блюду, и герцог, отчего-то вдруг покраснев, начал постоянно оглядываться на дверь, за которой скрылась Дезире.

Джулия некоторое время наблюдала за его поведением, а потом украдкой взглянула на Алека. Тот, нахмурившись, смотрел на герцога, словно пытаясь разрешить особо сложную задачу.

И тут снова вошла Дезире, держа большое блюдо с поджаренным гусем, от которого шел пар. По комнате разнесся изумительный запах, отчего у Джулии сразу разыгрался аппетит.

Вдруг леди Бирлингтон громко звякнула вилкой о тарелку.

– Боже правый! У него сейчас будет удар!

Эдмунд обернулся, чтобы взглянуть на герцога, который торопливо насаживал еду на вилку и заталкивал ее в рот. Его глаза были устремлены на тарелку, как будто он боялся, что кто-нибудь может украсть у него еду.

– Нет, с ним все в порядке, – решил Эдмунд. – Просто он голоден.

– Не о нем речь, дуралей. – Мэдди указала вилкой: – Посмотрите на Чеймберза.

Глаза всех присутствующих устремились на лорда: открыв рот, с вилкой, застывшей в воздухе, он во все глаза смотрел на Дезире. На его мертвенно-белом лице выделялись тонкие черные усы, стоявшие торчком.

– С вами все в порядке, ваша светлость? – спросила Джулия, определенно почувствовав неладное.

Леди Чеймберз наклонилась к мужу и накрыла ладонью его руку.

– Чеймберз, что с вами происходит?

Он моргнул, на его бледном лице проступила краска.

– Ничего. Не стоит беспокоиться. Я просто... задумался, знаете ли. Я думал о приготовлении трески. – Чеймберз быстро наполнил ложку, отправил ее содержимое в рот и проглотил его. – Самое вкусное из того, что я когда-либо ел. Что это за соус леди Хантерстон?

– Рейнский сливочный. – Джулия, поглядела на него с тревогой. Что происходит? Хотя она предполагала, что красота Дезире произведет на гостей впечатление, но такого эффекта совершенно не ожидала.

Леди Бирлингтон отставила в сторону свой бокал с вином.

– Ну, может, вам и нравится, а по-моему, блюдо слишком соленое.

Со стороны буфета раздался громкий стук: на пол упала раздаточная вилка. Сильно покраснев, Дезире быстро присела в реверансе, бросив виноватый взгляд на Джулию.

– Простите, ваша светл... милость. Она соскользнула с подноса.

– О мой Бог!

Все повернулись к Эдмунду. Его лицо горело, глаза чуть не вылезали из орбит, а рот беззвучно открывался и закрывался.

– Вы... она... Господи, этого не может быть... я имею в виду, как это могло случиться?

Дезире удивленно оглянулась.

– Лорд Вальмонт! – Она подняла руку, указывая ему на серебряный браслет. – Взгляните, я все еще храню браслет, который вы мне подарили.

Глаза Эдмунда вдруг закрылись, потом открылись вновь.

– Боже мой! – прошептал он.

Дезире опять взглянула на браслет и нахмурилась.

– Он мне не очень нравится. Мне приходится носить его поверх рукава, чтобы он не испачкал зеленью руку. – Она очаровательно надула губки. – Нехорошо с вашей стороны, что вы пытались меня обмануть.

Эдмунд покраснел еще больше, если это вообще было возможно.

– Чепуха! Понятия не имею, о чем вы говорите! Я вас вижу впервые в жизни!

Люсьен вопросительно посмотрел на своего друга:

– Хотели сэкономить, а, Эдмунд?

– К черту, Люс! – громким шепотом сказал Эдмунд. – Меня обманули! За этот браслет я отдал гинею.

– А зачем вы купили девушке браслет? – Брови леди Бирлингтон удивленно изогнулись. – Я никогда не слышала, чтобы чужой прислуге делали подарки.

У Эдмунда комок застрял в горле. Он бросил растерянный взгляд на присутствующих за столом.

– М-м, я не покупал. Я хотел сказать, что это был не я. Просто кто-то, похожий на меня.

– И с таким же именем? Это невозможно! – усмехнулась леди Бирлингтон.

Джулия улыбнулась про себя.

– Удивительно, до чего некоторые люди похожи друг на друга! На днях я встретила женщину, которая была очень похожа на принцессу Каролину!

– Вероятно, это и была принцесса Каролина, – предположил Люсьен. Он протер монокль салфеткой, прежде чем обратить вопросительный взгляд на Дезире. – У нее есть раздражающая привычка оказываться как раз там, где ее меньше всего хотят видеть.

Леди Бирлингтон нахмурилась.

– Не знаю, как вы, Эдмунд, но я бы чувствовала себя очень неуютно, зная, что где-то есть человек, очень похожий на меня. Особенно если бы мы носили одно и то же имя и дарили бы дешевые браслеты прислуге знакомых. Против такого шарлатанства должен быть принят соответствующий закон.

– Но, ваша милость, – прервала ее Дезире, несмотря на отчаянные знаки, которые ей делала Джулия, – я уверена, что это был лорд Бальмонт. – Она повернулась к Эдмунду: – А еще у меня до сих пор хранится ваше стихотворение.

Люсьен выронил свой монокль, который бессильно повис на ленточке его жилета.

– Ого, приятель! Какие неожиданные тайны!

– Прекратите, Люс, – прошипел Эдмунд. Джулии очень хотелось спрятаться под столом или провалиться сквозь землю. Она наконец поняла, какую цель преследовал Ник, по чьему наущению они взяли в дом в качестве прислуги эту девушку, прежде ведшую, мягко говоря, легкомысленный образ жизни.

Ощутив запоздалое раскаяние в том, что не вняла предостережениям мужа, она неуверенно взглянула на него.

Встретившись с ней взглядом, Алек помрачнел; его лицо приобрело замкнутое, непроницаемое выражение. На мгновение Джулии показалось, что в его дымчато-серых глазах мелькнуло торжество, и эта мысль се ужаснула.

Повернувшись к Барроузу и стараясь, чтобы ее слова звучали как можно более надменно, она произнесла:

– Можете подавать следующее блюдо.

Дворецкий поклонился:

– Да, ваше сиятельство.

Не слушая возражений горничной, которые она шепотом пыталась ему высказать, он решительно вывел ее за дверь, после чего в комнате воцарилась напряженная тишина.

Леди Чеймберз отпила глоток вина.

– Я просто обожаю хорошо приготовленного гуся. – Она взглянула поверх бокала на своего мужа, и в ее взгляде зажегся опасный огонек. – А вы, Альфред?

На его щеках проступили красные пятна.

– Ну конечно, моя дорогая! – Лорд Чеймберз так резко поставил бокал на стол, что Джулия удивилась, как он не разбился.

Леди Бирлингтон утвердительно кивнула:

– Вы, безусловно, заслуживаете похвалы за этот обед, Джулия. Удивляюсь, как миссис Уинстон ухитряется готовить такие прекрасные блюда в вашей крошечной кухне. – Она наклонилась к леди Хьюлетт. – Я пыталась убедить их приобрести больший по размеру дом, но они не желают меня слушать.

– Нам очень удобно там, где мы живем сейчас, – сказал Алек, не отводя взгляда от жены.

Джулия сидела, не поднимая глаз, устремив взгляд на свою тарелку. Разве она могла знать, что в высшем обществе так много любителей театра?

– Этот дом мог бы быть вполне удобным, если бы не нынешнее расположение комнат, – громко произнесла леди Бирлингтон, явно стремясь отвлечь внимание гостей от инцидента. – Лорд Бентем выразил желание написать портрет Джулии, но для этого здесь совершенно нет места. В конце концов я ему сказала, что он может сделать это у меня дома.

Леди Чеймберз удивленно вскинула брови и повернулась к Джулии:

– Бентем собирается писать ваш портрет? Как это любезно с его стороны!

– Он предложил выставить портрет на продажу на благотворительном балу у вдовствующей герцогини в следующем месяце. – Джулия с оживлением подхватила новую тему разговора, надеясь, что о Дезире уже все забыли.

Алек не участвовал в разговоре: сидя в конце стола, он, казалось, был вполне спокоен. Слишком спокоен, словно уже предвкушал победу. Джулия вспомнила его слова во время их последнего спора, и ее щеки порозовели. У нее не укладывалось в голове то, что он мог высказывать такие притязания. Хуже того, у нее создалось определенное впечатление, что он ожидал, будто она подчинится им без протеста.

Когда званый вечер наконец-то подошел к концу, облегчению Джулии не было предела. С тревогой ощущая молчаливую угрозу, исходившую от мужа, она стояла в вестибюле, ожидая, когда разъедутся гости. Люсьен, должно быть, догадываясь о возникших проблемах, задержался и озабоченно посмотрел на Джулию.

Когда Алек проводил своего друга, Джулия также попыталась удалиться.

– Постойте!

Она замерла в ожидании, так и не ступив на нижнюю ступеньку лестницы, потом, глубоко вздохнув, обернулась, изображая на лице веселую улыбку.

– Все прошло хорошо, не так ли? Но Боже, как же я устала! Спокойной ночи! – Джулия снова тихонько поставила ногу на ступеньку, и тут, к ее удивлению, Алек неожиданно с ней согласился:

– Да, день выдался трудный.

Облегченно вздохнув, Джулия стала подниматься наверх; но не успела она сделать и нескольких шагов, как поняла свою ошибку. Виконт поднимался следом за ней и очень близко от нее. Она даже могла поклясться, что ощущает прикосновение его колена к своей юбке.

Когда она дошла до лестничной площадки и ей стала видна дверь се спальни, Джулия почувствовала себя Жанной д'Арк, стоящей лицом к лицу со своими палачами.

И в тот же миг она ощутила, как Алек слегка провел рукой по ее руке, лежащей на перилах. Это прикосновение обожгло ее, и она отдернула руку. Разумеется, Джулия мечтала, что однажды они с Алеком смогут познать радости супружеской близости, но только не таким образом.

Остановившись перед дверью в свою спальню, она обернулась и со смущением обнаружила, что он стоит в полушаге от нее. Алек оказался так близко, что ей пришлось немного отступить, пока она не уперлась спиной в дверной косяк.

– Вам нет никакой необходимости идти дальше: если вы хотите поспорить со мной, то это можно сделать и здесь. – Он поднял руку, и его рукав коснулся ее волос.

– Я не собираюсь спорить с вами.

Он положил другую руку на противоположную сторону дверной рамы, и она оказалась в своеобразной клетке, образованной его мускулистыми руками.

– Тогда вы можете либо открыть дверь и войти внутрь по доброй воле, либо я внесу вас туда на руках. – Он двусмысленно усмехнулся, отчего ее сердце ушло в пятки. – Другого выбора у вас нет, дорогая.

У Джулии мгновенно пересохли губы.

– Вы угрожаете мне насилием?

– Никоим образом. Я лишь настаиваю на выполнении вашего обещания.

– Как вы это представляете? По-вашему, я пройду к себе в спальню, лягу и... Вы не можете требовать от меня подобного!

Взгляд его серебристых глаз задержался на ее губах, потом он неожиданно резко оторвался от двери и, выпрямившись, скрестил руки на груди.

– Я настаивал и продолжаю настаивать.

Смешно. Глупо. Невозможно.

Джулия также скрестила руки на груди и твердо взглянула ему в глаза.

– Я просто не смогла бы сделать это... без любви.

Алек бесстыдно улыбнулся.

– Это как раз и есть то, что большинство людей называют любовью.

Она презрительно фыркнула.

– Только не я.

– Ах да, я совсем забыл! – Его лицо омрачилось. – Вы же уже четыре года влюблены в кого-то, кто не соизволит вас замечать. Как это благородно!

Его глумление она не могла вынести.

– Вас это совершенно не касается.

Секунду виконт казался изумленным, затем опять нахмурился. Руки его сжались в кулаки. С проклятием он повернулся и пошел от нее, с каждым шагом словно наступая на ее сердце, затем не оглянувшись, спустился по лестнице в кабинет и захлопнул за собой дверь.

Джулия прикрыла рот рукой, пытаясь удержаться от того, чтобы не окликнуть его. Она прекрасно понимала, что красавицей никогда не была и никогда не будет; и все же ей уже не раз доводилось видеть во взгляде серых глаз мужа блеск желания. Она даже осмелилась надеяться, что это чувство со временем благодаря ее стараниям по совершенствованию его характера превратится в нечто большее...

Но этого так и не произошло.

Понурившись, Джулия вошла к себе в комнату и переоделась ко сну. Еле сдерживая слезы, она натянула ночную сорочку и, сев у туалетного столика, принялась методично укладывать волосы в тяжелый жгут.

Как печально любить человека, который даже не знает значения этого слова! А ведь она любила его с тех пор, как только увидела, хотя тогда он был для нее совершенно недоступен и она даже не осмеливалась признаться себе в своих чувствах. Вот почему теперь видеть его каждый день было для нее сущим мучением.

Джулия взглянула на свое заплаканное отражение и презрительно фыркнула. Пора со всем этим заканчивать. Довольно. Просто так Дьяволом Хантерстоном человека не назовут. Он весьма далек от совершенства. Он над ней издевался, запугивал ее и практически уже зашел без ее разрешения к ней в спальню...

Подбадривая себя той мыслью, что из них двоих она определенно превосходит его характером, красноречием и своей активной полезной для людей позицией, Джулия наконец легла в кровать и, задув свечу, еще некоторое время в ожидании сна продолжала разбирать недостатки, промахи и ошибки своего мужа-повесы.

Загрузка...