Подари мне ребенка

Глава 29. По-настоящему

Сергей

С Илоной у меня остается одно незаконченное дело: тест ДНК. В принципе, я верю, что она беременна от меня, но всё же хочу увидеть доказательства этому. Нахожу в интернете клинику, которая проводит тесты на отцовство на самых ранних сроках беременности. Для анализа требуется кровь из вены беременной женщины и мазок из ее ротового зева.

Я опасаюсь везти Илону в клинику. Среди врачей очень развита коррупция, мне ли не знать. Когда два года назад в нашу больницу пришел новый главврач, он уволил за взятки половину докторов. Вдруг Илона подкупит врача? Кто ее знает. Поэтому я договариваюсь с клиникой, что сам привезу кровь и мазок, а не они возьмут их у беременной.

Собираю в пакет вещи Илоны, которые она оставила в моей квартире, и пишу сообщение, что еду к ней. Она звонила несколько раз в течение недели, я не брал трубку. Не мог заставить себя говорить с ней. Мне и сейчас тяжело к ней ехать. Противно не то, что разговаривать с Илоной, а даже рядом находиться и дышать одним воздухом.

Она открывает дверь не сразу. Мне приходится несколько раз нажать на звонок.

- Привет, - здороваюсь первым.

Илона бледная. Даже не бледная, а серо-зелёная.

- Привет, - сипло произносит.

Не дожидаясь приглашения, прохожу в квартиру.

- Я привёз твои вещи, - ставлю пакет на пуфик. - И мне нужно взять у тебя кровь из вены и мазок изо рта.

- Зачем? - удивляется.

- Для анализа ДНК.

- А. Хорошо, - соглашается.

Илона, пошатываясь, проходит в комнату. Я первый раз у нее дома. Маленькая однушка без особого ремонта. Снимаю верхнюю одежду и прохожу с рюкзаком вслед за Илоной. Она сидит на диване, прикрыв глаза. Лицо покрыто испариной.

- Тебе плохо? - спрашиваю.

Несмотря на ненависть, презрение и отвращение к Илоне, в данный момент я испытываю легкое беспокойство. Невооруженным глазом видно, что ей нездоровится.

- Да, очень сильный токсикоз. Пришлось взять больничный на работе.

- Сколько раз в день рвота?

Я не гинеколог, но знаю, что слишком сильный токсикоз может быть опасен. Бывают случаи, когда с токсикозом госпитализируют в больницу.

- За утро четыре раза была.

Многовато.

- А вчера?

- Я не считала. Но много.

Если у Илоны вся еда выходит обратно, то плод почти ничего не получает. Это плохо.

- Скорую вызывала?

- Нет.

- Но сама к врачу ходила? Как ты больничный открыла?

- Позавчера была в женской консультации, они открыли мне больничный.

Не то чтобы я сильно переживаю за состояние Илоны, но чувствую себя как будто бы должным ей помочь. Только этого мне не хватало - возиться со стервой. Но с вероятностью 99% она беременна от меня. Ребёнок-то не виноват в том, что его мать такая сука.

Вздыхаю.

- Я сейчас возьму у тебя кровь и мазок, а потом вызову скорую. Пускай в стационаре оценят твоё состояние и решат, что с тобой делать.

Молча кивает. Илона выглядит так, будто ее все силы покинули. Прогоняю подальше непонятно откуда взявшуюся жалость и принимаюсь за дело. Перетягиваю Илоне жгутом руку и набираю полную пробирку крови. Затем беру мазок изо рта. На протяжении всех моих манипуляций она сидит с закрытыми глазами и даже не шевелится. Ей правда плохо, это видно.

Вызываю скорую. Решаю дождаться бригаду, хотя любая лишняя секунда рядом с Илоной увеличивает мое к ней отвращение в геометрической прогрессии. Илона ложится на диван, свернувшись калачиком, и смотрит на меня из-под прикрытых век. Мне становится неприятно от ее взгляда, хочется поежиться. Побыстрее бы приехала скорая.

- Тест ДНК покажет, что ребёнок твой, - говорит утвердительным тоном. - Что будешь после этого делать?

- Ничего. А что я, по-твоему, должен буду делать?

- Бросишь своего ребёнка? - спрашивает с укором.

Тихо смеюсь. Илона как классическая стерва решила вселить в меня чувство вины и с помощью него манипулировать мною.

- Буду платить алименты, буду видеться и общаться с ребёнком. Больше я ничего не должен.

- Думаешь, когда ребёнок вырастет, он скажет тебе спасибо за то, что ты присутствовал в его жизни в лучшем случае только по выходным?

- Я думаю, что у тебя не получится вселить в меня чувство вины и уж тем более у тебя не получится мною манипулировать, - отвечаю спокойно, но со сталью в голосе. - Ты в своем гениальном плане Барбаросса крупно просчиталась, Илона. Тебя ждет будущее матери-одиночки. И знаешь, я тебе искренне сочувствую. Ты молодая и красивая, запросто могла бы найти мужчину, который полюбил бы тебя и захотел с тобой семью. Может, ещё встретишь такого. Но с ребёнком это сделать гораздо сложнее. Не каждый мужчина согласится воспитывать чужого. Ты хотела получить мужа и семью, а добилась ровно обратного эффекта. Мне тебя жаль.

Ни один мускул не дергается на ее лице. Впилась в меня стервозным взглядом, не мигает. А я непроизвольно задумываюсь, что только что сказанное мною ведь и к Тане тоже относится. И аж сердце саднить начинает.

Нет, Таня не будет матерью-одиночкой. Таня не будет одна. С ней я буду. Мы вместе будем растить нашего ребёнка.

Эта мысль ошеломляет меня. Но в то же время она кажется мне самым правильным из всего, о чём я когда-либо думал. Дыхание сбивается, когда представляю нас с Таней одной семьей. Вместе будем не спать по ночам, когда раскричится ребёнок. Вместе будем радоваться его первым шагам, первым словам. Вместе будем переживать, когда пойдет в садик, в школу. Вместе будем его баловать и воспитывать.

Воображение уже не остановить, оно одну за другой подбрасывает картинки нашего счастливого семейного будущего. Тело дрожью пронизывает от предвкушения всего, что я сейчас нафантазировал. И как же мне хочется к ней. Прямо сейчас, в эту секунду. Не с ненавистной Илоной сидеть, а с любимой Таней.

Любимой….

Из десятков девушек, с которыми я состоял в связях, самые сладкие, самые страстные ночи у меня были с Таней. Вспоминаю их постоянно. Кожа Тани - нежный бархат. Волосы - жидкий шёлк. Губы - сладкий шоколад. Внутри все сжимается, в тугой узел скручивается от желания хоть раз повторить нашу ночь.

А видеть Таню беременной моим ребёнком - это что-то непередаваемое. Живота хоть ещё и не видно, а одно только осознание, что Таня носит именно моего ребёнка, заставляет сердце биться чаще. То, что я испытываю к Тане сейчас, совсем не похоже на то, что я испытывал к ней в школе. Тогда меня плющило и колбасило от нее. Сейчас нет такого микса и круговорота гремучих чувств. Сейчас все тихо и спокойно. Но настолько глубоко, настолько прочно, что нет сомнений: это по-настоящему.

Вот только как Таня отнесётся к тому, что от меня беременна ещё одна женщина? Как отнесётся к тому, что помимо нашего ребёнка у меня будет второй? Пусть нежеланный, но ведь мой ребёнок, которого я не вычеркну из своей жизни. Мне ещё предстоит рассказать обо всем Тане. Поймет ли она? И захочет ли быть со мной после такого? Она от измены Захара до сих пор не отошла, а тут я с таким сюрпризом. И вроде ничего Тане не обещал, а всё равно предал.

Мои мысли прерывает звонок в дверь. Приехала скорая. Минут пятнадцать они возятся с Илоной, а потом забирают её с собой с небольшой сумкой вещей. Я провожаю Илону до кареты скорой помощи, затем сажусь в свой автомобиль и еду в клинику. Отдаю врачу биоматериал Илоны, сдаю свой и отправляюсь ждать результат.