Подарок коллекционера

28

АЛЕКСАНДР

КАНУН НОВОГО ГОДА

Рождественским утром, в самые ранние часы, я снова ожил. И с тех пор, в последующие дни, я хочу проводить каждое мгновение бодрствования с моей Ноэль. Конечно, не все из них могут быть моими. Как бы мне ни хотелось возражать против этого, я знаю, что частью завоевания ее доверия и любви является предоставление ей этого пространства. Одним из условий наших отношений, в отношении которого она была непреклонна, было устраивать свою жизнь здесь, в Париже, пока мы "прощупываем почву", как она выразилась, а не немедленно переезжать ко мне снова, как я бы предпочел.

Я знаю, что большая часть этого связана с ее братом Джорджи. Я знал, что она была беззаветно предана ему, но не понимал, насколько. Через несколько дней после отпуска она нашла для них квартиру, используя последние деньги, которые я ей дал. Потребовалось немало усилий, чтобы убедить ее согласиться позволить мне поддерживать их, пока она не найдет здесь работу. Тем не менее, когда я напомнил ей обо всех днях, которые она провела, убирая мою квартиру бесплатно, она неохотно согласилась принять это в качестве своего рода компенсации.

— Если ты считаешь, что я переплатил тебе, — поддразниваю я ее однажды днем, когда мы сидим на диване в гостиной, — я могу придумать, как тебе это исправить.

Ноэль пристально смотрит на меня, но вскоре она целует меня, и еще быстрее она оказывается у меня на коленях, оседлав меня, ее платье задирается над ее идеальными бедрами, и она вводит меня в себя.

Моя любовь ненасытна для меня, и каждое мгновение, которое мы можем, мы проводим в объятиях друг друга. Она часто беспокоится о том, что причинит мне боль или задержит процесс моего выздоровления, но я настаиваю на том, что уверен: наши занятия любовью с каждым днем все больше исцеляют меня. Хотя я говорю это в шутку, я не совсем уверен, что это неправда. Когда я вижу ее сверху, ее гладкую бледную кожу напротив моей, розовое ожерелье на ее груди, я чувствую, что родился заново. Человек, которым я был раньше, монстр, ушел.

Теперь я принадлежу ей.

В канун Нового года я чувствую себя сильнее, чем когда-либо с той роковой ночи, когда она нашла меня на кухне, и строю предварительные планы, желая удивить ее. Когда она возвращается после дневной прогулки по городу со своим братом, с раскрасневшимися щеками и сверкающими глазами, я встречаю ее у двери.

— Ты, должно быть, чувствуешь себя лучше. — Она поднимается на цыпочки, легонько целуя меня. — Ты выглядишь так, как будто что-то задумал.

— Возможно. — Я следую за ней в гостиную. — Сегодня вечером у меня для тебя сюрприз.

— О? — Ноэль поворачивается ко мне, ее глаза с любопытством прищуриваются. — Сегодня канун Нового года.

— Я знаю. — Я снисходительно улыбаюсь ей. — И у нас есть для этого номер в одном из лучших отелей города. — Я замолкаю в нерешительности. — Я бы хотел, чтобы ты привела своего брата на ужин туда, чтобы отпраздновать и встретить Новый год с нами. Я хочу встретиться с ним, маленькая, если ты готова.

Ноэль колеблется.

— Я…

— Если это слишком рано, я пойму, — спокойно говорю я ей. — Но я знаю, как он важен для тебя. Прежде чем мы пробудем вместе еще долго, я думаю, мне было бы неплохо встретиться с ним.

Что-то в этом ее немного смягчает.

— Хорошо, — говорит она, в ее тоне все еще чувствуется нотка неуверенности.

— Он не… я многое скрывала от него о том, как мы… начинали. Он знает только, что у меня здесь есть друг, с которым я часто вижусь, который помог мне вернуться домой. Я не хочу, чтобы он все это знал.

— Я понимаю, маленькая. — Я наклоняюсь и легко целую ее в губы. — Что касается твоего брата, то наши отношения начались на Рождество, когда ты ухаживала за мной, возвращая мне здоровье. Остальная часть истории может оставаться расплывчатой.

— Хорошо. — Ноэль выглядит успокоенной. — У меня нет ничего, что можно было бы надеть на шикарный ужин…

— У меня есть кое-что для тебя. — Я указываю на комнату, в которой она останавливалась, когда жила здесь, и Ноэль следует за мной с любопытством на лице. — Посмотри в шкафу, маленькая.

Она ахает, когда заглядывает внутрь и видит, что ее там ждет: бархатное платье чуть более темного красного цвета, чем рубиновая роза на ее ожерелье, с длинной юбкой, разрезанной с одной стороны, и тонкими бретельками. На вешалке позади него висит палантин из мягкого черного меха.

— Александр…

— Не говори, что это слишком. — Я кладу руку ей на поясницу, наклоняясь, чтобы поцеловать в шею. — Для тебя ничего не может быть слишком. Я хочу потратить свою жизнь на то, чтобы баловать тебя, Ноэль, относиться к тебе так, как ты того заслуживаешь.

Мне так много нужно наверстать. Я не говорю этого вслух. У нас молчаливое соглашение не говорить о прошлом, начать наш рассказ с той ночи, когда она спасла меня. Что касается Ноэль, то ее прощение, это то, что было необходимо, чтобы оставить все это позади.

Что касается меня, я знаю, что это долгий путь к тому, чтобы простить себя.

Я даю Ноэль время собраться, вызывая такси в отель, когда она будет готова. Мы выходим вместе, я впервые выхожу из квартиры с той ночи. Я ощущаю прохладу холодного воздуха на своем лице, хруст снега под моими ботинками, аромат зимы в воздухе и мягкость ее руки в моей. Я думал, что хочу умереть, оставить все это позади, что в мире не осталось для меня красоты…

Я был очень, очень неправ. И я никогда не был так рад тому, что остался в живых.

Когда мы добираемся до отеля, высокий худощавый молодой человек с темными волосами и чертами лица, похожими на черты Ноэль, ждет нас в вестибюле, и я знаю, что это, должно быть, Джорджи. Он смотрит на меня с беспечным видом подростка, но под этим взглядом я вижу намек на подозрение. Ноэль быстро выходит вперед, явно желая первой поприветствовать своего брата.

— Это мой…друг, Александр, — говорит она, указывая на меня. — Хотя, я полагаю, тебе следует знать… мы больше, чем друзья. Мы… вместе. Он попросил встретиться с тобой сегодня вечером.

— Александр Сартр. — Я протягиваю руку, и брат Ноэль на мгновение бросает на нее взгляд. В этот момент я вижу, как что-то меняется в нем, как он защищает свою сестру, и я вижу проблеск человека, которым он вырастет.

— Джордж Джайлс, — говорит он, крепко беря меня за руку, его голос понижается на октаву. — Я не знал, что моя сестра с кем-то встречается.

— Потому что я не говорила, — шипит Ноэль. — Будь вежлив, хорошо?

— Я буду — защищается Джордж. — Если он мне понравится.

Ноэль сердито смотрит на него.

— Он мне нравится, — твердо говорит она. — Так что будь милым.

Как оказалось, Ноэль не о чем было беспокоиться. Ужин по индивидуальному меню, который я заказал в номер, подается в обеденной зоне люкса с видом на город. Я быстро узнаю, что Джордж интересуется историей, и ему требуется всего мгновение, чтобы с энтузиазмом начать задавать мне все вопросы, на которые я могу ответить, о жизни в Париже.

— Было нетрудно убедить его остаться, — смеясь, говорит Ноэль. — Он хотел жить здесь. Скоро он подаст заявление в университет.

— О? — Я бросаю на него взгляд. — У меня есть кое-какие контакты. Меня раньше очень интересовали факультеты искусства и древностей здешних университетов. Я был бы рад замолвить словечко везде, где тебе нужно.

— А ты бы стал? — Лицо Джорджа загорается. — Думаю, он мне все-таки нравится, — говорит он, бросая взгляд на свою сестру, и Ноэль ухмыляется.

— Какое облегчение, — говорит она невозмутимо, но я знаю, что она имеет в виду больше, чем показывает. Одобрение и счастье ее брата очень много значат для нее, и я испытываю чувство облегчения от того, что за одну ночь я, кажется, добился подлинного прогресса и в том, и в другом.

Мы разговариваем и смеемся незадолго до полуночи, когда Ноэль разливает шампанское, и мы смотрим на часы, отсчитывающие секунды до наступления нового года. Я поворачиваюсь к ней, приподнимаю пальцами ее подбородок и смотрю ей в глаза.

— Я никогда во всех своих мечтах не мог представить себя здесь сегодня вечером, с тобой, вот так, — тихо бормочу я. — Или что этот новый год будет казаться первым новым началом с тех пор, как я был в возрасте Джорджа. Ты начала мою жизнь заново, мышонок. У меня никогда не будет большего дара, чем ты.

Часы бьют полночь, когда последние слова слетают с моих губ, и я вижу, как глаза Ноэль блестят от слез, когда она обнимает меня за шею. Впервые я запускаю пальцы в ее волосы, беру ее лицо в ладони, когда мои губы находят ее губы, и она прижимается ко мне в поцелуе.

— Найдите комнату, — стонет Джордж позади нас через несколько секунд, и Ноэль отстраняется, покраснев.

— Думаю, это именно то, что я сделал, — говорю я ему с усмешкой, и он закатывает глаза.

— Я иду домой, — говорит он Ноэль, улыбаясь ему. — Спасибо за ужин, Александр. Просто будь дома к завтраку, хорошо, сестренка?

— Ничего не обещаю, — смеясь, говорит Ноэль, и он снова закатывает глаза, выходя из номера, оставляя нас вдвоем.

— Я так долго ждал, чтобы прикоснуться к тебе вот так, — бормочу я, проводя пальцами по ее волосам. У меня все еще болят запястья и кисти, и я ожидаю, что это будет продолжаться еще долгое время, особенно на холоде. Но это не невыносимо, и в каком-то смысле я наслаждаюсь этим, напоминая о том, как близко я был к потере будущего, о котором и не подозревал, что могу иметь. Я чувствую то же самое по поводу шрамов на своих запястьях, шрамов, которые я буду носить всю оставшуюся жизнь. — Прикасаться к каждому дюйму твоего тела так, как ты того заслуживаешь.

— Я тоже, — шепчет Ноэль, а затем ее губы снова прикасаются к моим.

Наконец, оставшись наедине, мы, спотыкаясь, возвращаемся к кровати, мой член тверд и ноет от первого прикосновения ее губ к моим. Я знаю, что никогда не устану от ее поцелуев, от ее рук на мне, от того, как они нетерпеливо снимают с меня одежду, когда я задираю ее бархатное платье.

— Ты прекрасно выглядишь в этом, — шепчу я ей в губы. — Но я хочу видеть тебя без одежды.

Снаружи все еще взрываются фейерверки, освещая небо, когда я снимаю с нее платье, любуясь каждым дюймом ее залитой лунным светом кожи, когда мы вместе падаем на кровать, одни рты, руки и жаждущие тела. Я провожу рукой по ее груди, мое сердце учащенно бьется от удовольствия наконец-то прикоснуться к ней вот так.

Прошло так много времени с тех пор, как я вот так прикасался к женщине, без игр или болезни, затуманивающих мой разум, просто как любовник. Даже с Анастасией что-то мешало, демоны моего измученного разума искажали то, что у нас было. С Ноэль нет ничего, кроме нас двоих, равных в нашей любви и желании друг к другу, чистоты того, что у нас есть, которую, как я думал, я навсегда потерял с Марго.

Впервые я не чувствую вины за то, что хочу, прикасаюсь или вожделею. Теперь я верю в то, что Ноэль сказала мне той ночью, когда я признался ей во всем, что это была не моя вина, что Марго хотела бы моего счастья, что она не получила бы удовлетворения, наблюдая, как я провожу годы в горе и мучениях. Никто никогда не сможет заменить ее, но это не то, что я делаю здесь сегодня вечером.

Я начинаю сначала. Я никогда не смогу заменить свою первую любовь, да и не хотел бы этого, но я могу найти в себе силы полюбить снова, полностью, без страха и вины, которые разрушили все раньше.

Я склоняюсь над Ноэль, все мое тело трепещет от удовольствия, что я наконец-то могу это сделать, быть с ней так, как я столько раз фантазировал, лежа беспомощным, пока приходил в себя. Я снова целую ее, долго, медленно и глубоко, мой язык переплетается с ее языком, ощущая резкий привкус шампанского на ее губах.

— Я хочу двигаться медленно, — шепчу я ей в рот. — Но мне так сильно нужно быть внутри тебя…

— Мне это тоже нужно, — выдыхает она. — Мы можем сделать остальное позже. В конце концов, у нас есть все время в мире, верно? — Ее губы изгибаются под моими в улыбке, когда ее ноги обвиваются вокруг меня, притягивая меня ближе. — Я хочу, чтобы ты был внутри меня, Александр. Я нуждаюсь в тебе.

Я стону, когда Ноэль снова целует меня, ее рука скользит по моему затылку, когда я опускаюсь на колени между ее ног, моя набухшая головка члена прижимается к ее гладким складочкам. Она кажется влажной, горячей и напряженной, когда я толкаюсь в нее, и я наклоняюсь вниз, со стоном потирая пальцами ее клитор в первый раз, чувствуя ее пульсацию под кончиками моих пальцев.

— О! — Она ахает от моего прикосновения, ее бедра выгибаются, мой член проникает в нее еще глубже, когда она сжимается вокруг меня. — О боже, да…

— Стони для меня, маленькая девочка, — бормочу я, моя рука обхватывает ее грудь, поглаживая, играя с ее соском, пока я дразню ее клитор, медленно наполняя ее своим членом. Я смотрю вниз, между ее бедер, наслаждаясь видом того, как я раздвигаю ее, ее набухшие розовые складки растягиваются вокруг моего обхвата, когда я проскальзываю глубже. — В конце ты будешь выкрикивать мое имя.

— Теперь ты хвастаешься…о! — Снова вскрикивает Ноэль, ее киска крепко сжимается вокруг меня, когда я проскальзываю по самую рукоятку, вгоняя себя глубоко в нее. Я поглаживаю ее клитор быстрее, покачиваясь напротив нее, заполняя ее своим членом как можно глубже, прежде чем снова вынимаю, позволяя ей почувствовать каждый дюйм, прежде чем вонзиться сильнее. — Александр! — Она выкрикивает мое имя, и я чувствую, как ее бедра напрягаются вокруг меня, а тело содрогается от удовольствия. — О боже, я… я…

Ее голова откидывается назад, ее черные волосы разметались по белым простыням, когда ее бедра прижимаются к моему члену, ее киска сжимается и восхитительно пульсирует вокруг меня, когда она начинает сильно кончать. Я чувствую, как поток ее оргазма заливает мой член, горячий и влажный, и тянет меня глубже, порхая вокруг меня, пока я продолжаю тереть ее клитор, трахая ее через него в том же устойчивом ритме, пока не почувствую, как последняя дрожь проходит по ней, и тогда я начинаю трахать ее всерьез.

Я вхожу в нее, жестко, горячо и глубоко, снова и снова, пока она вскрикивает мое имя, ее ноги обвиваются вокруг меня. Я как можно дольше оттягиваю собственное освобождение, наслаждаясь видом ее великолепного тела, распростертого подо мной, выражением удовольствия на ее лице, покачиванием ее грудей, пока горячее, скользкое ощущение ее объятий не становится невыносимым. Я тянусь к ней, поднимаю на руки и сажаю к себе на колени, начиная жестко входить в нее.

— Я собираюсь заполнить тебя, маленькая, — стону я ей в губы, прижимая ее к себе. — Я собираюсь кончить в тебя очень сильно…

Мой член пульсирует, твердый, как железо, и я целую ее глубоко, когда чувствую, что отпускаю, кульминация захлестывает меня горячим, пульсирующим порывом, который заставляет меня вскрикивать в поцелуе, глубокое рычание удовольствия, которое пробегает рябью по моему позвоночнику, когда я толкаюсь в нее так сильно, как только могу.

— Черт возьми, Ноэль…

Я стону ее имя, когда она прижимается ко мне, тоже неистово выкрикивая мое имя, целует меня, запутавшись пальцами в моих волосах, и я чувствую, как она вздрагивает снова и снова сжимаясь вокруг меня.

— Александр… — Она выдыхает мое имя у моих губ. Мы вместе падаем обратно на простыни, мой член все еще погружен в нее, когда мы держимся друг за друга, испытывая дрожь удовольствия, которое охватывает нас обоих.

Когда мы приходим в себя, я прижимаю ее к себе, все еще находясь внутри нее, и обхватываю ее ногами, намереваясь оставаться так долго, как смогу.

— Я люблю тебя, — шепчу я в ее темные волосы, чувствуя, как ее лицо прижимается к моей шее, и слышу, как она шепчет это в ответ, ее губы скользят по моей коже.

— Мне нравится этот отель, — поддразнивает она, и я смеюсь, гладя ее по волосам.

— Хорошо, — говорю я ей. — Потому что я планирую остаться здесь.

Ноэль слегка отстраняется, смущенно глядя на меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что я останусь здесь в обозримом будущем. В этом отеле.

Она хмурится.

— А квартира? Разве это не дорого?

— Я могу себе это позволить, — мягко говорю я ей. — Что касается квартиры, я собираюсь ее продать. Я хочу начать все сначала, как мы и говорили, и частью этого является избавление от моего старого дома. — Я делаю паузу, глядя на ее обеспокоенное лицо. — Меня это устраивает. Правда. В квартире слишком много истории, слишком много плохих воспоминаний, слишком много призраков. — Я нежно касаюсь ее щеки. — Я хочу жить с тобой, Ноэль, и это начнется здесь, с того, что мы будем строить отношения вместе, как ты и просила, пока мы не сможем начать совместную жизнь в нашем собственном доме. Пока ты не будешь готова к этому. И пока этот момент не наступит, я буду здесь, доказывая тебе, что сделаю все возможное, чтобы быть тем человеком, которым ты меня считаешь.

Ноэль кивает, и долгое время молчит. Моя грудь сжимается от беспокойства, интересно, о чем она думает, пока она, наконец, не поднимает на меня взгляд.

— Ты действительно можешь отпустить прошлое? — Она осторожно высвобождается из моих объятий и тянется за одеялом. — Мы так много говорили об этом, но действительно ли ты можешь? Как насчет Анастасии?

Я вздыхаю.

— Я любил ее, — просто говорю я Ноэль. — Я не могу притворяться, что это не так. Но моя любовь к ней была частью моей болезни, частью адского мира, который я создал для себя. Это было реально, но это было неправдой. Она выбрала кого-то другого, на самом деле всегда выбирала кого-то другого. Она тоже была больна, и в этом мы нашли общий язык, но это не могло продолжаться долго. Мне потребовалось много времени, чтобы смириться с тем, что она предназначена быть с Лиамом, но это правда. Она никогда не была по-настоящему моей.

— А ребенок? — Тихо спрашивает Ноэль. — Ее ребенок может быть твоим. Как это сработает с нами…

— Все, что я могу сделать, это пообещать тебе, что я имею в виду именно это, когда говорю, что намерен сдержать свое обещание Анастасии и Лиаму оставить их и их семью в покое. — Я глубоко вздыхаю, глядя ей в глаза. — Это и их выбор тоже. Больно не знать… но я могу жить с этой болью. Насколько я понимаю, это мое покаяние за все, что я сделал. Но ты…

Я протягиваю руку, нежно касаясь ее щеки.

— Ты — мое прощение, маленькая. Моя кинцуги. Ты заполнила золотом каждую трещинку в моем сердце и моей душе, и я сделаю все, чем угодно пожертвую, и оставлю все позади ради шанса иметь будущее с тобой. Но ты должна верить мне, маленькая. Иначе у нас нет будущего.

Ноэль долго молчит. А затем, наконец, она снова придвигается ко мне, ее руки обхватывают мое лицо.

— Я верю тебе, — мягко говорит она. — Это новый год, Александр. Новое начало. И я хочу начать его здесь, с тобой.

Когда ее губы находят мои, колебаний нет. Она целует меня долго и медленно, выгибаясь навстречу, и когда я притягиваю ее ближе, прижимаясь к ее животу с новым желанием, я знаю, что она говорит искренне.

Сегодня вечером это новое начало. И я намерен наслаждаться каждым его моментом.