Подвиг любви

5

Молодые люди сидели за столиком на двоих в самом углу и молча смотрели друг на друга.

Дебби ждала, когда Юджин заговорит. Но он, казалось, настолько был потрясен собственной смелостью и удачливостью, что практически лишился дара речи.

Наконец она поняла, что начинать придется ей, и сказала:

— Мне нравится эта кофейня, мы иногда ходим сюда с подругой во время перерыва. Тут, наверное, свой кондитер, потому что всегда есть свежие пирожные, такие вкусные… И кофе варят по-турецки, на жаровне с песком. Вон там, видите?

Юджин повернулся, взглянул в указанном ею направлении и сразу же снова на нее, будто боялся, что она может исчезнуть, если не смотреть постоянно. Как мираж… как наваждение…

— Да, верно, — глуповато отозвался он. — И пахнет так здорово. Что вам заказать, мисс Старк?

— О, только кофе, пожалуйста. И… вы можете называть меня Дебби, — предложила она улыбаясь. , Он просиял в ответ и мечтательно повторил:

— Дебби… Какое чудесное имя.

— Нет-нет, — засмеялась она. — Самое обычное. У меня дома так зовут, наверное, каждую третью девушку.

Юджин оживился — ему представилась возможность кое-что узнать о ней и одновременно. проявить себя.

— У вас дома? Где это, если не секрет?

Впрочем, я могу поспорить, что вы… из Техаса, верно?

— Верно, — приветливо, хотя и несколько удивленно ответила Дебби. — А как вы догадались?

— О, вас выдает ваша очаровательная манера растягивать слова, — сообщил он.

— Правда? — чуть разочарованно спросила Дебби. — А я-то надеялась, что этого уже не заметно. Как обидно…

— Обидно? Но почему? — Юджин был потрясен.

Ее выговор, неторопливый и мелодичный, так отличающийся от речи коренных жителей Чикаго, пленил его с самой первой фразы, а она, оказывается, недовольна. Что за странные существа, эти девушки!..

— Если честно, то не очень приятно выглядеть провинциалкой… — призналась она и подумала: ну вот, дурочка, надеялась произвести впечатление своей строгой элегантностью. Нет, никогда мне не удастся выглядеть истинной городской жительницей. Так навсегда и останусь девчонкой из жалкого захолустья…

— Да что вы, — поспешно перебил ее Юджин. — Вы даже не представляете… не представляете, какая вы… как вы… — Он запнулся, не зная, что сказать, засмущался и замолчал.

— Как я — что? — спросила не менее смущенная Дебби, проклиная свою застенчивость.

— Как вы отличаетесь от других, — брякнул Юджин и чуть не подавился собственными словами. Вдруг она поймет не так и обидится?

Дебби грустно усмехнулась: так она и знала… А с другой стороны, неужели несколько приличных тряпок и косметика, которой она и пользовалась-то не слишком умело, могли превратить ее в истинную жительницу метрополии — смелую, даже немного развязную, не пугающуюся мужского внимания и знающую себе цену?

Э-эх, простушка я, как есть простушка, сказала она себе. Взяла и тут же призналась вместо того, чтобы сделать вид, будто специально так говорю. Мол, сейчас так модно.

Юджин заметил ее усмешку и понял, что его опасения оказались небеспочвенны.

— Я имел в виду, в лучшую сторону, — неловко попытался он поправить ситуацию.

Дебби помрачнела. Значит, он заметил ее уныние. Почему, ну почему она такая… такая примитивная, что даже незнакомый человек в состоянии читать ее мысли как открытую книгу?

К счастью, подоспевший официант нарушил возникшую напряженность.

— Что будете заказывать?

Юджин вопросительно взглянул на свою собеседницу.

— Мне, пожалуйста, кофе по-турецки. Среднюю чашку, — тихо произнесла Дебби.

— Может быть, возьмете пирожное? Вы же говорили, они здесь вкусные, — предложил он. — И я бы тоже попробовал, если подскажете, что лучше.

Да ладно, какого черта, что мне терять? — решила девушка. И так уже проявила себя деревенщиной. Пирожное так пирожное, Она выбрала корзиночку с изумительным воздушным кремом, украшенную вишенкой и шоколадной крошкой.

Юджин заказал себе то же самое, и официант удалился, пообещав вернуться «сию минуту».

— Надеюсь, вы не будете возражать, Дебби, если я скажу, что вы сегодня чудесно выглядите? Просто фантастически. — Юджин решил Проявить себя настоящим галантным кавалером.

Девушка чуть покраснела — комплимент доставил ей ни с чем не сравнимое удовольствие.

Значит, не зря она потратила время и силы и терпела целый день неудобство от злополучных туфель.

— Спасибо, — ответила она. — Нет, я не буду возражать.

— Уверен, вам такие комплименты тысячи раз на день делают, — уже немного смелее продолжил он.

— Ну, не тысячи, конечно… — Дебби кокетливо не закончила фразу.

— Но десятки тысяч, — смеясь закончил за нее Юджин. — Конечно, а как же иначе?

— Прекратите, мистер Брайт, вы, право, смущаете меня, — нимало, однако, не смущаясь, заявила Дебби и тоже засмеялась.

Чувство неловкости внезапно исчезло. Он вдруг перестал казаться божеством, на которое ей никогда не удастся произвести впечатления.

— Никогда не поверю, мисс Старк, что вас может смутить чистосердечное признание человека, сраженного вашей бесподобной красотой, — продолжал Юджин игриво-легкомысленным тоном, поняв, что она не сердится.

— О, ну что вы, мистер Брайт, вы можете избаловать бедную провинциалку. У меня и так уже голова кружится, — продолжала смеяться Дебби.

Когда им подали их заказ, они даже не заметили. Потому что смотрели друг другу в глаза, наслаждаясь возникшим ощущением еще не близости, нет, но зарождения чего-то особенного, чему еще не могли дать определения.

— Дебби, могу я задать вам вопрос?

— Конечно. Почему бы и нет?

— Вы давно приехали в Чикаго?

— Три года, чуть больше, — ответила она. — А почему вы спрашиваете?

— Да просто» это первое, что пришло в голову, — откровенно признался Юджин. — Мне бы хотелось узнать о вас как можно больше.

— Правда? Почему? — И девушка опять кокетливо засмеялась.

— Потому что хочу увидеть вас еще раз, и не один. Можно?

Дебби снова покраснела от удовольствия. Этот парень явно проявляет неподдельный к ней интерес.

— Думаю, я не стану возражать, Юджин, — внезапно серьезно ответила она. — Вы производите впечатление человека, неспособного обидеть другого, даже такую неопытную провинциалку, как я.

— Полно, Дебби, почему вы продолжаете звать себя провинциалкой? Вы очень и очень интересная девушка. Какая разница, где вы родились и выросли?

— Не знаю. — Она пожала плечами, потом неожиданно для себя призналась:

— Наверное, я подсмеиваюсь над этим, чтобы другие не мог, ли. Знаете, Юджин, я до сих пор чувствую себя чужой в этом городе.

— Почему? Разве у вас нет друзей и подруг?

— Есть, конечно, но не очень много. Я, если честно, мало где бываю. Побаиваюсь.

— Чего?

— Не знаю. Просто иногда неуютно чувствую себя на улицах.

— Легко могу вас понять. Да, к сожалению, безопасностью Чикаго никогда не мог похвастаться. А почему бы нам с вами не сходить куда-нибудь вместе?

У Дебби даже дыхание перехватило от восторга. Он действительно хочет, чтобы их случайная встреча была не последней! Да можно ли поверить такому счастью? Неужели ей наконец-то повезло? Неужели… неужели… может ли быть, что этот высокий, красивый и, судя по всему, обеспеченный молодой мужчина заинтересовался ею, скромной банковской служащей?

— И правда, почему бы и нет? — ответила она и потупилась. И тут вдруг заметила давно уже стоящие перед ними чашки и пирожные. Ох, Юджин, да ведь кофе уже остыл!

Они радостно засмеялись, признавая, что оба не заметили, как их обслужили.

— Гмм… — сказал он, откусив кусочек пирожного. — Ведь и верно, вкусно. Мне тут нравится.

— Угу, — согласилась Дебби, — мне тоже.

Наверное, потому что я сластена.

— Правда? Надо же, я тоже, — отозвался Юджин. — Вот видите, мы уже нашли кое-что общее.

— Да, только я редко позволяю себе такую роскошь. Девушки, знаете ли, должны заботиться о фигуре.

— У вас потрясающая фигура, Дебби, — не удержался он и покраснел. Но не так сильно, как она. — Нет, правда, — подтвердил Юджин, заметив, что девушка смутилась, и перевел разговор на другую тему:

— Знаете, я слышал, недавно открылся очень приличный итальянский ресторан. Как вы относитесь к итальянской кухне?

— Н-не знаю… Хорошо… — неуверенно ответила Дебби, которая имела о ней весьма смутное представление, но не желала в этом признаться.

— В таком случае, я приглашаю вас. Когда вам удобно, Дебби? — Он посмотрел на нее, ожидая ответа. Но, так и не дождавшись его, предложил:

— Послезавтра вас устроит? — Она продолжала молчать. — Вас что-то смущает, Дебби?

Почему вы не хотите пойти со мной?

— Это не так, Юджин, — ответила наконец она. — Мне бы хотелось, но…

— Вы заняты?

— Нет, просто… я ведь совсем вас не знаю. И это все так неожиданно…

Он улыбнулся.

— Согласен, мы с вами практически незнакомы. Но если мы не будем встречаться, то так и не познакомимся, разве нет? А хотите, мы сейчас немного погуляем и поболтаем? О чем угодно, обо всем подряд. Идет? Или посидим и выпьем еще кофе?

— Нет, довольно кофе. А то я сегодня не усну. — Дебби умолчала о том, что и вчера практически не спала, дабы у собеседника не Возникло желания спросить, чем была вызвана ее бессонница. — Давайте просто погуляем.

Юджин бросил на стол десять долларов, помог ей надеть плащ, и они вышли их кофейни.

Уже стемнело, но они направились в сторону тех центральных улиц, где располагались театры и сверкали афиши, зазывая на вечерние представления, где из шикарных лимузинов вылезали роскошно одетые господа и дамы, где кипела вечерняя и ночная жизнь.

— Расскажите мне немного о себе, Дебби, попросил Юджин, осторожно беря ее под локоть. — Все, что угодно, все, что считаете возможным.

— Ну, даже не знаю… — Она слегка вздрогнула, ощутив прикосновение его пальцев, но не отодвинулась. Наоборот, ей захотелось прижаться к нему, чтобы лучше ощутить исходящую от него скрытую силу, и почувствовать себя — впервые за все время своей жизни в Чикаго — в полной безопасности, под надежной защитой.

— Ну, расскажите мне, например, как начали работать в банке. Вам нравится то, чем вы занимаетесь?

Дебби задумалась. Как лучше ответить? Прикинуться увлеченной или признаться, что у нее челюсти сводит от скуки и однообразия?

— Как начала? Да очень просто. Я, когда только приехала, жила у приятельницы. Она мне и посоветовала пойти на курсы. Я подумала: почему бы и нет? Дело, в общем-то, несложное и может оказаться перспективным. Проучилась вечерами четыре месяца, получила удостоверение. Бетти через каких-то знакомых помогла мне найти место. История самая простая. — Дебби решила, что не стоит пока слишком много говорить о себе, и спросила:

— А вы, Юджин, чем вы занимаетесь?

Этого момента он боялся больше всего. Даже репетировал, как будет рассказывать ей о своем агентстве, но, когда дошло до дела, чуть не забыл все на свете. Он заставил себя собраться, напомнил, что должен произвести на нее впечатление.

— Я?.. Я — частный детектив, Дебби. У меня небольшое агентство, но заказов навалом, и я подумываю о расширении.

— Детектив?! — ахнула девушка. — Как интересно! Вы расследуете преступления? Убийства? — благоговейным полушепотом закончила она, глядя на него широко раскрытыми, полными изумления и восхищения глазами.

Она была так хороша в это мгновение, что Юджину захотелось обнять ее, нежно прижаться ртом к прекрасным губам и вкусить сладость поцелуя. Первого поцелуя…

Но Дебби ждала его ответа. И он, чувствуя себя полным негодяем, обманывая такую чудесную девушку, сказал:

— Нет, расследование убийств — это дело полиции. Я занимаюсь в основном случаями мошенничества. Иногда разыскиваю пропавших людей. Временами берусь за бракоразводные дела.

Но не очень их люблю. Подрывает веру в человечество, знаете ли.

— А пистолет у вас есть? — спросила Дебби, замирая от волнения.

— Нет, с собой нет, — засмеялся Юджин. Мой пистолет обычно лежит в сейфе. Я не любитель насилия и уж тем более кровопролития.

Хотя и владею несколькими видами борьбы. Он еле заметно перевел дух — хоть в этом не наврал, и то слава Богу. Иначе, наверное, и не смог бы работать таксистом, не опасаясь ежечасно за свою жизнь. — Так что ничего волнующего в моей работе нет. Главным образом хожу и разговариваю с людьми, узнаю всякие мелочи, давно забытые подробности. До тех пор пока вдруг клик — и все мелкие кусочки становятся на свои места, и возникает ясная картина. А потом выставляю клиенту окончательный счет и кладу денежки в банк. Все очень просто.

— О да… — прошептала Дебби, которая до сих пор слушала затаив дыхание. — По вашим словам, это кажется совсем несложным. Вы очень умный, Юджин, раз можете заниматься таким делом и даже считаете его простым. Я вам завидую, правда… Каждый день вы встречаетесь с новыми людьми, узнаете, кто чем живет. Это так увлекательно! Лучше даже, чем книжки читать. Там все вымышленное, а здесь — подлинная жизнь, реальные люди с непридуманными проблемами. А вы пропавших детей находили?

— Случалось несколько раз, — небрежно отозвался он, внутренне истекая кровью: до такой степени ему было стыдно за свой еще несколько дней назад казавшийся таким хитроумным план.

— О, Юджин, какая у вас интересная и важная профессия! — воскликнула Дебби и еле слышно вздохнула, прежде чем добавить:

— Не то что у меня…

— Ну а разве у вас неинтересная работа? Вы каждый день общаетесь с богатыми людьми…

— Общаюсь с богатыми людьми? — засмеялась Дебби. — Да что вы, Юджин, это совсем не так. Конечно, иногда приходят состоятельные господа и дамы, но преимущественно вкладчики нашего банка — люди весьма среднего достатка. По крайней мере, те, с которыми общаются кассиры. Другие, они предпочитают безналичные расчеты. Да у нас целое событие, когда кто-то приносит такие серьезные деньги, как вы вчера!

В основном средняя сумма — пятьдесят долларов, максимум сто. А если бы и больше, что с того? Чужие деньги — все равно что бумага, просто особенной формы и цвета. Так что ничего волнующего в моем занятии нет. Да еще начальство… — Она вздохнула, вспомнив мисс Паркинс, сменившую миссис Марлоу, менеджера отделения сурового мистера Бригса, начальника охраны и всех остальных, кто имел право указывать девушкам-кассирам на недостатки в их работе.

Юджин немедленно ощутил смену ее настроения — от взволнованности до почти уныния — и попытался развеселить девушку.

— Ну вот, Дебби, я чувствую, что знаю вас уже лучше. А вы?

Она благодарно улыбнулась, поняв его намерение, и с долей кокетства ответила:

— Пожалуй…

— Настолько, чтобы зайти в этот бар? — немедленно спросил он. Заметил ее колебание и прибавил:

— Ненадолго. Вы, наверное, устали. Посидим чуть-чуть, выпьем по бокалу вина. Не бойтесь, я знаю это заведение, тут вполне спокойно.

— Ну хорошо, — согласилась Дебби, у которой, по правде говоря, отчаянно болели ноги.

Они долго сидели за стойкой и говорили, говорили, говорили…

Первой пришла в себя Дебби.

— Боже мой, уже половина одиннадцатого!

Юджин, спасибо, мы замечательно провели время, но мне пора. Мне до дома еще не меньше получаса добираться, а…

— Дебби, позвольте, я провожу вас. На такси. — Она, естественно, заколебалась. Он понравился ей, очень, и с каждой минутой разговора нравился все больше, но сесть в такси… Юджин понял правильно. Вскинул руки и шутливо заявил:

— Клянусь вести себя примерно! — Потом добавил совершенно серьезным тоном:

— Не волнуйтесь, Дебби, я не обижу вас. Никогда. Ни за что в жизни. Поверьте.

И она поверила.

Потому что очень хотела.

Полутемный салон располагал к интимности, но Дебби вынуждена была признать, что Юджин ни на йоту не отступил от данного слова. Он не пытался ни обнять ее, ни коснуться ногой ее колена, ни поцеловать… А жаль…

С одной стороны, это радовало: он проявил себя истинным джентльменом, но, с другой…

О, как ей хотелось, чтобы эта поездка длилась и длилась до тех пор, пока он не почувствует ее настроения, не услышит ее немого призыва и не откликнется. Хоть один поцелуй, легкий, мимолетный, ни к чему не обязывающий, но такой, о, такой желанный!..

Вот уже замелькали знакомые улицы — машина свернула с Гарден-стрит на Пятьдесят пятую авеню. Вон уже и ее дом… Может быть, сейчас, если он проводит ее до дверей?

Дебби заволновалась — она и понятия не имела, как вести себя в такой ситуации. Надо ли пригласить его на чашечку кофе? Или это непозволительная вольность? И если он примет приглашение, то поцелует ли ее дома? И… и что произойдет тогда? Подумает ли он, что она распущенная, и попытается воспользоваться ситуацией? Нет, конечно нет, поспешно отмела она все сомнения. Если бы хотел, то сделал бы это давно. Ведь и сейчас она совершенно беззащитна…

Ей вспомнились его слова, так согревшие ее там, в баре: «Не волнуйтесь, Дебби, я не обижу вас. Никогда. Ни за что в жизни… Не волнуйтесь, Дебби, я не обижу вас. Никогда. Ни за что в жизни…»

Так мог сказать только настоящий мужчина.

А значит, бояться ей нечего.

Вывод оказался совершенно правильным.

Юджин вышел первым, открыл дверцу с ее стороны, подал руку, довел до подъезда и сказал:

— Дебби, я благодарю вас за прекрасный вечер. Если не возражаете, я хочу повторить свое приглашение. Как насчет итальянского ресторана? Послезавтра? Окажите мне честь, Дебби, прошу вас.

— Что ж, — улыбнулась она, — похоже, мы уж достаточно знаем друг друга, чтобы я могла принять его. Послезавтра меня устраивает, спасибо.

— Я могу встретить вас после работы? Возле банка? — спросил он, едва не заорав от восторга «Ура!». Она согласилась! Согласилась! Красавица Дебби не отвергла его!

— Хорошо, Юджин, после работы.

Она улыбнулась и протянула ему руку. Он взял ее словно драгоценность, но не пожал, как она полагала, а наклонился и поцеловал. Ей, девчонке из техасского захолустья, мужчина поцеловал руку! На глазах Дебби выступили слезы радости и благодарности. Ей еще никто никогда не целовал руку. Это было так… так благородно, так рыцарственно…

— До свидания, Юджин, — едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, прошептала Дебби, повернулась и взбежала на третий этаж.

Войдя в квартиру, она кинулась к окну. Он стоял и смотрел вверх, словно надеялся увидеть ее силуэт. Сердце защемило, и по щекам медленно потекли слезы — сладкие слезы неимоверного счастья.

— Я влюбилась, — прошептала она. И повторила громче:

— Я влюбилась. Влюбилась!