Похищенная

9

Женщина Грез положила голову на грудь Таандэ. Их руки и ноги сплелись, они были как одно существо. Они еще тяжело дышали, бессильно откинувшись, изнуренные долгой любовной игрой. Их тела покрывала испарина.

– Ах, Таандэ! – пробормотала шепотом Хокуа Уна, заглядывая в глаза любимому. – Я уже забыла, каково это – ощущать любовь мужчины. – Она провела ладонями по груди, чтобы возродить в себе только что испытанную страсть. – Я так давно не чувствовала себя женщиной.

Таандэ приподнялся на локте и поцеловал ее грудь.

– Я рад, что ты выбрала именно меня, чтобы вновь ощутить себя женщиной.

Она рассмеялась и чмокнула его в щеку.

– Ты говоришь это так, как будто я одарила тебя. Но я хотела близости с тобой ничуть не меньше, чем ты.

Он нежно взял ее за руку, и она перестала смеяться, потому что его взгляд вдруг стал серьезен.

– Ты знаешь, я думал, что никогда не встречу мою женщину. Ту, которую я мог бы полюбить. И вдруг эта женщина в моих объятиях.

Женщина Грез лежала на спине и, все еще не веря своему счастью, рассматривала крепкое, молодое тело юноши, с которым только что стала близка.

– Не думай, – она покачала головой, – что тебе обязательно нужно признаваться в любви ко мне. Я все понимаю, Таандэ. Для меня вполне достаточно того, что мы просто близки с тобой, что мы можем наслаждаться любовными ласками время от времени. Я почти на двадцать лет старше тебя. Я всегда помню об этом и не жду признаний в любви. В моей жизни уже была любовь.

Таандэ внимательно посмотрел ей в глаза. В его взгляде читалась тревога.

– Но мне совершенно все равно, сколько тебе лет! – сказал Таандэ. – Мне важно то, что я чувствую вот здесь. – Он приложил левую руку к груди. – Ты пробудила во мне чувства, о которых я не знал. Я думаю о тебе день и ночь, Женщина Грез. Сколько я себя помню, я всегда втайне мечтал о сегодняшнем дне. Я так хотел любить тебя.

Женщина Грез с нежностью провела по его щеке.

– Сердце подсказывает мне, что это не пустые слова, что ты говоришь мне правду.

– Да, это правда. Ты живешь в моем сердце.

Глаза Хокуа Уна наполнились слезами. Она когда-то очень любила отца своих детей. Они жили так дружно, что она никогда не думала о том, что в ее жизни может появиться другой мужчина. Разве возможно, чтобы великий Манито снова послал ей такое счастье? Что это? Может, ее просто привлекает его молодое, сильное тело и скоро все пройдет? Это покажет время.

Женщина Грез привстала, чтобы налить себе немного медовой воды. Сидя скрестив ноги, она отхлебнула из чашки, совсем не стесняясь своей наготы. Может, у нее не такая крепкая грудь, как у девушек, а живот не такой плоский, как двадцать лет назад, но ей все равно. Если этот юноша любит ее, он примет ее такой, какая она есть.

Она протянула чашу с медовой водой Таандэ и с удовольствием смотрела, как жадно он пьет.

– Вкусно, – сказал он, допив до дна.

– Ты знаешь, а мой сын не одобряет наших отношений. – Хокуа Уна улыбалась, но глаза были грустными.

– Я уже думал об этом, – ответил Таандэ.

Хокуа Уна откинула назад великолепные волосы, которые не тронула седина.

– Ты хочешь сказать, что ты еще не говорил с ним об этом?

– Но как я мог? Что я мог ему сказать?! «Ворон, ты мой лучший друг. Но я люблю твою мать». Так?

– Нет, – расхохоталась она, – это никуда не годится. А между прочим, ты очень скрытный. Ты крутишься здесь уже давно. Но я всегда считала, что ты просто проявляешь уважение ко мне, помогаешь матери своего друга.

– Да я и сам так думал первое время. А когда понял, что не могу жить без тебя, то стал бояться, что ты меня отвергнешь.

Женщина Грез встала на колени и положила руки на плечи юноше. Он притянул ее к себе. Ее обнаженная грудь коснулась его тела. Он приник губами к ее шее, и она вздохнула.

– Эта женщина рада, что ты все же осмелился, иначе я никогда не узнала бы, как меня влечет к юному другу моего сына.

Они слились в долгом поцелуе, потом, задохнувшись, отстранились, но, не в силах оторваться друг от друга, вновь соединили губы. Таандэ осторожно уложил ее на постель и стал нежно и страстно ласкать. Потом вдруг снова встревоженно заглянул ей в глаза.

– Так что же мы будем делать с Вороном?

Таандэ не переставал целовать ее тело, она задыхалась от восторга, голова кружилась, было трудно выговаривать слова.

– Что? Что ты сказал? – переспросила она.

– Ворон.

– А что Ворон? Ему придется привыкнуть к тому, что мы – друзья. Но пусть это произойдет постепенно. У него так много собственных забот.

Она поцеловала Таандэ.

– Так, значит, нам придется скрывать наши чувства и прятаться?

Женщина Грез рассмеялась глубоким, чувственным смехом. Она ощущала почти забытое возбуждение и сладкую негу внизу живота.

– Ну и что? Разве ты не хочешь немного поиграть со мной в запретные игры? – Она снова рассмеялась.

Таандэ уже был не в силах сдерживаться. Он перевернул ее на живот и, как наездник, уселся сверху.

Тэсс мерила шагами пол вигвама Женщины Грез, в отчаянии сжимая кулаки. Она злилась на себя, на Ворона, даже на Майрона.

Зачем Ворон поцеловал ее? Почему это ей так понравилось? Где, черт побери, Майрон? Как он может не искать ее, зная, что она жива? Эта индейская деревня такая большая, что просто невозможно не найти ее в лесу.

Тэсс снова и снова трогала губы, не в силах забыть то чувство, которое охватило ее, когда Ворон поцеловал ее. Она помнила, как бешено заколотилось сердце, как перехватило дыхание.

Но ведь этот человек – ее враг. Он украл ее. Он связал ей руки и тащил за собой по лесу. Как же она может чувствовать такое сильное влечение к нему? Надо убедить себя, что ей вовсе не нужен Ворон. В ее сердце нет для него места. Но тогда почему даже сейчас ей хочется, чтобы он снова поцеловал ее?

Надо отвлечься. Она вспомнила про Абби. Они связаны друг с другом на всю жизнь, сестренке не выжить без нее. Ей нет никакого дела до этих индейцев. Ну и что, что люди здесь спокойны, счастливы и так добры к ней? Она выйдет замуж за Майрона и забудет обо всем. И вовсе не важно, что поцелуи Майрона никогда не возбуждали ее. Она должна быть с ним. Он обещал послать за маленькой Абби – и это главное. Они заберут девочку к себе и будут жить в маленьком белом домике в колонии. Все будет хорошо. В ее жизни нет места этому краснокожему дикарю, одно прикосновение которого заставляет ее трепетать. Она справится с собой. Ее жизнь должна идти своим путем. Так, как она наметила.

Тэсс легла на спину и стала разглядывать потолок вигвама. Ее охватила паника. Что делать? Как она может строить какие-либо планы на жизнь, если уже столько времени торчит здесь? А что, если Ворон и не собирается ее отпускать? А если Майрон не найдет ее и не поможет? Может, он уже давно прекратил поиски? Наверное, он решил, что она мертва, как Джоселин.

Прошлой ночью Тэсс приснился странный сон. Ей снилось, что она вышла замуж за Ворона. Ей снилось, что она держит у своей груди пухленького младенца с миндалевидными черными глазенками и смуглой кожей. Даже во сне она не понимала, как могла так поступить. Как могла забыть про Абби, выйти замуж за своего врага? Этот человек – дьявольское искушение. Она может и должна принадлежать только Майрону.

Тэсс слышала раньше, что такое случается с белыми женщинами. Когда похищенная женщина долго живет среди индейцев, она начинает чувствовать себя среди них своей. Джоселин однажды рассказала ей о том, как одну девушку из соседнего поселка украли индейцы. Ее долго не могли найти, а когда нашли, то она отказалась возвращаться домой. Она хотела остаться с индейцами. Мужчинам из поисковой партии пришлось связать ее, чтобы вернуть родителям. Джоселин сказала, что в колонии целый год только и говорили, что об этой бедняжке. Оказалось, что она была беременна от какого-то индейца. Все кончилось тем, что ее пришлось поместить в сумасшедший дом в Англии. Она так никогда и не оправилась от потрясения.

Тэсс прикрыла глаза. Может, она тоже сошла с ума? Нет, не похоже. Она была в смятении. Она не могла разобраться в своих чувствах. Ее пугало то, что ее так сильно влечет к Ворону. Она не знала, чего ждать от самой себя. И зачем только она позволила ему поцеловать себя?

Тэсс открыла глаза и посмотрела на дверь вигвама. Надо бежать отсюда, бежать скорее, пока еще не поздно, пока еще чего-нибудь не случилось.

Она не знала, где сейчас Женщина Грез. Но она точно знала, что Ворон ушел вместе с На-Ки на переговоры с французами. Кажется, момент подходящий. Надо попробовать выбраться из деревни. Тэсс вспомнила про часового, который остановил ее на тропинке несколько дней назад. Но она должна придумать, как перехитрить индейцев.

Собрав всю свою смелость, Тэсс приоткрыла дверь и выглянула из вигвама. Надо осмотреться. Нужно незаметно выйти из вигвама, это не так уж трудно. Она видела, что недалеко от нее женщины в небольшом огороде пропалывали овощи. На краю деревни двое мальчишек кормили с рук маленького пони, привязанного к ограде. Рядом сидел старик. Он наблюдал, как малыши делали горы из песка, черпая воду из большой лужи на дороге. Тэсс увидела, что на другом конце деревни в кружок собрались девушки. У каждой на руке висела корзинка для ягод. Они смеялись, о чем-то весело переговариваясь друг с другом. Они собирались по ягоды в лес. Вот оно!

Тэсс поискала глазами по вигваму. Ага, вот то, что она ищет! На гвозде, на правой стене вигвама, над постелью висела корзинка для ягод.

Тэсс сняла корзинку со стены и повесила на руку.

Если она решилась бежать, то надо запастись едой и водой на дорогу. В корзинку она бросила кожаный баул с водой, туда же насыпала несколько горстей сушеного мяса. Вчера она приметила, где Женщина Грез хранит его. Тэсс вспомнила про свой нож, тот, который она сняла с пояса Сломанного Зуба, и решила, что в дороге он ей просто необходим. Она долго искала его и наконец нашла. Да, еще туфли Джоселин. Они должны быть где-то здесь. Их она тоже заберет отсюда. Туфли теперь – напоминание о том, что у нее есть воля к жизни, к победе. Они – доказательство того, что ей удалось одержать верх над могауками. Они будут придавать ей силы и уверенность в себе. Она и сейчас сможет одержать верх над обстоятельствами, над Вороном.

Тэсс понимала, что должна вести себя естественно и не привлекать внимания. Она спокойно прошла по деревне с корзинкой в руке, как будто собиралась вместе с девушками по ягоды.

Тем временем женщины, которые стояли в центре деревушки, направились к лесу. Тэсс ускорила шаг, чтобы присоединиться к ним. На полпути к ручью она поравнялась с пожилой индианкой, которая чуть отстала от остальных. Тэсс пошла рядом с ней. Индианка ничуть не удивилась, а только искоса взглянула на нее.

Вскоре они догнали и остальных. Одна из девушек с толстой черной косой с интересом поглядела на Тэсс и робко представилась:

– Меня зовут… Зов Голубки. – Она мило улыбнулась.

– А меня – Тэсс.

– Да, – кивнула девушка и, дотронувшись до груди, добавила: – Эта женщина тебя знает. Все у нас знают о белокожей англичанке. Ее Ворон привел с собой в деревню.

Тэсс не знала, что ответить, поэтому решила промолчать. Они уже дошли до ручья и теперь свернули направо.

После неловкого молчания девушка с романтичным именем Зов Голубки снова заговорила.

– Многие у нас… – она подбирала слова. – Многие ведут себя неправильно. Они просто ревнуют. Ты так не похожа на нас. Они ревнуют тебя, не понимают, почему Ворон привел тебя к нам.

Она сделала неопределенный жест.

– Извини, я плохо говорю по-английски. Я знаю мало слов. Я была не слишком прилежной у… уч…, когда святой отец учил нас.

– Ты хотела сказать – ученицей? Нет, что ты! Ты очень хорошо говоришь по-английски. – Тэсс улыбнулась. – Гораздо лучше, чем я – по-ленап…?

– По-ленапски?

– Да.

Тэсс отчего-то сразу же почувствовала расположение к этой миловидной девушке. У нее никогда не было подруги. Она дружила только с Абби. Странно, что здесь, в далекой индейской деревне, среди дикарей, она встретила уже двух женщин, с которыми была бы не прочь подружиться.

Тэсс с любопытством посмотрела на девушку.

– А почему ты сказала, что многие ревнуют меня? Как они могут ревновать? Что ты имеешь в виду?

Они вдвоем чуть отстали от остальных, Зов Голубки мельком взглянула на своих соплеменниц, которые весело смеялись, болтая.

– Все очень просто. Девушки хотят, чтобы Ворон на них обращал внимание, ухаживал за ними. Он завидный жених.

Тэсс рассмеялась.

– Ты можешь их успокоить. Пусть забирают его. Мне он не нужен. Неужели они не понимают, что я вовсе не хочу здесь оставаться? Ворон привел меня силой. Разве они не видели, что он притащил меня сюда со связанными руками? У меня есть свой дом и семья. Я хочу вернуться туда, – сказала она, а про себя подумала: «Это неправда. Дом дяди никогда не был моим домом. Моя семья – это только Абби. Только ей я действительно нужна».

Зов Голубки в смущении опустила глаза.

– Извини, я, наверное, обидела тебя.

– Нет-нет! – Она тронула руку девушки. – Ты тут ни при чем. Это не ты, это я сама… просто… Понимаешь, мне очень нужно обратно, домой. У меня есть сестра, она не сможет жить без меня. Она глухая от рождения, и только я понимаю ее.

– Что? Я не знаю этого слова, что значит глухая? – спросила индианка.

Тэсс подняла руки и прикрыла ими уши.

– Она не слышит. Она еще грудным ребенком тяжело болела. Наверное, поэтому она не слышит. – Тэсс улыбнулась, вспомнив сестренку. – Но она очень умная и красивая девочка. Я научила ее говорить с помощью рук. Но это только наш язык, и никто, кроме меня, ее не понимает. Не потому, что не могут. Потому, что не хотят. Они считают Абби дурочкой.

– А мы разговариваем жестами с другими племенами, у нас это – обычное дело.

– Правда? Мы с сестрой сами изобрели язык жестов, в нем не так много слов, но нам с ней вполне хватает.

– А у нас в таком языке очень много слов! – сказала Зов Голубки. – Если ты хочешь, то эта женщина была бы рада научить тебя. Тогда ты сможешь потом показать новые жесты своей сестре.

Тэсс не могла сдержать улыбку. Она, конечно, не собирается оставаться здесь и учиться немому языку индейцев, но откуда этой девушке знать об этом? Это очень мило с ее стороны предложить ей свою помощь.

– Спасибо, я с удовольствием, – сказала она, и это не было ложью. Она бы с удовольствием изучила этот язык, если бы осталась в деревне, но если ей повезет, то уже через два дня она будет в доме дяди.

Девушки продолжали путь молча и вскоре вышли на небольшую веселую полянку, сплошь покрытую кустиками земляники.

Все тут же рассыпались по поляне. Зов Голубки присела рядом с тропинкой и стала рвать ягоды.

– Если хочешь, Тэсс, то, пожалуйста, собирай здесь, вместе со мной, – пригласила она, кладя две ягоды в корзинку, одну – в рот.

Тэсс хотелось еще немного побыть вместе с этой милой девушкой, но она знала, что если хочет бежать, то должна держаться на краю поляны. Она помнила направление, откуда они пришли, значит, теперь она пойдет туда, на северо-восток.

– Спасибо, я пойду посмотрю вон там, – ответила она, и индианка согласно кивнула головой. Она уже так увлеклась земляникой, что ее губы стали алыми от сладкого сока.

– Тогда, – обернувшись, крикнула Зов Голубки вдогонку Тэсс, – назад в деревню мы пойдем вместе с моей новой нтчу.

Тэсс обернулась.

– С кем? – не поняла она. – Что значит нтчу?

Зов Голубки облизнула сок на губах.

– На твоем языке это – друг. А если женщина – подруга. Ты – моя новая подруга, – весело сказала индианка, радуясь тому, что вспомнила нужное слово.

– Ах, вот оно что! Да, конечно, – ответила Тэсс, чувствуя невольную грусть оттого, что ей придется так быстро потерять только что обретенную подругу.

«Ну, ладно, ерунда. Надо незаметно отделиться от них и войти в лес, – уговаривала она себя, сворачивая в ближайшие заросли кустарника. – Мне не о чем жалеть. Я все равно здесь чужая. Ну и что, что мне так понравилась эта девушка и жаль расставаться с Женщиной Грез? Мать Ворона была так внимательна ко мне. Ну да ладно. Это не главное». Когда-нибудь она забудет обо всем этом и будет жить спокойно в собственном доме.

Тэсс наклонилась, собрала горсть ягод и бросила их в корзинку Женщины Грез. И почему ее жизнь так запуталась? Когда это началось? С того момента, когда ее украли индейцы? Да нет, тогда ей было все понятно. Она просто боролась, чтобы выжить. Все началось с того момента, когда она встретила в лесу, на берегу Саскуэханны, двух братьев, Ворона и Такуко. Именно тогда все и пошло вкривь и вкось.

Тэсс рвала ярко-красную спелую землянику, потихоньку продвигаясь все дальше. Индианки были увлечены своим занятием и не обращали на нее никакого внимания. Пока она была еще на виду у своей новой подруги. Она подняла глаза и посмотрела на нее. Та тоже оторвалась от ягод и, улыбнувшись, весело махнула ей рукой. Тэсс опустила глаза. У нее было такое чувство, будто она – предательница. Странно, она только что познакомилась с этой девушкой, а уже испытывает к ней такие теплые чувства.

Но как же Абби? Не попытаться бежать – значит предать сестру. Предать свои надежды на спасение.

«Решайся!» – подбодрила себя Тэсс.

Тени стали длиннее. Больше нельзя ждать.

Как только Тэсс оказалась достаточно далеко от индианок, она подхватила корзинку и бегом бросилась в лес.