Похищенный рай

Глава 21

Гаррик направился вслед за Клер из шумного зала таверны «Зарезанный ягненок» в тесную комнатку, служившую кладовой. Вдоль одной стены поднимались составленные один на другой бочонки с вином, с крючьев свешивались копченые окорока, в углах на потолке серебрилась паутина. В воздухе стоял тяжелый запах прокисшего эля.

Последнее их свидание прошло в совершенно иной обстановке, на мягких подушках широкой постели, и в воздухе тогда пахло их разгоряченными телами. Сегодня же… Клер выглядела какой-то особенно возбужденной, явилась нежданно-негаданно и, неслышно подойдя сзади, похлопала Гаррика, сидевшего за карточным столом, по плечу. Ему оставалось только недоумевать по поводу того, как она узнала, что он будет здесь, и что привело ее сюда.

— Ты сильно рискуешь, навещая меня здесь.

— Да, но обстоятельства требуют того, — сказала Клер, запирая дверь кладовой и оборачиваясь к Гаррику. Ее ярко накрашенные губы были сурово поджаты. — Ты должен что-то решить насчет Джиллиан.

Гаррик небрежно оперся о бочонок с вином.

— Я? Зачем? К чему снова беспокоить бедняжку? Она даже не знает, кто я такой. Впрочем, нет, для нее я глуповатый обожатель, который пишет бездарные оды, воспевая в них ее ресницы. Черт возьми, она и про себя-то все на свете забыла!

Клер бросила на него гневный взгляд. Несмотря на скудное освещение кладовой, он заметил злой блеск в ее глазах.

— Не хотелось огорчать тебя, Гаррик, но, боюсь, память начинает к ней постепенно возвращаться. Он немедленно выпрямился:

— Начинает или уже вернулась?

— Начинает. Она еще многого о себе не помнит, но сегодня утром я своими ушами слышала, как она говорила о том, что похититель собирался увезти ее в Шотландию.

— Проклятие! — Гаррик изо всех сил ударил кулаком по бочонку. Дерево треснуло, и сквозь трещину побежал красный ручеек вина. На грязном полу быстро образовалась лужица. — Но ты же сама мне говорила, что все в порядке. Клер! Ведь ты собиралась убедить девчонку в том, что ее похитил Морган.

— Да, я пыталась это сделать. Видишь ли, в результате падения она хоть и потеряла память, но, однако же, отнюдь не стала глупее. Похоже, она не поверила ни одному моему слову про Моргана. Она считает его героем-рыцарем наподобие тех, которые появляются на страницах этих глупеньких французских романов, что она так любит читать. Морган, судя по всему, превзошел самого себя в деле соблазнения девчонки. Он знает, что за ней дадут пятьдесят тысяч приданого. Морган не болван какой-нибудь и не преминет сорвать спелое яблочко, когда…

Гаррик почти не слушал ее. В его голове уже зрел план, с помощью которого он хотел раз и навсегда оградить себя от всяких подозрений в том, что он похищал Джиллиан. Зачем он только открыл ей тогда в карете свое лицо? Идиот! Но с другой стороны, у него и в мыслях не было, что она ускользнет от него. Он ее недооценил. Это была ошибка, которую Гаррик не собирался повторять.

— О чем ты задумался? — с подозрением глядя на него, спросила Клер.

— Я просто пытаюсь найти решение.

— Кажется, у меня есть один…

— Нет, Клер. До сих пор от всех твоих задумок у меня были одни только неприятности. Именно тебе я должен сказать спасибо за то, что стал главным исполнителем в комедии, где собирался сыграть лишь второстепенную роль. Значит, как я тебя понял, над нами обоими нависла реальная угроза того, что к Джиллиан вернется память и она все вспомнит? Она вспомнит о том, что я был одним из похитителей. Она вспомнит все, Клер. Все…

— Джиллиан всегда любила совать нос в чужие дела. Тебе известно, что еще в восьмилетнем возрасте она пыталась сорвать нашу с Реджинальдом свадьбу? Она сказала тогда, что ей приснился сон, из которого следовало, что Реджинальд будет несчастлив в браке. И что же сделала эта девчонка? В самый разгар церемонии она запустила в церковь грязного визжащего поросенка. Шестеро взрослых мужчин целый час гонялись за ним, в то время как большинство женщин рухнули в обморок!

Гаррик представил себе эту забавную картину и осклабился.

— Между прочим, Джиллиан, похоже, имеет задатки к ясновидению.

— На твоем месте я не так сильно восторгалась бы этим, ибо тот же самый ее дар может привести тебя в темную камеру в Ньюгейте, когда она вспомнит, кто похитил ее тогда из спальни.

— Значит, нам нужно сделать так, чтобы она никогда не вспомнила об этом. Никогда!

— И как же это устроить? Если она тебя увидит хоть раз, то одного этого может хватить, чтобы она все вспомнила. Тогда нам обоим — крышка. Не можешь же ты везде ходить в маске.

В маске.

Гаррику пришла в голову одна мысль. Он взглянул на Клер и проговорил:

— Я сам разберусь с Джиллиан. Предоставь это дело мне.

— Что у тебя на уме?

Гаррик усмехнулся. При тусклом свете единственной горевшей в кладовой свечи по глазам Клер он понял, что она уже обо всем догадалась. Действительно, иного выбора у них теперь не было.

— Делать нечего. Клер. Боюсь, нам придется убить Джиллиан.

Записка от Кассии пришла на следующее утро после ее визита в Адамли-Хаус. Она гласила:

«Приходите к лебединому пруду в Спринг-Гарденс ровно в час. Там вы увидитесь с Фебой».

Джиллиан сложила записку и сунула ее в кармашек своего платья. Спринг-Гарденс… Она не знала ни где это, ни что это. Ей было известно только, что, если она хочет увидеться с Фебой — а она этого очень хотела, — ей необходимо попасть в Спринг-Гарденс.

Для начала она расспросила Ньюпорта и узнала от него, что Спринг-Гарденс — это место отдыха, где растет много деревьев и где можно полюбоваться дикой природой. Придворные частенько сбегали туда от дворцовой скуки. В Спринг-Гарденс бродячие менестрели исполняли для всех желающих свои нежные баллады.

Теперь: как туда добраться? Джиллиан села, пытаясь придумать, как это сделать. О том, чтобы улизнуть из дома никем не замеченной, не могло быть и речи. Джиллиан внешне старалась не акцентировать на этом внимания, но только слепой не заметил бы, что за ней в этом доме надзирают с максимальной строгостью. Почему? Наверное, боятся, что она вновь исчезнет? Или как-нибудь встретится с Дантом? Джиллиан не знала, да и не хотела знать.

Она вновь перечитала записку и задумалась о Фебе. Джиллиан мучило чувство вины перед девочкой. Фебе столько всего довелось испытать. Одна утрата матери чего стоит. Да потом ее еще вывезли из дома, где она родилась и росла, и отослали в совершенно незнакомое место, к новым людям. Нет, Джиллиан чувствовала, что просто обязана повидаться с Фебой. Она должна придумать способ попасть к часу дня в Спринг-Гарденс. Причем так, чтобы никто — в особенности сверхбдительный Ньюпорт — ничего не заподозрил.

Именно в ту самую минуту, когда она подумала об этом, в комнату вошла Дорри.

— О, Джиллиан, я и не знала, что ты здесь. Надеюсь, я тебе не помешала?

Джиллиан посмотрела на часы, висевшие на стене. Часом раньше к ней заглянул Ньюпорт и спросил, не угодно ли ей чая. Еще за час до того зашла одна из служанок под предлогом, что ей нужно протереть пыль. Впрочем, письменного стола и большинства книжных полок ее тряпка даже не коснулась. И теперь вот Дорри. Что ж, по крайней мере, они выработали строгий почасовой график своих дежурств.

Джиллиан улыбнулась невестке:

— Тебе здесь что-то было нужно?

— Да, хочу найти книжку детям, — сказала Дорри. — Они скучают.

Джиллиан следила за тем, как Дорри усиленно пыталась делать вид, что ищет книгу. Наконец она выбрала нужную, сняла ее с полки и направилась к двери. Тут-то в голову Джиллиан и пришла одна мысль.

— Дорри, а почему бы нам не устроить сегодня пикник для твоих детей? В Спринг-Гарденс? Я слышала, как Реджинальд говорил об этом сегодня утром с Арчи. Они так восторгались тамошними раскидистыми деревьями и особенно лебединым прудом. Тем более, смотри, какое яркое солнце. День обещает выдаться просто прекрасным. Дети вволю набегаются, наиграются. Там мы и книгу им вместе почитаем. Будет весело, скука развеется без следа. Да и мне надо бы подышать свежим воздухом.

Дорри поначалу склонялась к тому, чтобы принять приглашение Джиллиан, но уже через минуту нахмурилась.

— Неплохая идея, Джиллиан, только я не знаю… Джиллиан ждала от Дорри этих сомнений. Таким уж человеком была ее невестка: не принимала собственных решений и всегда плыла по течению. От нее можно было не ждать неприятностей, но и помощи — тоже. Сходить вместе с детьми и с Джиллиан в Спринг-Гарденс? Ей трудно было решиться на это самостоятельно. Но выбора не было. Марселлас еще рано утром ушел на службу. Реджинальд и Арчи отправились с отцом во дворец. Мать и повариха ушли на рынок, а Клер… Впрочем, куда она постоянно исчезала, никто не знал. Таким образом, кроме прислуги, дома не осталось никого. Только Дорри и Джиллиан.

— Ну пойдем же, Дорри, — продолжала уговаривать Джиллиан. — Мы слишком засиделись в четырех стенах. Подумай о том, какое это будет развлечение для детей. Ты же сама говоришь, что они помирают со скуки. Знаешь, как они обрадуются, когда ты предложишь им эту прогулку? Вот увидишь! Я попрошу на кухне, чтобы нам положили в корзинку еды, и потом, мы можем взять с собой Марию-Терезу, чтобы она помогла нам управиться с детьми.

Дорри подумала еще с минуту и, наконец, сдалась:

— Хорошо, только надо вернуться к четырем. Раньше всех. У твоего отца в столе есть запасные часы, сходи за ними. А я пойду предупрежу детей и Марию-Терезу.

Джиллиан хотелось запеть от радости, но она сдержалась и побежала на кухню распорядиться насчет корзинки с едой.

Спустя полчаса они уже сидели в карете маркиза. Дорри, Джиллиан, Мария-Тереза и все пятеро детей, включая Алека, сына Реджинальда и Клер.

— Джонни, — сказала Дорри, когда они въехали на территорию парка, вышли из кареты и направились по одной из главных аллей, — я хочу, чтобы ты был постоянно у меня на глазах. Не дай Бог, ты потеряешься! А здесь очень легко потеряться.

Джонни и Алек, от которых не отставала Анна и Сэмюель, побежали по усыпанной гравием аллее, срывая веточки с кустов и почти не обращая внимания на мать. Дорри старалась не спускать с них глаз.

— Вот неплохое местечко, — сказала Джиллиан, показывая на тенек от нескольких яблонь. Она нарочно выбрала это место, недалеко от входа в парк и от главной аллеи, чтобы легче было найти его после того, как она повидается с Кассией и Фебой.

Джиллиан не знала, где тут может быть лебединый пруд, но она решила спросить у кого-нибудь, как только ей удастся сбежать от Дорри. Только как сбежать?

Джиллиан достала из кармана часы, взятые у отца в кабинете. До назначенного времени оставалась четверть часа.

— Может, сначала поедим? — спросила Дорри.

— По-моему, с этим лучше подождать. — Джиллиан отыскала глазами детей. Мальчики уже залезли на вяз. — Они сейчас оттуда не спустятся, как ты думаешь? И Лиззи задремала. Пусть дети набегаются, а потом мы поедим и отправимся домой.

— Хорошо, — тут же согласилась Дорри. Она с улыбкой опустилась на одеяло, которое они постелили тут же. — Спасибо тебе, Джиллиан, что ты предложила эту прогулку. Я думаю, это именно то, что детям было нужно. Заодно и сойдешься с ними поближе.

Дорри замолчала на несколько минут, любуясь своими резвящимися детьми. Она сидела на земле, опершись спиной на подушки, прислоненные к стволу дерева. Одна рука ее небрежно лежала на круглом животе. Когда Джиллиан уже решила было, что Дорри сморило, та вновь подала голос:

— Наверное, это очень страшно, Джиллиан, когда ты ничего не можешь вспомнить, да?

— Скорее, расстраивает. Но страха нет, ибо я твердо верю в то, что со временем память ко мне вернется. Вот если бы этой веры не было, я точно умерла бы со страху. Но вместе с тем как-то странно сознавать, что ты не можешь вспомнить никого из своей же семьи.

Дорри кивнула и вновь перевела взгляд на играющих детей. Она тут же вся подалась вперед с подушек.

— Боже мой, Джиллиан, я не вижу Джонни! Куда он мог подеваться? Анна! — крикнула она, — Где Джонни?

Девочка, услышав отчаянный крик матери, остановилась и обернулась.

— Не знаю…

Дорри попыталась подняться, но живот мешал ей.

— Господи, надо отыскать его, пока он окончательно тут не потерялся.

— Оставайтесь здесь с остальными, — сказала Джиллиан, — а я пойду поищу его. Мы ведь только-только пришли, он не мог убежать далеко. — Она подошла к детям:

— Где вы в последний раз видели Джонни?

— Он смотрел на кролика вон у тех кустов, — показал рукой Алек.

Джиллиан пошла туда. Она повернула за заросли кустов и обнаружила пустую аллею. Джонни нигде не было видно. Впереди лежало несколько поваленных деревьев, и под ними почти у самой земли была дыра, возле которой лежали комья свежевырытой земли. В нее как раз мог пролезть маленький ребенок.

— Джонни? — шепотом позвала Джиллиан. — Джонни, ты здесь?

Сначала ответом ей была тишина, но потом зашуршали листья.

— Джонни, разве можно так? Выходи оттуда сейчас же, не пугай свою маму.

Из норки показалось лицо мальчика с перепачканным носом.

— Вы спугнули кролика.

— А ты испугал свою мать! — строго проговорила Джиллиан. — Ну-ка вылезай оттуда.

Джонни неохотно вылез. Одежда на нем была сильно запачкана, а штанишки порваны на коленке. Вдобавок у него где-то свалился с ноги башмак.

— Твоей маме очень понравится твой внешний вид, Джонни, — сказала Джиллиан. — Как не стыдно! Ладно, возвращайся к ней.

— Но я потерял башмак.

— Я найду его, — сказала она. — Иди, не заставляй маму ждать.

Джонни убежал. Джиллиан проводила его взглядом. Потом она опустилась на корточки и стала шарить рукой в темной норке. Как она и ожидала, башмак вскоре нашелся. Он застрял между землей и веткой поваленного дерева. Она вытащила его, решила не терять времени и ушла оттуда, но не в ту сторону, где ее ждала Дорри, а в противоположную.

Повернув за угол, она увидела мужчину, который наблюдал через увеличительное стекло за птицей, сидевшей высоко на дереве.

— Прошу прощения, сэр. Вы не знаете, как мне попасть на лебединый пруд?

— Знаю, — ответил тот, не оборачиваясь. — Пойдете вперед до конца. Там есть поворот, а за поворотом — пруд. Но будьте внимательны, мисс, там легко заблудиться.

Джиллиан поблагодарила его и пошла вперед. Дойдя до пруда, она направилась вдоль берега, как вдруг увидела стоящую впереди девочку.

— Феба?

Джиллиан опустилась на корточки и приняла в свои объятия малышку, которая тут же бросилась к ней на шею. Потом, чуть отклонившись, Джиллиан проговорила:

— Я по тебе очень скучала.

— Я тоже, — сказала Феба. — Почему вы уехали? Джиллиан взяла Фебу за руку и пошла с ней вдоль берега. Она думала над тем, как найти доступные слова, чтобы ответить на этот непростой вопрос.

— Помнишь, мисс Стаутвел привезла тебя в Уайлдвуд к твоему отцу?

— Ага.

— И тогда еще я сказала тебе, что ты будешь жить в Уайлдвуде, потому что там твой настоящий отец, твоя семья, и ты должна быть с ним. Вот и у меня есть настоящая семья, и я должна была вернуться к ней.

— Я объяснил ей все примерно так же. Джиллиан не ожидала услышать этот голос.

— Здравствуйте, Джиллиан.

Дант стоял в нескольких ярдах от них в тени большого дуба. Руки его были скрещены на груди, ноги в ботфортах широко расставлены. Темные волосы чуть шевелил легкий ветер. Он был удивительно красив, как во сне. Джиллиан на мгновение показалось, что она снова перенеслась в Уайлдвуд.

Она молча смотрела на него. За последние дни Джиллиан много передумала насчет того, что почувствует она, увидев его вновь. Может быть, все, что ей рассказали о нем, изменит ее и она уже не ощутит былого сердцебиения при виде Данта? Нет же, ощутила.

— Здравствуйте, Дант, — сказала наконец она.

— Рад вас видеть, Джиллиан. — Он вышел вперед. — Не одна Феба по вам соскучилась.

— Значит, вы теперь сожалеете о том вашем решении?

— О каком?

— О вашем решении покинуть Адамли-Хаус, не дождавшись моего возвращения от мадам Ольги, где я была вместе с Дорри и Клер.

Дант невесело усмехнулся:

— Мне было приказано покинуть Адамли-Хаус, Джиллиан. А за минуту до того меня предупредили, чтобы я больше не делал попыток увидеться с вами.

Джиллиан нахмурилась:

— Не понимаю. Когда мы вернулись, я увидела, что вас нет. Я, конечно, подумала, что вы просто решили уйти, оставить меня там и…

— А ваши родные, разумеется, не поспешили опровергнуть это, не так ли? Вы кое-что упускаете из виду, Джиллиан. Я дал вам обещание. Сказал, что не уйду, если вы сами не попросите меня об этом. Я не лгу и, следовательно, не нарушил бы данного слова, если бы меня не заставили это сделать.

— Но вас не было… — проговорила Джиллиан, не сдаваясь.

— Да, когда вы вернулись, меня не было, потому что ваш отец приказал мне убираться. Он все хорошо продумал еще до того, как мы с вами переступили в то утро порог вашего дома. Я виню себя в том, что не предусмотрел этого. Дорри и Клер было приказано увезти вас и не возвращаться до тех пор, пока я нахожусь в Адамли-Хаусе. Я не знал, куда вас увезли. Не знал и того, как им удалось уговорить вас уехать с ними, у меня не оставалось выбора, и я ушел.

— Дорри и Клер должны были отлучиться по одному делу и пригласили меня, сказав, что ваш разговор с маркизом может затянуться. Они заверили меня в том, что мы вернемся еще до того, как он закончится. Я подумала: «Вот хороший шанс сойтись с ними поближе. Может, мне удастся вспомнить кое-что про них». У меня не было оснований не верить им. Кажется, это я во всем виновата. Дура!

— Нет, Джиллиан, про вас так сказать никак нельзя. Просто вы доверчивая и, надеюсь, никогда не лишитесь этого прекрасного качества. — Дант опустил глаза на Фебу, которая стояла, держась за руку Джиллиан. — Феба, может быть, ты сходишь к воде минут на пять? Если приглядеться, то можно увидеть тень большой оранжевой рыбы, которая живет в пруду. Она называется Тритон. Считается, что, если ты ее увидишь, можно загадывать желание и оно обязательно сбудется.

Феба подняла глаза на Джиллиан, словно боясь, что та снова исчезнет.

— Ничего, — сказала Джиллиан, — на этот раз я не уйду не попрощавшись, правда.

— Мы присоединимся к тебе через несколько минут, — сказал Дант.

— Да, милорд.

Джиллиан провожала глазами девочку, которая медленно пошла к воде. Черные волосы, подвязанные голубой лентой в тон платьицу, блестели на солнце.

— Она называет вас «милорд»?

— Да, но поверьте, это вовсе не из-за того, что ей обо мне наговорили. Просто она ни к кому в своей жизни, видимо, не обращалась: «Отец». Даже к мужу Элизы. — Дант помолчал, потом проговорил: — Вам тоже всякого порассказали обо мне, Джиллиан?

Джиллиан смотрела на Фебу, которая медленно шла вдоль кромки воды, высматривая оранжевую рыбу.

— Да.

— Может, и мне расскажете? Джиллиан лишь молча посмотрела на него.

— Я буду с вами откровенен, Джиллиан. Она вновь внимательно посмотрела на него — и поверила. Он не солжет.

— Мне говорили, что у вас есть прозвище при дворе — граф-Повеса и что у вас были многочисленные связи с замужними женщинами.

Дант медленно выдохнул.

— Да, Джиллиан, я поддерживал отношения с замужними женщинами. Вам может показаться это маловероятным, и вы, наверное, не поймете, но я всегда следовал законам чести и благоразумия в этих вопросах.

— Благоразумия?

— Да, гораздо больше, чем другие придворные. Но я не собираюсь обелять свое прошлое перед вами, Джиллиан. Что мною сделано, то сделано. Ничего уже не изменишь. Скажу только, что я не сломал жизнь ни одной невинной девушке и не разрушил ни одну счастливую семью. Все женщины, с которыми я поддерживал отношения, были несчастны в браке. Меня не привлекали серьезные романы, так как у меня не было планов жениться. И я не обманул ни одну женщину, дав ей ложную надежду на то, что она может изменить меня. Не знаю, что еще сказать вам, Джиллиан. Все это в моей жизни было, и теперь мне приходится жить с этим.

Джиллиан задумалась над его словами. Ей, пожалуй, только сейчас стало окончательно ясно, какой все-таки у Данта богатый жизненный опыт. Чего же другого она могла от него ждать? Что он никогда не был ни с одной женщиной?

И тогда Джиллиан задала ему последний вопрос:

— Клер говорила, что вы были ее любовником.

— Посмотрите мне в глаза, Джиллиан. Джиллиан повиновалась и увидела в его бездонных карих глазах с золотистым отливом тайный огонь, излучавший тепло. У нее перехватило дыхание.

— С Клер у меня ничего не было. Вы были слишком юны, чтобы знать об этом, но еще пять лет назад я считал вашего брата своим другом. Я никогда не относился к числу тех людей, которые похваляются своими любовными победами, но почему-то, когда Клер распустила слухи о наших с ней якобы любовных отношениях, этим слухам поверили. Про меня понесли такое!.. Приходилось слышать про мои «романы» с женщинами, с которыми я даже не был знаком. Но Клер — другое дело. Ее я знал через Реджи. Так вот, она как-то дала понять, что хочет познакомиться со мной поближе. Но я отказался. Видите ли, Джиллиан, у меня правило: никогда не делать друга рогоносцем. Клер разозлилась на меня за это, и уже вскоре у меня за спиной на всех балах начали шептаться. А потом меня разыскал и сам Реджи… Он бросил мне вызов на дуэль, на которой думал отстаивать честь Клер.

— А вы отказались.

— Да, я, разумеется, отказался принять вызов, но Реджи на этом не успокоился. И однажды он унизил меня настолько, что я не сдержался и сделал то, о чем, наверное, буду жалеть всю свою жизнь.

Джиллиан увидела, как глаза его подернулись дымкой печали. Она коснулась его руки:

— Что случилось?

— Я предложил Реджинальду проследить за своей женой в один из дней недели, когда она всегда уходила вместе со своим сыном на встречу с его настоящим отцом.

Джиллиан была потрясена услышанным.

— Вы хотите сказать, что Алек не от Реджинальда?

— Да, я именно это хочу сказать. Хоть он и носит фамилию Форрестер, мальчик в действительности является сыном виконта Лимли.

Только тут в голове Джиллиан кое-что прояснилось.

— Теперь мне ясно, что имел в виду Марселлас, когда говорил о том, что разногласия между Реджинальдом и Клер начались отнюдь не с той истории пятилетней давности, в которую были вовлечены вы.

— Почти весь двор знал о том, что Алек не является сыном Реджинальда. По иронии судьбы один только Реджинальд и не ведал об этом. Не стоило мне открывать ему глаза: я лишил его мужской гордости, что страшно для любого.

— Значит, по-вашему, Реджинальд должен был и дальше считать Алека своим ребенком?

— Не знаю, но я не имел никакого права говорить ему то, что сказал.

Джиллиан вновь задумалась. Она не знала, что ей ответить. Она ясно видела, что между Реджинальдом и Клер далеко не все обстоит благополучно. Еще бы! О каком семейном счастье можно было говорить, если Клер родила ребенка от другого мужчины, обманув мужа, который считал Алека своим сыном до тех пор, пока…

Дант взял ее за подбородок, и они встретились глазами.

— Теперь вы понимаете, почему ваш отец так поступил со мной? Представляю себе, какой шок он испытал, когда узнал о том, что его единственная дочь провела две недели с Повесой Морганом. Ведь я фактически сломал жизнь его сыну. Трудно упрекать его в том, что он считает меня вашим похитителем.

— Нет! — воскликнула Джиллиан. — Вот тут вы ошибаетесь, Дант, потому что вы меня не похищали. Уж если в чем я и уверена абсолютно, так именно в этом. Это сделал кто-то другой, и я не позволю своим родным быть несправедливыми по отношению к вам, в то время как настоящий преступник гуляет на свободе!

Дант прищурился:

— Боюсь, я не совсем понимаю, о чем вы.

— Мне кажется, что из-за лживой басни, сочиненной Клер пять лет назад, больше всего пострадали вы и Алек.

— Алек, верно. Именно поэтому я не должен был говорить про него Реджинальду. Алек — невинный ребенок.

— Вы тоже пострадали ни за что, Дант. Вы поступили честно, не пожелали гулять за спиной у друга с его женой. И отказались драться с ним на дуэли после того, как Клер распространила о вас те лживые слухи. Я не сомневаюсь в том, что ваш отказ драться был воспринят некоторыми при дворе фактически как признание брошенных в ваш адрес обвинений. Вы пытались избежать скандала и за это были награждены гадким прозвищем. И в случае со мной вы тоже поступили благородно, когда нашли меня на дороге. Вы не знали, кто я, но подобрали и выходили. А когда вернули семье, та снова отплатила вам черной неблагодарностью и клеветой.

— Чувствую, в вашей голове рождается какой-то план.

Джиллиан улыбнулась:

— Именно. Чем больше я думаю обо всем случившемся — особенно, если учитывать то, что во мне постепенно начинают просыпаться какие-то смутные воспоминания, — тем больше прихожу к выводу, что у нас остается один выход из положения. Для того чтобы подтвердить ваше доброе имя и заставить моих родных увидеть в вас того, кем вы являетесь в действительности, то есть благородного джентльмена, Дант, нам необходимо найти настоящего похитителя.