Покаяние. История Кейса Хейвуда

«Покаяние. История Кейса Хейвуда»

Меган Куин

вне серии

Оригинальное название – «Repentance. The Story of Kace Haywood»/ «Покаяние.

История Кейса Хейвуда»

Автор – Meghan Quinn/Меган Куин

Переводчик – Anarik Btb (1-11гл.), Валерия И. (12-я гл.), Олеся Левина (с 13-й гл.)

Редактор – Арина Г. (1-12 гл.), Олеся Левина (с 13-й гл.)

Вычитка – Олеся Левина

Оформление – Наталия Павлова

Обложка – Ольга Грачева

Перевод выполнен для группы - https://vk.com/beautiful_translation

Аннотация:

Каждый выбор приводит к последствиям, которые влияют на ваше будущее.

Я был на вершине, жил жизнью, о которой всегда мечтал, и у меня было все, что можно

только пожелать.

Был счастлив и доволен… до одной ночи.

Один поганый день.

Единственный момент в жизни, который я хотел бы вернуть.

Моя величайшая ошибка.

Светлое будущее, сменилось на темный мир, полный ненависти и отвращения к себе.

Люди празднуют дни рождения, а я отмечаю день смерти своей души.

Это история моего покаяния.

Примечание от Кейса.

Я немногословен. Не чувствую, что способен дружить с кем–то, за пределами

своего круга. Я не говорю о своем прошлом, и не хочу слышать о чьем–то будущем.

Изолировавшись от внешнего мира, я наблюдаю за остальными и живу отшельником.

Я целыми днями работаю на лучшего друга, в благодарность за содеянное и что он

покрывает меня. По ночам, я думаю о своих проступках, позволяя им съедать меня

живьем, пока не оказываюсь на дне бутылки, временно забыв о былых грехах.

Я смог сохранить дистанцию между собой и внешним миром. Горжусь, что держал

людей на расстоянии вытянутой руки. По крайней мере, так было до того дня… когда я

встретил Лайлу.

Я думал, что знаю все о любви. Это оказалось не тем, что я испытывал раньше, но,

черт возьми, я был не прав. Я думал, что знал, каково это – испытать прикосновение

женщины, быть ее идеалом, потеряться в ее аромате, но не имел понятия об этом, пока не

повстречал Лайлу.

Она разрушила меня, разбила, выпотрошила изнутри, и не потому, что не любила в

ответ. Нет, я знал, что она любит меня. Я видел это в ее глазах. Она разрушила меня,

потому что была мечтой, иллюзией счастья, которую я не смог удержать. Мне не

позволено любить. Это не про меня. Я не заслуживаю любви, не после того, что сделал, не

после того, что отнял у другого.

В тот паршивый момент, я потерял контроль, и до сих пор расплачиваюсь за то

трехсекундное помутнение рассудка. Не проходит ни дня, чтобы я не размышлял о своих

поступках, чтобы не осознавал, каким монстром стал.

Печаль, сожаление и раскаяние – единственные эмоции, которые я позволяю себе

испытывать. Все остальное – это второстепенные мысли и они быстро размываются.

Есть один момент в моей жизни, который я хотел бы вернуть, но каждый

сделанный мною выбор, имеет последствия; я живой пример этому.

Люди празднуют дни рождения. Я же, праздную день смерти моей души. Это

история моего покаяния.

Глава 1.

Мое настоящее…

Лето.

Мое самое не любимое время года. Не из–за жары и влажности Луизианы; нет, это

из–за кошмаров, которые летом становятся тяжелее день ото дня.

Я могу вынести влажность.

Я могу справиться с жарой.

Я могу даже избегать туристов, посещающих Французский квартал.

Но кошмары, воспоминания о прошлом, напоминания о том, что символизирует для

меня начало лета – невыносимы.

Мои дни в «Клубе Лафайет», в качестве управляющего «Девочками Джетта»,

окончены, и теперь, я ответственный за новый общественный центр, который финансирует

мой лучший друг – Джетт Колби. Когда я работал в клубе, помогая «Девочкам Джетта»

танцевать для городской элиты, я мог спрятаться и делать свою работу, а затем слоняться

из угла в угол.

Но, начав новое дело, я столкнулся с тем, что такой грешник, как я, должен строить

из себя чертового весельчака и порядочного гражданина.

Я очень далек от порядочного гражданина.

Джетт Колби именно такой. Он открыл «Клуб Лафайет», чтобы спасти женщин от

жизни на улицах. Он назвал их «Девочками Джетта» и создал систему, где они получают

не только образование, но и средства к существованию. Сотрудники клуба чередуются,

работая в общественном центре, который включает меня и Девочек. Мы трудимся во благо

общества; предлагаем им бесплатное образование, здоровье и второй шанс в жизни.

Но я не могу представить себя, в качестве служащего обществу, это чертовски

нелепо.

У меня были сомнения по поводу этой идеи, но я должен страдать, поэтому я это

делаю.

Голди, невеста Джетта, задалась целью, доставать меня всякий раз, когда

появляется такая возможность. В ее планы входит постоянно втягивать свою лучшую

подругу Лайлу, после того, как я решил вычеркнуть ее из своей жизни.

Лайла.

Она уникальна, та женщина, которую можно встретить только раз в жизни, она

покоряет своим появлением в комнате. Она проникает в мозг, и остается там навсегда.

Когда я встретил ее, я знал: у меня не было ни единого шанса избавиться от нее, и

то, что она тесно связана с моим окружением, никак не помогает.

Но как и на все остальное в моей жизни, я не могу претендовать на нее.

Я не могу продолжать испытывать чувство вины и полностью отдаться ей. Я ни за

что не стану разделять свои грехи с Лайлой. Я не в силах вынести ее осуждение – только

не от нее. Мне нужно, чтобы Лайла боготворила меня, чтобы смотрела на меня своими

зелеными глазами и заботилась обо мне.

Я эгоистичный ублюдок, но это единственное, за что я держусь в этом мрачном

гребаном мире.

Я подношу к губам полупустой стакан виски и залпом выпиваю. Обжигающая

янтарная жидкость скользит по горлу, напоминая мне, что несмотря на оцепенение, я все

еще жив .

Блядь, но я не должен быть жив. Прямо сейчас, я должен гнить в тюрьме, если бы

не Джетт и его деньги.

Я с силой прижимаю руку ко лбу, пытаясь избавиться от нарастающей головной

боли, пока позади меня гремит музыка. Голди празднует свою первую выставку в

художественной галерее. Ее подружки из Девочек Джетта, танцуют и напиваются, а Джетт

сидит рядом со мной, пытаясь заставить себя получать удовольствие.

– Ты падаешь духом, Кейс, – кричит Голди, через весь зал.

– Скажи что–нибудь, чего я не знаю, – бормочу я, делая очередной глоток виски.

– По крайней мере, Диего больше не разговаривает с Лайлой, – шепчет мне Джетт.

Вот уж, блядь, спасибо.

Наш хороший друг Диего, провел большую часть ночи разговаривая с Лайлой,

заставляя ее смеяться, и уделяя ей такое внимание, какое она заслуживает. Но это

продолжалось до тех пор, пока я не оттащил его в сторонку поговорить наедине, чтобы он

наконец свалил, как третий лишний.

Я выстроил вокруг нее крепость, пусть все присутствующие на вечеринке думают,

что это жест пещерного человека. Судя по ее настроению и убийственному взгляду в мою

сторону, она не в восторге. Мне не нужно смотреть на нее, чтобы знать, что она мечет в

меня кинжалы, – я чувствую это.

Это хреновый поступок, особенно с тех пор, как я не позволяю Лайле быть частью

моей жизни. Но я мудак и не могу позволить кому–то быть рядом с ней, до тех пор, пока я

не буду в состоянии выбросить ее из своей головы, хотя в глубине души знаю, что этого

никогда не будет.

– Хорошо, что он ушел, – бормочу я.

– Собираешься снова пить всю ночь напролет? – беспокойно спрашивает Джетт.

– Я не напиваюсь каждую ночь. Ты просто этого не видишь.

– Думаешь, я не вижу пустые бутылки из-под виски в твоей комнате? Я не тупой,

Кейс.

– Хорошо, тогда притворись им, – грубо отрезаю я. – Ничего не изменится. Ты

знаешь об этом, так почему продолжаешь пытаться?

– Надеюсь, что однажды, мне посчастливиться и я верну своего лучшего друга.

– Ты получил то, что видишь. Смирись с этим, – отвечаю я, зная, что сказал правду.

За время работы в клубе, я понял, что иметь дело с женщинами и не привязываться

к ним – легко. Но с тех пор, как я встретил Лайлу, я чувствую себя более раздраженным и

неуравновешенным, чем когда–либо. Я был в состоянии пару часов удержаться в хорошем

настроении, но теперь, когда появилась женщина, которая держит меня за мои гребаные

яйца, я ничего не могу с этим поделать и от этого я стал совершенно невыносим для

окружающих.

Меня лишили моего единственного отвлечения – Джастис. Общественный центр

Джастис, где я сейчас работаю, почти готов. Строительная компания быстро продвигается

с инфраструктурой, выводя нас на финишную прямую. Главный центр будет доступен,

чтобы начать организацию торжественного открытия, в ближайшее время. Центр пока не

будет открыт для широкой публики, но мы можем попасть внутрь и начать организацию,

то, чего я с нетерпением жду, потому что смогу держать девочек занятыми и подальше от

моих дел.

Но что еще более важно, я хочу быть занятым, хотя и чувствую себя неловко на

новом месте. Я взволнован и горжусь своим другом за такую идею, но чем ближе

открытие, тем более неловко я себя чувствую. Я действительно выбран для запуска

общественного центра, предлагающего второй шанс, когда я не дал себе и первого?

В последнее время, дни, кажется, еле тянутся, оставляя меня с моими

отравляющими мыслями. Если я слишком долго остаюсь наедине со своими мыслями, я

медленно тону в своих «А что если...», которые постоянно крутятся в моей голове.

Что, если бы я по–другому распорядился своей жизнью? Что, если бы не вложил

всю свою веру в одного человека? Что, если бы я не позволил себя спровоцировать?

Что, если бы я не ударил его?

Что, если бы не убил человека своими кулаками?

Читал бы он прямо сейчас сказку своей маленькая дочке? Целовал бы ее в лоб,

заправляя одеяльце? Смотрела бы она на него, видя в нем единственного человека в

жизни?

Малышка Мэделин. Была бы ее жизнь идеальной, если бы не я?

Вероятнее всего, ее жизнь была бы лучше, если бы у нее до сих пор был бы отец.

Но тем вечером, Бог забрал не того человека.

Это мое самое большое сожаление, позор, который будет преследовать меня вечно.

Сожаление, о котором я никогда не заговорю, потому что я изолированный, замкнутый и

немногословный человек – тот, кто заслужил ненависть вместо жалости.

Поэтому, я решил прожить свою жизнь так, как если бы я был мертв, потому что

жить так, как будто я жив – слишком болезненно. Радоваться было бы неправильно. Или

знать, что такое любовь... Таких эмоции я не заслуживаю.

Именно поэтому, я продолжаю держать Лайлу на безопасном расстоянии, чтобы она

могла держаться подальше от моих отравляющих стремлений. У меня были моменты,

когда я отходил от намеченной дистанции с ней, но она знала, что я эмоционально

недоступен, а я – что она абсолютная мечта, которую мне не посчастливится когда–либо

осуществить.

Я эмоционально изолированный, нищий и голый, из–за своих грехов.

Я выбрал жить в горе.

Я выбрал страдания. Это кусочек покаяния, которого я, на самом деле, заслуживаю.

Я убил человека.

Кейс чертов Хейвуд, конченый боксер и вспыльчивый монстр, убил человека.

Я допиваю остаток виски и подаю сигнал бармену о следующем, когда вновь

всплывают мои демоны.

Как и в любую другую ночь, я понимаю, что только одна вещь, может облегчить

мою боль. Я позволяю янтарной жидкости быстро просочиться в кровь, делая меня

бесчувственным для окружающего мира.

Глава 2.

Мое прошлое…

– Это был адский нокаут, – говорит Джетт, бросая мне бутылку пива из

холодильника и усаживаясь за хромированную мраморную барную стойку в моей

гостиной.

Осмотрев дом, я остался доволен тем, каким он получился. Он не такой

роскошный, как особняк Джетта, но это огромный шаг после прицепа, в котором я вырос.

Нахождение на пике своей формы на ринге, принесло свои плоды. Отовсюду начали

появляться спонсоры, меня завалили письмами с выражением поддержки, а мой

банковский счет, утроился за неделю.

Я не завишу от денег. Меня больше заводит успех и возможность доказать свою

ценность себе и отцу. Но я не собираюсь лгать; хорошо иметь возможность купить все, что

хочешь. Это облегчение, не беспокоиться о жизни от зарплаты до зарплаты, – чувство,

которым я всегда дорожил, потому что по опыту знаю, как живут остальные.

– Я был действительно впечатлен сегодня, – искренне говорит Джетт. – Работа с

Джоно окупилась.

– Согласен, – отвечаю я, сделав глоток из бутылки.

Джоно мой новый тренер, и он действительно сделал меня сильнее, за последние

пару месяцев, помог мне нарастить мышцы, поработать над улучшением координации и

силой удара. Способность просчитывать действия своего оппонента, всегда было моей

сильной стороной, почему мы потратили так много времени, сосредотачиваясь на

координации? После сегодняшнего вечера, я могу сказать, что все мои усилия начинают

окупаться.

Раньше, я тренировался сам, но недавно решил улучшить технику, учитывая

проявленный талант, поэтому я нанял Джоно. Это лучшее решение, которое я принял,

потому что после нескольких месяцев, я стал победителем на ринге, а это была моя самая

важная цель.

Я был на вершине, и это чувство никогда не забыть.

– Все еще думаешь, что сможешь сделать меня? – в шутку спрашиваю Джетта.

Когда мы были молодыми, то всегда ввязывались в глупые драки, и наши силы были не

равны, но с моей новой подготовкой, я не сомневаюсь, что смогу его сделать.

– Я всегда смогу сделать тебя, – ухмыляясь, отвечает Джетт, давая понять,

насколько он не уверен в сказанном.

– Итак, что ты чувствуешь по поводу всего этого с Наташей?

Наташа была невестой Джетта, «была» является ключевым словом. Недавно, она

бросила его, ради другого мужчины. Для парня с телосложением Джетта, это стало

сильным ударом по его самооценке.

– Я не хочу говорить об этом, – коротко заявляет Джетт, стараясь сменить тему, но я

так легко не сдамся.

– Но ты собираешься, когда–нибудь, поговорить об этом?

– Нет.

– Все равно, она была сукой, – делая глоток пива, замечаю я. Поставив бутылку, я

смотрю на Джетта, у него в глазах читается смесь вопроса и ярости. Я пожимаю плечами.

– Что? Ты не можешь сказать, что она была чертовой мечтой, чтобы виться вокруг нее.

Она была холодна, словно ледяная сиська ведьмы.

Качая головой, Джетт отвечает.

– Почему люди так говорят? Сиськи ведьмы, на самом деле, холодные? Почему, это

клише, связано с их грудью?

– Ты сейчас кто–то вроде официального представителя ведьм? – озадаченно

интересуюсь я.

– Просто хочу заступиться за всех ведьм и их бородавки.

– А это не клише? Не все ведьмы отвратительны. Возьми, например Сару из

«Фокус Покуса». Я бы поимел ее. Черт, да я бы трахнул всех троих. Чертова большая

метла, наводит на мысль.

Смеясь, Джетт качает головой.

– Серьезно, с тобой что–то не так, чувак.

Молча соглашаясь, я беру пульт и включаю спортивный канал. Я надеюсь увидеть

повтор моего матча, и, раз уж Джетт не собирается говорить о Наташе, это идеальный

шанс заполнить тишину в комнате.

– Когда следующий бой? – спрашивает Джетт, после начала рекламы Lexus.

– Теперь, когда я больше не любитель, у меня есть пара месяцев, чтобы

подготовиться к следующему. Я хочу участвовать примерно в двух боях в год.

– Легкий день в офисе с большой зарплатой. – Джетт бросает на меня хитрый

взгляд.

– Не с расписанием тренировок Джоно.

Я собирался рассказать о режиме тренировок, но останавливаюсь, когда

спортивный комментатор начинает говорить о моем бое. Я включаю телевизор погромче и

прислушиваюсь.

– Хейвуд против Крэйна. Можем поговорить о взрывном бое, за которым мы

наблюдали сегодня вечером? Кейс Хейвуд, подающий надежды боксер, штурмом взял мир

бокса, демонстрируя быстрые инстинкты и удары, которые приводят к мгновенному

нокауту почти всех противников. С профессиональным титулом в придачу, его будет не

остановить.

Начался видео–ролик моей любительской и профессиональной карьеры, а голос за

кадром начал рассказывать мою историю.

– Еще в юности, Кейс Хейвуд интересовался спортом. После окончания средней

школы, он начал воспринимать свою карьеру всерьез. Родился и вырос в Новом Орлеане.

Самостоятельно тренировался в небольшом тренажерном зале, пока тот не смыло

ураганом Катрина. Одержав победу над штормом, он продолжил тренировки и нанял

неизвестного Джоно Милса. С Джоно, Кейс Хейвуд стал смертельной комбинацией ума,

инстинктов, быстрых ног и безупречной координации. Нарастив мышечную массу и

получив глубокие познания от своего тренера, Кейс Хейвуд добьется того, что его имя

будет на слуху, в ближайшие несколько месяцев.

Джетт хлопает меня по плечу, без слов давая понять, что он гордится моими

достижениями, успехом в спорте и что так быстро сделал себе имя.

Ведущий вернулся на экран, глядя на свои заметки.

– Как думаете, это притянуто за уши или попали в точку? – спросил один ведущий

у другого.

– В точку. Кейс Хейвуд обладает всем этим. Талантом, скоростью и внешностью.

Полный комплект. Он сделает спонсоров довольными, привлекая больше зрителей–

женщин к спорту, и установит стандарт для новых боксеров.

– Я не думаю, что они могли бы еще больше расцеловать твою задницу, даже если

бы попытались, – замечает Джетт.

– Лучше бы поговорили о сильном бойце у меня в штанах, – подмигиваю я.

– Я думал послать им фотки, но они сказали, что тебе станет слишком неловко. Я

пытался сказать, что ты не прочь продемонстрировать свои пять сантиметров, но им такое

не подходит.

– Отвали. – смеюсь я.

– С тобой все сводиться к размеру члена, не так ли? – интересуется Джетт.

– А когда было по–другому?

– Без понятия. – смеется Джетт, допивая свое пиво.

Переводя разговор в серьезное русло, я спрашиваю:

– Ты собираешься домой или будешь тряпкой и останешься в моей гостевой

комнате?

– Не хочу оставлять тебя в одиночестве. Знаю, как ты боишься темноты, –

возражает Джетт.

– Серьезно, чувак. Рано или поздно, ты должен пойти. Пора двигаться дальше.

– Знаю, – резко отвечает он. – Я, блядь, знаю, – он проводит руками по волосам и

ставит локти на стойку. – Не все так просто. Там сейчас так пусто. Я скучаю по ней.

– По Наташе? – спрашиваю я, совершенно запутавшись.

Джетт морщится и медленно поворачивается.

– Черт, нет, не по ней. Я скучаю по маме.

Ах, черт. Я не очень хорош в таком дерьме. Я не тот парень, который с сочувствием

заботится об окружающих, так как не зарабатываю на жизнь копанием в чужих эмоциях.

Дайте мне чертову грушу, и я выбью из нее все дерьмо, но что касается эмоций… Я лучше

получу нокаут в первом раунде.

Джетт недавно возобновил отношения с матерью, но она умерла от СПИДа. Он рос

среди богатых. Его отец был магнатом и чтобы завести ребенка, использовал мать Джетта,

чтобы в один прекрасный день, был кто–то, кому он смог бы оставить свой бизнес. После

того, как она родила Джетта, его отец позаботился, чтобы она никогда больше не увидела

своего ребенка, и растил Джетта без материнской любви. Джетт был так озлоблен

отсутствием у отца привязанности к его матери, что задался целью вырасти и стать лучше

отца.

Зная, что Джетт обычно не показывает своих чувств, я должен оставаться мужиком

и быть там ради него. Он сделает то же самое и для меня, хотя у нас было молчаливое

соглашение, что мы никогда не станем объяснять свои чувства друг другу.

– Черт, я сожалею, чувак, – это все, что я могу придумать.

– Я тоже, – соглашается Джетт. Он делает глубокий вдох и говорит: – Просто, я

хотел сделать для нее чуть больше. Иметь больше контроля над ситуацией. Ненавижу

когда я не в силах контролировать происходящее.

– Понимаю, – запинаясь, отвечаю я. Желая зреть в корень, я продолжаю, – Мне

тоже нужно все контролировать. Абсолютно все. Думаю, я приучил себя к этому за все эти

годы, и поэтому мне понадобилось так много времени, чтобы передать свое будущее

тренеру. Без контроля, я чувствую себя потерянным, почти запутавшимся.

– Точно, – соглашается Джетт, потянув себя за волосы. – Я становлюсь

беспокойным, словно не могу дышать.

– Будто кто–то сидит у тебя на груди, затуманивая мысли и позволяя твоим самым

диким инстинктам вырваться наружу, – добавляю я.

– Думаешь, я мог ее спасти? – тихо спрашивает Джетт.

Желая показаться более искренним, я прочищаю горло и кладу руку ему на плечо.

– Нет, Джетт, я не думаю, что ты бы смог. Думаю, что ты наполнил любовью ее

последние дни. Она ушла на хорошей, счастливой ноте. Тебе стоит сосредоточиться

именно на этом и ни на чем другом, потому что если ты уделишь слишком много внимания

своим возможным действиям, то просто сведешь себя в могилу. Это вредно для здоровья.

Джетт кивает, глядя на свою пустую бутылку. Сделав глубокий вдох, он

приподнимается и мельком смотрит на меня.

– Черт, это прозвучало так мудро. – усмехается он.

Понимая, что с легкостью могу бросить саркастический комментарий, я все–таки

решаю не делать этого и соглашаюсь с ним.

– Так и было, но знай, что ты всегда можешь поговорить со мной. Я знаю, что

время от времени, могу быть совершенно не эмоциональным, но я здесь, с тобой, чувак. И

всегда буду.

– Я ценю это, – вставая со своего стула, говорит Джетт. Он смотрит на свои часы и

глубоко вздыхает. – Я думаю, мне стоит вернуться к себе домой.

– Ты можешь остаться, если хочешь. – Я пожимаю плечами, не предлагая другого

выбора.

– Нет, я думаю, что пришло время менять эту ситуации с проживанием у тебя. И

наверное, нам обоим пора перепихнуться.

– Говори за себя. – Подмигиваю я.

На лице Джетта, медленно расцветает улыбка.

– Бред. Когда успел?

– В раздевалке, – с гордостью отвечаю я.

– С кем, с Джоно?

– Черт, нет! – сквозь смех, выдавливаю я. – С ринг гёрл [девушка, которая носит

табличку между раундами в боксе – прим. перев.]

– Запомнил ее имя в этот раз? – спрашивает Джетт, надевая пиджак.

– Не совсем.

– Классический Кейс. – качает головой Джетт. С серьезным выражением лица он

добавляет, – Серьезно, Я горжусь тобой, Кейс. Ты прошел долгий путь. Теперь – только

вверх.

– Надеюсь на это, – с улыбкой отвечаю я.

У меня был дом, работа, была воля и цель, которую нужно было достичь. Моя

жизнь только начиналась, и я не мог быть более взволнованным тем, что для меня

приготовило будущее.

Глава 3.

Мое настоящее…

Хук справа, хук слева, апперкот, апперкот.

Хук справа, хук слева, апперкот, апперкот.

Вибрация от удара по груше, побегает по моему телу, а я без остановки пытаюсь

нокаутировать мешок, качающийся из стороны в сторону. Я снова и снова, мысленно

повторяю связку в быстром темпе, нанося удары с неконтролируемой скоростью, пока не

начинаю задыхаться.

По лицу стекает пот, начинает жечь глаза и затуманиваться зрение, но я не

позволяю этому или одышке остановить меня. Я продолжаю срывать злость на груше,

чтобы расстаться с разочарованием и помочь себе забыться. Я всегда пытаюсь забыться.

Хук справа, хук слева, апперкот, апперкот.

Мне трудно дышать, мышцы горят огнём, который, более чем, желанный для моего

тела. Я живу ради этого огня – анальгетика, который временно облегчает пустоту в моей

душе.

Апперкот, апперкот, апперкот….

– Черт! – кричу я и боковым ударом отправляю грушу в воздух, испытывая

облегчение. На последнем вращении, я уворачиваюсь от груши, наношу ещё один хук

справа и отстраняюсь.

Восстанавливая дыхание, я прислоняюсь к прохладной стене тренажёрного зала

отеля Джетта, доступ в который есть лишь у немногих.

Внезапно, открывается дверь и появляется Голди, одетая в её обычную

тренировочную одежду: короткие шорты и майку.

Голди, к сожалению, одна из тех, у кого есть доступ.

За ней входит Лайла, которая, в спортивном лифчике и шортах, выглядит более

возбуждающе, чем Голди.

У Лайлы тоже есть доступ в зал. Твою мать!

Единственная девушка, которая преследует меня во снах, является постоянной

частью моей повседневной жизни благодаря Голди, девушке моего лучшего друга.

– Ой, извини. Я не знала, что ты здесь, – говорит Голди и вздрагивает от моего

вида. – Ты закончил? – спрашивает она, проходя в зал.

Груша продолжает раскачиваться от моих мощных ударов. Вокруг неё, на матах,

следы пота, а всё моё тело горит после тренировки. Я насилую своё тело при каждой

возможности, и сегодняшний день не исключение.

– Я закончил, – резко отвечаю я, срывая зубами перчатки.

– Я думала, ты тренируешься по ночам, – говорит Голди, вставая на беговую

дорожку и нажимая кнопку старта.

– Тренируюсь.

Избегая свирепого взгляда Лайлы, я срываю с рук бинты, комкаю их и бросаю в

мусорную корзину, прихватив бутылку с водой. Мне не хочется скандала.

Встречи с Лайлой неизбежны, но мне, блядь, не хочется пересекаться с ней каждый

день и видеть это красивое лицо. Это как ежедневно сталкиваться с бывшей, только шутка

в том, что мы с Лайлой никогда не были в отношениях. Мы просто страдаем от взрывного

сексуального напряжения, что, на мой взгляд, намного хуже. Моё тело страстно желает её

всеми возможными способами, но мне не позволено быть с ней, а трахнуть кого–то

другого, вовсе не решение проблемы. Скорее наоборот – превращает желание сделать

Лайлу моей в навязчивую идею.

Я иду к двери, когда Голди окликает меня.

– Не хочешь потренировать меня сегодня? Ты никогда не упускаешь возможности

заставить меня попотеть.

Сексуальный подтекст в её голосе, не ускользает от меня.

Я наслаждаюсь, тренируя других, пытая их на беговой дорожке, а затем заставляя

заниматься плиометрикой1, пока они не падают в обморок. Забавнее всего – тренировать

Голди, ведь она нахальная и упрямая, всегда спорит, а вынуждать её выпрыгивать вверх из

упора лёжа – настоящее удовольствие. Но у меня нет никакого желания делать это в

присутствии Лайлы.

– Не сегодня, – не оборачиваясь, бросаю я, качая головой.

– Кейс, что произошло? – искренне спрашивает Голди.

– Ничего, – огрызаюсь я, достигая двери и игнорируя встревоженный взгляд Лайлы.

По дороге к выходу, я хватаю полотенце с полки и вешаю его на шею, чтобы оно

впитало часть пота, продолжающего стекать по моей взмокшей коже.

Физические нагрузки, которым я подверг своё тело, теперь кажутся гигантской

тратой времени, ведь стресс, что я пытался ослабить, вернулся в полную силу в тот

момент, когда вошла Лайла.

Наш последний нормальный разговор без споров и ругани прокручивается в моей

голове. Ей хотелось от меня совсем немногого, лишь маленькой уступки. Она хотела знать,

кем я был, почему больше не управляю своей жизнью и почему отказался принять счастье.

Но я не могу дать ей желаемое, ведь это означает рассказать всё о себе и излить душу, но

это не вариант.

Я попросил Лайлу забыть об этом и не беспокоиться, но для неё этого было не

достаточно. Она нуждалась в большем. Ей был нужен мужчина с сердцем, способный

делиться своей жизнью, то есть такой, каким я не могу быть.

Прикосновение её маленькой руки к моей голой груди, словно выжгло клеймо на

мне и чувствовалось до сих пор. Я до сих пор ощущаю её нежное тело, прижатое ко мне,

тяжесть её полных грудей, напротив моей кожи, её отвердевшие соски, лишь чуть–чуть

задевающие меня.

Бля!

Качая головой, я выпиваю всю бутылку воды и направляюсь к себе в комнату. Мне

нужно проверить кое–что в общественном центре, прежде чем мы откроем доступ в

здание. Я хочу убедиться, что всё безопасно, до того, как позволю сотрудникам попасть

внутрь.

Когда Джетт попросил меня управлять этим местом, я принял предложение. Это

была работа, за которую я был, более чем, готов взяться, потому что меня привлекала идея

помощи другим. Пусть я не самый дружелюбный человек, но всё же, чувствовал

необходимость помогать другим в достижении мечты, раз уж не смог осуществить свою.

– Кейс, – раздается голос Лайлы и моё тело немеет.

Почему? Почему, чёрт возьми, она не может оставить меня в покое?

Я не оборачиваюсь. Я просто не могу. Не могу смотреть ей в глаза, эти красивые

зелёные глаза, что преследуют меня по ночам.

– Кейс, пожалуйста, могу я с тобой поговорить?

«Нет», думаю я.

Я не хочу разговаривать. Я хочу трахаться. Мне нужно вытрахать её из моей

головы. Вот и всё. Мне просто необходимо пережить момент, когда её ноги обвивают

меня, а Лайла выкрикивает моё имя на пороге экстаза.

По крайней мере, я убедил себя в этом. Ну, пытался убедить.

– У меня дела, Лайла, – отвечаю я.

– Обернись, – тихо говорит она и тянет меня за плечо.

1 Спортивная методика, при помощи которой, мышцы развиваются за наименьший

промежуток времени

Моя решительность слабеет, от её тона. Я сжимаю челюсть, заставляю себя

развернуться и не прижать её к стене, чтобы взять то, что хочу.

Сделав глубокий вдох, я смотрю ей в глаза. Её лицо выражает беспокойство, на нём

читаются вопросы, на которые я не собираюсь отвечать.

– Что? – довольно грубо, спрашиваю я, но уж лучше быть грубым, чем отдать

Лайле моё сердце и позволить его разбить.

Застигнутая врасплох, она пристально вглядывается в мои глаза.

– Могу я просто поговорить с тобой хоть минуту?

– Конечно, говори, – я махаю рукой, чтобы она продолжала.

– Я хочу извиниться, за прошлую ночь, – набравшись мужества, говорит она. –

Вчера, я вела себя не лучшим образом, по отношению к тебе, и мне не стоило уделять

внимание другими парням в твоём присутствии.

Прошлым вечером, так или иначе, наши пути пересеклись. Жизнь Лайлы и моя,

крепко сплелись, ведь наши лучшие друзья помолвлены. И с этим несправедливым

обстоятельством, мне приходится жить.

– Меня не волнует, что ты делаешь с другими мужчинами, – лгу я.

На самом деле, вчера вечером, мне было больно смотреть, как она уделяет

внимание кому–то, кроме меня. Лайла – моя опора и радость, которую я не позволяю себе

иметь. Моя жизнь идет в никуда, оставляя чувство полной опустошенности. И я не должен

втягивать в это Лайлу. Я не могу дать ей то, что она заслуживает.

Лайла вопросительно смотрит на меня.

– Поэтому, ты прервал наш с Диего разговор?

Она меня поймала. Диего мой друг, но я взял на себя смелость объяснить ему мои

необоснованные ожидания по отношению к Лайле. Пусть я не могу быть с ней, но я не

хочу, чтобы с ней был кто–то другой.

– От него одни неприятности, – снова лгу я. Диего, пожалуй, один из самых

добропорядочных парней, кого я знаю, не считая Джетта. Он никогда не сделает что–то

непристойное. Как только он узнал о моей ситуации с Лайлой, сразу же пошёл на

попятную.

– Конечно, – на губах Лайлы появляется лёгкая улыбка. На её мягких и полных

губах.

– Это всё? – спрашиваю я.

– Я просто хотела извиниться. Знаю, у тебя сейчас сложные времена…

– Что? – во мне начинает закипать гнев. – Кто тебе сказал, что у меня сложные

времена?

– Я разговаривала с девушками, и они говорили что–то насчёт лета…

– Не смей, бля, говорить с ними обо мне, – цежу я, сквозь сжатые зубы, прерывая

её. Голди и Девушки Джетта любят сплетничать и выносить мне мозг. Конечно, они

обсуждали меня с Лайлой. – Они ничего обо мне не знают, так что лучше бы вам

заниматься своими грёбаными делами. Поняла?

Я пытаюсь сдержать ярость и не ударить ее по лицу, чтобы хорошенько напугать, и

она оставила бы меня в покое. Ей не стоит вынюхивать о моём прошлом. Это последнее,

что я хочу, чтобы она сделала. Она не должна быть подвержена моим слабостям.

Лайла делает шаг назад, шокированная моим гневом. Я чувствую себя виноватым,

что так сильно напугал ее. Не хочу, чтобы она видела эту мою сторону – этого жестокого и

озлобленного человека, но я не знаю, как быть другим. Мне редко удается быть самим

собой, как правило, в эти моменты я с Джеттом, ведь он знает о моих грехах и тех

демонов, с которыми я сталкиваюсь каждый день.

– Почему ты не хочешь просто поговорить со мной? – спрашивает Лайла.

Протирая лицо полотенцем, я пытаюсь унять охватившее меня раздражение, чтобы

не вспылить. И я знаю, что позже об этом пожалею.

– Лайла, это не твоё дело. Ты ясно дала мне понять, что я тебе не подхожу, так

почему бы нам не прекратить эти разговоры?

– Потому что я думаю, у нас есть что–то общее.

Эта женщина бредит. Я качаю головой и набрасываю на голову полотенце, как

капюшон. Я тяну за края и смотрю на Лайлу.

– Ты даже не представляешь, настолько далека от истины. У нас нет, абсолютно

ничего, общего.

Благоразумная женщина, которая стоит напротив меня, вдруг превращается в

совершенно непокорную. Она тычет пальцем мне в голую грудь.

– Знаешь, Кейс, не только у тебя дерьмовое прошлое, – говорит Лайла. – Не ты

один страдаешь, поэтому перестань так себя вести. Вокруг тебя много людей, у которых

было столько же неудач, как и у тебя, а может даже больше. В смысле, да что такого

произошло? Ты больше не можешь быть боксёром? Тоже мне проблема! Есть вещи и

похуже.

Я качаю головой, не позволяя спровоцировать себя. Понятно, что Лайла пытается

узнать правду, но она не подозревает – я скрываю правду уже так долго, что меня можно

считать мастером в отрицании и увиливании от ответа.

– Ты ведёшь себя так, будто тебя что–то тревожит, Лайла, – невозмутимо, отвечаю

я.

Она скрещивает руки на груди и вздёргивает подбородок, принимая дерзкую позу,

которую я хорошо знаю по общению с Голди.

– Даже если и так, я бы не говорила об этом с тобой.

Наблюдать, как она пытается сдержаться, довольно мило, но от дальнейших

провокаций, меня останавливает тьма, отражающаяся в её глазах. Я понимаю, что

существует нечто, что очень тревожит её. Нечто глубокое, что проникает ей под кожу и

ранит. Подобные проблемы может распознать только тот, кто борется с такими же

демонами.

Поняв это, я слегка смягчаюсь.

– Если хочешь поговорить об этом, я здесь, – предлагаю я.

– Серьёзно? Ты действительно думаешь, что я буду с тобой разговаривать? Ну так

вот, ты меня разочаровал, – говорит Лайла и отворачивается, явно нуждаясь в личном

пространстве.

Я рассматриваю её длинные ноги, пока она грациозно удаляется по коридору, но,

вдруг, резко останавливается и оборачивается.

– Я не понимаю, Кейс. Действительно не понимаю. Мне казалось, у нас есть некая

связь. И между нами что–то есть. Почему ты продолжаешь отталкивать меня, когда в

твоих глазах ясно читается, как сильно ты меня хочешь. Почему ты себя не принимаешь?

– Ты знаешь, почему, – мягко отвечаю я.

– В том и дело, что не знаю, – кричит она. – Но, чёрт возьми, хотела бы знать.

Не дав мне ответить, она возвращается в зал, скорее всего, чтобы выговориться

Голди. Я могу только предполагать, какая меня ждёт ночка, когда Голди заявится ко мне,

чтобы устроить скандал на тему «как плохо я обращаюсь с её подругой». В том, что

касается Голди, всегда можно рассчитывать на одну вещь – она начистоту говорит всё, что

думает.

Мне нужно предотвратить этот разговор до того, как у него появится шанс

состояться. Так что, вместо того, чтобы идти в свою комнату, я отправляюсь в офис

Джетта. У меня нет необходимости назначать встречу, чтобы увидеть его.

Поскольку «Клуб Лафайет», уже, как бы, не существует, в данный момент, офис

Джетта находится у него в квартире. Из–за этого, наведываться к нему, стало крайне

неудобно, ведь большую часть времени на его письменном столе восседает Голди, которую

он трахает глазами, давая обещания о том, что собирается сделать с ней позже.

К счастью для меня, сейчас Голди тренируется и мне не придётся наблюдать за

обручённой парочкой, которая ещё даже не назначила дату.

Не потрудившись постучать, я толкаю дверь Джетта и иду к маленькой комнате в

задней части квартиры, где разместился его офис. Джереми, его помощник, как раз

выходит. Он смотрит на меня и даже не пытается скрыть, что откровенно разглядывает

меня без рубашки. Почему это меня волнует? В любом случае лестно, когда кто–то

рассматривает меня, парень это или девушка.

– Мистер Хэйвуд, какая честь, – с улыбкой говорит он, больше похожей на злую

усмешку.

– Джереми, рад тебя видеть. Джетт у себя?

– Да. Вам что–нибудь принести? Может, бутылку воды?

– Не нужно. Спасибо, – вежливо говорю я и проталкиваюсь мимо него в кабинет.

Хватит любезностей.

Я вхожу в офис и нахожу Джетта за столом. Он просматривает какие–то документы,

зарывшись руками в волосы. Взглянув на меня, он кивает в знак приветствия.

Я сажусь напротив него и наклоняюсь вперёд, упершись локтями в колени.

– Забыл надеть рубашку? – не глядя на меня, спрашивает Джетт.

– Не–а. Просто знаю, как ты любишь, когда я хожу без рубашки. От моего вида, у

тебя встает.

– О, я смотрю, ты в лучшем настроении, чем вчера вечером, – отмечает Джетт. Я

был пьяным ослом, прошлой ночью. Но списал всё на очередной вечер, проведённый в

компании бутылки виски.

– Не совсем, – признаюсь я. – Только что, столкнулся с Лайлой, в тренажёрном

зале. Почему у неё опять есть доступ? Трудновато, чёрт подери, продолжать жить своей

жизнью, когда я все время натыкаюсь на неё.

Джетт опускает документы на стол и смотрит на меня.

– Она в беде, Кейс, – серьезно говорит он. – Она шагнула назад в своей жизни,

вернувшись в «Китен Касл», поэтому, я предложил ей ходить тренажёрный зал и жилье…

– Подожди, – прерываю его я, поднимая руку. – Жилье?

Лайла работала в «Клубе Лафайет» с Голди, меняя свою жизнь в лучшую сторону,

но потом решила, что ей больше не нужна помощь, и вернулась на старую работу –

стриптизершей в «Киттен Касл» на Бурбон стрит.

Джетт кивает и откидывается на спинку стула.

– Я предложил Лайле жилье, и она рассматривает этот вариант, потому что это не

далеко от Квартала. Это поможет вернуть её на правильный путь, и возможно, другим

девушкам удастся убедить её убраться подальше от шеста и найти что–то более

подходящее. Я думал, ты бы этого хотел.

– Нет, – лгу я. – Блядь. Я имею в виду, конечно, я хочу для неё большего, но я

только привык к мысли, что она больше не живёт со мной под одной крышей, и теперь,

она будет жить здесь? Чёрт, Джетт, мне и так хреново от того, что я натыкаюсь на неё всё

время.

– Это не моя проблема, – бессердечно говорит Джетт. – Может, настало время тебе

стать мужиком и посмотреть в лицо своим проблемам, вместо того, чтобы прятаться от

них.

– Посмотреть в лицо проблемам? Ты действительно думаешь, что я могу так легко

переключиться и позволить моим грехам выйти на первый план и бороться с ними? –

угрожающе цежу я. – Я, мать твою, убил человека, Джетт. Это не то же самое, как быть

избитым в детстве или иметь проблемы с наркотиками. Я убил человека, своими руками.

Такое не забудешь.

– Ты не можешь продолжать жить как сейчас. Ты не ощущаешь в полной мере то,

что предлагает этот мир. Ты хандришь в своей комнате, заботишься о рабочих делах и

тренируешься. У тебя в жизни больше ничего нет. Это вредно.

– У тебя нет никакого права говорить мне, что вредно, а что нет! Блядь, Джетт, да

ты сам только что выбрался из дыры, в которой прятался пару месяцев. И теперь ты

думаешь, что знаешь всё об избавлении от внутренних демонов? Ты ничего не знаешь, – я

медленно приближаюсь и опираюсь на стол. – Пока ты не почувствуешь на своей шкуре,

каково лишиться всего, к чему стремился, ты не можешь указывать мне как жить. Я буду

признателен, если ты с девочками просто оставите меня, на хрен, в покое, когда дело

касается моей личной жизни, потому что, насколько я могу судить, у меня её нет, и я хочу

оставить все как есть.

– Кейс…

– Нет, – я встаю, даже не помня, почему вообще пришёл к нему. – Просто, блядь,

держись подальше от этого. И спасибо за шефство над Лайлой. Похоже, мне нужно искать

новое жильё.

– Ты не переедешь, – грозно говорит Джетт.

– Ты не можешь меня контролировать. Я могу делать всё, что, нафиг, пожелаю, и

если захочу съехать к чёрту, то съеду. Я больше не работаю в «Клубе Лафайет». Теперь, я

работаю в общественном центре, который требует моего внимания. Я переберусь к нему

поближе, чтобы сосредоточиться на строительстве и планах.

Тяжело вздохнув, Джетт качает головой и сжимает пальцами переносицу.

– Если это то, что ты действительно хочешь сделать....

– Честно говоря, я не хочу, бля, ничего делать. Единственное, чего я хочу, это

напиться и забыться. Было бы так легко прострелить себе череп и покончить с этой

ежедневной сжигающей болью в теле. Но это слишком легкий выход, поэтому я поклялся

превратить свою жизнь в сущий ад. Нет, моё наказание живёт каждый чёртов день, на этой

убогой земле, снова и снова прокручивая в моей голове то, что я совершил. Это

напоминание о том, что я чудовище и не заслуживаю ничего, кроме пыток до самой

смерти, – я делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к двери. Я оборачиваюсь, прежде чем

уйти. – Я начну поиск жилья, как только это смогу. Буду держать тебя в курсе.

– Спасибо, – просто отвечает Джетт. Он знает, когда не стоит меня провоцировать, и

после моей небольшой напыщенной речи Королевы Драмы понял, что разговор окончен.

С ново обретенной целью, я вхожу в свою комнату, чтобы поискать новое жильё в

интернете. Может, это маленькая свобода, небольшое изменение в жизни, которое мне

необходимо. Дни, когда я прятался за дверьми Джетта, подошли к концу. Прошло

достаточно много времени, так что никто не сможет сказать, что я тот человек, который

опозорил Новый Орлеан. Пришло время попытаться отделить себя от образа, которым я

прикрывался, пытаясь оправдать своё существование.

Глава 4.

Моё прошлое…

Как только первые лучи солнца проникли в комнату сквозь занавески, нежная рука

начинает поглаживать мою грудь. После трех раундов, и пары ударов противника по

ребрам, моё тело задеревенело, но я рад этой боли и всем последствиям, которые приняли

на себя мои мышцы. Это напомнило о другом выигранном бое, о другой достигнутой цели

и о той тропинке, по которой я продолжаю скатываться.

– М–м–м… – стонет Линдси, пока её руки медленно спускаются по моей груди к

талии. Я подцепил её поздней ночью в баре, где постоянно бываю. Она пыталась забраться

ко мне в штаны, в течение нескольких недель, а вчера вечером, мне нужно было выпустить

пар и избавиться от адреналина. Она оказалась в нужном месте и в нужное время.

Линдси горячая штучка – не могу этого не признать – у неё огромные сиськи, с

которыми я развлекался прошлой ночью. Но она не та единственная, и не думаю, что во

мне она видит парня, с которым стоит строить отношения, что я действительно ценю.

Её рука начинает скользить в опасной близости от моего члена, и я подумываю

остановить её, но мысль об утреннем минете заставляет меня передумать.

От ее легких прикосновений и того, как её грудь прижимается ко мне, к основанию

члена приливает кровь. Наконец, она обхватывает его и проходится по всей длине вверх и

вниз, именно это мне нужно. Я вжимаюсь в матрас и позволяю ей сделать свою работу.

– Доброе утро, – шепчет она мне в шею, целуя кожу.

– Доброе, – грубо отвечаю я, не в состоянии контролировать свой тон.

– Ты уже проснулся? – спрашивает она, приподнявшись. Её грудь качнулась от

движения. Мелочь, а приятно.

– Только что, – отзываюсь я и складываю руки за голову, приготовившись к тому,

что она припасла для меня.

– Хорошо, – улыбается она и смещается вниз. Я раздвигаю ноги, чтобы она

устроилась между ними.

Линдси хватает меня за бедра и размещает грудь так, чтобы сосками задевать мой

член. От этого прикосновения, я мгновенно возбуждаюсь.

Она продолжает медленно водить сосками по члену, при этом её волосы слегка

касаются моих бедер. Ее волосы в полном беспорядке, но это даже сексуально, ведь из–за

моих рук, она не выглядит как королева красоты. Под глазами размазался макияж, но я

могу это проигнорировать, учитывая тот факт, что она вот–вот отсосёт мне.

Это не самый лучший секс, который у меня был, но всё же, она весьма хороша,

идеальное облегчение от зуда между ног.

– Ты такой большой, – хвалит она и я чувствую себя не комфортно. Что парни

должны на это отвечать? Спасибо? Я сам его вырастил? Вместо ответа, я лишь

самодовольно усмехаюсь.

Удовлетворенная моим большим членом, она наклоняется и поднимает его.

Подносит головку ко рту и одним движением, практически, проглатывает меня целиком.

Я чуть не выпрыгиваю из кровати от того, как глубоко она берет меня.

– Ах, бля! – стону я и закрыв глаза, вжимаюсь в матрас.

Она жестко сосет, облизывая по всей длине и аккуратно играя с моими яйцами. Я

закрываю лицо рукой, позволяя ей контролировать процесс. Очень скоро, начинает

покалывать ноги, внутренности сжимаются и мое тело готово взорваться.

Она крепче сжимает мой член, давая знать, что готова. Расположив язык под

головкой, она облизывает ее и поигрывает яйцами. Это именно то, что нужно. Я кончаю ей

в рот, и она глотает всё до последней капли.

– Боже! – выкрикиваю я, откинувшись на подушку. Я смотрю на Линдси, на ее лице

расцветает довольная улыбка. Бля, я бы тоже гордился собой, если бы довёл кого–то до

такого оргазма.

Линдси поднимается выше, кладет руки мне на грудь и опускает подбородок на

руки. Она изучает меня, пока я пытаюсь спрятать свой довольный взгляд. Я стараюсь

казаться равнодушным с женщинами, но после такого минета, трудно не улыбнуться.

Я провожу руками по её телу и крепко сжимаю зад. Она трется об меня, давая

знать, что уже мокрая и жаждет немного внимания.

– Оргазм – лучший способ начать день, – улыбается она.

– Ты на что–то намекаешь? – я обхватываю её задницу и размещаю у себя между

ног. Я чувствую, какая она мокрая, и вновь возбуждаюсь.

– О боже, пожалуйста, – стонет она.

Я не тот, кто только берет, так что, переворачиваю её на спину и нависаю над ней.

Она шире раздвигает ноги и зарывается руками в волосы, будто говоря, что сбита с толку

от того, что я собираюсь с ней сделать.

Я провожу пальцами по её груди и обвожу каждый сосок, когда начинает зазвонить

телефон. Я оглядываюсь и вижу, что звонит мой агент. Он может и подождать.

Дыхание Линдси ускоряется, когда я играю с её сосками. Я сильно щипаю их.

Прошлой ночью, я понял, что она наслаждается этой грубостью, и был не против

осуществить её желания, особенно трахая Линдси у стены моей спальни.

– Кейс, пожалуйста, не дразни меня, – стонет она, когда мой телефон вновь

зазвонит.

Опять агент. Какого чёрта ему надо, и почему он звонит мне в такую грёбаную

рань?

По–прежнему игнорируя звонок, я провожу рукой по её животу. Она вращает

бёдрами, прося двигаться ниже, но я не люблю торопиться и предпочитаю наслаждаться

прекрасным телом, если таковое передо мной, так что, не поддаюсь её маленьким

провокациям.

Я задеваю её лобок, вызвав этим гортанный стон, но не двигаюсь ниже. Вместо

этого, я пробегаюсь пальцами по её животу и собираюсь пососать грудь, когда мой

телефон снова зазвонит.

– Сукин сын, – выплевываю я, одарив Линдси печальным взглядом, и хватаю

телефон с тумбочки.

– Лучше бы это были чертовски хорошие новости, – говорю я в трубку, пропуская

все любезности.

– Кейс, ты смотрел новости?

– Нет, Дейл. Подо мной лежит обнажённая женщина, но я уверен, тебе такое не

знакомо.

Дейл хороший парень, но чёрт, он выбрал плохое время для звонка.

– Ты, наверно, захочешь попросить её уйти.

– Почему это, бля, я должен хотеть этого? – спрашиваю я, и чувству, как волосы на

затылке встают дыбом.

– Пожалуйста, ради своего будущего, попроси её уйти.

Меня поражает тон Дейла. У него встревоженный голос, и я уверен, что мне не

понравятся причины этой взволнованности.

– Будь милым и скажи ей, что забыл про интервью на радио, но только выпроводи

её как можно скорее.

– О'кей, – отвечаю я и прочищаю горло.

– Перезвони мне, когда она уйдет.

Я кладу трубку и, около секунды, просто смотрю в никуда, пока прихожу в себя.

Что такого плохого могло случиться, раз Дейл хочет, чтобы в моем доме никого не было,

когда он расскажет мне об этом?

Понадобилось около пяти минут и десяти извинений, чтобы Линдси оделась и

убралась из моего дома. Удивительно, но она была не против уйди без продолжения

начатого. Может, она ко всему относилась намного спокойнее, чем я думал.

Я набираю Дейла и мерю шагами комнату. Нет никаких шансов, что он собирается

поделиться хорошими новостями. Это было ясно по его тону.

Он отвечает после второго гудка.

– Она ушла?

– Да. Теперь скажи мне, что, чёрт возьми, происходит? – я начинаю заметно

дрожать.

– Тебе лучше присесть, – предупреждает Дейл.

– Просто скажи мне, что, чёрт возьми, происходит! – огрызаюсь я, моё терпение на

исходе.

– Кейс, мне позвонили из федерации. Твой допинг–тест оказался положительным.

– Что? – практически кричу я. – Но это ошибка. Что именно дало положительный

результат?

– Гормон роста. Это запрещенное вещество, Кейс.

– Я, чёрт побери, знаю, что это запрещённое вещество! – кричу я, проводя рукой по

лицу. – Этого не может быть. Дейл, я никогда не принимал гормоны роста. Кто–то

подменил образцы. Невозможно, чтобы у меня был положительный результат.

– Антидопинговое агентство не допускает подмен. Они серьёзно относятся к своей

работе.

– То есть, ты думаешь, что я принимал стероиды, так? – спрашиваю я,

шокированный недоверием своего агента.

– Ты принимаешь добавки? – нерешительно спрашивает Дейл.

– Единственные добавки, которые я принимаю – это витамины. Я ни разу не

принимал никаких стероидов! Я упорно трудился, чтобы попасть туда, где нахожусь

сейчас. Зачем мне рисковать, употребляя стероиды?

– Я не знаю, – говорит Дейл. – Джоно менял что–то, когда ты начал тренироваться с

ним?

– Нет, мы делали то же… – я замолкаю, когда меня осеняет. – Бля.

– Что? – спрашивает Дейл.

Проигнорировав его, я бегу на кухню, бросаю телефон и роюсь в шкафу, пока не

вытягиваю упаковку с добавками, которые Джоно дал мне недавно. Он сказал, что это

смесь натуральных продуктов, которая поможет мне легче просыпаться по утрам и

тренироваться на максимуме моих возможностей. Он утверждал, что таблетки содержали

кайенский перец, зелёный чай и ещё какие–то натуральные добавки.

Я ищу состав, но этикетка пуста. Какого хрена?

Дейл кричит в трубку, спрашивая, что происходит.

– Я в дерьме, – подняв телефон, говорю я.

– Что происходит? – затаив дыхание, спрашивает Дейл.

– Джоно дал мне добавки, чтобы я был бодрым по утрам. Я принимал их пару раз,

но чёрт, Дейл. Они, должно быть, содержат гормон роста. Это единственное объяснение.

– Ты серьёзно? – Дейл практически рычит в телефон. – Я знал, что нанять его было

плохой идеей. У него запятнанная репутация не просто так. Ему нельзя было доверять.

Бля!

– Дейл, и что теперь? – с паникой в голосе спрашиваю я, не зная, каким теперь

будет моё будущее и что оно мне уготовит.

– Всё кончено, – категорически произносит Дейл.

– Подожди, что? – спрашиваю я и сползаю вниз по кухонному шкафу, оказавшись

на холодном кафельном полу.

– Тебе запретили участвовать в соревнованиях, Кейс. Они не прощают

употребление запрещённых веществ. Всё кончено.

Этого не может быть. Дейл всего лишь разыграл меня, вот и всё. Невозможно,

чтобы всё, над чем я упорно работал всю свою жизнь, закончилось, едва начавшись,

стоило только сделать себе имя. Этого просто не может быть.

– Дейл, пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь.

– Если бы я мог, малыш.

– Разве нельзя оспорить это?

– Ты не способен доказать, что это не твоя вина. Кто принимает добавки без

этикетки, Кейс? – от его разочарованного тона, у меня все внутри сжимается.

– Я доверял ему, – тихо произношу я, сползая ниже на холодный пол.

– Ты никому не можешь доверять, Кейс.

«Это немного запоздалый совет», думаю я, прислоняясь затылком к дубовому

шкафу. Комок в горле мешает говорить, а пульсирующая боль в голове становится

невыносимой. Одинокая слеза скатывается по моей щеке, когда я осознаю, что натворил. У

меня забрали единственную вещь, которая приносила мне счастье. Мои дни в боксе

окончены.

– Что теперь будет? – спрашиваю я, но не хочу слышать ответ.

– История распространится в ближайшее время. Спонсоры уже отказались от тебя.

Тебя убрали из соревнований и лишили титула. Твои дни в боксе закончились. Мне жаль,

Кейс.

– Мне тоже очень жаль, – говорю я и положив трубку, опускаю голову на руки,

прекрасно осознавая, что потерял всё, над чем работал.

Глава 5.

Мое настоящее…

– Повторить? – спрашивает бармен.

Я толкаю к нему свой пустой стакан.

– Да, – бормочу я, избегая зрительного контакта.

Найти жилье в Новом Орлеане без плесени и крыс, на поверку, оказалось сложнее,

чем я ожидал. Я посмотрел шесть различных вариантов, и ни один из них не был близок к

тому, что я искал.

Я задумываюсь о возвращении в отель, где ко мне начнут приставать девушки, и от

этого, мысль разворошить крысиное гнездо, становится почти заманчивой, но у меня свои

стандарты. Я не собираюсь обменивать шикарную жизнь на ту, что намного ниже той к

чему я привык. Я не принцесса, в общепринятом понятии, но черт, иметь немного горячей

воды было бы совсем неплохо.

В баре пусто, кроме двух мужчин, играющих в пул. В это бар я прихожу, когда хочу

убежать от всего этого. От нытья девушек, с которыми работаю, от вопросов Джетта по

управлению, от шума и суеты Французского квартала.

Туристы быстро начинают раздражать. Чаще всего, они пьяны и вот–вот начнут

блевать, это уже слишком, чтобы наслаждаться уникальной ночной жизнью, которую

предлагает Новый Орлеан. С моим прошлым, которое преследует меня, я избегаю

случайные расспросы о мире бокса. Они любят расспрашивать о моем прошлом. Как мало

они знают.

Вот почему мне нравится в этом тихом баре: нет туристов, нет «Девочек Джетта»,

только мир и покой.

– Я знал, что мы найдем тебя здесь, – раздается голос, с лестничной площадки бара.

Пришли мои друзья Диего и Блейн. Это уже слишком, для мира и спокойствия.

– Как наш мальчик? – спрашивает Диего, хлопая меня по спине и подтягивая стул.

Блэйн делает то же самое.

– Ваш мальчик хочет, чтобы его оставили в покое, – огрызаюсь я, забираю у

бармена свой стакан и делаю большой глоток.

– Что у тебя там? – вопрошает Диего, наклоняется и нюхает мой бокал. К моему

ужасу, он окунает палец в жидкость и облизывает. – Ах, виски. Я удивлен, что это не

бурбон.

– Бурбон, это по части Джетта, – бормочу я, и беру стакан обоими руками. Я

продолжаю смотреть вниз, чтобы намекнуть Диего, что не хочу разговаривать.

– Где Джетт? Он здесь? – интересуется Диего, оглядываясь вокруг.

– Нет.

– Черт, ты не в настроении. – Он обращается к бармену: – Налейте мне виски на два

пальца и бутылку Стеллы, чтобы промочить горло? – произносит Диего и указывает

пальцем на Блэйна.

– Спасибо, дорогой, – шутит Блэйн.

– Ты заказал ему выпивку? – спрашиваю я, продолжая смотреть на свой стакан,

желая, что бы он наполнился по моему желанию. – Вы живете вместе, делаете заказы друг

для друга, что дальше? Начнете трахаться на сцене? – Диего владелец клуба «Цирк

Дьявола», где работает Блэйн. Место довольно интересное, со старой цирковой школой.

После открытия, вероятно, он окупается каждую ночь.

– Кто говорит, что мы не … ? – небрежно бросает Диего и я поднимаю взгляд.

– Чувак, не распространяй слухи, – оскорбленно замечает Блэйн.

– Получил жалкое зрелище, посмотрев на меня, не так ли?

– С вами, точно, что–то не так, – признаюсь я.

– Давай, что вывернуло наизнанку твой член? – спрашивает Диего и благодарит

бармена за напитки.

– Ничего. – Отрезаю я, не желая говорить.

– Это из–за той горячей задницы из художественной галереи, не так ли. – Диего

наклоняется и говорит Блейну, – Ты бы видел, как Кейс обломал меня в галерее. Чувак

построил настоящую дамбу вокруг киски этой девушки.

– Поаккуратней, – практически рычу я.

– Смотри. – Смеется Диего и указывает на меня. – Я даже не могу говорить о ней

без угроз. Так, что это? Почему ты так увлечен этой девушкой?

– Я, нет, – заявляю я и допиваю напиток. Я толкаю пустой стакан бармену и жестом

прошу еще. Он замешкался, но я смотрю на него, давая понять, что скажу ему, если он не

сделает это.

– Кажется, что ты увлекся, – говорит Блэйн, поднося бутылку пива ко рту.

– Почему, блядь, вы здесь? – раздраженно спрашиваю я.

– Мы охотились на кисок и подумали, что ты захочешь к нам присоединиться, –

отвечает Диего. – Это влажная ночь. Девушки свободны и готовы.

– Что с тобой не так? – качаю я головой.

– Просто, пытаюсь расслабить тебя. – Диего подталкивает меня. – Давай, мужик.

Повеселись, для разнообразия.

– Я не знаю, что такое веселье, – признаюсь я.

Я действительно не хочу разговаривать, особенно, в присутствии Блейна. Мы

выросли вместе, но не общались. Он ничего не знает обо мне, а я о нем. Диего, только в

общих чертах, знает о моем прошлом, но он не знает всего, и я не собираюсь рассказывать

свою историю этим двум идиотам.

– Просто, расскажи мне о девушке. Она тебе нравится? – интересуется Диего, в его

голосе звучит отчаяние. Он пытается, и я обязан ему за это.

Чувствуя, что задолжал ему, я киваю. – Я думал, что любил ее. Это слишком

сложно. Я не могу дать ей того, чего она хочет.

– Что? Отношения? Чувак, ты можешь дать ей это. Тебе, просто, нужно немного

расслабиться.

– Да, это тебе поможет, – добавляет Блэйн.

– Это не то, – говорю я.

– Тогда что? – спрашивает Диего.

– Она хочет узнать правду обо мне, и я не могу дать ей это. Она роет слишком

глубоко, об этом не может быть и речи.

– Таким образом, ты собираешься позволить прошлому управлять твоим будущим?

– У меня нет будущего, – отвечаю я, отодвигаюсь от бара и направляюсь к бармену,

чтобы получить свой заказ. Это заняло слишком много времени у него.

– Чувак, что случилось? – с любопытством спрашивает Блэйн.

– Это не ваше, чертово, дело, – угрожающе цежу я, когда бармен подходит с моим

любимым напитком.

– Брось, – бормочет Диего Блейну и тот кивает. – Итак, я слышал, что ты

съезжаешь.

Фыркнув, я закатываю глаза и тяжело вздыхаю.

– Тебе позвонил Джетт?

– Нет, Голди.

– Голди? – удивляюсь я.

– Да, она сказала, что вы с Джеттом поспорили, и ты обираешься съехать. Она

действительно переживает за тебя. Ей есть о чем беспокоиться?

На мгновение, мое сердце согревает мысль, что Голди заботиться обо мне. Приятно

осознавать, что в моей темной и гребаной жизни есть кто–то, кто кроме Джетта, кто

заботится о моем благополучии.

– Со мной все будет хорошо, – отвечаю я. – Я посмотрел пару мест. У меня есть

варианты.

– На самом деле? – спрашивает Блэйн. – Потому что жилье здесь, полное дерьмо.

– Это правда, – соглашается Диего. – Иногда становиться интересно, где лучше

жить, на улице или в одном из кусков дерьма вокруг города?

– Они не слишком ужасны, – я пытаюсь убедить их, но не могу убедить даже себя.

– Я не купился, – говорит Диего.

– Вы правы, они хреновые, – с усмешкой, соглашаюсь я. – Не знал, что в квартале

есть требование, что в квартирах должны быть тараканы и пятна крови на стенах. Но есть

действительно шикарная недвижимость. – На самом деле, есть несколько довольно

хороших мест, но я не смогу себе это позволить.

– Черт, я ненавижу тараканов, – дрожит Блэйн.

Диего наклоняется ко мне и кивает на Блэйна.

– Он становиться маленькой киской, когда дело доходит до жучков. Знаешь, что

этот мудак делает, когда видит одного в своей комнате? Он накрывает свою тарелку с

Tupperware, пока я не позабочусь о нем, или он к черту не задохнется. Я не знал, как он

справлялся с этим, пока в один прекрасный день, я не стал искать проклятую тарелку,

чтобы сложить остатки еды, и когда я спросил его, почему ее нет на кухне, я нашел шесть

тарелок в его спальне. Чертов идиот.

– Чего ты ждал от меня? Растоптать их? О, черт, нет, – защищается Блэйн.

– Это, своего рода, мешок с киской, что сказать, – отвечаю Блэйну, ощущая

головокружение от того, что такой гигантский человек, может настолько бояться жучков.

Блэйн, самый большой из нас. Он мог бы стать профессиональным бодибилдером,

со своими бицепсами и сильными плечами. Чувак накачан. Он привлекает

противоположный пол, своими светлыми волосами и австралийским акцентом. Диего

стройнее нас с Блейном. У него редкая внешность, свою карамельную кожу и голубые

глаза, он использует в своих интересах, когда дело доходит до траханья женщин. У них

тоже свои демоны, как и у меня. Они не говорят о них, и меня удивляет то, что они так

сильно давят на меня. Задницы.

– Пошел ты. Они могут заползти в мои отверстия, – кричит Блэйн, защищаясь от

своей фобии.

– Такое дерьмо. – Смеется Диего и делает глоток. – Итак, не хочешь пожить с нами?

– Ух ты, разговор пошел не в ту сторону, – отвечаю я, отвергая предложение.

Диего пожимает плечами. – У меня есть свободная комната, в которой жила Голди.

– Тебе стоит сначала ее продезинфицировать, – предлагает Блэйн. – После той

ночи, когда нам пришлось слушать как Голди и Джетт занимаются этим, я уверен, там

повсюду маленькие Джетты на стенах.

Диего съеживается.

– Чувак, серьезно. Это противно.

– Ничего себе, выбирая между тараканами и спермой Джетта на стенах, ваш

вариант кажется действительно лучше того, что я видел сегодня, – с сарказмом отвечаю я.

– Не слушай его, – извиняется Диего за Блейна. – Он просто злится, что я не

позволяю ему вести шоу, которое мы готовим для клуба, так что, он издевается на до мной.

– У тебя задница не болит? – спрашиваю я Блейна, чувствуя, как алкоголь

расходится по венам, принося облегчение.

– Нет. Диего просто так эгоцентричен, что не узнает хорошую вещь, когда увидит

ее.

– Мой клуб, мое шоу, – заявляет Диего.

– Он попал в точку. – Я смотрю на Диего. – Кроме того, он был в банде. Не спи с

ним.

– Чувак! – Диего бьет меня по руке. Ой. Когда я выпью, у меня развязывается язык,

и порой проскальзывают секреты.

– Что? – я пожимаю плечами.

– Это не публичная информация.

– Банда? На самом деле? Ты не похож на члена банды, – говорит Блейн, стараясь

надавить на Диего, и учитывая то, как Диего дымится рядом со мной, это работает.

– Не суди по тому, что видишь на улице, – отвечаю я. – У парня сумасшедшие

навыки с ножом.

– Да, но я никогда бы не подумал об этом.

– Мы закончили? – спрашивает Диего, выглядя не комфортно. Я рад, что я не тот,

кому неудобно. – Думаю, что мы должны поговорить о том, что Кейс был

профессиональным боксером.

Я резко поворачиваю голову и смотрю на Диего. Он видит как в моих глазах

плещется огонь.

– Или, может, не стоит, – отступает Диего, получив мое сообщение громко и ясно.

Почувствовав неловкость, мы поворачиваемся к барной стойке, опираясь на локти с

напитками в руках. Мы не говорим, мы не смотрим друг на друга. Мы смотрим прямо

перед собой и попытаемся позволить неловкому моменту пройти.

– Ты хочешь пожить с нами? – с идиотской улыбкой, нарушает тишину Диего.

– Почему, блядь, нет? – отвечаю я, уже сожалея о своем решении.

Блейн хлопает меня по спине.

– Итак, парень. Может, ты станешь частью шоу.

– Нет. – я качаю головой. – Этого не будет. У тебя нет столько денег, чтобы

заставить меня выйти на сцену и прыгать там в кожаном жилете и шляпе.

– Мы не прыгаем, мы шагаем, – говорит Диего.

– Да, это гораздо лучше, – я закатываю глаза и прочищаю горло. – Серьезно,

спасибо за предложение. Это поможет мне съехать из отеля. Плюс, ваше место, ближе к

общественному центру, это будет удобно.

– Почему бы тебе не найти место, чтобы жить отдельно? – спрашивает Диего. – Я

уверен, что у тебя достаточно денег на счету.

Как мало он знает. Да, у меня есть счет в банке, но деньги не мои. Я отдаю их,

каждый месяц. Я живу на минимум, и все в порядке.

– Я не могу позволить себе жить отдельно, сейчас,– отвечаю я.

– Достаточно правдиво, – соглашается Диего.

– Как дела в общественном центре? – спрашивает Блэйн.

– Великолепно, – отвечаю я, радуясь смене темы. – Как все будет готово, мы

переберемся туда. «Девочки» рады. Они начинают сходить с ума. Джетт устроил им

строгий режим, чтобы научить, как управлять бизнесом, перед запуском центра.

– Бабс рассказывала об этом, – говорит Блэйн. – Он проводит их через все виды не

специализированного обучения. – Бабс «Девочка Джетта», втюрилась в Блейна. По его

глазам, когда он говорит о ней, можно сказать, что он чувствует то же самое.

– Это им на пользу, – соглашаюсь я.

– Что по поводу твоей девушки? – спрашивает Диего. – Горячая цыпочка из

галереи.

– Лайла? – подсказываю я.

– Да, Лайла. Чем она занимается?

– Работает в «Киттен Касл». Она не хочет работать в общественном центре Джетта.

– Она работает в «Киттен Касл»? – напевает Диего. – Мы уходим. – Он быстро

достает бумажник, бросает сотню на прилавок и встает.

– Черт, да, – отвечаю я, не сдвигаясь со стула.

– Расслабься, блядь, – жалуется Диего. – Она нас не увидит. Давай. Я давно не был

в стрип–клубе.

– Ты владеешь одним, придурок, – напоминаю я.

– Я имею в виду, в настоящем, – отвечает Диего, хватает меня за шею и тянет со

стула. – Ты идешь, потому что, дерьмо, ты должен расслабиться. Перестань думать все

время. Это удручает, быть с вами.

Он ведет меня через дверь, а Блейн идет позади.

– Если вам не нравится мое отношение, то оставьте меня в покое, – я пытаюсь

соскочить.

– Не могу, извини.

Мы идем по Бурбон стрит, заполненной уличными исполнителями и пьяными

идиотами. На каждом углу отмечают мальчишники, нетрезвые женщины держатся друг за

друга, как за самое дорогое в жизни, старые пары наслаждаются поведением молодежи и

шоу девочек на входе в каждый стрип–клуб, заманивая прохожих, чтобы они имели

представление о том, что творится внутри заведения.

Диего и Блэйн тащат меня по булыжной дорожке к концу Бурбон стрит, к ярко

розовой неоновой вывеске «Киттен Касл». В последний раз я был здесь, когда с Джеттом

нанимал «Девочку Джетта» для его клуба. Тогда я впервые увидел Голди.

Даже если «Киттен Касл» был грязной дырой, Голди выделялась. Она была

восхитительной. Когда я впервые увидел ее, то как она держится, я сразу понял, что она

вспыльчивая. К счастью, мой лучший друг, смог укротить ее. Ну, немного укротить ее.

– Эй, секси. Хочешь войти? – спрашивает девушка у двери, качая бедрами в мою

сторону и пытаясь соблазнить, но я не ведусь. На ней ажурные чулки, с затяжкой на одной

ноге, пара потертых каблуков, помада размазалась, а лифчик на ремешках изношен.

Вероятно, они нуждаются в сотрудниках, потому что когда Голди работала в «Китен

Касл», такой вид не был приемлем.

– Не совсем, – бормочу я, когда Диего и Блейн тащат меня внутрь.

Смесь пота и выпивки ударяют в нос, басы отдаются в ушах. В помещении влажно,

темно, и воздух настолько густой, что я почти не могу дышать.

На сцене никого нет, но на танцполе много девушек. Я проверяю время и вижу, что

только девять вечера. Нет никакой возможности, что Лайла будет работать в такое время,

по крайней мере, я предполагаю, что не будет. Она любит поздние смены, чтобы получить

больше чаевых.

– Гол. Передний ряд. – Диего качает кулаком в воздухе и подходит к сцене.

Придурок действует так, как будто он никогда не был на стриптизе, не говоря о том,

что у него свой секс–клуб.

– Можешь успокоить свои бушующие гормоны и вести себя подобающим образом?

– спрашиваю я. – Ты ведешь себя, как полный мешок дерма.

– Просто пытаюсь соответствовать толпе, дружище. Что о нас скажут, если мы,

будучи местными жителями, будем болтаться по стрип–клубам? Люди будут осуждать нас.

– Невероятно. – я качаю головой, желая, чтобы эта ночь закончилась.

Оглядевшись вокруг, Блейн наклоняется и шепчет:

– Эти цыпочки, немного ... уродливые.

Я оглядываюсь и соглашаюсь. Они выглядят не очень свежо. Многие плавятся от

влажности, их лица потные и макияж размазался, от чего они выглядят как призраки. Они

обходят клуб на автопилоте, задевая клиентов, словно они этому обучены, улыбаются в

нужный момент, но не приближаются слишком близко, пока им за это не заплатят.

Меня бесит, что Лайла работает здесь, ненавижу настолько, что начиню беситься от

одной мысли об этом. Она заслуживает гораздо большего, чем это. Она намного лучше.

– Что ты здесь делаешь, Кейс? – спрашивает Лайла мягким голосом, позади меня.

Дерьмо.

Глава 6.

Мое прошлое…

Еще один звонок от Джетта. У меня уже десять пропущенных и я вновь игнорирую

звонок.

На ESPN2 я узнал, что моя карьера закончилась, и теперь, я самое большое

разочарование родного города.

Бутылка Макерса3 покоится в моей руке, плюшевый диван, который простоял у

меня на протяжении нескольких месяцев, принял форму моего тела, пока я жду

телефонный звонок, которого боюсь. Это должно случиться, нет никакого гребаного

шанса, что мне не позвонят. Это вопрос времени.

Оглядываясь вокруг, на фото в рамках с моими достижениями на ринге, я чувствую

лишь оцепенение. Напряженный труд, пот, кровь, которую я пролил, все было зря.

Когда я рос, я хотел лишь одного, доказать чего я стою, доказать всему городу чего

достиг, несмотря на то, что вырос в трейлерном парке, наблюдая как родители

воспитывают нас на мизерную зарплату. Я не нуждался в чьей–либо помощи, мне нужна

была только решимость и воля, чтобы устанавливать цели и достигать их.

Много хорошего, сделало меня таким.

Звонок телефона, прервал ужасающую тишину в доме. На экране высветился номер

моего отца. В это время, он выходит с работы.

Сделав глубокий вздох, я отвечаю.

– Привет, Пап.

– Скажи мне, что это не правда, сынок. – раздается грубый голос моего отца.

Независимо от того, сколько мне лет, глубокой тембр голоса моего отца действует на меня.

– А ты как думаешь? – спрашиваю я.

Мой отец всегда считал, что бокс – пустая трата времени. Он хотел, чтобы я

работал на заводе на производственной линии, и как он, прожил честную жизнь. По его

мнению, получение образования пустая трата времени. Он ждал, что его единственный

сын будет принимать рабочую нагрузку как мужчина. Зарабатывать и включаться в

настоящую ежедневную работу, даже если такие идеалы привели его в потрепанный

трейлер с пивным животом и без планов выхода на пенсию.

– Не играй в игры со мной, парень. Я говорил тебе, что желание стать

профессиональным боксером, это пустая трата времени, что ты не достаточно хорош,

чтобы заработать на достойную жизнь. Теперь, ты принимаешь стероиды, чтобы перейти

на следующий уровень? Для чего? Чтобы доказать мне, что я не прав?

– Ты поверишь, если я скажу, что обвинения ложные? – говорю я, потирая лоб,

желая, чтобы этот день, наконец, закончился.

– Я очень сомневаюсь, отчеты антидопингового агентства являются обвинениями.

Они серьезно относятся к таким вещам. Почему, ты ставишь под угрозу благополучие

своей семьи, таким образом? – голос моего отца звучит громче, когда он произносит: – Ты

должен услышать, что говорят люди на складе. Ты опозорил свою фамилию.

– Пап, это не правда, – защищаюсь я, пытаясь придумать, как объяснить ему эту

ситуацию.

– Меньшее, что ты можешь сделать, это сказать мне правду, Кейс.

Я ставлю бутылку бурбона на стол и упираюсь локтями в колени. – Это правда, о

стероидах в моей крови, но я не принимал их целенаправленно. Я не знал, что принимал

их. Мой новый тренер, давал некоторые добавки без…

– Я не хочу больше ничего слышать, – перебивает меня отец.

2 ESPN – американский кабельный спортивный телевизионный канал.

3 Макерс – марка бурбона.

– Пап, я не знал, что они были там. – умоляю я, желая, чтобы отец понял меня.

Повисает тишина, давая понять, что отец собирается нанести последний удар.

Когда он разочаровывается во мне, он всегда так делает, и в соответствии с его

стандартами, я часто его разочаровываю.

– С самого рождения, я растил тебя, чтобы ты стал лидером, тем, кто гордится

своей работой и кого уважают за нелегкий труд. Я провел бесчисленные часы,

демонстрируя человеческие качества, но вместо того, чтобы последовать за мной, ты

ошиваешься с Колби, бросая мне вызов и обманывая систему. Это позор, что ты носишь

фамилию Хейвуд. Может, в один прекрасный день, ты поймешь, что сильная этика и

твердые, реалистичные цели, приносят уважение. До тех пор, мне жаль твою душу.

С этими словами, отец вешает трубку.

Я безжизненно сижу на диване, не в состоянии пошевелиться.

Этот человек, ничего не знает о моей реальной жизни. Я столько энергии потратил,

чтобы доказать, что он не прав, провел в тренажерном зале бесчисленное количество

часов, нанося удар за ударом, пока не переставал чувствовать костяшки пальцев. Он

отказался признать мои усилия, и теперь, когда мое имя было запятнано, не было никакого

шанса, что он когда–нибудь поверит, что я могу это сделать.

Самая страшная вещь, которую можно услышать – это разочарование в голосе отца.

Я не только разочаровал его, я запятнал нашу фамилию, испоганил свои достижения. Если

я еще не думал о том, что мои дни закончились, это случилось сейчас.

Я отбрасываю телефон в сторону, делаю большой глоток Макерса и иду к двери.

Настало время, заглушить мою печаль.

Глава 7.

Мое настоящее…

Медленно расслабляясь, я оборачиваюсь и вижу Лайлу, стоящую позади меня. Одна

ее рука лежит на бедре, на ногах, высоко обрезанные шорты, кожа покрыта кусочками

штукатурки. Рубашка порвана, и клянусь, из–под нее выглядывает нижняя часть груди.

Мне хочется прикрыть Лайлу, чтобы никто не глазел на нее, но другая часть меня,

жаждет сорвать с нее рубашку и оттрахать прямо на сцене.

В воображении начинают всплывать картинки ее знойного тела, извивающегося

подо мной. После одной ночи, проведенной с ней, я не могу выкинуть ее из головы, не

думаю, что когда–нибудь смогу отпустить ощущение того, каково это, быть похороненным

глубоко внутри нее.

– Эй, я задала тебе вопрос, – строго говорит Лайла.

– Да, леди задала тебе вопрос, – ухмыляется Диего.

Мне очень хочется ударить его, но я беру себя в руки, смотрю на Лайлу и отвечаю:

– Ищем чем развлечься. – Даже если я не хочу находиться в «Киттен Касл», я не

должен выводить ее из себя, но я не могу остановиться.

Я мудак. Это просто происходит само по себе.

Ее глаза пылают зеленой яростью.

– Ты ищешь развлечений? – гневно произносит Лайла.

Я киваю, оглядывая комнату. Блядь, я не позволю, одной из этих женщин, подойти к

мне. Скорее всего, у них какая–то кривая походка. Я никогда не смогу понять, почему

Лайла думает, что ее место здесь.

– Хорошо, – говорит она и машет ди–джею. Песня сразу же меняется на

устойчивый ритм «Earned It». Подняв ногу, Лайла отталкивает Диего и Блейна,

освобождая пространство для работы на моих коленях.

Блядь.

Медленно и методично, она движется вокруг меня, слегка задевая рукой мою кожу,

посылая мурашки по спине. Мои ноги инстинктивно раздвигаются, руки по бокам. Я

прикусываю нижнюю губу, когда она останавливается передо мной и начинает двигаться в

такт музыке, проводя руками по ее красивой коже цвета мокко.

Она так чертовски великолепна, с этими проницательными зелеными глазами и

мягкими чертами лица. То, как волосы ниспадают ей на лицо – завораживает. То, как она

проводит руками по своему телу – гипнотизирует, заставляя забыть, что я нахожусь

посреди дешевого стрип–клуба. Прямо сейчас, это только я и Лайла.

Она встает между моих ног и наклоняется так, что я могу заглянуть в вырез ее

рубашки. От вида ее вздымающейся груди, я теряюсь.

Ее руки упираются в мои бедра, и ее тело совершает волнообразные движения на

мне, посылая запах ее ванильного лосьона в нос, запах, который теперь ассоциируется с

ней. Ее рот оказывается у моего уха и Лайла прикусывает мочку, а ее руки пробегают по

моей груди.

Она соблазнительно двигается в такт музыке. Я тверд, как чертова скала, наблюдая

за ней.

Лайла перемещает руки от моей груди к плечам, сильно хватается и плотно

прижимается ко мне. Она сидит у меня на коленях, а моя голова находится в нескольких

дюймах от ее груди, которые вот–вот выпадут из рубашки. Она обнимает меня за шею и

начинает двигать бедрами в такт музыке.

Я зачарованно наблюдаю, как ее тело покачивается на мне, делая меня тверже, чем

я мог себе представить. Она обрабатывает меня, и я наслаждаюсь каждой минутой.

Давление ее задницы на моем паху, почти болезненно, я такой твердый, но не

собираюсь останавливать ее. Я кладу руки ей на бедра, поднимаюсь до задницы и

накачанного живота.

Лайла резко вдыхает, когда мои руки поднимаются выше и останавливаются у

груди. Блядь, я хочу трогать их. Хочу почувствовать, как ее соски твердеют между моими

пальцами. Хочу ощутить их на моем языке, но я знаю, что позволено на публике, поэтому

останавливаюсь.

Ее глаза закрыты, голова откинута назад, шея открыта. Она продолжает двигать

бедрами на моих коленях, увеличивая давление на член, одна ее рука обернута вокруг

моей шеи, а вторая ласкает бедро.

Лайла поедает меня, и я не уверен, сколько еще смогу выдержать.

Она замирает на моем члене, я отрываю взгляд от места, где соединяются наши

тела, и смотрю на нее. Лайла привстает с моих колен, заставляя желать большего.

Вероятно, она собирается оставить меня твердым и возбужденным, но она поворачивается

и прижимается спиной к моей груди. Ее правая рука ложится на заднюю часть моей шеи, и

она снова начинает танцевать под музыку.

Я опускаю голову ей на плечо и наслаждаюсь движениями ее тела. Я кладу ладонь

на ее голый живот и провожу вверх к краю рубашки. Ее дыхание становится тяжелым, а

мое сердце учащенно бьется. Еще один дюйм, и она окажется в моей руке.

– Черт, – шиплю я, не в состоянии сдержаться, чувствуя ее задницу у моей

промежности. Это похоже на чертову магию.

Мой рот находит впадинку на ее шее и я начинаю покусывать сладкую кожу. Она

так чертовски хороша на вкус.

Диего и Блэйн подбадривают меня, как варвары, но я игнорирую их и продолжаю

ласкать ее длинную шею. Рука Лайлы находит мою щеку, и направляет меня немного

правее, затем наклоняется вперед, кладет руки на мои ботинки, и начинает объезжать мой

член. Ее шорты задираются, демонстрируя красивую задницу, позволяя смотреть, как ее

сексуальные половинки движутся на моих коленях.

Этот вид слишком эротичен, чтобы отпустить ее, не преподав урок о том, что она

делает со мной.

Не в силах больше терпеть, я хватаю ее за живот и прижимаю к себе. Игнорируя ее

крики, я поворачиваю ее таким образом, чтобы говорить ей прямо в ухо.

– Отведи меня в уединенное место... сейчас. – Серьезным тоном, говорю я.

Лайла быстро поднимается с моих колен и хватает меня за руку. Она уводит меня от

свиста Блейна и Диего и выводит из влажного воздуха в главном зале. Я следую за ней по

темному коридору. Открыв дверь, она заглядывает в комнату.

В комнате темно, когда мы входим, Лайла щелкает выключателем и комната

заливается красным светом. Он не очень яркий и довольно скучный, но настраивает на то,

что я собираюсь сделать с ней.

Это место пропитано грехом. Надеюсь, что она к этому готова.

Лайла поворачивается ко мне лицом, я притягиваю ее к моей груди, а затем толкаю

к двери. Навалившись на нее, я нащупываю дверную ручку и блокирую ее. Мне не нужны

неожиданности и незваные гости.

– Кейс… – затаив дыхание, произносит она. – Что ты делаешь?

Я стараюсь смягчить тон и улыбнуться, но это чертовски трудно. – Ты думала, что

сможешь, блядь, объездить меня и просто так уйти? – спрашиваю я, держа руки по обе

стороны от ее головы, раздвинув коленом ее ноги. – Я хочу, чтобы ты почувствовала,

насколько я твердый.

– Я уже знаю, какой ты твердый. – усмехается Лайла.

– Черт, почувствуй меня, – я стискиваю зубы. – Положи руку на мой член, и скажи,

насколько я твердый.

От моего угрожающего тона, ее глаза широко распахиваются, но она тянется вниз

по моему животу к поясу.

Лайла начинает поглаживать меня сквозь джинсы, но я качаю головой и говорю:

– Нет, блядь, почувствуй меня. Вытащи мой член и почувствуй его.

Кивнув, она расстегивает ремень и тянется к молнии. Я стискиваю кулаки у ее

головы, чтобы не соблазниться помочь ей. Я хочу, чтобы Лайла сделала это сама, даже

если она делает это со скоростью улитки, скорее всего, намеренно.

– Не торопитесь, детка. У меня вся чертова ночь впереди.

Она судорожно сглатывает, повышая мою самооценку.

Наконец, она спускает мои джинсы вниз, вместе с трусами, позволяя члену

выпрыгнуть на свободу. Это тяжело, так чертовски трудно, что когда она касается его

пальцами, мне почти больно. Мне требуется освобождение, мне это очень нужно.

– Скажи мне, насколько я чертовски твердый, – требую я, наклонившись к ее уху. В

тусклом красном свете, я вижу, как мурашки пробегают по ее коже, от моей близости.

– Кейс, – стонет она.

– Скажи, – цежу я сквозь зубы.

– Ты такой, чертовски, твердый, – хнычет Лайла. Ее рука, ловко движется вверх и

вниз, по длине моего члена.

– Ты сделала меня таким. Твое тело с отличной задницей, то, как ты насаживалась

на меня, тепло твоей киски на моих коленях – ты сделала меня твердым, Лайла, так скажи

мне, что, блядь, ты собираешься с этим делать?

Мои губы у ее уха, грудь в нескольких дюймах от нее. Лайла отодвигается, чтобы

посмотреть мне в глаза и видит, насколько я серьезен. Я хочу донести до нее, что говорю

серьезно. Я нуждаюсь в ней, прямо здесь и сейчас.

– Ну, и?

Ее руки отпускают мой член и перемещаются на мое лицо. С грубой сексуальной

силой, ее губы сталкиваются с моими, заставляя меня прижать ее сильнее к двери.

Мгновенно, мой рот открывается ей, предоставляя доступ ко всему, что я могу

предложить.

Ее язык скользит в мой рот, играя моими чувствами, разжигая во мне огонь.

– Ты хочешь меня? – спрашиваю я, отстраняясь от поцелуя и прикасаясь языком к

ее шее.

– Больше, чем что бы то ни было, – признается Лайла.

Гордость бьется у меня в груди, и это все, что мне нужно. Я переступаю через край,

ради этого момента. Я хочу попробовать ее, еще раз.

Мои руки опускаются по двери позади нее и находят ее бедра. Прижав Лайлу к

твердой древесине, я провожу руками по ее животу, но, на этот раз, не останавливаюсь на

рубашке. Я прикасаюсь к ее возбужденной груди и нахожу твердые соски. Черт, ее груди

достойны похвалы. Они чертовски круглые и совершенные, я задаюсь вопросом,

увеличены ли они, но на ощупь, я понимаю, что они естественные, что делает более

сложным забыть эту великолепную женщину.

– Боже, – восклицает она, когда я щипаю ее соски. Я сжимаю и покручиваю, пока

не осознаю, что больше не могу справиться с ощущением ее грудей в моих руках.

Мой член дергается, когда ее тело прикасается ко мне. Мне нужно больше. Я готов

взорваться. Я перестаю дразнить.

– Достань мой кошелек из кармана, – говорю я, ей в шею. Лайла хорошо

расслышала и делает что ей сказано. Она больше не нуждается в подсказках и знает, что

нужно делать. Она открывает мой бумажник и вытаскивает презерватив.

Лайла быстро возвращает мой бумажник в карман и вытаскивает презерватив из

упаковки. Не спрашивая, она раскатывает его по моей длине, за рекордное время, и

смотрит на меня.

– Извинись за свои шорты, – требую я.

– Извиниться? – спрашивает она, приподнимая брови.

Наклонившись вперед, я рычу:

– Черт, не играй со мной. Ты знаешь, что эти шорты слишком откровенные. Сними

их, сейчас же.

Без слов, она снимает их и отбрасывает в сторону. Лайла обнажена снизу, только

пара туфель украшает ее ноги. Осмотрев ее, я качаю головой и стягиваю рубашку,

освобождая ее груди. Мой рот быстро находит соски, и я принимается сосать.

Ее голова откидывается назад, ударяясь о дверь, но ее это не беспокоит и она

толкает свою грудь мне в рот. Медленно, я провожу рукой по ее животу и зависаю над

киской. Лайла медленно двигает бедрами, давая понять, что готова.

Я хочу то же самое и поддаюсь ее требованиям, проталкивая пальцы в ее горячий

центр. Меня волнует то, насколько влажной она была для меня. Жар проходит по мне, от

осознания того, что я могу возбудить такую великолепную женщину, как Лайла.

Не теряя времени, я хватаю ее бедра и оборачиваю вокруг своей талии. Приподняв

ее, я направляю в нее свой член и вхожу, одним толчком. Мы одновременно стонем от

нашего соития. Я знаю, что это не продлится долго, от того, как быстро вздымается ее

грудь.

Я хватаю ее лицо, смотрю в глаза, и впиваюсь в ее губы. Лайла зарывается руками в

мои волосы, царапая кожу головы.

Пьянящая смесь похоти, сильного желания, и еще чего–то глубокого, волнует меня,

и волнует чертовски сильно. Мои толчки становятся неконтролируемыми, а ее стоны,

становятся все громче и громче, с каждым толчком.

– Я скоро кончу, – предупреждает Лайла и выкрикивает мое имя, кусая мою

нижнюю губу. Я чувствую вкус крови, когда она кончает вокруг моего члена, но меня это

не беспокоит, потому что я вхожу в состояние эйфории и кончаю, чертовски сильно,

думая, что теряю сознание.

– Блядь, – бормочу я. Мой лоб упирается в ее плечо, а бедра продолжают вбиваться

в нее, пока во мне ничего не остается.

Лайла вновь хватается за мою шею и нежно целует в щеку, пока ко мне не

возвращаются силы, чтобы отодвинуться и посмотреть ей в глаза.

От красного свечения в комнате, Лайла выглядит как сон, словно ее нет в моих

руках. В ее глазах таятся ответы, которых нет у меня, я хочу сказать что–то умное, но

ничего не приходит на ум. Все, что я хочу – это быть похороненным в ней еще раз, забыть

обо всем вокруг нас, и жить в данный момент с ней, но я знаю, что это нереально. Мир

ожидает нас, за дверью.

– Кейс, почему ты не позволяешь нам быть вместе? – спрашивает она, слабым

голосом, я никогда не слышал его прежде.

– Ты не поймешь, – мягко отвечаю я.

– Ты не знаешь этого.

– Я знаю, Лайла. Ты заслуживаешь большего, чем я. Ты заслуживаешь больше той

жизни, которую выбрала для себя.

– Иногда, ты не выбираешь свою жизнь, Кейс. Иногда, ее выбирают за тебя.

Чертовы мудрые слова. Я не выбирал ничего, в своей жизни. Все было выбрано за

меня, и из–за чьих–то неверных решений, я живу с последствиями. Я отказываюсь тянуть

Лайлу вниз по этому пути, по темному пути моей гребаной жизни.

– Дай мне шанс, Кейс.

Глубоко вдохнув, я говорю, – Я хочу, Лайла. Ты не имеешь гребанного понятия,

насколько я хочу, просто… я не могу.

– Почему не можешь? – спрашивает она, начиная злиться.

Я качаю головой и отстраняюсь, швырнув презерватив и застегивая штаны. Я

нахожу шорты Лайлы и передаю их ей. Она натягивает рубашку и шорты, словно не

трахалась только что у двери.

Я хватаю ее за шею и целую в лоб. Она закрывает глаза от моего прикосновения и

прислоняется ко мне. Я задерживаю губы на ее лбу, а затем, неохотно, отрываюсь.

– Прости меня, Лайла. Я не могу быть мужчиной, который тебе нужен.

– Откуда ты знаешь, какой мужчина мне нужен? Ты не хочешь поговорить со мной,

чтобы понять.

– Я знаю, что ты заслуживаешь лучшего.

Я отодвигаю ее и открываю дверь, чтобы побыстрее сбежать. Я выхожу из комнаты,

когда она говорит:

– Ты не единственный, кто облажался, Кейс. Ты не единственная жертва.

Не оборачиваясь, я отвечаю:

– Ты ошибаешься. Я, ни в коей мере, не являюсь жертвой. На самом деле, я очень

далек от этого. – С тяжелым сердцем, я ухожу прочь. – Позаботься о себе, Лайла.

Глава 8.

Мое прошлое…

Холодный стакан, полный виски, охлаждает пальцы. Я сижу забившись в угол

наименее известного бара в Квартале, я думал, что тут не будет полно спортивных

болельщиков. Новости о моем «использовании стероидов» начали передавать все СМИ, и

мое существование становится невыносимым.

Мой телефон разрывался от звонков и смс, от прессы, друзей и противников.

Больше не в силах терпеть это, я швырнул телефон об стену и пошел в бар.

Пятью напитками позже, я чувствую как боль в груди начала рассеиваться.

Я потерял все, над чем работал, все что вложил в свою карьеру, в считанные

секунды, потому что доверился не тому человеку и передал свою карьеру в чужие руки.

Мне незачем жить.

– Видите того мудака, который думал, что может принимать стероиды и это сойдет

ему с рук? – говорит крикливый мужик, который сидит в баре и говорит со всеми, кто

готов его слушать. – Не знаю, когда спортсмены поймут, что им не сойдет с рук прием

наркотиков? Ты, наверное, думаешь, что теперь до них дойдет.

Скрипя зубами, я сдерживаюсь, чтобы не наброситься на него. Он прав на счет

спортсменов, принимающих пищевые добавки для повышения работоспособности, но

есть люди, подобные мне, кто делает все правильно, но в конце концов их наебывают.

Я допиваю свой виски, ставлю стакан на барную стойку, и жестом прошу еще.

Бармен знает, что нужно продолжать наполнять его. Я никуда не собираюсь, в ближайшее

время.

Ожидая очередную порцию выпивки, я тяну край капюшона, который скрывает мое

лицо. Не хочу, чтобы кто–то узнал меня. Я наслаждаюсь ограниченным обзором

капюшона, я как проклятый мул в Квартале, блокированный от всего вокруг, видя только

цель впереди, и моя цель в том, чтобы постоянно подносить стакан к губам, пока не

потеряю чувствительность. Я почти достиг цели.

– Ты и правда думаешь, что это поможет? – спрашивает кто–то сзади.

Джетт. Не оборачиваясь, я отвечаю, – Это был твой выход. Думал, дать ему шанс.

Джетт без приглашения садится рядом. Он жестом просит бармена принести ему

то, что пью я. Он будет разочарован, когда он увидит, что я не пью его драгоценный

бурбон.

– Не хочешь поговорить об этом? – спрашивает он, опираясь руками на бар.

– Похоже на то, что я, блядь, хочу поговорить об этом? – спрашиваю я, пытаясь

контролировать свой гнев, который хочет вырваться наружу.

– Это того стоит, я знаю, что ты не мог сделать что–то подобное. Этому должно

быть объяснение.

Объяснение было, но никто, кроме Джетта Колби, не поверит мне. – Это не имеет

значения,– отвечаю я, опуская голову. – Все кончено.

Повисает тишина, и мы молча потягиваем наш виски. Мы сидим и пьем. Это

единственное, на что я могу рассчитывать, когда дело доходит до моего лучшего друга.

К счастью, я выбрал бар, в котором нет телевизора. Я знал, что показывают прямо

сейчас.

«Кейс Хейвуд: Положительный на гормон роста человека.»

«Накачаться, чтобы преуспеть, настоящий Кейс Хейвуд.»

«Хейвуд подсел на гормоны.»

Качая головой, я подношу стакан к губам и выпиваю содержимое. Я никогда

прежде не чувствовал себя таким беспомощным. На этот раз, я не управляю своей

судьбой. Я не в состоянии контролировать свое будущее. Единственный контроль,

которым я обладаю, сколько раз я поднесу стакан с жидкостью уменьшающей боль ко рту.

– Хочешь еще? – спрашивает Джетт, когда я допиваю свой виски.

– Да, – отвечаю я, отталкиваю стакан и поднимаюсь, стараясь растянуть спину от

нарастающей напряженности.

Я закатываю рукава до локтей и натягиваю капюшон так, чтобы было более

безопасно. Тепло алкоголя начало распространяться по телу, но я не собираюсь снимать

толстовку. Это единственный барьер, который отделяет меня от реальности.

– Вы можете поверить в это? – говорит парень–дебошир, повернув телефон к

Джетту. – Ты видел эту статью? Местный герой проебывает все, потому что он слишком

ленив для настоящей работы, чтобы стать лучшим.

Джетт вежливо кивает, потому что это путь к отступлению, а затем отворачивается.

Я сажусь дальше в угол, пытаясь отгородиться от крикуна и заглушить его слова.

– Черт, я тоже могу принимать стероиды и выбивать дерьмо из людей. Великие

боксеры обладают талантом. Мухаммед Али не сидел и не делал себе уколы с гормонами

роста, чтобы выигрывать титул за титулом. Нет, он часами работал над собой в

тренажерном зале.

– Вы не возражаете, если мы просто тихо посидим? – вежливо спрашивает Джетт,

держа его за руку, чтобы остановить.

Краем глаза я вижу, как человек отступает на секунду, а затем кивает в мою

сторону. – Кто это? Твой парень? Если вы, педики, хотите провести время наедине, идите в

гей–бар.

Повысив голос, Джетт говорит: – Я предлагаю вам научиться правилам приличия и

закрыть свой гребаный рот.

– О, я понимаю, вы, ублюдки, хотите провести время вместе. Хорошо. Эй, приятель,

– парень обращается ко мне, но я не двигаюсь, не желая связываться с ним. – Эй, я с тобой

говорю, – повторяет дебил.

– Я советую вам завязывать, – предупреждает Джетт.

Поднявшись со стула, мужчина отвечает, – Ты, блядь, не говори мне, что делать. – С

моего места видно, что этот мужик широкий и худощавый, с небольшим количеством

жира, но он может постоять за себя, и, скорее всего, поэтому, он чувствует себя достаточно

уверенно, чтобы противостоять нам обоим.

Человек проходит мимо Джетта и толкает меня в плечо. – Эй, придурок. Я с тобой

разговариваю.

Не поворачиваясь, я бросаю через плечо: – Я советую вам оставить меня, блядь, в

покое.

В баре нет свидетелей, кроме бармена, в комнате тихо, лишь из колонок

приглушенно играет джаз. Бармен стоит в стороне, оценивая ситуацию, наверное

обдумывая стоит ли вмешаться.

– О, ты думаешь, что крутой? Ты даже не можешь посмотреть мне в глаза? Ты

просто прячешься за своим глупым капюшоном и съеживаешься ...

Ярость кипит во мне. Я разворачиваюсь, опускаю капюшон и встаю во весь рост.

Парень в шоке уставился на меня, немедленно узнав. В его глазах мелькает страх и

он начинает хохотать.

– О, блядь, как мне повезло. Местный герой, прямо передо мной. Ты накачался,

перед тем как прийти сюда? – спрашивает он, сгорбившись от смеха.

– В твоих интересах, оставить все как есть и покинуть бар, – цежу я, сквозь

стиснутые зубы.

– И что, блядь, ты собираешься делать, если я не уйду? – говорит мужик, вставая в

полный рост и выпячивая грудь.

Я пьян, и понимаю это, но я все еще владею хуком слева и апперкотом справа, и

этот осел, в двух секундах, от встречи с обоими.

– Ты бесполезный кусок дерьма, который запятнал город, – говорит он, толкая меня

в плечо и я отшатываюсь к бару.

Семь, или около того, стаканов, которые я выпил, испытывают мое равновесие, но я

ясно вижу мужчину. «Осел» гласит надпись на лбу, и вскоре, мой кулак, заменит ее.

Джетт, наверное, видит, как чешутся мои кулаки, потому что он встает и выставляет

руку, чтобы дать нам некоторое расстояние.

– Шаг назад, – предупреждает Джетт.

– Ой, твой парень пришел к тебе на помощь. Ты знаешь… – человек тычет пальцем

в его подбородок – Ты сделал одолжение спорту, накачиваясь. Теперь, мы не должны

смотреть, блядь, как такой гей как ты, прыгает по рингу, чтобы схватить противника за

яйца.

– Следи за своим гребаным ртом, – сердито выплевывает Джетт. Джетт не

любезничает с гомофобами, как и я, если такое случается, тем более, что помощник

Джетта – гей и, вероятно, один из самых вдумчивых и заслуживающих восхищения людей,

которых мы знаем. Чувак бы сделал что угодно для Джетта или меня, и мы сделаем то же

самое.

Не желая вовлекать Джетта, из–за его репутации, которую стоит поддерживать, я

встаю перед ним и говорю, – Убирайся отсюда, Джетт.

– Кейс, не натвори глупостей, – предупреждает он.

– Я не собираюсь… – мои слова прерывает удара кулака в челюсть. Голова

откидывается, и кровь начинает течь из уголка рта, разбрызгиваясь на стену позади меня.

Я падаю на стул, упершись головой в стену. У меня занимает секунду, чтобы понять, что

только что произошло, но как только я собираюсь с мыслями, боль в челюсти поражает

меня, чертовски сильно. Но мне нравится.

Джетт готов накинуться на мужчину, но я останавливаю его, качая головой в ответ

на удар мужика.

– Чертов педик, тебе нужны стероиды. Ты чертовски легкий.

Джетт заносит кулак, но я останавливаю его еще раз. Я знаю, что Джетт может

легко вырубить этого парня, потому что я научил его всему, что знаю. Это моя проблема, а

не Джетта.

– Я разберусь, – говорю я. Джетт кивает и отходит. Он знает, когда мне стоит

разбираться с моими делами.

Я снимаю толстовку и протягиваю ее Джетту. Мои бицепсы натягиваются под

белой рубашкой, а предплечья урчат, готовые нанести повреждения. То же самое чувство,

что охватывает меня на ринге, охватывает сейчас мое тело. Адреналин начинает поступать

в кровь, заменяя алкоголь, который я потребляю последние несколько часов.

Чистый страх мелькает в глазах мужчины, когда он понимает свое положение.

Правильно, тупой идиот. Не связывайся со мной.

– Продолжай, ударь меня еще раз.– подбиваю я его, сплевывая кровь в сторону. –

Какого черта ты смеешь занимать мое время. Хочешь узнать, что такое талант? Я, блядь,

преподнесу его тебе на блюдечке с голубой каемочкой. Продолжай, блядь, проверь меня,

еще раз.

– Ты не стоишь этого, – говорит человек и махнув рукой, отступает на шаг.

– Да, кто теперь чертова киска? Это дешевая болтовня, но когда дело доходит до

дела, ты знаешь, что я могу уничтожить тебя ко всем чертям. Я зарабатывал на жизнь,

избивая людей кулаками. Я более чем счастлив, показать тебе, как это делается.

– Какая жизнь? У тебя ничего не осталось, потому что ты дебил, который решил

принимать стероиды.

Скрипя зубами, я считаю до десяти, чтобы не взорваться. Нет никакого смысла

защищать себя от обвинений в употреблении стероидов. Я буду выглядеть как плаксивая

сука, так что я держу рот на замке и стараюсь сдержаться от того, чтобы пройтись

кулаками по его лицу.

Он того не стоит, он того не стоит, твержу я себе, снова и снова.

Я открываю глаза и вижу, что его кулак летит на меня и бьет в живот. Я сгибаюсь и

кашляю большим количеством крови, чем от первого удара по лицу.

Смех этого идиота заполняет небольшой бар. Я смотрю вверх и вижу человека

держащегося за живот и указывающего на меня.

– Ах, блядь, это лучшая ночь в моей жизни. Боксер? Блядь, ты кусок трейлерного

мусора, который пытается выглядеть тем, кем никогда не станет.

Трейлерный мусор... мое гребаное болевое слово. Меня передергивает.

Выпрямляясь, я быстро шагаю вперед, заношу руку и бью в живот этого мужика.

Не дав опомниться, я апперкотом бью его в голову, а затем, чтобы прикончить, в быстрой

последовательности ударяю левым кулаком по виску, и то же самое правой.

Это происходит в считанные секунды, раскаленный добела гнев проходит сквозь

меня. Впервые, после звонка моего агента, я чувствую себя немного легче. Так

продолжается до тех пор, пока я не замечаю падающего человека от моей атаки и

лежащего на полу, неподвижно.

О блядь.

Время останавливается, пока я жду, что придурок пошевелится, сядет, и закачает

головой от краткого нокаута. Я стою над ним, практически умоляя его пошевелиться, но

он этого не делает. Ни одного движения, ни одного вдоха.

– Кейс, Кейс, нам, блядь, надо уходить, – говорит Джетт, но я не могу оторвать

взгляд от безжизненного тела раздражителя и провокатора на полу.

– Бармен позвонил чертовым копам. Нам надо уходить.

Ничего. Я полностью окаменел.

Все вокруг меня исчезает, кроме человека, лежащего на полу. – Он ... – начинаю

спрашивать я, но не могу вымолвить ни слова. От мысли об этом, у меня скручивается

желудок.

– Кейс, черт, двигайся! – кричит Джетт, хватает меня за руку и тянет к задней двери.

Бармен блокирует выход. – Я не могу позволить вам уйти,– говорит мужчина. – И

даже если вы уйдете, я скажу им, что это Кейс Хейвуд.

Разочарованный, Джетт достает бумажник, вытаскивает пачку сотен и сует мужику.

– Это, чтобы ты держал рот на замке до утра. Я вернусь с большим. Человек, который

сделал это, слинял по Роял стрит. Если ты поможешь нам, я помогу тебе. Если откроешь

рот, я тебя уничтожу. Не забывай, кто владеет половиной этого города.

Джетт знает, когда использовать свою элитную карту, и сейчас, у него это хорошо

получается.

Бармен смотрит на наличку, переводит взгляд на Джетта и кивает. – Человек слинял

по Роял стрит.

– Как он выглядел? – спрашивает Джетт.

– Светлый, карие глаза, около шести футов, с бородой. Одет в зеленую рубашку.–

Бармен описывает полную противоположность моим каштановым волосам, голубым

глазам и побритому подбородку.

– Очень хорошо,– хвалит Джетт, похлопывая бармена по руке. – Я встречусь с вами

завтра, в семь утра, перед пароходом. Не опаздывайте.

Он шагает в сторону, когда слышны звуки сирен на небольших улицах Квартала.

Джетт хватает меня за руку и тащит через заднюю дверь, где нас ждет автомобиль.

Он толкает меня на заднее сиденье и забирается следом.

Джетт, вновь, прикрыл мою спину. Глядя на кровь на моих руках, Джетт построил

прикрытие и пути отхода.

–Езжай, – говорит Джетт водителю, и мы срываемся с места, продвигаясь по

односторонним улицам к району Садов, где живет Джетт.

Мой разум онемел. Я смотрю на свои кулаки и понимаю, каким влиянием и грубой

силой они обладают.

– Он спровоцировал тебя, – говорит Джетт, пытаясь снять напряжение в

автомобиле.

– Он мертв, – шепчу я, глядя в окно. Произнеся эти слова, я осознаю

произошедшее.

– Ты не знаешь этого. Ты, наверное, нокаутировал ублюдка. Он это заслужил.

Это не так. Никто не заслуживает быть поваленным на пол, независимо от того,

какой я придурок.

– Ты должен забыть об этом, – неуверенно говорит Джетт, и я понимаю, что он

обеспокоен так же, как и я.

Что, если он действительно умер? Небольшая часть меня молится, чтобы я ошибся,

чтобы Джетт был прав, что я, только что, не отнял у человека жизнь.

На следующее утро, я включаю телевизор, чтобы найти местные новости о драке в

баре. Они уже взяли интервью у бармена, и он рассказал историю Джетта, даже без

нервного тика в глазах. Ранним утром, Джетт заплатил ему достаточно, чтобы у него

больше не было нужды работать.

Человек, который спровоцировал меня, умер от удара по голове. Не было никаких

шансов спасти его. Я убил его. Я позволил ярости охватить меня, и я убил его своими

руками.

Худшая часть в том, что у него была семья, и он был чьим–то отцом.

Я думал, что знаю свои слабые стороны, пока я не понял, как травмирует девочку

то, что она будет расти без отца.