Покорение льва

Глава седьмая

— Пора, сеньор, — услышал герцог голос управляющего.

Он открыл дверь своей комнаты и уточнил:

— Все готово?

— Да… Гости собрались в церкви. Священник ждет, — сдержанно ответил Торрес.

— А сеньорита Бересфорд?

— Она тоже ждет. Я поведу ее к алтарю, как и договаривались…

— Спасибо, Торрес, — кивнул Хавьер.

Вопреки собственным ожиданиям, герцог Хавьер Алехандро Диего Эррера был чрезвычайно взволнован близящимся венчанием и с трудом скрывал это.

Его губы пересохли, а голос слегка осип. Он с очевидным напряжением подбирал слова.

— Послушай, Торрес, — сказал герцог шепо том и притянул к себе мужчину за лацкан. — Ты уже видел сеньориту Бересфорд в подвенечном наряде?

— Мельком, сеньор.

— Как она?

— Она что? — не понял управляющий.

— Как выглядит? Как себя чувствует? Какое впечатление она на тебя произвела? — раздраженно пояснил Хавьер.

— Ну… — запнулся Торрес. — Выглядит прекрасно. Как чувствует себя, сказать трудно. Скорее всего, так же как и вы. Слегка напряжена. Но оно и понятно. Сеньорита Бересфорд понимает, что через несколько минут станет не только вашей женой, но и герцогиней де Эррера. Однако вам ни о чем не стоит беспокоиться. Я уверен, что все пройдет по заранее намеченному плану, — заверил герцога Торрес.

Хавьера Эрреру это мало удовлетворило, он тяжело вздохнул и озадаченно посмотрел на свое отражение в большом зеркале, перед которым уже несколько раз перепроверил и узел галстука, и ворот сорочки, и бутоньерку в петлице…

Натянуто улыбнувшись, герцог вышел в холл. Его встретил персонал Эль Кастильо де Леон. Слуги улыбались, склоняли головы и желали ему всех благ по случаю бракосочетания. Несколько дней все без исключения пребывали в неустанных приготовлениях, однако уставшие работники искренне радовались за своего герцога.

Теперь, когда все дела были завершены и впереди ждал только пышный ужин, служащие облачились в парадные старомодные ливреи и смогли почувствовать себя причастными к празднику молодого хозяина и его будущей жены.

— Я могу еще что-нибудь сделать для вас, сеньор? — спросил Торрес, заметив волнение Хавьера Эрреры.

Хавьер внимательно посмотрел на него, задумался, но затем отрицательно помотал головой.

Герцог остановился, не дойдя совсем немного до замковой церкви. Он вспомнил, как в доме Бересфордов Грейс убеждала отца в своей любви к нему, Хавьеру Эррере. Большие синие глаза девушки наполнились тогда драгоценными хрусталиками слез, и сердце молодого герцога сжалось от острой боли. Плохо зная собственного отца, страдая от нелюбви матери, стремясь угодить требовательному деду, Хавьер не ведал такой горячей любви. Да, девушка лгала Ангусу Бересфорду, но ее любовь к несчастному отцу оправдывала эту ложь. В тот миг нежность Грейс, адресованная старому неудачнику, тронула Хавьера, как ничто и никогда его не трогало…

— Сеньор? — окликнул его Торрес.

— Да-да… Я иду, — отозвался герцог.

Но ведь это всего лишь договор, заключенный между ними. Сроком на год… И об этом известно только ему, Грейс и Рамону Агулару.

Хавьер последовал за Торресом к западной башне замка, где находилась старинная церковь.

Вопреки всем ожиданиям, традиционная церемония, невзирая на пышность, никого не утомила. Ритуал был совершен по всем канонам, сдержанно, серьезно.

Приглашенные с замиранием сердца следили за таинством. Новобрачные были слишком взволнованны, чтобы любоваться друг другом. И даже поцелуй молодого мужа носил формальный характер.

Только выйдя из церкви под громогласные поздравления гостей, Хавьер поцеловал Грейс как должно. Она вспыхнула и попыталась прикрыться фатой. Он, видя ее смущение, разгорячился еще больше и вновь приник к нежным губам, будоража и пугая новобрачную…

Теперь она — замужняя женщина.

Грейс посмотрела на тоненький ободок золота на своей руке — этот символ супружеской любви и верности… Что общего имеет он с их уговором?

Грейс послушно выпила все шампанское, что было ей налито, но не захмелела — слишком велико было напряжение.

Девушка понимала, что, невзирая на формальность их союза, она станет женщиной герцога — в эту ночь либо в любую другую. Для Грейс намерения Хавьера были очевидными, но она не испытывала к этому красивому мужчине ничего, кроме священного страха. Он был для нее человеком, от которого зависела судьба ее несчастного отца. Она боялась его разочаровать, но не была уверена, что хочет этой близости сама.

За праздничным столом Грейс украдкой посматривала на супруга. Он наслаждался яствами, принимал поздравления и восторженные похвалы.

Казалось, Хавьер полностью владел собой. Он часто бросал на молодую жену дразнящие взгляды, от которых она потуплялась.

— Постарайся вести себя менее драматично, дорогая, — шепотом обратился к ней Хавьер. — Насколько мне известно, женились мы по обоюдному согласию. Поэтому не позорь меня перед гостями, Грейс, — жестко добавил он.

Грейс подняла на него глаза и невольно всхлипнула.

— Что случилось? — процедил он.

— Ничего… Просто я никак не могу свыкнуться, и только… — оправдывалась Грейс, покусывая губу. — Я не думала, не представляла, что моя свадьба будет такой.

— Какой такой? — возмутился герцог. — Свадьба получилась замечательная. Многие мечтают о такой свадьбе!

— В юности мне представлялось, что в этот день мои родители обязательно будут со мной и мой отец поведет меня к алтарю. Именно об этом я всегда мечтала. И как вышло? Мамы больше нет, а отец нездоров…

— А что делать, Грейс? Моих родителей тут тоже нет, — сухо ответил герцог.

— Да, я знаю… И в остальном эта свадьба далека от идеала, — пробормотала Грейс.

— А по-моему, как раз это и называется идеальной свадьбой. Дорого и элегантно. Четыреста приглашенных. Все прошло как нельзя лучше. Настоящая герцогская свадьба…

— Без любви, — робко шепнула Грейс.

— Как и все подобные свадьбы, дорогая жена. Но разве это достаточная причина для того, чтобы унывать? — слегка улыбнулся герцог де Эррера.

Хавьер старательно скрывал обиду. Хорошо бы невеста хоть отчасти разделяла его чувство. Пусть даже это — примитивное сексуальное влечение… Он не ждал от нее преданной супружеской любви. Ему бы хватило и любовных игр в постели. Но Грейс, помнившая о возвышенной любви своих родителей, не была готова к компромиссам, которые Хавьеру казались естественными и непостыдными…

— Я сказал Торресу, что настало время для последнего тоста за молодоженов, — уведомил жену герцог.

— И что потом? — испуганно спросила Грейс.

— Гости отправятся восвояси, — ответил он.

— Так скоро? — изумилась она. — Правильно ли это?

— Волнуешься за гостей, Грейс? Ведь ты даже не знаешь этих людей… Может, боишься остаться с мужем наедине?

— Хавьер, ты требуешь от меня честного ответа? — прямо спросила Грейс.

— Да уж, пожалуйста, ответь честно, дорогая, — твердо произнес он, посерьезнев.

— Хавьер, я не буду спать с тобой, — тихо, но четко произнесла девушка.

— Спи, пожалуйста, отдельно, Грейс, — спокойно разрешил Хавьер.

— Спасибо, — искренне обрадовалась она.

— У тебя есть своя комната, там и уединяйся, — великодушно рассудил герцог. — Но только после того, как проведешь в моей постели несколько бессонных часов… каждую ночь… Ты моя жена, Грейс. Что я могу к этому еще добавить?

— Нет, Хавьер.

— Да, Грейс, — жестко парировал он. — Брось эти игры в невинность. Притворством ты меня не поразишь. Тебе было известно заранее, что такое брак. Ты приняла мои условия, я выполнил свои обязательства. Никаких отговорок.

— Я не смогу…

— Начнем с малого… Потанцуем? — предложил ей герцог и протянул руку, вставая из-за стола.

Грейс продолжала сидеть, напряженно всматриваясь в мужа.

— Потанцуй со мной, Хавьер, — раздался рядом девичий голосок.

— Потанцуй с отцом, Люсита, — раздраженно предложил герцог.

— Папа какой-то скучный сегодня, никак не удается его растормошить, — капризно произнесла юная брюнетка. — А ты обещал мне танец.

— Не сейчас… В следующий раз, Люсита, — небрежно отмахнулся от нее Хавьер.

— Когда?

— Когда-нибудь… — неопределенно ответил он.

Недовольная Люсита удалилась.

— Мигель еще намучается с ней, — пробормотал Хавьер, снова сев за стол.

— А кто это? — спросила Грейс.

— Люсита Васкес — дочь Мигеля Васкеса, лучшего друга моего отца. Эту девчонку Карлос прочил мне в жены. Васкесы тоже играют заметную роль в банковской сфере. Дед рассчитывал на эпохальное слияние капиталов. Увы, — рассмеялся Хавьер.

— Но почему? — удивилась Грейс. — Это был бы выгодный союз, в особенности если ты не ищешь любви. А девочка явно влюблена в тебя.

— Ты заметила, что она слишком юна для такого старого циника, как я?

— Не кокетничай. По-моему, в вашем кругу это значения не имеет, — не приняла его отговорку Грейс.

— Просто не захотел, и все, — сухо ответил герцог.

— Вы с ней лучше поняли бы друг друга, — заметила Грейс.

— Я не нуждаюсь в женском обожании или понимании. Мне необходима простая чувственная любовь. А кроме того, в случае женитьбы на Люсите пришлось бы иметь дело с Мигелем, а с меня хватило и Карлоса с его несуразным завещанием, — зло бросил Хавьер. — Теперь я — герцог де Эррера. И я сам буду решать, как и с кем мне жить!

— Ясно, — коротко отозвалась Грейс.

— Очень хорошо, что ясно, — огрызнулся герцог.

— Душно… — пожаловалась Грейс чуть погодя. — Я бы хотела пройтись… Ты позволишь?

Муж кивком отпустил ее. Грейс поднялась к себе, но через секунду выбежала из комнаты в поисках горничной.

— Консуэла, где мои вещи?

— В спальне хозяина. Герцог велел перенести их туда, — объяснила женщина.

Грейс невольно схватилась за голову от услышанного и побрела в комнату мужа.

— Вам помочь снять диадему, герцогиня? — тотчас предложила свои услуги новой хозяйке Консуэла. — Диадема, безусловно, красива, но я-то знаю, какая она тяжелая, — понимающе проговорила испанка.

— И дорогая, — напряженно заметила Грейс, заподозрив женщину в неискренности. — Конечно, Консуэла, возьмите ее. А то ненароком уроню еще. — Она сняла фамильную реликвию династии Эррера.

— Торрес утверждает, что эту диадему надевали все невесты Эррера, — доверительно произнесла горничная. — Согласно поверью, она приносит счастье и… много деток, — улыбнулась женщина.

— Деток? — нахмурилась Грейс.

— Потомство… Я имела в виду многочисленное потомство, герцогиня.

— Я вас поняла, благодарю. Вы свободны, Консуэла.

— Передать, чтобы вас никто не беспокоил? — уточнила горничная.

И в этот момент появился герцог.

— Я уже обо всем распорядился, — сообщил он служанке. — Торрес обещал позаботиться.

— Позаботиться о чем? — спросила Грейс, когда Консуэла оставила их наедине и притворила за собой тяжелые двери хозяйской спальни.

— Позаботиться о покое новобрачных, — пояснил герцог.

— Приятно слышать. Я иду в свою комнату, — сказала Грейс.

— К чему такая поспешность? — преградил ей дорогу герцог.

— Голова болит, — не глядя на мужа, ответила она.

— О! Бедное дитя, — притворно пожалел ее Хавьер, взяв за плечи. — Тяжелый аромат лилий и роз, шум торжества… Как я тебя понимаю!

— Цветы были прекрасны. А розы — мои любимые, — смущенно произнесла молодая герцогиня.

— Мне это известно, — заметил герцог, снимая смокинг.

Грейс вновь попыталась покинуть его спальню, но Хавьер взял ее за руку и притянул к себе.

Он поцеловал жену. Однако ее губы остались плотно сжатыми, как он ни старался.

— Не надо, Хавьер, — попросила она. — Не требуй от меня невозможного.

— До сих пор в поцелуях ты мне не отказывала, Грейс, — упрекнул он ее.

— До сих пор ты не требовал большего, — сказала она, отвернувшись от супруга.

— Мои требования законны, — настаивал герцог.

— Нет… если мы говорим о фиктивном браке, — резко произнесла Грейс и попыталась убежать.

Хавьер рванул ее платье, и швы лифа треснули.

— Что ты наделал?! — воскликнула девушка. — Платье стоит целое состояние! Это просто варварство какое-то!

— Я заплатил за это платье и буду делать с ним все, что захочу! — прорычал Хавьер. — Я его купил так же, как купил тебя, Грейс. И не думай, что у тебя есть выбор — спать со мной или нет.

— Ты пойдешь на насилие? — тихо спросила Грейс, когда герцог сорвал с нее белоснежное одеяние.

— В насилии не будет необходимости, — уверенно произнес Хавьер. — Все пройдет полюбовно. Мы венчаны в церкви, священник благословил нас, мы обменялись клятвами, а теперь приступим к их исполнению.

— Но все было ложью. Тебе это известно, Хавьер! — протестовала девушка.

— Ты мне лгала? Это возмутительно, Грейс. А я совершенно искренне желал стать твоим мужем, — насмешливо проговорил герцог. — И перестань вести себя как недотрога. Можно подумать, ты никогда не спала с мужчиной, — безуспешно пытался он усмирить вырывающуюся жену.

— Но так и есть! — в отчаянии воскликнула девушка.

— Ну, конечно! — рассмеялся Хавьер. — Что, правда? — спросил он чуть погодя.

— Клянусь, — кивнула Грейс, расплакавшись. — Прежде никогда.

— Я слышал, ты была помолвлена, — заглянул ей в лицо герцог.

— Но помолвка расстроилась.

— Отчего?

— Думаю, Ричард никогда не любил меня… За несколько недель до свадьбы я узнала, что он мне изменяет, и я расторгла помолвку. Так все и закончилось. Он спокойно воспринял наш разрыв, а я… Я решила вернуться в Брайтон. Это случилось вскоре после смерти мамы.

— Мне очень жаль, — нежно проговорил Хавьер и отер слезы с ее щек.

— И мне жаль, — отозвалась Грейс всхлипнув.

— В наше время такое целомудрие — редкость, — сказал герцог. — Переодевайся, Грейс. И… прости меня.

— Ты куда? — удивилась девушка.

— Я приму душ, а ты ложись. И не тревожься. Но мы оба будем спать в одной постели. Это супружеская спальня, Грейс. Что бы там ни было, теперь мы муж и жена и будем делить одно ложе, — безапелляционно объявил он.

— Не думаю, что смогу уснуть, — беспомощно отозвалась она.