Покоренный дикарь

2

Удивлению Фалин не было предела, когда вместо ожидаемой деревянной хижины ее взору предстал большой двухэтажный дом, в окнах которого уютно и гостеприимно горели огни. Входная дверь была незаперта. Не постучав и не спросив разрешения, Фалин поспешно открыла ее и вошла внутрь. В данный момент ей было не до церемоний.

Закрыв за собой дверь, она вздохнула с облегчением. Никогда еще ей не было так страшно. Бросив на пол сумки, Фалин буквально свалилась в стоявшее в холле плетеное кресло. Все ее тело била нервная дрожь.

Но, прежде чем ей удалось успокоиться и осмотреться, входная дверь распахнулась, и на пороге показался Бренд. Только этого ей сейчас не хватало! Когда рядом находился такой мужчина, как он, нечего было и думать о спокойствии.

Бренд принес с собой остальной багаж Фалин. Поставив его на нижнюю ступеньку деревянной лестницы, он поинтересовался:

— Вы что, планируете остановиться здесь надолго? Судя по всему, вы запаслись вещами не меньше чем на месяц?

Фалин откинулась на спинку кресла и, сложив руки на груди, приготовилась к новой схватке с Вестоном. Было очевидно, что он хочет отделаться от нее как можно скорее. Ну что ж, это желание было взаимным. Она и сама не собирается задерживаться здесь дольше, чем потребуется, но не позволит ему вышвырнуть ее отсюда прежде, чем будет завершена работа.

Ей нужно сделать добротный фоторепортаж. Это необходимо и для ее профессиональной карьеры, и для собственного удовлетворения. Настало время доказать себе и всем окружающим, что она может прекрасно справляться с любой работой, и для этого ей не нужен ни Скотт, ни кто-либо другой. А если Вестон полагает, что легко сможет запугать ее, то он сильно заблуждается.

— Две недели, — коротко ответила она. — Я смогу закончить съемку через две недели, при условии, что вы будете мне помогать.

— Помогать? — Облокотившись на перила, Бренд уставился на Фалин. — О какой интересно помощи идет речь, женщина? Хотите, чтобы я водил вас повсюду за руку, чтобы эти милые кошечки ее вам не откусили? Или, может быть, вы ждете, что я устрою вам восхитительную экскурсию — на роскошном джипе с кондиционером и записанным на пленку рассказом о дикой природе. Это будет интересно, приятно и, главное, безопасно.

Бренд продолжал насмешливо смотреть на нее.

— Во-первых, ничего подобного я не жду, — ответила Фалин. — Во-вторых, не называйте меня женщиной. Я ею разумеется являюсь, но не совсем такой, как вы себе представляете. Я не нуждаюсь в том, чтобы меня водили за руку.

«А если и нуждаюсь, то это точно будешь не ты, — подумала про себя Фалин. — Скорее я соглашусь взять под руку тигра. Это, наверное, будет менее опасно».

— Кроме того, лекция о дикой природе мне не помешает, — подумав, добавила она. — Я уверена, что она будет профессиональной. Согласно сведениям, которые сообщили мне в «Эко», вы — лучший специалист по диким кошкам. Дипломная работа по биологии в университете, я не ошибаюсь?

Прищурившись, Бренд смотрел на нее:

— Похоже, вы неплохо подготовились.

— Да, я навела о вас кое-какие справки, — подтвердила Фалин. — Я хотела убедиться, что вы действительно разбираетесь в том, что делаете. Должна заметить, если вы сами еще этого не поняли, в моем задании есть небольшая доля риска. Вы же не думаете, что я настолько не дорожу собой, что могла приехать сюда, не зная ничего о вас и о вашем ранчо.

Последовала пауза в несколько секунд, в течение которых Бренд внимательно изучал Фалин, как будто пытаясь понять, правду она говорит или нет. Фалин смело встретила его пристальный взгляд. Они словно соревновались, кто из них первый не выдержит и отведет глаза. Ей казалось, что это — своего рода тест. Бренд испытывает ее, чтобы узнать, что она из себя представляет.

В конце концов он отвел взгляд, видимо, удовлетворенный ее реакцией. Или ему просто надоела эта игра в гляделки. Фалин не была уверена, в чем именно заключалась причина этого.

— Я получил степень магистра биологии, — сказал Бренд. — Насколько я понял, вас именно это интересует. Спешу заверить, мое ученое звание вас не спасет от опасности. В этих местах на первом месте не знания, а — инстинкт. Как бы люди ни хотели этого, животные не всегда ведут себя так, как написано в учебнике. На то они и дикие животные. Именно поэтому они так интересны.

У Фалин мелькнула мысль, что некоторые люди могут быть не менее интересны по той же самой причине. Например, этот мужчина, стоящий в данный момент перед ней. Она сомневалась, что он хоть раз повел себя так, как это принято правилами.

— В любом случае, — добавил он в том же тоне, — все эти занятия, степени, учебники — все это было уже очень-очень давно. Если я не ошибаюсь, с тех пор прошло больше двенадцати лет.

«Интересно, — подумала Фалин, — неужели все это время он жил в этой забытой Богом дыре, в окружении диких животных, вдали от людей?» Двенадцать лет в полном одиночестве — пожалуй, это слишком. Хотя, почему в одиночестве? Может быть, с ним живет его подруга, просто Фалин ее пока еще не встретила. Она представила себе смелую, бесстрашную, сильную женщину.

— Так вы живете здесь один? — поколебавшись, спросила она.

Вестон, похоже, был не из тех, кто любит трепаться. Фалин не была уверена, что ему не наскучила их беседа.

Бренд кивнул.

— Более или менее, — уклонился он от прямого ответа.

— Должно быть, тяжело находиться одному в таком месте? Я имею в виду, без партнера. Без жены, — уточнила Фалин.

Он приподнял брови:

— Вы мне напоминаете скорее репортера, чем фотографа, мисс Истбрук. Или, если уж мы начали обсуждать такие личные темы, я могу вас звать по имени?

— Извините. Простое любопытство.

Бренд пожал плечами:

— Ничего. На самом деле я привык к одиночеству. У меня есть одна женщина, которая следит за порядком. Я же слежу за животными.

«У меня есть одна женщина» — звучит не очень романтично, подумала Фалин. Судя по тому, как отозвался о ней Бренд, обычная домработница. Значит, никакой подруги у него нет.

Незаметно наступил вечер. Из темноты, окутавшей дом, доносилось рычание и другие, непривычные Фалин, звуки. Лягушачье кваканье, писк насекомых и пение птиц сливались в один непрерывный гул, какофонию тропического леса, необычную и немного грустную.

Фалин обняла себя руками за плечи, чувствуя себя в этом новом месте слегка неуютно. Вероятно, это нормальная реакция человека, только недавно покинувшего большой город и очутившегося в незнакомой обстановке. Интересно, чувствует ли Бренд эту атмосферу одиночества и изолированности? Фалин посмотрела на него и встретилась с его взглядом.

— Неужели вы никогда не чувствуете себя одиноким? — тихо спросила она.

Глядя на него, это было трудно представить. Бренд был таким здоровым и сильным. Всем своим видом он олицетворял мужественность. Фалин призналась себе, что впервые видит такого мужчину, в котором было столь ярко выражено мужское начало. Упорный, упрямый, самоуверенный. Явно сможет постоять за себя.

Но почему же этот мужчина, наделенный столькими достоинствами, живет один в такой глуши? Любой человек, рано или поздно, нуждается в обществе других людей. Что могло заставить его жить в одиночестве?

Бренд ответил не сразу. Фалин уже даже начала беспокоиться, не был ли ее вопрос слишком бестактным.

Наконец он заговорил, и его ответ был коротким, но предельно ясным:

— Мне нравится уединение, я к нему привык. Многим людям это не под силу.

— Многим людям? — переспросила Фалин.

«Видимо, он имеет в виду меня, думая, что я долго не выдержу здесь. А может, кого-то другого?»

— Многим женщинам, — поправился Бренд. — Надеюсь, что вы не одна из них. Я не был женат, но у меня была невеста… — Он замолчал. Видно было, что ему не очень хотелось вспоминать эту историю. — Она не пробыла здесь и двух месяцев, — в конце концов закончил Вестон.

Невеста? Фалин постаралась представить себе, какой может быть женщина, которую Вестон выбрал себе в невесты. Судя по всему, ей не очень нравилась деревенская жизнь. Или, может быть, он специально рассказывает ей все это, чтобы снова запугать, тем самым заставив ее поскорее уехать и оставить его в покое? Но она никуда не уедет. Это решено.

— Два месяца, — повторила Фалин. — Тогда уж я точно выдержу здесь две недели.

— Вероятно, — согласился Бренд. — Только вот Кэтрин сбежала отсюда еще до того, как я привез первого тигра.

У Фалин не нашлось ответа на это замечание. Вестон, похоже, снова устраивает ей испытание. Специально дразнит, чтобы проверить, легко ли ее испугать. Ей снова стало не по себе. Зачем ему нужно издеваться над ней?

Бренд молча смотрел, как меняется выражение лица Фалин. Она выглядела совсем расстроенной. «Господи, похоже, она сейчас расплачется». Он уже пожалел о том, что сказал. На этот раз он, пожалуй, переборщил.

— Ладно, я просто хотел предупредить о том, что вас ждет. Здесь не очень-то легко жить.

Бренд хотел еще добавить, что и он сам не очень-то легкий человек, но потом передумал. Фалин все равно приехала ненадолго. Необязательно сообщать ей, что женщины никогда не считали его подарком судьбы. Скорее наоборот. Но прежде, чем что-либо произойдет между ними, Фалин будет уже очень далеко.

К счастью для нее. Для них обоих. Женщины и Вестон, и это ранчо, и его тигры — эти вещи были несовместимыми.

Фалин подняла на него глаза, в которых вместо обычного упрямства светилась благодарность:

— Поэтому мне и нужна ваша помощь. Вы можете объяснить мне, как лучше найти подход к животным.

В ее голосе Бренд слышал почти незаметные уязвимые нотки. Ей не было приятно просить его о помощи. Ее беспокоило это. Но почему? Что она скрывает? Что хочет доказать и кому?

Но как бы его это ни интересовало, это не его дело. Он, конечно, поможет ей с фотографиями, но не больше. Дальше была запретная зона. И ни ему, ни ей не стоило переступать границы этой зоны.

— Я не против, — ответил он. — Но сначала нам нужно кое-что прояснить. На этом ранчо существуют определенные правила, вызванные присутствием здесь хищных животных, и вам придется им подчиниться, в первую очередь, ради вашей собственной безопасности.

— Мне не раз приходилось работать в сложных условиях, — сказала Фалин. — Просто скажите мне, что можно и что нельзя. Я, разумеется, с уважением отнесусь к вашим желаниям.

Его желаниям? Она даже и представить себе не могла, какие у него желания. Бренду хотелось, чтобы Фалин перестала смотреть на него с таким открытым вызовом, сверкающим в ее больших зеленых глазах. Ему хотелось не замечать ни шелковистую копну ее волос, ни румянец, который покрывал ее щеки, когда она сердилась, ни то, с каким упрямством она прятала за уверенным поведением свою уязвимость.

Зачем он только ее встретил! Больше всего в эту минуту Бренду хотелось, чтобы она исчезла, испарилась, словно бы ее тут никогда и не было.

Но как бы ни было велико его желание, не мог же он просто так отправить ее обратно. К сожалению, ему придется позволить мисс Истбрук побыть здесь немного. Она нужна ему. Или, вернее, ему и его подопечным нужна статья в «Эко». Необходимо, чтобы люди знали о том, какая угроза нависла над животными во Флориде. Он уже потратил столько времени и сил на их спасение. Нельзя упускать ни малейшей возможности для достижения этой благородной цели.

Но, договариваясь с представителем «Эко» о фоторепортаже, Бренд даже представить себе не мог, кто приедет на ранчо. Боже, помоги ему. Судя по всему, следующие две недели будут весьма нелегкими для него. Он, конечно, объяснит Фалин, что можно и что нельзя.

Но хорошо бы ему самому не забыть об этом.

— Моя спальня, — неожиданно выпалил он.

— Что, простите? — опешила Фалин.

— Моя комната, — поправился Бренд, — это моя личная территория. Кроме нее, весь дом в вашем полном распоряжении. Что касается территории ранчо, не советую отправляться гулять одной. У животных, конечно, есть клетки, но я их использую лишь время от времени, и, если вы решите подойти к животным без моего ведома, я не могу гарантировать вам безопасность. Понятно?

Закусив нижнюю губу, Фалин задумчиво кивнула, видимо, вспоминая свое впечатление от встречи с Фэнгом.

— Отлично, — сказал Бренд, подхватывая ее сумки. — А теперь пошли. Я провожу вас в вашу комнату.

Фалин поднялась за ним на второй этаж и оказалась в просторном холле, в который выходило несколько дверей. Бренд открыл одну из них и жестом пригласил ее войти. Фалин переступила порог комнаты и поразилась ее простой, но приятной обстановке.

Обитые деревянными панелями стены отражали мягкий рассеянный свет, падающий с подвешенного к потолку вентилятора с подсветкой. На туалетном столике стояла корзинка с зелеными сосновыми шишками, от которых по всей комнате распространялся свежий терпкий аромат. Стоящая в углу двуспальная кровать манила к себе прохладой кремовых простыней и теплом белого вышитого покрывала.

Фалин подумала, что комнату вполне можно было назвать настоящим райским местом, если бы только в ней не находился Бренд. Своим присутствием он нарушал царившие в ней спокойствие и гармонию.

Она смотрела, как он вносит ее сумки:

— Спасибо.

Бренд в ответ кивнул головой, пробормотал «спокойной ночи», и через секунду его уже не было.

Вздохнув с облегчением, Фалин быстро достала из сумки ночную рубашку, разделась и нырнула в кровать.

Настойчивый стук в дверь прервал ее крепкий сон. Фалин резко подняла голову с подушки и села на кровати, щурясь от ярких утренних лучей, падающих в комнату сквозь оконные жалюзи.

— Да? — крикнула она, натягивая простыню на плечи.

Но вместо ожидаемого низкого мужского голоса Фалин услышала женский, к тому же довольно дружелюбный.

— Это миссис Твичфорд, дорогая. Экономка. Я могу войти?

С облегчением Фалин вскочила с кровати и, подгоняемая любопытством, поспешила открыть дверь. Интересно, что это за женщина, которая согласилась смотреть за домом Дикаря. Наверняка какая-нибудь сумасшедшая особа, такая же эксцентричная и нелюдимая, как и сам Вестон.

Но, к ее удивлению, миссис Твичфорд оказалась абсолютно нормальной и даже приятной женщиной. Ни безумного блеска в глазах, ни портящего фигуру уродливого горба, который почему-то представлялся Фалин. Она была здоровой, полной жизни, хорошо выглядевшей женщиной около пятидесяти лет, с добрыми серыми глазами и стройной осанкой.

Миссис Твичфорд смотрела на Фалин с одобрительной улыбкой:

— Доброе утро, дорогая. Наконец-то мой мальчик нашел себе подружку, которая не испугалась остаться здесь на ночь. Вы ведь приехали издалека?

Фалин энергично закачала головой, решив сразу прояснить обстановку:

— Нет-нет, вы ошибаетесь. Я вовсе ничья не подружка. Я фотограф и приехала сюда по заданию редакции.

— Да? — недоверчиво спросила миссис Твичфорд, оглядывая большую сумку для фотоаппарата, увеличитель и треножник с некоторым подозрением. — Ну, я не очень разбираюсь во всем этом. У меня есть несколько фотографий, но каждый раз, когда я фотографируюсь, у меня появляется чувство, что я делюсь чем-то очень личным. — Она понизила голос и многозначительно произнесла: — А некоторые вообще считают, что камера может украсть у человека душу.

Фалин про себя улыбнулась такой простой и бесхитростной оценке своей работы.

— Я тоже слышала об этом, — сказала она пожилой даме. — Некоторые первобытные племена до сих пор считают, что вместе с фотографией фотограф отнимает у человека частичку его самого. Я смотрю на это несколько иначе. По-моему, именно я вкладываю что-то свое в каждую фотографию. Надеюсь, в конце концов мне воздастся за это.

Миссис Твичфорд покачала головой, видимо, соглашаясь с этим логичным рассуждением:

— Смотрите только, будьте осторожны, не вкладывайте слишком много, а то ничего не останется, — посоветовала она.

Фалин вдруг пожалела, что не встретила эту женщину раньше, до того, как она так опрометчиво отдала часть себя Скотту. Но даже несмотря на то, что он лишил ее веры в людей, ему не удалось сломить ее. Она получила хороший жизненный урок, пусть даже и заплатила за него слишком дорогую цену. Теперь она знает, что нельзя ни перед кем открывать свою душу.

— Вы давно работаете на этом ранчо? — спросила Фалин, желая переменить тему разговора.

Экономка внимательно посмотрела на нее, словно оценивая, стоит ли ей сообщать доверительную информацию, пришла, видимо, к положительному выводу и кивнула:

— С тех самых пор, как мать моего мальчика сбежала.

Фалин от удивления раскрыла глаза, сообразив, что «мальчиком» миссис Твичфорд называла Бренда. Она сама не могла согласиться с этой характеристикой, но для экономки Бренд, видимо, по-прежнему оставался ребенком.

— Сбежала? — спросила Фалин. — Вы хотите сказать, что она бросила его?

Миссис Твичфорд кивнула, причем Фалин заметила, как сжались ее губы.

— Оставила мальчика, когда ему было всего лишь шесть лет. Представляете? Бросила мужа, бросила сына. Сказала, что не может больше жить на этом ранчо. Слишком уж тут одиноко и скучно.

Фалин почувствовала искреннюю жалость к «мальчику». Она вспомнила их вчерашний разговор. Бренд упомянул о своей невесте — Кэтрин. Она ведь тоже сбежала отсюда. Похоже, этот злой рок преследует Вестона всю жизнь. Женщины, которых он любил, бросали его. Может быть, именно это и заставило его уединиться здесь, на ранчо, и жить в одиночестве?

Но это вовсе не ее дело. К тому же, судя по всему, повзрослевший «мальчик» мог прекрасно позаботиться о себе.

— По крайней мере, рядом с ним был отец, — сказала Фалин, чувствуя себя немного неловко от того, что приходится обсуждать такие личные вещи.

Но миссис Твичфорд этот разговор, по-видимому, казался совершенно нормальным. У нее уже давно не было возможности с кем-нибудь обсудить эту тему. Она с оживлением принялась посвящать Фалин во все семейные дела:

— После того как от него ушла жена, отец мальчика стал совершенно другим человеком. Посвятил всего себя этому поместью, стал разводить коров. Превратил его в одно из крупнейших ранчо в округе. Но, к сожалению, его сердце очерствело, и он не мог дать ни капли любви и тепла своему сыну.

При этих словах сердце Фалин вновь сжалось. Ей повезло, у нее была полноценная семья. Бренду же не на кого было рассчитывать. Только на самого себя.

Она не знала, что на это ответить, и поэтому поинтересовалась:

— А его отец уже умер?

Миссис Твичфорд кивнула:

— Да, и все оставил ему. Часть земли сейчас отведена под плантации цитрусовых и приносит хороший доход. Но разве могут деньги заменить любовь и внимание?

Фалин помолчала, представляя себе маленького мальчика, живущего без всякой родительской заботы и опеки, такого же дикого, как и животные, разгуливавшие вокруг дома. Он всегда был один, всю свою жизнь, начиная с раннего детства. Фалин трудно было представить себя в подобных обстоятельствах.

— Ему повезло, что вы оказались тогда рядом с ним, — сказала Фалин.

Улыбка осветила лицо экономки, придавая ему особую красоту, красоту прожитых ею лет, такую же глубокую и загадочную, как красота драгоценной античной вазы.

— Это мне повезло, — ответила она. — К тому же я не уверена, что сделала для мальчика так уж много. Бренд всегда любил одиночество. Предпочитал компанию животных. И кто может упрекнуть его в этом? Это не его вина, что он вырос наполовину диким.

Фалин не смогла подавить любопытство и принялась расспрашивать дальше:

— Наполовину диким? Значит, он всегда был таким?

Миссис Твичфорд подошла к окну и подняла жалюзи. Затем направилась к туалетному столику и принялась вытирать с него пыль.

— У этого ребенка дар управляться со всякими дикими животными. Еще с детства. Сначала он приносил в дом ящериц. Потом он нашел ястреба с перебитым крылом. Бренд его приручил и заставлял, как в сказке, выполнять свои приказания.

Она остановилась на мгновение и нахмурилась, перейдя к неприятным воспоминаниям:

— Если не ошибаюсь, в следующий раз он спас тигренка. Отец чуть не убил этого зверя. Наверное, он в поисках еды ходил вокруг ранчо и напугал стадо. Но Бренд не позволил старику застрелить его. Он просил меня разрешить ему спать вместе с ним в комнате! Представляете?

Как ни странно, Фалин спокойно представляла себе это. Мысль о том, что Бренд может спать в одной комнате с хищником, казалась ей не такой уж необычной.

— И вы ему разрешили? — улыбнувшись, спросила она.

Миссис Твичфорд с ужасом посмотрела на нее.

— Нет конечно! — воскликнула она. — Пресмыкающиеся еще куда ни шло, но эти… К тому же в тот день я поняла, что у меня аллергия на кошек. Особенно на больших.

Фалин усмехнулась:

— Значит, вам не очень нравятся тигры?

— Нравятся? Да я только стараюсь сама не очень им понравиться! Уже десять лет, как я не выхожу во двор поместья. С тех пор, как он превратил прекрасное скотоводческое ранчо в это жуткое львиное логово. Я подъезжаю прямо к крыльцу на машине и уезжаю таким же образом вечером. И никак иначе.

Фалин с надеждой подумала об автомобиле, как об удобном и, главное, безопасном способе фотографировать хищников, но потом, вспомнив ядовитые замечания Вестона о джипе, с сожалением отбросила эту мысль. К тому же это не выход. Рано или поздно ей придется встретиться со всеми этими клыками, челюстями и когтями. Рано или поздно ей придется встретиться с ним. И неизвестно, кого она боялась больше.

— А где мистер Вестон? — спросила Фалин как можно безразличнее.

— Возится со своими кошками, — ответила миссис Твичфорд, направляясь к двери. — Но через двадцать минут я подам завтрак. Там вы с ним и увидитесь, — добавила она, весело подмигнув Фалин.

Фалин проигнорировала намек экономки, явственно прозвучавший в ее словах. Как она сможет переубедить пожилую даму, у которой сложились явно неправильные представления о ее отношениях с Брендом? Ну ничего, скоро миссис Твичфорд поймет, что ее интерес к «мальчику» сугубо профессиональный. Кроме того, трудно не увидеть, что они совершенно друг другу не подходят. Единственной подходящей спутницей жизни для Бренда может быть только покорная пещерная женщина, сильная и ловкая, настоящая подруга Тарзану.

— Я спущусь вниз, как только оденусь, — сказала она экономке.

Когда та закрыла за собой дверь, Фалин подошла к своим сумкам. Что же надеть? Самой подходящей одеждой сейчас бы оказался бронированный жилет, но его, как назло, не было под рукой.

Фалин остановилась на простых белых шортах и облегающей легкой футболке. Но когда она спустилась на кухню и встретилась с внимательным взглядом Бренда, окинувшего ее с ног до головы, она пожалела о своем решении.

Его светло-карие глаза, так напоминавшие глаза хищника, пронизывали насквозь ее тоненькую голубую футболку. Фалин вспомнила, что вчера на нее таким же взглядом смотрел тигр. В нем было любопытство и напряженность.

— Она с трудом поборола желание побежать наверх в свою комнату и надеть что-нибудь более закрытое.

— Доброе утро, — как можно спокойнее сказала она. — Готовы приступить к работе?

«К работе? — рассеянно повторил про себя Бренд. — Кого она пытается обмануть?» Весь ее вид, такой ухоженный и чувственный, говорил ему, что следующие две недели будут труднее, чем казалось на первый взгляд.

Но хуже всего был решительный блеск в ее глазах. Никогда раньше Бренд не встречал женщину с таким сильным характером и такой целеустремленностью. Видимо, его гостья обладает железным самоконтролем и никогда не признается, что боится чего-то. И она наверняка сможет побороть свой страх.

Ну что ж, он тоже сможет справиться со своими желаниями. Скоро она уедет отсюда. И тем не менее Бренд не мог не думать о том, что произойдет, если он заставит Фалин сложить свое оружие. Но как заставить ее расслабиться, убрать свою броню? Какой же он дурак, если смеет надеяться на это.

— Приступим к работе сразу же после завтрака, — резко ответил он, отодвигая для нее стул.

Фалин с аппетитом приступила к еде, постепенно привыкая к новой обстановке. С нескрываемым наслаждением она поглощала приготовленный миссис Твичфорд простой, сытный завтрак.

«И ничуть она не смущена необычной обстановкой», — заметил про себя Бренд.

— Очень вкусно, — довольно улыбаясь, обратилась Фалин к экономке.

Бренд же даже не притронулся к своей тарелке.

— Потерял аппетит? — с тревогой спросила миссис Твичфорд и добавила: — Обычно ты не оставляешь ни крошки на тарелке. Это так на тебя непохоже. Ты здоров, мой мальчик?

«Да», — молча согласился с ней Бренд. Это было непохоже на него. И уж совсем было не в его стиле так реагировать на случайную гостью в женском обличье. Ему и раньше встречались такие соблазнительные создания, но что-то подсказывало ему, что мисс Истбрук — это особый случай.

Она была женщиной, глядя на которую невозможно было оставаться спокойным. Женщиной, которую нужно было познать, раскрыть ее тайну. И ему почему-то казалось, что он был именно тем мужчиной, который сможет сделать это.

«Лапы прочь», — твердо приказал он себе, повторяя команду, которую не раз отдавал Фэнгу. Эта женщина приехала сюда ненадолго, и это было достаточной причиной, чтобы оставить ее в покое.

— Я в полном порядке, — успокоил он экономку, тем не менее отодвигая от себя нетронутую тарелку.

Извинившись и поблагодарив миссис Твичфорд, Бренд повернулся к Фалин:

— Я покажу вам ранчо. — Он старался говорить как можно естественнее. — Но сначала вам нужно переодеться.

Фалин с удивлением подняла бровь, доедая последний кусочек хлеба.

— Переодеться?

Бренд вздохнул с еле сдерживаемым раздражением. Неужели Фалин не видит, как она на него действует? Неужели она не понимает, что она первое существо женского пола, появившееся на его ранчо впервые за очень долгое время?

Вчера вечером было еще ничего. Вечером было темно. И Фалин была одета иначе. В блузку, длинную юбку и чулки. И вчера она выглядела слишком напуганной и растерянной, чтобы вызвать в нем желание.

Но сегодня утром она выглядит совсем по-другому — уверенно и очень сексуально. И поэтому ему приходилось тяжело.

— В лесу полно насекомых, которые очень любят садиться на обнаженную кожу и пить кровь, — объяснил Бренд.

— А, — поняла Фалин. — Но я привезла с собой специальную мазь, так что не волнуйтесь.

Бренд еще раз окинул ее взглядом и покачал головой:

— Я думаю, этого будет недостаточно.

Она широко раскрыла глаза:

— Ничего себе! Они здесь, должно быть, особенно свирепые.

Бренд закашлялся:

— Да, очень. Просто звери.

Фалин пожала плечами:

— Я привезла джинсы и рубашку с длинным рукавом. Надеюсь, это подойдет?

Бренд кивнул. Это просто обязано подойти.

Но когда она, переодевшись, спустилась в холл, он увидел, что практически ничего не изменилось. Джинсы были слишком узкими, а белая рубашка слишком облегающей.

— Готовы? — спросил он.

Фалин с улыбкой кивнула и перекинула через плечо ремень фотоаппарата.