Роберт с видимым трудом выбрался из кресла и поднял свой бокал, приветствуя её.
- Присоединяюсь. Ты - самая очаровательная дочь, которую только может пожелать мужчина. - Сделав огромный глоток, чтобы подкрепить свой тост, он молодецки подкрутил усы. Откашлявшись, Сомертон удивленно заглянул в пустой бокал и сунул его Мери, чтобы она наполнила его виски. - Будь хорошей девочкой и принеси мне виски.
Лоб Малькольма избороздили угрюмые морщины. Провожая Ленору к её креслу, он пробурчал:
- Разве так трудно потерпеть до ужина?
Небрежно отмахнувшись от молодого человека, Сомертон повернулся к горничной.
- Глоток-другой виски мне не повредит, милочка.
Не зная, что делать, девушка растерянно взглянула на Малькольма. Заметив, что тот неохотно кивнул, она наполнила бокал. Потирая руки с довольным видом, Сомертон подавил смешок, нетерпеливо дожидаясь, пока служанка принесет бокал и, будучи в приподнятом настроении, принялся весело декламировать:
- Были у королевы четыре Мери, сегодня только три. Была там Мери Битон, а также Мери Ситон и Мери Чермишель и... - подмигнул смущенной девушке и закончил: - ...и ты, моя милая Мери Мерфи.
Девушка прикрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться и стремглав выскочила из комнаты. Малькольм проводил её взглядом и укоризненно покачал головой, а потом устроился рядом с Ленорой на диване. Как только он коснулся её, взгляд его потеплел.
- Как странно, что ты выбрала именно это платье для сегодняшнего вечера, милая, - пробормотал он, погладив пальцем мягкую ткань.
- Странно? Но почему? - На виске её слабо забилась жилка. Ей и самой уже приходило в голову, что это платье она когда-то выбрала для особо торжественного случая.
По губам его скользнула нежная улыбка.
- Да что с вами, мадам?! Ведь именно это платье вы когда-то выбрали, чтобы обвенчаться со мной!
Его слова камнем легли ей на сердце, одним ударом разрушив все её светлые мечты. В ответ с её губ сорвался лишь слабый шепот.
- Мне и в голову не приходило, что платье такое старое. Или, может быть, я что-то путаю? Когда, вы сказали, мы...
- Мы обвенчались почти сразу же после того, как познакомились. После этого вы его почти не надевали.
- Меган сказала, что оно лежало в чемодане и сильно помялось, внезапно сказала она, лихорадочно пытаясь припомнить, не говорил ли он, когда они познакомились.
Он накрыл своей ладонью её руку жестом любящего мужа.
- Мне было не до того, чтобы заботиться о платьях. Ведь я сходил с ума, не зная, что с тобой. Этот сумасшедший, что похитил тебя - ведь он Бог знает куда мог тебя увезти!
Ее взгляд равнодушно скользил по комнате, Ленора даже не отдавала себе отчета, что она видит. Восточную стену комнаты занимал огромный камин, по обе стороны от него были окна, а над ним висел на первый взгляд ничем не примечательный пейзаж. Картина была довольно посредственная и странно не вязалась с остальной обстановкой комнаты. В какое-то мгновение Ленора вдруг увидела в картине свое отношение к этим двум малознакомым мужчинам. Как бы они не уверяли её в обратном, она чувствовала, что не имеет ничего общего ни с ними, ни с этой жизнью. Ей нужен был Эштон!
Глава 10
Нежные, чуть розоватые лучи зари, разгорающейся на востоке, легко скользнули по поверхности моря, окрасив ослепительно-белую пену в бледно-розовые тона и сделав её похожей на грудку фламинго, и разбудили сердце Леноры, заставив его раскрыться навстречу красоте раннего утра. Небрежно пригладив растрепавшиеся волосы, она вышла на веранду полюбоваться морем. Отсюда оно выглядело ещё более величественно, чем из окон её спальни. Слуги суетились на кухне, готовя завтрак, но весь остальной дом был погружен в тишину, только из спальни Роберта Сомертона доносился оглушительный храп. Она так и продолжала называть его про себя "Робертом" или "мистером Сомертоном". Для Леноры, сколько она ни старалась, было невозможно назвать этого абсолютно чужого для неё человека отцом или каким-нибудь уменьшительным именем, тем более, что она по-прежнему не помнила даже его лица. Он был просто Роберт Сомертон. Из того, что когда-то рассказывал Эштон, она знала, что у её отца тяжелый характер, но его тяга к спиртному явилась для Леноры крайне неприятным сюрпризом. Едва открыв глаза, он требовал кофе, который щедро разбавлял бренди, ну, а потом пил весь день все, что попадалось на глаза.
Порыв свежего морского ветра подхватил её белый пеньюар, заставив легкую ткань облепить её с головы до ног. Ленора вдохнула полной грудью соленый воздух, наслаждаясь утренней свежестью. Хотя с её приезда прошло чуть меньше двух недель, ей казалось, что миновала вечность с тех пор, как она покинула Белль Шен и поселилась в этом доме на берегу моря. Несколько дней ей пришлось провести в постели, балансируя на грани бреда, но наконец лихорадка оставила её. Ленора понемногу оправилась и начала знакомиться с домом и с теми, кто жил здесь, с его живописными окрестностями. Очень скоро она убедилась, что когда-то любила этот дом, ей было тут хорошо. Она помнила в нем каждый уголок, каждую складку на шторах и драпировках, каждое дерево, что заглядывали в окна и клали ей на подоконник пышные зеленые ветки. А она помнила их в роскошном осеннем убранстве или голыми, дрожащими от зимней стужи. Даже мерный рокот набегающих волн океана был ей хорошо знаком, она всегда любила слушать его, следя за полетом беспокойных чаек, что суетливо сновали над берегом, то и дело с оглушительным криком падающих прямо на скалы, чтобы подобрать мелкую рыбешку. Ей нравилось наблюдать за крохотными черными точками возле самого горизонта, нравилось следить, как они все растут, медленно приближаясь к берегу, превращаясь в огромные красавцы-корабли. Они, словно морские птицы, горделиво летели с волны на волну, раздувая ослепительно-белые громады парусов. При их приближении она начинала мечтать, и ей казалось, что она чувствует, как качается нагретая солнцем палуба под босыми ногами и свежий ветер игриво треплет её волосы. Чувствовала она порой, как сзади к ней прижимается мужская грудь, а сильные, загорелые руки ласкают её тело. Увы, мало радости приносили ей эти мечты!
Подавив невольный вздох, Ленора повернулась и вошла в комнату. Последнее время ей стало казаться, что не проходит и дня, чтобы в её снах к ней не вернулось все то же видение. Она с тяжелым сердцем закрывала глаза, не в силах понять, кто же скрывается за каждым услышанным ею словом, за каждой мелькнувшей мыслью. Все было тщетно - не в её силах было утишить мучения исстрадавшейся души.
Снова и снова Ленора подходила к небольшому письменному столу, брала в руки перо - ей хотелось написать Эштону, чтобы снять груз с души, попытавшись объяснить, что толкнуло её уехать. Ах, как бы ей хотелось найти такие слова, написать так убедительно, чтобы она сама поверила в то, что не совершила ошибки, чтобы все её проблемы решились до того, как произойдет катастрофа. Но сколько она не боролась с собой, ни один ясный, убедительный довод так и не пришел ей в голову, и на бумаге так и не появилось ни строчки.
С досадой покачав головой, Ленора откинула голову на спинку стула и попыталась сосредоточиться. Словно непоседливые дети, мысли её разбегались в разные стороны, не желая идти туда, куда ей было нужно. Ленора рассеянно вертела в пальцах перо, любуясь прихотливой игрой света и тени на жемчужно - белой поверхности пера. Перед глазами вновь всплыло лицо мужчины, сильное, прекрасно вылепленное. Оно склонилось к ней, губы раздвинулись в откровенно чувственной улыбке и потянулись к её губам.
- Эштон! - выдохнула она беззвучно, мысли беспорядочным вихрем закружились в голове. Она почти чувствовала, как его горячие ладони скользят вниз, касаясь её платья, комкая его, пробираются к обнаженному телу, чтобы приподнять упругие груди, пока ласковые пальцы нащупывают мигом затвердевшие соски.
У неё вырвался слабый, беспомощный стон. Ленора отшвырнула в сторону перо и принялась метаться по комнате. Щеки её горели, а сердце колотилось так, что готово было вот-вот выскочить из груди. Как она ни старалась, но стоило ей только на минуту отвлечься, и её воображение вновь уносит её туда, где осталась её душа. Порой она чувствовала, как своенравная Лирин, укрывшись за темной пеленой её памяти, только и ждет подходящего случая, чтобы вырваться на волю и потребовать назад свою душу и тело.
Вдруг она увидела свое лицо в высоком зеркале в углу. Ленора невольно шагнула вперед, вглядываясь в него и дыхание у не перехватило при виде глаз, сияющих мягким, чувственным светом и острых бугорков грудей, которые дерзко натягивали тонкую ткань пеньюара, стремясь вырваться на волю. Что же ей делать? Как же она может смириться и стать женой Малькольма, если тело её бунтует и требует Эштона?! К сожалению, он заявил, что так и не смог найти места, где бы можно было поселиться, и это не на шутку тревожило её. То, что его комната - прямо под её спальней, не давало ей покоя ни днем, ни ночью. Ленора каждый раз перед сном запирал на ключ и холл и дверь собственной спальни. Из-за этого в комнате было и жарко, и душно, но она так и не решилась оставить дверь незапертой из страха навлечь на себя несчастье гораздо более страшное, чем духота.
Даже сейчас она не знала покоя. Этот человек умел исчезать и появляться совершенно беззвучно, как привидение и она всегда ломала себе голову, где он. Он мог войти в комнату так тихо, что она и не подозревала о его присутствии. Порой она вздрагивала, когда оборачивалась и вдруг видела, что он стоит за спиной, неотрывно глядя на неё горящими глазами. В такие минуты она чувствовала себя маленькой мышкой под немигающим взглядом голодного, коварного кота. Он умел мгновенно раздевать её взглядом, а когда она смущенно опускала глаза, то похотливая улыбка на красивом, самоуверенном лице обещала ей иные наслаждения, о которых не принято говорить вслух. Он предпочитал носить более тесные брюки, чем она видела на Эштоне, по всей вероятности, рассчитывая произвести на неё неизгладимое впечатление мускулистыми бедрами и крепкими ягодицами. По тому, как брюки обтягивали его чресла, Ленора догадывалась, что под ними ничего нет, и ей стало ясно, что он делает это нарочно. Но это заставило её быть все время настороже, а на ночь Ленора даже порой баррикадировала стульями вход в спальню в страхе, что он может ворваться к ней среди ночи, чтобы силой утвердить свое мужское превосходство. Она догадывалась, что однажды придет час, когда ей придется сложить оружие и отдаться во власть этого самодовольного индюка, но пока она предпочла бы сохранить их отношения такими, какими они были, по крайней мере, до тех пор, как она сможет вырвать Эштона из своего сердца.
Она начала понимать, что в каждом мужчине есть нечто скрытое, что напоминает другого, но пока ей не удавалось распознать, что же это такое внешность, манера вести себя или личность? Эштон тоже был чувственным человеком, с горячей кровью, но в его притягательности было нечто утонченное, что не было свойственно другим. Может быть, секрет его крылся в том, что он был ещё достаточно молод, но Ленора помнила, как одной лишь чуть заметной усмешкой, или взглядом из-под круто изогнутых бровей он умел дать почувствовать свою мужскую привлекательность. Было в нем что-то от озорного мальчишки, что заставляло её сердце сладко замирать от счастья. И если уж сравнивать его с Малькольмом, то аристократическая внешность и благородные манеры делали его куда более привлекательным.
Однако и Малькольм был по-своему очень привлекателен. Он был хорош собой, а в его облике порой проглядывало нечто, смутно напоминающее Эштона. Правда, стоило ей повнимательнее присмотреться к его широкоскулому лицу и полным, чувственным губам, как сходство куда-то пропадало. Она ничуть не сомневалась, что Малькольм пользовался немалым успехом у слабого пола, но только благодаря той забавной самоуверенности, что делала его порой похожим на тщеславного павлина. Была в нем и жестокость, которую она замечала, когда отец напивался или начинал без умолку сыпать цитатами из Шекспира, перемежая их стаканчиками виски. Малькольм был слишком осторожен, чтобы давать выход своему раздражению, но по зловещему огоньку в сузившихся глазах, по тому, как собирались жесткие складки вокруг сурово сжатых губ, она понимала, как он зол. В такие минуты он казался старше своих лет. Конечно, его можно было понять - Роберт и святого вывел бы из себя, так что и ей порой с трудом удавалось сдерживаться. Однако сколько бы старик не испытывал её терпение, по сотне раз на дню оскорбляя Эштона, Ленора заставляла себя молчать, хотя порой ей безумно хотелось отбросить дочернюю почтительность и раз и навсегда поставить на место зарвавшегося злобного старика. Если уж он считает себя настолько безупречным, что смеет поливать грязью Эштона, порой хотелось ей крикнуть, то не худо бы ему повнимательнее присмотреться к себе.
Громкий топот копыт заставил Ленору очнуться и подойти к окну как раз вовремя, чтобы заметить, как к дому с грохотом подкатил экипаж, запряженный усталыми лошадьми, и резко остановился у дверей. Она уже научилась узнавать манеру Малькольма загонять лошадей чуть ли не насмерть, тем более, что кроме него в этих местах никто никогда не отваживался лететь с такой бешеной скоростью. По тому, как он мчался, она уже заранее могла сказать, раздражен ли он или просто горит от нетерпения, но все равно её приводила в бешенство его манера обращаться с несчастными животными. Да и вообще, бешеная скачка всегда доставляла ему наслаждение, и чем быстрее неслись лошади, тем в больший восторг он приходил.
То, что он появился чуть свет, могло означать только одно - он провел ночь где-то вне дома. Хотя ей, в общем-то, было все равно, Ленора задумалась, уж не нашел ли он себе временное пристанище, и, если да, то у кого. Накануне вечером он уехал довольно рано, вскоре после отца. Через несколько часов после этого она слышала сквозь сон, как шаркал ногами старик, пробираясь к себе в комнату. В каком состоянии ни вернулся домой Роберт, он явно обошелся без экипажа, ведь именно на нем приехал сейчас Малькольм.
Она услышала топот сапог, когда Малькольм поднялся на крыльцо, оглушительно хлопнула дверь, так что в доме жалобно зазвенели стекла. Снова застучали каблуки - это он стремительно взбежал по ступенькам. Ленора невольно поежилась, не понимая, что могло привести его в подобное раздражение. К её удивлению, шаги его замерли у дверей комнаты напротив. Даже не потрудившись постучать или спросить разрешения, он с грохотом распахнул дверь и ворвался в комнату Сомертона. Даже если весь этот шум не разбудил спящего старика, так уж крик, который устроил Малькольм, мог бы поднять и мертвого. Она услышала, как они заговорили, перебивая друг друга, но так тихо, что она не могла разобрать ни слова, только слышала, как Малькольм то и дело взрывался и начинал сыпать ругательствами. Почему-то Ленора была уверена, что до сегодняшнего дня, что бы ни случилось, отец никогда бы не позволил так с собой разговаривать. Ее поразило, что он никак не реагировал на бесконечные оскорбления зятя и даже не пытался оборвать его. Еще больше возмутили её такое наглое обращение с пожилым человеком. Ну что ж, если её отец и считает возможным терпеть это, пусть так, но она не намерена спускать Малькольму.
Наглухо застегнув верхнюю пуговицу, она вышла из комнаты и пересекла холл. Легонько стукнула в дверь и та тут же широко распахнулась. Ленора стояла лицом к лицу с Малькольмом, глаза которого горели гневом. Он едва сдерживался, но стоило ему увидеть, кто перед ним, и он мгновенно овладел собой. Малькольм окинул её восхищенным взглядом, не отказав себе в удовольствии обласкать восхитительные изгибы её тела, которых не мог скрыть даже свободный пеньюар, затем отступил, пропуская её в комнату.
- Входи, дорогая, - На его губах заиграла улыбка. - Мы тут кое-что обсуждали с твоим отцом.
- Так я и поняла, - сухо отозвалась она, входя.
Малькольм удивленно вскинул брови, сделав вид, что не понимает её иронии.
- Позвольте мне объяснить, мадам. По всей видимости, ваш отец прошлой ночью задался целью обойти все окрестные кабаки, при этом упустив из виду, где он оставил кучера. А мне пришлось провести эту ночь на ногах, рыская по округе в поисках экипажа. Но, как оказалось, не зря - я собрал хорошенькую коллекцию сплетен, которые насочинял о нас этот пьяный хвастун.
Ленора молча посмотрела на кровать, где, совершенно подавленный, сидел отец. Плечи его были опущены, голова поникла. Видно было, что он сгорает от стыда. Все это не укладывалось у неё в голове. Она скорее могла бы ожидать, что в ответ на подобное оскорбление он ответит пощечиной. Подобное смирение было ей непонятно, но, как бы то ни было, мириться с этим она не желала. Много дней подряд этот человек безумно раздражал её, но она по-прежнему считала себя его дочерью. Ее долг - стать на его защиту, как она это сделала бы для любого родного ей человека.
- Я была бы тебе признательна, Малькольм, если бы ты вспомнил, что разговариваешь с моим отцом. Ты у меня в доме, и уж поскольку мне все ещё трудно считать тебя своим мужем, ты здесь - не больше, чем просто гость. Мне нет дела до того, что он наговорил о нас, но я требую, чтобы ты относился к нему с подобающим его возрасту почтением. По крайней мере, прекрати кричать и оскорблять его. Если же это тебе не под силу...думаю, тебе лучше уехать.
Их взгляды скрестились, и она увидела, как потемнели и загорелись яростью его глаза. Малькольм уже открыл было рот, чтобы резко ответить, но тут же сдержался и натянуто улыбнулся.
- Прошу прощения, дорогая. В будущем постараюсь держать себя в руках. Пойми, просто я был вне себя о бешенства при мысли, какой ущерб нанесен нашей репутации в Билокси. А ведь это - только благодаря твоему отцу!
Ленора так же принужденно улыбнулась в ответ. Как ни странно, в эту минуту она чувствовала жалость к отцу, а может быть, причиной всему был его жалкий вид. Казалось, её поддержка оказалась для него полнейшей неожиданностью, и сейчас он тоскливо смотрел на неё воспаленными, покрасневшими глазами, под которыми набрякли темные мешки. Дряблые его щеки отвисли, напоминая брыли у охотничьей собаки, вялый подбородок мелко дрожал. Его покрывала густая, давно не бритая щетина, рубашка была грязной и измятой, словно он так и спал, не раздеваясь. Чувствуя её поддержку, он немного приободрился и попытался поскрести ногтем покрытый пятнами жилет. Ленора перехватила жадный взгляд, который он метнул в сторону бутылки с крепкой, янтарного цвета жидкостью. Для этого бедняги она была единственным источником радости и эликсиром жизни.
- Я...а... - он провел кончиком языка по потрескавшимся, пересохшим губам и попытался откашляться. - Я ничего такого не хотел...конечно, я понимаю, что Малькольм недоволен. Не стоит сердиться на него, девочка, это все я виноват. Можешь быть уверена, больше это не повторится.
Она искоса взглянула на Малькольма и, заметив на его лице самодовольную ухмылку, вдруг почувствовала сильнейшее желания стереть её с этого красивого, наглого лица каким-нибудь язвительным замечанием. Она терпеть не могла его самодовольства и этой ухмылки собственника, которая появлялась на его лице, стоило ему только взглянуть на её грудь. Что уж он мог разглядеть в вырезе её пеньюара - Бог весть, но похотливый блеск его глаз заставил Ленору пробормотать невнятное извинение и поторопиться оставить мужчин наедине. К её недовольству, Малькольм последовал за ней и буквально через пару минут постучался к ней в комнату. В руках у него был небольшой саквояж. Роберт Сомертон тоже явился. Он неверной походкой направился к письменному столу, за которым она сидела. Заметив, что дочь выглядит удивленной и встревоженной их появлением, старик скрестил руки на груди и попытался объяснить, зачем они пришли.
- Я...ну и Малькольм, конечно...ему надо обсудить с тобой кое какие дела, дорогая. - В горле у него пересохло и он мучительно шарил глазами по комнате в поисках спиртного.
Ленора нетерпеливым жестом указала в сторону умывальника.
- Если вас мучает жажда, так в кувшине есть немного холодной воды!
С трудом сдерживая дрожь в руках, чтобы не расплескать воду, Сомертон налил воды в стакан, кувшин предательски задребезжал о край стакана. Похоже, чистая холодная вода не входила в число его любимых напитков, и старик с отвращением скривился, но, подняв глаза, встретился глазами с Малькольмом. Тот брезгливо усмехнулся. И без того багровый румянец на щеках старика потемнел ещё больше, он молча поставил стакан и смущенно отвел глаза в сторону.
Стоило только Малькольму подойти к письменному столу, за которым молча сидела Ленора, как выражение недовольства на его лице сменилось приятной улыбкой. Он склонился к ней, намереваясь поцеловать жену, но Ленора резко отвернулась, и его губы лишь скользнули у неё по щеке. Возмущенно вскинув брови, он смотрел, как она вскочила на ноги и укрылась по другую сторону стола.
- Вы хотите что-то обсудить со мной? - поинтересовалась она.
Поставив саквояж на стол, Малькольм извлек из него пачку документов.
- Сегодня утром я ездил в город посоветоваться с нашими адвокатами. Они хотят, чтобы ты сегодня же подписала эти документы.
Ленора равнодушно протянула руку.
- Оставьте их, я просмотрю чуть позже. - Подняв глаза, она с удивлением заметила, что он кашлянул и быстрым движением прижал их к себе. Не понимая, что вывело его из себя, Ленора нахмурилась. - Что-нибудь не так?
- Ничего особенного, просто они просили к вечеру вернуть их. Твой отец уже просмотрел их и сказал, что все в порядке. Ничего особенно в них нет, просто надо привести в порядок кое-какие мелочи.
- Если их нужно так быстро вернуть, я могу просмотреть их прямо сейчас, и вы сможете вернуть их немедленно. Много времени это не займет, Она протянула руку за бумагами, но он недовольно насупился.
- Ладно - Он сунул всю пачку обратно в саквояж. - Пусть лучше их подпишет твой отец. Нам обоим просто не хотелось оставлять тебя в доме одну. Если бы ты подписала их, это сэкономило бы нам кучу времени, - Он захлопнул саквояж.
Роберт повернулся к ним спиной и, не обращая ни малейшего внимания на их разговор, вышел на веранду и недовольно поморщился, когда яркий солнечный свет ударил ему в глаза. Поспешно укрывшись в тени, он облокотился на перила, чувствуя, что ещё нетвердо держится на ногах. Взгляд его равнодушно блуждал по бескрайней темно-голубой поверхности океана, когда вдруг что-то непонятное привлекло его внимание.
- Что за чертовщина?!
Малькольму пришло в голову, что Роберт, в его нынешнем плачевном состоянии вряд ли способен увидеть что-то важное. Сунув саквояж под мышку, он подошел к окну и окликнул Сомертона.
- Пойдемте, Роберт, у нас мало времени, вам ещё надо переодеться прежде, чем мы ... - Он мельком взглянул в сторону горизонта, куда по-прежнему был прикован удивленный взгляд старика, отшвырнул в сторону сигару и выбежал на веранду. - Какого дьявола?!
Удивляясь про себя, что могло вывести из себя обоих мужчин, Ленора вышла на крыльцо. Посмотрев вдаль, она заметила на горизонте столб черного дыма, поднимавшийся вверх из высокой двойной трубы с тремя широкими полосами у основания - черной, золотой и белой. Пароход величественно рассекал носом набегавшие волны. Ленора не сводила с него глаз. Он замедлил ход, и она увидела, как с кормы сбросили один якорь, с носа - другой и огромный пароход встал в нескольких сотнях ярдов от берега и точнехонько напротив их дома.
- "Речная ведьма"! - Ее губы шевельнулись, но ни звука не сорвалось с них. Ей не было нужды вглядываться в написанное огромными буквами на борту название корабля, чтобы в первого взгляда узнать этот огромный белоснежный корпус, украшенный двумя полосами - черной и золотой. Теперь к нему прибавился фальшборт, а на перила был натянут прочный брезент, чтобы морские волны не захлестывали на палубу парохода.
Замерло огромное гребное колесо, и величественный корабль со скрипом подался назад, мягко закачавшись на волнах. На капитанском мостике появилась высокая фигура. Подойдя к борту, мужчина внимательно смотрел на берег, небрежно упершись руками в бедра. При виде его кровь отхлынула от щек Леноры, колени подогнулись и она слабо ахнула, чувствуя, что сейчас упадет - она узнала эту позу. Он часто стоял так, а она пожирала его взглядом - взглядом влюбленной женщины. Сердце стучало так, словно готовясь выпрыгнуть из груди, она хватала воздух широко раскрытым ртом. Свобода, свобода - эта мысль пьянила её, кружила ей голову!
- Это он! - Малькольм оскалил зубы в злобной ухмылке. - Этот ублюдок Уингейт! - Он бросил подозрительный взгляд вначале на Роберта, который в ответ недоумевающе пожал плечами, потом на Ленору, и в глазах его вспыхнула бешеная ярость и ревность. - Ты знала об этом? Значит, это ты сообщила ему? - Его глаза сузились и потемнели, остановившись на маленьком письменном столе, за которым сидела Ленора. Рядом лежало перо и стопка чистой бумаги. - Ты написала ему! - рявкнул он. - Ты сообщила ему, где нас искать!
- Нет! - Ленора покачала головой, молясь только о том, чтобы он не догадался, что она испытывает в эту минуту. Радость, восторг, счастье переполняли её. Все эти чувства смешались в её душе, кружа ей голову. Она едва сдерживалась, чтобы не закричать. Эштон здесь! Эштон рядом! Она снова и снова повторяла это про себя, как молитву. Он открыто пришел, чтобы показать всем и каждому, как она нужна ему. Он не согласен отдать её без борьбы!
- Но тогда как же он...? - Голос Малькольма прервался и он нахмурился, тяжело задумавшись, потом коротко взглянул на нее. - Ему было известно, что у тебя есть дом в Билокси?
Ленора пожала плечами и с равнодушным видом развела руками. Пусть считает, что она тут не при чем.
- У меня не было нужды говорить ему. Он и так это знал.
- Мне бы следовало догадаться об этом, - проворчал Малькольм. - И теперь этот мерзавец отыскал нас. Похоже, нюх у него получше, чем у собаки, - От бешенства он метался взад-вперед, словно раненый буйвол. - Понятно, зачем он явился! Он, похоже, рассчитывает увезти тебя с собой! - Угрожающе ткнув пальцем в сторону парохода, он громко объявил: - Но пусть не рассчитывает, что ему это сойдет с рук! Я этого так не оставлю! Немедленно отправлюсь к шерифу и тот в два счета вытурит его отсюда!
Роберт неловко потянулся за стулом и присел, добавив так, чтобы его услышали.
- Не думаю, что тебе удастся что-нибудь сделать, Малькольм. В конце концов, это его право. Наш дом и земля - это наша собственность и мы с полным основанием сможем выгнать его, если он попробует войти. Но открытое море принадлежит всем, кто отважится выйти в него.
Взбешенный этим замечанием, Малькольм быстро покинул веранду и выскочил из комнаты, но через минуту вернулся, держа в руках двустволку.
- Пусть только попробует причалить к берегу! Я пристрелю мерзавца прежде, чем коснется ногой песка!
Возбуждение и радость, охватившие Ленору, несколько поутихли - угроза Малькольма не на шутку. Ей и в голову не приходило, как далеко может завести его ревность. Да и подобной вспышки бешеной ярости она никак не ожидала. Как-то нужно предупредить Эштона, чтобы он не вздумал появляться на берегу, но как?!
- Хитрая штука эти ружья, - пробормотал Сомертон себе под нос, никогда заранее не знаешь, как им владеет другой. Я не раз слышал, что Уингейт - не тот человек, с которым стоит связываться. К тому же неплохой стрелок, так что будь осторожен.
Ленора с удивлением уставилась на отца. Невольно в её памяти всплыл тот день, когда он явился в Белль Шен и расписывал Малькольма как весьма искусного стрелка. А теперь он говорит то же самое о его сопернике и советует Малькольму поостеречься. Странно, что за игру он затеял?
- Может, конечно, он и классный стрелок, - ухмыльнулся Малькольм, - но я в этом сомневаюсь, - Он самодовольно похлопал по своей двустволке. - А пока единственный способ для него избежать неприятностей - это поворачивать свою посудину да подобру-поздорову плыть в Новый Орлеан!
- Похоже, ты намерен не спускать с него глаз? - удивленно поинтересовался Сомертон.
Малькольм чуть помедлил, потом небрежно бросил через плечо.
- Вот именно, отец, и как раз ты и поможешь мне в этом.
Седые брови старика удивленно поползли на лоб, потом недовольно сдвинулись.
- Хорошо, я согласен, но не рассчитывай, что я возьму в руки эту...эту штуку! Лично я ничего не смыслю в оружии!
Малькольм вкрадчиво улыбнулся.
- А этого и не потребуется. Это удовольствие я намерен приберечь для себя.
Странное оцепенение овладело Ленорой, будто леденящий холод пополз по спине, сковав все тело. Что-то было не так, но она никак не могла понять, что именно. Придется надеяться, что Эштон поймет, в чем дело. А пока она постаралась сделать невозмутимое лицо и безразлично спросила:
- Вы ведь шутите, не так ли? Не рассчитываете же вы в самом деле убить его?
Ответ Малькольма последовал немедленно, в нем была ледяная решимость.
- Разве это убийство, дорогая моя? У меня есть полное право защищать то, что принадлежит мне. А ведь никто из нас не сомневается, за чем сюда явился этот негодяй! Он намерен отобрать тебя у меня!
- Может, мне лучше поговорить с ним? - умоляюще сказала она. - Я ничуть не сомневаюсь, он тут же уйдет, стоит мне только сказать, что я здесь по собственной воле.
Малькольм издал короткий, лающий смешок и отрицательно покачал головой.
- Нет уж, я достаточно наслышан об этом твоем драгоценном мистере Уингейте. Стоит ему только возжелать чего-то, и его уже ничто не остановит, - Не отрывая глаз от парохода, который мирно покачивался вдалеке, он заметался по галерее. - Ну и наглец - бросил якорь прямо напротив дома! Конечно, теперь он не спустит с нас глаз! - Еще больше взвинтив себя, Малькольм ткнул пальцем в сторону парохода. - Нет, вы только посмотрите! Он и подзорную трубу прихватил!
Сомертон с трудом перевел на пароход налитые кровью глаза, стараясь разглядеть человека, который привел его зятя в такое бешенство. В эту минуту на солнце что-то блеснуло, и Сомертон без труда разглядел длинную латунную трубку, которую их противник поднес к глазам.
- Будь я проклят, так оно и есть!
Ленора не могла заставить себя отвести глаза от этой высокой фигуры. Ей казалось, что даже на расстоянии она чувствует на себе взгляд Эштона. Щеки её порозовели, но виной этому было отнюдь не жаркое утреннее солнце.
- Пальнуть бы по нему из пушки, - процедил Малькольм сквозь стиснутые зубы. - С радостью бы продырявил это корыто, хотя бы для того, чтобы увидеть, как этого ублюдка по кускам выкинет на берег!
Ленора предприняла ещё одну отчаянную, хоть и безнадежную попытку уговорить его.
- Может быть, стоит написать ему?
- Ну уж нет! - прорычал Малькольм. - Пусть стережет нас, пока я не придумаю, как разделаться с ним. Но, клянусь, он навсегда исчезнет из нашей жизни. Я ему покажу!
Пьянящая радость охватила её, накрыв с головой и закружив, подобно океанскому приливу. Стоило только мужчинам выйти из комнаты, как Ленора вновь погрузилась в свои мечты. Мысль о том, что Эштон по-прежнему её любит, что он готов на все, лишь бы вернуть её, была настолько ошеломляющей, что на какое-то время она забыла обо всем, выкинув из головы даже угрозы Малькольма, и предалась своему счастью. Зажав ладонью рот, чтобы не расхохотаться во весь голос от переполнявшей её радости, Ленора закружилась волчком, но тут же опомнилась - Меган сновала по комнате, готовя ей ванну. Не стоило возбуждать ненужных подозрений, тем более что у неё не было никаких оснований доверять этой женщине. Впрочем, глупо было рассчитывать скрыть свое возбуждение от служанки - та мигом почувствовала перемену в хозяйке и жадно уставилась на нее. Наконец, не выдержав, она дала волю любопытству.
- С вами все в порядке, мэм? - спросила она.
Ленора кивнула, постаравшись убрать с лица ликующую улыбку. Делая невероятные усилия, чтобы не рассмеяться, она сцепила пальцы на коленях.
- С чего это ты взяла?
Меган поджала губы и посмотрела на хозяйку. Все это время она приглядывалась к молодой женщине. Ее невольно растрогала покорность, с которой та принимала свою судьбу и ту безнадежную тоску, с которой она уходила в себя, стоило лишь появиться кому-нибудь из мужчин. А оставшись одна в своей спальне, хозяйка печально смотрела в окно, где плескались волны, словно ждала кого-то. И вот теперь эти изумрудные глаза сияли восторгом. Служанка оторопела, сообразив, что с самого приезда не видела свою хозяйку такой счастливой. А ведь чуть раньше она слышала с веранды сердитые голоса мужчин. Они почти кричали, и Меган не стоило ни малейшего труда понять, о чем они говорят. Значит, они взбесились из-за того мужчины, что приплыл на корабле и хочет забрать хозяйку. Судя по тому, как взволнована леди, её не придется долго уговаривать.
- Вам нет нужды меня опасаться, мэм, - уверила она. - У меня нет никаких обязательств перед мистером Синклером, если вы об этом подумали.
Ошеломленная такой прямотой, Ленора с удивлением взглянула на служанку, попытавшись притвориться, что не поняла. Она все ещё боялась доверить кому-то свою тайну.
- О чем это ты, Меган?
Женщина чинно сложила руки поверх передника и едва заметно кивнула в сторону парохода.
- Мне известно, мэм, что там есть человек, который намерен забрать вас с собой. Судя по тому, как вы сияете, вас это нисколечко не огорчает!
В широко распахнутых глазах Леноры появилась тревога. Соскочив с постели, она подбежала к Меган и крепко стиснула ей руку.
- Ты не должна никому говорить о том, что я рада его приезду! Ни одной живой душе! Особенно мистеру Синклеру или моему отцу! Прошу тебя, Меган. Они оба ненавидят мистера Уингейта. Я просто не знаю, что тогда будет!
- Да не переживайте вы так, - мягко сказала служанка, погладив её худенькую руку. - Я ведь тоже когда-то была влюблена, так что понимаю, каково вам.
Ленора все ещё держалась настороже.
- А что вы обо мне знаете?
Служанка передернула плечами.
- Да слышала, как они толковали о том, что вы, дескать, потеряли память и решили, что замужем за кем-то еще, - Тут она запнулась, словно до неё наконец дошло, и Меган растерянно взглянула на хозяйку. Та все ещё колебалась. - Так, стало быть, это он и есть? То есть, я хотела сказать, вы считаете, что мистер Уингейт и есть ваш муж?
Под её испытующим взглядом Ленора опустила глаза. Стоило ли лукавить, если служанка читала в её лице, как в открытой книге?
- Да, это он. Я люблю его, только вот если бы...
- Да, нелегко вам, мэм. Уж я-то вижу.
Ленора в ответ только слабо кивнула. Глупо было даже пытаться забыть о нем? Как она могла даже надеяться, что это возможно?!
Маленькие настольные часы чуть слышно пробили два. Словно эхо, в тишине дома гулко откликнулись большие часы в холле. Ленора даже не обернулась - она старательно укладывала подушки, пытаясь придать им форму человеческого тела. Закончив, она отступила в сторону, чтобы оценить свои труды. Сквозь щели между неплотно задернутыми портьерами пробивался серебряный свет луны, в его слабом свете была хорошо видна кровать и любому вошедшему станет ясно, что она крепко спит. Во всяком случае, если не подойти вплотную, а до тех пор у неё будет достаточно времени, чтобы незаметно выбраться из дому и дать знать Эштону, чтобы ни к коем случае не спускался на берег. За обедом Малькольм то и дело сыпал проклятиями, и это заставило её всерьез встревожиться. Следовало предупредить Эштона, чтобы он был начеку. Весь день какой-то мальчишка рыбачил неподалеку от дома, а потом вечером оставил на берегу лодку, ей-то она и собиралась воспользоваться, чтобы добраться до "Речной ведьмы". Меган по её просьбе принесла ей кое-что из мужской одежды, сделав вид, что не понимает, зачем это понадобилось хозяйке. Ленора решила благоразумно промолчать.
Подобрав повыше густую массу вьющихся волос, Ленора затолкала их под шапочку и недовольно сморщила нос, взглянув на себя в зеркало. Конечно, истинная леди ничего подобного никогда бы не нацепила. На рубашке не хватало нескольких пуговиц, и поэтому она просто туго стянула её узлом на тонкой талии, чтобы та не распахивалась. Брюки оказались почти впору, но тонкая ткань от старости и частой стирки стала почти прозрачной. Застежка вверху отсутствовала, так что Ленора махнула рукой и, подобрав кусок веревки, туго перепоясалась. Честно говоря, в этом наряде она выглядела на редкость вызывающе, и, попадись она кому-то на глаза в таком виде, можно было бы сказать, что она просто напрашивается, чтобы её изнасиловали. Поэтому она решила, что будет безопаснее накинуть сверху поношенную куртку.
Уже собираясь выскользнуть из дома, она замешкалась у двери и, прислушиваясь, прижала ухо к стене. Из комнаты отца доносился громкий храп, и она догадалась, что тот, согласно недвусмысленному приказу Малькольма, остался дома. Таким образом, ей некого было опасаться, кроме Малькольма, но как раз его-то она и боялась больше всего. Этот человек не будет тратить время на пустые угрозы. Если он поймает её, то немедленно догадается, куда она собралась.
Подхватив пару кожаных сандалий, она крадучись вышла на веранду и застыла, укрывшись в густой тени, лихорадочно ловя каждый шорох. Все было тихо, и он осторожно двинулась вперед, затаив дыхания и замирая на каждом шагу, пока спускалась по лестнице. Последняя едва слышно скрипнула под ногой и она замерла, испугавшись до полусмерти, что её побег будет обнаружен. Но никто не появился, и она постепенно пришла в себя и обрела способность двигаться. Осторожно сделав несколько шагов, Ленора прокралась к выходу и, закрыв за собой дверь, перевела дух. Обувшись, она легкой тенью пересекла лужайку перед домом. К счастью, лодка все ещё была на берегу, она вставила весла в уключины и, с силой оттолкнувшись, принялась грести, направляя лодку носом к набегавшей волне.
На палубе парохода ярко горели несколько фонарей, а из иллюминаторов каюты Эштона струился мягкий свет. Она принялась яростно грести, то и дело оборачиваясь и поглядывая через плечо на эти огоньки, чтобы не сбиться с пути. Скоро она убедилась, что до парохода гораздо дальше, чем ей поначалу казалось. Уставшие от непривычной работы руки начали дрожать и к тому времени, когда она добралась до цели, силы почти оставили её. Ленора бросила весла и беспомощно уронила голову, оставив лодку мирно покачиваться у высокого борта парохода. Ее все ещё била дрожь и, казалось, только сверхчеловеческим усилием воли она сможет заставить себя подняться. Сделав над собой последнее усилие, Ленора принялась толкать лодку, чтобы та попала в тень борта - на тот случай, если отцу или Малькольму придет в голову следить за кораблем. Уцепившись за веревку, которая свисала с борта, она подтянулась и кое-как вскарабкалась на нижнюю палубу. Из последних сил Ленора привязала лодку и рухнула на палубу, что бы дать отдых усталому телу.
Здесь царила кромешная тьма, разглядеть в которой она ничего бы не смогла, сколько не пыталась, поэтому Ленора даже не поняла, что за неясное чувство подсказало ей, что рядом кто-то есть. Вдруг холодок пробежал у неё по спине, и Ленора со слабым криком метнулась в сторону, пытаясь освободиться из стиснувших её чужих рук. Одна из них мертвой хваткой вцепилась ей в колено, а другая - в воротник куртки. Страх настолько парализовал её, что она даже боялась открыть рот, чтобы сказать, для чего она здесь. Ленора быстрым движением выскользнула из куртки, оставив её в руках незнакомца. Лицо её исказилось от боли, когда его пальцы крепче стиснули её ногу, и в ту же секунду он свободной рукой ухватил её за рубашку. Глаза её округлились от ужаса - она почувствовала, как распустился туго стянутый на талии узел. Рукава больно врезались ей в кожу, раздался громкий треск, и ветхая ткань лопнула. С подавленным стоном Ленора скорчилась, пытаясь прикрыть руками обнаженную грудь, и отчаянно рванулась, стремясь вырваться на свободу, прежде чем её разоблачат. Послышалось приглушенное ругательство, и мужчина снова схватил её, на этот раз за руку и за пояс штанов. Он рывком поднял её на ноги, так что обвязанная вокруг пояса веревка едва не задушила её при этом, и резко встряхнул.
- Кто тебя послал, парень? - рявкнул он в самое ухо.
- Эштон! - с облегчением прорыдала она, сразу узнав этот глубокий, низкий голос. Никогда ещё за всю свою жизнь не приходилось ей слышать ничего более прекрасного.
- Какого...? - железные пальцы мгновенно разжались. - Лирин!
Даже под покровом темноты она поняла, что он вглядывается в её лицо. Щеки её моментально вспыхнули - его взгляд жадно скользнул к её груди, и Ленора тут же зябко обхватила себя руками.
Эштон не понимал, каким чудом его самая сокровенная мечта стала явью, но хотя ему и понравилось, как она одета, вернее, раздета, следовало поторопиться.
- Чтобы ни привело тебя ко мне, любимая, я глубоко благодарен за это судьбе, - хрипло пробормотал он, - но сейчас, я думаю, будет лучше, если я отведу тебя в каюту. Вахтенный делает обход и через пару минут будет здесь.
При мысли о том, что её вот-вот застигнут в таком плачевном виде, Ленора побагровела до слез. Спотыкаясь, она почти побежала за ним и только и успела, что прошептать на бегу.
- Эштон, моя рубашка...
Эштон подхватил остатки её одеяния и последовал за ней, догнав её в ту минуту, когда она уже скреблась в дверь каюты. Он протянул руку, чтобы помочь ей, и Ленора закрыла глаза - все внутри неё замерло при таком знакомом прикосновении этой широкой, мускулистой груди, когда он, склонившись над ней, на мгновение прижался к её обнаженной спине. Что же касается Эштона, у него будто все взорвалось внутри. Кровь мгновенно закипела и с бешеной скоростью заструилась по жилам. Он резко захлопнул за собой дверь, и её рубаха и куртка тут же полетели в разные стороны. В слабом свете лампы её обнаженные плечи отливали перламутром, и при виде этого зрелища словно огонь охватил его. Эштон обнял её, крепко прижимая к груди, и слабый стон сорвался с губ Леноры, когда его руки скользнули вниз, нащупывая мягкие округлости груди. Шапочка свалилась на пол, а она уронила голову ему на плечо и пышная масса шелковистых кудрей укутала его словно плащом. Эштон с наслаждением вдохнул полной грудью аромат её кожи. Ветхая ткань брюк была ей слабой защитой - даже сквозь неё Ленора чувствовал обжигающий жар его руки, моментально пробравшейся внутрь. Это было как раз то, чего она ждала, для чего пробралась сюда. Каждая клеточка её тела словно просила - возьми меня! Снова сделай меня своей! Даже мысль о том, чтобы оттолкнуть его, была хуже смерти!
- Мы не должны... - слабым, чуть слышным шепотом взмолилась она. Эштон, прошу тебя...мы не можем так поступить... особенно сейчас.
- Мы должны, - шепнул он ей в самое ухо, покрывая страстными поцелуями её шею. Чувствовать её в своих объятиях - это все, что ему нужно, чтобы обрести счастье. - Мы должны ...
Он бережно подхватил её на руки. Двумя шагами Эштон пересек каюту и оказался у кровати, у самых райских врат, где в прежние времена они столько раз дарили друг другу ослепительное наслаждение. Он опустил её на постель и выпрямился, взглядом лаская каждый изгиб её тела. Через мгновение он уже лежал рядом с ней, крепко прижав её к себе. Ленора коснулась рукой, ладонью провела по обнаженной груди и отвернулась, стараясь уклониться от его жадных поцелуев, пока она ещё не потеряла голову.
- Я пришла лишь для того, чтобы предупредить тебя, Эштон, - в отчаянии прошептала она. - Стоит тебе только причалить к берегу, и ты пропал! Малькольм убьет тебя! Уезжай, я тебя умоляю!
Эштон с трудом оторвался от нее. Приподнявшись на локте, он пожирал её голодным взглядом. Бывает в жизни порой, что любовь налетает, подобно ветру, дующему с моря, и так же быстро стихает. Но случается и так, что любовь превращается в нечто, не имеющее пределов, в чудо, которое не подвластно ни расстоянию, ни времени, ни самым страшным бедам. Для Эштона это чувство было безумным счастьем и черной бедой, три года оно не давало ему покоя и пустило глубокие корни в его душе, изменив и всю его жизнь. То, что она покинула его, должно было убедить его в том, что она и в самом деле Ленора и, следовательно, принимает единственно правильное решение. Но как он мог принять это, если она забрала с собой его сердце?!
- Забудь о нем. Забудь все, что он говорил. Останься со мной, Лирин, и мы немедленно поднимем якорь. Если потребуется, я увезу тебя на край света.
Слезы заструились у неё по щекам.
- О, Эштон, разве ты не понимаешь? Тебе ведь нужна она, а вовсе не я.
- Мне нужна ты!
- Я не та женщина, которую ты любишь, Эштон. Я не та, за которую ты меня принимаешь. Ведь я Ленора, а не Лирин.
- Твоя память... - Он заколебался, почти со страхом взглянув ей в глаза, - Она вернулась?
- Нет, - Она не осмеливалась встретиться с ним взглядом. - Но все-таки я Ленора. Мой отец сам сказал это.
- Не забывай, твой отец люто ненавидит меня. Если бы он мог, он радостью разлучил бы нас.
- Он не пойдет на это, - возразила она.
Эштон тяжело вздохнул.
- Если ты настаиваешь, я могу называть тебя Ленорой, но это ничего не изменит. В моем сердце ты по-прежнему моя жена...ты - моя жизнь.
- Ты должен уехать, - настойчиво перебила она. - Ты должен уехать, иначе не миновать беды.
- Ты уедешь со мной? - с тревогой спросил он. Она покачала головой.
- Тогда я остаюсь...и буду с тобой, пока не кончится весь этот кошмар.
- О, прошу тебя.... Прошу тебя, Эштон, - слабо умоляла она. - Я не переживу, если что-нибудь случится с тобой.
- Я не могу уехать. Я должен остаться.
Она в отчаянии покачала головой.
- Ты действительно упрям, как осел, они были правы. Почему ты не можешь смириться с неизбежным?
- Неизбежным? - Жестко рассмеявшись, он перекатился на спину и уставился на низкий потолок каюты. - Я искал тебя долгих три года, но не было на свете женщины, которая могла бы занять твое место в моем сердце. Я ведь мужчина, и, тем не менее, я предпочел оставаться холостяком, хотя порой это было нелегко. Ты можешь представить себе, какие муки я терпел, терпел долго, без всякой надежды унять эту боль? Можешь считать меня одержимым, если хочешь. Или сумасшедшим. А можешь - бесконечно одиноким и безнадежно влюбленным в мечту, которую только ты способна сделать явью, Откинувшись на подушку, он бросил на неё долгий взгляд. - Я уже понял, каково это - жить без тебя. Нет, любимая, теперь я так просто тебя не отдам. Я пришел сюда сражаться и буду бороться за тебя до конца.
Ленора приподнялась и склонила голову ему на грудь. Она и не пыталась прикрыть наготу, с наслаждением позволив обнаженной груди прижаться к его горячему сильному телу. Глаза её светились нежностью и любовью, губы раздвинулись в чувственной улыбке.
- Мы с тобой - будто единое целое - ты и я. Мы оба хотим того, что не можем получить. Я должна вернуться, а ты не желаешь уехать. Ну, раз так, попробую убедить тебя по-другому, - Она заколебалась на мгновение, будто стесняясь того, что намерена была сделать, потом нерешительно заговорила, стараясь не встречаться с ним глазами. - Если я сейчас отдамся тебе, представив на мгновение, что ты прав и я твоя жена, ты согласишься уехать, пока ещё с тобой не случилась беда?
Эштон притянул её к себе, вне всякого сомнения, он готов был ответить согласием, но он вдруг отстранился и покачал головой.
- Нет, я не могу заключить с тобой подобную сделку, милая. Не могу, пусть я даже умираю от желания. Слишком сильно я люблю тебя, чтобы удовлетвориться этим на прощанье. Ты нужна мне вся, без остатка и навсегда, и на меньшее я не согласен.
Она слабо вздохнула.
- Тогда я должна идти.
- Куда так торопиться? Побудь со мной ещё немного. Позволь мне любить тебя.
- Это невозможно, Эштон. Ведь я принадлежу Малькольму.
Глубокая морщина прорезала его лоб. Он отвернулся, пораженный в самое сердце жгучей ревностью. На скулах его заходили желваки. Он с трудом удержался от желания рассказать, как ему удалось отыскать её драгоценное убежище. Много дней, обходя все кабаки в районе Билокси, он успел потолковать не только с пьяными собутыльниками Сомертона, но и с бесчисленными шлюхами. Похоже, многие из них были рады удовлетворить все желания Синклера.
- Мне не нравится, что ты собираешься вернуться к нему.
- Я должна, - прошептала она. Легко коснувшись поцелуем его губ, она вскочила с постели. Улыбнувшись ему на прощанье, она накинула порванную рубашку и куртку и заправила волосы под шапочку.
- Я отвезу тебя, - вздохнул он, спустив с кровати длинные ноги.
Ленора ещё не забыла, как она чуть не умерла от усталости, когда гребла к кораблю. Поэтому она предпочла не спорить.
- А как ты вернешься?
- Привяжу к корме другую лодку и вернусь на ней, - Он потянулся за рубашкой и замер от наслаждения, почувствовав, как она на мгновение коснулась ладонью тугих бугров его мышц. Это осторожное прикосновение заставило его затрепетать от жгучего желания. Он взглянул на нее, мечтая схватить её в объятия, но хорошо понимал, что стоит ему только дотронуться до нее, и он уже не сможет остановиться. С губ его слетели слова, которые давно уже просились, чтобы он сказал их, - Я люблю тебя.
- Я знаю, - едва слышно прошептала она, - я тоже люблю тебя.
- Если бы я не боялся, что ты возненавидишь меня, я бы, не колеблясь, запер бы тебя на корабле. Но ты должна сама все решить. До тех пор я буду рядом, достаточно близко, чтобы явиться по первому твоему зову. - Он опустил маленький "дерринджер" в её ладонь. - Я ведь учил тебя стрелять. Один выстрел - и я окажусь рядом. Только будь осторожна, пока я не появлюсь.
Он отвез её на берег, и после долгого поцелуя Ленора неслышно прокралась на темную веранду. Облокотившись на перила, она следила, как он греб к кораблю, а потом, подавив мучительный стон, вернулась в спальню. Никогда она не чувствовала себя так одиноко.
Глава 11
Тихий, подавленный плач нарушил сон Леноры с той же грубой настойчивостью, что и яркие лучи утреннего солнца, пробившиеся сквозь щели между портьерами. Она, все ещё не проснувшись, долго крутилась, пытаясь снова погрузиться в сладкую дремоту, но все это беспокоило её, не давало ей покоя. Вчера поздно ночью, вернувшись с "Речной ведьмы" она мгновенно провалилась в сон, полный сладких сновидений. И больше всего на свете сейчас ей хотелось бы провести все утро в мечтах, а весь остальной мир пусть катится в тартарары! Но не тут-то было. Уже одно то, что в её спальне было множество окон, а широкие застекленные двери на веранду были обращены к океану и давали утреннему солнцу полную возможность заглядывать к ней, поспать подольше было просто невозможно. Вот и сейчас - ещё рассвет, а солнечные лучи уже заливали ослепительным светом её постель. Она нахмурилась, но до её ушей опять долетели сдавленные рыдания. И Ленора наконец окончательно проснулась и поняла, что кто-то горько рыдает на крыльце.
Она сорвалась с постели, накинула на себя легкий пеньюар и подбежала к окну. Потом выбежала на веранду и неподалеку, на крыльце, заметила прислонившуюся к перилам Меган. Помутневшими от слез, невидящими глазами женщина смотрела в сторону берега. Плечи её тряслись от рыданий, и, проследив за её взглядом потрясенная и ничего не понимающая Ленора заметила Роберта и Малькольма. Они стояли на берегу, разглядывая лодку. Двое других заглядывали под кусок парусины, прикрывавший лодку. Ее не было, когда Эштон высадил Ленору на берег. Их внезапный интерес к лодке привел её в недоумение, но горькие рыдания служанки заставили на время забыть об этом.
- Что случилось, Меган? - Подойдя к женщине, Ленора мягко обняла её. Что с тобой?
Служанка попыталась ответить, но тщетно - по пухлым щекам градом катились слезы.
- Мери, мэм, - наконец прошептала она с трудом. - Мальчишка-поденщик встал сегодня на рассвете, говорит, что хотел наловить рыбы на ужин, и наткнулся на Мери. Она лежала в лодке, мертвая и совсем голая. Шериф говорит, это убийство.
- Убийство?! - Ленора уставилась на женщину, от испуга ничего не понимая. Мери была такой милой, доброй, работящей. Ленора не могла поверить, что кто-то мог желать ей зла. Смахнув украдкой слезы с ресниц, она вдруг вспомнила кое-что и в растерянности повернулась к служанке. - Но прошлой ночью я сама брала лодку, чтобы добраться до "Речной ведьмы". Мистер Уингейт привез меня обратно только часа в четыре утра.
- Ох, мэм, лучше бы вы не говорили об этом шерифу! Ведь мистер Синклер уже объявил, что Мери убил кто-то из команды "Речной ведьмы". А уж коли выяснится, что ваш друг ночью был на берегу, то хозяин будет только рад обвинить его.
- Но это же нелепо! Эштон вернулся на корабль на своей собственной лодке - я могу поклясться в этом! Скорее уж у меня был возможность убить эту несчастную девушку.
Меган печально покачала головой.
- Мери изнасиловали, мэм.
- Изнасиловали?! - со стоном повторила Ленора. - Господи, но кто же мог это сделать?
- Понятия не имею, мэм. Я-то всю ночь спала, как убитая. И если бы парнишка не разбудил своими криками весь дом, никто бы так и не узнал, какая беда стряслась с несчастной девочкой! А вы, мэм? Вы никого не видели на берегу после того, как расстались с мистером Уингейтом?
- Нет, ни одной живой души, - ответила Ленора. Сколько она не напрягала память, ей казалось, что в эту ночь она не слышала ничего необычного, только отец по-прежнему оглушительно храпел у себя в комнате. И стоило ей только добраться до постели, как она погрузилась в блаженное забытье, грезя об Эштоне, и ничто в мире не нарушало её покой вплоть до этой минуты. - И что же собирается делать шериф?
- Бог его знает, мэм. Думаю, начнет расспрашивать сперва всех нас, а потом доберется и до мистера Уингейта с его командой. Мери и наш кучер вроде как были неравнодушны друг к другу. Так что, думаю, за Генри-то возьмутся в первую очередь. Жаль, на вид он человек неплохой.
По мере того, как ужас происходящего понемногу начинал проникать в сознание Леноры, ей становилось все страшнее. Прежние кошмары вновь нахлынули на нее, и она почувствовала, что ноги уже не держат её. Страшное видение - кочерга, занесенная над головой ничего не подозревающего человека, было ей давно знакомо. Но теперь краем глаза она успела заметить расплывчатую фигуру в черном. Только сейчас он надвигался на нее, высоко подняв над головой тяжелую кочергу. При виде этого её обдало холодом, и кожа стала липкой от пота. Прошло немало времени, прежде чем она смогла выкинуть из головы преследующее её видение и заставить свои мысли вернуться к происходящему. Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы унять бешено колотившееся сердце, Ленора заметила:
- Но ведь убийца совсем не обязательно один из здешних, Меган. Если Мери служила в Билокси перед тем, как наняться в этот дом, это вполне мог быть кто-то из города.
Меган отерла ладонью мокрые щеки.
- Мери не знала никого из местных, мэм, так что даже если она и прожила здесь какое-то время прежде, чем хозяин нанял её, думаю, это было недолго. По-моему, она родом откуда-то из Натчеза.
- Из Натчеза? - встрепенулась Ленора. - Так и мистер Уингейт оттуда. Может быть, он её знает.
- Держу пари, шериф не преминет спросить его об этом, мэм, а нам, по-моему, лучше всего не вмешиваться. Подождем, что будет, - Служанка кивнула в сторону незнакомцев, которые быстрыми шагами направлялись к дому. - Ну вот, глядите, - сейчас начнется!
Внезапно вспомнив, что на ней почти ничего нет, Ленора быстро стянула вырез пеньюара, прикрывая обнаженные плечи.
- Думаю, мне лучше одеться.
- Я сейчас принесу вам воды, - вздохнув, сказала Меган. - Думаю, лучше уж заняться обычными делами, а то Мери так и не идет из головы!
Полчаса спустя стараниями служанки Ленора была одета в бледно-голубое платье и Меган суетилась вокруг нее, убирая пышные локоны в высокую прическу. Ленора была уверена, что Малькольм не упустит случая появиться у неё в комнате под предлогом сообщить ей печальные новости. И не ошиблась: через пару минут она услышала легкий стук в дверь. Служанка открыла ему дверь. Малькольм пересек комнату, приблизился к туалетному столику и, прислонившись плечом к стене, залюбовался красотой женщины, которая смотрелась в эту минуту в зеркало в серебряной оправе. Сейчас она была ещё более соблазнительна, но холодна и неприступна, словно Снежная королева это сравнение не раз приходило ему на ум, когда он украдкой наблюдал за ней. Бывали мгновения, когда он уже почти решался сломать эту хрупкую ледяную преграду и удовлетворить свои мужские желания, но каждый раз сдерживался, не зная, как это подействует на нее. Но ничего, настанет день, когда его терпение будет вознаграждено.
- Наверное, Меган уже рассказала тебе о Мери, - Он обернулся к ней, вопросительно изогнув бровь, и, заметив, что она кивнула в ответ, продолжал: - Это несчастье свалилось на нас, как снег на голову. Боже мой, какой ужас! Сначала похитили тебя, а теперь вот это. Не думаю, что тут есть какая-то связь, но на всякий случай хочу попросить тебя, чтобы ты не выходила одна из дома. Особенно пока тут это проклятый корабль ...
- Малькольм... - Ленора стиснула руками края туалетного столика и перевела дыхание, решившись сказать правду. - Я знаю, что ты будешь в бешенстве, но этой ночью я была на "Речной ведьме" ...
- Ты что ?! - взревел Малькольм, и Меган так испугалась, что щетка для волос выскользнула из её пальцев и упала на пол. - Так, значит, ты отправилась к нему у меня за спиной! К этому мерзавцу! К убийце собственной сестры! Ты отдалась ему, да? А тебе не приходило в голову, уж не он ли сотворил такое с Мери?!
Ленора вскочила на ноги, глаза её яростно заполыхали зеленым огнем. Она уже собиралась обрушиться на него, как вдруг краем глаза заметила Меган, которая от страха ломала руки, и жестом выслала её из комнаты.
- Ты можешь идти, Меган. Мне надо кое-что обсудить с... - и она с издевкой добавила: - с моим мужем!
Меган заколебалась - ей совсем не хотелось оставлять хозяйку в такую минуту, но тонкая рука повелительно указала на дверь, и у неё не осталось выбора. Выскользнув из комнаты, служанка прикрыла её за собой и затаилась, прижав ухо дверям, на тот случай, если вдруг понадобится её помощь. Ей это было не по душе, но хотя Меган никогда не была замужем, она немало наслушалась о том, как мужья порой обходятся с женами, особенно такими красавицами, как её хозяйка. Меган боялась, что этот разговор для её леди добром не кончится.
- Как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне, да ещё в присутствии моей служанки?! - взорвалась Ленора. - Раз уж вам так интересно, могу поклясться, что и не думала отдаваться Эштону. Я хотела одного - чтобы он уехал, - Красная от возмущения, она отвернулась от зеркала и заметалась по комнате, чтобы дать выход гневу. - С того самого дня, как я появилась в этом доме, я только и слышу, как его поливают грязью! А ведь ни вы, ни отец, можно сказать, даже не знакомы с этим человеком!
- Зато вы, по-видимому, очень хорошо знакомы, мадам! - Малькольм горой надвинулся на нее, кипя от ярости. Он не мог взять в толк, что было такого в этом мужчине, что так влекло её, но ведь когда-то она любила его. Он ни минуты не сомневался в этом - иначе она никогда бы не стала его женой. Что толку обвинять нас, когда ты даже сейчас хочешь его?! И посмей только сказать, что это не так!
Ленора едва не крикнула, что так оно и есть, но вовремя опомнилась. Ей бы хотелось крикнуть всему миру - я люблю его! Но это было просто глупо.
- Я прониклась искренним уважением к нему ещё в Белль Шене.
Кулак Малькольма с грохотом обрушился на туалетный столик.
- А я утверждаю, что это не просто уважение, а нечто большее! оглушительно рявкнул он.
Она надменно вздернула подбородок.
- Прошу заметить, что я этого не говорила! - высокомерно заявила она. - С того самого дня, когда я попала под коляску Эштона, моя память покинула меня, словно укрывшись в тайнике, от которого у меня нет ключа. Я абсолютно не помню вас, но Эштон был добр со мной, и пока я была в Белль Шене, я искренне верила, что он мой муж. Это было совершенно естественно и...
- Но считать мужем меня, по-видимому, для вас совсем не естественно, угрожающе перебил он. - Именно это ты хочешь сказать?
- Похоже, вам нравится забегать вперед и выворачивать наизнанку мои слова, причем вы при этом даже не слушаете, что я говорю, - возмутилась она. - Я ни о чем подобном не говорила!
- Зато ты говорила об этом раньше, и не раз, - возразил он. - Может быть, не так, не этими самыми словами, но смысл от этого не меняется.
Ленора устало прикрыла глаза и потерла виски, где опять нарастала ноющая боль. Напряжение нарастало, и ей опять овладели навязчивые видения. В конце длинного, темного тоннеля она увидела фигуру Эштона. Он стоял, облокотясь на перила своего парохода. Затем вдруг чьи-то скрюченные пальцы потянулись к ней, стараясь вцепиться в длинные, распущенные волосы. Ухмыляющееся лицо возникло прямо перед её глазами, а в это время какие-то толстые пальцы грубо рвали на ней одежду. Тут она поняла, вернее, почувствовала, что сейчас её изнасилуют, и там, в своем сне, отчаянно закричала. И вдруг Ленора совершенно отчетливо увидела рядом Малькольма, он отшвырнул в сторону её мучителя, а потом очень осторожно, почти нежно поднял её на руки.
Она слегка нахмурилась и недоуменно взглянула на него. Было ли это пробудившимся воспоминанием о том, что случилось на самом деле или это опять плод её больного воображения? Странно, что он предпочитает не упоминать о том времени, когда разыскивал её.
- Послушай меня, Ленора. Ты должна выслушать меня, - потребовал он. Помнишь ты меня или нет, все равно я твой муж. И не позволю тебе убегать по ночам из дому, чтобы тайком встречаться с этим человеком!
- Но ты ведь сам угрожал убить его! Что же мне было делать?! воскликнула она. - Сидеть в доме и наблюдать, как ты всадишь в него пулю? Никогда в жизни!
- Говори тише, - сухо попросил Малькольм. - Шериф все ещё в доме. Твои крики могут вызвать у него подозрения.
- Вот и отлично! - Ленора уже не владела собой, но гнев её зашел так далеко, что она и не вспоминала об осторожности. Глаза её горели яростью, и она бесстрашно взглянула в его потемневшее от гнева лицо - в глазах Малькольма ясно читался вызов. - Может быть, тогда он решит, что стоит дать Эштону охрану, раз уж ты принялся угрожать ему!
- Замолчи, женщина! Мы поговорим об этом позже! - Он резко оборвал разговор.
Услышав, что его шаги приближаются к двери, притаившаяся в коридоре Меган быстро юркнула в сторону и притихла. В первый раз за это печальное утро лицо её осветилось улыбкой. Поначалу она боялась, что её хрупкая хозяйка не выдержит атаки мистера Синклера, который в ярости порой терял голову. И только сейчас поняла, что ошиблась, и молодая женщина прекрасно может постоять за себя. И теперь Меган могла лишь изумляться её храбрости.
После безобразного скандала, который устроил ей Малькольм, допрос шерифа показался Леноре просто приятной передышкой. Он был безукоризненно вежлив, но дал понять, что рассчитывает на абсолютную откровенность. Представившись Джеймсом Коти, он потребовал от неё объяснений: что за отношения связывают её с владельцем "Речной ведьмы", а потом поинтересовался, не мог ли кто-нибудь из команды, по её мнению, совершить убийство.
- Думаю, мистер Синклер уже успел предупредить вас, что по несчастной случайности я потеряла память, - Заметив, что он утвердительно кивнул, она продолжала: - Эштон Уингейт принял меня за Лирин, свою жену. Мы с ней близнецы, и три года назад они поженились. Какое-то время я тоже считала, что так оно и есть. Что же до членов команды, я имела случай плавать с ними, и они всегда относились ко мне на редкость уважительно. Мне трудно представить, чтобы кто-то из этих людей мог замыслить такое, но даже если и так, у них просто не было ни малейшей возможности убить Мери. Дело в том, что в эту самую ночь я сама плавала на "Речную ведьму" и брала лодку. А вернулась я только в пятом часу утра, - Она спокойно и без малейшего смущения встретила его изумленный взгляд. - Я отправилась на корабль с одной-единственной целью - убедить мистера Уингейта уехать прежде, чем между ним и моим мужем произойдет стычка. Если, чтобы убедить вас, моих слов недостаточно, спросите вахтенного на пароходе. Может быть, он заметил, как кто-то из команды вернулся на корабль уже после нас.
- Вы говорите, что вернулись только после четырех? - спросил шериф и задумчиво почесал подбородок. - Тогда возникает вопрос, когда же была убита девушка. Выходит, Мери убили где-то ещё и только потом перенесли тело в лодку.
Преодолев смущение, Ленора собралась с духом.
- Скажите, шериф, а как убили Мери?
- Задушили, - коротко ответил он. - Сдавили шею с такой силой, что сломали позвонки.
Чувствуя, что у неё от слабости подкосились ноги, Ленора опустилась в ближайшее кресло и дрожащими руками потерла виски. Слабость охватила её с такой силой, что она лишь вполуха выслушала, как шериф заверил её, что не пожалеет ни сил, ни времени, чтобы засадить негодяя за решетку. Шериф Коти давно ушел, а она с трудом доползла до постели. Там она и оставалась почти весь день - от слабости у неё не хватало сил даже оторвать голову от подушки.
Кладбище было крохотным, и даже сейчас, когда все вокруг весело зеленело, казалось грязноватым и заброшенным. Одетая в черное платье, Ленора, казалось, на общем мрачном фоне стала неразличимой. Глаза её казались ещё больше на бледном лице из-за темных кругов под ними. В ожидании священника, она сидела в ландо рядом с отцом, чувствуя, что в такую жару у неё нет ни сил, ни желания двигаться. Вдохнув пару раз из крохотного флакончика с ароматическими солями, она облегченно вздохнула - в голове прояснилось и даже тошнота немного отступила, во всяком она смогла выйти из экипажа. Отец заботливо проводил её до могилы, где уже дожидался Малькольм. Осторожно обойдя черневшую под ногами яму, куда уже опустили гроб, она подняла глаза на большую толпу тех, кто пришел проводить Мери в последний путь. Но, кроме шерифа и его помощника, все лица были ей незнакомы. Слухи о гибели Мери разлетелись быстро, и Ленора догадалась, что многие пришли просто из любопытства. Кроме семьи девушки она заметила Меган, та стояла подле кучера. Оба едва сдерживали слезы. Глаза Леноры с сочувствием остановились на них обоих, потом взгляд её скользнул дальше, и она вздрогнула от неожиданности - неподалеку от них стоял темноволосый коротышка с заплаканными глазами.
- Мистер Тич! - чуть слышно выдохнула она, но этого было достаточно, чтобы Малькольм подозрительно взглянул на нее.
- Ты что-то сказала, дорогая? - переспросил он и чуть склонил к ней голову, чтобы услышать её ответ.
Она кивнула в сторону невысокого человечка.
- Я просто удивилась, увидев здесь этого человека, только и всего.
Малькольм бросил взгляд через плечо и удивленно поднял брови.
- О, мистер Тич!
- Вы знакомы? - удивилась она, но никак не могла вспомнить, упоминала ли она о нем. Или, может, вспоминала ту историю, виновником которой он был.
- Сплетни - штука распространенная, и не только в Натчезе, но и в Билокси, мадам. Я слышал о нем. А уж если Хорэс заходил в один из тех кабаков, где обычно бывает ваш отец, так и ему о нас известно ничуть не меньше. Может быть, вам об этом неизвестно, моя дорогая, но последнее время мы с вами - лакомое блюдо для всех окрестных сплетников. А уж теперь, когда великий Эштон Уингейт, можно сказать, поселился у нас на пороге... - Его взгляд остановился на её склоненной голове, и глаза его потемнели, став похожими на две острые льдинки. - Ну вот, только помяни черта - и он тут как тут!
Ленора оглянулась, недоумевая, из-за кого это он так помрачнел. И увидела его - человека, при виде которого радостно забилось её сердце, и день осветился! Эштон! При звуке этого имени на душе у неё потеплело. Даже предстоящая церемония показалась не такой мрачной.
Его твердо очерченные губы изогнулись в едва заметно улыбке. Как хорошо воспитанный человек, Эштон слегка приподнял шляпу, приветствуя её, и глаза его потеплели. Непроизнесенные слова любви полетели к ней, чтобы она подхватила их и донесла до сердца. И она не дала им раствориться в воздухе.
Теперь, когда они оба его заметили, и он уже не мог незаметно наблюдать за ними, Эштон пробрался к дальнему концу могилы, где, как он надеялся, один его вид будет действовать на ненавистного соперника, словно красная тряпка на быка. И отсюда он мог видеть Лирин...или Ленору, как она предпочитала себя называть. И если уж ему придется называть её этим именем, это совсем не значит, что он смирился, просто сделал временную уступку до тех пор, пока не добьется правды и её не докажет, кто она на самом деле. В его же сердце она по-прежнему Лирин. А если расследование докажет, что он ошибся, пусть будет так - и у него хватит мужества признать это с достоинством. Но, Лирин или Ленора, ему все равно. Он любит эту женщину. Воспоминания прошлого потускнели, и перед его глазами вставали лишь воспоминания, что были общими для них обоих.
Стараясь не выдать себя, Ленора тоже наблюдала за ним, издалека восхищаясь его представительной фигурой в темно-сером пальто, галстуком в мелкую жемчужно-серую полоску и превосходно сидевшими брюками чуть светлее пальто. Как и всегда, рубашка его была накрахмалена и сияла ослепительной свежестью, а в щегольские черные ботинки, которые чуть выглядывали из-под узких брюк, можно было смотреться, как в зеркало. Щедрое летнее солнце сделало его смуглую кожу ещё темнее. И на фоне её особенно ярко сияли светло-карие глаза, опушенные длинными ресницами. И они зажгли ответный огонь в её глазах.
Маленькая группа людей в черном, стоя в скорбном молчании, ждала, пока священник бросит в открытую могилу горсть земли и произнесет последние слова:
- Прах к праху ...
Ленора подняла руку к лицу, чтобы вытереть слезы, которые ручьем струились у неё по щекам, горе переполняло её. Сдавленное рыдание вырвалось у Меган, когда та повернулась к кучеру - несчастный парень плакал навзрыд. Роберт Сомертон зябко поежился и вытащил серебряную фляжку из кармана пальто. Потом поднес её к губам и в несколько глотков осушил до дна. Малькольму, по-видимому, не было ни малейшего дела до происходящего. Он сверлил Эштона пристальным взглядом и слегка удивился, когда от повернулся к ним спиной и быстро двинулся куда-то в сторону. Быстрый взгляд убедил его в том, что Эштон направился к мистеру Тичу. Только по тому, как заходили ходуном, а потом обвисли его широкие плечи, можно было догадаться, что напряжение, в котором он находился все последнее время, оставило его.
- Доброе утро, мистер Тич, - с самым угрюмым видом приветствовал его Эштон. Откинув голову, он посмотрел на мрачные тяжелые тучи, которые с самого утра низко затянули небо, и безмятежно произнес. - А денек нынче на славу - как раз для похорон!
- Похоже на то, - пробормотал Хорэс, кидая исподлобья взгляд на своего рослого собеседника. - По мне, так немного душновато. Будем надеяться, что к вечеру пойдет дождь.
- Хорошо бы. А то совсем нечем дышать, - с приятной улыбкой откликнулся Эштон, заметив, как круглое лицо Хорэса прямо на глазах покрывается крупными каплями пота. Что было тому причиной - невыносимая духота и или же что-то сильно беспокоило мистер Тича? - Не ожидал увидеть вас здесь, Хорэс. Гостите у родственников?
- Да... - Хорэс лихорадочно облизал губы, чуть только эта ложь слетела с его губ. Черт, и как это вырвалось?! Сам он был бы не прочь сказать правду, но вдруг Эштон сообщит шерифу, а дальше - целая волна вопросов. Тич отряхнул пылинку с рукава в надежде выглядеть так же безупречно, как и его собеседник, но по какой-то причине в присутствии Эштона это удавалось ему с трудом. Точнее, вообще не удавалось. На самом деле, это идея Марелды. Я хочу сказать - приехать в Билокси...посмотреть на океан, так, что ли...впрочем, не помню.
Услышав этот уклончивый ответ, Эштон насторожился, гадая про себя, не упоминал ли сам при Марелде, что у Лирин в этих местах остался дом. Зная эту женщину, как никто другой, он с трудом верил, что эту парочку сюда просто занесло случайным ветром. Конечно, случалось, что и Марелдой двигали благие порывы, но на этот раз он сгорал от любопытства, гадая, что же заставило её приехать. Пристально вглядываясь в смущенное лицо Хорэса, он поинтересовался, - А, быть может, вы хорошо знали убитую?
Хорэс надменно передернул плечами.
- Неужто вам вдруг предложили должность шерифа, Эштон? Именно поэтому вы решили, что имеете право задавать мне подобные вопросы?
- Да Бог с вами, - Эштон усмехнулся. Как забавно кипятится этот толстяк! - Просто шериф Коти показал мне тело бедняжки, а я все ломал голову, не мог вспомнить, почему-то она показалась мне странно знакомой. Где-то я её видел, только не мог припомнить, где. А потом вдруг встретил вас и сразу вспомнил. - Он заметил, как у Тича вдруг нервно задергалось веко, и пухлая рука вцепилась в тугой воротничок. - Я ошибаюсь или бедная Мери когда-то и в самом деле служила у вашей сестры?
В ужасе закрыв вдруг заблестевшие глаза, Хорэс выругался про себя, проклиная собственную глупость. И чего его вдруг понесло на кладбище? Господи, ведь это было так давно, он надеялся, что все об этом забыли. Скрывая овладевший им панический страх, коротышка с вызовом посмотрел Эштону прямо в глаза.
- Ну и что, если и так? Надеюсь, это не основание, чтобы думать, будто именно я убил бедняжку?
- Хорэс, вы слишком громко говорите. Мне это и в голову не приходило. Кстати, если вы ещё не знаете, бедняжку изнасиловали, а вот в этом вас как раз трудно заподозрить.
Хорэс воспринял это как оскорбление.
- Вы что, намекаете, что я не мужчина?! - Голос его сорвался на визг. - Вы мне за это ответите...
Наконец, сообразив, что привлекает к себе всеобщее внимание, Хорэс спохватился и замолчал. Почувствовав на себе пристальные взгляды, он повертел головой, вытягивая коротенькую шею, поднялся на цыпочки и тотчас присел - точь-в-точь боевой петушок, готовый ринуться в бой, или лопнуть от ярости. Пожалуй, последнее наиболее точно соответствовало его нынешнему состоянию. Стоит ему только открыть рот, чтобы поведать о своих подвигах, это неминуемо вызовет подозрения у шерифа и его людей. Но допустить, чтобы этот надменный Эштон принял его за импотента - нет, это невозможно! Однако не говорить же ему, в самом деле, что Корисса велела Мери убираться с глаз долой после того, как он затащил её в дровяной сарай?! Он еще, слава Богу, не забыл, что за скандал закатила его любезная сестрица, требуя, чтобы он держался подальше от её служанок! В конце концов, возразил он, сколько среди его знакомых таких, кто не гнушается попользоваться хорошенькой служанкой, а он что, не такой, как все?! Больше всего на свете он мечтал, чтобы его считали настоящим мужчиной. Не так уж трудно доказывать свою мужскую состоятельность на совсем ещё зеленых девчонках, и поэтому, до того дня, когда Марелда соизволила обратить на него благосклонное внимание, Тич в основном охотился на невинных простушек. Таких же, как когда-то Мери...молоденьких и совсем невинных.
Эштон вкрадчиво улыбнулся.
- Простите, если невольно расстроил вас, Тич.
- Вы даже представить себе не можете, насколько вы меня расстроили, Коротышка замахал руками, как ветряная мельница, сам себя доводя до бешенства. - В последнее время я стал постоянной мишенью что для, вас, что для ваших приятелей. Да вот, чего далеко ходить - только на днях ко мне приехал Харви Доббс и стал расспрашивать, не известно ли мне чего о поджоге вашего склада!
Выражение лица Эштона ничуть не изменилось.
- Правда? Впрочем, я и сам хотел расспросить вас об этом. Увы, последнее время я был довольно-таки занят и не мог уделить этому делу много внимания. А оно того стоит.
- Да уж, заняты. Вижу, чем вы заняты, - С мерзкой ухмылкой Хорэс ткнул пальцем в сторону Леноры. - Не то, чтобы это меня касалось, но, похоже, вас когда-нибудь прикончат, если вы не бросите привычку волочиться за чужими женами. Или вы все ещё настолько слепы, что считаете, будто она и есть ваша давным-давно погибшая Лирин? - Хорэс возликовал, заметив, что стрела попала в цель. Ему с трудом верилось, что он наконец нашел слабое место в броне этого железного человека.
Стиснув зубы, так что на скулах вздулись желваки, Эштон сверху вниз посмотрел на ухмыляющегося толстячка. Больше всего на свете ему бы хотелось схватить его за воротник и трясти, пока тот не заверещит, как испуганный кролик. Но единственное, что он мог, это взглянуть на него с ленивой усмешкой.
- Ну что ж, Хорэс, поживем - увидим, чем все кончится для меня...да, впрочем, и для вас.
Люди постепенно потянулись к выходу. Малькольм все ещё стоял возле могилы вместе с шерифом и Эштон решил, что он пытается заставить служителя закона принять самые решительные меры в отношении ненавистного соперника. Язвительная усмешка тронула губы Эштона. Лучше бы позаботился объяснить, что он сам делал той ночью, ведь Лирин не побоялась рассказать шерифу и о своем свидании с Эштоном, и о том, что была на пароходе до утра. К тому же вахтенный запомнил, что сам помог Эштону взобраться на борт и поклялся, что после этого ни одна шлюпка не покидала парохода.
Эштон немного замешкался, стоя возле кареты, и Хикори с любопытством взглянул на него сверху. Как ему и приказали, чернокожий кучер доставил в Билокси хозяйское ландо, запряженное парой, а любимого хозяйского жеребца привязал возле входа на кладбище. Сам он неплохо устроился в той же платной конюшне, чтобы быть при лошадях на случай, если мистеру Уингейту придет в голову что-то новое. Сам Эштон смотрел на происходящее как на партию в шахматы, где его основная задача - похитить королеву. Конечно, если подвернется удобный случай и сама леди будет не против. В этом случае Хикори, верный рыцарь, доставит её в безопасное место, пока он разделается со своим врагом. А сегодня Хикори примчался на берег, повинуясь приказу, чтобы доставить хозяина на кладбище.
- Что-то наша хозяйка малость бледненькая, - пробурчал старый негр.
- Согласен, старина, - кивнул Эштон, глядя, как она осторожно пробирается к экипажу Сомертона. Отец поддерживал её, и Эштон заметил, что она почти повисла у него на руке.
- Сдается мне, масса, этот мистер Синклер не больно-то здорово обращается с бедняжкой!
- Надеюсь, ты ошибаешься. Пусть только попробует пальцем её тронуть и я вышибу из него дух! - прорычал Эштон.
Ленора медленно подняла глаза на отца.
- Мне нужно передохнуть, - прошептала она, изо всех сил стараясь справиться с головокружением. Духота царила страшная, и это, казалось, вот-вот её доконает, - Мне что-то нехорошо.
Роберт почти участливо сжал её руку, что явилось для неё полной неожиданностью. В его глазах, обведенных красными кругами, появилось сочувствие. Ленора страшно удивилась - она и не подозревала, что такое возможно.
- Я позову Меган, дорогая. Может, она сможет помочь.
Он заторопился прочь, а Ленора устало прислонилась головой к стенке экипажа и прикрыла глаза, с тоской подумав, как было бы хорошо прямо сейчас оказаться дома. Она приложила к глазам кружевной платочек, но тот был слишком мал.
- Может быть, я могу чем-нибудь помочь?
Только этот знакомый голос мог заставит её поднять тяжелые, опухшие от слез веки. Ленора изумленно распахнула глаза - возле неё стоял Эштон, как всегда, готовый в любую минуту прийти на помощь. На бронзовом от загара лице было написано искреннее беспокойство. Глаза светились любовью и нежностью.
- Тебе плохо?
Глубокие изумрудные озера её глаз засияли в ответ. Вдруг она взглянула куда-то в сторону, и глаза её испуганно потемнели.
- Пожалуйста, уходи, - взмолилась она, - Малькольм направляется к нам.
Эштон, не обращая ни малейшего внимания на приближающегося соперника и на собравшихся вокруг зевак, распахнул дверцу. Потом, придержав её плечом, легко подхватил её на руки и усадил на сиденье.
- Что все это значит? - грозно осведомился Малькольм, подскочив к экипажу. Схватив Эштона за локоть, он развернул его к себе и увидел на лице соперника язвительную улыбку.
- Прошу прощения, Малькольм. Похоже, леди стало нехорошо. А я что-то не заметил вас поблизости.
Ястребиное лицо Малькольма побагровело до корней волос, а глаза вспыхнули дикой яростью, словно у хищной птицы, навострившей когти, чтобы через мгновение вонзить их в затылок ничего не подозревающей жертвы. Однако на этот раз добыча оказалось ему явно не по зубам - Эштона не так просто было запугать, да к тому же он был слишком опасен, по мнению Малькольма, чтобы нападать на него вот так, прямо в лоб. Того гляди, и сам окажешься у него в зубах.
Не дождавшись ничего более угрожающего, чем недовольно сдвинутые брови, Эштон приподнял шляпу перед леди.
- Желаю всего хорошего, мадам. Надеюсь, вскоре вам станет лучше.
- Благодарю вас, - чуть слышно прошептала. Успев на лету перехватить взгляд, которым Малькольм проводил направлявшегося к своему экипажу Эштона, Ленора содрогнулась. В холодных глазах мужа горела такая ненависть, что ей стало страшно.
Ленора бегом заторопилась вниз по лестнице, не обращая ни малейшего внимания на то, что разлетающиеся полы пеньюара дают возможность полюбоваться её стройными ножками. Сердце её колотилось, как бешеное, а взметнувшееся вокруг неё белое облако кружев напоминало крылья испуганной птицы, собирающейся взмыть в воздух. Она как раз собиралась лечь в постель, когда покой и тишину дома разорвал рев Малькольма, полный бешеной ярости. Крик донесся откуда-то снизу, и сейчас Ленора спешила туда, чтобы узнать, что же произошло. Впрочем, у неё не было ни малейших сомнений, что причиной этому был Эштон. Оставалось узнать, что же он сделал такого, что так взбесило мужа.
Входная дверь была распахнута настежь и, подойдя поближе, она заметила Малькольма. Тот замер на крыльце с охотничьим ружьем в руках. С его обнаженного плеча свисало полотенце, а одна щека все ещё покрыта густым слоем пены - очевидно, он как раз брился. Волосы молодого человека были взъерошены, он так спешил, что выскочил на крыльцо босиком. Ленора остановилась и внимательно оглядела мужа. Похоже, он так и не успел заметить её присутствия, слишком поглощенный тем, что происходило на берегу. Она удивленно нахмурилась, не понимая, чем вызвана такая ярость. Но как только её взгляд упал на берег, Ленора испуганно вскрикнула. Сердце её чуть не выпрыгнуло из груди - Малькольм зарычал от бешенства и кубарем скатился с крыльца.
Задыхаясь, Ленора кинулась за ним. Она похолодела при мысли, что муж решился выполнить свою угрозу и пристрелить Эштона. На её глазах пара небольших шлюпок, до отказа набитых вещами, приближалась к берегу с противоположной стороны узкой бухты. Как только они пристали, Эштон и ещё с полдюжины его матросов выпрыгнули на берег. Двое занялись лодками, остальные рассыпались по берегу. Кто-то, оглянувшись, заметил Малькольма тот, сломя голову, мчался прямо к ним, размахивая ружьем. Матрос что-то крикнул, предупреждая товарищей, и те кинулись врассыпную. Эштон не шелохнулся. Он пристально смотрел в глаза обезумевшему сопернику, будто кидая ему вызов. Ленора пронзительно закричала, перепугавшись до смерти, что Малькольм выстрелит. Прямо на её глазах тот приложил ружье к плечу и прицелился. Эштон отскочил в сторону как раз в тот момент, когда ружье оглушительно выпалило. Пула взметнула небольшой фонтанчик, впившись в песок неподалеку от того места, где только что стоял Эштон.
Малькольм снова вскинул к плечу ружья, стараясь взять Эштона на мушку. А тот ловко ускользал от него, продвигаясь все дальше и дальше под естественным прикрытием песчаных дюн. С дьявольским хохотом Малькольм положил палец на спусковой крючок - он даже не заметил, что Ленора мчалась к нему со всех ног. Подскочив к мужу, она что было сил дернула за ружье, заставив его выстрелить в воздух. Еще один оглушительный выстрел разорвал тишину, не причинив никому вреда. С коротким яростным ревом Малькольм отшвырнул её в сторону, и Ленора рухнула на песок. В голове у неё что-то ослепительно вспыхнуло и она снова, уже в который раз увидела темную фигуру убийцы - призрака её кошмаров. Он, как и прежде, стоял, высоко подняв тяжелую кочергу.
- Ах ты сука! - взревел Малькольм, отшвырнув ружье и угрожающе надвигаясь на Ленору, Я отучу тебя вмешиваться в мои дела!
Он схватил её за плечи и уже занес было руку, чтобы снова ударить её по лицу, но, краем глаза заметив какое-то движение, замешкался и вдруг увидел Эштона, который мчался к нему с угрожающим видом. Оттолкнув в сторону Ленору, Малькольм повернулся, чтобы встретить своего врага лицом к лицу. Увы, у него не осталось времени, чтобы приготовиться и Эштон набросился на него. Ударив его плечом прямо в грудь, Эштон удовлетворенно хмыкнул, когда Малькольм распластался на песке. Молниеносно склонившись над поверженным соперником, Эштон сдернул с его плеча полотенце и рывком заставил его встать на ноги. Все ещё не оправившись от первого удара Малькольм только охнул и покачнулся, когда тяжелый кулак Эштона впечатался ему в живот и, почти сразу же после этого - в челюсть. Хоть он и был массивнее и тяжелее своего врага, но значительно уступал ему в мастерстве, к тому же Малькольму явно не хватало его подвижности и быстроты. Вскоре стало понятно, за кем останется победа. Пока Малькольм бесцельно молотил кулаками, пытаясь кое-как защищаться, Эштон продолжал наносить ему удар за ударом то в лицо, то в корпус. Затем, захлестнув полотенце у него на шее, стянул его так, что соперник захрипел.
- Только дотронься до неё ещё раз, и я прикончу тебя! - прорычал он и тряхнул обескураженного соперника так, что у того застучали зубы. - Ты понял меня?!
Глаза Малькольма вылезали из орбит, он задыхался. В паническом ужасе его скрюченные пальцы вцепились в полотенце, все ещё обвивавшее его горло. Встряхнув его ещё раз, Эштон уставился на него с угрожающим видом и тот с трудом изобразил что-то отдаленно напоминающее согласие. С презрительной усмешкой отшвырнув его прочь так, что Малькольм мешком рухнул на песок, Эштон выпрямился во весь рост.
- Постарайся не забыть, что я сказал, - рявкнул он на прощанье, и желваки угрожающе заходили у него на скулах.
Хватая воздух широко открытым ртом, Малькольм с трудом привстал, растирая саднившее горло.
Шагнув к Леноре, Эштон подхватил её и помог встать на ноги. На один короткий миг глаза их встретились - он успел заметить безмолвную благодарность в её взгляде прежде, чем она шагнула в сторону и принялась отряхивать песок с одежды.
- Может быть, теперь ты решишься уехать со мной? - прошептал он.
Ленора бросила быстрый взгляд в сторону Малькольма, испугавшись, что он услышит, потом незаметно покачала головой.
, - Нет, Эштон, мне ещё надо во всем разобраться самой.
Никем не замеченный, к ним подошел Роберт. Он склонился над Малькольмом, помогая ему подняться, и затем косо поглядел на Эштона.
- Для чего вам понадобилось вторгаться на землю, которая принадлежит нам?
Легкая улыбка скользнула по губам Эштона. Казалось, он искренне забавляется.
- Вы заблуждаетесь. Я не нарушал ничьих прав, - Заметив, что мужчины явно поражены, он чуть заметно пожал плечами. - Вы ведь оба настаиваете, что Лирин погибла, не так ли? В таком случае половина её имущества принадлежит мне. Лирин и я обвенчались в Луизиане, и в соответствии со здешними законами, эта земля перешла мне по наследству. А этот дом и земля достались Лирин и Леноре после матери, если не ошибаюсь? Так что, если хотите, оставьте себе дом, а земля достанется мне. Надеюсь, возражений нет?
- Гореть в аду! - взревел Малькольм.
Эштон терпеливо улыбнулся.
- Если вы так торопитесь попасть туда, я буду рад помочь вам. В конце концов, поединок может быстро решить все проблемы между нами.
- Нет! - взмолилась Ленора, судорожно хватая его за руку.
Малькольм хмыкнул.
- Похоже, леди просто теряет голову, беспокоясь о моей безопасности!
- Не думаю, чтобы она знала, что ты такой же паршивый стрелок, как и боец.
Нанесенное оскорбление заставило Малькольма, отчаянно ругаясь, вскочить на ноги.
- Ну, я тебе покажу!
Глаза Эштона угрожающе сузились.
- Покажешь? Интересно, что? Возможно, как стрелять без промаха на двадцать шагов?
И тут на память Малькольму вновь пришли ходившие по Натчезу сплетни об этом человеке. Люди шептались, что Уингейт - отличный стрелок и прекрасный охотник, а так же достаточно опасный и хладнокровный человек, так что Малькольм поперхнулся на полуслове и решил, что с вызовом лучше не спешить.
- Ну, так что же? - насмешливо спросил Эштон. - Если не ошибаюсь, вы хотели мне что-то показать?
- Мы обсудим это позже, - прорычал Малькольм. В следующий раз он позаботится, чтобы преимущество было на его стороне. И неуклюже добавил: Не стоит ещё больше расстраивать Ленору.
Карие глаза Эштона стали суровыми, он помрачнел и подозрительно взглянул на Малькольма. Господи, с какой бы радостью он пустил кровь этому ублюдку - просто чтобы немного успокоить бурю, бушевавшую в его душе!
- Так, значит, договорились - я оставляю за собой землю?
- Нет! Я хочу сказать... - Малькольму законы штата были известны ничуть не хуже, чем Эштону, и он судорожно пытался вывернуться. - Я же сказал - поговорим об этом позже!
- Прошу прощения, но мы поговорим об этом здесь и сейчас! - твердо заявил Эштон. - Выбор у вас есть, правда, небогатый. Либо вы освобождаете дом, либо я забираю себе участок. Похоже, у вас есть какие-то сомнения в моих правах?
Малькольм уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же сжал челюсти. Ему не удалось найти ни одного весомого возражения.
- Ну, если вы не собираетесь сделать нас пленниками в этом доме, значит, мы можем сохранить узкую полоску земли для проезда, ведь так?
- Я ничего не имею против этого. Мои люди отгородят узкую полоску, все же остальное будет считаться моим. Глядите, не вздумайте соваться туда! предупредил он и с улыбкой добавил - Конечно, леди это не касается...она может приходить, когда захочет...но только она!
- А её отец?! - вскинулся Малькольм. - Вы хотите сказать, что её отцу не позволено будет ходить, где ему заблагорассудится?
- У меня нет никаких обязательств перед её отцом. Он утратил все права на эту землю, когда дал согласие, чтобы она перешла к его дочерям. Я требую только то, что принадлежало Лирин, и ему придется, как любому другому, просить моего разрешения, чтобы ступить на эту землю.
- Мне говорили, что у вас репутация человека, с которым трудно иметь дело, - отозвался Малькольм.
В ответ на эту шпильку Эштон лишь вкрадчиво улыбнулся.
- Я всего только настаиваю на своих правах, и нечего больше.
- Ну, вы и змея, - презрительно протянул Малькольм.
Похоже, Эштона это ничуть не обидело.
- Меня называли и похуже, и не раз.
- И я бы назвал, если бы здесь не было дамы!
Равнодушное пожатие плеч было ему ответом. Эштон повернулся к нему спиной и посмотрел на Ленору. Он протянул руку и с какой-то щемящей нежностью убрал прядь волос, упавшую ей на щеку.
- Если я понадоблюсь, только позови. Я буду рядом.
Он повернулся и зашагал прочь, сделав знак матросам, чтобы они вернулись к своим делам.
- Давайте-ка разгрузим шлюпки. У нас ещё полно работы - по крайней мере, на целый день.
С искаженным от бессильной злобы лицом Малькольм проводил его взглядом и повернулся к Леноре, успев перехватить на лету её взгляд, которым она провожала Эштона. Увидев бешенство в его глазах, Ленора быстро отвернулась и бросилась к дому, с трудом сдерживая охватившую её радость. Не будь здесь Малькольма, она станцевала бы джигу прямо здесь, как была, босиком. Но сейчас она спиной чувствовала его угрожающий взгляд. Только дома, плотно прикрыв за собой дверь, Ленора осмелилась дать волю своему ликованию.
Глава 12
Команда "Речной ведьмы" старательно собирала мусор, оставленный на берегу приливом. Покончив с этим, они вбили в песок колышки, поставили столбы, а потом устроили нечто вроде платформы дюймах в восемнадцати над землей. Поверх натянули огромный полотняный навес. Он рос прямо на глазах, словно чудовищный гриб, пока взбешенному Малькольму не пришло в голову, что под ним, пожалуй, свободно уместится гарем какого-нибудь восточного шейха. К счастью, он так и не узнал, что его предположение было недалеко от истины - ведь Эштон и в самом деле получил этот шатер в подарок от человека, который вел торговлю с бедуинами и которого Эштон когда-то выручил из одного довольно-таки неприятного дела. Шатер лежал у него без дела уже несколько лет, и Эштон уже отчаялся найти ему применение. Но теперь ему пришло в голову, что этот шатер - не что иное, как настоящий подарок судьбы. Ведь на Малькольма его великолепие подействует, как соль на свежую рану.
Он не ошибся - Малькольм наблюдал за ходом работ с крыльца и на этот раз не Роберт, а он сам то и дело прикладывался к фляге, в которой плескалось виски. Бросив предостерегающий взгляд на Ленору и её отца, когда те присоединились к нему на крыльце, явно рассчитывая на то, что они не смогут удержаться от комментариев, а это дало бы ему долгожданный повод сорвать на ком-то душившую его злобу. Но они предпочли благоразумно промолчать.
Шло время, и небольшая бухточка приобретала все более уютный и жилой вид. К первой группе матросов уже присоединилась и вся остальная команда. Шлюпки сновали у берега, то и дело подвозя что-то с корабля или даже из города. Вместе с роскошными восточными коврами привезли и великолепную мебель, огромное зеркало и личные вещи Эштона. И даже ванну! Когда фургон доставил её из города, Леноре только с большим трудом удалось подавить смешок при виде вытянувшегося от изумления лица Малькольма. Внезапно оно потемнело, муж просто задыхался, кипя от ярости. Ей даже показалось, что у него вот-вот из ушей повалит дым.
Неподалеку от первого шатра вскоре поднялся другой, поменьше - для юнги, Хикори и лошадей. Чернокожий кучер прибыл незадолго до полудня, кроме экипажа, на берегу появились ещё два тяжело груженых фургона. Один был доверху забит сеном, в другом были доски, чтобы соорудить временный загон для лошадей. Проезжая мимо дома, Хикори растянул рот в широченной усмешке, так что засверкали белоснежные зубы. Малькольм, конечно, заметил это, и чуть не лопнул от возмущения.
- Нельзя же позволить, чтобы этот чернокожий ниггер поселился у нас на голове! - кипятился он. - Да он нас зарежет во сне!
Изумрудно-зеленые глаза остановились на нем с откровенным презрением, мягко очерченные полные губы медленно изогнулись в неожиданно теплой улыбке.
- Поверьте мне, Малькольм, честнее Хикори я ещё не видела человека! Вам нечего его бояться.
Малькольм недовольно отмахнулся от её слов.
- Скорее всего, он ничуть не лучше всех этих головорезов, что Уингейт набирает в свою команду. Нет такого преступления, на которое они не могли бы решиться. Шерифу Коти следовало бы принять какие-то меры, чтобы избавиться от этих подонков, пока ещё не поздно. Нам следовало бы выставить караул на берегу, на то время, пока эти люди - он кивком указал на "Речную ведьму", а потом - в сторону огромного шатра, - и этот идиот Уингейт все ещё здесь. Пусть приглядывают за тобой.
Ленора могла отчетливо представить, как за ней будут "приглядывать" пока Эштон так близко. Если бы она так не расстроилась, то, вполне возможно, постаралась бы выдавить смешок, хотя бы для того, чтобы позлить Малькольма.
- Надеюсь, вас это не слишком затруднит.
- Как бы то ни было, мадам, дело того стоит, - откликнулся он, делая вид, что не заметил в её словах скрытой насмешки. - Вы - словно бесценная жемчужина! Я не могу подвергать вас ни малейшему риску. - А про себя подумал, как она свежа и прелестна в этот миг - в очаровательном платье цвета чайной розы, отделанным вышитым кружевом, особенно, когда щеки её покрыты нежным румянцем. Последнее встревожило его - и он не преминул бы обвинить её в том, что она принарядилась специально для того, другого, если бы не успел убедиться, что Ленора всегда одевалась с безупречным вкусом. Похоже, она всегда точно знала, что из нарядов выбрать, чтобы оттенить свою красоту. Но вот до появления Эштона он ни разу не видел, чтобы на её щеки так нежно розовели.
- Похоже, мадам, вам стало лучше, - сухо заметил он.
Ленора едва удержалась, чтобы не ответить, что не появись Эштон вовремя сегодня утром и не заступись он за нее, и она, скорее всего, чувствовала бы себя много хуже, чем сейчас. Но вместо этого она лишь обольстительно улыбнулась ему.
- Благодарю вас, Малькольм. Мне и в самом деле лучше. Намного лучше, чем раньше.
Она ещё успела заметить, какая ненависть сверкнула в его глазах прежде, чем опустились тяжелые веки, скрыв полыхнувшее в них пламя. В эту минуту Сомертон отвлек внимание Малькольма, указав стаканом на трудившуюся неподалеку команду.
- Похоже, Уингейт устраивается надолго.
Ленора облокотилась на перила, наблюдая, как Эштон отдает приказания матросам, как они выгружают аккуратно выкопанные с землей кусты, в то время, как остальные высаживают их возле шатра. Дубовые бочки, распиленные пополам, использовались как кадки для растений побольше. Вся эта зелень поражала своим разнообразием. Из досок соорудили нечто, напоминавшее внутренний дворик и по его периметру посадили кустики поменьше, которые издалека очень напоминали цветущий жасмин, сплошь усеянный крохотными бутонами. Прямо на глазах у зрителей участок песчаного берега превратился в цветущий сад. Вскоре посредине поставили стол со стульями и декорации были готовы.
Под палящими лучами солнца большинство матросов расстегнули рубахи и, сбросив башмаки, подвернули брюки до колен. На их фоне Эштон в своих желтовато-коричневых бриджах для верховой езды, низко надвинутой широкополой шляпе и расстегнутой на груди рубашке с широкими рукавами казался настоящим принцем среди толпы оборванцев. Он все это время не имел ни минуты отдыха, отдавая приказы своим людям, всем помогая и за всем приглядывая. То и дело к нему подбегали с вопросами, он был нужен везде и к тому времени, когда солнце стало клониться к закату, на берегу океана вырос великолепный шатер, от которого не отказался бы даже восточный владыка. Любому было бы ясно с первого взгляда, что Эштон твердо намерен остаться здесь столько, сколько потребуется.
Постепенно сгущавшийся мрак как нельзя более соответствовал унылому настроению Малькольма. Стоило Леноре переступить порог гостиной, где уже сидели мужчины, как она тут же заметила это. Супруг её понурился, словно напроказивший ребенок, и дулся в углу возле буфета, подливая себе в стакан едва ли не чаще, чем его тесть. Он то и дело выходил на веранду и долго стоял, вглядываясь в темноту, где сверкание огней указывало на шатер его врага. Но мало-помалу винные пары сделали свое дело, и его настроение немного улучшилось. Наконец он хрипло расхохотался, нарушив тревожную тишину, давно царившую в гостиной.
- Ну, можно порадоваться хотя бы тому, что сегодня вечером этот мерзавец будет в одиночку наслаждаться ужином в этом своем роскошном шатре!
Роберт был ещё не настолько пьян, чтобы не оценить остроумие зятя, и поспешил добавить несколько слов от себя:
- Угу, к тому же достаточно налететь свежему ветру и всю эту роскошь сдует ему на голову!
При одной мысли о том, каково будет ненавистному Уингейту в случае, если так и случится, эти двое, казалось, почувствовали себя много лучше. Идиотские шуточки, в которых они изощрялись наперегонки, Леноре показались просто возмутительными, и она изо всех сил старалась делать вид, что ничего не слышит. Увы, это оказалось не так легко, даже когда они оба отправились на веранду подышать свежим воздухом.
- Вот те на! - Через приоткрытые двери до неё долетел приглушенный голос Роберта, в котором звучало пьяное изумление. - Что там за волненье на этом корабле? Иль это отступленье? Или мерзавец наш новой тешится игрой?
Эти бессмысленные строки весьма мало напоминали Шекспира. Но этого оказалось достаточно, чтобы Ленора, движимая любопытством, вскочила на ноги. Прихватив свой бокал с шерри, она выбежала на крыльцо, откуда открывался прекрасный вид на берег. Она отошла подальше от мужчин, Ленора остановилась у перил и повернулась к океану.
Темное пятно на поверхности океана указывало, где стояла "Речная ведьма". Вдруг от неё отвалил легкий катерок и, подгоняемый приливом, легко полетел к берегу, пересек лунную дорожку и направился к тому месту, где огоньки указывали на лагерь Эштона. По мере того, как катерок приближался к берегу, её слуха коснулся мерный скрип уключин. Гребли двое. Через несколько минут лодка врезалась носом в песок и выпрыгнувшие на берег мужчины вытащили её на берег. Двое слуг, одетых в белоснежную форму, достали откуда-то из носовой части тяжело нагруженный серебряной посудой поднос и заторопились с ним ко входу в палатку. Принявшись за работу, они мигом зажгли фонари по углам шатра так, что, к величайшему удивлению Малькольма, там стало светло как днем. Поверх стола легла ослепительно-белая скатерть, и вскоре на ней засверкала посуда. Ничего не было забыто, приборы, бокалы, даже серебряный канделябр - словом, готовился настоящий ужин на двоих. Все сгорали от любопытства - кто же будет гостем на этом пиршестве. Затаив дыхание, они ждали, и Ленора в том числе.
В благоуханном ночном воздухе поплыли нежные звуки виолончели, и все затаили дыхание. Ленора сделала равнодушное лицо - она заметила краем глаза, что Малькольм следит за ней, и глаза его пылают злобой. Мелодия вдруг оборвалась, и через мгновение волшебные звуки полились с новой силой. Ленора узнала их любимую пьесу. Малькольм, будто загнанный зверь, заметался по веранде, и вдруг замер, уставившись туда, где ярко сияли огни. Склонившись вперед, Ленора забыла обо всем. Она позволила музыке унести её далеко-далеко, в Белль Шен, где она был когда-то так счастлива. Ее сердце сладко замерло, и она погрузилась в мечты, пока возвращение Малькольма не вернуло её с небес на землю.
Он раздраженно взглянул на Сомертона, и губы его презрительно скривились.
- Неужто можно слушать этот вой? Словно бродячая кошка угодила в капкан! И можно догадаться, каким местом!
Роберт сделал большой глоток.
- Да нет, парень, не угадал. Просто они вместо струн на скрипку натянули овечьи кишки. Вот и пиликают.
- Это не скрипка, - отрезала Ленора, вне себя от их скудоумных острот.
Отец изумленно уставился на нее.
- Что-то у тебя не в порядке с чувством юмора, девочка моя. Ты разучилась понимать шутки?
- Похоже, этот воющий и мяукающий под окнами котяра сводит её с ума! огрызнулся Малькольм. - У неё прямо пятки чешутся бежать к нему!
А почему бы и нет?! Ни слова не сорвалось с её губ, но резкий ответ повис у неё на языке. Да она была бы счастлива сменить идиотские остроты своих собеседников на любовь и внимание, по которым она изголодалась и которыми её окружил бы Эштон.
Слуга подошел к откинутому пологу в шатер и что-то негромко сказал. Музыка оборвалась и Ленора невольно задержала дыхание, когда на пороге появился Эштон, совершенно один. Он был дьявольски красив. Помедлив перед цветущим кустом жасмина, он сорвал усыпанную белыми бутонами ветку и положил её на одну из тарелок. Усевшись напротив, Эштон ждал, пока слуга наполнит его бокал. Потом, попробовав вино, одобрительно кивнул и обед, настоящий парадный обед начался. Второй прибор по-прежнему стоял напротив Эштона. И, наконец, Ленора поняла, что означает ветка жасмина, лежащая на тарелке. Это было приглашение - Ленора она или Лирин, неважно, он давал ей понять, что ждет её.
Намек Эштона дошел, наконец, и до Малькольма и он повернулся к ней, кипя от злости. Но она, не дрогнув, встретила его сверкающий взгляд, только мягко улыбнулась в ответ. Однако, когда Меган подошла к дверям сообщить, что кушать подано, Ленора про себя вознесла краткую благодарственную молитву небесам, что они избавили её от очередного выяснения отношений. И все время, что длился обед, она будто купалась в волнах той любви, что была так близко, не обращая ни малейшего внимания на хмурую физиономию Роберта и полные ненависти взгляды, что кидал на неё Малькольм.
На следующий день Ленора велела Меган извиниться и сообщить, что она не спустится в гостиную, предпочитая подольше понежиться в постели, перебирая в памяти вчерашний вечер. Похоже, это было ясно и Малькольму, но не слишком его обрадовало. Не прошло и нескольких минут, и Ленора услышала, как он в бешенстве выскочил из дому, велев Роберту быть начеку, чтобы не дать влюбленным встретиться, пока его не будет. Леноре следовало при этом оставаться в доме, а Эштону - в своей палатке. Но, несмотря на разделявшее их расстояние, душой они были вместе. Стоило Леноре выйти на веранду, чтобы полюбоваться свежестью раннего утра, как полог резко откинулся и почти одновременно с ней из шатра появился Эштон. Он успел только бросить взгляд в сторону дома, и она обернулась к нему. Одно долгое мгновение они, казалось, позабыли обо всем. Даже на расстоянии Ленора чувствовала его любящий взгляд, и сама восторженно любовалась им. На нем были только тесные плавки, которые обтягивали бедра, ничуть не скрывая при этом его великолепной мужественности. Ленора почувствовала, как жаром опалило его щеки - ведь он стоял перед ней, обнаженный, с бронзовой от загара кожей, красивый, как Аполлон. А то, что она не могла видеть на расстоянии, услужливо дополнила её память. Солнечные лучи играли на тяжелых, выпуклых мышцах его груди. Она припомнила, как золотились на солнце курчавые волосы, узкой полоской сбегая вниз по плоскому и твердому животу. У него были длинные, мускулистые, стройные ноги, такие же загорелые, как и все его тело.
В ней словно стала медленно раскручиваться тугая пружина желаний и чувств, которые так долго были подавлены, и вот сейчас она снова почувствовала, как кровь бешено заструилась по жилам. Ленора гадала, испытывает ли он нечто подобное. Она увидела, как Эштон снял со спинки стула большое полотенце, перекинул его через плечо и направился к берегу, где волны океана лениво и шумно плескались о берег. Уронив полотенце у самой воды, он шагнул в воду, прыгнул и поплыл. Его руки с силой рассекали воду, но Ленора заметила, что Эштон плывет, не глядя. Она понимала его, чувствовала кипевшее в нем напряжение. Но он хотя бы мог дать ему выход. А у Леноры мучительно болело все тело, и она могла только мечтать о том, чтобы хоть как-то дать выход своим чувствам. Увы, для неё оставался только один путь - как и раньше, подавлять огонь желания, бушевавший в её крови, и надеяться, что со временем она сможет принять Малькольма, как когда-то приняла Эштона.
Ленора машинально потерла лоб, словно надеясь постепенно разрушить стену, укрывавшую её память, и отыскать то, что она скрывала. Если бы только ей удалось найти в ней местечко для Эштона, какое-то пусть мимолетное, но дорогое воспоминание. Но она давно уже поняла, что все это напрасно. Он был частью её настоящей жизни, а прошлом для него не было места.
Солнце стояло уже высоко, и жар волнами накатывался на землю. У неё закружилась голова, и вдруг в сознании медленно возникло видение. Она увидела себя где-то далеко на берегу океана. Так же ярко светило солнце. Девочка с пышными волосами цвета осенней листвы строила для своей куклы дворец из песка. Это была она. Или Лирин? Она не могла заглянуть дальше, будто смотрела в прошлое сквозь узкий тоннель, но она была уверена, что бегала и играла с другой девочкой, которая была очень похожа на нее. Девочки хохотали, гоняясь друг за другом почти у самой воды. Им было лет по шесть или чуть больше. Тут вдруг их окликнул женский голос:
- Ленора?
Маленькая девочка повернулась и прищурилась от солнца.
- Лирин?
Ей показалось, что она тоже прищурилась, чтобы солнце не било в глаза, и в этот момент увидела женщину, стоявшую на пригорке. Почему-то она твердо знала, что её звали Нанни. Позади неё стоял величественный особняк.
- Ну-ка вы двое, бегом домой, - скомандовала краснощекая женщина. Уже скоро полдень. Пора перекусить, а потом вздремнуть часок, пока не вернулся ваш отец.
Перед глазами вдруг побежала небольшая рябь, видение задрожало и поблекло. Ленора растерянно заморгала, когда перед ней вновь неумолимо встала действительность. Ей стало как-то не по себе от того, что она только что увидела. Было ли это на самом деле? Или она просто вообразила себе все это, повинуясь безотчетному желанию воссоздать свое прошлое? Если бы только та, другая девочка успела отозваться ...
Расхаживая из угла в угол, она безуспешно старалась вспомнить что-то еще. Хоть крошечный кусочек прошлого. Что-нибудь, что могло бы дать ей ключ к её собственной дремлющей памяти. То, что поможет узнать, кто же она на самом деле!
- Ленора!
Окрик заставил её очнуться, она резко вздрогнула и обернулась. По спине у неё побежали мурашки, и Ленора уныло поняла, что мрачная реальность никуда не исчезла. Наоборот, она неумолимо приближалась к ней в виде элегантно одетого пожилого мужчины, который спешил к ней. Щеки Роберта Сомертона были покрыты багровыми пятнами. Весь его вид говорил о том, что старик вне себя.
- Послушай, девочка, ты не должна стоять тут в одном пеньюаре. Ведь тебя могут увидеть, - пропыхтел он недовольно, бросив косой взгляд на её легкое одеяние. - Беги, оденься, пока беды не случилось!
Ленора уже открыла было рот, чтобы возразить, как вдруг заметила, что его глаза лихорадочно обшаривают берег. Любопытство сразу проснулось в ней, и Ленора обернулась, чтобы посмотреть, что же так встревожило его. И глаза её сразу же остановились на Эштоне, который в эту минуту выходил из воды. Если он и раньше выглядел, как молодой бог, то сейчас, с намокшими волосами, прилипшими кольцами ко лбу, с блестевшими на бронзовой коже каплями воды он был дьявольски хорош собой. Леноре не нужно было объяснять, что так взбесило отца. Мокрые плавки Эштона туго обтянули тело и слегка спустились, едва прикрывая его.
- Ну, похоже, у этого человека нет ни капли стыда, - кипятился Роберт. - Подумать только! Что за безобразие - расхаживает перед тобой, можно сказать, почти нагишом! Да за кого он тебя принимает, черт возьми?! За дешевую потаскушку?! Разве это зрелище для леди?
Ленора с трудом спрятала улыбку прежде, чем уйти. Но напоследок она украдкой бросила последний, полный восхищения взгляд из-под длинных ресниц в сторону высокого, мускулистого мужчины. После этого молча повернулась и ушла к себе.
Но собственнические инстинкты Роберта Сомертона были жестоко оскорблены и он кубарем скатился вниз по лестнице, собираясь хорошенько отчитать бесстыжего мерзавца. Одно дело - когда можно полюбоваться женскими прелестями в соответствующих заведениях, и совсем другое, когда мужчина выставляет себя напоказ подобным образом перед порядочной женщиной. Да к тому же ещё перед такой красавицей! Нет, это уж слишком!
Свирепо подкрутив кверху усы, Роберт поспешил вперед, чтобы перехватить бессовестного негодяя, который в этот самый момент неторопливо направлялся к своему шатру.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги