Помоги мне, бог любви!

Глава 10

В пивной нечем было дышать из-за табачного дыма, но зато там было тепло и весело. В одном углу шла оживленная игра в дарт, а два старика совершенно отключились, занятые шахматами.

Наблюдая за публикой, Стивен размышлял. Он любил свой край, здешние обычаи и традиции. Да, любой ирландец отличается необузданностью, страстностью и клановостью сознания, но люди здесь все равно особые и место особое. В Раткиле никогда не запирали своих машин, стариков не оставляли перебиваться на жалкие пенсии и не отправляли в приюты. Люди любили и чтили своих предков. И человека, любого человека, уважали только за то, что он был одним из божьих созданий.

Но вот уже второй раз мирную атмосферу этих мест омрачили убийства. И оба убийства были связаны с ним.

— Думай, мужик, думай хорошенько.

Стивен отклонился на спинку стула и сделал большой глоток пива, потом тряхнул головой:

— Никто не знает, — уверенно сказал он Сэму.

Стивен опять наклонился к нему над столом, и прядь темных волос упала ему на лоб.

— Не знаю, ошибаешься ли ты. Но только подумай, Сэм, это… ведь страшно. День за днем рядом с нами живет сумасшедший. Он — этот псих — ходит, разговаривает и улыбается, притворяется другом, а сам готов убивать невинных женщин. И мы не знаем, кто он! Проклятье!

Сэм поднял свою пустую кружку, чтобы ее увидела буфетчица.

— Сузан, любовь моего сердца! Нельзя ли налить нам еще?

Пятидесятипятилетняя Сузан Мур добродушно взглянула и подала им полные кружки. Когда она отошла, Сэм тихо спросил:

— Барт следит за ней сейчас?

— Да.

Сэм тихо рассмеялся.

— А знаешь, любая женщина запаникует, если узнает, что за ней следят днем и ночью.

— А что нам делать, Сэм? Я же не могу рисковать и оставить ее без присмотра.

Сэм согласился.

— Нет, не можешь. Если бы нам удалось узнать правду… — Он замолчал, потом откашлялся — Кто там был тогда? Я прошу тебя, повтори сначала.

Стивен сосредоточился.

— Да все — я, Барт, доктор Бакс, Мэг… — Он помолчал с несчастным видом. — Старый Кен, но он всегда был…

— Дряхлым, — подсказал Сэм. — А Мэг всю жизнь работала на тебя.

— Молодой Кен… — продолжал перечислять Стивен. И когда назвал это имя, вдруг побледнел: — Послушай, Сэм, этот Кен Кули все время вертится с мальчишкой. — Он вдруг почувствовал легкую тошноту. — Зачем он таскает Криса с собой?

— Стив! — Сэм потрепал его по плечу. — Возьми себя в руки. Мальчик вне опасности. И никогда не подвергался ей. Он ведь следующий О'Лир!

Стивен вздохнул. Это — правда. Если теория Шер правильна, мальчику ничто не угрожает, только ей. Одной ей…

Он сжал свой стакан с такой силой, что побелели суставы пальцев…

…В очаге трещал огонь. Покусывая кончик карандаша, Шерил сидела над своими записями. Ночь была исключительно ветреная. Ветер завывал и свистел за окнами маленького коттеджа.

Крис спит наверху. Шер одета в теплый вельветовый халат прямо поверх свитера. Прошла уже неделя — целая неделя! — как Стивен был у нее в последний раз. Почему он не появляется? Что все это значит?.. Сначала она плакала, потом злилась и наконец впала в глубокую депрессию, от которой, несмотря на все свои старания, так и не освободилась окончательно.

Почти все это время она работала. Благодаря сделанной Джудит Лэмб подборке книг она собрала богатый фактический материал. Составила список необходимых фотографий для книги. Осмыслила легенды и современные традиции этого края, его быт и нравы. Она была довольна своей работой, довольна тем, что приехала сюда. Но в личном плане…

Со вздохом она отложила карандаш. Сегодня ей было почему-то не до работы.

Если честно, успокаивала она себя, тебя гложет вовсе не ощущение страха! Ты только и думаешь о Стиве, а не о злодее, который, возможно, бродит где-то, замышляя недоброе.

Шерил подошла к камину, протянула руки к огню. Боже, до чего одиноко и грустно, подумалось ей. Она так по нему скучает!

Ей так не хватало его, так хотелось поговорить с ним. Что-то рассказать, задать какие-то вопросы. Она соскучилась по его медленной, ленивой и самонадеянной улыбке, по его теплу, по ощущению его пальцев на своей руке, по его глазам, голосу, акценту, усиливавшемуся, когда он волновался или сердился.

И она тосковала по любовным утехам.

Она даже чувствовала себя аморальной из-за того, что хотела его. Она жаждала пробежать кончиками пальцев по его руке, по его груди, прикоснуться к очаровательной жесткой стрижке волос.

Она скучает по движению его губ на своей спине, по его шепоту у своей щеки, по его губам, ласкающим ее грудь. Она скучает по нему в себе до такой степени, что ей делается больно, и она начинает страстно желать его.

Удивительно, от одной мысли о нем ее бросает в дрожь перед полыхающим очагом.

Как часто она была готова забыть обо всем на свете и поспешить к нему в замок! Даже попросить прощения… Но за что? Она просто в отчаянии. Если бы она увидела его, если бы только он появился сейчас перед ней, она могла бы смириться с тем, какие они разные. Если он на самом деле любит ее, пусть командует, приказывает и правит. Она на все готова! Но ее любовь умрет навсегда, если только он позволит себе сделать больно ее — их — сыну.

Ее пальцы безудержно дрожали. Она выпрямила плечи, подумала, что надо бы сварить себе чашечку кофе с бренди, чтобы успокоиться и попытаться быстро заснуть.

Но она так и не дошла до кухни. Освещенная луной лужайка привлекла ее внимание, и она подошла к окну. До кануна Дня всех святых осталась всего неделя. Она вздрогнула и снова задалась вопросом:

— Почему бы мне просто не уехать?

Но она знала почему. Она должна остаться. Должна узнать.

Какое-то движение приковало ее взгляд. Она моментально напряглась. Но снаружи не было ничего, кроме темноты.

Недавний инцидент с куклой заставил ее все время быть настороже. Более того, она была уверена, что за ней опять следят. Наблюдают и ходят по пятам. Она не выходила из коттеджа вечерами, но во вторник днем она ездила в Лимерик и могла бы поклясться, что за ней и там кто-то следил. Шерил пыталась убедить себя, что это не так. Будь рядом Стив, он просто посмеялся бы над ней.

Да будь он проклят! Он якобы тревожился за нее, но где он сейчас? Он мог бы и должен был бы прийти сюда. Она надеялась на это, молилась. Но о нем, ни слуху ни духу.

Устало вздохнув, она прилегла на диване и засмотрелась на огонь. Через некоторое время глаза закрылись, она задремала.

И снова увидела сон.

Ее окружал такой плотный туман, что она почти ничего не видела. Ветер завывал как адский хор, громко и мучительно. Но, несмотря на этот вой, она расслышала приближающиеся к ней шаги.

Она не могла пошевелиться. Сначала ей подумалось, что она парализована, но потом сообразила, что связана. Ее кисти и щиколотки были привязаны к каменной плите…

Точно как кукла. Та кукла с красной ленточкой крови на шее. Как и кукла, она была обнажена и привязана к каменному алтарю, и кто-то подходил все ближе и ближе…

Она открыла рот, собираясь закричать, но не смогла. Это был Стивен. Он тоже был обнажен и подходил все ближе к ней. И она уже не хотела кричать, а жаждала дотянуться до него.

Потом опять появился туман, а рядом оказался уже вовсе не Стив. Это было некое создание. Бог-бык. Жрец в плаще и маске, с рогами и дьявольской ухмылкой.

Ветер улегся, и теперь она отчетливо слышала какой-то напев, и вдруг сообразила, что ее окружают Барт и Сэм, Мэг и Кен, Старый Кен, Сузан из пивной и даже Джудит Лэмб. Все смотрели на нее, улыбались и что-то говорили на непонятном языке, повторяя одни и те же слова…

А Бог-бык почти возвышался над ней. Его рука внезапно поднялась из-под плаща высоко в воздух и рассекла его. Она увидела что-то сверкнувшее под лунным светом. Огромный кинжал с широким серебряным лезвием. Кинжал, с которого капала кровь…

— Ох!

Шерил внезапно проснулась. Дрожащая, она опустила ноги на пол и прикрыла лицо ладонями. Но не успела Шер прийти в себя от этого ужасного сна, как ясно услышала чьи-то шаги. К коттеджу кто-то приближался по дорожке, потом в дверь тихо постучали.

Шерил двинулась к дверям, сжимая в руках кочергу, лежавшую у камина.

Снова раздался стук. На этот раз сильнее, настойчивее.

Если пришел кто-то по делу, он уйдет, поняв, что его не хотят пускать и потому не открывают дверь. Если же нет…

Что, если вся деревня в заговоре? — подумала она в панике. Что, если Стивен это и есть почитаемый ими Бог-бык и все готовы служить ему, а ее только и жаждут бросить в море.

— Любимая! Открой эту проклятую дверь! Впусти меня!

— Ох! — Паника и напряжение оставили ее. Она почувствовала облегчение, ибо не думала так о Стиве на самом деле. Это страх и ужас говорили в ней.

— Шерил!

Она распахнула дверь, все еще сжимая кочергу, и тут же почувствовала его запах. Запах табака и темного пива, которое подавали в пивной. Его волосы были взлохмачены, и он пошатывался…

— О, Стив…

Он поклонился.

— Извините меня, пожалуйста, миссис Гэндон. Могу я войти?

— Стивен, ты…

Он прервал ее, шагнув в дом.

— Пожалуйста. — Он протянул руку за кочергой. — Я же не настолько груб, а?

Улыбаясь и пошатываясь, он подошел к камину и поставил кочергу на место. Потом повернулся к Шерил, стоявшей перед ним в нелепом халате поверх свитера, в шерстяных носках. Неприбранная, взъерошенная.

— Стивен…

Он не дал ей договорить. С удивительной ловкостью он внезапно глубоко поклонился, встал на одно колено и взял ее руку.

— Стивен!..

— Ах, миссис Гэндон, я был груб с вами и очень прошу простить меня.

— Ты вульгарно пьян.

Он поднял на нее глаза.

— Именно, любимая. Именно пьян. Разве мужчина не может себе это позволить?

Прежде чем она успела ответить, он с глупой ухмылкой рухнул на диван и застыл совершенно неподвижный.

Пьяный! Проклятый дурак напился, явился сюда поиздеваться над ней и отключился! В нем больше шести футов роста и, вероятно, около двухсот фунтов, так что она не сможет с ним ничего поделать.

Она побежала наверх за одеялом. Заодно убедилась, что Крис спит без задних ног, ну точь-в-точь, как внизу его отец.

Вот она впервые и признала это.

Шер прикусила губу.

Приблизившись к кушетке, она снова уставилась на него. Она была влюблена в изгиб его бровей над глазами. В его прямой нос и полную нижнюю губу, дьявольскую чувственность его рта и легкую улыбку, которая не покидала его даже во сне.

Со вздохом она наклонилась и аккуратно подоткнула вокруг него одеяло, невольно касаясь его своей грудью. И тут же оказалась в его объятиях.

— Шерил…

— Стивен… — предостерегающе произнесла она.

Но было уже поздно. В следующее мгновение она лежала на нем, и, прежде чем сообразила, что происходит, ее губы уже прикипели к его губам в горячем и требовательном поцелуе.

Или он был не так уж и пьян, или он был удивительно для его пьяного состояния умелым. Он развязал пояс ее халата и высоко задрал подол ее рубашки на спину, и его теплые руки прикоснулись к ее оголенной плоти. Он поглаживал ее бедра, поясницу, живот, низ ее тяжелых грудей. Когда их губы, наконец разомкнулись, она все равно не могла бы шевельнуться, даже если захотела бы, так крепко он держал ее.

— Ты обманщик, — прошептала она.

— Ты нужна мне.

— От тебя разит как от пивной бочки.

— Бывают вещи и похуже, — обиженно отозвался он.

— Например?

— Ну… я не пахну сточной канавой.

Она рассмеялась. Он опять поймал ее губы, а его рука проскользнула между их телами ниже, к тому месту, в котором она ощущала всевозрастающее трепетание. Его пальцы поглаживали и проникали в нее.

— Ты снился мне, — тихо лепетала она. — Мне приснилось, что ты идешь ко мне. И ты был Богом-быком.

— Тебе приснилось такое? — удивился он, не прекращая эту сладкую пытку рукой. — Я вовсе не сатанинское животное, Шер. Просто любящий тебя мужчина.

Она не могла говорить. У нее было такое ощущение, словно горячий мед бежал по ее венам к центру всего ее существа.

— Крис… наверху.

— Он спит.

— Что, если…

— Он не проснется.

— Но мы не можем…

— Еще как можем.

Никогда до сих пор не ощущала она такой интимной близости.

Внешне холодная, она вся горела внутри. Приятно заполненная и внутренне ласкаемая изумительным, просто невероятным эротическим натиском.

— Я…

— Поцелуй меня, — тихо попросил он.

Она дала волю своим тайным мечтам о нем, и вожделенному голоду, и яростному желанию, с восхитительной лихорадкой испытала боль, которая успокаивалась, смягчалась, умиротворялась…

Позже, когда огонь почти угас, а чувственная буря превратилась в легкий бриз, она положила голову на его грудь.

— Мне нужно идти. Крис может спуститься.

— Ах! — Он поцеловал ее в щеку, но не отпустил и не покинул святая святых ее тела.

Она чувствовала его в себе и вокруг всей себя. Она вдыхала его запах и ощущала его всей душой. Но была слишком утомлена, чтобы спорить с ним. Слишком ленива, чтобы двигаться…

— Мам?

С трудом расслышала Шер голос сына. Она была такая сонная, ей было так уютно. В панике она открыла глаза, сообразив, что мальчик стоит рядом с ней, все еще лежащей на кушетке, где она заснула после того… после того, как была со Стивом.

— Сынуля!

В отчаянии она огляделась, но никого рядом не было. На софе она лежала одна. Даже ее халат был подпоясан, а одеяло аккуратно подоткнуто, чтобы нигде не поддувало.

Крис уже оделся, готовый отправиться в школу.

— Ма, можно мне съесть кукурузные хлопья? Скоро приедет мистер Кули.

— Конечно, — быстро ответила она.

Стив не из тех, кто стал бы прятаться в стенном шкафу, сообразила Шер. Он просто тихо ушел — аккуратно, скромно.

Она потянулась к сыну и обняла его.

— Что это ты? — удивился он.

— Да ничего. Просто я люблю тебя. Пойдем, я накормлю тебя чем хочешь.

Он едва успел закончить завтрак, когда Шерил услышала клаксон Кена. Она вышла с Крисом на улицу, быстро поцеловала сына в макушку и помахала учителю, который весело ответил ей тем же.

Когда они уехали, она поджарила себе тост и сварила кофе, радуясь своему хорошему настроению. Она ждала, что появится Стивен, но его не было. Поэтому она задвинула засовы на двери, поднялась наверх и долго нежилась в теплой ванне. Увидев свое отражение в зеркале, она улыбнулась мечтательному выражению своих глаз.

— Отлично отлюбленная! — громко рассмеялась она.

К тому времени, когда она закончила мыться, было уже почти одиннадцать, а работать ей не хотелось. Поколебавшись, она решила прогуляться к замку. Он пришел к ней ночью — неважно, в каком виде, поэтому она тоже протянет ему оливковую ветвь и пойдет к нему сейчас.

На полпути к замку она пожалела о своей затее. Неяркие солнечные лучи едва пробивались сквозь густую листву. Она еле-еле могла разглядеть тропинку, вьющуюся между деревьями из-за низкого тумана. Не было даже легкого ветерка, и тишина стояла жуткая.

Всего-то десятиминутная прогулка, успокаивала она себя и невольно ускоряла шаг. Потом почти побежала.

На ее лбу выступил пот, и она тяжело дышала, когда, наконец увидела стены замка.

Дверь ей открыла Мэг.

— Стивена нет, милая, но чаем я тебя напою, — приветливо предложила старушка.

Шерил не хотелось сразу возвращаться, поэтому она сказала Мэг, что с удовольствием выпьет чаю. Служанка пошла в кухню, а Шер задержалась в дверях. На столе лежали картофелины-фонарики.

Мэг явно гордилась ими.

— На этой неделе будет канун Дня всех святых. Молодежи нравятся мои картофельные люди!

Шер тоже выразила свой восторг, упомянув, что и сыну очень понравились фонарики. Потом они говорили о ее сыне Кене. Шер убедилась, что Мэг очень им гордится.

— Мой Старый Кен очень хороший мужик, но всю свою жизнь он был простым могильщиком. Я очень рада, что хоть сын стал учителем.

Шерил поблагодарила служанку за чай. Стивен не возвращался, и ждать его было бесполезно.

— Я скажу ему, что ты была здесь, — пообещала Мэг.

Выйдя на улицу, Шер с раздражением заметила, что туман еще не рассеялся. Она подумала, не вернуться ли ей по шоссе, но это было гораздо дальше. И выругавшись про себя, она снова выбрала тропинку.

Ветер опять поднимался, и Шерил даже была рада этому, поскольку ей не нравилась тишина в лесу. Но туман был просто ужасный. Она потеряла из виду тропинку, и, когда, наконец нашла ее, ей пришлось отряхивать свитер от листьев. Именно в это мгновение ее внимание привлекло какое-то неуловимое движение.

Прямо перед нею стоял Бог-бык. Одетый в черный плащ, высокий и злобный. У него были длинные рога, eгo глаза сверкали.

Шер в ужасе закричала.