Помощь так близко

Судья Эрл вышел из автомобиля и прошел внутрь здания.

— Меня остановил какой–то идиот шериф, — сообщил кузен вместо приветствия. — По его мнению, я должен ехать со скоростью пять миль в час.

Глен и Эйприл переглянулись.

— Шериф Дуг, — произнесли они в один голос.

— Точно, он назвался этим именем. Я сказал ему, что спешу провести обряд бракосочетания. Он спросил, чья свадьба, а когда я назвал ваши имена, оштрафовал меня!

Эрл похлопал по карманам брюк, потом сунул руку в карман рубашки и достал очки, которые тут же водрузил на нос. Кузен Эрл старше Эйприл всего на пять лет, но уже обречен носить очки для стариков, машинально отметила невеста. Она потерла коричневое пятнышко на руке, почти слившееся с ранним весенним загаром.

— Он даже имел наглость спросить, почему его не пригласили, — возмущенно продолжил Эрл.

— Ладно, хватит об этом, — сказала Джоан без малейшего сочувствия к тяжелому положению Эрла. — Давайте начнем церемонию.

Миссис Редвей и Джоан повели гостей под тент для пикника.

Следуя многолетней привычке, Глен надел свою шляпу. А затем, презрев все свадебные традиции, взял Эйприл за руку и повел ее к навесу. Они остановились позади толпы гостей, ожидая, пока все займут свои места.

Все еще держа Эйприл за руку, Глен повернулся к ней лицом. В прошлом году он видел в этом платье Николь, но не помнил, чтобы она выглядела в нем такой женственной. Кружевной лиф подчеркивал нежные линии груди и бедер. Глен не знал, как избавиться от желания заключить Эйприл в крепкие и совсем не дружеские объятия.

Фата обрамляла ее загорелое лицо, придавая особую выразительность большим глазам, мерцающим странным светом.

— Сомневаешься? — спросил Глен.

Она покачала головой. Легкая ткань открепилась от волос, и Глен вернул ее на место, приколов белой шпилькой. Внезапно он опустил руки на обнаженные плечи Эйприл.

— Мне кажется, что я ждал этого момента всю свою жизнь.

Эйприл растерянно моргнула.

— Дружок, если бы я не знала тебя, как свои пять пальцев, то решила бы, что ты — настоящий жених.

— Эйприл, я хочу, чтобы ты знала — я женюсь на тебе не только ради…

— Я знаю, — перебила она. — Ты делаешь это ради кемпинга. — Эйприл старалась не смотреть ему в глаза. — Не волнуйся, дружок. Я не забуду, что мы заключили сделку… оба.

— Нет, я не…

— Все правильно, — спокойно ответила Эйприл. — Я понимаю.

Вот она, проблема! Эйприл до сих пор ничего не поняла. Черт с ней, с деликатностью! Придется сказать прямым текстом.

— Эйприл, я люблю тебя и хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. — Он не сомневался, что уж эти–то слова Эйприл поймет совершенно правильно. Но чтобы удостовериться, Глен добавил: — На самом деле.

Она улыбнулась.

— Я тоже люблю тебя. Разумеется, я выйду за тебя замуж. На самом деле.

Эйприл произнесла слова громче, чем нужно, потом склонилась к нему, чтобы по–дружески поцеловать его в щеку. Когда она заговорила вновь, ее губы оказались у самого уха Глена.

— Отличный ход. Ты был очень убедителен, — шепнула Эйприл.

Недостаточно убедителен, к сожалению.

Несколько друзей Глена по колледжу принесли банджо и гитары и теперь наигрывали протяжную мелодию — «Рядом с тобой».

Эрл что–то обсуждал со Стивеном, потом махнул Глену, чтобы он присоединялся к ним. Отец Эйприл подошел к будущим молодоженам и взял невесту за руку, чтобы увести ее прочь от ненастоящего жениха, при этом шепнув Глену:

— Я думаю, тебе здорово повезло.

Эйприл улыбнулась отцу, довольная, что они с мамой решили забыть о своих разногласиях на сегодняшний день.

Свадебную процессию возглавили друзья Глена с музыкальными инструментами, затем вперед по проходу двинулись Стелла и Николь.

Отец подставил Эйприл согнутую в локте руку.

— Я так рад, милая, — сказал он. — Глен — хороший человек. Вы будете счастливы.

И вновь Эйприл почувствовала укол совести. Нехорошо обманывать тех, кто тебя любит! Музыканты заиграли «Сюда прибывает невеста» с красивой партией банджо. Эйприл было растерялась, но отец решительно повел ее вниз по проходу, к жениху.

С каждым шагом в Эйприл нарастала паника. Она преодолела уже половину пути, когда решилась посмотреть вперед, на Глена. Он внимательно наблюдал за ней. Вдруг Стивен протянул руку, снял шляпу с головы жениха и положил ее на пустой стул в первом ряду. Эйприл едва не рассмеялась, увидев, как растерялся Глен. Эта маленькая неожиданность помогла ей расслабиться. Она вновь благодарила звезды за хорошего друга, который принес ей в жертву свою свободу.

Едва они с отцом подошли к Глену, церемония началась. Фиктивный жених волновался так сильно, словно действительно вступал в брак. Эйприл заметила, что он вздрогнул, когда Эрл спросил, не возражает ли кто–нибудь против свадьбы.

Когда они произнесли свои клятвы, Эрл объявил их мужем и женой.

В завершение церемонии Глен поцеловал Эйприл. Он склонился к ней и прошептал почти на грани слышимости:

— Моя жена.

Конечно, Эйприл знала, что они всего лишь играют свои роли, но на долю секунды ей показалось, что их с Гленом связывает огромное и чистое чувство. Она обвила руки вокруг шеи Глена и возвратила ему поцелуй. У них получилась лучшая свадьба в мире. Жаль, что не настоящая.

— О, нет! Роки! — закричала Хитер.

Визг и скрип отодвигаемых стульев прервали поцелуй.

Пушистый серый комочек носился от человека к человеку, отскакивая от плеч и голов, как будто прыгал с ветки на ветку. Красный поводок тянулся за перепуганным зверьком. Женщины вскочили со своих мест, а мужчины и дети вскидывали руки вверх в попытке остановить это небольшое торнадо.

Через мгновение ситуация ухудшилась. Мейбелин, о которой все успели забыть, с громким лаем прорвалась к людям и присоединилась к погоне.

Глен поймал собаку, а Эйприл побежала за бельчонком. Но пушистый питомец испугался ее развевающейся фаты. Сняв фату, Эйприл бросила ее сестре и помчалась к дереву, куда забрался зверек. Он узнал свою хозяйку и спустился к ней.

Глен вернулся минутой позже, привязав Мейбелин к конуре. Он легонько погладил бельчонка по голове, а затем его рука обвилась вокруг талии Эйприл. Банджо и гитары пригласили гостей вернуться на свои места. Эйприл и Глен вместе пошли к гостям.

По дороге он поймал ее пристальный взгляд и тепло улыбнулся.

— Похоже, на первых порах наш брак будет полон различных сюрпризов.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Сюрпризы? Это мягко сказано! Сначала пчела запуталась в волосах Эйприл, уложенных в непривычную прическу. Хитер попробовала вытащить ее из волос, и растревоженное насекомое ужалило Эйприл в щеку.

Потом, когда большинство гостей разъехалось, дядя Глена, Эл, потерял свой слуховой аппарат. Глен, Эйприл и оставшиеся гости потратили больше часа на поиски, пока дядя Эл не обнаружил аппарат в кармане своей рубашки.

И конечно, шериф Дуг не смог избежать искушения преподнести собственный свадебный подарок. Шериф оштрафовал их за загрязнение окружающей среды, когда банки из–под колы, которые кто–то ради шутки привязал к бамперу автомобиля, оторвались прямо на дороге.

И теперь, когда они наконец добрались до гостиничного номера после двух с половиной часов езды, Эйприл мечтала только об одном — поскорее упасть на постель. К ее ужасу, в их номере оказалась одна–единственная кровать. Правда, очень большая.

— Придется переехать в другой номер, с двумя комнатами, — сказала Эйприл, после того как они внесли внутрь багаж. — Я позвоню администратору.

— Нет. — Глен отобрал у женщины трубку. — Если мы сменим нашу комнату на номер с раздельными кроватями, твоя мать узнает об этом, когда получит квитанцию об оплате.

Да, он прав. Эйприл внимательно осмотрела комнату, но не нашла ни малейших признаков дивана или кушетки, где мог бы спать один из них. Помимо шкафа и кровати в номере стоял маленький круглый столик с двумя стульями. Эйприл порылась в кошельке и достала двадцатипятицентовую монету.

— Лови, — крикнула Эйприл, бросая четвертак Глену. — Орел или решка?

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь решить, кто будет спать на полу.

— Не думаю, — Глен поймал четвертак и, не глядя, сунул в карман брюк, — что кому–то из нас надо спать на полу.

— Прекрасно, — согласилась Эйприл, стягивая покрывало. — Надеюсь, ты неплохо устроишься на стульях.

Она чувствовала, что Глен наблюдает за ней. Эйприл и без того ощущала себя не в своей тарелке, а внимательный взгляд Глена только ухудшал ее состояние. Мужчина подошел ближе, но Эйприл пробовала не замечать его. Испытанное средство против ноющей боли в груди.

Глен взял ее за руку и развернул лицом к себе.

— Мы можем спать вдвоем на этой кровати, — спокойно произнес он. — Ничего страшного не случится.

— Дружок, я…

— Послушай, мы с тобой старые друзья. Мы знаем друг друга лучше, чем кто–либо. Черт, мы даже видели друг друга обнаженными.

Эйприл улыбнулась воспоминаниям. Будучи детьми, они часто плескались в озере без разрешения взрослых. Чтобы не оставлять улик, они не переодевались в купальные костюмы, а просто сбрасывали с себя всю одежду.

— С тех пор мы здорово изменились, — напомнила Глену Эйприл.

Его туманный взгляд блуждал по ее телу.

Странно, но, вопреки всем законам воспитания, это возбудило женщину.

— Конечно, — согласился Глен.

Он тоже выглядел встревоженным. Но, стоя рядом с кроватью, Эйприл думала, что полезнее не заострять внимания на мягких вьющихся волосах, выглядывающих из–за ворота его рубашки, или на том, как он смотрит на нее своими карими глазами, которые иногда становятся зеленоватыми, или на его сильных и одновременно мягких руках.

— Ты прав, — согласилась Эйприл. — Я сглупила. Мы поместимся вдвоем на этой огромной кровати.

Пока Глен расстегивал рубашку, Эйприл отвлекала себя, чем могла. Она взяла из шкафа запасное одеяло, скатала его в длинный валик и положила в центр кровати, как своеобразный шлагбаум. Глен снял брюки, обнажив свежий шрам выше колена, и Эйприл провела уйму времени, стараясь сосредоточить взгляд на занавесках.

Глен подошел к кровати и с удивлением приподнял скатанное одеяло.

— Ты боишься меня, Эйприл?

— Нет, дружок, конечно, нет.

— Тогда зачем тебе понадобилось это?

Эйприл сомневалась, что знает правильный ответ. Может быть, она боится саму себя! Боится, что проснется утром, и их тела переплетутся, и она поймет, что ей нравится спать с ним? Боится, что нарушит свою клятву и пожертвует долгой дружбой, превращая их чистые отношения в короткий роман?

Эйприл убрала одеяло с кровати и бросила его на пол. Похоже, фиктивный брак окажется гораздо более трудным, чем она думала.

— Наверное, мы сможем обойтись без шлагбаума.

Ей было неловко, но она справится, обязательно справится.

Эйприл открыла чемодан и принялась искать свою пижаму. Свободные шорты и просторная маечка.

Эйприл увидела джинсовые шорты и пару футболок, но ничего подходящего для сна. Она знала, что положила пижаму сверху, но ее здесь нет! На всякий случай Эйприл проверила боковые карманы. Не повезло!

— В чем дело?

— Я не могу найти пижаму.

— Ты все проверила?

— Нет, конечно, нет! Именно поэтому я стою здесь и думаю, где моя пижама! — Эйприл тут же пожалела, что сорвала злость на Глене. Он хотел помочь, а она отшила его несколькими сердитыми словами. — Извини, я не хотела тебя обидеть.

— Очень хорошо. Я слышал, что многие невесты здорово нервничают перед первой брачной ночью.

Отбросив покрывало, Глен встал на колени и склонился над чемоданами Эйприл. Одетый лишь в хлопчатобумажные трусы, он выглядел крайне сексуально. Эйприл мысленно поблагодарила судьбу, что Глен решил не спать обнаженным. Вдруг что–то зашуршало в его руках, и он достал маленький бумажный сверток.

— Что это? — спросил Глен, разворачивая бумагу.

Комната заполнилась ароматом роз, любимыми духами Стеллы, — и белая ночная рубашка упала на кровать. Из нее выскользнула яркая открытка. Эйприл протянула руку, но Глен опередил ее.

— «Счастливо забеременеть!» — прочитал он вслух. — «С любовью, Стелла».

Глен усмехнулся, и Эйприл поняла, что краснеет.

— Ты рассказала ей.

— Только ей одной. Я знаю, она не выдаст нашу тайну.

Глен ничего не ответил, лишь кивнул, комкая в руках гладкую ткань длинной ночной рубашки.

— Я… я не знаю, с чего она взяла, что мы будем… — Эйприл замолчала, подыскивая тактичные выражения. Не так–то просто говорить о зачатии ребенка с мужчиной, даже если он — твой лучший друг. — Я ведь объяснила ей, что о ребенке позаботятся в клинике.

Глен колебался. Соблазн немедленно рассказать обо всем был слишком велик. Но, с другой стороны, Эйприл сейчас ужасно нервничает, ей пришлось пережить тяжелый день, так что лучше подготовиться к разговору и тщательно подобрать слова.

— Не переживай, — наконец произнес Глен, старательно изображая легкомысленность. — Я знаю, как это делается. Уверен, что и ты тоже. Ведь ты уже однажды была замужем.

Конечно, он пробовал не заострять внимание на последних словах. Глен называл про себя время брака Эйприл и Эдди «мрачным периодом».

Но теперь, когда эти годы остались в прошлом, его жизнь начала светлеть.

Глен от всего сердца надеялся, что их отношения останутся хорошими… даже после того, как Эйприл узнает, что он натворил. Всего лишь друг. Но теперь… Глен пожал плечами.

Однако сейчас Эйприл смотрела на него, и ее глаза стали размером с чайное блюдце.

— Но… это не входило в нашу сделку, — напряженно проговорила женщина. — Ты сказал, что женишься на мне, поможешь… но мы согласились…

— Послушай, Эйприл, все зависит только от тебя. Это целиком твоя добрая воля, — заговорил Глен, делая вид, словно происходящее совершенно не затрагивает его чувств. — Я всего лишь подумал, что тебе придется откладывать деньги на колледж для ребенка. Я слышал, что искусственное оплодотворение стоит очень дорого, особенно если делается несколько попыток.

Да, черт возьми, он желает сделать столько попыток, сколько потребуется, а затем еще несколько сот для верности.

Эйприл отошла от кровати.

— Ты не должна отвечать прямо сейчас, — сказал Глен. — Почему бы тебе не подумать над моим предложением, пока ты готовишься ко сну? А я тем временем спущусь за льдом для твоей несчастной щеки.

Когда он вышел из комнаты, Эйприл ушла в ванную и плеснула в лицо холодной водой.

Все шло совсем не так, как она планировала. Она хочет получить всего лишь крошечного младенца! Эйприл едва не застонала от отчаяния. Почему все так сложно?

Какая муха укусила Глена? Он так серьезно отнесся к их браку. О чем он думает, предлагая заняться любовью?

— Глупости! — громко сообщила Эйприл своему отражению в зеркале. С другой стороны, почему она наслаждается его поцелуями? И почему заметила, что волосы на груди Глена завиваются против часовой стрелки? И, что самое ужасное, почему ей хочется провести рукой по ним и почувствовать их мягкость?

Она просто сумасшедшая. Да, именно так. Она помешалась на сексуальной почве. В течение последних лет отдавала всю свою энергию работе в кемпинге, и теперь, когда она осталась один на один с красивым мужчиной, ее гормоны устроили мятеж.

Она разделась и натянула белую рубашку. Сложив руки на бедрах, критически осмотрела себя в зеркале. Что же, цвет ей идет. Он выгодно подчеркивает оттенки белокурых локонов. Что касается выреза, то лучше и придумать нельзя: простые линии зрительно увеличивали ее небольшую грудь.

Неважно, торопливо напомнила себе Эйприл. Рубашка — всего лишь одежда для сна.

Шелковая ткань ласкала ее тело, плавно обтекая на плечах и бедрах и все еще источая запах роз. Но ведь это еще не причина, чтобы заниматься любовью, верно? Не зная, что ответить самой себе, Эйприл импульсивно провела персиковой помадой по губам.

— От загара, — сказала она, как будто пробовала убедить саму себя, что у нее нет других причин красить губы. Но нельзя не признать — эффект превзошел все ожидания.

Кстати, Глен сегодня тоже выглядел великолепно, Эйприл расчесала волосы.

Она открыла дверь ванной как раз в тот момент, когда Глен вернулся с ведерком льда. Он не потрудился надеть рубашку, и Эйприл спросила себя, сколько женских голов повернулись в его сторону, пока он спускался в холл и обратно.

Глен закрыл дверь. Его пристальный взгляд медленно путешествовал по телу Эйприл, делая короткие остановки на груди, талии, ногах. Наконец Глен посмотрел ей в глаза. Эйприл внезапно почувствовала смущение, словно не привыкла к тому, что ее рассматривает лучший друг.

— Э–э–э… хорошо выглядишь, — тихо произнес Глен и отвернулся, чтобы поставить ведерко со льдом на стул. Эйприл могла поклясться, что сначала он прижал холодный контейнер к своей голой груди.

Когда он вновь развернулся к ней лицом, в его руке лежал кусок льда.

— Щека все еще болит?

Эйприл давно забыла про жало пчелы, но кивнула утвердительно.

Глен откинул волосы Эйприл и приложил лед к ее щеке, его пальцы прижались к коже. Не найдя в себе сил поднять глаза, Эйприл смотрела прямо перед собой. Ее взгляд приходился на грудь Глена. Крошечные капельки влаги от ведра со льдом повисли на коричневых волосках.

Через несколько секунд Глен убрал лед и вытер щеку Эйприл.

— На сегодня достаточно, — сказал он. — Слишком интенсивное лечение навредит больше, чем болезнь.

— Сегодня был ужасно длинный день, — заметила Эйприл. — Я думаю, мне пора в постель.

Она прыгнула в кровать испуганным кроликом, выключила свет и спряталась под покрывалом. Матрац прогнулся под Гленом, когда мужчина скользнул в постель с другой стороны.

— Спокойной ночи, — прошептала Эйприл.

Она слышала, как Глен вздохнул, а затем придвинулся поближе. Эйприл задержала дыхание.

— Эйприл?

— Что, дружок?

— Мне понравилась наша свадьба.

Эйприл улыбнулась. Несмотря на маленькие накладки, все прошло очень хорошо.

— Мне тоже.

— Я не подозревал, что Клайд может так улыбаться, пока ты не пригласила его на танец.

Эйприл помнила довольную улыбку Клайда, когда она сидела на подлокотнике его инвалидного кресла и кружилась с ним в медленном танце. Танец не нарушило даже запутавшееся в колесе платье. Воспоминания о всех кавалерах, с которыми она танцевала сегодня, разбудили ноющую боль в усталых ногах.

— Ты видел, как Стивен показывал мне новомодные па?

Эйприл знала, что Глен кивнул в ответ.

Внезапно его ладонь легла на плечо Эйприл. Глен кашлянул, прочищая горло.

— Я хочу задать тебе один вопрос.

Эйприл заставила себя дышать. Скорее всего, он хочет получить ответ на свое предложение, а она все еще не приняла решения.

— Да?

— Можно поцеловать тебя на ночь?

— Что? — пискнула Эйприл.

Глен рассмеялся. Он наклонился над ней, отыскивая в темноте ее лицо. Его рука притронулась к груди, когда он взял ее за подбородок и слегка повернул к себе.

В следующее мгновение, прежде чем Эйприл успела решить, выразить ли протест или, наоборот, придвинуться поближе, губы Глена прильнули к ее рту. Руки Эйприл сами собой легли ему на плечи, пальцы сжали упругие бицепсы. Вместо того чтобы оттолкнуть мужчину, ладони ее двинулись дальше, исследуя ключицы и широкую грудь. И там наконец Эйприл нашла свое вознаграждение в виде мягких коричневых волос, вьющихся против часовой стрелки.

Она запрокинула голову, подставляя шею нежным пальцам Глена. Его руки скользили от затылка к плечам, медленно массируя напряженные мышцы и удаляя остатки усталости.

— Эйприл, дорогая, — пробормотал он, чуть касаясь губами ее рта.

— Ммм…

— Позволь мне подарить тебе младенца. — Он вновь поцеловал ее. — Сейчас. Немедленно.

— Я думаю… — она возвратила мужчине поцелуй, чувствуя его возбуждение, — это отличная идея.

Глен опустил голову, покрывая поцелуями женскую шею, и потянулся к вырезу длинной ночной рубашки. Сдвинув в сторону тонкую ткань, он обнажил маленькую грудь и стал ласкать ее кончиком языка.

Эйприл перекатилась на бок и оказалась совсем рядом с Гленом. Хлопчатобумажные трусы почти не скрывали его интереса к ней. Глен обвил руки вокруг ее спины, тесно прижав Эйприл к себе. Она чувствовала все восхитительные детали его тела: от широкой груди до плоского мускулистого живота.

Эйприл не могла бы пошевелиться, даже если бы захотела… Но она не хотела!

— Эйприл, сначала я должен сообщить тебе одну новость, — пробормотал Глен ей на ухо.

Она кивнула, испытывая огромное удовольствие от теплого дыхания на своей шее.

— У твоего ребенка будет настоящий отец.

— Я знаю, дружок, — уверила его Эйприл. — Я не сомневаюсь, что ты всегда будешь рядом с ребенком.

Она знала, что Глен останется рядом с ребенком — и с ней тоже — даже после того, как истечет срок их «контракта». Но ей понравилось, что Глен напомнил о своем отцовстве в такой специфический момент.

— Нет, я имел в виду, что у ребенка будет законный отец.

Эйприл могла бы поклясться, что едва ощутимые мурашки, которые поползли вдоль ее спины, не имеют никакого отношения к страсти.

— О чем ты говоришь?

Глен медленно, глубоко вздохнул, и Эйприл подобралась. Глен всегда делал так перед тем, как сообщить ей плохие новости…

— Помнишь, как отец твоей подруги не мог заключить брак на территории студенческого городка, потому что закон разрешал ему совершать церемонии лишь в собственном городе?

Эйприл ощутила огромное напряжение. О, нет, пожалуйста, только не это! Все, что угодно, только не то, о чем она подумала!

— Ну, Эрл сказал, что с тех пор закон существенно изменился. — Глен сделал паузу, словно ожидал, как Эйприл отреагирует на новость. — Лицензия Эрла позволяет ему исполнять свои обязанности на территории всего штата Вирджиния.

— Ты подразумеваешь, что мы действительно женаты? — хрипло уточнила Эйприл. — Что наш брак — настоящий, да?

— Да! И еще раз да!

— Почему ты не сказал мне раньше? — раздраженно осведомилась Эйприл. В ее голосе прозвучали истеричные нотки.

— Я пробовал, но…

— Почему ты ждал до сих пор?

Эйприл услышала, как Глен втягивает воздух сквозь плотно сжатые зубы, и поняла, что следующая новость не лучше предыдущей.

— Иначе ты не вышла бы за меня.

— Так ты знал еще до свадьбы? Ты, трусливый… — Эйприл попыталась оттолкнуть его, но ее ноги оказались придавлены его весом.

— Эйприл, милая, я говорил тебе. Помнишь, я сказал, что хочу, чтобы ты стала моей женой по–настоящему… в самом полном смысле слова.

Вот и все, что он мог сделать. Он заслужил ее гнев, сознательно втянув в настоящий брак. Но с другой стороны… Эйприл не принимала всерьез его предложений руки и сердца и приглашений на свидания. Теперь, когда он в придачу к своему сердцу предлагал Эйприл еще и тело, он должен знать, что она примет его всего, как жена принимает мужа, тем более что сейчас они действительно муж и жена.

Эйприл была миниатюрной женщиной, но долгие часы работы на открытом воздухе сделали ее сильной. Когда она перестала бороться с его руками, Глен ослабил объятия, сосредоточившись на объяснениях. И в этот момент Эйприл вновь бросилась в атаку.

— Мы заключили договор, — яростно прошипела она, — а ты обманул меня!

Защищая недавно зажившую рану на ноге и остальные не менее ценные части тела, Глен выскользнул из кровати и почувствовал, как подушка ударила его по голове. Он щелкнул выключателем, чтобы видеть Эйприл на тот случай, если она решит запустить в него чем–нибудь потяжелее.

Глен успел как раз вовремя. Сначала в него полетела записная книжка из тумбочки. К счастью, Эйприл плохо прицелилась, и записная книжка отскочила от стены за его спиной. Затем настала очередь справочника «Желтые страницы». На сей раз бросок оказался более точным, но Глен сумел увернуться от толстой книги.

Что же, Эйприл восприняла новости лучше, чем он ожидал.

Теперь ее рука нащупала Библию в твердом переплете. Опасное оружие!

— Эй, Эйприл, по–моему, это плохая идея.

Она посмотрела на книгу, на мгновение замерла в нерешительности и вернула Библию на тумбочку. Глен издал вздох облегчения. Но перемирие длилось недолго. Эйприл взяла пульт дистанционного управления и швырнула его прямо в законного мужа.

— Почему ты солгал мне?

Глен промолчал. В данный момент его больше интересовало, доберется ли Эйприл до будильника или нет.

Но она уже израсходовала весь запас энергии. Теперь Эйприл неподвижно сидела на краю кровати, уронив голову на руки.

— Зачем ты заставил меня выйти за тебя замуж, дружок?

— Э–э–э…

Что он мог ответить? Конечно, лучше всего сказать правду. Но правда такова, что он любит ее.

— Ты нужна мне, Эйприл. В кемпинге. В окрестностях нет ни одного человека, который смог бы заменить тебя на твоем месте.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Эйприл расхаживала по длинному песчаному пляжу, что окружал озеро на территории «Уютных полянок для семейного отдыха». Вот уже несколько часов дети строили здесь песчаные замки, и каждый надеялся выиграть приз — небольшое ведерко, наполненное леденцами. Будучи единственным судьей этого конкурса, Эйприл буквально разрывалась на части между детьми, которые уговаривали ее взглянуть на их шедевры.

Школьные занятия закончились пару дней назад, и Эйприл благодарила судьбу за напряженную работу на посту управляющего. Постоянные хлопоты помогали ей отвлечься от мыслей о своем новом положении.

Законная жена.

Эйприл недолго сердилась на Глена, несмотря на то что он все испортил. Наверное, ей было бы легче, если бы она смогла обидеться. Но вместо этого она обнаружила, что две недели наедине с Гленом — самое приятное время в ее жизни за последние десять лет. Она с удовольствием просыпалась и видела рядом с собой лучшего друга. Она совсем забыла, как здорово, когда кто–то делит с тобой одинокие вечерние часы.

Сначала Эйприл решила, что не будет заниматься любовью с Гленом, потому что не хотела оттягивать неминуемый развод, теперь же причина отказа крылась в застенчивости. Ее твердое решение относительно первой брачной ночи заметно поколебалось благодаря многочисленным тостам и бокалам шампанского, но с тех пор многое изменилось.

Конечно, Эйприл волновало, что их клятвы оказались самыми настоящими, но еще больше ее тревожило собственное тело, внезапно потребовавшее забытых за долгие годы наслаждений. Прежде Эйприл делила с Гленом всю свою жизнь… свои надежды, печали, радости и тревоги. Но она никогда не делила с ним свою постель, и внезапно лучший друг стал похож на таинственного незнакомца.

— Мисс Эйприл. — Маленькая ручка дернула ее за подол рубашки. Эйприл взглянула вниз. Огромные синие глаза шестилетней Рэйчел были полны слез. — Дэвид сказал, что разрушит мой замок мячом.

Эйприл посмотрела в сторону замка девочки. Именно в этот момент средний из трех братьев прокатил пляжный мяч огромного размера подозрительно близко от творения своей младшей сестренки. Эйприл подошла к Дэвиду и присела на колени, заглянув мальчику в глаза.

— Знаешь, Дэвид, — мягко сказала Эйприл, — на твоем месте я помогла бы Рэйчел достроить замок. Если она победит, вы поделите приз между собой.

Дэвид презрительно пожал плечами.

— Что я, леденцов не пробовал?

Казалось, лучшим призом для него станет горе сестры, когда ее замок разрушится. Но самый младший из братьев думал иначе. Джейсону понравилась идея о совместном выигрыше. Он вскочил с песка и подбежал к Рэйчел.

— Я помогу тебе, — с огромным энтузиазмом сказал мальчик.

Час спустя замок Рэйчел, все еще целый и сохранный, предстал перед строгим судом Эйприл. Ведерко с леденцами получила девочка постарше, соорудившая прекрасный трехъярусный дворец. Заметив разочарованный взгляд Рэйчел, Эйприл вручила ей и Джейсону по купону на любую конфету в магазине лагеря. После чего женщина раздала леденцы на палочках всем участникам конкурса.

— Это нечестно, — заявил ей Стивен.

Она повернулась и протянула молодому помощнику один из оставшихся леденцов.

— Когда у тебя будет собственный кемпинг, — сказала Эйприл, — ты сможешь устанавливать правила по своему усмотрению.

Стивен спрятал леденец в карман.

— У вас есть йод? — спросил он.

— Конечно, — отозвалась Эйприл. — Ты поранился?

Стивен покачал головой.

— Клайд. Роки оцарапал ему руки, потому что не хотел возвращаться в свою корзинку. — Стивен сделал паузу, чтобы Эйприл поняла значение случившегося. — Уже пора, Эйприл.

Оставив детей на попечение их родителей, она отправилась со Стивеном в магазин. Она долго откладывала грустное событие. С самого начала собиралась выпустить Роки на волю, но не думала, что это произойдет так скоро.

— Ему будет хорошо, — уверял ее Стивен. — Вы научили его находить орехи и желуди.

Он открыл дверь, пропуская Эйприл впереди себя. Стивен прав. Роки не составит труда найти себе корм. Она брала белку в лес на многочисленные прогулки, где учила ее искать себе еду.

Клайд сидел за прилавком, впившись взглядом в синий пластмассовый контейнер для перевозки животных. Контейнер стоял на дальнем конце прилавка. Обе руки, от коротких рукавов до самых пальцев, были «украшены» воспаленными красными ссадинами.

— Ваша белка сошла с ума.

Эйприл достала пакет первой помощи из аптечки и положила его возле Клайда.

— Он покусал вас?

— Ой! — Клайд вздрогнул, когда Эйприл прикоснулась ватным тампоном к одной из ссадин. — Он прихватил мой палец, но не прокусил.

Эйприл с облегчением улыбнулась. Роки вряд ли мог заразить Клайда бешенством, но раны от укуса быстро воспаляются.

Обойдя прилавок, Эйприл взяла в руки контейнер. Сражение с Клайдом, очевидно, утомило Роки, поскольку теперь он лежал, свернувшись в пушистый шар.

— Можно мне пойти с вами? — спросил Стивен.

Эйприл согласилась, и Стивен забрал у нее контейнер.

— Эй, подождите минуту, — окликнул их Клайд. Он достал из–под прилавка небольшой пакет. — Передайте крысе мой прощальный подарок.

Мешочек несоленых арахисов. Личный запас Клайда. Эйприл улыбнулась и взяла пакетик. Клайд не из тех, кто долго помнит зло.

— Где мы выпустим его? — спросил Стивен, как только они вышли из магазина.

— Возле того дуба, где я его нашла. Он с одобрением кивнул.

— Достаточно далеко от туристов, он не будет попрошайничать.

Они шли по площадке, где всего три недели назад играли в софтбол на семейном празднике Хенсонов. Глен подтягивал болты на качелях рядом с поляной. Увидев Эйприл со Стивеном, он спустился вниз.

Стивен поднял контейнер и сообщил, куда они идут. Глен упаковал инструменты в пикап и предложил прокатиться до места назначения.

Они быстро доехали до дуба, и Эйприл решила сначала покормить Роки арахисом. После того как бельчонок с удовольствием сгрыз орехи, женщина достала его из контейнера и прижала к груди.

— Дам тебе один совет, — сказал Стивен зверьку. — Держись подальше от деревьев Ведьмы Би. Иначе эта женщина превратит твою жизнь в настоящий кошмар.

У Эйприл не было сил отчитывать Стивена за его непочтительное отношение к соседке. Она поговорит с ним позже, когда приведет в порядок свои расстроенные чувства.

Глен положил несколько орехов на ветку.

— Почему бы не оставить его здесь, пока он не передумал? — предложил Глен.

С тяжелым сердцем Эйприл посадила бельчонка на ветку. Маленький неблагодарный зверек проигнорировал орехи и быстро помчался вперед, к высокой развилке на дереве.

— Счастливчик! — с завистью произнес Стивен. — Он свободен.

Сердце Эйприл не разбилось от его слов лишь потому, что уже развалилось на черепки несколько мгновений назад.

— Стивен, — проговорила она, успокаивающе обнимая мальчика за худые плечи. Она очень привязалась к Стивену за эти несколько месяцев.

— Я, пожалуй, должен спешить, если хочу закончить с покосом. — Смущенный паренек, помахав белке, ушел.

Эйприл не успела окликнуть Стивена: что–то резко упало с дерева к ее ногам. Ее сердце замерло.

— Расслабься, — произнес Глен, подходя к ней. — Всего лишь сухая ветка с листьями.

Они стояли рядом, глядя на дерево. Бельчонок перебрался еще выше и скрылся среди зеленых листьев. По крайней мере, он знал, как не попасть на ужин к ястребам.

Шериф Александр Дуг прислонился к дверце грузовика. Глен подошел к нему.

— Вы нарушили границы частных владений, Дуг, — без обиняков сообщил Глен. — Я требую, чтобы вы немедленно покинули территорию, которая является моей собственностью. Сейчас же.

— Не думаю, что нарушил закон. — Дуг хлопнул ладонью по толстому блокноту. — Я на дежурстве.

К явному разочарованию Дуга, Глен ничуть не испугался.

— Ах, да, дежурный сбор штрафов. Как я забыл? — ехидно воскликнул он.

Его выпад не оставил равнодушным коротышку в форме. Эйприл с изумлением увидела, что лицо Дуга стало темно–красного цвета.

— Сейчас всего лишь полдень, к тому же пятница, — ядовито продолжил Глен. — Мы еще не успели устроить дискотеку и провести конкурс на самый громкий крик. Так что вы немного поторопились со своим полицейским налетом.

Эйприл тронула Глена за локоть, надеясь, что он поймет намек и прекратит провоцировать шерифа на скандал.

— Вы можете смеяться, сколько хотите, но на следующий срок меня опять выберут шерифом, — ответил Дуг в стиле маленького мальчика на детской площадке, который пытается отстоять свое право кататься на качелях. Несомненно, шериф заметил, что говорит неподобающим тоном, и постарался вложить побольше властности в свои слова. — Я так понимаю, что вы без разрешения содержите дикое животное в качестве домашнего любимца. А это запрещено.

Эйприл прикинула, какой штраф полагается за подобное нарушение. Хочется надеяться, что не тюремное заключение. Глен развел руками, словно не замечая контейнера для животных, который все еще держал.

— У меня нет никаких диких зверей, — сообщил Глен представителю закона и с самым невинным видом повернулся к Эйприл. — А у тебя есть дикие животные, дорогая?

Эйприл пожала плечами и подняла ладони вверх. Красный поводок свисал с ее правой руки.

— У меня тоже нет.

Подмигнув Эйприл с видом явного заговорщика, Глен поставил контейнер и взял женщину за свободную руку.

— Наверное, шериф, до вас дошли слухи о моей жене, — невозмутимо сообщил он Дугу. — Время от времени она превращается в настоящего дикого зверя, знаете ли.

Шериф обвел обоих мрачным взглядом.

— То, что вы родились в Хармони–Гроув, еще не дает вам права нарушать законы, которые я присягнул защищать всеми силами. Я не собираюсь проявлять к вам снисхождение. Избиратели могут подумать, что у меня есть любимчики. — Он сделал паузу. — Я обвиняю вас обоих в нарушении закона четвертого уровня. Подобные преступления караются штрафом от двухсот пятидесяти долларов. — Он уже закончил выписывать квитанцию, когда поднял голову и втянул воздух. — Пахнет горелым.

— В чем дело, Дуг? Власти увеличили вашу рабочую норму до трех выездов в день? — усмехнулся Глен. — Скорее всего, ничего страшного не случилось, просто ваша подруга, миссис Тернер, сжигает мусор.

Дуг впился взглядом в Глена, словно хотел заставить его проглотить свой дерзкий язык.

Эйприл возразила мужу:

— Ты не прав, дружок. Миссис Тернер всегда заставляет вывозить мусор со своей территории. Она его не сжигает из–за астмы.

Все, как по команде, повернулись к владениям миссис Тернер. Толстый столб черного дыма поднимался в небо на дальней границе туристического комплекса.

— Нет, — покачала головой Эйприл. — Это не походный костер.

— Ваш малолетний бандит, — объявил шериф. — Уверен, он приложил руки к пожару!

Дуг помчался к полицейской машине и сообщил диспетчеру о пожаре, после чего завел мотор, собираясь ехать следом за пикапом Глена. Эйприл хмыкнула. Похоже, Александр Дуг представляет себя в плаще и трико с красной эмблемой супермена на груди.

Едва Эйприл села в пикап и захлопнула дверь, Глен рванул с места.

К счастью, их машина была оснащена цистерной с водой для тушения тлеющих углей в походных кострах. Но Эйприл знала, что им понадобится гораздо больше тех жалких галлонов, что плескались в цистерне. Она вытащила из кармана сотовый телефон и позвонила на склад. Клайд ответил, что Стивен находится рядом с ним.

Эйприл с явным облегчением пересказала Глену хорошие новости.

— Стивен на складе с Клайдом. У него алиби.

— Угу, — продолжил Клайд. — Можете гордиться нашим помощником. Он косил сено, не покладая рук. — Эйприл слышала, как он обратился к кому–то: — Ты только что закончил косить. Сядь и остынь, ты слишком устал. Не надо перенапрягаться.

Эйприл ощутила прилив отчаяния. Она совсем забыла, что Стивен отправился на покос после того, как попрощался с белкой. Дорожка вывела бы парня прямо к владениям миссис Тернер. Эйприл внезапно вспомнила, что он просил Роки держаться подальше от «деревьев Ведьмы Би».

Эйприл нажала отбой и поделилась своими опасениями с Гленом. Он промолчал, лишь сильнее сжал зубы. Женщина знала, что Глен не меньше, чем она, беспокоится за Стивена. Не исключено, что парнишка поджег поместье в ответ на постоянные издевательства старухи.

Они ехали гораздо медленнее, чем хотелось бы Эйприл, но Глен соблюдал установленную скорость, чтобы успеть затормозить, если на дорожку выскочат дети.

Вдоль ограды, отделяющей лагерь от владений миссис Тернер, стояло шесть стогов свежескошенного сена. Четыре из них пылали гигантским костром, густой черный дым поднимался в воздух.

Дуг выскочил из автомобиля с маленьким ручным огнетушителем и безрезультатно распылил его в пылающее пламя. Миссис Тернер продвинулась чуть дальше, поливая огонь из садового шланга, но пламя тлело глубоко в сене, и тонкая струя воды не доставала до него.

Глен даже не обернулся к цистерне с водой в кузове грузовика.

— Единственный способ потушить пожар — это разбросать сено.

Не дожидаясь остальных, он достал грабли и набросился на один из горящих стогов.

Эйприл видела, что миссис Тернер со своим садовым шлангом проигрывает сражение с огнем. По морщинистым щекам женщины струились слезы.

— Мои розы! — воскликнула старушка в перерыве между приступами удушающего кашля. — Они погибнут.

С этим трудно было поспорить. Изящные розовые цветы, обрамлявшие ограду, пожухли от обжигающего дыхания огня.

— Миссис Тернер, ваше здоровье важнее любых цветов, — сказала Эйприл, вынимая зеленый резиновый шланг из скрюченных артритом рук соседки. — Почему бы вам не сесть и не восстановить дыхание?

Дуг перехватил шланг, в то время как Эйприл отвела кашляющую старушку к дому. Миссис Тернер отказалась идти внутрь, в прохладу, и села на крыльце, где могла наблюдать за борьбой с огнем. Эйприл принесла из кухни ингалятор, и через несколько минут миссис Тернер дышала уже гораздо легче.

Чуть позже прибыла пожарная машина. Набрав воды из ручья, где всего несколько недель назад Стивен собирался поплавать, пожарные быстро погасили пламя.

— Это он, ваш мальчишка! — заявила миссис Тернер, когда Эйприл поднялась, собираясь уехать. — Он затаил на меня зло и решил отомстить!

Эйприл замерла на крыльце. Миссис Тернер, вероятно, права относительно Стивена, затаившего зло. Парень не скрывает неприязни, когда говорит о Ведьме Би. Но Эйприл сомневалась, что Стивен станет рисковать жизнью женщины и жизнями туристов «Уютных полянок» ради мести.

— Я не знаю, миссис Тернер. Хочется верить, что вы ошибаетесь.

— Увидим, кто из нас ошибается, — пообещала женщина вслед удаляющейся Эйприл. — Я собираюсь провести расследование причин пожара.

Сегодня Глен уже потушил один пожар. Теперь он пробовал погасить второй. В душе Эйприл.

Проблема состояла в том, что Эйприл думала лишь о Стивене. Она рассуждала, мог ли Стивен поджечь сено и что ему грозит в этом случае. Погруженная в раздумья о судьбе подростка, Эйприл не замечала усилий Глена. К черту тонкости! Пора взять быка за рога!

Вымывшись и переодевшись на ночь, она расхаживала взад–вперед перед кушеткой, на которой сидел Глен. Эйприл надела свободные бежевые шорты и мешковатую зеленую футболку, которую Стелла припрятала и не позволила взять в свадебное путешествие. Удивительно, но Эйприл шел этот наряд. Тонкая ткань футболки откровенно обрисовывала два соблазнительных холмика груди, а слишком широкие шорты подчеркивали плоский живот.

Когда она в очередной раз прошла мимо Глена, он поймал ее за руку и заставил сесть на кушетку.

— Ты слишком напряжена, — сказал Глен. — Давай я помогу тебе расслабиться. — Он начал медленно массировать ей мышцы шеи и плеч. Голова Эйприл покачивалась в такт его нежным движениям, и он переместил ладони на ее затылок, наслаждаясь прикосновением шелковистых белокурых волос.

— Ммм, дружок, у тебя волшебные пальцы.

Глен глубоко вдохнул ее аромат. От волос пахло персиковым шампунем. Притормози, скомандовал себе Глен. Не спеши. Ведь ты хочешь видеть Эйприл не только в своей постели, но и в своей жизни. И не одну ночь, а всегда…

Их первая близость должна быть особенной. Глен покажет Эйприл, что они не только создают ребенка, но занимаются любовью. Он хотел, чтобы Эйприл осознала наконец то чувство, которое возникло между ними с первой встречи. Сегодня вечером он разрушит барьеры, установленные годами «дружбы».

— Прошло две недели, — шепнул мужчина. — Тебе не кажется, что настало время приступить к следующему пункту нашего плана? К рождению ребенка?

Эйприл подняла плечи, но сильные пальцы Глена немедленно удалили остатки напряженности.

Конечно, Глен прав. Пора подумать о ребенке. Если она забеременеет в июне, ребенок родится ранней весной, перед периодом летнего зноя. Эйприл по–прежнему стеснялась самого простого и естественного способа зачатия с Гленом в качестве партнера. Может быть, все же обратиться в клинику? Глен останется донором, так что это будет и его ребенок тоже. Но, с другой стороны, довольно глупо тратить время и деньги на врачей, когда они с Гленом способны справиться с этим сами.

— Чем быстрее ты забеременеешь, — напомнил ей Глен, — тем скорее родишь ребенка и вернешься к работе,

И тем скорее он заживет собственной жизнью, мысленно закончила за него Эйприл. Она причинила Глену массу неудобств, так что несправедливо затягивать их брак.

— Ты прав, — согласилась Эйприл. — Ты уверен, что… хочешь помочь мне?

— Нелегкая работенка, — с улыбкой признался Глен, — но кто–то должен ее сделать, правда?

Они поднялись, и Эйприл последовала за Гленом в спальню с чувством преступника, идущего на плаху.

Тем не менее, стоило им оказаться в кровати, обреченность куда–то исчезла, оставив после себя легкое возбуждение. Наверное, с непривычки, решила Эйприл. К сожалению, ее застенчивость увеличивалась с каждым мгновением.

— Давай выключим свет, — великодушно предложил Глен.

Отличная идея. Возможно, в темноте Глен не увидит, как она дрожит от возбуждения. А с другой стороны, быть может, ее волнение доставит Глену немного радости?

Когда Глен прикоснулся к ней, дрожь прекратилась. По телу Эйприл разлилось приятное тепло. Странно, что реакция тела так отличается от реакции сознания. Кто знает, может быть, близость с Гленом заглушит ее тоску по мужскому телу и она без труда перенесет долгое воздержание, пока не найдет человека, за которого по–настоящему выйдет замуж.

— Нам некуда торопиться, — произнес Глен. — Ты разрешишь мне поцеловать тебя?

Эйприл кивнула, совсем забыв о том, что Глен не видит ее в темноте. Губы Глена нашли ее щеку, кончик носа, коснулись ее рта и последовали вниз. Он ласкал ее шею, покрывая легкими поцелуями каждый дюйм кожи. Глен осторожно стащил футболку Эйприл и поцеловал вздрагивающую грудь. Через мгновение цепочка поцелуев протянулась от ключицы до пупка.

Чувство неземного восторга, от которого запела каждая клеточка Эйприл, такое забытое ощущение настойчивых губ и близости мужского тела, уничтожило в Эйприл последние сомнения. Да, она хочет быть с Гленом сегодня ночью!

Но, несмотря на энтузиазм по поводу неотвратимой близости с Гленом, что–то ее смущало. Странное чувство, похожее на назойливый звон комара.

Как будто кто–то наблюдает за ними.

— Ты закрыл шторы, дружок?

Глен поднял голову.

— Да, а что?

— Мне кажется, на нас кто–то смотрит.

Он рассмеялся и притянул ее к себе. Нежные соски прижались к мягким завиткам волос на его груди. Но тревога осталась.

— В первый раз всегда страшновато, милая.

— Нет, ты не прав. Это на самом деле какое–то сверхъестественное, жуткое чувство. Это ужасно.

— Большое спасибо.

— Я не о тебе, дружок. Мне кажется, в комнате кто–то есть.

Глен вздохнул, выпуская ее из объятий, и включил лампу. Моргая от резкого света, Эйприл осмотрела комнату. Возле Глена никого не было, и Эйприл обернулась.

Большие карие глаза весело смотрели на женщину, а губы вздернулись вверх в вечной собачьей улыбке. Мейбелин с любопытством рассматривала Глена и Эйприл, хмуря золотистые брови.

— Нет, — простонала Эйприл, — только не теперь!

Собака радостно завиляла хвостом и попробовала вскочить на кровать.

— Подсматривать нехорошо, — серьезно сообщил Глен собаке.

И прежде чем Эйприл успела отбросить покрывало, Глен вывел золотистого ретривера на задний двор, к остальным животным.

А затем возвратился…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Пойдем же, — Николь схватила Эйприл за руку и потянула ее к дверям магазина для новорожденных. — Надо закончить с покупками.

О, Господи! Четвертый магазин за сегодняшнее утро! Эйприл не смогла удержаться от жалобы.

— Разве ты не устала? Я думала, беременные женщины большую часть суток спят или заставляют мужчин выполнять свои капризы.

Николь рассмеялась, и Эйприл заслушалась счастливым смехом племянницы. Если бы она забеременела, то тоже могла бы так смеяться.

— Не будь занудой, — улыбнулась Николь. — Ты же работаешь в своем кемпинге по четырнадцать часов в сутки. Неужели ты не в состоянии помочь мне выбрать рюкзачок для переноски детей?

Увы, Эйприл совсем не хотелось ходить по детским магазинам. Она постоянно натыкалась взглядом на беременных женщин и матерей с малышами. Она постоянно ощущала зависть. Позорное чувство терзало ее сердце при виде счастливых людей, готовящихся стать родителями.

Минула почти неделя с тех пор, как Эйприл и Глен начали делать собственного ребенка. Прошло слишком мало времени, чтобы узнать результаты.

Тем не менее в одном Эйприл не сомневалась — она утоляет желания своего тела. Первая близость с Гленом лишь обострила жажду секса. И теперь Эйприл с нетерпением ожидала каждой ночи, чтобы оказаться рядом с Гленом в одной постели. Конечно, повторяла себе Эйприл, он занимается этим, чтобы сделать ребенка. Но ей нравилось быть с ним.

— Что ты думаешь об этом? — Николь показала на желтый рюкзачок с дубовым каркасом, снабженный погремушкой.

— Напоминает тот, что мы видели в предыдущем магазине, только на десять долларов дороже.

— Да–да… дороже на десять долларов. — Внимание Николь переключилось на молодую мать с младенцем, висящим в рюкзачке спереди. — Ой, похоже, что это — Тереза.

Услышав свое имя, молодая женщина обернулась. При виде Николь яркая улыбка осветила ее лицо. Через мгновение они уже обменивались новостями.

— Простите, — спохватилась Николь, — я не представила вас. Моя тетя Эйприл. Эйприл, это — Тереза, моя школьная подруга. А маленького джентльмена зовут Уильям.

После вежливых слов приветствия Эйприл заметила, что мальчик немного странно расположен в своем рюкзачке.

— Мне кажется, Уильям подворачивает ногу под себя.

Молодая женщина посмотрела вниз, на спящего ребенка.

— Ох, я промучилась с ним все утро. Не знаю, почему рюкзак вдруг стал таким неудобным.

Николь быстро определила причину неудобства.

— Этот ремешок перекрутился. Эйприл, если ты подержишь Уильяма, я помогу Терезе распустить его и застегнуть, как надо.

Прежде чем Эйприл возразила, что она не знает, как обращаться с детьми, малыш оказался у нее на руках. Она забеспокоилась, правильно ли поддерживает голову ребенка, не слишком ли крепко сжимает его маленькое тело… Эйприл переложила малыша, и он повернул к ней свое ангельское личико. Его ротик приоткрылся, словно перед кормлением. Тогда Эйприл чуть приподняла Уильяма, чтобы он не решил, будто наступило время еды. Она прижалась щекой к его белокурой головке, наслаждаясь приятным запахом, которым обычно пахнут все младенцы.

— Эй, Эйприл, ты выглядишь настоящей мамой, — весело улыбнулась Николь и потянула застежку на синем ремешке. — Тереза, подержи здесь, а то он опять перекрутится.

Эйприл покачала головой, наблюдая, как две женщины возятся с ремешками и лямками. Уильям тихо сопел на ее руках. Значит, ему удобно. Она счастливо улыбнулась. Она легко справится с собственным ребенком.

— Это все Билл, он вчера гулял с Уильямом и наверняка запутал все лямки, — пожаловалась Тереза. — Он все делает неправильно. Мне кажется, он пропускал мимо ушей все, чему нас учили на занятиях для будущих родителей.

— Неужели там учили, как пользоваться рюкзачком для младенцев? — удивилась Эйприл, нежно покачивая Уильяма.

— Ну, не совсем. Занятия проходили в больнице. Нам показывали, как пеленать ребенка, давать еду, купать…

Николь продела ремень через пряжку, аккуратно подтянула и застегнула.

— Со временем Билл всему научится, — сказала она. — Думаю, ему надо немного попрактиковаться, вот и все.

— Практика! Для этого были занятия. Я не позволю ему учиться на моем ребенке! Билл наделает кучу ошибок, а хуже станет только Уилли… — Внезапно глаза Терезы наполнились слезами, словно кто–то невидимый повернул выключатель. Она вытащила носовой платок из заплечной сумочки в виде медвежонка и приложила его к лицу. — Вот, опять он заставил меня плакать. Иногда я думаю, стоит ли он всех этих неприятностей…

Эйприл и Николь с ужасом переглянулись и воскликнули в один голос:

— Ребенок?

— Конечно, нет! — Тереза вытерла глаза. К сожалению, она выглядела далеко не так симпатично, как плачущий ребенок. Глаза покраснели, нос распух. Молодая мама прогудела сквозь ткань: — Я имела в виду Билла. Он такой болван, когда возится с Уильямом. Вчера вечером он добавил мед в бутылочку с молочной смесью!

Эйприл неохотно передала ребенка в протянутые руки Терезы.

— Многие дают мед младенцам. Я уверена, что это не вредно.

Тереза посмотрела на нее так, словно Эйприл ничем не отличалась от болвана Билла.

— Нам говорили на занятиях, что у грудных детей не хватает ферментов, которые необходимы для переваривания меда. Уильям мог заболеть.

Николь погладила подругу по руке.

— Возможно, он пытается тебе помочь. Почему ты не дашь ему шанс?

— Шанс на что? Шанс травмировать Уильяма? — Не встретив сочувствия, Тереза добавила: — Мы все время спорим об одном и том же. Например, я велела ему не класть ребенка в коляску, если он не спит. Но Билл все равно так делает! Когда я вошла в комнату, Уильям лежал в коляске и косил глазами, пытаясь сосредоточиться. Если через несколько лет ему понадобятся очки, я буду точно знать, почему.

— Возможно, тебе надо отдохнуть, — предположила Эйприл. Молодая мама, скорее всего, просто переутомилась.

— Вы правы, — согласилась Тереза. — Мне надо отдохнуть от Билла. Я думаю, он должен вернуться к своим родителям.

— Нет, я не это имела в виду…

Николь, как и Эйприл, выглядела пораженной неожиданным поворотом беседы.

— Иногда, когда в жизни происходят большие перемены, — сказала Эйприл, — легко запутаться. Тогда вы должны начать все сначала.

— Вы хотите сказать, что я должна вернуться домой, к моей матери?

— Нет, — поспешила заверить ее Эйприл. — Я думаю, вы должны спросить себя, что вы чувствуете по отношению к Биллу.

— Я хочу задушить его собственными руками! — решительно воскликнула Тереза.

— Вы любите Билла? — спросила Эйприл.

Тереза долго молчала.

— Да.

— А он любит вас?

Тереза кивнула во второй раз.

— Держу пари, он постарается сделать все ради вашего с Уильямом благополучия. Разве не так?

Еще один кивок.

— Тогда вы должны быть вместе. — Эйприл нежно погладила Уильяма по голове. — Кроме того, мальчику нужны вы оба.

Николь записала свой номер телефона и отдала подруге в обмен на обещание, что та будет звонить ей всякий раз, когда им потребуется посидеть с ребенком. И они решили, что станут помогать друг другу после того, как родится ребенок Николь.

Что касается Эйприл, то она не могла забыть свои слова даже после того, как вернулась домой.

— Я — настоящая лицемерка! — объявила женщина.

Глен задержался в магазине, разбираясь с неполадками в кассовом аппарате. Откровения Эйприл могла услышать только Мейбелин, но собака перетаскивала носки Глена из спальни на свое место в гостиной.

— Дай сюда. — Мейбелин оставила носок, и Эйприл бросила его в корзину, где ему и положено лежать.

Носки на полу говорили о том, что Глен несовершенен. Но и она, как оказалось, тоже. Она храпит. Об этом ей рассказал Глен, а потом долго смеялся и говорил, что чувствовал себя спящим в медвежьей берлоге. А еще она сворачивала полотенце пополам перед тем, как повесить на сушилку, несмотря на то что, с точки зрения Глена, полотенца выглядят более аккуратно, если сложены вчетверо. Но делать замечания он не стал, лишь поправлял ее полотенца, когда Эйприл не видела.

Да, она лицемерка. Вместо того чтобы копаться в чувствах Терезы, надо было задать все эти вопросы себе.

Любит ли она Глена?

Долгие годы Глен был ее лучшим другом. Ее товарищем. Ее союзником и защитником. После того как Эйприл развелась с Эдди, она настояла, чтобы они с Гленом остались «просто друзьями». Она боялась, что роман разрушит их дружбу.

Впервые Эйприл отважилась признать правду. Дружбу с Эдди разрушила любовь. Но любовь к Глену, а не к Эдди. Эдди первым понял, что все романтические чувства Эйприл предназначены не ему, а их «лучшему другу».

Эйприл вздохнула. Мейбелин навострила уши и подошла к хозяйке. Эйприл не стала прогонять собаку, когда та села возле нее и положила голову на ее плечо. Женщина погладила свою «золотоволосую подругу» и погрузилась в размышления.

Мысли Эйприл вернулись к следующему вопросу, который она задала Терезе. Он любит тебя?

Несомненно.

Разумеется, физически Глен любит ее, как муж любит свою жену. Но влечение плоти совсем не то, что зов сердца. И все же что–то подсказывало Эйприл, что Глеи любит ее.

Так, теперь следующий вопрос. Позаботится ли Глен о здоровье и благополучии ее и ребенка? Разумеется. Глен заботился о ней всегда. И он честно будет заботиться о ребенке, кто бы ни был его отцом: анонимный донор или он сам.

Эйприл задумавшись над советом, который дала Терезе. «Вы должны быть вместе, — с уверенностью заявила она — Кроме того, ребенку нужны вы оба».

Как все просто и понятно, когда речь идет о других! Почему же нужно столько времени, чтобы разобраться в себе?

Несомненно, Эйприл могла вырастить ребенка и одна. Многие одинокие женщины имеют детей и очень счастливы. Но ее случай иной. Есть мужчина… мужчина, которого она любит. Мужчина, который стал бы самым лучшим отцом в мире.

Что же, все улажено. Осталось открыть глаза Глена на то, что они любят друг друга. И она знает, как это сделать!

Она соблазнит его. Покажет ему, что их связывает не просто секс. Они не просто делают ребенка. Они занимаются любовью.

Впервые с тех пор, как они разработали план по рождению ребенка, Эйприл надеялась, что не забеременеет слишком быстро. Беременность может положить конец их новым отношениям до того, как они начнутся.

Эйприл открыла дверь на чердак и достала аудиоцентр, колонки, несколько кассет и мешок с призами для победителей танцевальных состязаний. Пятница. Время самого любимого мероприятия Эйприл. Сегодня вечером здесь соберутся подростки из отдыхающих семей. Они уже с нетерпением ждут сумерек, по нескольку раз в день спрашивая, когда начнутся дискотека.

Специально ради танцев Эйприл договорилась с инспектором Стивена, и он разрешил парню по пятницам возвращаться намного позже. Она убедила администрацию исправительного учреждения, что нуждается в помощи Стивена. У паренька должна быть возможность отдохнуть после трудовой недели, потанцевать и расслабиться.

— Что это? — спросил Стивен, выдвигая большую коробку с задней полки.

— Ой, не вытаскивай! Здесь лежит барахло прежнего владельца. Он оставил, когда уезжал, а мы не успели выбросить.

— Ого! Самые большие компакт–диски, которые я видел! — Стивен заглянул в одну из картонных коробок и достал слегка погнутый виниловый диск. — Кто такие Томми Дарси и Глен Миллер?

Эйприл подошла, чтобы рассмотреть находку. В коробке лежали пластинки оркестров и записи кантри–музыки, популярной в двадцатые, тридцатые и сороковые годы. И хотя обложки конвертов поблекли под слоями пыли и плесени, сами альбомы сохранились очень хорошо.

Виниловые пластинки вызвали у Эйприл ностальгическое настроение. Она вспомнила время, проведенное в доме бабушки Хенсон. У бабушки был новый по тем меркам проигрыватель, но бабушка ставила пластинки, которые вышли из моды еще тридцать лет назад.

— Ничего себе! Я не слышала их сотню лет! — Эйприл припомнила, как спала днем на стеганом одеяле Хенсонов под звуки простых мелодий — «Моя подруга Соль» и «Индеец любит петь». Она перевернула один из альбомов и посмотрела на фотографию хорошо одетого мужчины. — Глен Миллер записал много хорошей музыки в сороковые годы.

— Надо же! А я и не знал, что вам столько лет. — Стивен отскочил в сторону прежде, чем Эйприл успела шутливо ударить его.

Она послала его на склад, чтобы развесить китайские фонарики под крышей. Когда Стивен ушел, Эйприл спрятала на чердак сумку с вещами, которые купила вчера вечером, и заперла дверь.

В сумке лежали ароматизированные свечи, белая ночнушка, бутылка шампанского и свежая земляника. Она пробовала вспомнить, не забыла ли чего–нибудь, но появление Глена прервало ее мысли.

— Угадай, кого я привел? — спросил он, отступая в сторону, чтобы дать место ее кузине.

Ардас хихикнула и подошла поближе, споткнувшись о коробку со старыми пластинками. Эйприл совсем забыла убрать их, торопясь скрыть инструменты грядущего соблазнения. Но сейчас убирать пластинки опасно — Ардас или Глен заметят ее сумку, начнутся расспросы. Эйприл отодвинула коробку подальше и извинилась за беспорядок.

Ардас пожала плечами.

— Ты вчера забыла у Николь свои серьги. А я собиралась ехать домой и предложила отвезти их тебе.

— Спасибо, дорогая. Не стоило так беспокоиться. — Эйприл взяла у кузины свои украшения.

Обычно Эйприл носила простые серьги — пуссеты, потому что они больше подходили для работы на открытом воздухе. Но вчера ей захотелось надеть что–нибудь более женственное и изящное. Однако она решила, что серьги слишком сильно привлекают внимание к ее шее, и оставила их у Николь. Эйприл опустила серьги в карман шорт, чтобы надеть их немного позже. Жемчуг в золоте будет очень мило смотреться с ее пеньюаром. Сегодня вечером ничто не помешает ее плану соблазнения.

— Я попросил Ардас остаться, — сообщил Глен.

— Конечно, Ардас, оставайся, — поддержала Эйприл.

Ардас со счастливой улыбкой приняла их приглашение и помогла развесить гирлянды на танцевальной площадке. Спустя несколько минут Стивен включил громкоговоритель и сообщил, что танцевальные состязания скоро начнутся.

Глен и Стивен перенесли Клайда в его инвалидном кресле на открытую веранду второго этажа, где он, по традиции, исполнял обязанности диск–жокея. Звучала самая разная музыка. Рэп, фольклорные баллады, старый, добрый рок–н–ролл, немного кантри, альтернативный рок… Одним словом, всего понемногу, на любой вкус. Клайд часто брал микрофон, отпуская веселые шутки и поддразнивая танцоров.

Когда началась дискотека, Эйприл попробовала вытащить Глена на быстрый танец, но тот отказался, сославшись на усталость. Эйприл терпеливо подождала, пока зазвучат более медленные мелодии, и попробовала вновь.

На этот раз Глен поколебался, но согласился. Эйприл немного расстроилась: муж явно не пылал желанием танцевать с ней. Несмотря на хмурое лицо, Глен крепко сжимал ее в своих объятиях, и Эйприл чувствовала тепло его тела. Здесь, вверху, на открытой веранде, ночной ветер ласкал их обнаженные руки и ноги.

Эйприл всей грудью вдохнула терпкий мужской аромат, и внезапно ей захотелось поцеловать Глена. Но, взглянув направо, она увидела Стивена. Он внимательно наблюдал за ними, пока они покачивались под романтическую мелодию.

— Сейчас всего лишь половина десятого, — пробормотала Эйприл на ухо Глену. — Если ты устал так рано, то, возможно, мне стоило остановиться на парне помоложе, а? — Она иронично улыбнулась. — Я слышала, что девятнадцатилетние мальчики активно интересуются женщинами.

Глен напрягся и притянул Эйприл поближе к себе. Да, с интересом к женщинам у него все в порядке, отметила Эйприл.

— Тебе не нужен обыкновенный мальчик, — объявил Глен. — Кроме того, я всегда готов.

О, в этом можно не сомневаться! Эйприл уже знала, что Глен — чрезвычайно чувственный мужчина с большими запросами.

Дверь, ведущая вниз, открылась. На пол легла светлая полоса. Из–за слишком яркого света Эйприл увидела лишь темный силуэт, делающий шаг вперед.

— Нет, — простонал Глен. — Слишком динамический дуэт.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Дверь закрылась, и зал опять погрузился в спокойный, мягкий полумрак от китайских фонариков. Миссис Тернер и шериф уверенными шагами направились к Эйприл.

Отзвучали последние ноты «Сентиментального путешествия», и тишину разрезал бешеный ритм следующей песни. Скосив глаза, Эйприл увидела, что Стивен протянул руку к музыкальному центру и передвинул регулятор громкости на несколько делений. Парень тоже заметил нежданных гостей и таким образом выразил свое отношение к их визиту.

Эйприл с Гленом подошли к скамье, что тянулась вдоль перил, и предложили пожилой женщине сесть.

Миссис Тернер пришлось кричать, чтобы ее расслышали.

— Я думала, что у мальчика ограничено время прерывания на свободе, — сказала она, показывая на Стивена.

— Инспектор разрешил ему вернуться попозже за хорошее поведение. — Эйприл не хотелось возвращаться к проблемам Стивена, и лишь поэтому она удержала свой сарказм при себе.

— Хорошее поведение? Чушь! — Миссис Тернер наклонилась вперед и ткнула пальцем в Эйприл, а шериф наградил Глена самодовольной усмешкой. — Ваш маленький преступник украл мои вещи, инструменты моего мужа и поджег мои розы! — Повернувшись к шерифу, старушка добавила: — Куда катится наш мир, если это считается хорошим поведением?! Если хотите знать мое мнение, ваш помощник — закоренелый преступник, — сообщила она Эйприл.

Эйприл была сыта по горло нападками на своего работника, тем более что причина пожара до сих пор неизвестна, да и к пропаже детской куклы Стивен вряд ли причастен. Должен же кто–то положить конец постоянным обвинениям в адрес Стивена!

— Ваше мнение никого не интересует…

Глен заставил ее замолчать, крепко обняв за плечи.

— Вы приехали, чтобы высказать свое мнение о Стивене? — чуть повежливее осведомился Глен.

Заинтригованная приездом шерифа, кузина Ардас украдкой подошла к Эйприл и прислушалась к беседе. Дуг бросил на нее быстрый взгляд и выступил вперед. Эйприл могла бы поклясться, что он расправил плечи и подтянул живот.

— Меня уведомили, что шум из вашего лагеря слышен даже на границе соседних владений, — сообщил он самым официальным тоном, на который был способен.

Эйприл не сомневалась, кто именно «уведомил» власти.

— Что касается музыки…

— Шума, — поправила миссис Тернер, гордо вздернув подбородок.

— Да, шума, — подтвердил шериф. — Он действительно слышен во владениях миссис Тернер и мешает ей спать.

Эйприл сомневалась, что миссис Тернер смогла бы расслышать музыку даже на максимальной громкости. Кроме того, в соседском саду оглушительно стрекотали ночные цикады и пели древесные жабы. Какая уж тут музыка!

Глен поймал встревоженный взгляд Стивена и знаками попросил его снизить громкость до нормального уровня.

— Мы выключим музыку в одиннадцать часов, — заверил Глен нервную соседку и шерифа.

— Музыку! — возмутилась миссис Тернер. — В годы моей молодости такой гам поднимали бешеные собаки, но никто не называл их лай музыкой!

Не в силах справиться со смехом, Ардас невежливо фыркнула.

— Ой, простите меня, — извинилась она, обращаясь к Дугу. — Наверное, я слишком возбуждена после крепкого кофе.

— Да, возбуждена, — подтвердила Эйприл. Внезапно спасительная идея пришла ей в голову. — Стойте здесь, — приказала она миссис Тернер и всем остальным, — я сейчас вернусь.

Их внимательные взгляды проследовали за ней в угол веранды, к коробке, которую Стивен нашел на чердаке. Глен помог поднести ее к скамье. Эйприл достала пластинки, а под ними обнаружила маленький электрический проигрыватель, вроде того, что стоял в гостиной бабушки Хенсон.

Ардас нашла шнур и включила проигрыватель.

— Эйприл, если дети считают «Электрик Слайд» старой музыкой, почему ты думаешь, что им понравится это барахло?

— Барахло! — Миссис Тернер подошла к дискам. — Это песни для влюбленных сердец.

Девочка, с которой танцевал Стивен, и ее друзья, стоящие вокруг, издали недовольные возгласы, поняв, что им грозит несколько минут вышедшей из моды музыки.

— Не торопитесь критиковать, — предупредила их пожилая женщина.

Эйприл с трудом сглотнула. Конечно, рискованная затея, но она должна попытаться. Возможно, простой жест поможет заделать трещину в их отношениях с соседкой. Если нет… Что же, по крайней мере, она пыталась!

— Миссис Тернер, как вы танцевали, когда вам было четырнадцать? — спросила Эйприл. — Вы не покажете нам?

Ту не пришлось просить дважды. Клайд включил одну из пластинок и присоединился к толпе зрителей.

Миссис Тернер заправила свитер в вязаную юбку и стала плясать быструю джигу.

Несколько детей негромко засмеялись. Но скоро даже последние из скептиков, включая Стивена, уже пытались повторить вслед за старой женщиной джигу и мамбу. Забавнее всего выглядела Ардас в паре с шерифом. Они пробовали изобразить би–боп.

В другое время Глен с огромным удовольствием включился бы в неожиданный урок танцев. Но сегодня вечером он выглядел озабоченным и усталым. Он едва не вздрогнул, когда Эйприл взяла его за руку и потащила танцевать. Что ж, вероятно, он борется со своими истинными чувствами, утешила себя Эйприл. Она сама делала так много лет подряд.

Затихли последние звуки музыки, и на танцплощадке раздались аплодисменты.

Миссис Тернер самодовольно улыбнулась молодым людям вокруг.

— Я же говорила: не критикуйте, пока не попробуете.

— Вы правы, миссис Тернер. Но вы тоже не должны ругать нашу музыку, пока не попробуете, — Стивен сложил руки на груди. — Теперь ваша очередь познакомиться с нашими танцами.

— О, нет, — простонала Эйприл, — моя голова сейчас взорвется!

Глен сдвинул шляпу на затылок и вытер пот со лба.

— Стивен, — предупреждающе произнес он.

— Миссис Тернер, — настаивала симпатичная девушка, с которой танцевал Стивен, — держу пари, вы удивитесь, как ваши танцы похожи на наши.

На лице женщины читалось откровенное недоверие.

— Да! Правда! Посмотрите! — донеслось со всех сторон.

Вновь заревел аудиоцентр. Симпатичная девочка сделала несколько легких движений под новую музыку.

— Это называется «бабочка». Смотрите, очень похоже на чарльстон, только вы не держите руки на коленях, а изящно машете ими, словно у вас крылья бабочки.

Миссис Тернер попробовала повторить. Накидка и длинные рукава сделали ее похожей на летучую мышь. Как только она выучила этот танец, подростки начали учить ее рэпу и хип–хопу.

— Ты только посмотри! — воскликнул Глен, обращаясь к Эйприл. — Скоро они начнут делиться косметикой и звонить друг другу по телефону.

Эйприл, не скрывая удовольствия, наблюдала, как их пожилая соседка осваивает современные танцы под руководством подростков. Всего во второй раз Эйприл видела, как улыбается миссис Тернер, и ей понравилось это зрелище.

Что касается шерифа, то он напрочь забыл о шуме, из–за которого приехал в туристический комплекс. Казалось, Ардас словно дотронулась до него волшебной палочкой, и он превратился из зануды–коротышки в приятного малого, чьи неловкие движения вызывают добрую улыбку.

Волшебство будто окутывало и саму Ардас. Обычно она стеснялась больших компаний, но сегодня вечером ничто не могло поколебать ее уверенности в себе. Она была женщиной, завладевшей вниманием мужчины, и упивалась своим могуществом.

Эйприл взглянула в ночное небо и остановила взгляд на яркой звезде. Не удержавшись, женщина загадала желание. Пусть волшебство, которое окружило Ардас и шерифа, коснется ее и Глена.

Вдруг музыка оборвалась.

— Что у них опять случилось? — нахмурился Глен.

Пока молодые люди препирались, миссис Тернер достала пластинку и поставила ее на проигрыватель. Волнующие звуки вальса заполнили ночь. Подростки пожаловались, что не умеют танцевать вальс, и миссис Тернер немедленно предложила научить их. К сожалению, ни Глен, ни Александр Дуг тоже не знали шагов вальса.

Клайд выкатил свое кресло на центр площадки и протянул руку миссис Тернер.

— Могу я помочь?

«Учительница танцев» поколебалась лишь долю секунды и приняла предложение. Несмотря на инвалидное кресло, два немолодых человека изящно заскользили по полу. Вперед, назад, по кругу. Они танцевали так, словно репетировали не один день.

Что–то происходило с миссис Тернер. Она менялась прямо на глазах. Скромная, но обаятельная улыбка Клайда могла тронуть самое твердое сердце, а восхищенные глаза устремились на лицо партнерши. Клайд выглядел так, словно держал в своих объятиях Мисс Америку.

— По–моему, я заболел, — тихо пробормотал Глен, оставил Эйприл в одиночестве и сел на скамью.

После того как отзвучали последние ноты прощального танца и на веранде не осталось посторонних, Эйприл присела рядом с Гленом. Ее первым порывом было отругать мужа за грубость и невнимательность. Но вряд ли это лучший способ соблазнить мужчину.

Дети давно вернулись к родителям, отдыхающие отправились в свои палатки, а местные разошлись по домам. Неожиданно сменив гнев на милость, шериф Дуг предложил подвезти Стивена в интернат для трудных подростков. Эйприл хотела отклонить предложение, но Стивен согласился, уверив ее и Глена, что между ним и шерифом нет личной вражды.

Да, сегодня был волшебный вечер.

И вот они остались вдвоем под звездным небом. Глен и Эйприл не в первый раз приходили сюда, скрываясь от остального мира.

Они любили отдыхать на веранде после трудного дня. Иногда сидели на перилах, и тогда видели почти весь лагерь. Хор цикад, далекие огни походных костров, запахи теплого летнего вечера нравились Эйприл гораздо больше, чем любое телевизионное шоу.

Но чаще всего Эйприл и Глен просто лежали на пледе, подложив под голову подушки, и никто, кроме звезд, не мог их увидеть. Обычно они обсуждали события прошедшего дня и планы на завтра, но сегодня Глена ждет сюрприз.

Миссис Тернер говорила, что музыка ее молодости предназначена для любви. Решительно, стоило проверить!

Эйприл вновь установила проигрыватель и приготовила пластинки: «Позволь мне называть тебя любимым», «Лунная дорожка» и «Конец времен». Какие романтические названия!

Эйприл приготовила свечи, когда Глен постучал в дверь, ведущую вниз, к складу лагеря.

— Эйприл, я собираюсь домой. Эй, почему закрыта дверь?

Эйприл молчала. «Я хочу обольстить тебя». Но вместо этих прямых слов она выбрала намеки. Она открыла дверь.

— Я надеялась, что мы останемся и немного побудем здесь, Глен.

Он резко повернулся к ней.

— Ты никогда раньше не называла меня Гленом.

Она чиркнула спичкой и поднесла ее к свече. Тени от огня легли на красивое лицо Глена. Он нахмурился. Что же, если она хочет добиться своего, пора переходить к решительным действиям.

— Независимо от того, чем была наша сделка, мы больше не приятели, — призналась Эйприл. — Мы — муж и жена… на бумаге и в постели.

О, если бы они стали мужем и женой в его сердце!

— Иди ко мне, — попросила Эйприл. — Займись со мной любовью.

Глен больше не хмурился, но теперь он выглядел озадаченным.

— Тебе не кажется, что здесь слишком прохладно?

Эйприл понизила голос, пробуя придать ему страстность.

— Я не дам тебе замерзнуть.

Глену потребовалась всего секунда, чтобы принять решение остаться. Пока мужчина расстилал циновку и доставал подушки, Эйприл поставила свечи на пол. Выскользнув из шорт, она набросила пеньюар, принесла землянику, шампанское и два бокала.

Глен вытянулся на покрывале, закрыл глаза. Он выглядел усталым. Пожалуй, Эйприл стоило подождать еще день или два, но она знала, что каждый потерянный день отнимает у них сутки любви.

Эйприл съела ягодку земляники, смакуя ее прохладную ароматную мякоть. Внезапно у нее возникла идея, как можно взбодрить мужчину.

Хватило прикосновения к его губам, чтобы Глен проснулся.

— М–м–м, какая ты вкусная, — пробормотал он хриплым, низким голосом. — Жаль, что я на вкус гораздо хуже.

Эйприл возилась с кнопками его рубашки, обнажая широкую грудь. От ночной прохлады кожа Глена покрылась пупырышками. Эйприл пронзила дрожь нетерпения. Взяв половинку ягоды из своей вазочки, Эйприл провела земляникой по соскам Глена.

Мужчина застонал.

— Ты хоть понимаешь, что ты делаешь со мной?

Эйприл улыбнулась в ответ. Это должно сработать. Она наклонила голову и поцеловала его кожу, влажную от ягодного сока.

Глен весь горел, и Эйприл чувствовала, как возбуждение нарастает в ней с каждой минутой. Острое желание бродило в ней пузырьками шампанского и замирало сладкой дрожью внизу живота.

Глен потянулся к ней и крепко обнял. Его губы, прижавшиеся к ее рту, были сухими и горячими.

Отклонившись, Эйприл протянула Глену бокал с шампанским, чтобы смочить его пересохшие губы. Глен приподнял голову, и она поднесла бокал к его рту. Мужчина сделал глоток.

В следующее мгновение Глен резко вскочил на ноги, и Эйприл оказалась на полу.

— О–о–о, — не переставая, стонал Глен, обхватив голову руками и бегая по веранде.

— Глен, с тобой все в порядке? — встревоженно спросила Эйприл.

— По–моему, я умираю.

Эйприл встала на его пути, вынуждая мужчину остановиться. Только так она могла выяснить, что произошло.

— Я что–то сделала не так?

Глен опять покачал головой.

— Знаешь, как бывает, когда хлебнешь холодный кислый рассол и у тебя сводит челюсти и болит за ушами?

— Да.

— Представь, что мне в тысячу раз хуже.

— О, бедняжка! — Эйприл поцеловала его в лоб. — Ты горишь, как в лихорадке. Где еще болит?

— Везде, — пожаловался Глен. — У меня болят все мышцы, а голова просто раскалывается.

Он вернулся на скамью. Глен говорил таким несчастным голосом, что Эйприл не сомневалась — он очень страдает. Господи… симптомы Глена ничем не отличаются от признаков болезни маленькой Хитер, которые появились у нее вскоре после свадьбы…

Эйприл присела рядом с Гленом. Осторожно, чтобы не сделать ему больно, она погладила его шею и подбородок. Пальцы ощутили горячие припухлости в нескольких местах.

— Только не это! — вырвалось у Эйприл.

На мгновение Глен прекратил дрожать и, нахмурившись, взглянул на нее.

— Что?

Эйприл обняла мужчину за талию и прижалась к его плечу, надеясь скрыть разочарование. Не исключено, что она ошибается. Вдруг все обойдется?

— По–моему, ты заболел свинкой.

— Я не думаю, что тебе можно покидать постель, — сурово произнесла Эйприл.

— А я думаю, хватит нянчиться со мной и указывать, что можно, а что нельзя.

Глен тут же пожалел, что нагрубил Эйприл. Она ни в чем не виновата. Он всегда становится сварливым, когда приходится бездельничать.

Эйприл находилась с ним рядом в течение последних пяти дней, лишь изредка отлучаясь в лагерь или в магазин.

Она мерила ему температуру, кормила куриным бульоном, крекерами и имбирным пивом… Эйприл была прирожденной матерью.

Глен встал с кровати и подошел к окну, у которого стояла Эйприл, глядя на дорогу. Он нежно обнял ее за талию и положил подбородок ей на плечо. Он все еще думал о предупреждении доктора.

Врач рассказывал о методах лечения, приводил какую–то статистику, но Глен ничего не помнил. В его память врезались всего два слова: возможное бесплодие. Взрослые мужчины, переболевшие свинкой, в большинстве случаев не могут иметь детей. С тех пор Глен думал лишь о том, что его болезнь коренным образом изменила их отношения с Эйприл. Больше им не быть семьей.

Глен поцеловал Эйприл в теплую щеку и немедленно пожалел о своем поступке. Щетина на подбородке оцарапала нежную кожу Эйприл.

— Прости, что нагрубил, — тихо сказал он. — Я не привык так долго сидеть без работы. — Глен сделал паузу, зная, что надо договаривать до конца. — У меня было много времени на размышления.

Так же, как и у нее. Глен спрашивал себя, когда Эйприл предложит развестись. Ведь теперь ей надо искать другого отца для ребенка. Глен вдруг вспомнил ее шуточную фразу о более молодом парне. Несомненно, она дразнила его, но в каждой шутке есть доля правды, не так ли?

Эйприл развернулась в его объятиях и посмотрела на него с самой ласковой улыбкой из всех, которые он видел на своем веку. Или хотел бы видеть.

— Si. знаю, тебе не терпится приступить к работе, но доктор сказал, что ты должен отдохнуть еще недельку. Так что даже не думай о возвращении на работу до выходных. — Эйприл погладила его по подбородку. — Почему ты не смотришь телевизор? Или, если хочешь, давай сыграем в лотерею?

Лотерея! Как будто в жизни мало приятных сюрпризов и обманутых надежд! Глен отошел от женщины, которая была его женой в течение столь короткого времени… и все же сделала его самым счастливым человеком в мире.

— Я хочу посмотреть, пришла ли почта.

— Хорошо, — сказала Эйприл, и в ее голосе послышались снисходительные нотки начальника, позволившего своему подчиненному сделать несколько глотков свежего воздуха. — Только не прыгай через скакалку с близнецами Парли и не катайся на скейте с Патриком. Ты все еще источник инфекции.

Глен поднял правую руку.

— Торжественно клянусь не заражать соседских детей.

Глен снял с вешалки свою шляпу и нахлобучил ее на голову. Выйдя на улицу, он вдохнул приятный запах близящейся летней грозы и поблагодарил Бога, что не сидит в душном кабинете. Рядом с почтовым ящиком рос куст дикой ежевики, склонившийся к земле под весом ягод. Две ягоды уже потемнели, Глен сорвал их и бросил в рот.

Он достал почту и быстро просмотрел послания. Телефонный счет, рекламные проспекты, журнал. И конверт из Центра репродукции, адресованный Эйприл.

Боль, мучившая его последние дни, вернулась. Заныло сердце, закололо в боку, и свернулся в тугой комок желудок. Симптомы, которые не имеют ни малейшего отношения к свинке. Их причина в белом конверте. Перевернув конверт, Глен увидел, что он заклеен очень слабо.

Глен колебался лишь одно мгновение. Он никогда не решился бы вскрыть почту Эйприл без ее согласия, но письмо из клиники касалось его не меньше, чем ее. Несмотря на это, Глен не мог отделаться от чувства вины, когда распечатал конверт и достал два листа бумаги.

Первая страница приглашала Эйприл приехать на процедуру искусственного оплодотворения в течение ближайших трех недель. На второй странице Глен увидел список потенциальных доноров. Идентификационный номер, рост, вес, цвет волос и глаз. В список внесли даже уровень образования и карьеру. Теперь у Эйприл есть все данные, чтобы выбрать отца для своего ребенка. Увы, Глен Редвей не значился в ее каталоге.

Глен посмотрел на почтовый штемпель. Понедельник. Всего через три дня после того, как он свалился со свинкой. Да, Эйприл решила не тратить время понапрасну и изменила свой план в соответствии с новыми обстоятельствами. Жаль, чертовски жаль, что она ничего ему не сказала.

Возможно, Эйприл просто щадила его чувства. В конце концов, большинство парней болезненно реагируют на сомнения в их мужской силе.

Глен аккуратно сложил бумаги и вернул их в конверт, с трудом сдерживая желание смять послание и выбросить его в мусорный ящик. Он не может больше продолжать изображать счастливый брак. Как только доберется до телефона, он позвонит одному человеку. Несомненно, Айвон поможет ему.

Глен с головой окунулся в работу в кемпинге. Эйприл казалось, что он еще недостаточно окреп. Но на все просьбы поберечь себя он только смеялся и говорил, что больше не нуждается в заботливой мамочке.

Однако Эйприл все–таки удалось уговорить Глена сделать маленький перерыв и выпить колы. Она только достала из холодильника две банки, как звякнул дверной звонок у входа в магазин.

Эйприл лучше всяких докторов могла определить, что у Глена подскочило давление, когда Александр Дуг вошел в склад лагеря. А она–то надеялась, что они установили перемирие во время танцев на прошлой неделе!

Сегодня, однако, Дуг явился без формы. Вместо этого он был одет в новый костюм и свежую клетчатую рубашку. От шерифа сильно пахло лосьоном после бритья.

Глен упал на скамейку спиной к гостю и открыл банку.

— Если вы хотите замаскироваться, то напрасно, — мрачно произнес Глен, глотая напиток. — Мы никогда не забудем, что вы — шериф.

— Сегодня я не при исполнении служебных обязанностей. — Дуг подошел к стойке, выбрал пакет чипсов и вручил долларовую купюру Эйприл. — Я ищу одного человека.

Мейбелин покинула свое место у окна и села перед Дугом в надежде на подачку. Эйприл швырнула доллар в кассу.

— Почему вы не отстанете от Стивена? Мальчик старается исправить свои ошибки!

Дуг открыл пакетик чипсов. Заметив золотоволосую попрошайку у своих ног, он бросил вниз один ломтик. Кусочек не долетел до пола.

— Я знаю.

Глен развернулся к ним лицом. Его, как и Эйприл, несказанно удивило заявление шерифа.

— Мы с ним побеседовали, когда возвращались в город на прошлой неделе, — объяснил Дуг. — Стивен не преступник.

— Значит, вы верите нам? Вы согласны, что он не имел отношения к пожару и кражам? — встрепенулась Эйприл.

Дуг молчал, подыскивая правильные слова.

— Я полагаю, он больше не будет так делать, — мягко произнес шериф.

Эйприл хотела бы услышать другой ответ, но в любом случае эта фраза звучала лучше, чем прежние обвинения.

— Зачем вы приехали?

Мужчина стоял перед ней, глядя в пол. Он больше не выглядел высокомерным шерифом. Казалось, он оробел.

— Я хотел спросить, не откажетесь ли вы сообщить мне номер телефона вашей кузины. Сегодня вечером я не работаю и хотел бы просить Ардас поехать со мной на фестиваль в Катабис.

Эйприл уставилась на шерифа. Чем он удивит их в следующий раз?

— Ладно, хорошо, — кивнула она, записывая телефон. — В приглашении нет ничего дурного…

Лицо Дуга озарила улыбка облегчения. Впервые со времени их знакомства Эйприл подумала, что он довольно симпатичный.

Дверь вновь распахнулась, и вошел один из отдыхающих. Но его интересовали отнюдь не продукты.

— Я должен поговорить с вами, — обратился он к Эйприл с Гленом.

К их досаде, шериф все еще слонялся по магазину, пока мистер Квесенберри описывал происшествие.

— Я не стал беспокоить вас, когда пропала расческа моей жены. Я думал, она могла положить ее куда–нибудь и забыть. Но вчера, пока мы купались, исчезла наша зажигалка для костра и рожок с походной плиты. А сегодня наш сосед сказал, что он потерял лопатку для блинов.

Глен поднялся со своего места.

— Мистер Квесенберри, нам очень жаль, что у вас пропали вещи. Разрешите подарить вам новые взамен утраченных. Разумеется, без взаимных упреков.

Пожилой мужчина отбросил назад прядь белых волос, упавшую на лицо.

— Меня не волнует стоимость вещей. Но кража — это принципиальный вопрос. Какой тут отдых, когда нас могут обокрасть в любую минуту?

— Поверьте, — заверил мужчину Глен, — мы найдем воришку.

Когда мистер Квесенберри покинул магазинчик, Эйприл надеялась, что и Дуг выйдет вместе с ним. Но шериф остался, делая вид, что они с Мейбелин — лучшие друзья.

— Не понимаю, кому понадобилось воровать такие бесполезные вещи, — вслух размышляла Эйприл, — расческа, лопатка для блинов…

Дуг прокашлялся.

— Мне крайне неприятно говорить, но в интернате для несовершеннолетних преступников пользуются спросом самые странные предметы. Они способны превратить в оружие даже безобидное барахло.

— И расческу?

Шериф пожал плечами.

— Вы были бы потрясены их изобретательностью.

Несколько часов спустя Эйприл позвонил один из друзей Глена.

— Не нужно тревожить его, — сообщил Айвон Джексон. — Передайте ему, что банк согласен выдать ему ссуду на ремонт дома. Я вышлю подтверждение по почте.

Руки Эйприл дрожали, когда она вернула трубку на место.

Берлога холостяка — вот как Глен называл свой дом.

Скрепя сердце Эйприл пришлось признать, что ее временный муж стремится вернуться к холостой жизни. Раньше Эйприл часто спрашивала Глена, почему он не остепенился и не женился. Иногда он отвечал, что предъявляет слишком большие требования к своей будущей жене, но чаще всего отделывался обычным приглашением на свидание.

Она лгала себе, когда решила, что достаточно обольстить Глена в постели — и он захочет навсегда остаться ее мужем. Любовь, которую он испытывал к ней, была любовью к старому верному другу. Глен по натуре слишком свободолюбив, чтобы связывать себя на всю жизнь. Эйприл вздохнула. Она вела себя, как последняя эгоистка, стремясь возбудить в Глене романтические чувства. Он и так пожертвовал слишком многим, согласившись на фиктивный брак и пытаясь помочь ей забеременеть. Несправедливо требовать от друга все новых жертв.

Эйприл проглотила слезы. Наверняка она не первая женщина, которая пыталась заставить его жениться и создать семью.

Что же, если бы она родила ребенка, то Глен никогда не получил бы свободу. Глубокая печаль наполнила душу Эйприл. Чем дольше она остается замужем за Гленом, тем тяжелее будет его отпускать.

Эйприл открыла контейнер игрального автомата и вновь наполнила его металлическими жетонами. Как эти фальшивые металлические кругляшки не были монетами, так и их брак не стал настоящим союзом двух сердец. Она использовала в качестве жетона фиктивный брак, чтобы получить главный приз — ребенка. Но, играя, она вошла во вкус и влюбилась в Глена. И, как это часто случается, приз утратил прежнюю привлекательность.

Конечно, она хочет иметь ребенка. Но сейчас… Эйприл хотела одного отца своему ребенку — Глена.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Вечером того же дня Глена удивил внезапный отказ Эйприл заняться любовью. Мужчина попытался убедить ее, что желает исполнить свою часть договора. Эйприл потребовалась вся ее храбрость, чтобы настоять на своем решении.

— Глен, ты свободен.

— Если ты сомневаешься во мне из–за свинки…

— Нет.

— Меня выписали.

Эйприл мотнула головой. Как обсудить с Гленом то, что она сама видит сквозь пелену слез?

— Ты всегда был рядом со мной, всю мою жизнь. Ты приходишь ко мне на помощь по первому зову, — наконец заговорила она. — Ты спасал меня от неприятностей, подставлял мне плечо для опоры и откладывал свои собственные планы, чтобы заботиться обо мне.

Эйприл ходила из стороны в сторону мимо Глена, сидящего на кровати.

— Я бессовестно пользуюсь твоей добротой, — продолжала она. — Я не могу позволить, чтобы ты угождал мне в ущерб своему собственному счастью. Давай положим конец нашему браку и продолжим жить собственной жизнью.

Глен встал и хотел обнять Эйприл, но она не позволила ему приблизиться. Если она разрешит себе оказаться в спасательном круге его рук, ей никогда не развестись.

— А как же ребенок? — спросил Глен. — Я думал, ты хочешь ребенка больше всего на свете.

Сначала так оно и было. Но сейчас даже сотня детей не заполнит ноющую пустоту в ее сердце.

Эйприл промолчала, и Глен приподнял пальцем ее подбородок, заставляя ее взглянуть в свои карие глаза.

— Эйприл, милая, я хочу, чтобы ты стала счастливой.

Эйприл видела — Глен говорит совершенно искренне, доказывая вновь и вновь, что он самый лучший друг, о котором можно мечтать. Не в силах видеть мольбу в потемневших глазах, Эйприл отвернулась от мужчины.

— Не думаю, что смогу стать более счастливой, чем сейчас, — честно призналась Эйприл.

Той ночью Глен не ночевал в квартире Эйприл, но вернулся на следующий день, чтобы забрать свои вещи.

Через несколько дней Глен начал перестраивать свой дом. Участок Глена располагался возле дороги в кемпинг, и Эйприл проезжала мимо него дважды в день. Не желая становиться свидетелем новой жизни Глена, Эйприл отводила глаза от участка. Такой активный ремонт, с перепланировкой и пристройкой, — еще одно доказательство того, что Глен с радостью вернулся к прежней жизни.

Лето близилось к концу. Эйприл вздохнула с облегчением, когда услышала сообщение пожарного инспектора, что не было никакого преднамеренного поджога.

— Самовозгорание, — заявил инспектор. — Сухое сено, жаркое лето и солнце — все внесли вклад в пожар. Удивительно, что этим летом у нас мало пожаров.

У Эйприл отлегло от сердца, едва она узнала, что Стивен не имеет отношения к пожару. Но ее расстраивали нескончаемые пропажи на всей территории комплекса. Исчез даже портативный телефон, который она носила в кармане.

Пока не пропал телефон, Эйприл казалось, что все предметы отобраны беспорядочно, без системы, без оценки их стоимости. Но когда исчез телефон, ее осенило. Все вещи были маленькие. Достаточно маленькие, чтобы положить в карман? Достаточно маленькие, чтобы пронести незамеченными мимо инспектора в интернате?

— Я же говорил, что не поджигал сено, — сказал Стивен на следующий день.

— Да, говорил, — согласилась Эйприл, — и мне жаль, что я сомневалась в тебе.

— Хорошо. — Стивен пошел рядом с Эйприл, направляясь в лагерь.

Они подошли к магазинчику, но Эйприл не спешила внутрь. Не так уж часто ей удавалось поговорить со Стивеном наедине, а сейчас надо было обсудить одну неприятную тему. Она открыла торговый автомат и принялась считать пустые ячейки для напитков.

Стивен сидел на скамейке и записывал количество банок, которое называла Эйприл. Мейбелин ходила вместе с ними и теперь устроилась у ног мальчика. За те несколько месяцев, что Стивен работал в «Уютных полянках», они стали неотделимы друг от друга. Каждый раз, когда он приходил в лагерь, собака вертелась около него. Наверное, она думала, что сможет уберечь его от неправильных поступков.

— Знаешь, Стивен, из–за твоего прошлого естественно предположить, что ты виновен во всех кражах.

— Да, я знаю. Один раз преступник — преступник навсегда. — Стивен опустил руку и потрепал собаку за ухо. Мейбелин, конечно, не слишком умна, чтобы приносить газеты, но зато она безотказно успокаивала одинокого паренька. — По крайней мере, миссис Тернер больше не подозревает меня.

Просто удивительно, насколько изменилось отношение к Стивену их пожилой соседки, с тех пор как она начала преподавать ремесла детям отдыхающих. И всякий раз, когда Клайд находился рядом, миссис Ти, как ее нежно называли дети, вела себя, словно девочка.

Эйприл закрыла дверцу торгового автомата и села рядом с мальчиком.

— Ты никогда не был преступником, — решительно заявила женщина. — Ты совершил проступок, и когда твой инспектор направил тебя на работу к нам, он думал лишь о том, чтобы уберечь тебя от новых ошибок. — Эйприл развела руками и добавила: — И, на мой взгляд, его идея сработала. Мы с Гленом и не мечтали о лучшем работнике. Мы относимся к тебе как к неотъемлемой части «Уютных полянок» и нашей жизни.

На самом деле Эйприл не задумывалась над этим, но предположила, что это вызовет Стивена на откровенность. Парень буквально расцвел от ее слов.

— Я хочу разобраться с кражами, — продолжила Эйприл, — и, кроме того, хочу снять с тебя подозрения. Если тебе известно что–нибудь о воре или у тебя есть догадки, это нам здорово поможет.

— Есть. — Стивен подался вперед и схватил Эйприл за руку. — Держу пари, вещи ворует Роки. Помните, как он любил таскать разное барахло с прилавка и прятал его под одеялом в своей коробке?

На мгновение Эйприл обрадовалась, но затем поняла, что действительность гораздо хуже.

— Нет, он крал лишь еду со столов для пикника.

Стивен рассмеялся.

— Да, он решил себя порадовать, пока парочка из Джорджии радовала друг друга. Вообразите их изумление, когда они открыли глаза и увидели белку, которая ест из их тарелок.

Да, Эйприл здорово позабавилась, слушая их рассказ про сумасшедшую белку, отказавшуюся уходить со стола. Жаль, но Роки не виноват в кражах вещей.

— Вещи начали исчезать до того, как мы выпустили Роки.

Стивен расстроился, и Эйприл стоило большого труда не обнять его или погладить по голове.

— Я совсем забыл.

— Не волнуйся, — она хлопнула парня по колену. — Мы скоро вычислим преступника. Давай, иди внутрь, а то перегреешься на солнце и тебя будет тошнить.

Она собралась к озеру, когда Стивен остановил ее.

— Эйприл?

— Да.

— Мне жаль, что вы с Гленом не поладили.

— Да, — сказала Эйприл. — Мне тоже.

Треск кузнечиков в траве и громкие крики сойки на дереве создавали настоящий гам. Такая же неразбериха царила и в душе Эйприл.

— Вы сказали, что я — часть «Уютных полянок для семейного отдыха», — издалека начал Стивен. — Вы действительно так считаете?

— Конечно. — Эйприл прислонилась к скамье и пристально посмотрела на мальчика.

Он ссутулился, наклонился вперед и мягко поглаживал морду собаки. Каштановые волосы упали на лоб. Тень на верхней губе свидетельствовала о том, что у него вот— вот начнут расти усы.

Стивен открыл рот, но неожиданно передумал и ничего не сказал, как будто усомнился в своих мыслях. Затем застенчиво взглянул на Эйприл.

— Вы знаете, одно время у меня была глупая мечта… Детская мечта, — смущенно добавил Стивен. Он поднял уши Мейбелин и развернул их, как крылья. — Я мечтал, что вы и Глен живете вместе.

Эйприл кивнула. Она так часто мечтала об этом сама!

— А я — ваш ребенок, и Мейбелин спит на моей кровати. — Словно испугавшись, что Эйприл перебьет его, он быстро произнес: — Миссис Ти и Клайд тоже были там, и я называл их бабушкой и дедушкой.

Не нужно быть дипломированным психологом, чтобы понять — их мечты совпадали. Они оба, Стивен и Эйприл, мечтали о семье. Кочуя из одной семьи в другую, подросток мечтал осесть и пустить корни на одном месте.

Давно забытые воспоминания всплыли из глубин памяти. Маленькой девочкой Эйприл мечтала о том, чтобы отец возвратился в семью. Ее мечты о полной семье не сбылись ни тогда, ни сейчас, но Эйприл надеялась, что Стивен когда–нибудь воплотит в жизнь свою мечту о семье, где его будут любить и ждать.

Эйприл похлопала парня по плечу.

— У тебя хорошие мечты, Стивен. Надеюсь, когда–нибудь они исполнятся.

Что же касается Эйприл, ее положение усложнилось. Пройдя внутрь магазина, она погладила ладонью живот.

Она скоро получит то, что хотела, но не так, как хотела.

— Я слышал, тебя можно поздравить, — сказал Глен, когда Эйприл подошла к его дому.

Эйприл едва не выронила подарок, который несла Глену на новоселье.

— Но как ты узнал?

Он усмехнулся и отложил молоток.

— Мне доложили наши рабочие.

— Они тебе все сказали? — Эйприл спрашивала себя, откуда посторонние люди могли узнать ее новости.

— Да, похоже, шумная возня Дези будет стоить нам немалой суммы в пользу хозяина жеребца.

— Ах, это… — Эйприл махнула рукой. Женщина до сих пор не знала, как сообщить Глену о причине своего визита. Может, отвлечь внимание светской беседой? — Твой дом выглядит просто прелестно.

Это был старый дом, но уютный, особенно теперь, когда Глен пристроил веранду и освежил фасад новой краской. Очевидно, Глен собирается здесь жить. Неожиданно Эйприл ощутила странную горечь от мысли, что они больше не будут вместе.

— Давай я покажу тебе все остальное, — предложил Глен, беря ее за руку. — Эй, что это?

Эйприл пожала плечами и протянула Глену пакет в яркой обертке.

— Небольшая безделушка для твоего дома. Новая табличка на дверь.

— Не стоило беспокоиться, — смущенно пробормотал Глен. Он положил пакет на плетеный стул перед входной дверью и потянул Эйприл за руку. — Давай вскроем его после того, как я покажу тебе отделку дома изнутри.

— Но, Глен, я должна поговорить с тобой…

Он остановился, но руку Эйприл не отпустил. Наоборот, его пальцы крепче сжались на ее запястье. Глен изучал Эйприл со смесью любопытства и неловкости на лице. Она слишком поздно поняла свою ошибку и попыталась загладить оплошность.

— Я подразумеваю, э–э–э, дружок, — старое прозвище больше не звучало естественно в устах Эйприл, — мы действительно должны поговорить.

— Если ты хочешь поговорить о кражах, я не думаю, что Стивен к ним причастен. — Глен потянул ее за руку. — Пошли.

— Стой. Я хочу поговорить о нашем браке. Мы должны решить, что нам теперь делать.

— Ты хочешь развестись, — резко произнес Глен. — Сожалею, но я занимался ремонтом. Мне было не до бумаг.

Прежде чем Эйприл успела возразить, он повел ее через весь дом, гордо показывая новые обои и современную кухню.

— Еще я собираюсь убрать ту стену, чтобы увеличить гостиную до размеров Флориды.

Он широко улыбнулся Эйприл. Первая настоящая улыбка с тех пор, как они пошли своими дорогами. Глен стоял в центре гостиной, довольно рассматривая дело своих рук.

— Итак, что ты думаешь? — спросил Глен. — Меня интересует чисто женская точка зрения.

Женская точка зрения! Так вот почему он привел ее сюда. Глен хотел знать, как женщины отреагируют на его любовное гнездышко.

Эйприл осмотрелась. Очень уютная комната. Глен создал теплый дом, который понравится любой женщине. Проблема лишь в том, что на приглашениях во дворец обольщения не будет ее имени.

Какое–то движение за окном привлекло ее внимание.

— Что там?

— Ты тоже видела?

Они подошли к окну и столкнулись плечами, пытаясь выглянуть в сад.

— Мейбелин, — сообщил Глен, не потрудившись отойти от Эйприл. — Наверное, увязалась за тобой.

Эйприл наклонилась поближе к окну, пока ее лоб не коснулся стекла. Собака неслась через весь двор с серым предметом в пасти.

— Как, по–твоему, что она несет? Что–то маленькое и серое, похожее… о, нет! — Эйприл задохнулась, не в силах произнести одно–единственное слово.

Их глаза встретились, и Глен отважился высказать догадку, вселившую ужас в ее сердце:

— Роки!

Они наперегонки бросились к выходу. Глен первым выскочил на улицу. Но даже Эйприл успела увидеть, как пушистый хвост собаки исчезает под крыльцом.

Глен опустился на колени и заглянул в черную дыру. Эйприл звала собаку по имени, уговаривая вылезть из–под крыльца. Но у Мейбелин, очевидно, были другие планы.

Раздвинув в стороны доски, освобождая пространство для своих широких плеч, Глен протиснулся в щель.

Эйприл не могла увидеть, что происходит под крыльцом. Возможно, это даже к лучшему. Бедный маленький Роки был таким доверчивым. Наверное, дружба с Мейбелин усыпила его бдительность и он подпустил ее слишком близко. Сможет ли Роки пережить во второй раз путешествие в собачьей пасти?

— Брось! — раздался голос Глена из–под крыльца.

Эйприл представила собаку, которая не желает отдавать свою игрушку, как тогда, когда Роки был совсем маленьким.

— Что там происходит?

— Твоя собака лижет мне уши.

Глен рассмеялся, и Эйприл услышала, как он продвигается дальше под крыльцо.

— Мне лезть к тебе?

— Только если ты сделаешь это лучше, чем Мейбелин, — ответил он. Через несколько секунд Глен велел ей протянуть руку. — Вот твоя белка!

Что–то серое оказалось в ее ладони, и Эйприл быстро сжала пальцы. Только бы не было слишком поздно!

Что это? Эйприл держала ботинок. Серый ортопедический ботинок миссис Тернер.

Наконец Глен раздвинул доски и вылез наружу, вытирая щеку рукавом.

— Смотри, что здесь есть!

Он достал из–под крыльца сотовый телефон, маленький рожок от кухонной плиты и уйму всякого барахла, включая дюжину газет. Удивление, перешедшее в облегчение, наполнило Эйприл.

— Исчерпывающий список, — сообщил Глен, рассматривая находки.

— Даже инструменты миссис Тернер, — подтвердила Эйприл.

— Мне неприятно говорить тебе, — с усмешкой произнес Глен, — но твоя собака — извращенка.

После чего он вручил Эйприл голую куклу миссис Тернер. На пластмассовом теле оказалось несколько вмятин и дырок от острых зубов.

— Похоже, ты в конце концов научила ее приносить вещи, — с улыбкой сказал Глен. — Можешь гордиться.

Эйприл не верила своим глазам.

— Черт возьми! Все обвиняли Стивена, а настоящим вором была Мейбелин.

При звуках своего имени золотистый воришка высунул пушистую морду и улыбнулся хозяйке.

Глен присел на крыльцо и начал счищать грязь со своей одежды.

— Похоже, все объяснилось.

Эйприл радовалась, что Стивен невиновен, но ее радость улетучилась от последующего комментария Глена.

— У меня тоже кое–что украли и до сих пор не вернули, — грустно сказал мужчина. — Я знаю, кто вор. Это не Стивен и не Мейбелин.

Эйприл сложила охапку вещей на крыльце и остановилась перед мужчиной.

— У тебя есть идея, кто мог это сделать?

Он торжественно кивнул и взял Эйприл за руки.

— Ты! — Заметив ее удивление, Глен поспешил объяснить: — Ты украла мое сердце, Эйприл!

Эйприл начала возражать, но он остановил ее.

— Я не против, — заверил Глен. — Можешь не возвращать его. Я только хотел узнать, не нужно ли тебе все остальное?

Как соблазнительно растаять в объятиях Глена и ответить «да»! Слова его отдавались в ушах Эйприл сладким перезвоном, но она не могла им доверять. Наверное, Глен каким–то образом узнал причину ее визита и вновь поставил интересы подруги выше личных.

Как ребенку стоит огромного мужества отказаться от куска шоколадного торта, так и Эйприл потребовались все силы, чтобы не броситься Глену на шею.

Он сам обнял ее, и Эйприл пришлось бороться со слезами, которые угрожали пролиться на его рубашку.

— Подойди сюда! Я хочу показать тебе кое–что. — Глен отвел ее за дом и махнул рукой в сторону большой спортивной площадки. — Это не берлога холостяка, Эйприл. — Он повернулся к ней, его карие глаза светились нежностью. — Это дом для большой семьи.

Эйприл в замешательстве нахмурилась, и Глен пожал плечами.

— Возможно, я поспешил с качелями. Если доктор не ошибся относительно свинки, — рассуждал Глен, — мы можем усыновить ребенка. А если ты хочешь забеременеть, я пойду с тобой в клинику на следующей неделе.

Слезы горя, заполнившие ее глаза, стали слезами счастья. Инстинктивно Эйприл погладила свой живот.

— Так ты не знаешь… — прошептала она, скорее утверждая, чем спрашивая.

Он не знал об ее беременности, с восторгом поняла Эйприл. Все это время, пока ремонтировал свой старый дом, он на самом деле планировал свое будущее. Нет, их будущее! Несомненно, Глен любит ее так же сильно, как и она его.

— Приглашение из клиники пришло после моего первого визита. Я отказалась от него.

Теперь настала его, очередь хмуриться.

— Но я думал, ты хочешь…

— Я хотела не только ребенка, — призналась Эйприл, — с самого начала я хотела иметь семью. Семью, которую я люблю и которая будет любить меня.

Семью, которой она будет принадлежать без остатка. Семью, где будут ласковые губы мужа и детский смех.

— Знаешь, — сказала Эйприл, — даже если бы я не носила твоего ребенка, я хотела бы быть с тобой. Только с тобой!

Глен отступил от Эйприл. Его внимательный взгляд коснулся ее живота. В карих глазах засветился неподдельный восторг.

— У нас будет ребенок?

Глен сдернул шляпу с головы и подбросил ее в воздух с восторженным криком. Эйприл обняла его за шею, когда он поднял ее и перенес через порог в их собственное гнездышко любви.

Эйприл счастливо улыбнулась. Надпись на табличке, подаренной Глену, оказалась пророческой.

Дом, милый дом.

ЭПИЛОГ

В зеркале заднего вида замигали огни, и Глен выдохнул проклятие.

— Почему ты остановился? У нас нет времени!

Он взглянул на взволнованную жену, которая старалась поудобнее устроиться на сиденье. Дыхание Эйприл было тяжелым и неровным. Да, похоже, она не ошиблась.

— Не волнуйся. Я объясню офицеру, в чем дело, и нам дадут полицейский эскорт.

Глен старался говорить спокойно и не показывать, как он нервничает. Обернувшись к жене, он даже не взглянул на мужчину, подошедшего к автомобилю. Когда офицер открыл дверцу, Глен резко сообщил:

— Послушайте, офицер, я знаю, что мы превысили скорость, но моя жена…

— Друзья, я остановил вас не из–за этого. — Глен узнал голос Дуга и вышел из машины.

Щериф уже лез в свой карман. Раздраженный тем, что пришлось остановиться из–за мелочи, вроде зажженной фары или просроченного техосмотра, Глен сжал зубы и взял бумагу. Эйприл застонала.

— Или, возможно, я должен назвать вас родственниками? — спросил Дуг, выпятив грудь и широко улыбаясь. Он наклонился вниз, чтобы его слова услышала и Эйприл. — Ардас сказала «да».

Взглянув на лист бумаги в своей руке, Глен увидел, что это приглашение на свадьбу. Он посмотрел на мужчину, заглядывающего в автомобиль. Интересно, он так же глупо улыбался, когда Эйприл согласилась стать его женой?

— Поздравляем, — произнес Глен как можно вежливее. — Послушайте, мы торопимся…

— Да, и еще одна новость. Я случайно услышал, что юристы одобрили ваш запрос об усыновлении Стивена. — Он похлопал Глена по плечу. — Похоже, сегодня вашу семью ждет прибавление.

Эйприл покачнулась на сиденье.

— Да! И прямо сейчас!

Отвернувшись от шерифа, Глен внимательно посмотрел на жену.

— Что с тобой, милая?

Ее карие глаза заволокло слезами. На лице лежал отпечаток боли и нетерпения. Глен слышал, что женщины выглядят так перед родами.

— Как ты думаешь? Это ребенок. Он решил появиться на свет!

Эйприл вновь согнулась и положила руку на свой большой живот.

— Подождите здесь! — бросил Дуг и побежал назад, к полицейской машине. — Я вызову помощь!

Глен выскочил из автомобиля.

— Нам не нужна помощь! Нам нужен полицейский эскорт до больницы! — закричал он новому родственнику.

Глен думал, что у них достаточно времени, чтобы успеть в больницу. Но, подойдя к машине, он увидел, что Эйприл положила голову на приборную панель. Если бы не ее большой живот, Глен решил бы, что она наслаждается лучами весеннего солнца.

— До больницы всего двадцать минут! Ты можешь потерпеть?

Эйприл жалобно свела брови, словно простая мысль о минуте ожидания вызывала у нее новые муки.

— Ладно, если ты предпочитаешь… — Глен помог ей перейти на заднее сиденье, — давай здесь.

Подбежал Дуг с одеялом и книгой в руках.

— Нас учили оказывать первую помощь, — сказал шериф.

— Отлично, тогда помогите Эйприл, а я пойду к мотору.

— Зачем?

— Нагрею немного воды на радиаторе.

Эйприл внезапно потеряла нить разговора. Острая боль пронзила ее тело.

— Кто–нибудь, помогите! — Ее голос сорвался на крик.

Глен сбросил свой легкий пиджак, встал на колени прямо в дорожную грязь и взял ладонь Эйприл в свою руку.

— Я с тобой, милая!

Дуг начал разворачивать одеяло.

— Оставайтесь там! — велел он Глену. — Я буду читать вам, что делать!

Схватка прошла, и Эйприл на мгновение расслабилась.

— Зачем одеяло?

Шериф натянул его между ними на манер барьера.

— Чтобы вы не видели!

Внезапно за машиной шерифа остановился еще один автомобиль. Глен всегда относился к рождению ребенка как к глубоко личному делу — только он, Эйприл, квалифицированные врачи и, конечно, младенец. Но сейчас он радовался любым зевакам. Он надеялся, что среди приехавших есть врач.

— Репортер «Хармони–Гроув», — объявил вновь прибывший. — Я слышал, здесь кто–то рожает! — Журналист заглянул в автомобиль, чтобы оценить ситуацию. — Я не помешаю, честное слово! Вы занимайтесь своими делами, а я просто постою здесь и сделаю несколько фотографий.

— Фотографий! — завизжала Эйприл. — Глен, не позволяй ему снимать! Я не причесана!

У нее опять начались схватки, и Глен не успел прогнать фотографа.

Шериф четко зачитывал инструкции из книги, и Глен был благодарен ему за это. Чем дольше длилось их «родовспоможение», тем слабее становился голос Дуга. Его лицо бледнело с каждой минутой.

Весенний воздух веял прохладой, но кожа Эйприл блестела от пота. Она никогда не казалась Глену более красивой, и он поспешил сказать это жене. Эйприл улыбнулась самой счастливой улыбкой.

Но вскоре ее лицо вновь исказила гримаса боли.

— Опять, — прошептала она.

А в следующий момент их дочь скользнула в руки Глена. Он хлопнул ее рукой, и громкие крики здорового младенца вознаградили их страдания.

— Поздравляю, мамочка! — Глену казалось, что его грудь разорвется от гордости. — У нас дочка!

— «Когда все закончится, обернуть ребенка», — прочитал Дуг, опустил одеяло и взглянул на влажное, извивающееся тельце. Секундой позже прозвучал глухой удар: шериф упал на землю.

Следуя инструкции, Глен завернул младенца в одеяло и положил драгоценный сверток на грудь жене.

— Давай назовем ее Джуэл[1], — предложил Глен. — Потому что она — наше долгожданное сокровище!

Улыбка Эйприл сказала ему, что жена согласна.

— Красивое имя!

— Эй, это случайно не тот парень, который баллотируется в шерифы? — спросил журналист.

После их утвердительных кивков репортер прицелился объективом в фигуру на земле и сделал несколько снимков.

— Теперь все счастливы! — объявила Эйприл, прижимая Джуэл к своей груди. — Ты обзавелся семьей, я родила ребенка, а Дуг получил рекламную поддержку своей предвыборной кампании!!!