Я сидела на скамейке в беседке и пересчитывала петли на спицах. Вязание оказалось настолько медитативным и успокаивающим процессом, что мысли унесло совсем не туда. Весна заканчивалась, но сад по-прежнему пестрел множеством оттенков. Пели птицы, а бабочки и пчёлы кружили над красочными клумбами.
В этом спящем умиротворении начинаешь забывать о том, что там за пределами дворца творится настоящее безумие.
После заявлений Чадиса и вскрывшейся правды Эрвин снял с себя полномочия и вывел Север из состава империи. Местная знать этого будто бы ждала и охотно подняла старые флаги. Юг, Восток и Запад формально оставались в составе, но по факту Аснистан стоял на краю развала, начало которому положил мой муж, отказавшись становиться одержимым демоном и оружием императора по совместительству. Страшно представить, как разрослась бы империя, раз демонов должно было быть четыре, не считая императора.
– Привет, прости, что задержался, – на плечи сначала лёг мягкий плед, а на губы ещё более тёплый поцелуй Эрвина. – Как ты себя чувствуешь? Малышка всё также веселится?
– Сегодня спокойная, – я показала ему готовый носочек. – Вот. Почти получается.
Я положила работу на его ладонь, и Эрвин застыл.
– Неужели её ножка и правда будет такой крошечной? Как же её касаться, чтобы не сделать больно?
– Не бойся, ты очень осторожный, – я отложила спицы и погладила лежащий на коленях живот. – Вырастет она ещё быстрее. Нужно обязательно сделать слепок. В глине или чём-то похожем. Отпечаток ножки и ручки, чтобы потом смотреть и удивляться, как такое вообще возможно было.
– Я возле тебя и дышать буду бояться, да, милая, – Эрвин опустил голову и погладил живот. – Но на всякий случай не сердись, если папа будет неуклюжим, ладно?
– Всё будет в порядке, – я погладила мужа по руке. – Ты станешь замечательным отцом. Повезло нам.
– Это мне с вами повезло, – Эрвин опустился на одно колено и коснулся губами живота.
– Император больше не писал? – спросила я. – Мне всё ещё кажется, что однажды он придёт сюда с армией.
Эрвин выпрямился и сместился чуть в сторону.
– Тебе не нужно сейчас думать о чём-то таком. Я всё решу и со всем разберусь.
– Если есть опасность, хочу быть хотя бы морально готовой.
– Он не решится. Мои братья не станут поддерживать эту идею, а одними только солдатами столицы он север не возьмёт. Не бойся. Я никому не позволю причинить вам вред.
Эрвин помолчал, а после признался, явно нехотя:
– Киллиан пропал. Отправился по какому-то имперскому заданию и не вернулся. Я пойду по следам. Это южные моря и учитывая всё то, что мы узнали, он мог натолкнуться на демона Юга.
– А когда завершится ремонт «Триумфа»? – спросила я, посмотрев на живот.
– Уже, родная, – Эрвин привлёк меня к себе.
– Значит, ты выглядишь таким виноватым, чтобы попытаться сбежать с родов, – я сузила глаза. – Король северных земель боится встречать свою дочь?
– Что? Нет, – Эрвин уверенно качнул головой. – Я буду с тобой в этот день. С вами. Но потом… родная, боюсь, мне придётся ненадолго вас покинуть.
– Может мне с тобой? – неуверенно спросила я, – морская качка даже убаюкивать будет.
– Исключено. Малышку я на борт в опасность не возьму.
– А если сюда армия заявится? Я тот ещё боец.
– За это не беспокойся. Я написал братьям. Скала предложил приехать и проследить, чтобы у вас тут было всё в порядке. А мы с Айрисом поищем Киллиана. Там всё равно опаснее, – Эрвин привлекает меня к себе.
– А почему бы им не отправиться на поиски, а тебе как самому мятному из принцев… ай!
Живот сильно потянуло и я, скалясь, скруглила спину.
В последнее время всё чаще, видимо скоро. Эрвин, который так и не привык к тренировочным схваткам, вскочил, но не придумав, что ему делать сел обратно и обнял меня за плечи.
Я выпрямилась, стараясь дышать глубже. Дома были удобные приложения в телефоне, по которым легко понять, пора бежать в больницу или рано.
И тут я не столько услышала, сколько ощутила вибрацию. Что-то наподобие хлопка или как если раскусить виноградину. Нижняя юбка намокла.
Глаза Эрвина округлились. Мой сдержанный и хладнокровный король взял отпуск.
– О, боги! Ты рожаешь! – он вскочил. – Это слишком быстро или нормально?!
– Рожать я буду примерно часов шесть, – я нервно улыбнулась. – Если верить статьям в интернете. Может меньше, может больше.
Эрвин схватился за голову.
– Так, что надо делать! Да, за врачом! Срочно послать за врачом, – он рванул было к замку, но развернулся и бросился назад. – Тебя забыл, – Эрвин схватил меня на руки и помчался по дорожке.
Пока я занималась вязанием, мне казалось, в саду никого нет, но созданный Эрвином хаос обозначил, что народу тут немало. Служанки хватались за головы и убегали, охая будто наседки, мужчины заряжались паникой и явно не представляли, куда себя деть.
Эрвин ворвался в замок и пустил волну безумия ужа внутри. К счастью, мы столкнулись с экономкой и та, будучи спокойной и рассудительной женщиной, направила Эрвина в спальню, потому что он, похоже, собирался бежать к Люси.
– Тебе больно? Очень больно? Хотя, что за идиотский вопрос, конечно больно. Прости. Тебе дадут обезболивающее. Уверен, такое есть. Если нет, я заставлю найти или создать! Проклятье, почему я не подумал об этом раньше?!
– Милый, тише. Почти все женщины такое переживают.
Это было забавно. Бывший адмирал, а ныне вернувший своё король, паникует. Он управлял армией, а теперь не имеет никакого контроля.
– Я не могу быть тише! А если что-то случится?! – Я даже не поняла, как и когда оказалась на кровати в нашей спальне. Эрвин навис надо мной, непривычно бледный. – И думать о таком боюсь!
– Помоги-ка встать, – я решила отвлечь его. – Мне нужно переодеться во что-то подходящее. Эту одежду в стирку, всё.
Эрвин метнулся к шкафу, практически опрокинул его на себя и стал копаться в перепутавшихся тканях.
– Да, подойдёт, – согласилась на первое предложенное. – Теперь помоги расшнуровать. Надо успеть до следующей схватки…
Время ускорялось, и я сосредоточилась на интервалах. Мне удалось убедить Эрвина, что ходить по комнате необходимо для того, чтобы всё поскорее закончилось. Забегали слуги, пытались прибрать развороченный шкаф, но Эрвин их прогнал вместе с ворохом одежды и шкафом.
Потом пришла Люси, которую больше обеспокоил мой муж, чем я. Так что Эрвина выгнали пить какой-то отвар и некоторое время у нас было тихо и почти спокойно. Если, конечно, кто-то в родах действительно может быть спокоен.
Потом схватки участились, но при Эрвине я боялась издать лишний звук. Потому как он бледнел так, что казалось вот-вот ляжет отдыхать на пол.
Когда я в очередной раз закусила губу, глотая крик от пронзающий будто стрела боли, одна из служанок, уже в возрасте, неожиданно повернулась и посмотрела на Эрвина:
– Простите меня, господин Леонхарт и можете уволить за дерзость, но негоже мужчине сейчас в комнате находиться. Больно вашей возлюбленной, а значит и вам тоже. Выйдете, она из-за вас мучается ещё больше.
Эрвин сглотнул и посмотрел на меня:
– Мне уйти, родная? Я мешаю?
– Ты не мешаешь. Но она права, тебе не стоит этого видеть. Побудешь рядом с комнатой?
– Что надо сделать? Люси, у тебя есть обезболивающее? – кажется уже раз в пятый спросил он.
Её ответа я не слышала. Новая вспышка боли лишила мою жизнь нескольких минут, а когда я снова вернулась в себя, Эрвина не было.
Схватки стали чаще. Я мало что понимала, но слышала хладнокровно-спокойный голос Люси. Она действительно дала мне что-то и всё стало как в тумане. Лица смазались, в глазах то темнело, то прояснялось. Боль перестала оглушать, и я стала лучше чувствовать схватки.
Мысленно разговаривала с малышкой. Ей сейчас ещё страшнее, чем мне. Успокаивал её, успокаивалась и сама. Божечки, как же долго я ждала её, мечтала. Даже в другом мире оказалась. Ни секунды не жалею.
Шли часы, но время сейчас воспринималось мной неадекватно. Пару раз Эрвин пытался ворваться в комнату, но его не пускали. Я и сама чувствовала, что мне не хватает его. Хотела позвать, но Люси неожиданно объявила, что мы начинаем.
Роды прошли легче, чем в историях, которые я читала до попадания сюда. Нужно отдать должное, мой врач – мастер своего дела. Спокойно направляла меня, подсказывала и, наверно благодаря этому я почти не волновалась. Когда рядом кто-то настолько невозмутимый, расслабляешься.
На последнем толчке меня всё же накрыло болью, но последовавший за этим рывком хрипловатый плач младенца, отсёк всё неприятное. Получилось!
Хотелось плакать.
Малышку положили на мой живот и закутали в простыни, полотенца и одеяла.
Получилось! У нас получилось!
Несмотря на все диагнозы, я смогла её выносить. Божечки.
Меня переполняло счастье. Я плакала, благодарила всех, кого видела, смеялась и принимала поздравления.
– Какая хорошенькая
– Чудо, а не малышка.
– А глазки-то синие-синие. Ты папина доченька, да?
Девочка закряхтела в ответ, вызвала очередную порцию умилительных вздохов.
Эрвин, который скрёбся в дверь всё это время, вошёл, не встретив сопротивления, но увидев меня замер.
– Господин Леонхарт, – обернулась одна из служанок. – Идите знакомиться со своей красавицей.
Все немного расступились, чтобы он мог подойти. Многие, как и я, смахивали слёзы.
– Хочешь подержать? – предложила я.
– Что? Нет. – Эрвин даже сделал шаг назад. – Я не могу. Как же…
– Давайте-давайте, – подбежала та служанка, что выставила его за дверь. – Идёмте. Я подсоблю.
Эрвина усадили на край кровати, а малышку быстро обтёрли чистым полотенцем.
– Укладывайте на руку, вот так, придерживайте головку. Во-о-о-от. Всё верно.
Эрвин держал дочь и, кажется, даже перестал дышать. На губах растерянная, но полная счастья улыбка. А глаза как-то подозрительно блестят.
– Девочки мои, – он посмотрел на меня. – Как же я рад, что вы у меня есть.
– Надо и сыночка, для порядка, – сказала служанка и все засмеялись. – Ой, ладно, девочки. Пошли работать, оставим их отдохнуть.
– Надо, – согласилась я, когда мы остались втроём. – Не уплывай, будь с нами? Киллиана могут поддержать твои братья.
– Хорошо, – легко согласился он, не моргая, рассматривая дочку. – А я боялся, что после такого ты меня видеть не захочешь.
– Ещё чего.
Эрвин осторожно опустился рядом со мной, чтобы я тоже могла видеть нашу дочь. Маленькое чудо, исполнившее желания двух людей из совершенно разных миров.