Попаданка, открой свое сердце

Последствия

Первой пришла в себя очаровательная красавица, шатенка с бирюзовыми прядями. Она подбежала к Насте, стала испуганно причитать – «Мирабель, очнись, я не хотела». Девушка стала тормошить Настю после наклонилась над ней, попыталась услышать сердцебиение и дыхание.

– Мирабель, жива! Слава богине Праматери. Мирабель, очнись!!! – сначала шепча, а потом переходя на крик и скуля продолжила та причитать.

Настя была без сознания и не реагировала ни на что. Как бы не тормошила ее женщина, она не приходила в себя. Лишь слабое дыхание да размеренный стук давали надежду.

В это время Хант со стоном открыл глаза. Его хорошо «припечатало» и он упал на спину, своими открытыми ранами, в колючие кусты. Приподнялся. Стал осматриваться, пытаясь понять, что же такое его могло отшвырнуть на несколько метров от Насти.

И заодно стал озираться в поисках своих вещей, а точнее оружия – так «на всякий случай». Но неожиданно он уперся взглядом в эффектную женщину-шатенку. Красивая, с идеальной фигурой. Хоть и склонилась над Настей в непрезентабельной позе буквы «зю». Здесь было на что посмотреть, и оценить.

Она снова перешла на шепот и все повторяла имя «Мирабель».

– Кто ты? И почему называешь Нэс Мирабель? – спросил мужчин, когда окончательно пришел в себя и подошел к девушкам.

Он не стал подбирать оружие.

– Я Сиара, принцесса 7 морей и владычица океанского брега, хозяйка Зачарованных озер, покровительница всех влюбленных, – ответила на вопрос бывшая водная дева, лишь искоса взглянув на задавшего вопрос мужчину, – а это Мирабель Сиорская, дочь славного царя Зирона…

– Та самая Сиара… Как Мирабель?.. – сказал ошеломленный Хант, и стал с любопытством рассматривать красавицу с бирюзовыми прядями.

Так точно, это действительно она. Прекраснейшая женщина, в которую мог влюбился с первого взгляда даже самый отъявленный монстр.

Настя стала понемногу приходить в себя. Слегка постанывая, она открыла глаза. Все тело и голова у нее раскалывались, будто ее снесло взрывной волной. Она уставилась в упор на Сиару, в ее медовые глаза.

– Мирабель, ты жива! Слава Праматери! Я не хотела причинить тебе зла, это все чары и воля Элики.

Девушка непонимающе смотрела на Сиару, а потом повернула голову и увидела Ханта. Посмотрела на его истерзанный глубокими царапинами и укусами торс, увидела встревоженный взгляд его синих глаз. И она стала вспоминать, что только что творила с ним. Вновь почувствовала жгучее желание.

Щеки вспыхнули румянцем. И ей стало жарко. Но легкий ветерок, слегка охладил ее и напомнил о том, что где-то на берегу лежит ее одежда. Девушка стала инстинктивно прикрываться руками.

Хант обошел Настю, вернулся и принес ее одежду, отдал ее в руки и отвернулся. Настя стала поспешно одеваться. А одежда, как назло, стала путаться и нехотя подавалась на ее манипуляции. И зачем такие длинные платья, рубашки! Запутаешься в них и порвешь их с психу. Но тем не менее Настя скоро уже была вновь одета. Оставалась только обувь.

Все это происходило на фоне постоянного бормотания-раскаяния Сиары. Она все говорила и говорила о том, что не хотела убивать Мирабель, что это все Элика. Слишком долго она была в ее заточении, что ее магия насквозь пропиталась ненавистью к ней, что злоба, ярость и жажда мести Элики отравили ее магию.

Наконец, (видимо, не выдержав надоедливого шума) Настя проговорила басом Виланда:

– Она не Мирабель. Об Элике уже несколько сотен весен нет вестей. Феникс должно быть сжег ее. Это новая дера. Она и освободила тебя, очистила твою магию.

– Несколько сот весен?.. Значит, Элика мертва, – с облегчением выдохнула Сиара.

Настя немного пошатнулась, выронив из своих рук сапог, что до этого пыталась безуспешно обуть. Когда через нее заговорил Виланд.

Хант увидел это и тут же подскочил, чтобы поддержать (схватить) Настю. Он взял ее за плечо. И почувствовал маленький разряд тока. Настя недоуменно взглянула на мужчину. Она тоже почувствовала это. А еще она вновь вспомнила, к ней прилетел очередной «флешбек» ее животной страсти, как она «оседлала» его на этом берегу.

Она потупила взгляд и посмотрела на плечо мужчины. На нем были нехилые следы зубов, кровоподтеки и глубокие царапины (почти до мяса). Раны все еще кровоточили, а запекшаяся кровь смешалась с песком, землей, травой и прочим мелким береговым сором. Да, охотнику досталось. Но непонятно только было одно – его хотели любить или убить?

Девушка отошла на шаг назад от мужчины. Настя сглотнула, быстро схватила второй сапог и живо сунула в него свою босую ногу.

– Ты ранен? Сейчас промоем раны и подлатаю тебя… – обратилась она к Ханту.

А потом резко развернулась к Сиаре, и, негодующе тыкнув в нее пальцем, спросила:

– А ты!!! Объясни мне, почему я его чуть не убила?!! Ведь ты же, как я понимаю, архивебр любовной магии, а не вот это вот все… – Настя показала на синяки и царапины Ханта.

– Ненависть Элики была столь сильна, что она отравила меня. Любые светлые чувства омрачались и усиливались во стократно. Симпатия становилась похотью, влюбленность оборачивалась страстью, которая становилась жаждой всепоглощающего обладания. Владеть и никому не отдавать. Такая страсть способна была свести с ума. И сводила многих, – сказала побледнев, Сиара, – поэтому, тот кто был опоен «дурной» водой из зачарованного озера, становился «податливым». А слабые духом «ломались» и… – Сиара замолкла на полуслове.

– Что и? Что происходило с теми, кто пил воду из озер? – спросил Хант, хотя он прекрасно уже знал ответ.

– Они становились убийцами, ведь объекты их страсти не мог всецело им принадлежать. А ты оказалась под воздействием моих измененных чар. А еще, когда я увидела, как ты похожа на Мирабель, меня переклинило. Ненависть, что посеяла во мне Элика, взыграла с новой силой. Я не могла сопротивляться этому, мне ничего не оставалось…

– Ясно, – вздохнула удрученно Настя.

Она подошла к Ханту и положила руку на плечо, на громадный синяк от зубов. Мужчина вздрогнул и как-то странно посмотрел на девушку.

– Я немного тебя полечу, – тихо пролепетала Настя, выдавив из себя слабую улыбку.

Девушка попыталась сосредоточиться на лечении, гоня от себя пошлые мысли и картинки, где она запрыгивает на полуголого мужчину и вонзается ему в губы голодным поцелуем.

– Тебе нужно промыть раны. Они все в земле и песке, – констатировала очевидный факт Настя Ханту.

– Сиара, а сейчас в вода в зачарованных озерах безопасна? – обратилась с вопросом к хозяйке этих мест.

– Сомневаюсь… Ну ты же дера! Ты можешь снять остатки магии. Подойти и положи руки на поверхность воды. Пожалуйста, если этого не сделать, то боюсь я снова стану одержима ненавистью, как только войду в воду.

Настя не спеша подошла к берегу. Присела на одно колено. Положила ладонь на ровную гладь воды. Рыбки слегка шуганулись, когда увидели темную тень сверху, но после, все также размеренно стали плыть по своим делам.

Девушка смотрела на водную гладь воды. Пыталась сосредоточиться и отогнать от себя все посторонние мысли (о Ханте). Все та же кристальная, прозрачная вода, ласково-прохладная. Разве может нести она опасность?

Настя прислушивалась к своим ощущениям. Да, нет! Простая водичка. Нет в ней разрушительной магии. Девушка уже хотела убрать руку, как почувствовала, что что-то кольнуло ее в палец. Рыбка шаловливая что ли укусила? (Конечно, нет)

Но вот кончики ее пальцев стало покалывать интенсивнее. А рыбок и в помине не было поблизости, они уже давно уплыли по своим делам подальше, на глубину.

Сначала были легкие покалывания, будто у нее затекла рука, а потом Настя почувствовала, что с каждым «проколом» нарастает интенсивность и боль. Ей уже казалось, что ее вновь прошивают ледяными иглами.

Но вместе с адской болью приходила и опьяняющая эйфория.

Голова кружилась, словно она осушила бокал игристого вина (и может даже не один), залпом и оно стало незамедлительно действовать. «Вертолеты» приближались со скоростью боинга и девушку уже начало подташнивать. Но она упорно продолжала держать руку в воде. Незаметно для себя она села на колени, опустила руку по локоть в воду, нащупав для опоры дно.

А иглы все кололи и кололи, будто черными нитками вшивая в нее остатки темной магии.

Но вот ледяные иглы стали снижать свой натиск. Потом они сменились на легкие покалывания и стихли вовсе.

Но девушка уже не реагировала на происходящее вокруг. Она не могла уже удерживать равновесие, стала заваливаться набок. И упала бы в воду, если не мгновенная реакция Ханта, который подхватил ее. Обнял и поднял на руки.

Настя пьяно улыбалась и с удовольствием обнимала его за шею. Но вот мужчина поставил ее на ноги. А девушка все также висела у него на шее, даже не думая расцеплять пальцы рук, что заключали его в объятья. Она уткнулась в грудь мужчины лицом, ощутила его запах, а потом подняла глаза и посмотрела на него затуманенным, пьяным взором.

Дотянулась до подбородка и провела языком вдоль тонкого шрама. Ее губы стали подниматься ближе к губам. Кончиком языка она провела по ране на губе, а потом осторожно и нежно поцеловала его.

Хант ответил на поцелуй. Из легкого и почти невинного он превратился в глубокий, страстный и голодный. Настя стала еще сильнее обнимать Ханта. Ее ногти превратились в когти. Она вновь стала царапать и без того разодранную спину мужчины. Послышалось довольное и угрожающее утробное рычание.

– Эй, тебя что, жизнь ничему не учит? – зло прикрикнула Сиара и стала разнимать целующуюся парочку.

Нехотя Хант воспринял слова принцессы 7 морей и оттолкнул Настю.

– Ну же синеглазка, давай, – раздраженно прошипела Настя, смотря на мужчину безумными глазами, хищно скалясь в улыбке.

Но через мгновение девушка стала прежней. Она еще раз взглянула на Ханта. Ее щеки залил румянец. Она инстинктивно закрыла лицо руками.

– Прости я не… – недоговорила она.

Девушку «накрыло». Она задрожала, к ней вернулась лихорадка с попеременно бегающими жаром и пронзающим холодом. Зубы начали отбивать чечетку. Тело сковали тяжесть и усталость. А в глазах заплясали черные мушки.

– Ей нужно тепло! Есть чем укрыть ее? – опомнилась первой Сиара.

– Сейчас, – охотник метнулся к оставленным вещам, достал из мешка какое-то полотно (плед) и заботливо завернул Настю, как ребенка, в кокон.

– Огонь, пусть согреется у огня, – отдала очередной приказ Сиара.

Мужчина довольно быстро соорудил костер, впопыхах собрав какие-то разбросанные на берегу ветки. Он пытался вспомнить, куда положил огниво, но никак не мог. Похоже, что забыл.

Да, со своими искрами он долго будет разжигать костер, состоящий из сырых веток. Мужчина призвал свою магию и с удивлением увидел, как ярко вспыхнули красивым ровным пламенем его ладони.

Словно и не было того жуткого ритуала, который вытащил из него его магию. С ним вновь были его силы.

Костер вспыхнул как спичка, будто бы дрова заранее облили бензином. Настя сидела, завернутая в кокон пледа, сидело около костра и грелась. Со стороны она сейчас напоминала обиженного ребенка. Но ее все еще колошматило. К девушке подсела Сиара и стала изучающим взглядом сверлить Ханта.

Но мужчина даже не обращал внимания на девушек, что сидели напротив, за костром. Он все смотрел на свои руки. Теперь Хант вдруг ясно ощутил, что в нем снова есть силы. Магия вернулась!!! Нет, это были не те жалкие капельки, что плескались на дне резерва, но тем ее менее не давали ему умереть.

Это был уже небольшой такой «ручеек», который плескался и давал надежду на то, что полноводная «река», что была когда-то у него, сносившая все вокруг и поражающая своей мощью сможет еще вернуться.

Да, конечно, это был не тот полноводный поток магии, что был у него раньше. Но уже что-то. Истории о дерах оказались правдивы. Магическая энергия вернулась, она была с ним и сейчас грела душу похлеще этого костра, что горел так ярко в этот вечер.

На зачарованные озера спустились сумерки. Идти в потемках к ближайшему поселению не хотелось вовсе. Мирное потрескивание костра, живописные виды кругом, резко навалившаяся усталость отбивали всякое желание куда-то идти. Да и к тому же Настя, заботливо завернутая в кокон пледа, сладко задремала на коленях Сиары.

Принцесса 7 морей улыбалась. Она поначалу испугалась, когда Настя устроилась у нее на коленях. Она помнила, что перед ней дера. Но потом выдохнула, успокоилась. Увидев, что в этой девушке, что так сладко спит, находится столько светлых чувств, что она просто не сможет ее забрать вновь. Девушка любила этот мир, в ней зарождалась влюбленность.

А влюбленность – это же так прекрасно? (Спросите об этом Виланда)

Жалко только, что Хант не ответит ей искренней взаимностью. Его сердце уже давно обуглилось, прогорело от грешной страсти к другой женщине. Теперь в нем живет только прагматичный расчет и магическое очарование магов из рода Сиорских.

Сиара долго размышляла, стоит ли навязывать влюбленность Ханту или же нет. Костер постепенно затухал. Настя и Хант спали по разные стороны от мирно потрескивающих красных углей, что, догорая, отдавали свое последнее тепло.

Сиара вздохнула, вспомнила Виланда. Нет, от навязанной любви не жди ничего хорошего. Она решила разбудить Настю.

– Мира… Нэс, проснись, – стала тормошить девушку жрица любовной магии.

Анастасия что-то недовольно пробурчала.

– Нэс, мне нужно тебе кое-что отдать…

Настя недовольно поднялась. Уставилась сонным взором на Сиару.

– Дай руку, – девушка послушно протянула ей руку, – благодарность моя безгранична, я не знаю, сколько бы еще варилась в этом котле ненависти, похоти и убийственной страсти, если бы не ты. Держи. Когда ты почувствуешь, что твое сердце готово разорваться от боли, просто разверни его узлом вниз, и я помогу тебе, залечу сердечные раны…

Сиара аккуратно надела на мизинчик Насти тоненькое колечко.

– Это все? – сонно поинтересовалась Настя.

– Да, но надеюсь, моя помощь тебе не понадобится, прощай.

Настя вновь завалилась на боковую. Спать. Все происходящее ей показалось каким-то сном. Она еще не до конца отошла от очередного магического подселенца, его освобождения и чистки озер. Лихорадка ушла, но оставила за собой безмерную усталость. Девушка, наверное, с удовольствием проспала бы еще сутки-двое.

Сиара нежно, по-матерински, накрыла Настю пледом. Обреченно вздохнула, бросила взгляд в сторону Ханта и побрела к берегу.

Она надеялась, что на этот раз сделала все правильно. Точнее не сделала, а оставила все как есть. Паталогическое влечение Насти скоро спадет. И останутся только истинные чувства. Не станет же Хант пользоваться моментом и дополнительно очаровывать ее? Он же из благородного рода.

Красавица медленно входила в свое любимое озеро. Она улыбалась. Она была свободна.

Где-то на горизонте начал алеть рассвет. Он стал отражаться теплыми бликами в соседних озерах.

Сиара раскинула руки, словно хотела обнять это теплое солнце (и весь мир), что робко выползало где-то вдали. Глубоко вдохнула полной грудью и нырнула. Озорные брызги воды разбежались вокруг, словно попытались обогнать образовавшиеся круги на воде.

А в воде оказалась маленькая золотая рыбка, которая исполняет желания. Желания, что касаются дел сердечных. Она вновь стала сама собой. Чары очарования плескались вокруг нее. И каждый, кто этого желал всем сердцем, мог снова полюбить, открыться и попросить исполнить свое желание эту «рыбку». И каждый, кто этого желал всем сердцем, мог забыться и стереть боль разбитых надежд и мечтаний, попросив об этом златохвостую чаровницу. Ведь порой достаточно лишь одного движения волшебным «хвостиком», чтобы исполнилось заветное желание.