Попаданство по любви, или Ёлочка, сгори!!!

Глава 14 Харчевня

Несколько привалов остались позади, когда к нам на мягких лапах начал подкрадываться коварный вечер. Сумрак положил на снежные холмы, что никак не кончались, длинные синие тени. Они тянулись к нам, вовсю намекая о наступлении ночи. Перспектива встретить ее верхом вовсе не прельщала.

- Так, где-то рядом должен быть дом, - пробормотал Сева, вглядываясь в кусок кожи – карту, взятую у деда. – Очень надеюсь, что это постоялый двор.

Я не разделяла его оптимизма, но тоже изо всех сил в это верила. Потому как вовсе не хотелось бы здесь застрять в темноте. Неизвестно, какие зверюги тут водятся. Хотя куда больше боюсь двуногих, нежели четверолапых.

- Да, вон он! – перебил мой внутренний монолог Мамонт.

Привстав в седле, он всматривался куда-то вдаль. Я в какой раз подивилась его отличному зрению, с трудом разглядев крошечную точку на снежном горизонте, плавно перетекающем в небо. Последнее, кстати, хмурилось, бугрясь серыми, многообещающими тучами. Пурга, дождь, снегопад – выбирайте, все в ассортименте.

Жилищем, что манило к себе, заинтересовались все. Даже Фунтик соизволил проснуться и высунул голову из своего убежища. Лошади тоже оживились и явно с удовольствием поскакали вперед. И даже мой многострадальный копчик, отбитый о седло, притих, перестав ругаться матом и требуя пощады.

Вскоре мы въехали во двор, освещенный факелом, воткнутым над дверью в странное здание – деревянное, обмазанное по низу глиной, вытянутое, будто длиннющая такса. Из-под копыт лошадей в сторону метнулась какая-то тень – кажется, она была хвостатая, разглядеть не успела. Кони всхрапнули, нервничая и отбивая свою тревогу копытами по утоптанному снегу.

- Кто тут хулиганит? – визгливый мужской голос ударил по ушам, словно писк скрипки в руках неумелого музыканта.

Из-за двери высунулось что-то заспанное, с всклокоченными кудряшками и большим хлюпающим носом.

- Нам бы на постой определиться, добрый человек, - пробасил Сева, спрыгнув с коня. – За все щедро отплатим.

- Коли так, проходьте, - личность повеселела и гостеприимно распахнула «врата» местной гостиницы. – Моя харчевня хоть и не велика, но пару комнат сыщем для дорогих гостей! – он отступил внутрь и гаркнул, - Генка, живо лошадей в стойло! Накормить, напоить да обтереть соломой. Ступай, оболтус!

- Раскричался-то чего? – донеслось из глубин харчевни. – Иду я, - под глухие шаги на улицу вышел худой мужчина с длинными черными волосами. Смычно зевнув, он потянулся, прохрустев всеми косточками, и оглядел нас. – Ишь ты, какие сладенькие! – он облизнул пересохшие губы – и от того, как он это сделал, меня передернуло.

Хотелось шепнуть Севе, что ну его, этот постоялый двор, поехали дальше. В седле всю ночь – не такая уж плохая мысль. Да и романтика, все ж таки. И копчик не так уж сильно болит, если вдуматься.

Но налетевший мощный порыв ветра захлопнул ворота за нашими спинами, словно отрезая пути к отступлению, подтолкнул в спину, а потом, пометавшись по двору, ударил в лицо колкой снежной взвесью.

- Буря надвигается, - снова зевнув, отметил Генка и взял лошадей под уздцы.

- Проходите в дом, гости дорогие, - засуетился хозяин. – Обогрею, горячей похлебкой накормлю, а потом, на сытое-то брюхо и спаться будет сладко.

Мысль о еде свернула желудок жгутом. Рот наполнился слюной. Осторожность отступила, уняв сомнения и страхи. Мы все прошагали внутрь, расположились на лавках около длинного стола, что одним концом почти упирался в горячо растопленный очаг. Хозяин бешеной мухой носился вокруг, поспевая и накрывать нам ужин, и отвечать на вопросы Мамонта. Через пару минут перед нами исходили паром миски с аппетитным на вид, напоминающим рагу содержимым. Рядом дразнили сладковатым, каким-то грушевым запахом кубки с вырезанными на них смешными человечками.

- Ты не мельтеши, - велел Сева кудрявому, - садись с нами, компанию гостям составь, поешь.

- Так уж вечерял, - попытался отнекиваться он, но под тяжелым взглядом нашего сурового «предводителя» все же сел на край лавки. - Испей, будь любезен, - Мамонт плеснул в его бокал из своего и прервал возражения, - давай, не то обижусь.

Правильно. Я затаила дыхание, наблюдая за хозяином харчевни. После того, как дед нас едва не опоил, надо держать ухо востро. Но как-то только хозяин дома пригубил напиток и скушал ложку похлебки, от сердца отлегло. Переглянувшись, все принялись дружно стучать деревянными ложками по дну мисок.

По мере того, как желудок наполнялся сытной пищей, вытесняя беспокойство и тревожные ожидания, я все сильнее расслаблялась. Наверное, в первобытные времена было также – люди, набегавшись за день от саблезубых тигров и намахавшись палицами по милости кровожадных соседей, жаждущих подсуропить какую-нибудь пакость - то шкуры утащить, то огонь в плетенке похитить, то бабу чужую в соседнюю пещеру сманить, садились у костра, жевали вчерашнего мамонта и успокаивались, поздравляя себя с тем, что пережили этот день. А что, неплохо – жив, здоров, твоими костями не хрустит пещерный лев, ливень не залил огонь, племя почитает тебя как хорошего охотника. Как мало для счастья надо!- Итак, Даша, теперь твоя очередь рассказывать о себе, - вдруг заявил Сева, сыграв роль коварной рептилии, что вдруг скользнула в мою воображаемую пещеру, прервав релакс от поедания мамонта.