Попала? Посмотрим, кто кого (СИ)

ГЛАВА 4

— Я так понимаю, мое мнение в расчет не принимается? — на всякий случай уточнила я, но, вопреки моим домыслам, дракон улыбнулся и, подмигнув мне, чем еще больше озадачил, ответил:

— Еще как принимается. Драконы никогда никого не принуждают. К тому же, я дам тебе время, чтобы ты ко мне привыкла, а уж потом скажешь, что надумаешь. Без твоего желания и согласия брак подтвержден не будет.

— Фух! Ну и на этом спасибо, — облегченно выдохнула я и тут только посмотрела на троих принцев, которые стояли, откровенно раздосадованные: кто кусал губы, кто теребил хвост, а кто дергал себя за косичку. — А то меня как-то напрягать начинает, что все стараются за меня решить: как мне жить, как дышать, с кем спать… упс…

Меня пробило на хи-xи. Так и хотелось выпалить: «А так вам, засранцам, и надо, сами виноваты, нечего было нос воротить!» Но я промолчала, вот только, наверное, меня выдал взгляд. Демон как-то тяжко вздохнул и поинтересовался:

— Может все-таки мы? Да и дети… — закончить фразу он не успел, чешуйчатый так на него глянул, что рогатый словами подавился. Ух ты! Мне бы так! Надо будет попросить и меня научить. Вдруг пригодится. Тоже буду сражать всех наповал. А они все штабелями укладываться.

Ой! Что-то меня не в ту степь занесло. Зачем мне штабеля? Ведь уже и супруг имеется. Правда обзавелась я им во сне, но не суть. Он сам на мне женился, сам за меня согласие дал. Интересно, а все остальное он тоже сам будет делать? Ах да! Он же сказал, принуждения не будет. И то радость.

— Все, выходим, Диане надо отдохнуть, — скомандовал дракон, выпроваживая всех за дверь. Только Гиэль остался со мной. Как только моя комната опустела, даже супруг ее покинул, малыш не выдержал и захихикал. Только потом объяснил причину:

— Ты даже представить себе не можешь, как рвали и метали принцы. Они просто места себе не находили, бросались на всех, выплескивая свою злость.

— От беспокойства за меня? — недоверчиво поинтересовалась я. Как-то мне слабо верилось, что они на такое способны.

— Не-а, за то, что именно тебе удалось спасти магов, что именно ты вернула их домой, что именно благодаря тебе им же не стоит теперь беспокоиться о супруге, так как в нашем мире уже по определению улучшится рождаемость. Более того, у них уже есть потомство. Пока они решали, как тобой распорядиться, вмешались владыки, наказав сначала дождаться твоего пробуждения, уж они-то поняли, что ты из себя представляешь, — стал рассказывать малыш, а я досадливо скривилась.

— Кто бы сомневался, они в своем репертуаре, все решили за меня, — недовольно буркнула я. — Я-то уже грешным делом подумала, что они начали за ум браться, когда решились подсобить нам на кухне, а это всего лишь был тонкий ход. Интересно, научит их когда-нибудь жизнь? Или они такими и останутся?

— Да, они такие, их уже не исправить, — подтвердил Гиэль. — Зато какая ярость на них напала, что они не могут тебя разбудить… По их убеждению, ты должна была уже вскочить и исполнять их прихоти, а тут такой казус.

— Угу, небось, снова применяли магию очарования? А я на нее не повелась, — усмехнулась я. — Ведь без нее у них бы ничего не вышло даже в тот первый и единственный раз.

— Ты жалеешь? — Гиэль подкатился мне под бок и пристально посмотрел мне в глаза.

— Не то чтобы… Понимаешь, я всегда была противником такого се… эээ… в общем, для меня всегда на первом месте были принципы: я занималась любовью только с одним. А здесь сразу трое. Видимо, это наказание за мою принципиальность. Но сейчас у меня ощущение, что все происходило не со мной, — пояснила я.

— Это потому, что ты не по своей воле, а под воздействием чар была. Потому и состояние такое, — заметил малыш, чем удивил меня.

— Откуда ты это знаешь? — я даже привстала и удивленно глянула на хитрую мордашку ребенка.

— Читал много, — засмеялся он. — Я, может, еще и не совсем взрослый, но многим интересуюсь.

После его слов я все-таки решила сменить тему. Обсуждать с ребенком сексуальную жизнь казалось для меня кощунством. На миг прикрыв глаза, задумалась. И тут в голове возник вполне закономерный вопрос:

— Но откуда взялся этот отшельник? — спросила я. По правде сказать, при воспоминании об этом мужчине что-то заныло в груди. Он мне действительно понравился. Хотя умом я понимала: так не бывает.

— Когда через неделю тебя не смогли добудиться ни маги, ни принцы, ни Владыки, все забеспокоились. Детей извлекли, ты этого даже не почувствовала, но твое состояние становилось критическим: лицо посинело и заострилось, тело стало холодным, как лед, дыхание пробивалось с трудом. Вот тут отец и решил послать гонца к драконам, обрисовав ситуацию. Так и появился этот отшельник. Он единственный, кто обладает своеобразной магией возврата душ, — рассказал Гиэль.

— И он вот так запросто согласился? — удивилась я. В наших книгах драконы слишком принципиальны. А тут обычная человечка.

— Я тебе больше скажу, он словно ждал нас, — заговорщицки произнес Гиэль. — И даже ничего не потребовал взамен. Вот это вообще поразительно.

— А что, обычно требуют? — не совсем поняла я этот момент.

— Конечно. Любая услуга оплачивается. И не деньгами. Но отшельнику хватило только тебя, вашего единения. Он так и сказал, что уже получил плату, но не пояснил, что это значит, — пожал плечами малыш.

— Мне больше всего понравилось, что мне дали право выбора, — изрекла я довольно. — Ведь если я отклоню предложение, ничего не будет? Никто не пострадает от этого? А дракон так еще и счастлив будет обрести свободу, наверняка он от безысходности связал себя со мной.

— Драконы никогда и ничего не делают от безысходности, — наставительно произнес малыш. — А при твоем отказе он всего лишь уйдет за Грань, так происходит со всеми существами, которых отвергли.

— За Грань, это умрет, что ли? — испугалась не на шутку я, надеясь, что неправильно поняла.

— Да. Но ты об этом не должна была узнать, — вдруг спохватился Гиэль. — Твое согласие должно идти от чистого сердца, жалость тут неуместна. Если он тебе не нравится, то тебе придется об этом сказать честно. Иначе сделаешь только хуже вам обоим.

— В том-то и дело, что он мне понравился, — потупившись, призналась я. — Только непривычно как-то, да и стремно мне.

— Отея, я не понимаю твоих слов, — насупился ребенок. — Но понял только, что он тебе нравится. Тогда я просто не понимаю причину сомнений. Драконы не те существа, которые станут принуждать супругу к чему-то. Они должны видеть и чувствовать, что все исходит именно от самой супруги, а не по принуждению.

— Так это же здорово! — воскликнула я, но потом спохватилась, прищурилась и уточнила: — А дети? Их я здесь не оставлю этим оболтусам. Я заберу их с собой.

— Сделать это ты сможешь только после их рождения, так как им необходима подпитка всех отцов для развития. Иначе будет плохо, — тут же предупредил меня Гиэль.

— Но тогда и мне нельзя отлучаться? — повеселела я, так как расставаться с малышом-Гиэлем не хотелось.

— Конечно. Но отшельник поставил всех перед фактом, что останется здесь на все семь месяцев, пока будут развиваться дети, а заодно получше тебя узнает, — обрадовал меня малыш.

— А потом мне придется уехать с ним, да? — с легкой тоской спросила я, разглядывая ребенка и представляя себе, как я буду по нему скучать.

— Да, придется. Но если ты не против, я бы хотел отправиться с тобой, если возьмешь меня, — потупившись, тихо-тихо прошептал Гиэль.

От радости я сгребла его в охапку и прижала к себе. О таком я и мечтать не могла. Думала, нам придется надолго расстаться. А так не хотелось. Единственное, что меня беспокоило, так это отпустят ли его родители. О чем я и поспешила узнать, чтобы потом не испытать разочарования:

— Я буду самым счастливым человеком в мире, если ты будешь рядом. Но что скажут твои родители? Согласятся ли они отпустить тебя? Особенно сейчас, когда вернулась твоя мать.

— Да, отпустят, потому что знают, у драконов самые мудрые и лучшие учителя. И если раньше из-за болезни я не мог посещать академию, то сейчас передо мной открыты все двери, — улыбнулся ребенок, внезапно задирая штанину и показывая свои ноги, на которых уже только кое-где остались волдыри. Основная их масса сошла, не оставив и следа. — Видишь, я почти здоров. Моя болезнь отступила, а все благодаря тебе. Ты, сама того не ведая, вылечила меня, поделившись своей силой. Видимо, ты настолько сильно этого хотела, что она без твоего вмешательства начала лечить мою болезнь.

— Ты даже представить себе не можешь, как я этого желала, — с горячностью подтвердила я.

Я готова была прослезиться от радости, настолько меня порадовала эта новость. Я оказалась искренне доволен тем, что Гиэлю больше ничего не угрожает. Его жизнь теперь заиграла в ярких красках, появилось будущее, тогда как раньше он жил только настоящим, ценя каждый прожитый день и радуясь тому, что смог встретить следующее утро. Тут мой желудок издал возмущенный вопль, заурчав так, что Гиэль улыбнулся. Собравшись бежать за завтраком, он вскочил с кровати, но тут, будто по заказу, дверь распахнулась, и в нее с большим подносом в руках вошел дракон. Я загляделась на мужчину. Красивый, статный и притягивает к себе взгляд так, что оторваться невозможно, даже приложив массу усилий.

— Зейр, спасибо, мы такие голодные! — с детской непосредственностью воскликнул Гиэль, тут же освобождая место на кровати, чтобы можно было поставить поднос.

— Я, как бы, уже в норме и в столовую бы спустилась, — смущенно заблеяла я. Было весьма непривычно, что кто-то обо мне позаботился. Да и чувствовала себя не в своей тарелке от такой заботы.

— Да мне несложно, не выношу огромное скопление народа, — произнес дракон. — Поэтому, если вы не против, я тоже к вам присоединюсь. Там Владыки готовятся отправиться домой, говорят, загостились, да и нечего им тут уже, по сути, делать. Наследие есть, супруга принцам, может, и нужна будет, но не сейчас, ведь маги вернулись домой. На тебя видов они иметь больше не могут, даже если очень сильно захотят. Потому скоро здесь станет тихо и спокойно.

— А как же младенцы? Им ведь нужна подпитка всех родителей, — забеспокоилась я. — С ними ничего не случится?

— Нет, эти шалопаи будут раз в неделю навещать детей, этого окажется достаточно. Все остальное время они могут и дальше вести свой разгульный образ жизни, — скривился Зейр презрительно.

— То есть, в замке остаются только Владыка Исилиэль с Амиэлей и мы с Гиэлем? Это не считая вас, конечно, — быстро поправилась я, тот согласно кивнул.

— Отея, а мы потом, когда тебе станет лучше, пойдем еще печь пиерог? — спросил малыш, потупившись и слегка покраснев.

— Пирог, — машинально поправила я. У меня самой в ту же секунду слюнки потекли, так захотелось сладкого. — Обязательно пойдем и испечем.

— Что такое пиерог? — заинтересовался Зейр, подавая мне блюдо с едой, которая была сложена аккуратными горками.

— Сладкое мучное блюдо, — ответила я. — Только называется пи-рог, — по слогам произнесла я, поправляя дракона.

— Пи-е-рог, — выдали оба посетителя в один голос. До меня дошло, что по — другому у них и не получится, они это «е» пихают везде, где можно и где нельзя, даже имена произносят с этой буквой. Махнув рукой, я согласилась:

— А, ладно, пусть будет пиерог. Вкус от этого все равно не изменится, — как только я произнесла это, мне вдруг в голову пришла идея. — А есть в этом мире пекарни? Где продаются торты, пирожные, пироги?

Малыш с драконом переглянулись. Даже задумываться не стали над моим вопросом.

— Тракларки есть, там всегда свежий хлеб продают и лепешки, — пояснил Зейр. — А того, о чем ты говоришь, нет.

Я едва в ладоши от радости не захлопала. Это мой шанс. Он дается раз в жизни, и то не каждому. Вот тут-то я и поняла, чем хочу заниматься. Кажется, я все-таки нашла прибыльное дело себе по вкусу. Да-да, я помню, что я целительница, маг Жизни, но ведь одно другому не мешает. А что может быть лучше для счастья, чем заниматься любимым делом? Мои глаза загорелись, я посмотрела на Гиэля, на Зейра и рассказала им свой план. Сначала дракон был в шоке от такого.

— Ты с ума сошла? Работать? Но это уму непостижимо! — его глаза потемнели, в них появилась решительность и сталь, а еще я увидела в них бездну, в которую меня начало затягивать. — Я в состоянии содержать семью, чтобы никто ни в чем не нуждался. Не позорь меня перед всеми кланами.

Вот черт! И как я не подумала, что моя идея заденет его мужское самолюбие и гордость, как мужчины. Блин, надо все-таки помягче объяснить ему, что я могу и умом тронуться от ничегонеделания. Подбирая слова, попыталась ему объяснить свою позицию:

— Зейр, понимаешь, в моем мире не работали только содержанки, неважно, являлись ли они любовницами, временными партнершами для секса или просто развлечением на одну ночь. Я такой быть не хочу. У нас оба супруга работают, это ведь любимое занятие, для души, а не столько ради денег. К тому же от безделья я сойду с ума. Тебе нужен полоумная жена? — решил использовать последнее средство. Зейр отрицательно мотнул головой.

— Но наши правила и принципы… — начал было отшельник. Я мягко положила ему свою ладонь на его руку и попыталась еще раз донести до него свои слова.

— Твои принципы останутся с тобой. Мы можем считать, что это не заработок, а хобби, развлечение — назови, как хочешь. Но я сама не смогу все время сидеть дома. Моя активная натура жаждет деятельности. Иначе я попросту зачахну. Понимаешь? А в вашем мире такого нет. Потому я и хочу открыть пекарню. Поможешь мне в этом? — я посмотрела на него таким умоляющим взглядом, что лицо Зейра тут же разгладилось. Он задумался. Несколько минут подозрительно рассматривал меня, потом, видно, со скрипом согласился:

— Хорошо. Если это не противоречит принципам, будет тебе пекарня, — я готова была прямо сейчас броситься ему на шею. Но сдержала свои порывы.

— И я буду с тобой, мне понравилось печь, — захлопал в ладоши ребенок. Вот тут-то я забеспокоилась по — настоящему. Каким бы хорошим ни показался Владыка эльфов, но работающий принц — это даже для меня звучало, как из области фантастики. — Боюсь, малыш, это точно невозможно, — покачала я головой. Зейр наклонил голову, с хитринкой в глазах наблюдая за нами. — Ты принц, тебе по штату не положено работать, к тому же еще маленький, эксплуатация детей запрещена во всех странах, мирах и Галактиках… я думаю, — попыталась урезонить я малыша, но тот, уперев руки в бока, заупрямился, как баран.

— Нет, я тоже хочу. Отец будет рад, я уверен, — он даже ногой топнул, подтверждая свои слова.

— Давай мы потом с ним поговорим на эту тему? — внесла предложение я, надеясь, что Гиэль забудет об этой затее. Но не тут-то было. Он показал ладонь, предлагая подождать, и быстро выскочил из комнаты, а уже через пять минут — я даже сообразить ничего не успела, что он задумал — прямо перед нами с Зейром оказались Владыка с супругой. Они смотрели на меня заинтересованно, но в тоже время как-то странно-настороженно. Ну вот, наверняка сейчас меня обвинят во всех преступлениях. И зачем я вообще завела этот разговор при малыше?

Гиэль ещё раз изложил родителям суть идеи. Я пояснила, что ему учиться надо, а не работать, к тому же он еще слишком мал, но тот стоял насмерть, отстаивая свое мнение и решение. К моему огромному удивлению, после того как я изложила по просьбе Владыки свой план, тот на несколько минут задумался, посмотрел на отшельника, потом на супругу, она довольно улыбалась, и только после этого выдал свое решение:

— А мне нравится эта идея, но есть одно «но»… — что? У меня глюки? Как он согласился? Хотя нет, еще ж условие какое-то, надо послушать. Я сделала самое заинтересованное лицо, внимая мужчине. На миг эльф выдержал паузу, а потом обернулся к Зейру. — Если драконы возьмут Гиэля в ученики, то я согласен с этой затеей.

— Они уже его согласны взять, я связывался с ними сегодня, так как слышал разговор о том, что малыш отправляется с Дианой, — ответил отшельник, отпивая напиток из чашки.

— Значит, осталось только дождаться рождения младенцев, — подвел итог сказанному Владыка.

— Я уже в предвкушении, — улыбнулась Амиэль. — Новая раса… Что может быть чудеснее и интереснее? Надеюсь, нам позволено будет их посещать? — вдруг с тревогой спросила супруга эльфа. — Хотелось бы понаблюдать, как они растут, как ведут себя, как развиваются. Ведь такого кровосмешения еще никогда не было.

— А сколько их? — наконец, удосужилась поинтересоваться я.

— Трое, — ответил Зейр. — Но смешанный только один, двое больше к расе демонов подходят и оборотней, а вот третий… — он задумался, подбирая слова.

— Но как ты это определил? Они же еще и не сформировались толком, а ты уже знаешь, какие они, — меня переполняло недоумение.

— Я могу видеть будущее, но не все, а некоторые моменты, вот и увидел, какими будут дети, — тепло улыбнулся Зейр, подавая мне руку. — А сейчас, может, отправимся на тренировку? Ты уже вполне здорова, я чувствую это.

Какой чувствительный. Отвечать не стала, не имело смысла, раз он и так все знает сам, потому только согласно кивнула, быстро оделась, и мы втроем с Гиэлем и Зейром отправились тренироваться.

Кажется, жизнь даже в новых условиях начинает налаживаться. И меня это несказанно радует. Единственный вопрос, который по — прежнему оставался открытым, это как же я все-таки оказалась в закрытом мире, да еще с учетом такой разницы во временном промежутке. Но я надеялась и об этом как-нибудь узнать. А пока просто радовалась настоящему. Ценила каждые моменты жизни.

Главное, чтобы Судьба не сочла меня слишком довольной и не устроила пакостей, чтоб не расслаблялась. Ведь она любит это дело. Стоит только немного расслабиться и ощутить себя счастливой, как эта вредная дама тут же ставит подножку, а то и дает ощутимый такой пинок под зад, чтобы меньше расслаблялась.

А дальше — время покажет, как и что будет происходить, а я просто пока поплыву по течению.

Из замка все разъехались, стало как-то спокойнее и уютнее. Принцы, испытав облегчение оттого, что остались свободны еще на неопределенный промежуток времени, поспешили покинуть данное место, волнуясь о том, что вдруг все изменится, а они уже празднуют победу и свою свободу. Правда перед своим отъездом они все-таки наведались ко мне уточнить: точно ли я не желаю связать себя с ними обязательствами, на что я ответила категоричным отказом. А в отместку за то, что они снова попытались применить ко мне свою магию принуждения, накормила их слабительным вместе с приправой, вызывающей чих. В последний вечер перед своим отъездом принцы провели в закрытых помещениях, каждый в своей комнате, сдерживая чихи или сидя в туалете. А что, сами нарвались, и это я еще с ними обошлась по — человечески, хотя сначала хотела добавить немного корня ариагея — растение, понижающее мужскую потенцию, обычно рекомендуемое слишком активным мужьям, которые, бывало, до смерти залюбливали своих жен.

Но ведь я пожалела их, и они ограничились слабительным вместе с чиховызывающим. Со своими родителями я каждый день знакомилась все ближе, изучала их, подолгу беседовала, попутно узнавала, что они помнят из того, когда я пропала. Но как оказалось, у обоих была выборочная амнезия, и именно тот промежуток времени, как корова языком слизала, что было довольно странно. Мы вместе пытались вспоминать, анализировать, сопоставлять факты, но толку от этого никакого не было.

Подолгу они со мной тренировались, стараясь обучить всему, что должен знать маг-целитель-Жизневик. Гиэль всегда был рядом. Он наблюдал, подсказывал, помогал разобраться. Порой его непосредственные объяснения могли быть понятнее, чем пространные беседы с родителями. У меня появились первые результаты. Я могла самостоятельно создать живительный огонь и излечить больное дерево или куст. Как мне сказали, начинать всегда нужно с неодушевленных предметов. Если с ними будет результат, то и с живыми организмами все получится.

Я хотела было возразить и показать как пример малыша, ведь именно мое сильное желание помогло ему исцелиться, но тут же отмела эту идею. Сама-то я не применяла к нему магию целительства. Все получилось само собой.

А однажды утром ко мне в комнату влетел Гиэль, его глаза сияли, сам он прямо подпрыгивал от возбуждения и азарта. Я посмотрела на ребенка, ожидая, когда я смогу узнать, что его так обрадовало, что вызвало столько адреналина. И тот, не став меня мучить неопределенностью, быстро забравшись на мою кровать, тут же затараторил:

— Отея, ты представляешь, мы сегодня идем в долину единорогов, они хотят провести ритуал! Я так счастлив, так счастлив, что уже сейчас готов сорваться с места!

— Подожди, — попыталась разобраться я. — Кто такие «мы»? И что за ритуал? Объясни толком. А то я что-то ничего не поняла, — попросила я, приподнимаясь на кровати и удобно устраиваясь на подушках.

— Так мы с тобой идем в долину, нас двоих пригласили, — пояснил как маленькой Гиэль. — А ритуал… Некое своеобразное единение, чтобы ты могла меня чувствовать, где бы я ни был, а я тебя. К тому же, этот ритуал позволит еще и усилить твою магию, взять под контроль силу, которая иногда шалит. И мою тоже, ведь, как оказалось, моя магия ещё скрыта, и ее надо распечатать, так как я могу сойти с ума, если буду ждать своего совершеннолетия. Вот! — подвел итог ребенок, глядя на меня широко открытыми глазами.

— Но, подожди, я же тебе уже говорила: где-то читала, что единороги могут общаться только с… э-э-э… девственницами, а я как бы… ну-у-у… уже давно не отношусь к этой категории, — выдала я, потупив взгляд. Мне казалось немного неправильным разговаривать с ребенком на эту тему, мал он еще был для этого.

— Кто тебе такое сказал? — изумился Гиэль. — Где ты такую чушь прочла? Единороги — мудрые существа, они пускают к себе только чистых душой, а не телом. Ты, видимо, не так поняла.

— Хм, пусть так, — легко согласилась я, зная, что все равно не смогу отказать малышу. — Когда нам надо выдвигаться?

— Как иногда говорит мой отец, еще вчера, — улыбаясь, ответил Гиэль. — Мы уже должны быть там, так что собирайся и отправляемся. Только… — он вдруг замялся. — Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, — широко улыбнулась я.

Меня просто подняло с кровати. В спешном порядке я оделась, наспех ополоснулась, склонившись над бассейном — купаться полностью не было времени. И только тогда предстала перед малышом.

— Я готова. Можем идти? — тот, важно кивнув, сразу взял меня за руку, прижался ко мне и… через мгновение мы оказались около большой горы, где виднелся вход в пещеру. Оглянувшись, я потрясенно замерла. Вокруг были горы, словно державшие в кольце небольшую долину, покрытую зеленым ковром высокой и густой травы. Ни деревьев, ни кустарников, просто ровная местность. А сами горы, будто куполом, нависали над долиной, образовывая своеобразный шатер. Это оказалось красиво и захватывающе.

— Идем, нас ждут, — поторопил меня малыш, подталкивая к пещере. — Потом у тебя будет возможность все рассмотреть.

Мы вошли внутрь. Пока глаза не привыкли к темноте, я пыталась проморгаться. И вдруг по периметру пещеры вспыхнули факелы, освещая внутреннее убранство. И уже в который раз моя челюсть грозила упасть на каменистый пол пещеры. Все вокруг сверкало от обилия драгоценных камней, находящихся прямо в стенах, на полу, на потолке. Они были везде, создавая причудливую игру света и красок, отражая огонь от факелов. Сама пещера оказалась пуста, не считая статуи в самом центре. Она изображала мужчину с луком, натягивающего тетиву. Казалось, он сейчас оживет и выстрелит, настолько реалистичной была фигура.

— Вы закончили осмотр? — раздалось рядом с нами, и я вздрогнула от неожиданности, настолько приятным и каким-то успокаивающим был голос. Повернувшись к его обладателю, тут же по инерции склонила голову, приветствуя… единорога: величественного, мудрого, белоснежного и просто красивого. Никак не получалось оторвать взгляда от его фиолетовых глаз, в которые просто затягивало, манило. По телу сразу прошла волна спокойствия, неги и умиротворения. Стало легко. И только окончательно расслабившись, я смогла, наконец, оглянуться на Гиэля, который стоял, вцепившись в мою руку, а сам с долей страха смотрел то на меня, то на белого единорога.

— Подойдите к статуе, — мягко, но настойчиво порекомендовал хозяин пещеры. Мы так и сделали. — Протяните руки к стреле, — продолжал пояснять единорог. Мы протянули, правда, для этого мне пришлось взять малыша на руки, так как ребенок не доставал. И тут в руку будто выстрелили огнем. Сначала резкая боль, а потом… я даже вздрогнула, мою кисть словно начало ласкать нечто невидимое. Судя по реакции малыша: спокойной, уравновешенной — тот ничего такого не чувствовал.

— Это огонь, он почувствовал в тебе своего носителя, — подошел ближе единорог, поясняя мои ощущения. — Он тебя изучает, и если начал ластиться, значит, признал в тебе хозяйку. А теперь можете идти. Гиэль, теперь Диана и есть твоя Отея, — довольно изрек хозяин пещеры, глядя на нас. — Теперь можете быть свободны. Я вам больше не нужен. А дети, когда появятся на свет, должны быть доставлены нам.

— Но… Они мои дети, — робко возразила я, не понимая, почему я должна отдать своих чад единорогам. — Я собиралась сама их растить.

— У тебя это не получится, — стараясь не задеть меня, объяснил собеседник. — Это сильнейшие расы, к тому же, смешанные. Их сила не изучена, их энергия и магия тебе неподвластны, и это я уже не говорю о том, кого так долго ждал этот мир — полукровке, у которого смесь трех рас. Потому он должен воспитываться у нас, только здесь он и его братья получат надлежащий уход. В любое время ты и твой супруг сможете навещать детей. Принцам я сам разграничу посещение, а вот Владыки всегда желанные гости в нашей долине. А теперь вам пора, — без перехода заметил тот, показывая кивком, чтобы мы следовали на выход. — И еще кое-что, — вдруг, словно вспомнив о чем-то, произнес единорог. — Запомни, Диана, от судьбы не убежишь, она везде найдет, — на мой недоуменный взгляд, тот пояснил: — Это я к тому, что если вдруг тебе взбредет в голову забрать детей и спрятаться у драконов, то этим ты сделаешь только хуже. У этих детей другое предназначение, они же все равно не смогут стать наследниками, так как у них смешанная кровь. А вот Хранителями…

Договаривать единорог не стал, просто показав на выход. А я в этот момент вспомнила ту самую книгу из библиотеки. Так вот к чему, точнее, к кому относились те слова. Не ко мне, как я тогда предполагала, а к моим детям. Значит, мне не суждено познать радость материнства — что я, в отличие от других родителей, не смогу наблюдать за взрослением своих чад, меня этого лишают. Хотя, если разобраться, меня изначально этого лишили, когда не дали возможности даже выносить их.

Но с другой стороны, хозяин долины прав, я не смогу справиться с их силой, особенно того, кто еще в зародыше уничтожил того монстра. Как же все сложно и запутано. Рассматривать красоту больше не хотелось. Меня одолела тоска. Я не могла понять, почему я должна отдавать детей единорогам. Хотя умом все же соображала, а вот сердце не желало мириться.

— Отея, не грусти, просто подумай о том, чем ты будешь вскармливать детей. Им ничего, кроме молока единорогов, не подойдет, потому что они не обычные дети, а смешанная кровь, которая неизвестно как себя поведет. В нашем мире таких еще не было, а так как именно единорогам под силу любой уровень магии, то только они способны справиться с детьми.

— А драконы? Они ведь тоже мудрые и сильные? — никак не унималась я. Мне хотелось прояснить все моменты, чтобы потом не мучиться угрызениями совести. — Они что, не смогут с ними справиться? Да и дети же еще совсем крошечные. Какие от них могут быть проблемы?

— Диа, а ты забыла, что еще будучи только зародышами, они уже уничтожили захватчика наших магов? — сощурившись, напомнил мне ребенок. Меня передернуло, когда я вспомнила того страшного паукообразного монстра. — А теперь представь, во сколько раз возрастет их сила при рождении. Сможешь ты с ними справиться? — все-таки пришлось признать правоту слов малыша. Но расставаться с детьми совсем не хотелось, ведь это и моя кровь.

— А драконы не смогут? — в надежде на что-то, сама не знаю на что, спросила я. Но, судя по взгляду Гиэля, поняла, придется все-таки расстаться с детьми. Но так не хотелось.

— Не переживай, он ведь сказал, что мы можем их навещать хоть каждый день, портал я умею открывать, так что… — попытался успокоить меня Гиэль, я на это только кивнула.

Все семь месяцев я практически не отходила от кокона, но это не мешало мне все больше и больше узнавать своего супруга, который, будто чувствуя мое настроение, всегда был рядом. Принцы периодически появлялись, чтобы дать подпитку детям. О решении единорога им уже сообщили. Они, в отличие от меня, восприняли эту новость довольно прохладно. Ну кто бы сомневался. Им-то по барабану на этих детей, они свою миссию выполнили, а отцовские чувства в них так и не взыграли. Мы с Гиэлем обучались вместе, только он усиливал свою ментальную магию, а я огненно-целительскую.

К концу седьмого месяца я научилась многому, теперь, как говорил Зейр, я смогла бы заниматься целительством уже самостоятельно. Но у меня все еще была мечта: открыть свои пекарни. Бизнесвумен во мне просто вопила, что я до сих пор сижу, сложа руки. Но я решила осуществить эту затею после рождения детей, мне хотелось эти оставшиеся дни провести рядом с ними.

За это время произошло много чего. Но самое главное, я смогла увидеть Зейра со всех сторон, оценить его заботу, внимательность. Бывали, конечно, и у нас перепалки, но они все заканчивались компромиссами с обеих сторон. Отшельник умел быть обходительным. С каждым днем я понимала, что меня тянет к нему. Я ждала наших встреч. Мое сердце трепетало от радости, находясь рядом с ним.

В какой-то момент до меня дошла истина: я влюбилась. Это действительно было то самое чувство, когда понимаешь: вот он, тот, без кого ты не сможешь. С кем желаешь провести остаток жизни. Кого бы хотела видеть постоянно, держать за руку, ловить улыбку, слышать голос.

— Диана, скоро придет срок, — однажды утром ко мне обратился мой супруг. — И когда родятся дети, ты должна будешь дать мне свой ответ. Потому что домой мы сможем отправиться только настоящими супругами, или мне придется уйти одному.

— Зачем же ждать так долго, я и сейчас могу дать ответ, — повернулась я к дракону с улыбкой на лице. За это время я уже и не представляла своей жизни без него. Медленно, шаг за шагом, я привязалась к этому мужчине, который, несмотря на свою холодность с другими, ко мне всегда относился с уважением. Его глаза светились нежностью, и сам он был всегда предупредительный и обходительный. Я чувствовала, что меня к нему тянет со страшной силой. И разрушить эту силу никому не удалось бы.

— И… Каков твой ответ? — запнувшись, поинтересовался супруг. Было видно, как напряглось его тело.

— Я согласна на подтверждение супружества, — пристально глядя в глаза Зейра, ответила я без тени сомнения в голосе. — Ты мой супруг, ты моя пара. Я только недавно это почувствовала, — призналась я.

Глаза мужа сначала потемнели, потом в них появилась дымка желания, смешанная с радостью, из горла вырвался утробный рык. А дальше меня просто закружило в вихре удовольствия и неги, когда, подхватив мою несопротивляющуюся тушку на руки, он тут же отнес меня к себе в комнату, положил на кровать и… мой мозг помахал ручкой на прощание, отправившись в длительный отпуск на все то время, пока мы с Зейром скрепляли наше супружество.

Я плавилась не только в руках супруга, но даже от одного его взгляда, которым он окидывал мое обнаженное тело (и когда только он успел раздеть меня и избавиться от одежды сам?). Нежные касания, от которых хотелось кричать и требовать большего, страсти, немного грубости, экспрессии. Но Зейр доводил меня до исступления своей нежностью. Не выдержав, я перевернула его на спину — откуда только столько сил взялось, — и стала сама ласкать тело, целовать каждый сантиметр кожи, которая оказалась немного солоноватой на вкус. А потом, не имея сил больше терпеть, просто насадилась на него, не слушая возражений мужа. Более длительную прелюдию можно использовать в следующий раз. А сейчас я была слишком возбуждена. Тело требовало разрядки и получения удовольствия.

Бешеная скачка, мое покрытое каплями пота тело, жар, исходящий от Зейра… Стоны, наполняющие комнату, его рыки и мои крики… Вихри магии закружились вокруг нас. В какой-то момент все смешалось: яркий, до темноты в глазах, оргазм, резкая боль в плече, кокон, в который нас заволокло после испытанного удовольствия — я просто без сил упала на супруга, почувствовав, как он кончил, и сейчас его грудная клетка вздымалась от вдохов и выдохов, а руки сильнее прижимали меня к себе.

Спустя мгновение очнулась, посмотрела на Зейра, который не сводил с меня своих янтарных глаз, и утонула в них. А когда он поднял меня на руки, встав сам, и поднес к зеркалу, я ахнула. У нас двоих от самой шеи, по плечу, опускаясь на руку, до самого запястья, шла красивейшая вязь тату. Разница с Зейром была в том, что на моей вязи были какие-то узелки, назначение которых, как сказал супруг, я узнаю позже. Гиэль больше всех радовался нашему подтвержденному супружеству. А рассматривая эти самые узелки, только посмеивался. Их было три: на плече, на сгибе локтя и около запястья.

— Ты знаешь, что они означают? — не выдержав, поинтересовалась однажды я. Тот кивнул, но…

— Знаю, но пока не скажу, — этот чертенок показал мне язык и полез обниматься, чему-то радуясь. — Отея, не волнуйся, скоро сама все поймешь, — улыбнулся ребенок, хитро сверкая глазами.

— Если раньше не умру от любопытства, — недовольно буркнула я, пытаясь сообразить, что же они могут значить. Не люблю неопределенности. Мне хотелось знать все и сразу. Только отвечать никто не торопился. Но потом стало не до этого. Меня закружило в вихре происходящих событий: пришла пора вынимать детей из кокона, давать им имена, относить в долину к единорогам. Как бы мне этого ни хотелось, но, как показало время рождения, это стоило сделать побыстрее.

— Отея, идем скорее, там сейчас все коконы взорвутся! — с криком примчался ко мне в комнату Гиэль, меня подкинуло на кровати. Быстро накинув на себя тунику, как была босиком, так и помчалась в купель. А стоило вбежать туда, как пришлось зажмуриться от яркого, разноцветного сияния, исходившего от одного из коконов, перекидывающегося на два других. Подскочив к тому, который грозил тут все разнести, я, несмотря на жар, исходивший от него, прижала его к себе. Мое тело горело, но я продолжала удерживать кокон, который вот-вот бы взорвался, настолько все внутри него бурлило. Больше всего я волновалась за малыша. И тут все три оболочки треснули, из них показались очаровательные младенцы, от рук которых исходили искорки льда, пламени и света.

Как я исхитрилась подхватить всех троих, сама потом не смогла бы сказать. Вот только удерживать их оказалось сложно. Мне на помощь прибежали все: и Владыки, которых вызвал эльф, и принцы, которые почувствовали рождение, но самое главное, со мной рядом был мой супруг, который меня поддержал, чтобы я не свалилась вместе с детьми.

— Аэрит, Наург и Д'айта, — вырвалось у меня, когда я смотрела на младенцев. Они оказались необычные: двое из них были близнецами, с рожками, пока еще маленькими, хвостиками и острыми ушами, а вот третья, девочка — Д'айта — поразила особенно. Ее красные глаза полыхали, два уже загнутых рога, пока ещё небольших, светились, на спинке пробивались крылья, которые я все боялась зацепить. Они казались такими хрупкими — одно неловкое движение, и можно было причинить вред младенцу. Как же мне было страшно, кто бы знал.

Хвостик с острой кисточкой обхватывал мою руку. Но самое поразительное в малышке было то, что она уже сейчас, как мне казалось, могла одним взглядом разгромить тут все. Вот в этот момент я и пришла к выводу, что единорог был прав. Сама я с ними точно не справлюсь. Гиэль подошел ближе, взял Д'айту за руку, поднес ее к лицу и вдруг поцеловал запястье, и на том месте появилась маленькая метка. Но в общей суматохе я отметила это лишь вскользь. А потом и вовсе забыла.

Казалось, никто ничего и не заметил, так как ни одного упоминания об этом не было, а я сама все списала на то, что Гиэль и сам еще ребенок, потому ему стали интересны родившиеся младенцы. Все присутствующие стояли, затаив дыхание, наблюдали за детьми. В этот момент я пожалела, что моих родителей не оказалось рядом, их срочно вызвали куда-то. Только Амиэль, осторожно подойдя ближе, можно сказать, окрестила их по очереди — другое подходящее слово подобрать сложно. Она своим светом прошлась по каждому из малышей, тем самым заставив их немного угомониться.

Принцы тоже посмотрели на детей, но как-то совсем без эмоций. Мне в тот момент было все равно, какие эти выскочки на самом деле. Но в тот момент от всей души пожелала им влюбиться по — настоящему. Уж очень мне хотелось, чтобы они остепенились, хотя и мало верила в такой исход. Я уже все поняла, поэтому они только лишний раз подтвердили истину о себе.

Самое поразительное было в том, что эти младенцы разительно отличались от наших. Мои дети с первого дня уже могли видеть, более-менее агукать так, что было понятно, чего они хотят. Но что было самым поразительным, уже на второй день они могли сами передвигаться, пусть едва-едва, но сами. Поразительно. Никогда бы не подумала, что такое в принципе возможно.

И уже на третий день, после того как одна из стен замка была разрушена — ну, я решила немного поиграть с малышами, — окна выбиты — кто же мог предположить, что довольный крик Д'айты способен вынести все стекла, — а часть слуг едва не рехнулась, когда мы бегали по коридорам — так захотели дети, которые уже вовсю лопотали, высказывая свои желания, — вот тогда и пришлось переноситься в долину.

Там нас встретил тот же единорог. Мы с Зейром и Гиэлем принесли троих сорванцов, не желающих сидеть на руках. Единорог улыбался, вот только его улыбка померкла, когда дети, извернувшись, выскользнули из рук и оказались около хозяина долины, начиная его ощупывать, дергать за рог, взобравшись на спину, хватать за гриву.

— Все, можете идти, — рыкнул белоснежный красавец, облепленный детьми. — Посещения только через неделю.

Мне на мгновение стало страшно за хозяина долины. Эти обормоты разнесут тут все, что можно. Особенно непоседливая дочка. Но единорог сам так решил. Посмотрим, как ему удастся их угомонить. Главное, чтобы мои дети оставили в живых чудесного белоснежного красавца. С них станется потрепать его. А виноватой еще меня сделают.

Так, надо срочно выбросить плохие мысли из головы. Все будет прекрасно. Нужно только верить. Жаль, конечно, оставлять детей, сердце ныло. Но так будет спокойнее для всех. И самое главное — для самих младенцев.

Нас выбросило из долины в мои покои, где уже стоял раскрытый сундук для сбора вещей. Сегодня вечером мы отправляемся домой: к драконам. Что меня там ждет, жизнь покажет. А пока я нереально счастлива.