Порочная зависимость

Глава 10

На все время пребывания в Лондоне Бриджет арендовала автомобиль, на котором намеревалась вместе с Клер отправиться на ужин к Дэвиду.

Как и всегда, Бриджет была одета во все белое. Платье было с длинными рукавами, длинное, но с высоким разрезом, обнажающим при ходьбе стройные ноги в белых чулках. Наряд дополняли туфли того же цвета.

Клер была одета строго. Ибо сейчас меньше всего хотела дразнить Дэвида Олстона. На ней было скромное креповое платье бордового цвета, также с длинными рукавами и значительно ниже колен. Только под дорогим ожерельем виден был небольшой кружок обнаженного тела. Но очень небольшой.

Взятая Бриджет машина подкатила к подъезду гостиницы точно в назначенный час. Шофер выскочил из-за руля, обежал автомобиль и, открыв дверцу, услужливо помог Бриджет и Клер разместиться на заднем сиденье. Дорога до лондонского дома Дэвиса заняла не больше пяти минут. Выйдя из машины, они направились к парадному входу. Клер первой поднялась по ступенькам и позвонила.

Она ожидала, что дверь откроет мажордом. Но на этот раз их встретил сам хозяин.

– Бриджет Голдсмит – Дэвид Олстон, – отрекомендовала их друг другу Клер.

– Если не возражаете, – учтиво поправил ее Дэвид, – я виконт Бонмут.

Он не без основания решил, что в подобном обрамлении будет выглядеть предпочтительнее, повышая к тому же и авторитет Клер в глазах ее начальницы.

– Очень приятно с вами познакомиться, милорд, – ответила Бриджет, сделав реверанс и протягивая Дэвиду руку.

– И все же я предпочел бы обращение «Дэвид», – так же учтиво поклонился он. – Прошу вас!

Они вошли в холл. Бриджет окинула взглядом стены, потолок, устланные коврами полы.

– Кто строил этот дом?

– Архитектор Нэш, насколько я помню. Ведь нашей семье уже больше двух веков. Он же автор Риджентс-парка, мимо которого вы проезжали, и самой улицы того же названия. Это был замечательный человек. Может быть, вы слышали о нем. А теперь, прошу вас, пройдемте дальше. Ведь вы, насколько я осведомлен, интересуетесь историей. Не так ли?

– Именно так. Ведь наша Америка фактически не имеет своей истории.

Дэвид провел обеих дам в гостиную. Там, возле большого камина, стояли еще четверо гостей, рассматривавших разложенную на столике богатую коллекцию засушенных цветов.

– Друзья, – обратился Дэвид к собравшимся, – позвольте представить вам Бриджет… Извините, я плохо запоминаю фамилии…

– Голдсмит, – подсказала ему Бриджет.

– Да! Бриджет Голдсмит. Она на днях приехала из Америки. А это мой добрый друг Клер Маркем.

Все четверо учтиво кивнули и улыбнулись.

– Это – Вирджиния Ансел, – представил Дэвид крупную женщину в голубом бархатном платье. – И ее подруга Анна Холмс, – кивнул он в сторону простоватой и очень худой девицы с длинными, но вялыми белокурыми волосами. На ней было желтое атласное платье, отороченное белыми кружевами.

– А теперь познакомьтесь, пожалуйста, с Филипом и Селестой Ричардсон – герцогом и герцогиней Тидмут.

Бриджет и Клер пожали руки всем гостям. Здороваясь с герцогом, Бриджет присела в реверансе и низко склонила голову.

– Рада познакомиться, ваша светлость, – торжественно сказала она.

– Не хотите ли выпить? – обратился Дэвид к Бриджет и Клер.

Клер удивило отсутствие слуг. Создавалось впечатление, что гости должны были сами о себе заботиться. Сами открывать бутылки с шампанским, разливать вино по бокалам. Дэвид раскупорил одну из лежавших в ведре со льдом бутылок и, наполнив шипучим напитком два высоких тонких бокала, поднес их Клер и Бриджет.

Все внимание Бриджет сосредоточилось на герцоге. Это был молодой человек небольшого роста, полноватый, с густыми иссиня-черными волосами. Его темно-карие глаза, напоминавшие крупные бусины, тут же обшарили Бриджет с ног до головы, хотя супруга стояла рядом.

Селеста Ричардсон оказалась намного выше своего мужа и, как показалось Клер, значительно старше его. Ее темно-каштановые волосы были собраны в пучок на затылке, а удлиненное лицо пересекали морщины. Однако зеленые глаза герцогини горели энергией и живостью. А по всему ее виду было заметно, что к своей особе Селеста относится очень даже внимательно. Во всяком случае, из всех присутствовавших в гостиной женщин именно ее наряд был самым эффектным. Длинное, выдержанное в строгом стиле черно-белое платье плотно облегало все еще стройную фигуру. Никаких декольте, разрезов выше колен или прочих вольностей, входивших, да и уже вошедших, в моду.

– Разрешите мне сказать пару слов? – обратился Дэвид к Бриджет, обведя взглядом остальных гостей. – Я думаю, что кое в чем мы все пришли к согласию.

Гости утвердительно закивали.

– О чем это он? – озадаченно спросила Бриджет у Клер.

Та тоже недоуменно пожала плечами:

– Понятия не имею.

Клер в душе надеялась, что вслед за многозначительным заявлением Дэвид не примется за свои обычные маленькие игры. Это было бы совсем не к месту. К тому же он знал, что от Бриджет во многом зависит дальнейшая карьера Клер.

– Разрешите мне все объяснить, – поспешил сказать Дэвид.

Он взял Бриджет за руку и подвел к окну, из которого был виден парк.

– Дэвид очень много нам о вас рассказывал, Клер, – нарушила воцарившееся было молчание Вирджиния Ансел.

– Да. Мы знаем все ваши секреты! – поддержала ее герцогиня.

Клер не обратила особого внимания на эти реплики. Она смотрела на Бриджет и пыталась прочесть ее мысли по выражению лица. В этот момент на нем было написано удивление.

– Вы давно знакомы с Дэвидом? – спросила Клер у Вирджинии.

– Мы присоединились два года назад.

– Присоединились? – переспросила Клер, выгнув дугой бровь от изумления.

Она подумала, что Вирджиния просто выбрала неудачное слово.

– Я имею в виду общество «Осер», – объяснила та.

– «Осер»? Что это такое? – еще более удивляясь, спросила Клер.

– Да так… Просто очередная шутка Дэвида. Вы же знаете: он без этого не может!

Клер почувствовала, как сжалось сердце. Она знала французский язык. Слово «осер» в переводе на английский означало «осмеливаться» или «делать вызов». Догадаться о том, чем занимаются члены этого общества, было не так трудно… Но тут, взглянув на Бриджет, она увидела, что на лице той выражение озадаченности сменилось светлой улыбкой.

– Что же это за общество? – решилась впрямую спросить Клер.

– О! – воскликнул герцог, с опаской глядя на супругу. – Неужели Дэвид никогда не рассказывал вам? Мы все были уверены, что…

– Я думаю, дорогой, что Дэвид знает, что делает, – быстро проговорила Селеста, дернув супруга за рукав. – Лучше скажи, не хочешь ли еще немного шампанского?

– Нет, спасибо.

Тем временем Дэвид отвел Бриджет от окна, и они присоединились к гостям. Клер украдкой еще раз посмотрела на начальницу и удовлетворенно отметила, что та сияет от удовольствия. Все остальное Клер не интересовало.

– Вы не хотите мне рассказать о вашей семье, ваша светлость? – спросила Бриджет у герцога. – Я просто жажду узнать как можно больше деталей о столь древней аристократической ветви.

Пока Филип пространно рассказывал о своих предках, Дэвид подошел к Клер и взял ее за руку.

– Я очень рад тебя здесь сегодня видеть, – прошептал он. – И хочу, чтобы ты это знала.

По его таинственному тону Клер сразу поняла, что речь идет не только об ужине.

– Что все это значит? – нахмурилась она. – Что происходит? И где слуги?

– Все в порядке, – поспешно ответил Дэвид. – У слуг сегодня свободный вечер. Но я позаботился о прекрасном буфете. Так что не беспокойся!

– А не хочешь ли ты мне поведать, что это за общество «Осер»?

– Повторяю, Клер: ради Бога, ни о чем не беспокойся!

Он взял Клер за руку и отвел в угол.

– Я уже все объяснил Бриджет. Она удивительно разумная женщина. Обычно мы не приглашаем одиноких. Но я постарался объяснить ситуацию всем остальным, и те согласились с ней встретиться…

– Что ты им объяснил? – в замешательстве спросила Клер, чувствуя, как в ней растет раздражение.

Она не понимала, что еще надо было всем объяснять, приглашая кого-то к себе в дом на ужин.

– То, что произошло между нами в последний раз у меня в доме, – продолжал Дэвид, не отвечая на ее вопрос и как бы пропустив его мимо ушей, – было для тебя трудным испытанием. Я это отлично понимаю!

– Кстати, мне надо с тобой обо всем этом серьезно поговорить.

– Я знаю… Все знаю… Это было так неожиданно. Но я знал, что ты все понимаешь. Знал, что могу тебе доверять, Клер. Ты такая удивительная женщина! То, что ты делала…

– Я не могла сдержаться…

– В том-то и дело! Я понял это. И понял, что все будет хорошо. Я был слишком требовательным. Это потому, что моя сексуальная жизнь запуталась в каком-то сложнейшем лабиринте.

– И ты не можешь ее направить в спокойное русло. Так?

– Да. Ты подобрала очень точное выражение.

Дэвид смотрел прямо в глаза Клер, как бы пытаясь заглянуть в глубину ее души.

– Я знаю, что случилось, – вновь заговорил он. – Это-то и взволновало меня! Впервые ты думала о себе, а не обо мне. Боже, но это же было прекрасно, Клер! Я все время об этом думаю! Поэтому и позвонил тебе! Я не могу забыть, как ты тогда выглядела! Какое выражение было у тебя на лице! А твой голос! Такой громкий. Такой убедительный! И то, что ты заставила меня делать! Дорогая! Я знаю, что это было всего лишь началом!

Клер оказалась права. Еще накануне она с тревогой думала о том, что Дэвид скорее всего неправильно воспринял ее реакцию на случившееся. Он привык, что Клер часто выходила за границы разработанного им очередного сценария. И воспринимал это как свидетельство ее перевозбуждения, но никак не отвращения к нему.

– Видишь ли, Дэвид, – подчеркнуто серьезно сказала Клер, – нам надо поговорить.

– Да, да, конечно! Я наперед знаю, что ты мне скажешь. Больше никаких писем! Никаких сценариев! Нам все это уже не нужно. То, что ты делала в минувшую пятницу, было несравненно лучше всех моих идей и заготовок. Теперь мы оказались на одной волне. Я уверен в этом!

Клер поняла, что в присутствии Бриджет, которая стояла у противоположной стены гостиной и могла все слышать, сказать ему правду было невозможно.

– В этом все и дело! – продолжал тем временем Дэвид. – Именно поэтому я и хотел, чтобы ты непременно была здесь сегодня! Теперь ты все увидишь и поймешь.

– Все?

– Зависит от того, найдешь ли ты путь к самовыражению. Это – самое главное. Ты согласна? Я чувствую себя круглым идиотом, потому что постоянно подавлял в тебе это стремление. А ведь ты всегда была лишена даже намека на эгоизм. Всегда отдавала всю себя. Без остатка! Поэтому мне даже в голову не приходило спросить, чего же ты хочешь. Но сегодня здесь ты можешь делать и взять все, что захочешь. А я покажу тебе, кем на самом деле являюсь. Между нами больше не должно быть полуправды!

– Дэвид, согласись, что здесь не место для таких разговоров.

– Нет. Ты не права! Ведь мы не изменились.

– Не изменились?

– Я еще никогда не осмеливался здесь говорить с тобой на эту тему. Но теперь… Теперь я знаю, что ты хочешь того же, что и я. Возможно, даже еще сама этого не осознавая.

Клер поняла, что этот разговор совершенно бессмысленный.

– Что ты придумал на эту ночь?

– Увидишь!

– Бриджет ты тоже пригласил принять во всем этом участие?

– Но это же замечательная женщина!

– А если бы она отказалась? Такое тебе в голову не приходило? Ведь предполагался ужин. И ничего больше!

– Мы бы хорошо перекусили в буфете, который я организовал. Потом пожелали бы ей спокойной ночи. Но она сказала, что отлично все поняла, как только вошла в гостиную. У американцев очень развит инстинкт.

– Что она поняла?

– Она сказала, что прочитала нечто в наших глазах.

Дэвид повернулся к остальным гостям и торжественно провозгласил:

– Дамы и господа! Как бы сказал сейчас мой дворецкий, ужин подан!

Оказалось, что гости отлично знали, куда идти. Они направились к дальней двери гостиной, ведущей в столовую, стены которой украшала коллекция больших китайских тарелок. Огромный стол из красного дерева был уставлен холодными закусками. На длинных блюдах лежали огромные осетры. В стеклянных вазах горой были навалены креветки, хвосты которых свешивались через края. На круглых тарелках разложены устрицы разных сортов и приготовлений. Деревянные блюда ломились от жареного и вареного картофеля, помидоров, зеленого салата, всякого рода солений. В серебряных сосудах и чашках были всевозможные соусы, майонезы, горчица и прочие специи. В плетеных корзинках лежал свежий и поджаренный хлеб. На дальнем конце стола разместились десертные блюда и фрукты. Естественно, не было недостатка в самых разнообразных и дорогих винах.

Гости без каких-либо церемоний дружно принялись за еду и напитки. У Клер же аппетит пропал после разговора с Дэвидом. Тем не менее она не без интереса наблюдала, как Бриджет подцепила длинной вилкой несколько кусков осетрины, зачерпнула большой деревянной ложкой салат из помидоров и, положив все это себе на тарелку, принялась с явным удовольствием уписывать.

– Ну, как вам понравился герцог? – спросила Клер, подсаживаясь к ней.

– Очаровательный молодой человек! Очень остроумный. Я бы никогда не подумала, что это герцог, если бы просто встретила его на улице!

– Дэвид с вами говорил?

– Конечно. Впрочем, я сама обо всем догадалась. А вам он разве ничего не рассказывал?

– Рассказывал.

Клер все же хотела узнать как можно больше из того, чем Дэвид поделился с Бриджет. Но боялась очень уж расспрашивать начальницу, дабы не показаться до смешного наивной.

– Будьте осторожны, Клер, – сказала очень мягко Бриджет. – Я никогда не думала, что вы занимаетесь подобными вещами. Но не волнуйтесь, дорогая. Это никак не отразится на перспективах вашего служебного роста. Не надо быть лицемерными. Ведь правда? Сказать по правде, я тоже, когда бываю в настроении, посещаю иногда маленький неофициальный клуб подобного же рода в Хьюстоне.

Этот разговор еще более смутил Клер. Она и понятия не имела, что конкретно имели в виду Бриджет или Дэвид, когда вели с ней подобные разговоры. И чувствовала себя при этом сказочной Алисой в Стране чудес, которую она не знала и не могла понять. Единственное, что для нее сейчас имело значение, так это явное удовлетворение Бриджет своим визитом.

Бриджет же возобновила диалог с герцогом, как только тот наполнил свою тарелку стоявшими на столе яствами. Клер положила себе какой-то салат и лениво поклевывала его, наблюдая за Дэвидом, который тоже включился в разговор герцога с ее начальницей. Время от времени она окидывала взглядом стол, за которым гости с неослабевающим аппетитом уничтожали пищу. Исключение составляла только худенькая блондинка, которая сосредоточилась на фруктовом салате и не притрагивалась больше ни к одному блюду.

– Скажите, а Бриджет – ваш босс? – спросила у Клер подсевшая к ней Селеста.

– Да.

– Очень привлекательная женщина! – заключила она, откровенно пожирая глазами стройное тело американки.

– Я тоже так думаю, – согласилась Клер.

– Конечно, и вы тоже! Очень привлекательны! Одно удовольствие на вас смотреть! Вы возбуждаете воображение.

– Воображение?

– Ну, наверное, я употребила не то слово. Лучше сказать – предвосхищение.

– Предвосхищение чего?

У Селесты был маленький рот и очень тонкие губы. Она посмотрела на Клер и облизала кончиком языка верхнюю. Можно было подумать, что герцогиня предвкушает получить удовольствие от какого-то очень лакомого блюда.

– Предвкушение того, что бы я сделала, например, с той же Бриджет. Или же с вами. Я еще не решила, кто из вас меня больше привлекает.

– Дамы и господа! – вновь торжественно провозгласил Дэвид. – Я думаю, что пришло время продолжить программу нашего вечера. Как вы знаете, у нас сегодня гостья. Она выразила согласие остаться с нами и после ужина. Так что, как только вы покончите с едой, мы продолжим.

Последовали довольно жидкие аплодисменты. Дэвид вышел из зала, бросив при этом многозначительный и немного нервный взгляд на Клер.

– Что же все-таки сейчас будет? – спросила она у герцогини, совсем сбитая с толку.

– Как, разве Дэвид вам ничего не сказал в гостиной?

– Ничего.

– Интересно! Я никак не могу понять, как это получилось? Он же должен был узнать вашу реакцию на предстоящее! Вы очень впечатлительны?

– Нет.

– Дайте-ка я сама посмотрю, – загадочно сказала Селеста.

Она нагнулась над Клер, которая была значительно ниже ростом, взяла ее двумя пальцами за подбородок и осторожно поцеловала в губы, тронув при этом кончиком языка десны.

Клер была настолько изумлена, что никак не прореагировала на это. Тогда герцогиня, видимо, решив, что ей открыт «зеленый свет», поцеловала Клер еще раз. Но более смачно и даже страстно. При этом правая рука Селесты сжала левую грудь Клер.

– Дорогая… – прервал нежную сцену подошедший герцог. – Вы начали без меня. Это нечестно!

Он поставил на стол свою пустую тарелку и похлопал ладонью по мягкому месту супруги.

– А она прелестна, не правда ли?

– Представь себе, Дэвид не сказал этой молодой даме, зачем мы все здесь собрались!

– Он просто отвратителен! – рассмеялся герцог и, посмотрев на Клер, положил ладонь на ее руку. – Мы собрались здесь, – продолжал он, – чтобы… Ну, как бы это лучше объяснить?.. Скажем, для того, чтобы позволить себе на некоторое время расслабиться и предаться не совсем обычным пристрастиям. Причем сделать это публично. Собрал нас здесь Дэвид. Он очень внимателен ко всему, что касается общества «Осер».

Клер бросила через зал взгляд на Бриджет. Американка о чем-то увлеченно болтала с белокурой девицей, сопровождавшая которую Вирджиния Ансел куда-то исчезла. Неожиданно Бриджет подняла руку и приложила указательный палец к губам своей собеседницы. Та в ответ улыбнулась. Видимо, Бриджет была осведомлена обо всем, что здесь должно было происходить, и не имела ничего против этого. Последнее стало для Клер совершенно очевидным, когда ее начальница вдруг обняла худую блондинку и крепко поцеловала в губы.

– А каким необычным пристрастиям подвержен Дэвид? – холодно спросила Клер, не зная еще, ужасаться ли всему услышанному или же восхищаться. Тем более что ее еще не покинуло ощущение от коснувшегося десен кончика языка герцогини.

– Мне кажется, что вы это сами уже отлично знаете, – усмехнулся герцог. – Это примерно то же, что волнует и меня. Но сегодня он оказался проворнее.

– Проворнее?

– Пойдемте с нами, – сказала Селеста и, поставив на стол свою тарелку с недоеденным десертом, взяла Клер за руку.

В этот момент герцогиня напоминала паука, завлекающего муху в свою паутину.

В самом конце столовой была маленькая дверь. Селеста открыла ее и вошла, не отпуская при этом руки Клер. Они прошли через длинный узкий коридор, в котором не было ни одного окна. Освещался он несколькими плафонами, тянувшимися вдоль потолка.

Коридор упирался в еще одну маленькую дверь. Селеста открыла ее, но на этот раз пропустила вперед Клер. Они оказались в просторном зале, стены которого были задрапированы длинными бархатными портьерами. Вдоль них, на устланном красными коврами полу, расположились одна за другой три или четыре старомодных софы с подушками различных форм и размеров. Еще стояли два кресла с подлокотниками. Все это было повернуто к дальней стене, у которой угадывалось что-то вроде помоста. Помост освещался направленными лучами ярких ламп под самым потолком. На импровизированной сцене лежал матрац и возвышалось сооружение в виде четырехугольной деревянной коробки высотой около метра, покрытой красным ковриком. Сбоку к ней была приставлена лесенка с тремя обитыми бордовой материей ступеньками. По ней можно было подняться наверх, опуститься на колени и, как тут же пояснил на ухо Клер герцог, помолиться. Другими словами, сооружение символизировало собой подобие кафедры.

В углу у боковой стены стоял огромный гардероб из орехового дерева, с двумя дверцами и четырьмя большими выдвижными ящиками. Прямо к нему примыкал длинный стол, уставленный бутылками со всевозможными напитками. В зале стоял аромат дамских духов и чего-то еще, напомнившего Клер опьяняющий запах мускатного ореха.

– Чувствуйте себя как дома, – посоветовал герцог, опускаясь на ближайшую софу.

Его супруга подошла к столику с напитками и налила себе бокал вина. Дверь, бесшумно закрывшаяся за ними, тут же снова отворилась, впустив в зал Анну Холмс вместе с Бриджет.

– Здесь очень уютно, – сказала Бриджет, посмотрев на Клер.

Герцогиня тут же подошла к Бриджет и бесцеремонно пробежалась пальцами вдоль ее тела, утопив их в промежности. Потом слегка подалась вперед и поцеловала в губы. Бриджет в ответ тут же обняла герцогиню и прильнула к ее губам, одновременно поглаживая Селесту по ягодицам.

– А как же я? – обиженно проговорила Анна, толкнув Бриджет в спину и обняв обеих женщин за талии.

– Вы чувствуете себя покинутой? – спросил герцог, на мгновение оторвав взгляд от идиллической женской триады.

По правде говоря, Клер пока и сама не знала, что сейчас чувствует и как относится ко всему происходившему перед ее глазами. Но по крайней мере многое из сказанного раньше Дэвидом теперь становилось более ясным. В прошлую пятницу он неправильно понял ее настойчивое требование быть более внимательным к ее запросам. Дэвид решил, что ее сексуальные устремления были столь же сложными, как и его. И думал, что только природная сдержанность не позволяет Клер сказать ему откровенно, чего же она, в конце концов, хочет. Поэтому и решил посвятить ее в этот таинственный ритуал.

Присутствие Бриджет и ее согласие остаться на «таинство» добавили остроты в происходящее. Но одновременно это создало и немалые сложности для Клер. Она никогда даже не могла подумать о том, что ее начальница – лесбиянка или бисексуалка. Теперь же сомнений в этом не было. Ибо Клер видела все своими глазами.

Клер вдруг страшно захотелось чего-нибудь выпить. Она налила себе в бокал коньяку, села в одно из двух кресел и вновь принялась наблюдать за тремя женщинами, без малейшего стеснения предававшимися лесбиянству уже втроем. Они обнимали друг друга, целовались взасос, облизывали друг другу шеи и полуоткрытые полушария грудей, шарили ладонями под одеждой. Все это тут же напомнило Клер ее собственный опыт с Андреа и Лизой. Но сейчас она не чувствовала ни волнения, ни даже просто сексуального возбуждения.

В этот момент свет померк, и зал погрузился в полутьму. Когда глаза Клер привыкли и она огляделась по сторонам, то увидела, что Бриджет, схватив Анну за руку, тащит ее к софе. Герцогиня же с мужем пристроились на соседнем диванчике.

Но тут же вспыхнули софиты, ярко осветив помост. Откуда-то слева неожиданно возникла Вирджиния Ансел и направилась к импровизированной сцене. На ней был черный кожаный корсет, в лифе которого с трудом помещались ее огромные груди. Чтобы хоть как-то обозначить талию, она зашнуровала его сверх всякой меры. Темные длинные чулки, державшиеся на кожаных подвязках, рельефно облегали упитанные бедра. В руках она держала хлыст для верховой езды. Присмотревшись внимательнее, Клер безошибочно узнала тот самый хлыст, которым в пятницу так больно отстегала Дэвида.

Вирджиния взошла на помост и стала около кафедры. В то же мгновение на помосте появился Дэвид, на котором были только тонкие женские панталончики, в которых он в прошлую пятницу разыгрывал придуманную накануне эротическую роль для Клер.

Он поднялся по ступенькам на кафедру, опустился на колени и зашептал молитву. Вирджиния терпеливо ждала, когда это закончится. После заключительного «аминь» она обошла кафедру, которая оказалась ей чуть выше поясницы, остановилась прямо против лица стоявшего на коленях Дэвида и пролаяла:

– Стой смирно и не двигайся!

Дэвид застыл, вытянув вперед руки.

– Грязный мальчишка! Или не так?

– Так, – покорно ответил Дэвид.

– Омерзительный, противный мальчишка! – вновь залаяла Вирджиния.

И тут Клер, сидевшая чуть сбоку, заметила, как его панталончики начинают приподниматься как раз там, где располагался член. Причем происходило это довольно быстро.

– Да, я омерзительный, противный мальчишка, – снова согласился он.

– Ты приносишь одни тревоги и беспокойства!

– Да.

Клер заметила, как лицо Дэвида задергалось. Она не раз наблюдала подобное у него в комнате во время их эротических игр и знала, что за этим скрывается мучительная внутренняя борьба между стыдом и непреодолимым желанием.

– Тогда спускайся вниз, – продолжала Вирджиния. – Ты ведь знаешь, что я намерена заставить тебя сделать.

– Да. Но я уже и так стою на коленях.

– Хорошо.

Вирджиния подошла вплотную к кафедре, схватила Дэвида за волосы и, приподняв свои тяжелые, готовые вывалиться из лифа груди, ткнула ими ему в нос.

– Целуй! – гаркнула она.

Дэвид вытянул шею, наклонил голову и принялся облизывать языком каждую грудь Вирджинии, как будто это было тающее мороженое.

Клер стало так противно, что она опустила глаза в пол. Но тут же до ее слуха долетел чей-то стон. Она посмотрела налево и увидела, что Анна Холмс бросилась на колени перед Бриджет, сидящей на софе. Та подняла полы платья и накрыла ими ее голову. Тугие бедра американки оказались прямо перед губами Анны. Поскольку софиты светили ярко, а Бриджет не торопилась прикрыть оголившиеся колени, то Клер успела заметить, как Анна кончиком языка облизывает бедра сквозь тонкий нейлон чулок.

Клер поспешно отвела взгляд и стала снова смотреть на помост. Там продолжало разворачиваться импровизированное представление. Вирджиния стащила Дэвида с кафедры, сама поднялась на одну ступеньку и круто повернулась к виконту своим огромным отвислым задом. Дэвид принялся жадно лизать ягодицы.

Тем временем Селеста встала и, подойдя к гардеробу, открыла дверцы. Клер внимательно следила за ней. В гардеробе висели хлысты различных размеров, кожаные ремни, бельевые веревки и много еще предметов подобного же рода. Там были прогулочные трости с украшенными резьбой набалдашниками. А еще – кнутовище. Его-то как раз герцогиня и выбрала.

Тем временем Вирджиния проскрипела сквозь зубы:

– Не очень-то у тебя получается!

Дэвид тут же удвоил усилия. А эта большая полная женщина легла на бок, согнула колени и подставила ему свои ягодицы, предлагая тем самым сзади добраться до половых губ, поросших густыми волосами.

Хлоп! – разнесся по залу звук удара кнутовищем по голому телу. Клер вздрогнула, повернула голову в сторону соседней софы и увидела герцога, перегнувшегося через ручку диванчика, и стоявшую над ним с поднятым орудием пытки Селесту.

Тем временем Бриджет встала, расстегнула «молнию» и сняла платье. Затем оголила бедра. Взяв за плечи все еще сидевшую на полу Анну, Бриджет прижала ее лицо к своему лобку. Потом опустилась на край софы, раздвинула ноги и слегка закинула назад голову девушки. Теперь губы Анны оказались прямо напротив скрытой под тонким нейлоном бикини плоти Бриджет.

Клер снова посмотрела на импровизированный помост. Вирджиния стояла над лежавшим перед ней Дэвидом с высоко поднятым над головой хлыстом. В следующее мгновение она размахнулась и с силой ударила им по закрытым тонкими дамскими панталончиками ягодицам виконта. Тот застонал, то ли от боли, то ли от наслаждения.

Клер смотрела на все это совершенно спокойно. Охватившее ее было четверть часа назад чувство страха и восхищения улетучилось. Теперь она могла хладнокровно взирать на происходящее и размышлять. Ей все стало ясно. Ясен план Дэвида. Он привел ее сюда, чтобы на примере продемонстрировать то, что трудно объяснить словами. И дать тем самым понять, чего он ожидает от нее. Дэвид воспринял все происшедшее между ними в минувшую пятницу как важный шаг к вершине айсберга, до сих пор казавшегося ему полной загадкой. Ему казалось, что он нашел путь к исполнению ее желаний. Однако Дэвид глубоко ошибался. Он не понял, что причиной столь резкой реакции Клер стало довольно естественное сочетание раздражения с плотским желанием. А уж никак не стремление предаться каким-то странным извращениям. В прошлом она с Дэвидом занималась чем-то подобным. Но только потому, что он ей нравился. Равно как и то, что он с ней делал. Однако это не было тем, чего Клер ждала от настоящего мужчины. После появления Гэри ей это стало окончательно ясно.

Клер поняла, что этот извращенческий спектакль был представлен ей Дэвидом как своеобразное предложение стать его женой. Видимо, он был уверен, что подобная эротика непременно станет шагом к духовному и интеллектуальному взаимопониманию.

Клер залпом допила коньяк, стакан с которым держала в руках. Потом встала и огляделась по сторонам. Справа от нее стоял на коленях герцог и облизывал туфли на ногах своей супруги. Слева она увидела Бриджет, смотревшую в никуда и тискавшую собственные груди. Ее тело трепетало от надвигающегося оргазма. Клер подумала, что за ним последует следующий…

Не говоря ни слова, она решительно вышла из зала и захлопнула за собой дверь. Столы были заставлены грязной посудой и блюдами с недоеденными яствами. Клер с омерзением посмотрела на все это, прошла через холл и, открыв парадную дверь, оказалась на улице.

Машина была припаркована у тротуара. Водитель услужливо открыл перед Клер дверцу. Она отрицательно покачала головой:

– Спасибо. Я пройдусь пешком…