Порочный союз (Джилл Рамсовер) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 4)

Звонок в дверь вырвал меня из моих легкомысленных мыслей, окунув обратно в чашу маслянистого ужаса.

Я ожидала, что охранник у входа впустит Стетсона внутрь. Когда этого не произошло, я поспешила к двери и открыла ее. Стетсон стоял по другую сторону, его лицо было необычайно торжественным.

— Привет, заходи.

Я отступила назад, чтобы дать ему место, затем заглянула на лестничную площадку, с удивлением обнаружив, что охранник неожиданно отсутствует. Может, у него было какое-то поручение или его отозвали? Я бы спросила маму, но она была на третьем этаже в библиотеке и занималась тем, чем занималась мама.

Я закрыл дверь и провел нас в гостиную.

— Стетсон, я очень, очень сожалею обо всем. Я никогда не хотела причинить тебе боль.

Я села на край кресла, крепко сцепив руки — отчасти от волнения, отчасти чтобы не было видно моей татуировки.

Стетсон не сел. Он стоял в нескольких футах от нее, скрестив руки, одной рукой потирая челюсть.

— Знаешь, Роуэн, дело вот в чем. Твои действия не просто причинили мне боль. Ты заставила меня выглядеть чертовски жалким перед всем чертовым городом.

Злобный блеск в его глазах потряс меня.

Я вскочила на ноги.

— Если ты позволишь мне объяснить…

Я понятия не имела, как именно я буду что-то объяснять, но у меня не было шанса.

— Сядь. Блять.

Его слова были клинками, вынимающими меня из колен.

Что-то было не так. Я чувствовала себя так, словно в моей гостиной стоял незнакомец. Неделями ранее, когда я нашла Кейра в доме, я не чувствовала ни капли страха. Я не была уверена, изменилась ли я настолько кардинально с тех пор или врожденное чувство интуиции сдерживало это чувство, но в любом случае, все было по-другому.

Страх лизнул мой позвоночник и послал волны беспокойства, покалывающие до кончиков пальцев.

— Из тебя получилась бы идеальная жена, — размышлял Стетсон. — Никаких вопросов. Никакого мнения. Достаточно красивая и умная, но нетребовательная. И самое лучшее? Ты была абсолютно лишена эмоций. Мне не пришлось иметь дело с тем, что ты страдаешь из-за малейшего пустяка, как это делают многие женщины.

Он ухмыльнулся и засмеялся про себя.

— Жаль, что ничего не вышло, но я мог бы найти кого-нибудь другого. Всегда найдется кто-то, готовый сыграть желаемую роль, когда на кону достаточно денег.

Я держала свои губы плотно сжатыми, боясь произнести хоть слово. Это было безумием. Я запирала свои эмоции, чтобы защитить себя, но холодная манера поведения Стетсона была чистой воды развратом. Неспособность понять эмоции вообще. Такой отрыв был непредсказуем. Ужасающим.

Он хмыкнул, продолжая свой монолог.

— Но потом у тебя должна была появиться гребаная совесть, — медленно произнес он, подкрадываясь ближе. — Я слышу, как кто-то плачет, Стетсон, — повторил он мое заявление несколькими неделями ранее, передразнивая меня плаксивым, несчастным голосом.

Шок пронзил меня насквозь.

Он знал, что я нашла ее, а значит… он знал о девушке. Он знал все это время.

В животе забурлила липкая тошнота, сгущаясь в тягучую массу, когда воцарился настоящий страх. Я приняла замерзший пруд за открытое поле, и теперь я оказалась на тонком льду, а воздух наполнен скрипом приближающейся смерти.

— Как ты мог?

Это было все, что я смогла сказать, да и то шепотом. Ужас перепутал мои мысли.

— Ты должна была оставить все как есть, Роуэн.

Слова были мягкими, с оттенком раскаяния, но это не подготовило меня к его внезапной атаке. Его рука вырвалась и обхватила мое горло, рывком поставив меня на ноги.

— Ты должна была оставить это! — Кричал он мне в лицо, его черты исказились от ярости.

Он был психопатом. Он знал о девушке, и ему было все равно. Как я могла быть такой слепой?

Ты была не в том состоянии, Ро. Не вини себя. Только не снова.

Слова Айви вместе со жжением в легких вызвали слезы на моих глазах.

— Прости меня, — прохрипела я, сжимая его руку у своего горла, мои острые ногти скреблись в поисках спасения. Я даже не была уверена, за что именно мне жаль, но я должна была попытаться успокоить его.

— Сожаление ничего не меняет, Роуэн. Когда папа сказал мне, что ты раскрыла мой маленький секрет, я поклялся, что ты не будешь настолько глупа, чтобы поднимать шум. Только не моя Роуэн. Она знает, как оставаться в своей полосе. Потом ты начала отстраняться. Не идеально, но неважно. Я мог бы с этим справиться. Но нет, ты должна была пойти и сделать что-то монументально глупое. Все в этом чертовом городе видели фотографии, на которых ты шлюха с этим головорезом. Как, по-твоему, я выгляжу в таком свете?

Я попыталась покачать головой.

— Не ты, а я.

Я хотела сказать ему, что они подумают, что я сошла с ума, а не он, но у меня не хватило воздуха. Черные точки плясали в моем периферийном зрении. Головокружение затуманило мои мысли.

Я была готова потерять сознание, но, когда я услышала приближающиеся шаги матери, новый всплеск адреналина придал мне силы, необходимые для того, чтобы оставаться начеку.

— Стетсон! Что происходит! Отпусти ее, — кричала она из другого конца комнаты.

Я отвлеклась, чтобы ударить его коленом в пах, а затем оттолкнуть его. Я с кашлем втянула воздух и, спотыкаясь, перебралась на другую сторону журнального столика, но прежде, чем я успела добежать до матери, я услышала ужасающий щелчок взводимого пистолета.

— Сделай еще один шаг, — прохрипел он, все еще сгорбившись и обнимая себя рукой. — Я выстрелю.

Я никогда не слышала более леденящих душу слов. Он говорил серьезно. Он убьет меня там, где я стою.

Я не хотела умирать. Кейр помог мне осознать это, и теперь я прочувствовала правду до самых костей. В прошлом умереть означало снова быть с сестрой. Воссоединиться и быть целой. Как я могла бояться этого? Но сейчас… я еще не была готова идти по этому пути.

С тех пор как я встретила Кейра, мой мир изменился, и впервые я снова почувствовала настоящее счастье. Я не хотела его терять. Я не хотела терять Кейра.

Месяц назад я могла бы бросить ему вызов. Подошла бы прямо к пистолету и осмелилась бы сделать самое худшее. Теперь, когда все изменилось, я держала каждый мускул совершенно неподвижным.

— Что случилось? — Спросила мама тонким, испуганным голосом. — Зачем ты это делаешь, Стетсон?

Она не знала о склонностях его семьи. Я не была удивлена. Отец хотел бы защитить ее от беспокойства.

— Все в порядке, мама, — заверила я ее. — Просто оставайся там. Мы все уладим.

Стетсон помрачнел.

— Боюсь, что улаживать не чего, Роуэн. Что сделано, то сделано. Остается только наказание. Нельзя позволить тебе уйти без каких-либо последствий твоих действий. Не сейчас, когда ты так чертовски непредсказуема.

Он поднял пистолет, затем прицелился в мою мать. Выстрел взорвался в моих ушах в ту секунду, когда ствол направился в ее сторону.

Я закричала, бросившись к ней, как будто могла как-то отбить пулю.

Мамино тело содрогнулось, и она упала на пол. Он выстрелил ей в бок. На ее блузке расцвел багровый цвет, а лицо скривилось от боли.

Я опустилась рядом с ней на колени и прижала руку к ране.

— Не двигайся, мама. Не двигайся. Я позову тебя на помощь.

Мое сердце практически вибрировало в груди, так бешено оно билось.

Этого не может быть. Только не снова. Я не могу потерять и маму.

Паника и отчаяние воспламенились, как керосин, и моя ярость подожгла их. Но прежде, чем я успела отреагировать на эмоции, рука вцепилась в мои волосы, поднимая меня на ноги.

— Ты ничего не сделаешь, кроме как усвоишь свое место, — плюнул мне в лицо Стетсон. — Я слышал, что в некоторых странах американские киски стоят дорого, а у меня как раз есть знакомый в этом бизнесе. Пришло время заключить сделку.

Злобная ухмылка омрачила его лицо, прежде чем он потянул меня к входу.

Мои глаза напряглись, чтобы не потерять из виду лежащую на земле мать. Она истекала кровью в одиночестве, как и Айви, и все из-за меня.

Что-то в моем сознании щелкнуло. Цивилизованность. Человечность.

Все, что делало меня собой, исчезло, пока во мне не осталась только первобытная ярость.

Из моего горла вырвался крик, настолько дикий и безумный, что я даже не узнала свой собственный голос. Я развернулась всем телом и ударила обеими руками по его предплечью, выбив пистолет из рук. Он отлетел на несколько футов, но я не обратила на него внимания. Все мое внимание было приковано к Стетсону.

Он безрезультатно дергал меня за волосы. В своем животном состоянии я не чувствовала боли.

Оскалив зубы, я развернулась и со всей силы ударила его ногой в бок, затем дотянулась до стоящего рядом керамического подсвечника толщиной с мой кулак и снова замахнулась на его голову.

Наконец, он был вынужден отпустить меня, пытаясь защитить себя.

— Какого хрена? — Прорычал Стетсон сквозь стиснутые зубы.

Я не останавливалась, схватила настольную лампу и запустила ею в него, чтобы дать себе достаточно времени, чтобы нырнуть за пистолетом.

Но этого было недостаточно.

Он увернулся от лампы, но при этом бросился к брошенному оружию. Я добралась до него первой, но он был прямо за мной. Мои руки схватились за холодный металл, а его руки обхватили мои.

— Он, блять, не на предохранители, Роуэн. Ты собираешься пристрелить нас обоих.

— Хорошо, — прорычала я. — Пока ты, блять, умираешь, мне все равно, что будет со мной.

Мы напряглись, ворча и тяжело дыша, борясь за контроль над пистолетом. Несмотря на дополнительную силу, которую давала мне моя ярость, я не могла сравниться с ним в размерах, если бы наша борьба продолжалась дольше. Я должна была найти способ остановить его.

Давай, Ро! — Подбадривала меня Айви. — Ты должна драться грязно, иначе этот засранец победит.

Ни за что, мать твою.

Моя голова метнулась вперед, пока мои зубы не сомкнулись на его предплечье. Стетсон закричал, когда я вгрызлась в кожу и плоть, металлический привкус пропитал мой язык. Как только его хватка ослабла, я развернулась, молясь, чтобы этого было достаточно, и нажала на курок.

Я никогда в жизни не ездил так чертовски быстро. По дороге я трижды звонил Роуэн. Никакого ответа. Когда я подъехал к дому ее родителей, мое сердце готово было выскочить из груди.

Несмотря на мою панику, снаружи дом выглядел так же, как и в то утро, когда я подвозил ее, за исключением отсутствия охранника, которого Александер поставил у входа. Обычно люди оставались с ним, но в свете последних событий он приказал одному из них остаться и наблюдать за домом.

Поднявшись по ступенькам к входной двери, я обнаружил причину отсутствия охранника. Он неподвижно лежал внизу, в огороженном бетонном проеме для доступа в подвал.

Дерьмо. Я был прав, когда беспокоился.

С пистолетом в руке я распахнул дверь, благодаря Бога за то, что она была не заперта. Прижавшись спиной к каменной стене, я ждал, когда можно будет войти. Меня встретила бездонная яма тишины.

Страх, не похожий на тот, который я когда-либо знал, покрыл мои внутренности густой смолой.

Мой пульс гулко отдавался в ушах.

Сделав глубокий вдох, я повернулся через дверной проем в дом и был встречен сценой прямо из фильма Квентина Тарантино. Разбитые осколки фарфора и брызги крови усеивали пол, а у стены в дальней части входа сидел Стетсон, истекая кровью из левого плеча. Рана была не смертельной, но он не двигался, потому что Роуэн сидела в дюжине футов от него с пистолетом наперевес.

Ее глаза были невероятно широкими, лицо — призрачно-белым, но рука не дрогнула. Она еще не убила его, но убила бы в одно мгновение. Это было видно по каждому ее лицу.

Я был так рад, что она этого не сделала. Я не хотел, чтобы это воспоминание запятнало ее совесть.

— Роуэн, детка. Я здесь, — тихо сказал я, не желая пугать ее.

Она должна была услышать дверь, но, похоже, она была в каком-то трансе. Скорее всего, от шока. В то время как одна ее рука держала пистолет, другая была крепко прижата к середине тела матери, уже испачканного тревожным количеством крови.

Не сводя глаз со Стетсона, я достал телефон и набрал 911.

— В женщину стреляли, вторжение в дом. Ей срочно нужна скорая помощь. Дом 113, Восточная 90-я улица.

Я не стал задерживаться на линии. Они пришлют помощь, а у меня не было времени на глупые вопросы.

Глаза Роуэн наконец-то встретились с моими, что вызвало прерывистый глоток воздуха. Она опустила пистолет, ее рука вдруг задрожала. Она держала себя в руках, но только сейчас.

— Кейр, моя мама.

— Я знаю, маленькая овечка. Помощь придет, — заверил я ее, присев рядом с ней на корточки и поцеловав в макушку.

Она не сводила глаз со Стетсона.

— Я не ушла. Я бы не оставила ее.

Детская невинность в ее голосе разорвала мое сердце.

— Ты так хорошо справилась.

Стетсон застонал.

— Господи, вы двое чертовски отвратительны. Киска не такая уж и хорошая, чувак.

Я медленно встал и снова обратил свое внимание на мужчину, который был в центре всех наших проблем.

— У тебя есть яйца для человека, на которого направлена пушка.

— Копы уже в пути. Что ты собираешься делать? — Нахально бросил он, ожидая, что папа вытащит его из любой юридической передряги.

Только вот неприятности, которые он натворил, разозлив меня, не касались адвокатов.

Мерзкое удовлетворение изобразило на моем лице злобную ухмылку.

— К чему ты клонишь?

Я поднял пистолет и выстрелил ему прямо в пах. Это было самое малое из того, чего заслуживал такой человек, как он.

При звуке его болезненного вопля мое настроение озарилось проблеском удовлетворения. Эволюционный неудачник свернулся калачиком, пытаясь защитить то, что осталось от его причиндалов. Я сократил расстояние между нами и присел на корточки возле его искаженного лица.

— С огромной радостью сообщаю тебе, что ты очень неправильно оценил ситуацию, — тихо объяснил я, мой голос стал угрожающе мурлыкать. — Это только начало твоих страданий.

Словно вызванные судьбой, две фигуры присоединились к нам в комнате, отбрасывая зловещую тень на мою новую игрушку.

— Черт, мужик. Думал, что никогда тебя не догоню.

Оран и один из молодых парней со склада стояли в дверях, оценивая ситуацию.

— Похоже, тебе не помешало бы подкрепление, хотя, похоже, ты со всем справился.

— И да, и нет. Копы уже в пути, а этот — мой.

Я указал на плачущего Стетсона и передал Орану свой пистолет.

— Уберите его отсюда, я разберусь с ним позже.

Они даже не вздрогнули. Оран ударил Стетсона ногой по голове, чтобы вырубить его, а затем поднял его бессознательное тело на плечо в захвате пожарного. Эти двое не пробыли в доме и пяти минут.

Наконец я смог присоединиться к Роуэн на полу. Слава Богу.

Ее мать еще дышала, но была без сознания. Ей потребуется срочная операция, и даже тогда я не был уверен, что она выживет. Я притянул Роуэн поближе, убедившись, что она может продолжать давить на рану матери. Ее тело неудержимо дрожало в моих руках, когда сирены обогнули угол и остановились у входа. Когда врачи скорой помощи ввалились внутрь, я оттащил Роуэн от матери и заключил ее в объятия.

— Кейр, я не могу ее бросить.

Ее голос был пронзительным от нарастающей паники.

Я заставил ее посмотреть мне в глаза.

— Ты не оставляешь ее; ты позволяешь этим людям делать свою работу, — сказал я успокаивающим, но твердым голосом.

— Я должна остаться с ней. Она останется одна, если я этого не сделаю.

На ее ресницах собрались крупные, тяжелые слезы, а затем покатились по щекам.

— Я сейчас позвоню твоему отцу. Он встретит ее в больнице, чтобы она не была одна.

— Но я могу поехать с ней. Пока он не приедет к ней.

Я покачал головой.

— Нет, детка. Ты будешь мешать. Лучшее, что ты можешь сделать для нее сейчас, это позволить медикам помочь ей.

Ее глаза зажмурились от разочарования, но она кивнула короткими, отрывистыми движениями.

Я спросил у команды, в какую больницу они поедут, и рассказал им о мужчине, который был ранен у входа. Я забыл о нем и понятия не имел, жив он или мертв, да меня это и не волновало.

Разобравшись с этим, я открыл телефон и набрал номер Александера.

— Кейр? — Ответил он, в его голосе слышалось беспокойство.

— Есть кое-какие новости. Мне нужно, чтобы ты сохранял спокойствие.

— Что случилось?

— Стетсон пришел к тебе домой. Один из охранников ранен, а в твою жену стреляли. Скорая помощь уже здесь, Роуэн в порядке, но ты захочешь встретиться с парамедиками в Нью-Йоркской пресвитерианской больнице.

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он заговорил.

— Стреляли? — Спросил он дрогнувшим голосом.

— Я думаю, с ней все будет в порядке, — подбодрил я, возможно, не к месту, но ему нужно было держать себя в руках. — Сейчас они готовятся ее забрать.

— Точно, хорошо. А Роуэн?

— Она в порядке. Я присмотрю за ней.

— Хорошо. Спасибо.

Линия оборвалась, когда несколько полицейских вошли внутрь и сразу же устремили свой взгляд на нас.

— Вы двое можете выйти и рассказать нам, что случилось?

Я шагнул вперед.

— Только вкратце, потом я заберу ее отсюда. Если вам нужны более подробные показания, мы можем прийти в участок в другой день.

— А кто именно вы?

Полицейский посмотрел на меня.

— Я ее муж, — сказал я низким, угрожающим тоном. — Это все, что вам нужно знать.

Губы мужчины истончились, но он кивнул.

— Хорошо. Давайте выйдем.

Я заранее объяснил, как Стетсон держал в плену женщину и проник в дом губернатора, чтобы Роуэн никому не рассказала. Таким образом, ей оставалось только пересказать сегодняшнюю часть событий, хотя я вклинился перед самым концом и объяснил, как Стетсон сбежал прямо перед моим приходом. Я подумывал сказать им, что нападавший неизвестен, но решил, что связь Стетсона со стрельбой будет хорошим объяснением его исчезновения.

К тому времени, как мы рассказали об основных моментах, тело Роуэн охватила дрожь. Шок был очень сильным. Мне нужно было согреть и накормить ее.

— Это все, что вы получите сегодня, но этого должно быть достаточно, чтобы провести обыск в доме Веллингтонов, верно?

Оба офицера обменялись взглядами.

— Да, вы сказали, что женщина находится на третьем этаже?

Роуэн кивнула.

— Да.

— Из какого участка вы, ребята? — Спросил я.

— Из девятнадцатого. А что?

— Просто хотел узнать.

Я наклонил голову и встал, помогая Роуэн тоже подняться на ноги.

— У вас есть мой номер, если вам понадобится связаться с нами.

Я не стал ждать, что они ответят. Мое терпение было на исходе. Если я не увезу Роуэн оттуда в ближайшее время, я выйду из себя.

Только посадив ее в машину, я снял напряжение, сковавшее мои плечи. Слава Богу, движение на дорогах не мешало. Дорога до дома заняла пятнадцать минут. Я использовал это время, чтобы позвонить Коннеру и проинструктировать его, чтобы наши парни из полиции занялись девушкой у Веллингтона.

Роуэн неподвижно сидела на пассажирском сиденье. Она не издала ни звука. Она даже почти не моргала.

Мне было неприятно видеть ее в таком состоянии, когда я знал, насколько она сильна. Моя крутая девчонка могла справиться с чем угодно, но видеть, как ее мать подстрелили, было выше ее сил.

Гребаного Стетсона ждали страдания.

Вернувшись домой, я повел Роуэн прямо в ванную и раздел нас. Мы уже собирались войти в душ, когда она вдруг остановилась и повернулась ко мне.

— Моя мама! Мне нужно проведать маму.

Дымка, в которой она находилась, начала таять, позволяя ее мыслям проясниться.

Я обхватил ее лицо ладонями и поцеловал в лоб.

— Твой отец с ней, и он позвонит, как только что-то изменится. Сейчас мы ничего не можем сделать, так что давай приведем тебя в порядок и согреем.

Я пристально посмотрел в ее зелено-золотые глаза, в которых светилась уверенность.

— Она в безопасности. С ней все будет в порядке.

И вот тут-то ее и накрыло. Все эмоции разом нахлынули на нее, вырвав рыдания из ее задыхающихся легких. Сильные, сладострастные рыдания сотрясали ее тело.

Я притянул ее к себе, обхватил ее руками и перенес нас под теплые струи душа. Мы простояли так полчаса. Она прижалась ко мне и плакала, а я шептал ей тихие слова утешения. Мне хотелось бы сделать больше.

Тогда я понял, что нет ничего, что я не сделал бы для Роуэн.

Она стала моей женой из порыва и необходимости, но покорила мое сердце своей чистотой. Для меня она существовала в месте без правил и причин, потому что без нее все остальное не имело значения.

Я всегда думал, что связывать себя с кем-то подобным равносильно слабости, но я чувствовал противоположное, когда думал о ней. С Роуэн в моей жизни, дающей мне цель, я мог покорить весь мир. Все, что ей нужно было бы сделать, это попросить.

После душа и еды, на которой настоял Кейр, меня одолела такая усталость, какой я никогда не испытывала. Я прилегла отдохнуть на несколько минут, чтобы проснуться на следующее утро в панике.

— Не могу поверить, что проспала так долго, — ругала я себя, прыгая на одной ноге и пытаясь натянуть джинсы.

Я вскочила с кровати, как только поняла, что произошло, и побежала прямо к шкафу.

— Я должна поехать в больницу и проведать маму. Как я могла оставить их там одних?

Две большие руки мягко прижались к моему лицу с обеих сторон, заставляя меня замереть.

— С твоей мамой все в порядке. Она перенесла операцию и сейчас отдыхает. Я бы разбудил тебя, если бы тебе нужно было быть там.

Он говорил с тем сверхъестественным спокойствием, которое ему так хорошо удавалось, почти гипнотизируя меня звуком своего голоса.

Я ошеломленно кивнула.

— Но мне нужно ее увидеть.

— И мы увидим. Давай поедим и поедем.

Я снова кивнула, но он не отпустил меня. Его взгляд лениво пробежался по моему лицу, и это было так же реально, как любое физическое прикосновение.

— Ты была такой чертовски храброй вчера.

Его слова были теплым одеялом вокруг моего сердца так же, как его поцелуй согревал мою кожу.

— Я была в ужасе, — прошептала я, вспоминая безумный блеск в глазах Стетсона. — Он оказался совсем не тем, кем я его считала.

— Теперь его нет, так что тебе больше никогда не придется о нем беспокоиться.

— Нет?

Я напряглась.

— Я убила его?

Я так беспокоилась о маме, что даже не думала о том, что случилось со Стетсоном. Что бы случилось, если бы я убила его? Меня бы привлекли к ответственности? Это была самооборона, но они все равно могли бы предъявить мне обвинение. И что бы я чувствовала, зная, что оборвала его жизнь?

Клубок эмоций сгущался в моей груди, пока Кейр не покачал головой.

— Остановись, Роуэн. Ты не убила его. Я обещаю.

Он попытался вывести меня из шкафа.

— Давай поедим, и ты сможешь увидеться с мамой.

Я устояла на ногах.

— Но его больше нет?

Что это вообще значит?

Когда взгляд Кейра вернулся к моему, он позволил мне увидеть за его маской беспощадного мстителя — светловолосого, голубоглазого архангела, готового обрушить на него Божий гнев.

Я задрожала с головы до ног.

Прежде чем заговорить, я быстро проанализировала, что я думаю о том, что Кейр только что подразумевал, и обнаружила, что я рада, что он займется этим вопросом. Стетсон и его отец манипулировали бы системой правосудия всеми возможными способами. Я бы провела годы, оглядываясь через плечо. А после того, как я увидела, насколько искажен его разум, я была уверена, что никакая терапия или наказание его не исправят. Лучше покончить с его никчемным существованием, пока он не навредил кому-нибудь еще.

— Завтрак звучит неплохо.

Ухмылка дразнила уголки губ Кейра.

За следующие полчаса я узнала о безумии, с которым Кейр столкнулся накануне, о том, как жена его кузена предала их, и о неожиданном убийстве ее брата таинственным русским. Мне казалось, что я слушаю описание фильма, а не пересказ его дня.

— Это так дико. И мне так жаль Орана. Что будет с Кейтлин?

— Насколько я знаю, это еще не решено.

— А что насчет девушки на чердаке? Мы знаем, вытащила ли ее оттуда полиция?

Я мысленно скривилась, боясь его ответа. Прошло уже несколько дней с тех пор, как я видела ее в последний раз, и если бы Веллингтоны знали, что я была там наверху, я бы не удивилась, если бы они перевезли ее.

— Они вытащили ее прошлой ночью, одновременно взяв под стражу Лоуренса.

Гора беспокойства, которую я несла на своих плечах, рассыпалась в прах.

— О, слава Богу.

— Она подтвердила, что ее привезли в контейнере на корабле, но нет способа доказать, что это был корабль Веллингтона или что он был как-то причастен. На данный момент, похоже, он будет обвинен как соучастник преступлений Стетсона, но ничего серьезного, поскольку он не был главным преступником. Это не идеальный вариант, но, по крайней мере, это хоть что-то.

Да, определенно хорошо, что Кейр позаботился о Стетсоне, потому что это какое-то дерьмо. Может, ему стоит позаботиться и о Лоуренсе?

— Айви! — Промолвила я, а затем посмотрела на Кейра широко раскрытыми глазами. — Она терпеть не может мысли о том, что мистер Веллингтон может спастись.

Он сделал глоток кофе и посмотрел на меня через край своей чашки.

— Я не уверен, радуют или беспокоят эти ваши маленькие разговоры.

Я бы оскорбилась, если бы в его глазах не было веселья.

— Полагаю, это не имеет значения. Ты женился на мне, и теперь ты застрял со мной.

Я добавила в свой тон больше ехидства.

Кейр взял у меня из рук кофе и поставил его на стол, а затем перетянул меня к себе на колени. Кислород покинул мои легкие в мгновение ока, сначала от резкого движения, а затем от голода в глазах Кейра. Наши лица были в нескольких дюймах друг от друга, его большое тело обволакивало меня теплом изнутри и снаружи.

— Я точно знал, во что ввязываюсь, с самого первого нашего разговора. Может быть, не в деталях, но я знал, что с тобой ничего не будет скучным или обычным. Я выбрал это, я выбрал тебя, и я бы сделал это снова в одно мгновение.

Я не могла дышать. Все теплые, нежные эмоции, на которые я была способна, заполнили мою грудь так полно, что не осталось места для воздуха.

Если ты не поцелуешь этого мужчину прямо сейчас, это сделаю я.

Ей не нужно было повторять дважды. Я прижалась к его губам. Какая-то часть меня чувствовала, что это неправильно — ощущать столько мира и счастья после такой трагедии, но я ничего не могла с собой поделать. Быть с Кейром было инъекцией жидкой радости прямо в сердце, и я быстро становилась наркоманкой.

— Если ты хочешь увидеть свою маму, тебе нужно остановиться, иначе я оставлю тебя голой в моей постели.

Его сильные руки сжимали мою задницу, его слова звучали так же твердо и тяжело, как член, вдавливающийся в мое бедро.

Я усмехнулась и прижалась лбом к его лбу.

— Спасибо, Кейр, — тихо сказала я.

— За то, что я хочу тебя трахнуть?

— Нет.

Я засмеялась, потом погрустнела.

— За то, что помог мне, когда я в этом нуждалась. За то, что не отказался от меня и принял меня такой, какая я есть. Может быть, именно потому, что я была слишком напугана, чтобы сделать это самой.

Мы сидели неподвижно в течение какого-то времени. Я уже собиралась отстраниться, чтобы узнать, о чем он думает, когда он поднялся на ноги, крепко обнимая меня.

— Вот и все. Тебя трахнут.

Я откинула голову назад и рассмеялась, когда он направился в спальню.

— А как же моя мама?

— Она может подождать. Мне нужно всего пять минут.

Он бросил меня на кровать, его расплавленный взгляд пожирал меня.

— Может быть, десять.

Он взял тридцать. Я не жаловалась.

Я ненавидела больницы. Я была в больнице, когда папа впервые сказал мне, что Айви больше нет. При одном только проходе через эти раздвижные стеклянные двери мне на грудь обрушился шлакоблок. Мне приходилось делать медленные, неглубокие вдохи, чтобы не задохнуться.

То, что Кейр был рядом со мной, помогло не только в этом. Помимо смертельной хватки, которой я держалась за его руку, он вел все разговоры, чтобы помочь нам найти маму в отделении интенсивной терапии. Состояние ее было стабильным, но они не хотели пока переводить ее в отделение для восстановления.

Папа был с ней, когда мы наконец нашли ее палату. Я была рада, что он выглядел не так плохо, как я ожидала. Он устал, а мама была бледной, но в остальном они оба были в приличной форме.

— Привет, Ро! Я так рад, что ты в порядке.

Папа притянул меня к своей груди, обнимая так, что я едва не задохнулась.

Моя улыбка почти расколола мое лицо на две части.

— Я более чем в порядке. Надеюсь, твоя ночь не была слишком ужасной.

Я отстранилась, чтобы снова встретиться с его глазами, прежде чем нежно обнять маму.

— Здесь трудно уснуть, но это меня не беспокоило, пока твоя мама была в стабильном состоянии.

Мама подмигнула мне.

— Он висит над моей кроватью с тех пор, как меня разбудили.

Ее взгляд скользнул по моему лицу, словно запечатлевая его в своей памяти, затем она посмотрела мимо меня на Кейра в глубине комнаты.

— Спасибо, Кейр. Спасибо тебе большое.

— Это все Роуэн. Я был просто кавалерией, появившейся уже после, — тихо сказал он.

Отец протянул руку, и они обменялись рукопожатием.

— Ты сделал для нас гораздо больше, и ты это знаешь.

Глаза Кейра переместились на мои.

— Не могу сказать, что это того не стоило.

Что-то непостижимое и в то же время глубокое промелькнуло в глазах моего отца.

— Ну, теперь, когда вы двое здесь, я могу быстро сбегать в кафетерий. Кейр, ты не против прогуляться со мной?

— С удовольствием.

Я смотрела, как они уходят, молясь, чтобы они не ссорились, потом села на край маминой кровати.

— Тебе сильно больно?"

— Совсем нет, хотя я уверена, что все изменится, когда действие лекарств закончится.

Ее речь была вялой, но она была достаточно в себе, чтобы говорить, а мне нужно было выговориться. Так много времени уже прошло между нами, и я ненавидела позволить еще одному дню пройти, не попытавшись исправить это.

— Я так боялась потерять тебя.

Мои слова стали тихими, застревая в горле на пути к выходу.

— Я так сильно тебя люблю, и я не говорю тебе об этом достаточно. Мне так жаль.

Она покачала головой из стороны в сторону.

— Когда я увидела, как Стетсон направил на тебя пистолет, я поняла, какой глупой я была.

— Не глупой, мама…

Она подняла руку.

— Я не могла ничего изменить то, что Айви больше нет, но в том, что я потеряла тебя из-за своего горя, была моя собственная вина. Я не видела этого до того момента. Я могла потерять тебя до того, как по-настоящему узнала женщину, которой ты стала.

Слезы текли по ее щекам, но она улыбалась, и на этот раз улыбка сияла до самых серо-зеленых глаз. Глаза, которые унаследовали и Айви, и я.

— Я так люблю тебя, малышка.

На этот раз я наклонилась и обняла ее с большей силой, чем раньше. Я не могла сдержаться, потому что то, что я собиралась сказать, могло заставить ее посмотреть на меня по-другому, а я не хотела, чтобы это произошло, когда мы только-только нашли друг друга.

— Мама? Я должна тебе кое-что рассказать, — сказала я ей в волосы, не в силах смотреть ей в глаза. — Это гложет меня все эти годы, и прежде, чем мы сможем двигаться дальше, я думаю, ты должна знать, что случилось в тот день. В тот день, когда Айви умерла.

Я отстранилась, опустив взгляд на свои пальцы, которые возились с рукавом.

— Это была моя вина.

В этих словах не было ничего, кроме вздоха и чувства вины, но они раскололи меня на две части.

— Что?

— В тот день я осмелилась перепрыгнуть через бордюр. Я знала, что это опасно, но все равно сделала это. Я знаю, что была еще ребенком, но она все еще была бы здесь, если бы я этого не сделала. Это все моя вина.

Наконец-то. Наконец-то я сказала правду. И в каком-то смысле это было облегчением.

Очищающие слезы текли по моим щекам, подбородок дрожал, тело переполняли эмоции.

Мамины брови сошлись в узел.

— Малышка, ты ни в чем не виновата.

— Я знала, что ты так скажешь, потому что…

— Нет.

Она прервала меня.

— Я не думаю, что ты знаешь. Милая, у твоей сестры была аневризма. Вот почему она упала с велосипеда. Она умерла еще до того, как упала на землю.

У меня зазвенело в ушах, пока мой мозг пытался осмыслить ее слова.

— Разве ты не помнишь, как мы делали сканирование мозга вскоре после ее смерти? Поскольку вы близняшки, мы должны были тебя проверить, но ничего не нашли. Все, что могли сказать врачи, это то, что это была случайность. Одна из тех загадок природы.

Мои губы открывались и закрывались, как рыба, выброшенная на берег.

— Я… аневризма? Я помню… громкий аппарат.

— Это он и есть.

— Но я не знала, для чего он нужен.

Печаль омрачила ее и без того бледные черты.

— Мне так жаль, Роуэн. Ты была молода, и мы пытались объяснить, но общение было затруднено твоим возрастом и нашим горем. По прошествии лет нам и в голову не приходило, что ты могла винить себя. Мне так невероятно жаль.

Она схватила меня за руку со всей своей ограниченной силой.

— Я…

Всхлип заглушил мои слова.

— Я не… Это была не я…

— Нет, детка. Это не твоя вина.

Я потеряла дар речи. Все эмоции, которые я когда-либо испытывала по поводу смерти Айви, вылились из меня в рыданиях, в кашу из слез и соплей. Моя голова склонилась на край маминого матраса, когда я отдалась катарсическому освобождению.

— Вот почему я хотела быть такой идеальной для вас, ребята.

Я икнула, когда самые сильные рыдания утихли.

— Если бы я забрала Айви, я чувствовала, что обязана быть идеальной дочерью для вас.

— Роуэн, ты есть и всегда будешь идеальной, такой, какая ты есть.

Роуэн плакала. Я понял это сразу же, как только вошел в комнату ее матери, но сияющая улыбка, которой она сверкнула, убедила меня, что ее слезы были лучшего вида. Я подождал, пока мы не остались одни в машине по дороге домой, чтобы удовлетворить свое любопытство и узнать больше.

— Чувствуешь себя лучше?

— Я все еще в шоке, — ошеломленно ответила она.

— В шоке?

Я думал, что она уже начала переваривать инцидент со Стетсоном, хотя прошло всего двадцать четыре часа.

Она смотрела на меня с такой ранимостью, словно ей снова было шесть лет.

— Шестнадцать лет я считала себя ответственной за смерть моей сестры. Шестнадцать лет. И сегодня я узнала, что это была не моя вина.

Я уже говорил ей об этом, но если для того, чтобы она поверила в это, нужно было поговорить с ее мамой, то я был рад. Лишь бы до нее дошло.

— Я рад это слышать.

— Нет, ты не понимаешь. Это была не моя вина, — сказала она с укором. — У Айви была аневризма, и именно поэтому она упала с велосипеда — не потому, что я осмелилась прыгнуть. Мама и папа пытались рассказать мне об этом, когда я была младше. Я помню, как они говорили мне о крови в ее голове, но все, что я видела, это кровь в ее волосах от удара о землю. Я так и не поняла, что у нее оторвался тромб, и мне было так плохо от того, что я думала, что я сделала, что я так и не рассказала им о том, что осмелилась спрыгнуть с бордюра.

Черт меня побери.

Я был так рад, что она узнала правду, но, блядь, какая трагедия, что она так долго жила с этим непониманием. Неудивительно, что она была шокирована.

— Это чертовски приятная новость.

Роуэн усмехнулась.

— Это действительно так. А что насчет тебя? О чем вы с папой говорили?

— Он хотел узнать, что произошло.

— И что ты ему рассказал?

— То же самое, что я сказал властям. Ему незачем знать больше, чем это.

Она кивнула, вернув взгляд на дорогу, когда мой телефон зазвонил через автомобильный динамик. Я автоматически выбрал режим конфиденциальности на приборном дисплее и сразу ответил на звонок. Звонил Тор, и Роуэн не нужно было слышать все детали нашего разговора.

— Да?

— Мне нужно знать, как долго я буду сидеть с собакой. Нужно ли мне давать ему еду и воду?

Он говорил о Стетсоне. Он хотел знать, как долго я планирую держать его в живых.

— Я скоро приеду туда и сам все проверю, но ты пока можешь дать ему немного воды.

— Ты уверен? От него уже пахнет мочой, — ворчал он.

— Полагаю, ты можешь облить его из шланга. Два зайца, один выстрел.

— Да, черт возьми.

Линия оборвалась. Я положил телефон обратно на консоль и позволил небольшой улыбке украсить мои губы. Сегодняшний день становился просто охренительно феноменальным.

— Это было связано со Стетсоном, не так ли? — Спросила Роуэн.

Я взглянул на нее краем глаза.

— Я собираюсь отвезти тебя домой, но мне нужно ненадолго уйти. Думаешь, тебе будет хорошо одной?

Она изогнула светлые брови.

— Я живу одна с восемнадцати лет, знаешь ли.

— Вчера ты через многое прошла. Это может изменить человека, и вполне обоснованно. Русский все еще под вопросом, а Веллингтон может отомстить. Кроме того, для близких мне людей всегда существует определенная степень опасности.

— Я провела некоторое время, размышляя обо всем этом еще до вчерашнего дня, и решила, что жизнь с тобой не так уж сильно отличается от жизни с политиком в семье.

Она сказала это так буднично, что я чуть не рассмеялся.

— Ты действительно так думаешь? — Скептически спросил я.

— Ну, ты можешь быть более опасным, но ты бы видел, с какими придурками папа имеет дело. Никогда не знаешь, когда кто-то из них может сорваться. Однажды этот огромный татуированный мафиози ворвался к ним в дом и держал у моей шеи нож. Представляешь?

Ее глаза сверкнули весельем.

— Серьезно?

Мой тон был суше, чем на дне рождения анонимных алкоголиков.

— Ага, — продолжала она невозмутимо. — Так что ты можешь не беспокоиться о том, что я останусь у тебя дома одна.

— У нас, — машинально поправил я.

Молчание.

— Наш дом, — наконец сказала она гораздо более сдержанным тоном. — Ты уверен, что хочешь это сделать? Опасность уже миновала. Никто не осудит тебя, если ты захочешь уйти.

Голос моей маленькой овечки понизился до мышиного писка.

Машина позади меня засигналила, когда я затормозил и прижался к обочине. Я обнял ее за шею и посмотрел ей в глаза, укрепляя нашу связь всеми возможными способами.

— Я знаю, что у тебя много старых шрамов, которые нужно залечить, и мы начали этот путь не самым обычным образом, но единственное, в чем я никогда не хочу, чтобы ты сомневалась — это я и моя преданность тебе. Мне все равно, что ты сделала или не сделала в прошлом. Мне плевать на то, чем занимается твой отец или как ты оказалась в моем клубе. Важно лишь то, что я выбрал тебя, и я буду выбирать тебя до тех пор, пока ты мне это позволяешь.

Она смахнула слезы, ее губы дрожали.

— Хорошо.

Надежда в ее голосе была слишком сильна. Я соединил наши губы в страстном поцелуе, который наполнил теплом и мой член, и мое сердце.

— Господи, какая же ты чертовски хорошая, — сказал я, мои губы все еще касались ее губ.

Она сдержала ухмылку, лукаво опустив взгляд.

— Я не уверена в этом. Ты ведь видел, что ты упаковал в мой чемодан?

Затем она вскрикнула, ее глаза расширились.

— О Боже. Это ведь ты упаковал мои вещи, не так ли?

Бурный смех вырвался из моей груди и наполнил воздух вокруг нас. Мне потребовалась минута, чтобы прийти в себя, а когда я это сделал, Роуэн уставилась на меня, изогнув бровь.

— Полагаю, ты имеешь в виду игрушки, и да, это я их упаковал. Я хотел убедиться, что у тебя с собой есть все самое необходимое.

Моя извращенная ухмылка сравнялась с ухмылкой диснеевского злодея.

— Я рада, что ты считаешь это смешным, потому что у меня чуть не случился сердечный приступ.

Я слегка сжал ее подбородок, а затем вернул машину на дорогу.

— Я удивлен, что тебя волнует, что подумают другие.

— Дело не в этом, — поправила она почти слишком уверенно. — Я просто не хотела, чтобы чьи-то грязные руки были на моих дилдо. Это просто отвратительно.

Она смахнула невидимые ворсинки на коленях.

— Кстати, о твоей семье. Как они относятся ко всему этому — к тебе и ко мне? Я не ирландская порода, зарегистрированная в AKC, или что-то в этом роде.

— Ты шутишь? Ты знаешь, что мой отец в восторге, и я думаю, что все остальные просто счастливы сосредоточиться на чем-то другом, кроме предательства Кейтлин.

Зарегистрированная в AKC. Черт, что только не вылетает из уст моей жены.

— Это приятно слышать. Я имею в виду, что они примут, а не то, что касается Кейтлин. Это действительно отстой. Что с ней будет?

Я глубоко вздохнул.

— Это был выбор Орана. Он решил наказать ее так, чтобы глубоко ранить. Ее арестовали за смерть брата. И хотя технически не она оборвала его жизнь, она помогла этому случиться, и теперь ей придется жить с этим фактом до конца своих дней.

Я украдкой взглянул на Роуэн.

— Как ты знаешь, подобное разъедает душу человека.

— Должно быть, Орану пришлось нелегко. Мне жаль его, — мягко сказала она.

— Он не в лучшем положении, это точно. Но наша семья снова объединилась и стала сильнее, чем когда-либо. В конце концов, он справится с этим.

— Это здорово, что вы есть друг у друга. Раньше я думала, как все могло бы быть по-другому, если бы у меня были кузены, чтобы заполнить эту пустоту.

Ее тон был тоскливым, но, когда я взглянул на нее, на ее лице мелькнула виноватая ухмылка, а глаза сфокусировались на окне. То же самое происходило каждый раз, когда она вела один из этих молчаливых разговоров со своей сестрой.

Я понятия не имел, скажет ли психиатр, что они нездоровы, но мне было все равно. Это был способ Роуэн справиться с потерей, и связь, пусть даже воображаемая, приносила ей покой. Иногда немного сумасшествия — это хорошо.

— Передай Айви привет от меня.

Ответная ухмылка Роуэн зажгла всю мою гребаную душу.

Через два дня меня вызвали в офис губернатора. Мне было любопытно, как воспримут мое присутствие. В первый раз, когда я пришел к нему в офис, от меня отмахнулись, не сказав ни слова. Я знал, что все будет по-другому, но не ожидал того, что произошло.

Эван Александер представил меня своим сотрудникам как своего нового зятя. Меня не волновало его мнение обо мне, кроме того, как оно повлияет на Роуэн. В этом отношении я действительно ценил его готовность к непредвзятому мнению.

После того как он представил меня, и я получил свежую информацию о состоянии его жены, мы удалились в его кабинет, чтобы поговорить наедине. Вместо того чтобы сесть за большой стол руководителя, Эван сел в кресло для посетителей рядом со мной.

— Я хотел поговорить с тобой, потому что последние пару дней я очень волновался из-за того, что Стетсон в бегах.

Его затравленный взгляд переместился на окно.

— Мне не нравится, что полиция не смогла его поймать.

— Не волнуйся. Он не вернется.

Мои мягко произнесенные слова были намеренно зловещими.

Я внимательно наблюдал за законопослушным губернатором, любопытствуя, как он отреагирует. Высокие моральные принципы не всегда выглядят так привлекательно, когда на кону твоя семья.

Конечно, Эван Александер кивнул, его облегчение было ощутимым.

— Для твоей дочери я готов на многое, — сказал я ему.

— Я начинаю понимать это, и я рад. Она заслуживает самого лучшего в жизни.

Я наклонил подбородок.

— Согласен, и я планирую давать ей это каждый день, пока хожу по этой земле.

— Это все, чего я когда-либо хотел для нее, несмотря на мои неудачи в том, чтобы помочь ей достичь этого.

Его губы истончились.

— Я разорвал все связи с Лоуренсом Веллингтоном, как только мог. Газеты будут говорить, но скоро их заинтересует что-то другое. Я просто надеюсь, что он заплатит за свои преступления.

— Шансы невелики. Обвинения против него минимальны, как ты знаешь, и нет никаких доказательств его причастности к девушке. Он может свалить все на своего сына и изображать скорбящего отца.

— Я знаю, — пробурчал он. — Так обидно думать, что я мог так ошибаться на их счет.

— Коррупция может скрываться где угодно, особенно на руководящих постах.

Мои собственные руки были не совсем чисты, но, по крайней мере, у меня был хоть какой-то моральный компас, пусть и ржавый. У людей вроде Веллингтонов не было такого ориентира.

— Кстати говоря…

Александер наклонился вперед и взял со стола документ, передав его мне.

Это был пресс-релиз, который должен был выйти позже в тот же день и объявлял о новом назначении мэра на пост комиссара полиции.

Я поднял на него взгляд.

— Похоже, мэр изменил свое мнение.

— Да. Ты не единственный, кто может быть убедительным, когда это необходимо. Я немного покопался в кандидатах и нашел человека, которого почему-то обошли вниманием, несмотря на его безупречный послужной список. Я решил, что компромисс в этой ситуации пойдет на пользу всем нам.

Мои губы дернулись в уголках.

— Ты мудрый человек, господин губернатор.

Он встал, протягивая руку.

— И благодарный человек. Только не заставляйте меня жалеть об этом.

— Моя жена содрала бы с меня кожу живьем.

Он хмыкнул.

— Передавай привет моей малышке.

Я ухмылялся всю дорогу домой.

Три недели спустя

— Как прошла твоя терапия?

Мама была в гостиной и читала, когда я приехала к ним домой.

Мой новый терапевт находился недалеко от дома моих родителей, поэтому я попросила своего водителя отвезти меня для быстрого визита. Кейр настоял на том, чтобы нанять водителя, который будет постоянно меня подстраховывать. Я чувствовала, что это немного чрезмерно, но не стала спорить. Жизнь была слишком коротка. Если использование водителя дает ему душевное спокойствие, я могу это сделать.

— Все было хорошо. Я хорошо сработалась с Иви. Она молодая, поэтому я чувствую, что мы хорошо друг друга понимаем. Думаю, мы отлично подойдем друг другу.

— Это замечательно! Как ты ее нашла? Я даже не знаю, с чего начать.

Я присоединилась к маме на диване, расположившись под углом к тому месту, где она сидела с одеялом на коленях.

— Друг друга. Коннер рассказал нам о ней. Думаю, она как-то связана с кем-то из его итальянской семьи. Она недавно открыла свою собственную практику, и офис очень милый. Это больше похоже на посещение дома друга, чем на консультацию.

— Если это так, то, возможно, мне стоит заглянуть к ней.

— Я буду рада поделиться информацией о ней в любое время.

Я ценю энтузиазм мамы, но я бы не стала задерживать дыхание. Есть шанс, что она не позвонит. И, честно говоря, я видела такое значительное улучшение в ней после инцидента со Стетсоном, что, в кои-то веки, я не волновалась. Мама прекрасно справлялась с жизнью сама.

— Ты останешься на ужин?

— Нет, скоро должен приехать Кейр, чтобы забрать меня. Я просто хотела зайти и узнать, как у тебя дела.

Она сбросила одеяло со своих коленей и встала с небольшой скованностью.

— По словам доктора, у меня все прекрасно. Не стоит беспокоиться, но я хочу, чтобы ты поднялась наверх, пока ты здесь. Я чуть не забыла, что маляры вчера закончили.

Мамина радость была заразительной. Видя ее обновленный энтузиазм к жизни, я наполнилась энергией и оптимизмом.

— Я бы с удовольствием посмотрела, но я думала, что тебе еще нельзя подниматься по лестнице.

— Это просто глупо.

Она насмехалась.

— Мои ноги в порядке. А теперь пойдем.

Я была немного насторожена после того, как видела, как мама чуть не истекла кровью, но она делала каждый шаг за шагом без видимых трудностей. На вершине лестницы дверь в старую комнату Айви была широко распахнута — то, что я все еще не привыкла видеть.

— О, мама. Это прекрасно.

Я вошла внутрь, тепло и счастье окутали меня. Стены были жизнерадостного бледно-желтого цвета, но без назойливости. Мы потратили целую вечность, рассматривая образцы цветов и споря, но я была так счастлива нашим решением.

— Айви бы это понравилось.

— Я тоже так думаю, — тихо сказала она.

Я обняла ее за плечи, и мы прижались друг к другу, рассматривая новую комнату. После этого мы провели несколько минут, обсуждая новые шторы и, возможно, покраску изголовья кровати, прежде чем я помогла ей спуститься по лестнице.

Через полчаса Кейр заехал за мной. Мы должны были пойти на ужин, но сначала ему нужно было заехать в офис. Я решила выпить в Moxy, а не идти за ним наверх. Он был не в восторге от моего плана, но нехотя согласился, когда убедился, что Торин там.

— Кто-то забыл добавить сахар в чай, — поддразнила Сторми, когда я подошла к бару.

Оглянувшись через плечо, я увидела, как Кейр протискивается через парадный вход с большей силой, чем нужно.

— Он просто драматизирует.

Я обернулась и опустилась на место у барной стойки.

— Я немного показываю кожи, и он думает, что каждый парень в баре будет клеиться ко мне.

Я подмигнула, и Сторми согнулась в приступе смеха.

— Девочка, я должна сказать. Сегодня ты выглядишь сногсшибательно. Мужчина не совсем ошибся.

— Спасибо. Сегодня я чувствовала себя немного более дерзкой.

Я выбрала облегающие черные леггинсы из кожи, короткий, но мешковатый свитер на плечо и белые кроссовки. Это было идеальное сочетание беззаботного шика с нотками сексуальности.

— Миссия выполнена. Я и сама давно хотела купить такие леггинсы. Может быть, завтра я немного поброжу по торговому центру.

Она вытерла полотенцем последний бокал и начала складывать их вверх дном.

Я наблюдала за ее работой и поняла, что Сторми мне очень нравится. Она была милой, но дерзкой, и с ней было весело общаться. Она была из тех девушек, с которыми я бы не отказалась дружить, если бы знала, как заводить друзей.

Серьезно, Ро. Пришло время. Подтяни свои трусики и спроси.

Много наглости?

Я прочистила горло.

— Поход в торговый центр звучит забавно. Ты… эээ… заинтересована в какой-нибудь компании?

Сторми засияла.

— Я была бы рада компании. Я не так давно в городе, поэтому у меня не так много друзей.

Я бы хотела, чтобы мои причины отсутствия друзей были такими благовидными. Но, несмотря на прошлое, сейчас я все делала по-другому.

— Откуда ты переехала? Где-то на юге, я так понимаю?

— Я родом из Саванны, но до переезда сюда жила в Чикаго. А ты?

Она прислонилась к барной стойке, все ее внимание было приковано ко мне.

— Я городская девушка, родилась и выросла тут. Что привело тебя на Манхэттен?

Она опустила взгляд, взяла полотенце и вытерла им безупречную столешницу бара.

— Просто нужно было сменить обстановку.

Она замолчала, ее глаза с ухмылкой перебегали с одной стороны на другую.

— И я имею в виду, что в плане обстановки Moxy вряд ли можно превзойти.

Мы оба разразились хихиканьем, что привлекло внимание Торина. Он подошел к нам, прикуривая сигарету на ходу.

— Ты не должна поощрять ее, Роуэн. Она никогда не сделает никакой работы, если вместо этого будет болтать.

— Сейчас шесть часов вечера, — ответила я ему, окинув взглядом почти пустой клуб. — Уверена, что несколько минут не помешают вашей ночи.

Тор сверкнул глазами, а Сторми хмыкнула.

— Не обращай на него внимания, Роуэн. Его лай хуже, чем его укус.

Она переглянулась с Тором, и что-то странное произошло в воздухе вокруг нас, как будто Сторми каким-то образом вызвала знойный воздух ночи Джорджии посреди нашей нью-йоркской зимы.

— Я почти уверена, что ты не знаешь, о чем говоришь, Сторм.

Слова Торина прозвучали с новой силой.

Она изогнула идеально ухоженную бровь, не поклонившись ему ни на дюйм.

— Если мне не изменяет память, я знаю лучше многих.

Черт возьми! Между этими двумя определенно что-то произошло, и мне нужны были все подробности.

Я вытащила свой телефон.

— Какой у тебя номер? Ты можешь написать мне свой адрес, и я заеду за тобой завтра.

— Заехать за ней? Для чего? — Рявкнул Торин.

Сторми проигнорировала его и назвала свой номер.

— Торговый центр, — ехидно сказала я, набирая номер. — Ты тоже хочешь пройтись по магазинам?

Он скорчил гримасу и пошел прочь, ворча что-то себе под нос о женщинах и страданиях. Я с трудом сдерживала смех. Сторми тоже.

— О, Боже. Это было бесценно, — сказала она, когда ее смех утих.

— Он лучше усвоит, что меня нельзя злить. Иногда я могу быть немного вздорной.

— Разве я не помню! Я видела тебя на сцене. Ты владела всем клубом.

Я усмехнулась, у меня появилась идея.

— Кейр был не в восторге. Но у вас ведь есть комнаты для приватных танцев?

Ее каштановые глаза сверкнули от возбуждения.

— Мы не были бы настоящим стрип-баром, если бы у нас их не было. И все они еще свежевымыты на ночь.

Фу. Я не собиралась думать об этой части.

— Сделай мне одолжение. Когда Кейр спустится, скажи ему, что я жду его там.

— Да, мэм. Но сначала…

Она взяла бутылку со второй полки и налила две рюмки.

— Я бы сказала, что это требует выпивки.

Моя улыбка не могла стать шире.

— До дна.

Мы звякнули рюмками, постучали донышками о деревянную барную стойку, а затем пригубили огненную текилу. Она обжигала до самого дна самым лучшим образом.

Я подвинула к ней свою рюмку и подмигнула.

— Пожелай мне удачи.

— О, я думаю, что тебе она не нужна.

Я не была уверена, что смеялась так свободно и часто в течение многих лет. Ощущения были потрясающими.

Зайдя в первую из приватных комнат, я сняла туфли, носки и леггинсы, оставив только трусики и топ. В комнате было темно и горел мягкий красный свет, а над головой висела элегантная люстра. Moxy был стильным заведением, поэтому я не должна была удивляться, что его задние комнаты были красивее, чем я ожидала. Простые, но чистые и современные. Блестящие стены из стеклянной плитки придавали маленькому помещению изюминку, а из других предметов интерьера здесь были только кожаное кресло и шест.

Я убедилась, что мой свитер обнажает достаточно плеча, затем прислонилась к столбу. Не прошло и двух минут, как Кейр открыл дверь. Все его тело напряглось при виде меня. Все, кроме его глаз. Эти осколки голубого стекла превратились в сдвоенные лужицы жидкой лазури.

— Мне нужна твоя помощь, — сказала я ему с другого конца комнаты, мой голос был низким и хриплым.

— Правда?

Он скрестил руки на груди.

— Я сейчас работаю. У меня нет времени помогать маленьким девочкам.

Я прикусила нижнюю губу и посмотрела на него сквозь ресницы самым скромным и нелепым образом. Я начала чувствовать себя немного глупо, пока не увидела, как напрягся его член в штанах.

— Что если… я дам тебе кое-что за твое время?

— Например?

Его голос, такой мягкий и одновременно такой пьянящий, резонировал сквозь время и пространство, как раскаты далекого грома.

— Я могу станцевать для тебя.

Мое дыхание сбилось, поднимая грудь к небу. Я заново переживала свой первый визит в клуб, и хотя теперь я знала Кейра гораздо лучше, я все еще чувствовала тот же пьянящий всплеск адреналина, что и несколько недель назад.

Он достал свой телефон и поднес его к уху.

— Выключи камеры в комнате 1.

Он засунул устройство обратно в карман и наконец-то закрыл за собой дверь.

— Я не даю никаких обещаний.

— Все, о чем я прошу, это несколько минут твоего времени.

Мое сердце заколотилось и забилось, когда он подошел ближе, а затем опустился в кресло. Я начала раскачиваться и двигаться в такт музыке. Вскоре я полностью погрузилась в него, дразня и соблазняя каждым движением своего тела.

— Ты профессионально занимаешься танцами?

Сдержанность ушла, пока его голос не стал почти неузнаваемым.

— Нет.

Я посмотрела через плечо, мой взгляд встретился с его взглядом.

— Я танцую только для своего мужа.

Его глаза вспыхнули. Это было моим единственным предупреждением, прежде чем он сделал выпад вперед и усадил меня к себе на колени, расставив мои ноги. Мой центр идеально прижался к его твердой длине. Если бы мы просидели так долго, я бы оставила мокрый след на его брюках, но я не могла заставить себя беспокоиться. Это было чертовски приятно.

— Скажи это еще раз, — грубо потребовал он.

Я подумала, не прикинуться ли мне дурочкой, но решила не делать этого. Это был первый раз, когда я использовала этот термин. Я не избегала его намеренно. Не совсем. Просто у меня не было повода его произносить.

Судя по всему, Кейр заметил, и он жаждал большего.

— Мой муж, — вздохнула я, мой рот был в нескольких дюймах от его рта.

Его ответный поцелуй был ничем иным, как диким владением. Он вытатуировал свое требование на моих губах, скрепив его клятвой навеки. И я дала ему клятву, отдав свое тело и душу.

Это не было большой жертвой.

Они принадлежали ему почти с момента нашей встречи, когда что-то глубоко внутри меня признало его безопасным и знакомым. Находясь рядом с Кейром, я чувствовала себя как дома, и мне никогда не захочется его покидать.

ЭПИЛОГ

Две недели спустя

— У тебя есть планы на завтра?

Я завершил несколько телефонных звонков в своем домашнем офисе и вышел, чтобы застать Роуэн за обеденным столом с ноутбуком. Это было не самое удобное место для работы, но она клялась, что вид оттуда был лучше, чем из любой точки квартиры.

— Я просто пытаюсь сделать как можно больше по этой курсовой работе сегодня и завтра. Сомневаюсь, что мне удастся многое сделать до конца каникул, а после Дня благодарения до выпускных экзаменов останется всего пара недель.

Ее волосы были собраны на голове в беспорядочный пучок, а на ней были треники, по крайней мере, на два размера больше. Она даже не старалась, но была такой чертовски милой.

— Если ты думаешь, что сможешь найти время, то завтра утром ко мне придет дизайнер.

— Дизайнер?

Я выдвинул стул и присоединился к ней за столом.

— Да, ее очень рекомендуют. Она согласилась помочь нам превратить одну из свободных спален в танцевальную студию.

Глаза Роуэн округлились.

— Правда? — Вздохнула она.

Я не мог больше сдерживать свою улыбку.

— Правда, если ты этого хочешь.

— Я ничего не говорила, но я много думала о том, что делать после окончания школы. В данный момент было бы глупо не получить диплом, но мы оба знаем, что политика мне не подходит.

Она нервно одернула рукава.

— Я думала о том, чтобы вернуться к танцам. Я знаю, что прошло много времени с тех пор, как я тренировалась, но я так люблю это. Я подумала, может быть… я могла бы даже преподавать.

— Если в этом мире и есть что-то, в чем я абсолютно уверен, так это твоя способность достичь всего, что ты задумала.

— Так ты не думаешь, что это глупая идея?

— Когда дело касается твоих танцев, глупость — последнее, о чем я думаю.

Мой член запульсировал, словно подтверждая мое мнение.

— Почему ты думаешь, что я хочу иметь студию здесь, в доме? Ты можешь считать это заботой, но я уверяю тебя, это на сто процентов эгоизм.

Ее нижняя губа проскочила между зубами, а улыбка стала шире.

— Меня это устраивает.

Она закрыла ноутбук и взволнованно посмотрела на меня.

— О какой комнате ты подумал?

— Для меня это не имеет особого значения.

— Тогда серая комната, — отмахнулась она. — Если тебе все равно, то окна в той комнате идеальны.

Я наклонил голову в знак согласия. — Серая комната. Может, посмотрим?

Она встала со стула, как ракета. Мы вернулись в серую спальню и обсудили изменения, которые потребуются. Самой значительной и интенсивной частью переделки будет напольное покрытие. Остальное было относительно косметическим, когда убрали мебель.

— А эта стена идеально подходит для зеркал и балетной стойки.

Роуэн осмотрела единственную стену в комнате без окна или двери.

— Обычные или матовые?

Она больше не морщилась при виде зеркала, но я не был уверен, готова ли она к тому, чтобы обзавестись целой стеной таких зеркал.

— Обычные.

Она улыбнулась, ее глаза смягчились, когда встретились с моими.

— До этого момента я не понимала, как мне не хватает студии. Я так взволнована, Кейр. Спасибо.

Я взял ее за пальцы и притянул к себе, долгие секунды любуясь всплесками зеленого и золотого пигмента, борющегося за доминирование в ее глазах.

— Поцелуй меня, — приказал я мягким голосом.

Она приподнялась на носочки и приблизила свои губы к моим. Благоговейно. Страстно. Совершенство.

Ее руки легли мне на плечи, прежде чем поцелуй ослаб, а ее глаза распахнулись и заглянули в мои.

— Я люблю тебя, Кейр Байрн.

Это был первый раз, когда она произнесла эти слова. В первый раз за все время. Я уже несколько недель знал, что безнадежно влюблен в нее, но не хотел говорить об этом. Тот факт, что я заставил ее вступить в отношения в самом начале, заставлял меня желать, чтобы она сделала следующий шаг сама, а не из какой-то потребности ответить взаимностью.

Когда она наконец произнесла эти три маленьких слова, мои ребра почувствовали себя неспособными сдержать стремительное расширение моего сердца. Оно давило на границы моей груди и заполняло мое горло, заглушая мой голос до густого, беспорядочного рычания.

— Покажи мне.

Роуэн развернула нас и одним движением толкнула меня обратно на кровать. Куда я, туда и она, расположившись на моем теле и прижавшись губами к моим. Я продвинул нас еще дальше на кровать, стягивая с ее головы мешковатую толстовку. Она была обнажена, и это сделало мой член невероятно твердым.

По одному предмету одежды за раз мы убирали барьеры между нами. Я подождал, пока головка моего члена дразняще коснется ее входа, прежде чем мои руки крепко сжали ее бедра, чтобы остановить ее движение. Ее взгляд встретился с моим.

— Моя любовь к тебе, маленькая овечка, безгранична. Я люблю тебя так сильно, что мне больно.

Я толкнулся вверх, удерживая ее на месте, и глубоко вогнал свой член в нее.

Роуэн откинула голову назад, ее длинные двухцветные волосы спускались до самой попки, открывая мне вид на ее идеальные груди. Мои руки скользнули вверх по ее бокам, чтобы погладить округлые бугорки, а затем ущипнуть ее соски. Такие румяные и упругие, что я почти чувствовал их на своем языке.

Мое прикосновение вернуло ее взгляд к моему. Она положила руки мне на грудь и начала раскачиваться, двигая бедрами, чтобы скользить по моему члену.

— Так божественно, — снова вздохнул я.

Я позволил своей жене задавать темп столько, сколько мог. Когда мой ненасытный голод потребовал большего, я перевернул ее на спину и взял инициативу на себя. Я говорил себе, что не буду этого делать, но, когда дело касалось Роуэн, моя сдержанность никогда не была на высоте. Она была нужна мне так же сильно, как воздух в легких и кровь в венах. И если бы мне понадобилось, я бы защищал всех троих с одинаковой жестокостью.

Мою жену. Мою любовь. Мою жизнь.

— Сегодня ты ни разу не улизнул через заднюю дверь, — тихо заметила Нана, посигналив мне, чтобы я присоединилась к ней.

— Ну, мне показалось не очень честным бросать Роуэн на ее первом семейном ужине, да еще и в День благодарения.

Нана озорно усмехнулась, глядя на меня краем глаза.

— Я знаю, что это так, — согласилась она преувеличенным тоном, который явно говорил о том, что она не считает это единственной причиной. — Ты не можешь оставить девушку одну во всем этом хаосе. Это может быть слишком тяжело для бедняжки.

Мы оба посмотрели туда, где Роуэн сидела на полу и играла в удивительно увлекательную игру "Страна конфет" с Пиппой и Ноэми, у каждой из которых на коленях сидел корчащийся ребенок. Ей и близко не грозила опасность быть перегруженной.

Я бросил на Нану язвительный взгляд.

Она надула грудь и закивала от восторга.

— Я вас нисколько не виню. На самом деле, я рада, что вы так счастливы вместе. Я бы хотела, чтобы все мои внуки были в таком хорошем месте, как вы.

Ее губы сжались, когда она бросила быстрый взгляд на Орана, стоявшего у окна с бокалом виски в руке. Он пришел на ужин, но не произнес и десятка слов.

— Он переживет это, Нана. Это займет какое-то время.

— Конечно, только жаль, ведь он стареет, а от этого не легче.

Мне не очень хотелось обсуждать психическое здоровье Орана с бабушкой, поэтому я вздохнул с облегчением, когда группа "Конфетной страны" разразилась спонтанными возгласами. Игра была окончена. Пора проведать жену.

Я наклонился, чтобы поцеловать бабушку в щеку, и пробрался к группе. Три женщины сообщали детям тяжелую новость о том, что игра окончена. Они начали было спорить, но, взглянув на меня, разбежались.

— Ты бьешь их, когда никого нет рядом? — Поддразнила Пиппа, переводя взгляд с меня на дымовые следы, оставленные детьми.

— Один раз используешь ремень, и они думают, что ты монстр.

Ее голова повернулась обратно ко мне в стиле Экзорциста.

— Шучу, Пип.

Я поднял бровь.

Роуэн и Ноэми разразились смехом. Я уступил и позволил себе небольшую ухмылку, придвинув обеденный стул и сев рядом с ними.

— Время игры закончилось?

— Да, — ответила Роуэн. — Трех раундов было достаточно.

Она собирала карточки с разноцветными квадратиками, когда Пиппа взяла ее за руку, чтобы изучить татуировку Роуэн.

— У тебя и Ноэми крутые татуировки с мужьями. Почему это я вдруг почувствовала, что у меня должна быть такая же?

Ноэми усмехнулась.

— Мы обе сделали их, когда вышли замуж. Может быть, это будет хотя бы одна вещь, которую вы могли бы сохранить до свадьбы.

Ноэми была относительно тихой, по крайней мере, по сравнению с другими женщинами в семье, поэтому, когда она говорила такие колкости, это было еще более забавно.

Мне пришлось закашляться, чтобы скрыть свой смех.

Роуэн зажала рот рукой, а у Пиппы глаза чуть не выпали из глазниц. Я ожидала язвительного, но игривого ответа, но она удивила меня, ответив одним словом.

— Туше.

Все трое так сильно смеялись, что начали плакать, а Ноэми пришлось убежать в туалет, причитая, что она описалась. Это только заставило двух других смеяться еще сильнее.

Я не ожидал, что меня охватит гордость от того, что Роуэн так хорошо вписалась в мою семью. Да, я хотел, чтобы они понравились ей, и наоборот, но я не понимал, насколько это важно для меня, пока не увидел, как она влилась в семью, как естественная ее часть.

Я поймал взгляд жены и наклонился вперед.

— Я подумываю о том, чтобы закончить на ночь. Ты не хочешь остаться здесь еще ненадолго?

Мне нравилось видеть ее такой счастливой, но это не делало меня больше экстравертом. Я просидел несколько часов и был готов бежать домой.

— Мы можем пойти. Я и сама уже вымоталась.

Слава Богу.

Я уже собирался встать, когда мой телефон завибрировал в кармане. Все в городе было закрыто, и все, кто был важен для меня, находились в этой комнате. Кто, черт возьми, звонил?

— Да?

— Мистер Байрн? Это Аарон из Precision Security. Мы обнаружили активность датчиков по адресу 126, 38-ая улица. Хотите, я пришлю полицию для расследования?

В Moxy сработала сигнализация? Что за чертовщина?

— Нет. Я поеду туда и проверю. Я уверен, что ничего страшного.

Я не был так уверен, но меньше всего мне хотелось, чтобы копы рыскали в моем клубе. Если бы была проблема, мы бы сами с ней разобрались.

— Спасибо. Приятного вечера, — сказал монотонный голос, прежде чем линия отключилась.

— В чем дело? — Спросила Роуэн, когда к нам присоединился Торин. Он заметил, что я отвечаю на звонок.

— В клубе сработала сигнализация.

— Я пойду проверю, — быстро предложил Тор.

— Мы все равно собирались уходить, — сказал я ему. — Я загляну по дороге домой, на всякий случай.

Он отрывисто кивнул, и Роуэн вскочила на ноги. Мы быстро попрощались со всеми и уже через несколько минут были в пути. Торин ехал на своем мотоцикле позади нас. Я любил хороший мотоцикл не меньше других, но никогда не понимал его отказа сесть за руль чего-либо другого. Упрямый засранец должен был замерзнуть. Между драками и его мотоциклом, иногда я задавался вопросом, не уронила ли его мать в младенчестве.

Через тридцать минут мы припарковались перед Moxy. Все выглядело так, как и должно быть. Я предпочитал готовиться к худшему, но тревога могла быть случайностью.

— Я собираюсь проверить все с Тором. Я хочу, чтобы ты оставалась здесь, двери заперты. Понятно?

— Да, сэр.

Она отдала честь, приложив руку ко лбу.

— Умница.

Я ухмыльнулся.

— Запасной пистолет под сиденьем, на всякий случай.

— На случай чего?

Она замялась.

Я пожал плечами.

— Черт его знает.

Я вышел из машины, повернулся и подождал, пока за мной закроются двери, прежде чем присоединиться к Торину у входа в Moxy.

— Заперто. Если кто-то и попал внутрь, то через черный ход.

— Я очень сомневаюсь, что там кто-то есть, — сказал я ему, вставляя ключ в замок. — Сейчас День благодарения. Даже албанцы сегодня не выходят. Если бы я мог предположить, я бы сказал, что это проклятые крысы, которые постоянно размножаются в переулке.

Я открыл дверь и шагнул внутрь, щелкнул выключателем, который включил только набор люминесцентных ламп на передней панели. Главный распределительный щит находился сзади.

С пистолетом в руке Торин начал пробираться через клуб. Я держал свой в кобуре и следовал за ним. Все выглядело хорошо, пока мы не добрались до женской раздевалки. Из-под двери блеснул свет.

Мы с Тором обменялись взглядами. Мы переместились по обе стороны двери, и я, наконец, достал свой пистолет, сняв его с предохранителя. Послушав минуту и ничего не услышав, он распахнул дверь и увидел то, что я меньше всего ожидал увидеть.

Сторми сидела у шкафчиков, прижав колени к груди, и дрожала как лист. И это было еще не все. Ее левый глаз опух, а губа кровоточила. Когда мы ворвались внутрь, она вздрогнула, потом обхватила себя руками и поморщилась.

— Сторм, какого черта! — Прорычал Торин.

— Полегче, — рявкнул я на него.

— Мне так жаль, ребята, — умоляла Сторм. Ее голос был хрупким, не похожим на голос нахальной южной красавицы, который мы привыкли слышать. — Я думала, что приход сюда может вызвать тревогу, но мне больше некуда было идти.

Мы с кузеном подошли к ней и присели на корточки, чтобы рассмотреть поближе.

— Что случилось, Сторми? — Спросил я.

Если у нее дома есть парень, который так поступил, то ему предстояло серьезно влипнуть.

— Это была моя собственная чертова вина. У меня было чувство, что кто-то следит за мной по дороге домой, и я должна была прислушаться к своим инстинктам.

Ее глаза были устремлены на колени, пока она говорила, отказываясь смотреть на кого-либо из нас. Я не был уверен, смущается ли она или скрывает правду.

— Тебе нужно где-то остановиться? — Спросил я.

Она медленно кивнула, подняв взгляд на меня.

— Я не могу вернуться туда прямо сейчас.

Торин вскочил на ноги.

— Вот ключ от мотоцикла. Она поедет со мной.

Он протянул руку, предположительно для ключа от моей машины.

Я медленно встал, удивленный его настойчивостью.

— Ключи все еще в машине, и я не возьму Роуэн на этот чертов мотоцикл. Мы вызовем Uber.

Торин начал опускаться на землю, но я протянула руку, чтобы остановить его.

— Ты уверен, что справишься с этим? Она не готова к допросу.

Я не был уверен, что на него нашло. Он не был похож на опекуна, но я чувствовал, что окажусь между собакой и ее костью, если остановлю его.

— Я не полный засранец, Кейр, — выстрелил он мне в ответ.

Это было спорно.

Уголки мои губ опустились.

— Я хочу завтра узнать подробности.

Он отрывисто кивнул, затем опустился, чтобы осторожно поднять Сторм на руки.

Я не ожидал, что моя ночь закончится именно так, но, похоже, таков был мой мир. Месяц спокойствия, а потом разразился ад. У нас был свой месяц. Пришло время для хаоса.