Порочный учитель

Глава 17

Оак

Красивый смех привлекает мое внимание.

Ева.

Я обыскиваю бар в её поисках, отчаянно пытаясь найти источник этого смеха. Возможно, это кто-то, кто ужасно похож на нее, но в глубине души я знаю, что это неправда. Никто не звучит так, как она. Мой взгляд падает на большой стол в задней части зала, где собралось довольно много студентов СА, но я не вижу ее.

Я подталкиваю Гэва локтем.

— Похоже, у нас есть нарушители правил.

Его губы искажает дьявольская ухмылка.

— О, я люблю наказывать нарушителей правил.

Он потирает руки, заставляя меня покачать головой.

— Возможно, мы могли бы немного повеселиться с ними? — Предлагаю я.

Брови Гэва хмурятся.

— Что ты имеешь в виду?

— Посидеть с ними немного и заставить их попотеть. — Я пожимаю плечами. Я знаю, что мое предложение продиктовано желанием провести время с Евой. С тех пор, как она вошла в мой класс, она прилипла к Наталье Гурин, и я вижу Наталью с того места, где я сижу.

Гэв проводит рукой по волосам, прежде чем улыбнуться.

— Мне нравится ход твоих мыслей. Как только я сяду с ними, они обосрутся.

Я смеюсь, кивая.

— Тогда давай сделаем это. — Бросаю взгляд на Арчера, который в данный момент увлечен юной блондинкой за другим столиком. — Я скажу Арчеру.

Гэв приподнимает бровь.

— Не уверен, что в этом есть большая необходимость. Он гребаный идиот.

Я все равно встаю и подхожу к нему.

— Арч.

Он отворачивается от спутницы, и поднимает бровь.

— Что?

— У нас в баре есть студенты. Мы с Гэвом собираемся присоединиться к ним и помучить. — Я бросаю взгляд на девушку, с которой он целовался. — Интересно, не хочешь ли ты составить компанию?

Его глаза слегка расширяются при упоминании студентов в баре.

— Где?

— Вон там, сзади. Их около четырнадцати. — Я наклоняю голову. — Ты с нами или нет?

Арчер смотрит на блондинку, а затем снова на меня.

— Конечно. Извини, милая. — Он высвобождается из ее объятий. — Может быть, в другой раз. — подмигивает ей и затем следует за мной обратно к нашему столику.

Гэв уже встал на ноги и свирепо смотрит на стол с правонарушителями, разминая кулаки.

— Готовы?

Я киваю.

— Подыграйте мне.

Я иду к столу, пробираясь сквозь толпу к столу студентов. Мои шаги почти сбиваются в тот момент, когда замечаю Еву Кармайкл. На ней самое сексуальное платье, которое я когда-либо видел, из кремовой ткани с глубоким вырезом, подчеркивающим ее идеальную грудь. Рукава длинные, что придает наряду элегантности.

Тихий рык вырывается у меня из горла, когда я вижу, что Дмитрий сидит рядом с ней, небрежно положив руку ей на бедро.

Ублюдок.

Я иду к столу и сажусь прямо напротив Евы. В тот момент, когда она замечает меня, ее лицо бледнеет.

— Дерьмо, — бормочет она.

Ее восклицание привлекает внимание Дмитрия, и он отпускает ее бедро, немного отодвигаясь от нее.

Я прочищаю горло.

— Не знал, что у всех вас было разрешение покинуть территорию, — говорю я спокойным голосом, несмотря на хаос, бушующий внутри меня.

Все, кто меня не заметил, делают это, когда Арч пинком сбрасывает парня со стула и садится, скрестив руки на груди. Я замечаю, что его внимание приковано исключительно к Адрианне Васкез.

Гэв остается стоять, но большинство студентов настороженно наблюдают за ним. Это безумие, сколько страха может внушать русский профессор.

Элиас Моралес заговаривает первым.

— Это всё я. — Он поднимает подбородок и смотрит на меня. — В конце концов, нам по восемнадцать лет. Мы можем делать все, что, черт возьми, захотим.

Я поднимаю бровь.

— Может быть, и так, но вы все слишком молоды, чтобы находиться здесь легально.

Элиас смеется.

— Кого, блядь, волнует законность? Цель академии — преподавать все, что не является легальным. — Он получает несколько смешков от своих одноклассников, но большинство из них слишком боятся Гэва, чтобы смеяться.

— Туше, — говорит Арч. — Как насчет того, чтобы присоединиться к вам? — Его глаза по-прежнему не отрываются от Адрианы, которая смотрит куда угодно, только не на него.

— Если думаешь, что справишься с этим, старик, — говорит Риццо, новенький, поступивший в начале этого семестра.

Он такой же самоуверенный и глупый, как Элиас. Арчер, однако, всегда и во всем видит юмор.

— Ты знаешь, что я могу надрать тебе задницу даже после того, как утопил две бутылки скотча, Риццо.

Риццо смеется и передает ему бутылку водки.

— Угощайтесь. — Он откидывается на спинку стула, на его лице все еще застыла дерзкая ухмылка. Либо он бесстрашен, либо просто тупой, поскольку Гаврил смотрит на него так, словно готов привязать к дыбе для пыток.

Арчер наливает себе большой стакан водки и откидывается на спинку стула, потягивая напиток.

Я остаюсь неподвижным, глаза сосредоточены исключительно на Еве. Если не буду контролировать свой гнев, я могу перегнуться через стол, избить Дмитрия до полусмерти и заявить права на Еву прямо на этом гребанном столе на глазах у ее одноклассников.

Мой член пульсирует при одной только мысли об этом, что говорит о том, как, блядь, далеко я зашел. Запретный аспект только усиливает мое желание. Ева должна бежать, спасая свою гребанную жизнь.

Официантка, которой я дал чаевые ранее, находит меня в этот момент и кладет руку мне на плечо.

— Мне пришлось поискать тебя, — шепчет она, прежде чем вложить стакан виски в мою руку.

Несколько парней за столом присвистывают, но я выпрямляюсь и киваю в знак благодарности. С горечью осознаю, что глаза Евы сейчас прикованы ко мне, хотя несколько минут назад на ее бедре была рука другого мужчины. Я стискиваю зубы и снова бросаю на нее взгляд, чтобы обнаружить, что она смотрит на официантку с такой же злобной ревностью.

Я ухмыляюсь на это и снова наклоняюсь к девушке, понимая, что мои действия будут раздражать Еву.

— Почему бы тебе не принести выпивку всем за мой счет, — шепчу ей на ухо и даю еще одну пятидесятидолларовую купюру.

Это по-детски, как будто мне снова, блядь, восемнадцать, но я ничего не могу с этим поделать.

Она кивает и подмигивает, прежде чем отправиться за новыми напитками.

Это безответственный шаг. Как директор их школы, я не должен покупать выпивку этим несовершеннолетним ученикам. Однако присутствие Евы здесь только затуманивает мой рассудок и мешает думать о чем-либо другом.

— Итак, как, черт возьми, вам всем удалось улизнуть с кампуса? — Спрашиваю, оглядывая всех сидящих учеников за столом.

Некоторые из них бледнеют, но большинство ухмыляются в пьяной гордости.

— Боюсь, если бы мы сказали Вам это, профессор, нам пришлось бы вас убить, — говорит Элиас, ухмыляясь той наглой ухмылкой, которую я бы с удовольствием стер с его лица.

К моему удивлению, его рука лениво лежит на плече Натальи Гурин. Та самая девушка, которую он годами мучил. Наталья выглядит немного неуютно, что наводит на мысль о том, что, возможно, она здесь не по своей воле, или, по крайней мере, не по своей воле находится в объятиях Элиаса. Парню многое нужно доказать. Он может быть членом семьи картеля Эстрада, но он всего лишь двоюродный брат и не носит фамилию Эстрада. Это значит, что хотя в этой школе он — крупная рыба, в реальном мире он не так уж и важен. Он девятый в очереди на то, чтобы возглавить картель Эстрада, после своих шести двоюродных братьев и двух старших сестер.

— Я бы хотел посмотреть, как ты пробуешь, Элиас, — говорю я ровно, удерживая его взгляд. — Некоторые пытались, но ни один из них не преуспел.

Он фыркает на это.

— Да, верно, старик.

Я сжимаю кулаки, переводя взгляд обратно на Еву, перед которой заискивает Дмитрий. Он наклоняется вперед и шепчет ей на ухо.

— Дмитрий, — я лаю его имя.

Он выпрямляется, широко раскрыв глаза.

— Что?

— Ты забыл, что произошло в последний раз, когда ты прошептал что-то неподобающее мисс Кармайкл?

Его лицо бледнеет, и его глаза устремляются к Гэву, который стоит на ногах, скрестив руки на груди и наблюдает. Я замечаю, как его взгляд не раз останавливается на Камилле Морроне. Возможно, мой друг не так уж невосприимчив к красоте восемнадцатилетних девушек.

— Я не сказал ничего такого, чего Ева не хотела бы услышать, — говорит он, глядя на Еву. — Правда, Ева?

Глаза Евы несколько раз перебегают с него на меня, прежде чем она встает.

— Мне нужно подышать свежим воздухом. — Она проталкивается мимо Дмитрия, который пытается схватить ее за руку.

— Ты хочешь, чтобы я…

Ева качает головой.

— Нет, я вернусь через минуту. — Она устремляется прочь, покачивая бедрами из стороны в сторону, элегантно постукивания каблуками средней высоты.

Мой член пульсирует при виде ее спины в этом платье. Образ, который должен быть для моих глаз и только для моих. Я замечаю, что Дмитрий смотрит на неё точно так же, облизывая губы, как голодное животное, когда она исчезает из виду.

Я хватаюсь за край стола, чтобы не дать себе перемахнуть через него и вырубить его. В конце концов, он ученик. Я не могу ходить и бить учеников из-за того, что они трогают другую ученицу. У него больше прав прикасаться к ней, чем у меня — я ее гребаный учитель.

Бросаю взгляд на бар, замечая, что оплаченные напитки все еще не принесли.

— Я заказал всем выпить. Пойду посмотрю, из-за чего задержка. — Встаю и направляюсь к бару, подзывая официантку. — Что у нас с напитками?

Ее глаза расширяются.

— Работаю над этим. Это большой заказ.

Я киваю в ответ.

— Я выйду подышать свежим воздухом. Принесите их в любом случае.

Официантка улыбается.

— Обязательно. У меня скоро перерыв, если Вы хотите …

— Не заинтересован, извини.

Ее лицо опускается, но она кивает.

— Конечно. Тогда только напитки?

— Да, — говорю я.

Я поворачиваюсь к выходу из клуба, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. Это безрассудство с моей стороны — идти за девушкой, которая преследует меня во сне и наяву. Но мои ноги не остановить. Ева — как центр моей вселенной, она тянет меня прямо к себе с такой силой, что я не могу сопротивляться.

Я выхожу из клуба на улицу, глубоко вдыхая свежий воздух, так как в внутри душно, переполнено и воняет спиртным. Оглядываюсь в поисках Евы, пока не замечаю маленькую фигурку, прислонившуюся к стене клуба, голова запрокинута вверх, ее лицо мягко освещено лунным светом.

Ева.

Она выглядит как видение, стоя вот так, заставляя мой желудок переворачиваться при мысли о том, чтобы снова поцеловать эти пухлые губы.

Я направляюсь к ней, ускоряясь по мере приближения. Увидеть руку Дмитрия на ней было достаточно, чтобы моя решимость улетучилась. Хватит с меня попыток держаться от неё подальше. Пришло время взять то, что я хочу.

Ева переводит взгляд на меня, когда я встаю на разбитую бутылку, предупреждая о своем присутствии. Ее глаза расширяются, и она, защищаясь, складывает руки на груди, делая несколько шагов вправо, как будто боится меня.

Мягкое рычание вибрирует в моей груди, когда я придвигаюсь к ней, сокращая расстояние. В ее глазах страх, как и должно быть. Если бы у Евы была хоть капля здравого смысла, она убежала бы от меня подальше и никогда не оглядывалась назад, но в ее глазах тоже есть желание, которое говорит мне, что она не намерена отступать.

Ева будет моей, да поможет мне Бог.