Порочный учитель

Глава 28

Ева

— Где ты была? — Спрашивает Наталья, как только я вхожу в кафетерий тем же вечером.

Жар заливает мои щеки, и я сажусь на свое обычное место.

— Занималась в библиотеке. У меня много работы.

Она хмурится, но не продолжает давить на меня, за что я ей благодарна.

— Достаточно честно.

Камилла прочищает горло.

— Мы подумывали о том, чтобы устроить вечер кино в комнате Адрианны, раз у нее есть телевизор. Ты в деле?

Я киваю в ответ.

— Звучит неплохо.

Мне нужно отвлечься от того факта, что у кого-то, сидящего в этом кафетерии, есть фотографии того, как мы с Оаком трахались прошлой ночью.

— Ты в порядке? — Спрашивает Адрианна, подталкивая меня локтем.

— Да, почему ты спрашиваешь?

Она пожимает плечами.

— Ты выглядишь немного рассеянной.

Я отправляю в рот вилку с макаронами и сыром, игнорируя ее замечание. Я бы хотела обсудить с подругами все то безумное дерьмо, которое происходит, но знаю, что никогда не смогу рассказать им про Оака.

Как только я заканчиваю есть, Камилла направляется к стойке, чтобы взять закуски для фильма.

— Какой фильм будем смотреть? — Я спрашиваю.

Наталья пожимает плечами.

— Выберем что-нибудь на Netflix.

Адрианна кивает.

— Девчачье кино, конечно.

Я внутренне стону, поскольку не сказала бы, что мне нравятся подобные поверхностные фильмы, но ничего не говорю. Я предпочитаю психологический триллер или драму, то есть что-то, над чем мне приходится думать.

Камилла возвращается с большим пакетом.

— Давайте выбираться отсюда.

Я встаю и следую за девочками, когда Джинни Дойл встает у меня на пути.

Она сердито смотрит на меня, скрестив руки на груди.

Я пытаюсь отойти в сторону, но она повторяет мои движения.

— Уйди с дороги.

— Или что? — Спрашивает она, ее взгляд опускается на ногу, в которую они вонзили нож, зажившую уже полностью.

Я двигаюсь к ней и выпрямляюсь, так что становлюсь выше нее.

— Или я позабочусь о том, чтобы на этот раз подрезали именно тебя.

Не то чтобы я ударила бы ее ножом, но она бледнеет от угрозы.

— Я бы хотела посмотреть, как ты пробуешь, — говорит она.

В этот момент мои подруги понимают, что Джинни остановила меня, и возвращаются с разъяренными выражениями на лицах.

Наталья заговаривает первой.

— Уйди с ее пути, Джинни.

Она смотрит на трех девушек, которые теперь ополчились на нее, а затем возвращает свое внимание ко мне.

— Неважно. Ты в любом случае этого не стоишь. — Она отходит в сторону, пристально глядя на меня.

— Нет. Не стою того риска, что тебя снова отправят к Ниткину, да? — Спрашиваю я, с ухмылкой наблюдая, как бледнеет её лицо.

Я иду к своим подругам, благодарная за то, что ситуация не получила дальнейшего развития.

Камилла переплетает свои руки с моими, улыбаясь.

— Всецело поддерживаю. Она жалкая, ревнивая хулиганка.

— Это то, что мы должны посмотреть, — говорит Адрианна, привлекая наше внимание к себе.

— Что? — Спрашивает Нат.

— Дрянные девчонки, — говорит она, выглядя довольной собой.

Две других смеются, кивая в знак согласия.

— Договорились, — говорит Камилла.

Это звучит как ужасная идея, но я не могу так сказать, поскольку никогда не смотрела фильм.

— Вы видели его раньше?

Адрианна приподнимает бровь.

— Конечно, а кто нет?

Я поднимаю руку.

— Я.

— Не может быть, — говорит Камилла, отпуская мою руку и таращась на меня.

— Как ты могла его не видеть? — Спрашивает Наталья.

— Мне никогда не нравились девчачьи фильмы.

По выражению лиц каждой из них можно подумать, что я только что оскорбила все их семьи.

— Вызов принят, — говорит Камилла, снова беря меня за руку. — Мы обратим тебя сегодня вечером, я гарантирую это.

Я смеюсь, когда мы направляемся в спальное крыло и вниз по коридору к комнате Адрианны. Ее комната — самая большая из наших четверых, экстравагантно оформленная, с огромным шестидесятидюймовым телевизором на стене.

— Почему твоя комната такая большая? — спрашиваю я.

Адрианна выглядит немного смущенной, пожимая плечами.

— Наверное, потому что мои родители заплатили больше.

Наталья вздыхает.

— Да, у нее самая богатая семья из всех нас. В конце концов, она из картеля.

Я тяжело сглатываю при этом слове, гадая, насколько жестока ее семья. Картель известен тем, что стоит на ступеньку выше остальных в плане насилия.

Адрианна машет руками в воздухе.

— Хватит об этом. Пришло время превратить Еву в любительницу девчачьих фильмов.

— Не думаю, что это когда-нибудь случится, — говорю я, когда девочки плюхаются на огромный диван Адрианны. Поджав под себя ноги, я сажусь на край и устраиваюсь поудобнее, пока Адрианна находит фильм на Netflix.

— Пристегнись. Тебя ждет адская поездка, — говорит Камилла, подмигивая мне.

Я качаю головой и устраиваюсь поудобнее, улыбаясь сама себе. Когда родители отправляли меня сюда, я была уверена, что останусь без друзей, потому что мне не место в этом мире. Они знают, что у меня нет никакого интереса к жизни в мафии, но принимают меня. Это больше, чем я могу сказать о большинстве девчонок из моей прошлой школы.

Я никогда и нигде не чувствовала себя своей, и последнее место, в котором я ожидала почувствовать принадлежность, была школа для криминальных наследников. Наверное, поговорка "Не суди о книге по её обложке" относится к Академии Синдиката.



Я благодарна, что следующие пять дней проходят без происшествий, хотя контакт Оака так и не смог разоблачить таинственного шантажиста. Видимо, ему потребуется больше времени, чтобы найти виновного, поскольку они использовали одноразовый телефон. Глупо было думать, что они не знали, что делали. Эта школа полна преступников.

Мы держались на расстоянии друг от друга, даже если временами это казалось невозможным. Когда я стою в главном зале школы, ожидая, когда смогу проводить трех подруг на зимние каникулы, мое сердце бешено колотится. Уже через несколько часов мы с Оаком останемся одни в его коттедже на две недели.

Появляется Наталья и бросается ко мне.

— Я буду скучать по тебе, — говорит она, крепко обнимая меня.

Я смеюсь, качая головой.

— Это все лишь две недели.

— Тем не менее, мы должны переписываться каждый день, — говорит она, сжимая мою руку. — Не могу поверить, что ты остаешься здесь одна на Рождество.

Я пожимаю плечами.

— Мне нужно много учиться, чтобы наверстать упущенное перед экзаменами в следующем году.

— Скукота. — Она закатывает глаза. — Если тебе станет нудно, возьми такси до Бостона и позвони мне.

— Мне не будет нудно, — говорю, зная это с большей уверенностью, чем она может понять. Я не могу придумать ничего лучше, чем провести две недели с Оаком наедине в его коттедже.

В дверях появляется Камилла и подходит к нам.

— Слава Богу, мы не разминулись, Нат. Я думала, ты уже ушла. — Она смотрит на меня с грустью. — Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?

Я киваю. — Уверена.

Адрианна подходит сзади, пугая всех нас.

— Она так же уверена, как и десять других раз, когда вы спрашивали ее.

Я смеюсь над этим.

— Действительно. Все готовы?

Адрианна кивает.

— Да, мой водитель ждет снаружи, чтобы отвезти меня аэропорт. Я завидую вам, что вы сможете доехать до дома.

Адрианна живет за границей, в Мексике, поэтому ей приходится лететь домой. Она обнимает меня, а затем и остальных.

— Увидимся со всеми вами через две недели. — Она поворачивается и уходит, волоча за собой два огромных чемодана.

Я ни за что не думала, что найду в этом месте трех замечательных подруг, пусть даже совсем не похожих на меня. Мне пришлось вытеснить из головы тот факт, что они принадлежат к могущественным криминальным семьям. Возможно, именно поэтому мы так хорошо ладим, потому что все мы очень разные.

Камилла вздыхает.

— Мой водитель тоже здесь. Я, пожалуй, пойду. — Она улыбается нам с Натальей. — Увидимся через две недели, сучки.

Она хватает большой чемодан и тащит его за собой, направляясь к выходу из зала.

— Твой водитель уже здесь? — Я спрашиваю Наталью.

Она качает головой.

— Он написал сообщение, что немного отстает от графика.

У меня сводит желудок, когда я замечаю, как к нам приближается Элиас, не сводя глаз с Натальи.

— А вот и неприятности, — предупреждаю я.

Наталья оглядывается назад и стонет, ее плечи напрягаются.

— Итак, полагаю, я должен пожелать вам двоим прекрасных зимних каникул. — Он кладет руку на спину Натальи, притягивая ближе к себе. — Я слышал, Бостон прекрасен в это время года.

Он наклоняется, чтобы что-то прошептать ей на ухо.

Я сжимаю кулаки, когда вижу, как она напрягается, понимая, что он только что угрожал ей. После довольно грубого предупреждения Элиаса в коридоре я старалась не вмешиваться, но мне неприятно видеть, как он мучает ее.

— Отвали, Элиас, — говорю я, свирепо глядя на него.

Он ухмыляется и встает передо мной.

— Ты забыла мое предупреждение, Кармайкл?

Я прищуриваюсь.

— Ты сказал мне держаться подальше от тебя и Натальи. Это не значит, что я не могу сказать тебе, чтобы ты отвалил, когда ты мне мешаешь.

Я высоко поднимаю подбородок, несмотря на то, что знаю, что этот психопат мог бы выжать из меня жизнь голыми руками, если бы захотел.

Он посмеивается, качая головой.

— Ты мне нравишься, Кармайкл.

И с этими словами проходит мимо меня, направляясь к выходу из коридора.

Плечи Натальи расслабляются, и она с облегчением выдыхает.

— Что этот мудак сказал тебе? — Я спрашиваю.

Наталья качает головой.

— Ничего. Это не имеет значения. — Она складывает руки на груди и тяжело опускается на стул. — Я так сильно его ненавижу.

Я сажусь рядом с ней.

— Ты должна противостоять ему. — Я встречаюсь с ней взглядом. — Почему ты позволяешь ему помыкать тобой?

— Это сложно, — говорит Наталья, глядя в пол. — Я не хочу говорить об этом.

Похоже, Камилла и Адрианна правы. Каждый раз, когда поднимается тема Элиаса, она замыкается. Я киваю в ответ, и мы вместе погружаемся в тишину, ожидая прибытия водителя Натальи. Зал пустеет, когда студенты уезжают, в основном с водителями, хотя я видела несколько родителей, приехавших за своими детьми. Кто-то в этой школе шантажирует Оака из-за наших отношений, и тот факт, что я остаюсь в Академии на зимние каникулы, только усугубит проблему.

Оак уверяет меня, что может это исправить, но я не уверена. Кажется немного глупым, что я остаюсь здесь. Возможно, мне следовало принять приглашение Натальи провести Рождество в Бостоне. Однако сейчас уже слишком поздно.

У Натальи звонит телефон, и она встает.

— Он здесь. Проводишь меня? — Спрашивает она.

Я улыбаюсь и киваю.

— Конечно. Следовало ожидать, что тебе понадобится помощь с сумками. — Из трех девушек у нее больше всего багажа для двухнедельного перерыва. — Я никогда не видела, чтобы кто-то брал с собой столько вещей на две недели.

Она пожимает плечами.

— Я не знаю, какие мероприятия буду посещать, пока буду дома, поэтому мне пришлось собрать вещи на все случаи жизни.

Я смеюсь, надевая рюкзак на плечо и берясь за ручку одного из ее тяжелых чемоданов, оставляя ее хвататься за два других.

— Показывай дорогу.

Я провожаю Наталью до ее водителя, пока последние несколько студентов садятся в машины. Водитель быстро забирает у нас сумки и кладет их в багажник.

Наталья поворачивается ко мне.

— Серьезно. Если тебе станет скучно, позвони мне и приезжай в Бостон.

Я киваю.

— Обещаю, — говорю я, несмотря на то, что знаю, что этого никогда не произойдет.

— Хорошо, теперь еще раз обнимашки.

Она обхватывает меня руками и выжимает из меня всю жизнь, после чего поворачивается и забирается на заднее сиденье черного лимузина. Я стою и отмахиваюсь от нее, чувствуя, как по позвоночнику пробегает волна возбуждения при мысли о том, чтобы позже отправиться в коттедж Оака.

Мы оба согласились, что безопаснее подождать до ночи, чтобы убедиться, что все ученики разъехались. Я поворачиваюсь, собираясь вернуться в здание, но на моем пути стоит Дмитрий. Его нос все еще выглядит ужасно после того, как Оак практически сломал его.

— Дмитрий, что ты…

— Я слышал, ты остаешься здесь на каникулы. Это правда? — Спрашивает он, приподнимая бровь.

Я киваю в ответ.

— Да, мои родители не хотят, чтобы я возвращалась домой.

Он придвигается ко мне вплотную, ухмыляясь.

— Почему бы тебе не поехать ко мне?

Я содрогаюсь от этой мысли, вспоминая, как он прикасался ко мне против моего согласия на вечеринке в руинах.

— Только через мой труп.

Его глаза вспыхивают, но он ухмыляется мне.

— Ты можешь отрицать это сколько угодно, но я видел, как ты смотришь на меня. — Его голос понижается, и он подходит еще ближе. — Я знаю, что в глубине души ты — маленькая грязная шлюха.

Я выпрямляюсь и влепляю ему пощечину, которая оглушает его.

Позади нас останавливается машина, и выходит водитель.

— Это твои сумки, Дмитрий?

Дмитрий выглядит раздраженным из-за того, что его прервали, кулаки сжаты, как будто он собирался ударить меня.

Я отхожу от него.

— Отличных тебе каникул, придурок, — говорю, шагая обратно в школу.

Он что-то бормочет в ответ, но мне все равно, что. Наступили зимние каникулы, и я собираюсь провести две блаженные недели с Оаком. И даже Дмитрий Яков не сможет меня расстроить.