После измены. Простить или полюбить? (СИ)

Глава 2. Мир рухнул

Забыла, что надо дышать…

С фото на её странице смотрела сияющая Моника в облегающем серебристом платье, подчёркивающем совершенство её фигуры. И… Влад, нежно прижимающий её за талию к себе.

Мой Влад!

Он смотрел на неё с таким обожанием, как когда-то смотрел на меня. А под фото – подпись, словно ножом по сердцу: "Сегодня я отпраздновала помолвку с лучшим из мужчин – Владиславом Максимовым. Друзья, порадуйтесь за нас! Я – самая счастливая!..."

Мой мир рухнул.

Пальцы непроизвольно разжались, и телефон с треском упал на плитки кухонного пола. В ушах зазвенела тишина, а грудь наполнилась леденящей пустотой.

Влад?… Как ты мог? Как? Ты же час назад, сердечко мне прислал и написал ”целую”. Я же… Верила. Ты же… Первый и единственный мой мужчина. Как ты мог предать нашу любовь?

Растоптать мои мечты…

Боже!

Больно-то как!...

Лёд в груди начала расползаться, заполняя собой все уголки души. Я стояла, не в силах пошевелиться. В голове гудело, как в растревоженном улье.

"Помолвка… Максимов Владислав…"

Слова вонзались в сознание, разрывая его на части.

Очнулась от резкого звонка в дверь. Не глядя в глазок, открыла. На пороге стояла пожилая соседка снизу и злобно щурилась.

– Ночь, а вы что тут грохочете? Я вот хозяйке пожалуюсь! – накинулась она на меня.

– Простите. Телефон уронила, – показала на треснутый дисплей.

– М-м, – разочарованно поджала та губы, и, видя, насколько я расстроена, поубавила пыл.

– Простите, – вновь прошелестела я, выпроваживая её. – Я не хотела…

Оставшись одна, побрела в комнату, но встала на пороге, с отвращением глядя на кровать.

Раньше я её считала символом нашей с Владом любви. Но сейчас она лишь подчёркивала глубину его лжи и предательства.

В памяти, словно кадры кинохроники, всплывали наши с ним ночи. Его поцелуи и шёпот: "Люблю тебя, Клёпушка…"

К горлу подступила тошнота. Прикосновения Влада теперь казались мерзкими, а я слепой идиоткой. Он пользовался мной, а я верила в его искренность. Думала, что вытащила счастливый билет, и как дурочка строила в голове воздушные замки, мечтая о свадьбе и детях.

А теперь?

Теперь он наденет обручальное кольцо на палец этой Монике и назовёт её своей женой.

А я?

Я буду учиться жить без него.

Смогу ли я, ещё кому-то верить теперь?

Скорее – нет!

“Вера больше никому не поверит”, – горько усмехнулась я.

Внутри, вдруг что-то надломилось, и на смену оцепенению пришла переполняющая меня ярость.

Я ненавидела Влада, Монику, себя, весь этот лживый мир, где любовь оказалась всего лишь пустой фразой.

Резким движением я распахнула шкаф и начала швырять в чемодан свои вещи. Платья, футболки, джинсы – всё летело в кучу, скомканное и смятое, как моя жизнь. Слёзы душили, но я упорно гнала их прочь.

Не время для слабости.

Сейчас я ощущала острую потребность бежать.

Мне казалось, я здесь ощущала запах нашей с ним близости… И это было невыносимо.

Бежать! Подальше от лицемерия и боли…

Телефон, к счастью, работал.

Вызвав такси, вышла в прихожую. Всё напоминало о Владе: его фотографии на полке, его вещи в шкафу, его запах в воздухе. Всё это нужно было оставить позади, вырвать из сердца с корнем, как сорную траву.

Вот и всё!

Первый и последний раз я поверила в сказки о любви. Больше никому не позволю пользоваться собой!

Швырнув ключи на полочку, вышла из квартиры и захлопнула дверь, отсекая тем самым связанный с Владом пласт прошлого.

Ничего! Накоплю денег, выучусь, стану крутым врачом… И будет у меня свой дом, любящий муж и дети. Мальчик и девочка.

Не Максимовы.