После шторма

7

В пятницу у Хоупа не было занятий с мужской группой, поэтому по завершении процедур в бассейне с искусственной волной он вместе с Долли направился в физиотерапевтический кабинет.

— От чего бы я не отказался после бессонной ночи, так это от чашечки горячего кофе, — мечтательно произнес Ник, усаживаясь в кресло и глядя на Долли влюбленными глазами. — У тебя здесь случайно нет кофеварки?

— Нет, но можно заказать кофе сюда, — сказала она, отвечая ему взглядом, в котором читалось совсем не то, о чем шла речь. — Сейчас позвоню.

Долли вышла в коридор, оставив дверь открытой, и Ник слышал, как она набрала телефонный номер и сказала кому-то из сотрудниц столовой, снявших трубку на другом конце провода:

— Добрый день. Пожалуйста, принесите кофе для мистера Хоупа. В физиотерапевтический кабинет! — добавила она, спохватившись, что Ник сейчас находится не в своем кабинете.

Он улыбнулся, услышав это уточнение, и на душе у него потеплело.

— Спасибо. — Он кивнул возвратившейся Долли, которая снова заняла место за рабочим столом.

Очень скоро прибыла молоденькая официантка в кокетливом накрахмаленном передничке. Она принесла поднос, уставленный чашками, кофейником, сливочником и даже блюдом с пирожными и печеньем. Прежде чем поставить поднос на стол, девушка метнула на Ника быстрый взгляд.

Поблагодарив официантку, Долли заметила:

— Вот, значит, как они обслуживают мужчин! Что-то я не припомню, чтобы ко мне относились с подобным вниманием.

Хоуп усмехнулся.

— Ничего не поделаешь! У женщин вообще более тяжелая жизнь. Порой им приходится мириться с отсутствием внимания со стороны обслуживающего персонала, но есть и более суровые испытания. Наподобие тех, которые я устроил тебе сегодня под утро.

Долли покраснела от этих слов и стала еще очаровательнее.

— Кстати, вам, мистер Хоуп, никто не говорил, что вы сексуальный маньяк? — поинтересовалась она, а затем добавила уже более серьезно: — Знаешь, Ник, я до сих пор не могу поверить, что все это происходит на самом деле.

— Я с полной ответственностью подтверждаю, что это не сон, — весело заверил ее тот, передавая чашку кофе. — Более того, у меня есть сильное желание рассказать об этом всему свету!

— Ради Бога, погоди пока! Мы ведь еще даже не поговорили как следует.

Счастливый взгляд Ника на мгновение затуманился.

— Боюсь, ты права. Нам многое нужно обсудить… И мы обязательно это сделаем, а сейчас выбери себе пирожное — нам не мешает подкрепиться. Не знаю, как ты, а я чувствую себя так, словно со вчерашнего вечера потерял несколько фунтов. — Он лукаво взглянул на Долли. — На твоем месте я посоветовал бы пациенткам из группы похудения регулярно заниматься любовью. Это прекрасное средство быстро сбросить лишний вес!

— Думаю, об этом они осведомлены не хуже тебя, — парировала Долли, беря с блюдца миндальное пирожное. — Лучше скажи, ты разговаривал в среду с Эммой?

— Да. Я позвонил ей в гостиницу, но ничего нового не узнал. Она твердит то же самое: мол, ей необходимо поговорить со мной лично. Я попытался надавить на нее, но она просто бросила трубку, потребовав напоследок, чтобы я заехал за ней в субботу. А мне еще даже неизвестно, на какое время назначен прием у мистера Берроуза. Ты мне не подскажешь?

— Я тоже пока не знаю.

— Придется, как видно, спросить у самого именинника, — задумчиво произнес Хоуп. Затем он посмотрел на часы. — Ну, мне пора отправляться по делам… По дороге я зайду в приемную к директору. — Ник поднялся с кресла, обогнул стол и нежно погладил Долли по щеке. — Потом я сообщу о том, что мне удастся узнать. Ты не зайдешь ко мне сегодня вечером? — тихо спросил он. — Или мне навестить тебя?

— Я сама к тебе загляну. — Долли смущенно опустила глаза.

— Не забудешь?

— Нет, — сказала она смелее и подкрепила короткое слово таким откровенным взглядом, что у Хоупа перехватило дыхание.

— Не задерживайся, буду ждать, — сдавленно произнес он, покидая кабинет.

После ухода Ника, Долли подлила себе кофе и откинулась на спинку стула с чашкой в руке. Она никак не могла отделаться от мысли, что спит и видит сон, настолько трудно ей было свыкнуться с резкой переменой в жизни. Сейчас, пока есть немного времени, надо спокойно поразмыслить над случившимся.

Они с Ником любили друг друга всю ночь, а рано утром Долли поднялась со смятых простыней и ушла, запретив провожать ее. Она прокралась к себе домой, как будто была в чем-то виновата, и сразу скрылась в ванной. Понадобилось немало времени, чтобы она успокоилась…

Долли отпила глоток кофе, думая о том, что после случившегося между ней и Ником, она пока не в состоянии видеться с отцом — тот сразу поймет, что с ней происходит. Ей требуется время, чтобы все улеглось и она немного пришла в себя. Решив сообщить отцу, что она не приедет в Сан-Хосе в воскресенье, как планировала, Долли заперла кабинет и спустилась на лифте в холл, где находилась кабина для междугородных переговоров.

— Привет, папа! — произнесла она в трубку, услышав голос отца. — Как поживаешь?

— Спасибо, детка, нормально. А как ты?

Долли подняла глаза к потолку кабины. Даже если бы она хотела, ей не удалось бы сейчас описать свое состояние словами.

— Я тоже ничего, — выбрала она оптимальный вариант ответа. — К сожалению, я не смогу приехать в ближайшее воскресенье, как мы договаривались. У меня совершенно вылетело из головы, что в субботу я приглашена на день рождения нашего директора, Венса Берроуза, — пояснила Долли. — Прием, скорее всего, закончится поздно, так что я не смогу выехать в Сан-Хосе на следующий день спозаранку, как намечала. А позже ехать не имеет смысла, потому что вечером мне предстоит возвращаться обратно. — Это была не совсем правда, но ничего лучшего Долли в голову не пришло. — Надеюсь, на следующей неделе мы обязательно увидимся. Как Синтия?

— Неплохо. Она рядом со мной и передает тебе привет.

— Спасибо. Поцелуй ее от меня. Ну все, папа, мне пора. До свидания! — с облегчением закончила Долли разговор.

Выйдя из кабинки, она увидела, что по коридору, ведущему в столовую, идет Уна. Только сейчас Долли сообразила, что уже наступило обеденное время. Она догнала подругу, и вскоре они устроились за излюбленным столиком у окна.

Для начала Уна, с аппетитом уплетая овощное рагу с бараньей котлеткой, сообщила Долли все последние сплетни, а потом замолчала и принялась с интересом разглядывать подругу, которая с мечтательным выражением на лице катала вилкой по тарелке горошину. Сегодня Долли выглядела явно не так, как всегда.

— Послушай, Долл, — не выдержала наконец Уна. — Возможно, для тебя это не новость, но я все равно скажу: ты еще никогда не выглядела так хорошо, как сейчас! Ты просто… просто… сияешь! Да, пожалуй, это будет самым правильным определением. — Она энергично кивнула в подтверждение своих слов.

У Долли запылали щеки.

— Правда? — Долли смущенно улыбнулась. — С чего бы это? Боюсь, тебе показалось…

— Ну да! — ухмыльнулась прелестная массажистка, всем своим видом показывая, что она кое о чем догадывается. — Меня не проведешь! Знаю я вас, тихонь. Голову даю на отсечение, что с тобой произошло что-то потрясающее!

Долли решительно подцепила горошину и отправила ее в рот.

— Зачем же рисковать головой? — смеясь, заметила она, снова возвращаясь к тону, в котором обычно велись все их с Уной беседы. — Ничего особенного со мной не случилось, иначе ты уже знала бы об этом. Поговорим о другом. Как развивается твой роман с Деном Коумом?

— Ну и мастерица же ты менять тему разговора! — рассмеялась Уна. — Ладно, скажу… Восхитительно! Наш роман развивается прекрасно!

— Иными словами… — начала Долли.

— Да. — Уна поняла ее с полуслова. — Все состоялось. И могу тебе сказать, что легче и свободнее я еще ни с кем себя не чувствовала. Ден такой… душка! Его хочется мять, как плюшевого медведя. У нас все получилось как бы само собой. Я пригласила его на чашку чая, который, кстати, заварила по-старинному, как учила меня бабушка. Такой чай я подаю лишь в особых случаях. Или по особому поводу. Словом, Ден это понял и оценил. Сначала мы слушали музыку и болтали, а потом он поинтересовался, что такое тайский массаж. Ну, я ему и показала…

— Тайский? — переспросила Долли.

— Это… В общем, это эротический массаж, при котором и пациент, и массажистка раздеваются донага, — пояснила Уна, скромно опустив глаза. — Я делала его третий раз в жизни. Правда, условия моей квартиры не позволяли провести его по всем правилам, да и Ден, как ты понимаешь, не был для меня пациентом… Все кончилось тем, что мы совершенно потеряли голову, а дальше началось такое… — Уна замолчала, на мгновение погрузившись в воспоминания. — Я была сверху, — сочла необходимым добавить она.

Странно, размышляла тем временем Долли, что с нами происходит? Сюзи, я, а теперь и Уна… Просто поветрие какое-то! Похоже, все вокруг влюблены.

— Я рада за вас. — Она добродушно улыбнулась.

Через минуту к столику с подносом подошла Сюзанна.

— Привет! Что это вы обе улыбаетесь?

— Настроение хорошее. — Долли пожала плечами. — Между прочим, я собиралась зайти к тебе в гимнастический зал. Ты не знаешь, на который час назначен прием в доме Берроуза?

— Вчера вечером миссис Берроуз звонила Неду домой. Она сказала, что ждет нас в семь часов. А разве тебе она не звонила?

— Вчера вечером? Меня было не до… — Долли мгновенно осеклась, не желая выдавать пока свою тайну. — Я хочу сказать, что, вероятно, была в ванной и, видимо, не слышала звонка, — вывернулась она, вспомнив в эту секунду, что, пока они с Ником занимались любовью в спальне, в гостиной звонил телефон.

Сюзанна пристально посмотрела на приятельницу, но ничего не сказала, за что Долли была ей благодарна.

Даже если Сюзи и подозревает, что между мной и Ником что-то есть, она не станет распространяться на эту тему, думала Долли, поднимаясь в лифте на третий этаж. Да и трудно что-то заподозрить, принимая во внимание поведение Эммы, которая держится так, словно Хоуп является ее собственностью. Как можно заблуждаться! На самом деле Ник спит и видит, как бы избавиться от надоедливой приятельницы, и собирается сделать это после приема у Венса Берроуза!

Для Долли Эмма в очень большой мере оставалась загадкой. Судя по всему, эта женщина могла выкинуть все что угодно. Но в Нике Долли не сомневалась, особенно после прошлой ночи, когда они произнесли слова любви и закрепили их, отдавшись друг другу…

Вечером Долли пришла к Нику.

— Прием назначен на семь часов, — сообщил тот прямо у порога, запирая входную дверь.

— Уже знаю. Сюзи мне сказала.

Ник проводил Долли в гостиную, сказав, что у него уже готов легкий ужин и припасена бутылка вина. Они вместе накрыли на стол. Хоуп повертел ручку приемника и нашел очень приятную музыку. За ужином речь шла о кино, затем о книгах, после чего Долли похвалила кулинарные способности Ника.

— Было очень вкусно. — Она улыбнулась, отпивая глоток вина.

— Не преувеличивай! Ничего особенного.

— Мне понравилось, — настойчиво повторила Долли. — Ведь ты приготовил еду своими руками, и потому она стала для меня еще вкуснее.

Ник несколько мгновений молча смотрел на нее.

— Долл, ты веришь, что я тебя люблю? — наконец тихо спросил он.

— Мне кажется, я чувствую это, — негромко ответила она. — Мне хотелось бы поверить в это больше, чем во что-либо иное, Ник, но… я не могу отделаться от ощущения, что все это сон.

Он легонько сжал ее руку.

— Иногда сны становятся явью, девочка моя…

Движимые единым порывом, они приблизились друг к другу и слились в поцелуе, вновь возвращаясь в мир, который принадлежал только им одним. Потом Ник ласково погладил волосы Долли и провел кончиками пальцев от виска вниз по щеке.

— Ты такая красивая… Я никогда не устану повторять это.

Долли провела ладонью по тыльной стороне его руки.

— Простое прикосновение… — задумчиво произнесла она, — и в то же время оно порождает во мне бурю эмоций.

Ник счастливо рассмеялся и поцеловал ее в кончик носа.

— Солнышко, я ведь испытываю то же самое! А сейчас, если не возражаешь, я пойду приготовлю кофе.

Долли сначала с удовольствием наблюдала, как он ставит на поднос пустые тарелки и несет все на кухню, а затем пошла следом и остановилась, прислонившись к дверному косяку. Ей нравилось смотреть на Ника.

Поставив на огонь кофеварку, тот оглянулся на нее, и губы его тронула улыбка. Долли почувствовала, как душа ее наполняется тихой радостью. Она подождала, пока Ник поставит чистую посуду на поднос, включая подоспевший кофе, и вместе с ним вернулась в гостиную. Он в очередной раз заключил Долли в объятия, и на длительное время кофе был забыт…

— Ну вот! Я совершенно не справляюсь со своими обязанностями, — спохватился Ник, принимаясь наливать кофе в чашки. — Молоко, сахар?

— Спасибо, не нужно.

— Ты любишь такой же кофе, как и я, — довольно заметил он.

Долли приняла из его рук чашку и несколько секунд сосредоточенно смотрела на нее. Мысли ее витали где-то далеко.

— Помнишь, я как-то раз упомянула о своей неудачной любви? — спросила она, как будто на что-то решившись. — Я обещала рассказать тебе эту историю?

— Я вовсе не настаиваю на этом, Долл. Но все же мне хочется знать о тебе как можно больше. К примеру, ты можешь начать рассказ с того, каков был твой вес при рождении!

Долли рассмеялась.

— Ну нет! Так далеко я, пожалуй, забираться не буду!

Она начала рассказ с того, как познакомилась в Филадельфии с Эдом Бастальяно, как возникло взаимное влечение, переросшее затем в связь, и как они купили квартиру, в которой собирались жить вместе.

— Эд признался мне, что женат, но ведет бракоразводный процесс. По окончании его мы должны были пожениться. Он часто уезжал в Нью-Йорк, иногда недели на две, и постепенно я даже привыкла к этому. Возвращаясь, он каждый раз привозил мне подарки…

Долли замолчала, подняв на Ника печальные глаза. Тогда он похлопал ее по руке и заметил:

— Если тебе больно вспоминать об этом, не продолжай.

Но она лишь решительно выпрямилась.

— Сейчас я понимаю, что Бастальяно никогда не собирался жениться на мне. Очевидно, его устраивал подобный образ жизни — на два дома. Разводиться он и не думал. Эту историю он выдумал, чтобы удобнее было водить меня за нос. — Долли вздохнула. — А я влюбилась в него по уши и ничего не замечала. Но в один прекрасный день прямо к нам в квартиру явилась его жена. Тогда-то все и обнаружилось. Это был самый кошмарный день в моей жизни…

Долли замолчала. Она сидела, отрешенно глядя прямо перед собой, словно позабыв о Хоупе. Ее огромные фиалковые глаза казались еще прекраснее в приглушенном свете настенного светильника.

— Ах, Ник! Если бы ты знал, как мне хорошо с тобой… — с чувством произнесла она наконец, плотнее прижимаясь к нему. Сейчас она больше всего нуждалась в ласке любимого и любящего человека. На глаза у нее навернулись слезы, и она прикусила губу, не позволяя им пролиться. — Ты первый, кроме моего отца, кому я рассказываю эту историю. Наверное, все это выглядит ужасно глупо…

— Что ты! Неужели ты думаешь, что я не понимаю, какую травму ты получила? Бедная моя… — Ник ласково убрал волосы с ее лица. — Давай прекратим этот разговор. Я не могу видеть, как ты страдаешь.

— Ты прав. — Долли тряхнула головой. — Довольно ворошить прошлое.

— Вот почему ты была так осторожна в начале нашего знакомства! Сейчас мне ясно, откуда это взялось. Какую же ты тяжесть носишь в душе! И при этом внешне остаешься спокойной и приветливой.

Долли улыбнулась, чувствуя, что у нее словно гора с плеч свалилась после того, как она доверила Нику свою тайну. Ведь ему тоже известно, какой коварной может быть любовь.

— Не стоит преувеличивать. У всех бывают проблемы, и все решают их по-своему. Я не исключение. — Она облегченно вздохнула. — Мне очень приятно, что я нашла в себе силы рассказать тебе обо всем. Вообще, должна заметить, что с тобой легко говорить о сложных вещах. Теперь я понимаю, почему Эмма прилетела сюда из самой Австралии — ей просто не удалось найти там такого же внимательного слушателя, как ты!

— Нет, только не это! — Ник застонал и начал тормошить Долли. — Не поминай ее имени к ночи! Иначе я не знаю, что с тобой сделаю!

— Вот ты сначала и реши, а потом делай! — Долли хитро усмехнулась, делая вид, что хочет вырваться из его объятий.

— Я уже решил! Сейчас увидишь! — С этими словами он поднялся с дивана, подхватил ее на руки и понес в спальню…