Последний

22

Рана на плече начала затягиваться почти сразу, но сердце продолжало бешено колотиться, словно Харриссон все еще находился где-то неподалеку и мог выпустить новую – уже смертельную – пулю.

Валиант скрылся за углом неподалеку от дома, где нашел зараженную. Внутренний голос шептал проклятья и ругательства, боль и досада жгли горло. Почему Валиант не сработал быстрее, почему просто не унес девушку с собой? Он ведь мог – мог! – это сделать. Неужели он настолько растерял былую форму, неужели стал таким слабым?..

Прерывисто дыша, Валиант наблюдал за тем, как машина Харриссона скрывается из виду. Девушка, севшая на переднее сиденье, выглядела напуганной и скованной, но признаков трансформации у нее не наблюдалось. Никаких. Яд вампира будто не подействовал на нее.

Валиант никогда не сталкивался ни с чем подобным. Он ожидал найти девушку в агонии, ожидал встретить почти готового «перевертыша», а она была обычной. К такому Валиант был не готов, и шок отнял у него роковые секунды.

Да какая разница, что отняло у тебя время? Ты облажался, – не скупился на критику внутренний голос.

Окружающий мир вдруг качнулся перед глазами, зрение на секунду помутилось. Валиант оперся на стену, задышал глубже, пытаясь прийти в себя. Тело ослабло, заживив рану, и теперь ему снова требовалось пополнить запас сил.

Как не вовремя!

Валиант с отчаянием посмотрел на окно в доме юноши, в компании которого он нашел зараженную. Рискнуть? Нет, к дому вот-вот прибудет полиция, ее сирены уже слышатся в отдалении. Наверняка и Харриссон так спешно уехал по той же причине – знал, что люди быстро заявят о стрельбе.

От последней мысли Валиант резко выпрямился. Только сейчас он осознал: Харриссон ведь увез девушку. Почему? Если хотел ликвидировать, не проще ли было сделать это прямо здесь? Обыкновенно «Крест» так и поступал с зараженными.

Валиант нахмурился. Если хоть на секунду предположить, что эта девушка действительно не переродится в гниющую заживо убийцу, то, выходит, яд от укуса для нее безвреден, а в больших дозах может сделать из девчонки не простого «перевертыша», а полноценного вампира.

Разве это возможно?

Такие легенды существовали, но Валиант давно в них не верил. Однако только что он понял, что крупица надежды на это в нем все-таки оставалась.

Харриссон тоже это понял, – вздрогнул Валиант.

Он не имел ни малейшего понятия, как Джеймс решит поступить с зараженной девушкой, однако чувствовал, что ничего хорошего ждать не стоит. Если она начнет изменяться и становиться «перевертышем», Харриссон попросту убьет ее. Если же нет, ее может ждать куда более мрачная судьба. Люди «Креста» в отношении вампиров ни в чем не уступают фашистам времен Второй мировой войны, они запросто могут проводить над девушкой эксперименты, чтобы выяснить механизм перевоплощения. К тому же, если верить просочившемуся из «Креста» слуху, у них есть материал для подобных исследований – несколько вампиров, которых они держат в заложниках.

Если, конечно, информатор не солгал.

Мысли Валианта путались.

Он чувствовал себя виноватым перед девушкой. Там, на месте аварии, он думал, что ей уже ничем не помочь, но обстоятельства сложились иначе. Потенциальный вампир она или нет, – Валиант понимал, что не может отдать ее судьбу на откуп Джеймсу Харриссону. Он должен был ей помочь, она ведь пыталась спасти ему жизнь.

Кажется, придется подключать Дрейка, – подумал он и поморщился. Ему не хотелось этого делать, но ситуация вышла из-под контроля, и теперь нужно было приложить усилия, чтобы ее переломить.

А еще нужно было выяснить как можно больше о зараженной. Впрочем, стоило ли теперь называть ее так?

Валиант снова посмотрел на окно злосчастного дома. Пока что единственный человек, который что-то знал о девушке, находился совсем рядом. Она даже называла его имя – Крис. Жаль, расспросить его сейчас не выйдет: из-за угла глашатаями досады Валианта выехали две полицейские машины и одна скорая помощь. Пришлось затаиться и наблюдать.

Через несколько минут фельдшеры скорой помощи вывезли каталку с лежащим без сознания юношей. Острое зрение вампира позволило разглядеть кровоподтек и рану на его виске – судя по всему, доставшуюся от Харриссона.

Вокруг дома суетилась полиция: огораживала периметр лентами, отгоняла нескольких человек, пытавшихся сунуть на место преступления свои любопытные носы.

Тем временем Криса осторожно погрузили в машину скорой, и та спешно тронулась с места. Одна из патрульных полицейских машин уехала следом. Валиант проводил процессию глазами и вдруг изумленно вытянулся. Внутри него пробежала волна, которую невозможно было спутать ни с чем другим – повинуясь такому же чувству, он явился по этому самому адресу. Теперь оно влекло его вперед по дороге, указывая на новую цель.

Но ведь это невозможно! Зараженная девушка уехала с Харриссоном, Валиант чувствовал, как она удаляется, однако сейчас такая связь ощущалась ближе и четче. Этого просто не могло быть. Валиант прекрасно помнил, что больше никого не трогал. Юнец не мог заразиться ядом вампира, у него ведь не было контакта с кровью Валианта. Там ей даже взяться было неоткуда…

Валиант опустил сокрушенный взгляд на порванный пулей рукав плаща. Крови было совсем немного. Можно ли хоть на минуту предположить, что у юнца, которого увезли на скорой, был с ней контакт?

Абсурд! – отчаянно подсказывал внутренний голос, однако факты шли с этим вразрез. Это можно было счесть злым роком, насмешкой судьбы, проклятием чертового Лоренса, но возможность оставалась. Связь, которая протянулась от зараженного к вампиру была тому прямым подтверждением.

У Валианта не осталось сил даже на злость, ему лишь захотелось мучительно застонать от досады.

– Нет! Нет, нет, нет, нет, – скривившись, шептал он.

Через несколько часов в Лоренсе будет буйствовать новый «перевертыш». Вряд ли стоило рассчитывать, что и юнец окажется устойчивым к яду – таких случаев было один на миллиард.

Скоро зараженный окажется в больнице, где много людей, а следовательно, много потенциальных жертв.

Будь проклят Харриссон, «Крест» и этот чертов Лоренс! Будьте вы все прокляты!

Постаравшись собрать в кулак остатки самообладания, Валиант последовал за своим зараженным туда, куда влекла его связующая волна.

23

Канзас Тернпайк

24 декабря 2003 года

Вопреки ожиданиям Ривер, первое время в пути ее похититель молчал, будто не считал нужным ничего объяснять. Сама девушка заговорить не решалась. От пережитого стресса у нее болела голова, а в животе стояла легкая дурнота, и сейчас все силы уходили на то, чтобы сохранить последние крупицы самообладания. Вырваться она не пыталась: ее молчаливый спутник заблокировал двери сразу же, как сел за руль. Да и как вырваться из машины, несущейся на полном ходу, даже если дверь можно открыть?

Оставив мысли о бегстве, Ривер задумчиво уставилась в окно. Чем дальше она уезжала от Лоренса, тем сильнее становилось беспокойство за Криса. Как он? Пришел ли в себя? Вызвал ли кто-нибудь скорую?

Следом ей стало тревожно за родителей. Она боялась, что мать хватит удар от жутких новостей, и заранее винила во всем себя. Почему она просто не попросила таксиста подвезти ее прямо к дому?

Горькая обида ожгла глаза слезами. Ривер тихо всхлипнула и утерла дрожащими руками лицо.

– В чем дело? – сухо поинтересовался водитель.

Ривер вздрогнула, услышав его грубый голос, но страх быстро сменился злостью.

– Вы еще спрашиваете! – воскликнула она. – Я еду в машине с вооруженным незнакомцем, который ударил моего друга, а мне – угрожал! Вы увезли меня из города, а там остались мои родители, которые наверняка в панике, и мой друг, которому нужна помощь! Всем им может грозить опасность. Вдруг этот ваш Декоре, – она неловко перекатила имя на языке, не до конца уверенная, что произнесла его правильно, – вернется? Вы не вызвали ни скорую, ни полицию! И мне не дали этого сделать. Моих родителей ни о чем не предупредили, ничего им не объяснили! Меня вы попросту похитили, а Криса бросили! И вы еще спрашиваете, в чем дело?!

Водитель выслушал ее с пугающей бесстрастностью. Когда Ривер закончила свою тираду и взяла паузу, чтобы отдышаться, он спросил:

– У тебя есть телефон?

Ривер не ожидала этого вопроса. Недоуменно уставившись на водителя, она ответила машинально, не догадавшись солгать:

– Да… в кармане.

– Дай его мне. Только без глупостей.

Ривер поморщилась, уже решив, что самую большую глупость совершила только что – дав честный ответ и лишив себя последней возможности вызвать помощь. Досадуя на саму себя за несообразительность, она нашарила в кармане джинсов телефон и послушно протянула его водителю. Тот наощупь набрал «911», не отрывая взгляда от дороги. Ответ оператора последовал незамедлительно.

– На Лорен-Стрит, 766 слышались выстрелы. Два. Возможно, нужна скорая. Нет, я не знаю, пострадал ли кто-то. Случайно. Да, благодарю, я вас понял. Что? Мое имя? Конечно, записывайте, – отрапортовал он, однако, когда пришла пора называть имя, нажал на сброс, открыл окно и вышвырнул телефон прочь.

Ривер ахнула и уже приготовилась возмущаться, но вовремя прикусила язык, вспомнив о пистолете. Не следовало раздражать вооруженного человека.

– Скорая и полиция уже на месте, так что с твоим другом все будет хорошо, – невозмутимо сказал мужчина.

Ривер поджала губы и кивнула, не зная, что еще ответить. В конце концов, не благодарить же его за великодушие.

– Как ты себя чувствуешь? – явно не без опаски поинтересовался водитель несколько минут спустя.

Ривер нахмурилась, прислушиваясь к собственным ощущениям.

– Сносно, – передернула плечами она.

– Подробнее. – Мужчина говорил спокойно, но Ривер поняла, что это приказ, а не вежливая просьба.

– Я жутко напугана. Возможно, приобрела пару седых волос, лишилась куртки и телефона, ничего не ела, хотя вряд ли после всего этого смогу хоть кусок проглотить. Еще я устала, и вряд ли ноги меня удержат, когда я выйду из машины, – отчиталась она.

Мужчина ухмыльнулся в ответ.

– Хорошо. Ничто из описанного не свидетельствует о необратимых изменениях.

– Не пора ли рассказать мне, о каких изменениях речь? – нетерпеливо спросила Ривер.

Некоторое время водитель молчал, собираясь с мыслями.

– Думаю, начать следует не с этого, – нехотя заговорил он. – А с того, что ты вообще знаешь о существе, которое на тебя напало.

Ривер вздохнула.

– До сегодняшнего… то есть, до вчерашнего дня я о его существовании-то ничего не знала. Произошла авария.

– Об аварии мне известно, – перебил мужчина. – Ее засняли на видео.

– Да. Мы с Крисом наткнулись на него, когда искали сведения о вампирах. Я бы никогда в жизни не подумала, что буду всерьез искать нечто подобное, если б не эти два следа на руке. – Она закатала рукав и вновь присмотрелась к заживающим точкам. Водитель тоже взглянул на них, но быстро отвел взгляд. Ривер затруднялась однозначно трактовать его реакцию. – Мне просто не приходило в голову, от чего еще мог остаться подобный след, кроме вампирских клыков, учитывая, что укусил меня человек. Не знаю, насколько правдивы старые легенды, но в мифах, фильмах и книгах говорится, что укус вампира способен обратить человека в ему подобного. Это действительно так?

Мужчина покачал головой.

– Не совсем. В организме вампиров содержится особый яд, который отравляет человеческий организм, воздействует на психику и даже изменяет физиологию. Этот яд обрекает свою жертву на мгновенную зависимость от крови вампира, фактически превращает его в послушного раба того, кто его заразил. Мы называем их «перевертышами» или просто зараженными. Они кратковременно приобретают физическую силу и выносливость, как у вампиров или даже больше, у них появляются навязчивые идеи, и эти твари готовы пойти на все, чтобы угодить своему новому хозяину.

– Как жутко, – шепнула Ривер, поморщившись. От мысли, что ее может ждать такая судьба, у нее по спине пробежал холодок.

– Жутко не только это, – кивнул водитель, не поворачиваясь к ней. – «Перевертыши» очень агрессивны. Если заразившего их вампира не оказывается рядом, они начинают рвать на части всех, кого видят в радиусе поражения, и напиваются людской крови, которая нисколько не продлевает им жизнь.

Ривер задрожала.

– И я стану таким монстром? – отчаянно воскликнула она, не в силах больше выносить неизвестность собственной судьбы.

Мужчина ответил не сразу, и в двухсекундную паузу Ривер едва не потеряла сознание от страха. Наконец, водитель сказал:

– Ты должна была уже им стать. Обыкновенно изменения начинаются в первые несколько часов. Как минимум, возникают первые симптомы. Зачастую человек начинает резче реагировать на запах и свет, у него изменяется восприятие вкуса еды. В горле пересыхает, начинается сильная жажда, которую не удается утолить, сколько ни выпей воды. Может появиться сильная дрожь, предшествующая потере сознания. Вокруг раны от укуса начинается некроз, ткани постепенно отмирают, почти полностью исчезает чувствительность к боли. В первые двенадцать часов должно проявиться хоть что-то из этого. В истории не было зафиксировано ни одного случая, когда изменения наступали позже.

Ривер нахмурилась, позволив себе облегченно выдохнуть, хотя тревога до конца не оставила ее.

– В истории, – повторила она. – Вы сами уже видели подобное?

– На моем веку вампиры перестали плодить «перевертышей», потому что не были способны поддерживать их существование, не привлекая внимания. Но сведения о «перевертышах» у меня есть, их подробно фиксировали мои предки.

– Ваши предки… они – кто? Потомственные охотники на вампиров? – осторожно поинтересовалась Ривер, видя, что похититель готов поговорить.

– Можно сказать и так.

– В сети мы наткнулись на упоминания одной организации, которая прислала своего сотрудника на место происшествия, когда какой-то парень назвал себя вампиром и напал на девушку. Прокусил ей горло. Вы из этой организации, ведь так? «Харриссонский Крест», кажется.

Он вздохнул.

– Да. Я являюсь ее фактическим руководителем. Меня зовут Джеймс.

Ривер вспомнила это имя, в статье его указывали.

– Джеймс Харриссон?

– Да. Я выезжал на множество таких происшествий, надеясь напасть на след той твари, что укусила тебя.

– Декоре, – уточнила Ривер. – Так вы его назвали.

– Валиант Декоре, – помрачнев, кивнул Джеймс. – На данный момент он последний из своего вида. Остальных тварей за минувший век стерли с лица земли. К счастью, их рождалось не так много.

Ривер пыталась сосредоточиться на словах Харриссона, но почти все ее мысли заняло одно имя. Валиант Декоре. Она не могла отделаться от воспоминаний об аварии. Она помнила отчаяние, с которым Валиант Декоре спросил о крови. Выходит, он боялся, что Ривер заразится его ядом. Беспокойство выглядело искренним. Отчего же он решил все же укусить ее? Инстинктивно? Ривер не могла забыть его нетерпеливый, требовательный и даже испуганный взгляд в доме Криса. Зачем он явился? Что собирался делать? По мнению Ривер, он вел себя противоречиво. При этом Джеймс Харриссон неприкрыто представлял его в самых мрачных красках, и Ривер невольно чувствовала сопротивление перед принятием такой однобокой правды. Ее мать всегда говорила, что не бывает однозначно хороших и однозначно плохих людей. Когда кого-то выставляют в недвусмысленных красках, это повод для сомнений. Ривер внутренне соглашалась со словами своей матери.

– Так вампирами, выходит, не становятся, а рождаются? – спросила она, не желая затягивать паузу. Не стоило упускать возможность расспросить Харриссона, пока он не пригрозил ей пистолетом и не велел замолчать.

– Да, – ответил он. – И они не бессмертны, вопреки мифам. Они просто живут намного дольше человека: в их организме ускорены и усилены процессы регенерации клеток, старение происходит в несколько раз медленнее, чем у людей. Они сильны и очень быстры, а также обладают природной способностью гипнотизировать свою жертву.

– Зачем им жертвы? – спросила Ривер, вспоминая об укусе. – Просто инстинкт охотника? Или им действительно нужна кровь?

Харриссон пожал плечами и ответил с заметной неохотой:

– Я не знаю всего. Мы не успели детально их изучить, нашей целью было «избавление мира от вампирской заразы». Но все же кое-какие знания мы о них накопили. Например, нашли первые упоминания и уголок планеты, где они появились.

– И где же? – поинтересовалась Ривер. Она предпочла пока придержать свой предыдущий вопрос, который Харриссон беззастенчиво проигнорировал. Если бы не видимое отвращение к заученным словам о «вампирской заразе», она сочла бы его простым фанатиком, но пока мнение о нем складывалось не менее противоречивое, чем о Валианте Декоре.

– Предположительно, в Малайзии, – ответил Харриссон.

Ривер недоуменно распахнула глаза, ожидая услышать что угодно, но не это. Легенды о вампирах ассоциировались у нее с Европой, в частности, с Трансильванией.

– И когда же они там появились?

– Очень и очень давно. Точной даты я тебе назвать не могу, да и никто не может. Во всяком случае, они появились явно позже людей.

– Кто же они? – спросила Ривер. – Люди, которые заключили договор с дьяволом? Или с каким-то другим злом?

Харриссон усмехнулся.

– В основе наших знаний о вампирах лежит более научный подход, хотя церковникам, которые начали с нами сотрудничать, хватало и версии с дьяволом. В ходе изучения вампиров мы пришли к выводу, что они – люди, претерпевшие устойчивую мутацию, связанную с одним заболеванием.

– С каким?

– Ксеродерма пигментная. Или XP2. Знаешь, что это?

Ривер нахмурилась, почти обиженно.

– Мой отец врач, – буркнула она.

– Значит, знаешь, – кивнул Джеймс. – Вампиры на органическом уровне научились адаптировать это отклонение себе на пользу. С течением времени мутация передавалась, укоренялась, укреплялась и изменяла их генетический код. Именно эта мутация развила в них все те способности, о которых говорят в мифах и легендах. Правда, фантазеры приписали вампирам множество несуществующих качеств, но часть из того, что известно каждому школьнику, хоть раз слышавшему о графе Дракуле, действительно имеет место. В особенности это касается их нужды в жертвах, о которой ты спрашивала. Насколько мне известно, их тела довольно быстро расходуют железо и нуждаются в постоянном его восполнении извне. Лучше всего для этого подходит…

– Человеческая кровь, – тихо закончила Ривер.

– Да.

На некоторое время в салоне вновь повисло тяжелое молчание. Ривер нарушила его первой.

– А что происходит с «перевертышами»? Вы говорите, что они тоже приобретают силу и выносливость.

– Яд вампира убивает их. Организм начинает стремительно разлагаться заживо. ХР словно проявляется в ускоренном, очень ускоренном темпе. И если вампирам для восполнения баланса требуется человеческая кровь, то «перевертышам» нужна кровь их, если можно так выразиться, создателя.

– А вампиры просто не могут отдавать ее много, – поняла Ривер.

– Ты быстро схватываешь, – улыбнулся Харриссон, и Ривер машинально ответила тем же: улыбка этого человека оказалась обаятельной. Правда, судя по всему, он редко ее демонстрировал.

– Я только не могу понять: почему же у меня не началось никаких изменений? – задумчиво спросила Ривер. – Я переволновалась, да, но чувствую себя вполне хорошо. На запах или вкус реагирую по-прежнему, головокружения или потери сознания не было, сухости во рту тоже… ну, разве что, кофе перепила за эту ночь. Да и следы от укуса не вызывают опасений. А ведь при этом он не только укусил меня – после аварии он закашлялся, и его кровь попала мне в глаз. Какое-то время его немного жгло, как если бы туда попала мыльная вода, но это быстро прошло.

Ривер осеклась, побоявшись, что Харриссон вновь сочтет ее опасной и достанет пистолет, но он сохранил невозмутимость.

– Ответа на этот вопрос у меня нет, – сказал он.

– Его и у Валианта Декоре не было. – Ривер пожала плечами. – Когда Крис попытался меня загородить, этот ваш Декоре приказал держаться от меня подальше, потому что я опасна, но потом он растерялся: не увидел во мне никаких перемен. Он, похоже, был к этому совсем не готов.

– Вот как, – нахмурился Джеймс.

– Но он все равно хотел увести меня с собой.

– Не хотел привлекать внимания «Креста», это понятно. Похоже, он не знал о том, что ваша встреча попала на чью-то видеокамеру, поэтому надеялся быстро прибрать за собой.

– То есть… убить меня?

– Скорее всего, да, – кивнул Джеймс, выразившись будничным тоном, будто говорил о погоде на завтрашний день. – Сейчас на Декоре сконцентрировано все внимание «Креста», поэтому он старается скрываться как можно тщательнее. «Перевертыш» сейчас был бы слишком рискованным, слишком бесконтрольным, поэтому от тебя следовало избавиться.

Ривер сглотнула подступивший к горлу ком.

– Но ведь ничего не изменилось. Значит, я ему больше не нужна, я не представляю для него угрозы!

– Если в ближайшее время ты не изменишься, выходит, ты действительно не станешь «перевертышем», – нахмурился Джеймс. – Но в этом случае ты будешь представлять для него еще больший интерес.

– Что? – Ривер ахнула. – Почему?

Харриссону потребовалось некоторое время, чтобы найти нужные слова. Ривер отчего-то показалось, что этот ответ дается ему тяжело.

– У меня есть одна теория, но в ней слишком много допущений, – вздохнул он и резко стал выглядеть старше и изможденнее. – Истории о том, что человек может превратиться в вампира, скорее всего, имеют первоисточник. Среди вампиров, которых удавалось изловить моим предшественникам, ходили легенды, что не каждый зараженный становился «перевертышем». В единичных случаях человек действительно может стать вампиром. Яд изменяет, но не убивает его.

– Но со мной ничего такого не произошло! – запротестовала Ривер. Перспектива стать вампиром вовсе ее не привлекала. Еще не хватало, чтобы ее хотели уничтожить, как Валианта Декоре.

– Пока – не произошло, – уточнил Харриссон.

– Я не стала бояться света или хотеть выпить чьей-то крови, – упорствовала Ривер.

– Вампиры не настолько боятся света, как ты думаешь, – покачал головой Харриссон. – Они к нему чувствительны, и он их изматывает. Если они ранены, ультрафиолет становится для них дополнительным угнетающим фактором, но не сжигает их, как показывают в кино.

Ривер тяжело вздохнула.

– И вы, значит, собираетесь проверять, насколько я стану чувствительной к свету? И, если я стану вампиром, вы меня убьете?

– Пока что ты не даешь ни малейшего повода причинять тебе вред, – спокойно сказал Джеймс. Ривер удивляло, с какой обыденностью, без малейшей дрожи в голосе он говорит обо всем этом. – Я никогда не видел, чтобы человек превращался в вампира. К тому же, как я уже сказал, это только теория, ничем не подтвержденная. Я даже сомневаюсь, что такое превращение вообще возможно. Скорее всего, у тебя иммунитет к яду, поэтому изменений и не произошло. Проблема в том, что Декоре может подумать иначе. Он может счесть тебя потенциальным кандидатом в вампиры и начать выслеживать.

Ривер страдальчески поморщилась.

– Но зачем? Я не хочу становиться вампиром!

– А Декоре хочет сохранить свой вид. Ты дала ему повод думать, что с твоей помощью это можно сделать, так что он не отступится.

– То есть, я теперь приманка для последнего вампира? – воскликнула Ривер. В ее голосе звучало возмущение, как если бы все эти события происходили по прихоти Харриссона, и он мог все изменить.

– Потому я тебя и увез. Я хочу уберечь тебя от Декоре, – сказал Джеймс. Что-то в его тоне кольнуло Ривер, хотя она и не поняла, что именно. – Пожалуй, только я могу это сделать. У полиции нет навыков борьбы с вампирами.

Ривер вздохнула. Некоторое время она молчала, пребывая в собственных мыслях, затем вымученно улыбнулась.

– Что ж, выходит, мне повезло, что вы прибыли до того, как он забрал меня.

Харриссон вздрогнул, услышав эти слова. Его правая рука – будто неосознанно – потянулась к левой верхней стороне груди, ближе к ключице, а лицо побледнело.

– Мистер Харриссон? – обеспокоенно обратилась Ривер. – Вы в порядке?

– Да, – тут же отозвался он, совладав с собой. Рука вновь легла на руль. – Да, все хорошо. Ты права: важно, что я успел.

Но его голос дрожал, Ривер это слышала. Ее потянуло спросить, в чем дело, но она не решилась. Что-то подсказывало ей, что Харриссон не станет делиться с нею личными переживаниями. В том, что переживания были именно личными и непосредственно касались Валианта Декоре, Ривер не сомневалась.

24

Лоренс, штат Канзас

24 декабря 2003 года

Проследовав за зараженным до самой больницы, Валиант укрылся за стеной и затаился. Через пару минут приехала еще одна машина – не патрульная, но находились в ней точно полицейские.

Детективы, – решил Валиант.

Это были мужчина и женщина – их значки и оружие он разглядел отчетливо, пока они разговаривали с интерном при входе в больницу и узнавали, где и когда можно будет найти пострадавшего, чтобы поговорить с ним. Мужчина назвал зараженного юношу Крисом Келлером. Интерн ответил, что сейчас пациент находится в ортопедии, затем ему предстоит осмотр нейрохирурга из-за травмы головы, а уже после – если врачи сочтут его состояние достаточно стабильным, – с ним можно будет поговорить. Услышав это, детективы отправились ждать в приемном покое.

Валиант выругался про себя: показываться в больнице сейчас было слишком рискованно. Возможно, полиция уже успела получить описание нападавшего от неравнодушных зорких свидетелей. Придется ждать, пока детективы опросят зараженного. Оставалось лишь надеяться, что полиция уедет отсюда до того, как у Криса Келлера начнутся первые изменения.

Тяжело вздохнув, Валиант прислонился к стене здания и погрузился в свои мысли. Он всей душой ненавидел этот город, ненавидел Харриссона и его вечное умение возникнуть не вовремя и не к месту, ненавидел то, какие последствия может принести человеку контакт с его кровью. Ненавидел себя самого.

Время растянулось, как патока, и крупными редкими каплями падало на голову Валианта, содрогающегося под порывами зимнего ветра Лоренса. Его едва держали ноги – за последние сутки и без того истощенному организму пришлось активизировать слишком много резервов, и теперь слабость прокатывалась по телу мелкой дрожью, а в деснах верхней челюсти начинался назойливый зуд, подающий тревожный сигнал об острой нехватке крови.

Только бы не потерять контроль, – взмолился про себя Валиант. Допустить еще одну оплошность было нельзя.

Через какое-то время из дверей больницы вышла рыжеволосая женщина лет сорока и направилась прямо к укрытию Валианта. Из кармана белого халата, поверх которого была наброшена большая – явно мужская – куртка фельдшера скорой помощи, она извлекла пачку сигарет и зажигалку. Женщина шла нервной, торопливой походкой, смотрела под ноги, а по шевелившимся губам можно было прочитать целый поток беззвучных ругательств. Незнакомца, притаившегося за стеной, она заметила в последний момент.

– Ох… – выдохнула она, замерев в нерешительности.

Волна дрожи вновь пробежала по телу Валианта, неприятное ощущение в верхней челюсти усилилось. Он с трудом приказал себе успокоиться.

– Простите. Не знала, что тут кто-то будет, – пробормотала женщина.

– Сожалею, что разочаровал своим присутствием. – Валиант не удержался от легкой усмешки, и незнакомка смущенно потупилась.

– О, я не то хотела сказать. Извините, это было грубо с моей стороны.

– Поверьте, с грубостью я хорошо знаком, и в вашем замечании на нее не было и намека, – смягчился Валиант. – Вы, кажется, собирались закурить?

Женщина виновато покосилась на пачку и зажигалку в своей руке.

– Я вообще-то не злоупотребляю… – зачем-то начала оправдываться она. Валиант пожал плечами.

– Я вас не выдам, – доверительно сказал он. Женщина расплылась в благодарной улыбке, после чего зашла чуть дальше за стену больницы, укрылась в густой тени, щелкнула зажигалкой и с удовольствием затянулась зажженной сигаретой.

– Эмили Дженкинс, – представилась она. – Ортопед. Но вам – можно просто Эми, раз уж вы узнали мой маленький секрет.

Заметив легкое недоумение на лице своего собеседника, Эмили качнула в воздухе дымящейся сигаретой и выдохнула вверх густое серое резко пахнущее облако. Валиант уже собирался назвать свое имя, но вовремя прикусил язык и решил запоздало последовать рекомендациям Дрейка Талоса. Правота исполнителя насчет вычурного имени и образа раздражала до зубовного скрежета, но в сложившихся реалиях ее приходилось признать.

– Джонатан Твист, – представился он, сомневаясь, что сумел выговорить это имя с должной естественностью. – Можно просто Джон.

В ответ Эмили лишь снова затянулась и выпустила из легких дым в рассветные сумерки. Валиант отметил, что у этой женщины довольно резкие, почти хищные черты лица и хрупкое телосложение, хотя в руках, привыкших работать в ортопедическом отделении, чувствовалась сила.

– Жуткая ночка, – нарушила молчание Эмили.

– Должно быть, в больнице такие ночи – не редкость, – осторожно заметил Валиант.

– Так-то оно так, – протянула Эмили. – Просто далеко не каждую ночь приходится думать, как сообщить коллеге, что его дочь похитили.

Валиант напрягся, понимая, что речь о той самой девушке, что была ему нужна.

– Простите, – с деланным смущением сказал он, – я не знал.

– Да и откуда вам знать? – досадливо покривилась Эмили. – Вы уж простите, что я тут разглагольствую. Просто… не знаю, как сказать Майку о Ривер.

Значит, девушку зовут Ривер, – отметил для себя Валиант.

– Майк – это ваш коллега? – спросил он.

– Да. Врач общей хирургии. Ривер – его дочь.

– Мне трудно представить, каково сообщать такие новости. Должно быть, это очень тяжело, – сочувственно заметил Валиант.

– Не то слово, – согласилась Эмили.

– Что ж, если хотите поговорить, это меньшее, что я могу предложить вам. Что произошло, Эми?

Женщина благодарно улыбнулась.

– Не уверена, что могу это рассказывать, это ведь преступление…

– О, я понимаю, – смиренно опустил глаза Валиант. – Что ж, не буду ставить вас в неловкое положение своими расспросами. Можем просто помолчать – говорят, это тоже иногда помогает.

Несколько секунд Эмили размышляла, стоит ли рассказывать о своих переживаниях незнакомцу. Желание разделить свою тяжесть с кем-то другим победило.

– С другой стороны, вы ведь не преступник, Джон? – нервно усмехнулась она.

– Не припомню у себя проблем с законом, – передернул плечами Валиант.

– Ох, черт! – хохотнула женщина. – Уже второй раз за эту короткую встречу я, кажется, умудрилась вам нагрубить. Простите.

Валиант доверительно посмотрел ей в глаза.

– Эми, я лишь предложил поговорить, чтобы вам стало легче. Если вам это не нужно, я не буду навязываться. Просто мне показалось, что вы хотели поговорить с кем-то перед тем, как сообщать дурную весть коллеге. Как по мне, для таких бесед незнакомцы подходят лучше всего. Ну, знаете, бармены, официанты, случайные попутчики, которых больше никогда не увидишь. Я ошибаюсь?

Эмили снова затянулась.

– Да нет, пожалуй, вы правы, – ответила она, а после наконец решилась, и Валиант весь обратился в слух. – Полиция и скорая приехали недавно, привезли ко мне в отделение юношу. Я его даже знала когда-то давно, мой сын учился с ним в одной школе. Оказывается, они с дочкой доктора Уиллоу сегодня вечером встретились и общались всю ночь. А под утро в окно – представляете, в окно! – комнаты Криса на втором этаже ворвался какой-то псих и попытался похитить Ривер. Крис очень яростно об этом рассказывал, пока я вправляла ему лучевые кости. Он даже боль перестал чувствовать от нервного возбуждения.

Валиант сглотнул тяжелый подступивший к горлу ком.

Началось, – сокрушенно подумал он.

Тем временем Эмили продолжала.

– Потом в доме появился другой человек. По словам Криса, он был вооружен и стрелял: прогнал первого похитителя. После этот человек прицелился в Ривер. Крис попытался ему помешать, выбить пистолет… глупый мальчишка возомнил себя героем! Ему разбили висок, и Крис потерял сознание. Когда прибыли патрульные и скорая, ни Ривер, ни вооруженного налетчика в доме уже не было. Никто не знает, кто этот человек, куда он увез Ривер и что у него за машина: номерных знаков никто не видел. Даже неизвестно, жива ли Ривер.

Валиант сжал руки в кулаки и закусил губу. Похоже, Крис заразился от его крови, соприкоснувшись с нею раной на виске. Проклятье, разве можно было придумать более нелепые обстоятельства, чтобы стать «перевертышем»?

– Жуткая история, – искренне сказал он. – Но ведь… Крис запомнил похитителя? Он может помочь полиции поймать этого маньяка, разве нет? Может, дочь вашего коллеги все-таки жива? Не стоит отчаиваться.

Эмили вздохнула.

– Крис сейчас как раз дает описание обоих нападавших детективам, но я сомневаюсь, что можно опираться на его слова. Он бормочет что-то насчет вампиров, какого-то заражения и некоего «Креста». В общем, та еще история! А отец Ривер только сегодня ушел со смены домой. Он еще ничего не знает. Хотя, впрочем, полиция уже могла с ним связаться.

– Боже, – прерывисто вздохнул Валиант, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. – Похоже, парню здорово досталось. Сильная травма головы?

– Нейрохирург не выявил серьезных последствий при первичном осмотре, но для верности мы понаблюдаем Криса какое-то время, – качнула головой Эмили, решив закурить вторую сигарету. – Гораздо серьезнее повреждена рука, и он утверждает, что ее сломал тот, кто проник через окно.

– Это ведь какую силу надо иметь! – нарочито недоверчиво сдвинул брови Валиант.

– Большую, это я вам как ортопед говорю, – согласилась Эмили. – В общем, пока что мы поместили Криса в палату в нашем отделении. Нейрохирург завтра сделает несколько снимков и будет наблюдать Криса в течение дня. Возможно, понадобится консультация психиатра, но пока это под вопросом. В конце концов… вампиры? Это же нелепица какая-то. Это может быть бредовой идеей.

Валиант прерывисто вздохнул.

– Я не врач, но, скорее всего, у парня просто сильный стресс, и сознание замещает воспоминания на фантастические. Я о таком читал.

– Увлекаетесь психологией? – спросила Эмили, выдыхая облако едко пахнущего дыма. Валиант едва удержался, чтобы не отмахнуться, и выдавил из себя улыбку.

– На любительском уровне.

– Занимательный вы человек, Джон, – кивнула она. – А вы какими судьбами здесь?

Валиант вздрогнул, попытавшись наскоро придумать себе историю.

– О, я… просто жду своего друга. Я, знаете ли, недавно в Лоренсе, не очень хорошо здесь ориентируюсь. Мы договорились, что он заедет за мной на рассвете, но пока что его нет.

– Вот как. Может, вам следует ему позвонить?

– Я бы рад, но у меня нет при себе телефона, – пожал плечами Валиант.

– Ну… а хотя бы его номер вы знаете?

– Да.

– Тогда можете позвонить из больницы. Идемте, я покажу вам, где телефон.

Эмили докурила и, наклонившись, затушила сигарету об асфальт. Валиант напряженно наблюдал за ней, сплетая в себе новые витки лжи.

– Я должен вам кое в чем признаться, Эми, – поморщился он. – Это покажется глупым, но я боюсь больниц. Они нагоняют на меня панику. Поэтому, думаю, я просто подожду своего друга здесь.

– Вы так долго можете прождать, – покачала головой Эмили. Пошарив в кармане куртки, она извлекла оттуда сотовый телефон и протянула его Валианту. – Вот. Это телефон моего мужа. Можете позвонить с него, если хотите.

– Ох, – на этот раз смущенная улыбка Валианта была искренней. – Вы очень добры, Эми.

– Вы помогли мне, а я помогу вам. Это справедливо, вам не кажется?

– Пожалуй. Вы не против, если я отойду? Я буду недалеко и обязательно скоро верну вам телефон.

Эмили кивнула и извлекла из пачки третью сигарету.

– Не торопитесь. Пара минут у вас точно есть.

– Спасибо.

Валиант отошел и, решив, что находится на достаточно безопасном расстоянии, чтобы Эмили не услышала его разговор, набрал по памяти номер офиса Дрейка Талоса. Ответили не сразу: похоже, в такой час в конторе еще никого не было. Валиант уже успел произнести про себя пару ругательств, когда трубку все-таки сняли.

– Дрейк Талос, – послышался голос исполнителя.

– Беспокоит Джонатан Твист.

Несколько секунд на том конце провода стояло тягучее молчание, затем зазвучал голос Дрейка. Тон был отработанно приветливым, но сквозь него все равно просачивалась едкость.

– То есть, теперь ты решил соблюдать маскировку, Джон?

Валиант с трудом заставил себя подавить бушующую внутри неприязнь.

– Возникли некоторые трудности.

– Я в курсе. Я бы даже назвал их очень большими.

Валиант понял, что Дрейк знает об аварии. Как и Джеймс Харриссон знал о ней. Но каким образом эта информация так быстро долетела до разных людей?

– Что ты знаешь? – тихо спросил Валиант.

– Все, – ответил Дрейк. – К несчастью, вампиры гораздо фотогеничнее, чем говорится в легендах. Жаль, что вы все-таки можете попадать на камеру.

– Меня кто-то заснял? – оторопел Валиант.

– У каких-то счастливчиков в Лоренсе оказалась под рукой видеокамера в тот самый момент, когда тебя угораздило проявить все те особенности, которые я просил тебя попридержать. – Дрейк уже почти не пытался сдерживать яд в голосе. – И этот энтузиаст оказался достаточно активным, чтобы разместить свой шедевр в сети на радость всем желающим. Я звонил в гостиницу, чтобы тебя предупредить, но, видите ли, Джонатана Твиста там не оказалось.

Из груди Валианта вырвался резкий взволнованный выдох, но вовсе не последнее замечание было тому причиной.

– Так вот, как он меня нашел.

Дрейк замолчал, даже дыхание задержал.

– Только не говори мне, что…

– Харриссон был здесь, – закончил Валиант мысль исполнителя и поспешил его успокоить. – Но я сумел от него ускользнуть.

– Надолго ли? – мрачно спросил Дрейк. Вздохнув, он вернул самообладание и заговорил привычно спокойным тоном. – Так. Нужно как можно скорее увезти тебя из Лоренса. Будем решать вопросы последовательно.

– Ты, видимо, знаешь не все подробности, – перебил Валиант, пока Дрейк не выстроил план на год вперед. – Та девушка, которая подоспела ко мне после аварии…

– Которую ты заразил?

– Она не изменилась, яд не подействовал на нее. Я успел выяснить, что ее зовут Ривер, она дочь врача местной больницы. Проблема в том, что сейчас она у Харриссона. – Валиант сделал паузу, но исполнитель не спешил давать комментарии. – Она может стать вампиром, Дрейк. Если так, Харриссон, скорее всего, будет проводить над ней опыты, как над другими заложниками.

– Погоди! – торопливо заговорил Дрейк. Валиант живо представил, как он энергично качает головой. – Ты хочешь отвоевать ее у Харриссона, потому что она гипотетически может стать вампиром? Затея опасная и не стоит того. На твоем месте я выкинул бы девчонку из головы, у нас есть другие задачи…

– Нет, я должен попытаться. Я не могу отдать ее на растерзание Харриссону. Если ты видел запись аварии, то знаешь, что она пыталась помочь мне. Я не могу позволить, чтобы «Крест» препарировал ее только потому, что ей посчастливилось пережить мой яд.

Дрейк занервничал, поэтому о Крисе Келлере Валиант решил пока не рассказывать. Возможно, получится разобраться с этой проблемой самостоятельно.

– Так… так, Валиант, честь и доблесть – не лучшие союзники, слышишь? Мы договаривались, что ты не станешь высовываться. Особенно когда в деле Джеймс Харриссон. Твое выживание, знаешь ли, в моих интересах – как минимум, пока я работаю над твоим заданием. Геройство в наши планы не входило.

– На самом деле я уже все решил и просто ввожу тебя в курс дела, – прикрыв глаза, ответил Валиант. Разговор с Дрейком быстро утомил его. – К слову, раз Харриссон сейчас на выезде, «Крест» остался без руководителя, это может облегчить твою работу. Об остальном я позабочусь сам. Ускорься с информатором.

– Черт, Валиант, что ты удумал?

– Не перезванивай на этот номер, я позаимствовал телефон и сейчас верну его.

Валиант решил, что этой фразы для прощания вполне достаточно, поэтому нажал на сброс. Сделав пару глубоких вдохов и постаравшись не обращать внимания на растекающуюся по телу слабость, он вернулся к тому месту, где ждала Эмили, и с благодарностью протянул ей сотовый, на всякий случай стерев последний звонок.

– Благодарю вас, – улыбнулся он.

– Все хорошо? Ваш друг найдет вас?

– Да, он скоро будет.

– Что ж, тогда я пойду. Пора возвращаться к работе.

– Удачи вам, Эми.

– И вам.

Доктор Дженкинс кивнула на прощание и удалилась в пылающий ярким режущим светом вестибюль больницы. Валиант некоторое время простоял молча, наблюдая, как по небу разливается свет утреннего солнца. Изматывающее, но красивое зрелище.

Воспоминания тем временем уносили Валианта на десять лет назад. Кто бы мог знать, что этот город сыграет такую роковую роль в его жизни?

Не надо. Забудь, – приказал он себе. Жаль, память не слушалась и ее нельзя было сбросить так же легко, как звонок Дрейка Талоса.

25

Топика, штат Канзас

24 декабря 2003 года

Руки Дрейка подрагивали от злости. Он все еще сжимал телефонную трубку, из которой доносились раздражающие короткие гудки. Единственным желанием было разломать ненавистный телефон, однако это бы ничего не дало. Дрейк закрыл глаза и стал дышать под счет, чтобы восстановить самообладание. Когда ярость поутихла, он, наконец, положил трубку.

Настал черед хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию. Теперь в схеме появилось звено, на которое Дрейк не рассчитывал. Девчонка Уиллоу. И не простая девчонка, а дочь известной писательницы. Журналисты могут раздуть из этого громкое дело, черт бы их побрал!

Дрейк потер ладони друг о друга, чтобы согреть их, затем помассировал виски, словно это могло помочь лучше соображать. Ривер Уиллоу оказалась неизвестным параметром, который мог перекроить все уравнение, и о том, как именно она повлияет на исход дела, можно было только догадываться.

Дрейк не любил, когда нарушаются планы.

Снова сняв трубку, он набрал один из резервных номеров, и, когда на том конце провода перестали звучать гудки дозвона, а послышалась тишина – приветствия не было, такие правила установил сам Дрейк, – он тут же обрисовал суть дела:

– Нужно выяснить, где находится Джеймс Харриссон. Предположительно может двигаться по двадцать четвертому шоссе на автомобиле. С ним пассажирка, она чрезвычайно важна. Остальные инструкции позже. Найдите мне их, хоть из-под земли достаньте! И не дайте им добраться до Арвады!

26

Лоренс, штат Канзас

24 декабря 2003 года

Крис полусидел на больничной койке напротив двух дотошных детективов и готов был швыряться мебелью от злости. Правая рука покоилась на перевязи, а рану на левом виске прикрывала небольшая повязка, приклеенная пластырем. Чувствовал он себя мерзко: в горле пересохло, резкий свет больничной палаты резал глаза. Хорошо, что хоть травмы не доставляли сильного дискомфорта – должно быть, обезболивающее еще действовало.

– Да говорю же я вам: это был чертов вампир, мы всю ночь искали о нем информацию! Проверьте это, не списывайте все на бред, я не сумасшедший! Вас разве не учили отрабатывать все версии?

Крупная дрожь пробежала по всему телу, и Крису с трудом удалось унять ее. Главное, чтобы этого не заметили детективы, потому что кто-нибудь из них точно вознамерится закрыть окно, а это значит, что Крис попросту умрет от жары. Ему и так долго пришлось уговаривать этих ищеек впустить в палату немного свежего воздуха. Неужели он один чувствует, что в этой больнице адски жарко? Врачи, по крайней мере, точно не чувствуют этого. Они мерили ему температуру во время осмотра и никаких отклонений от нормы не нашли, поэтому, когда он пожаловался на жару, ему сказали, что это один из симптомов острой реакции на стресс. Даже если так, понимание не спасало Криса от желания броситься в снег, чтобы хоть немного остыть.

– Мы вас услышали, мистер Келлер, – раздражающе мягко произнес высокий шатен с легкой однодневной щетиной на лице, назвавшийся Стивеном Монро. Он был одет в кожаную куртку поверх легкого серого свитера, темные штаны и старые потертые ботинки. – Но нам нужно сперва задать вам несколько вопросов насчет вашей подруги мисс Уиллоу. Кто-нибудь знал о том, что она должна прийти к вам домой? Может, кто-то из знакомых?

– Вы, что, оглохли?! Какие знакомые?! – вспылил Крис, облизнув горячие сухие губы. – Я же говорю, к нам в окно ворвался вампир! Причем тут знакомые?

Отвратительный детектив Монро терпеливо вздохнул. Звук показался Крису тошнотворно громким, неестественно-химический мятный запах дешевого бальзама для полости рта начал раздражать ноздри.

– Сэр, – обратился Монро, и отчего-то этот уважительный тон заставил Криса немного сбавить обороты гнева, – мы ни в коем случае не отметаем ваши показания. Кем бы ни был тот, кто ворвался в ваш дом, он как-то нашел вас. Знал, где искать мисс Уиллоу. Возможно, он работал по чьей-то наводке? Может быть, он от кого-то узнал о ваших планах, чтобы быть уверенным, что найдет вас на месте?

– А может, гребаный вампир просто чувствовал, где надо искать человека, которого он укусил? – огрызнулся Крис.

И снова – этот отвратительный вздох.

– И все же попытайтесь вспомнить.

Крис опустил взгляд, стараясь дать глазам отдохнуть от надоедливо яркого света больничной палаты, затем снова сконцентрировался на полицейских. В частности, на женщине. Одетая в темно-бордовый деловой костюм, со строгим лицом без грамма косметики и светлыми волосами, убранными в высокий хвост, она стояла рядом с коллегой, держась бесстрастно, и молча изучала Криса взглядом.

Отчего же, раз ты не наносишь косметику, ты выбрала себе духи, которые так резко пахнут? – со злобой подумал Крис и вновь титаническим усилием воли заставил себя успокоиться.

– Да никто ничего не знал, – устало вздохнул он. – Даже я не знал, что Ривер придет ко мне. Она пришла, потому что была напугана. Не было никакого плана. Черт, да я все уже рассказал, ясно вам? – безотчетный гнев вспыхнул вновь. – Я вам ничего нового не скажу, потому что у меня нет новых сведений! Описания, время, цепочку событий… я уже все из себя выжал, больше у меня нет! Черт, я хочу пить…

Детектив по имени Грейс Конвей кивнула, переглянувшись с напарником.

– Я принесу воды, – сказала она и удалилась в коридор, где стоял кулер. Голос у нее был низким, бархатным и приятным на слух, однако сейчас Криса раздражал даже такой тембр. Он чувствовал себя комком оголенных нервов и был готов броситься на любого, кто попадется под руку. А еще и эта реакция на его жажду! Что, никогда не видели, как человек просит воды? Подумаешь, что это уже шестой стакан! Что с того?

– Мы, в любом случае, благодарим вас за содействие, мистер Келлер. С вашими родителями мы уже связались, они прилетят ближайшим рейсом. Думаю, сейчас их общество будет вам полезно. Патрульные какое-то время понаблюдают за вашим домом. На всякий случай.

А не поздновато? – подумал Крис, однако не стал огрызаться: вернулась детектив Конвей со стаканом воды, и его гнев на секунду поутих.

– Спасибо, – сказал он женщине, хотя, казалось, Стивен Монро воспринял это на свой счет.

– Если вы что-то еще вспомните – любую мелочь, мистер Келлер, – обязательно позвоните мне, я оставил вам визитку на столике. Чем больше мы будем знать, тем быстрее сможем поймать и привлечь к ответственности тех, кто травмировал вас и похитил мисс Уиллоу. И, разумеется, найти ее. Поэтому призываю вас не сомневаться и звонить в любое время по любому поводу, что бы вы ни вспомнили.

– Угу, – кивнул Крис, жадно поглощая воду, которая лишь раздражала пересушенное горло, но не помогала напиться. Когда эти двое уйдут, нужно будет подставить рот под кран с водой и пить, пока не лопнет желудок.

– Мы свяжемся с вами, как что-то узнаем, – вежливо произнесла детектив Конвей. – А пока что вам лучше отдохнуть, мистер Келлер.

И вновь, чтобы не огрызнуться, Крис молча кивнул.

Детективы покинули палату быстро, но время словно растянулось, обратившись в звенящую от напряжения вечность. Как только дверь закрылась, Крис досчитал до десяти, чтобы убедиться, что никто не собирается снова почтить его своим присутствием, и соскочил с кровати, чувствуя, как волны дрожи поднимаются в его теле одна за другой. Чувство было сродни смеси злости и приступа паники – это одновременно изматывало и придавало сил. Крис опрометью бросился в уборную, открыл кран и подставил пересохшие губы под воду, жадно глотая ее в попытке успокоить горящее горло. Однако уже через несколько секунд он понял, что это не помогает – жажда проходила буквально на долю мгновения, чтобы вспыхнуть с новой силой.

– Черт! – сквозь зубы процедил юноша, борясь с желанием яростно взвыть. Он резко закрыл кран, вода прекратила бежать, однако ручка осталась в здоровой руке Криса. Он замер, недоверчиво уставившись на нее.

– Что за… – едва слышно выдохнул он, понимая, что на смену гневу пришла тревога. Теперь унять дрожь было не так просто, и удержать оторванную ручку крана оказалось непосильной задачей. Громкий звон металла о кафель уборной заставил Криса мучительно сморщиться – ему показалось, будто по барабанным перепонкам ударили кузнечным молотом.

Что происходит? Что со мной?

Хотелось умыться, однако снова прикасаться к крану Крис не решился. Бросив мимолетный взгляд на висок в отражении, он вдруг заметил какое-то темное пятно рядом с пластырем.

– Это еще что? – дрожащим голосом спросил он у воздуха, приблизившись к зеркалу. Подрагивающие пальцы невольно потянулись к повязке.

– Не трогай, – донеслось до него.

Крис едва не вскрикнул. Он резко обернулся в сторону своей койки и остолбенел – тот человек… то существо, что влезло к нему в дом, стояло посреди палаты и внушительно смотрело на него.

– Не трогай, – повторило чудовище. – Разбередишь и сделаешь хуже.

Крис не представлял, что делать. Поднять ручку крана и использовать ее в качестве оружия? В прошлый раз даже бита не помогла, а сейчас обороняться и вовсе может только левая рука. Позвать на помощь? Но что медсестры и санитары могут сделать против такого монстра?

Крис замер в оцепенении лишь с одним желанием: сбежать от вампира куда угодно. Однако в глубине души он понимал, что не сможет этого сделать никогда.

– Как…

– Как я сюда попал? – закончил за него вампир. – Через окно, которое ты любезно оставил открытым. Это было проще, чем я думал.

– Не приближайся! – Крис хотел выкрикнуть это с угрозой, однако услышал в собственном голосе мольбу.

– Не нужно меня бояться, – примирительно произнес вампир, делая шаг вперед. – Мы, кстати, не познакомились. Меня зовут Валиант, и только недавно ты в красках расписывал детективам, кто я такой, так что, думаю, пояснение не требуется. А ты Крис Келлер. – Он утверждал, а не спрашивал. Его взгляд при этом заметно помрачнел, из груди вырвался тяжелый вздох. – Мне очень жаль, что с тобой так вышло.

В голове Криса родилось множество вопросов, но пересушенное горло не смогло озвучить ни один из них. Страх набатом стучал по вискам.

– Я… – с трудом выдавил юноша, – я позову на помощь…

– Не советую, – покачал головой Валиант. – Дело в том, что уже совсем скоро никто из персонала этой больницы тебе помочь не сможет. Зато ты сможешь им навредить. Пока у тебя еще есть возможность принимать решения самостоятельно, и ты можешь меня прогнать или хотя бы попытаться это сделать, но в таком случае ты убьешь большинство людей в этой больнице, если не всех. Ты этого хочешь?

Крис вновь почувствовал, что дрожит.

– С чего… ты взял, что я буду такое творить?

– Сильная, заметная дрожь, – констатировал Валиант, делая к нему шаг, – неутолимая жажда, резкая реакция на запах и звук, притупленные ощущения физической боли, неконтролируемая злость – все это уже с тобой происходит, не так ли? А еще тебе нестерпимо жарко. Я прав?

Слова заставили Криса сжать дрожащие руки в кулаки.

– Что… что со мной такое?

– Твое изменение идет быстрее обычного. Видимо, из-за седативных препаратов и обезболивающего, которые тебе дали.

– Что ты со мной сделал?!

– Я ничего не делал, – ответил Валиант, но в голосе скользнула искренняя скорбь. – В том, что с тобой творится, ты можешь винить Джеймса Харриссона, который рассадил тебе висок, потому что именно через эту рану произошло заражение. Подозреваю, что ты вступил в контакт с моей кровью, которая оказалась на полу после того, как Харриссон выстрелил в меня.

– Что?

– Слух у тебя чувствительный, Крис, так что думаю, ты расслышал.

Несколько секунд ушло на то, чтобы совладать с растущей паникой.

– Но это же какой-то бред!

– Как и твои истории про вампиров – для детективов. Однако эти истории ты рассказывал с большой охотой. Что же теперь? Ты потерял веру в собственный рассказ? Или просто не хочешь верить, что заразился именно ты?

Крис не знал, что ответить. Слова Валианта резали без ножа, в голове стучала лишь одна мысль.

– Господи… я не хочу! – отчаянно шепнул Крис.

– Я тоже, но, увы, это произошло, и никто из нас не может ничего с этим поделать. Процесс необратим. Я должен увести тебя отсюда, пока ты не убил всех в этой больнице. А ты сделаешь это, Крис. Поверь мне.

Валиант подходил все ближе, а бежать было некуда. Сердце Криса раненой птицей билось о ребра. Он вновь взглянул на свое отражение, и ему показалось, что черное пятнышко под повязкой протянулось дальше.

– Что со мной будет?

– Если ты не пойдешь? – уточнил Валиант, тут же предпочтя ответить на этот вопрос, – ты будешь страдать и мучительно умирать, убивая попутно любого, кого встретишь на своем пути.

Глаза Криса увлажнились от слез.

– Я не хочу этого, – покачал головой Валиант. – Будь моя воля, я бы сделал так, чтобы ты выздоровел, но это не в моей власти. Если ты останешься здесь, ты начнешь гнить заживо и быстро сходить с ума. Особенно, если попадешь под прямые солнечные лучи – это усилит процесс и ускорит его. А ведь ближайшим рейсом сюда прилетят твои родители, Крис. Они будут первыми, кому ты вгрызешься в шею, потому что та жажда, которая тебя мучает – это жажда крови. Причем, не человеческой. Моей.

Крис пристально посмотрел на Валианта.

– Зачем мне твоя кровь?

– Это единственное, что может продлить твое существование. И скоро ты сам это почувствуешь. Мысль об этом станет единственной истиной, в которую ты будешь верить. Хочу, чтобы ты знал: мне действительно очень жаль, но избежать этого нельзя.

Крис прерывисто вздохнул.

– А если я пойду с тобой? Ты… ты поможешь мне?

– Да, Крис, помогу.

– И в чем подвох?

– Если то, что я несу теперь за тебя ответственность, считать подвохом, то больше ни в чем.

– И что ты хочешь взамен?

Валиант прищурился.

– Информацию о Ривер. Мне нужно все, что ты о ней знаешь. – Он замолчал, позволяя своему подопечному хорошо обдумать предложение. – Так что скажешь? Ты согласен?

Крис сокрушенно посмотрел на него.

– Согласен.

– Тогда одевайся. Нужно спешить.

27

Гудленд, штат Канзас

24 декабря 2003 года

Джеймс заметил, что Ривер проснулась, и напрягся. Проявятся ли изменения? Или она и вправду невосприимчива к яду вампира? Сейчас нужно было держать ухо востро.

Ривер потерла лицо руками, потянулась на пассажирском сиденье и посмотрела перед собой: видимость была ужасной, щетки стеклоочистителя работали с максимальной скоростью, пытаясь расчистить липнувшую на лобовое стекло мокрую кашицу.

– Ты очнулась, – констатировал Джеймс.

– Я даже не заметила, как задремала, – ответила Ривер.

Голос спокойный, воды не попросила. Ривер вела себя совсем не так, как ведут будущие «перевертыши». Джеймс к ней не поворачивался и глядел прямо перед собой. Дело было не только в дороге, от которой нельзя отвлекаться при плохой видимости, но и в страхе. Джеймсу трудно было признаться в этом даже себе, но он попросту боялся смотреть на Ривер. Если девчонка все-таки начнет изменяться, ее придется убить, и сделать это с холодным сердцем уже не получится.

– Хорошо. В такую погоду мне не помешает второй пилот, – кивнул Джеймс, вымученно улыбнувшись. – Как самочувствие?

Ривер внимательно посмотрела на него, будто догадалась, о чем он думает.

– Если вы о том, не тянет ли меня вгрызться вам в шею, то нет, не тянет. В целом все нормально. Только ноги размять хочется. Мы, похоже, уже долго едем. – Ривер прищурилась и посмотрела на дорогу, будто пыталась узнать местность. Так и не сумев это сделать, она спросила: – Где мы? Ничего не разглядеть.

Зрение тоже не обострилось. Это хорошо, – с облегчением подумал Джеймс.

– Покидаем Канзас, Дороти, – хмыкнул он. Ривер вздрогнула и прерывисто вздохнула. Джеймс тут же приготовился к худшему и спросил: – В чем дело?

Голос снова погрубел, и он подумал, что такими выпадами наверняка пугает девушку. Она ведь, должно быть, считает себя кем-то вроде заложницы, несмотря на все, что он ей говорил.

– Вчера я как раз вспомнила сказку про страну Оз, когда приехала домой. Папа читал мне ее в детстве, и говорил мне перед сном, что завтра я тоже проснусь в Канзасе. Я себе вчера сказала то же самое, но вот, как все обернулось. Так странно. – Ривер тоскливо посмотрела в окно. – Вы ведь знали, что домик Дороти ураган унес именно из Лоренса?

– Знал, – ответил Джеймс.

И снова вышло слишком резко. Он внутренне отругал себя за это, но говорить мягче у него не получалось. Джеймс не хотел ни думать, ни слушать про Лоренс. Не хотел, чтобы цепкие щупальца этого города вновь проникли в его память.

Ривер смутилась и молчала еще несколько минут. Затем все же заговорила.

– Так где мы сейчас на самом деле?

– Гудленд, Канзас. Уже недалеко от границы с Колорадо. – Джеймс постарался говорить как можно спокойнее.

– Так ваш штаб находится в Колорадо?

«Штаб»? Джеймс усмехнулся. Два подземных этажа торгового центра, вот и весь штаб. Во времена Гарольда Харриссона «Крест» располагался в большом и монументальном фамильном доме. Как оказалось, уменьшение количества вампиров в мире может существенно сказаться на имуществе охотников, которые их отлавливают.

– Да. В Арваде, – ответил он, решив пока не раскрывать подробности.

– Никогда там раньше не бывала, – передернула плечами Ривер.

– Вот и доведется. Сможешь вдоволь насмотреться на «старый город», пока я буду заниматься Декоре.

Ривер глубоко вздохнула.

– Расскажите о нем, – осторожно попросила она.

– О чем? О «старом городе»? О штабе?

– О Декоре.

Джеймс поморщился. Конечно, о Декоре, о чем еще она могла спрашивать…

– Что ты хочешь знать? Того, что он – тварь, пьющая кровь людей и превращающая их в разлагающихся агрессивных выродков, тебе недостаточно?

При упоминании «перевертышей» Ривер закатала рукав и рассмотрела ранки от укуса. Джеймс скосил взгляд на ее руку и тут же вновь сосредоточился на дороге. Никакого некроза не было, ранки выглядели совсем невзрачными. Чудеса!

– Просто после аварии он был страшно напуган – не тем, что с ним случилось, а тем, что вы явитесь за ним, – сказала Ривер. – И еще он выглядел таким несчастным, когда понял, что его кровь попала мне в глаз. Он извинился передо мной за то, что произошло, хотя его самого, черт побери, сбил внедорожник. – Она пожала плечами. – Мне в такой ситуации вряд ли пришло бы в голову думать о ком-то, кроме себя. Мне кажется, никому не пришло бы.

Блеск! То есть, Декоре у нас теперь жертва? – возмутился про себя Джеймс. Пришлось напоминать себе, что девчонка не знает, что такое настоящая жестокость и кровожадность вампира.

– Не обманывайся его обликом. Он может выглядеть по-человечески, но ничего человеческого в нем нет. Это хищная тварь, Ривер, тебе стоит уяснить это. Поверь, не ты первая проникаешься жалостью к вампиру. Все, кто оказывался на твоем месте, заканчивали плохо, и об этом тебе стоит задумываться в первую очередь. Понятно?

Ривер тяжело вздохнула. Такое нравоучение в качестве ответа явно ее не устроило.

– Да, сэр, – буркнула она, сложив руки на груди.

Джеймс недовольно покосился на нее и постарался сдержать зевоту – бессонная ночь и длительная езда измотали его. Несколько раз он отмечал, что видит на дороге обманчивые силуэты. Иногда, моргая, закрывал глаза на чуть большее время, чем нужно. Стоило подумать о сне, как веки тяжелели. Казалось, что если закрыть глаза совсем ненадолго, то усталость совсем пройдет, но Джеймс понимал, что делать этого нельзя.

– Мистер Харриссон, – обратилась Ривер, и звук ее голоса заставил его вздрогнуть. Он крепче сжал руки на руле.

– Что?

– Вам не мешало бы отдохнуть.

– Нам не мешало бы добраться до Арвады как можно быстрее.

– Вы едва можете следить за дорогой, – упорствовала Ривер. – А погодные условия и для бодрого водителя скверные. Прошу вас, мистер Харриссон, давайте остановимся. Иначе толку от того, что вы меня увезли от Валианта, не будет. Вы просто угробите нас обоих.

Первым желанием было огрызнуться и заставить девчонку замолчать, однако подспудно Джеймс понимал, что она права – он уже не в том возрасте, чтобы столько часов проводить за рулем без последствий. Он может просто не заметить, как сонливость возьмет над ним верх. Сколько себя помнил, Джеймс никогда не засыпал за рулем, но ведь все когда-то бывает в первый раз.

– Мистер Харриссон? – окликнула Ривер.

Джеймс поморщился. Официоз, с которым девчонка к нему обращалась, казался ему диким, учитывая обстоятельства.

– Зови меня Джеймс, – попросил он. А затем, неуверенно поведя плечами, продолжил: – Ты права. Стоит остановиться. Но на обочину сворачивать не стану, лучше поискать придорожный мотель. На этом участке их немного, но, когда ехал в Лоренс, один я точно видел, даже внимание на него обратил. Он, кажется, появится в поле зрения через несколько миль.

– Спасибо, – улыбнулась Ривер.

Джеймс не ответил и сосредоточился на дороге. Он заставил себя активизировать остатки сил, грезя о скором отдыхе. Похоже, Ривер не превратится в монстра. Можно и впрямь позволить себе небольшую передышку.

Стоило подумать, что проблем стало меньше, как впереди замаячило красно-белое ограждение посреди дороги. Джеймс прищурился, снизил скорость и постарался разглядеть что-то сквозь мокрую снежную круговерть.

– Что там? В чем дело? – встрепенулась Ривер, сев ближе к лобовому стеклу.

– Похоже, дорога перекрыта, – нахмурился Джеймс. Впереди показалась патрульная машина, рядом с ней замаячил офицер в дождевике поверх униформы. Завидев машину Харриссона, он подал знак остановиться на обочине. Джеймс тихо выругался сквозь зубы.

– Что ему нужно? – забеспокоилась Ривер.

– Не знаю. Думаю, сейчас нам все скажут. – Самого Джеймса куда больше тревожила не полиция, а планы его пассажирки. Если она планирует побег, то сейчас у нее есть неплохая возможность учудить какую-нибудь глупость. Джеймс хотел пригрозить ей, но полицейский уже постучал ему в боковое стекло. Пришлось прикусить язык.

– В чем дело, офицер? – дружественно спросил он.

– Доброе утро, сэр, – кивнул полицейский, показывая свои документы. – Полиция Гудленда, сержант Дэвис. Позвольте ваше водительское удостоверение?

Джеймс послушно показал полицейскому удостоверение.

– А в чем, собственно дело, сержант? – спросил он. – И что с дорогой?

Несколько секунд Дэвис изучал удостоверение Джеймса, затем кивнул и протянул их назад.

– Не могу разглашать детали полицейской операции, сэр, но дорога перекрыта. Могу я полюбопытствовать, куда вы направляетесь?

– Арвада, Колорадо, – быстро отчеканил он.

Дэвис кивнул.

– Боюсь, этой дорогой вам туда еще некоторое время не попасть. Придется объехать. Выезжайте на Южную Колдуэлл-авеню, оттуда попадете на старое двадцать четвертое шоссе.

Представив себе, что придется делать крюк, Джеймс едва не застонал от усталости, однако нарочито благодушно кивнул, не желая продолжать разговор с полицейским.

– Что ж, спасибо, офицер.

– Хорошей дороги, – пожелал Дэвис, однако тут же прищурился, внимательно посмотрев на Джеймса. – Сэр, позвольте заметить: у вас усталый вид. Не стоит водить машину уставшим, особенно в такую погоду, это небезопасно.

Джеймс хмыкнул. Сегодня все взялись учить его жизни?

– С радостью бы соблюл все правила безопасности, офицер, но не знаю по пути ни одного мотеля.

– На Южной Колдуэлл-авеню есть. Там съезд, думаю, вы его не пропустите: местность довольно пустынная, и не заметить его сложно. Кажется, он называется «Мотель Черного Дрейка».

– И как местечко? – скептически поинтересовался Джеймс.

– Не знаю, сэр. Но оно однозначно лучше остановки на обочине. Настоятельно рекомендую вам остановиться там: лучше под Рождество не попадать в неприятные ситуации на дороге.

– Спасибо, офицер, – повторил Джеймс.

Он закрыл окно, через которое в салон уже успело налететь мокрого снега, и постарался взбодриться.

– Какой заботливый сержант, – недоверчиво хмыкнула Ривер.

– Откуда столько скепсиса? У тебя, что, неприятный опыт общения с полицией?

– Нет, просто… – девушка передернула плечами. – Не знаю. Я, кажется, слишком переволновалась за последнее время.

– Нам нужно опасаться Декоре, а не полиции, – снисходительно улыбнулся Джеймс, подавляя зевоту. Ривер не ответила: похоже, не так уж и верила, что Декоре следует опасаться.

Хочешь, чтобы поверила? Расскажи ей все, – подумал он, но слушать голос разума не спешил. Если девчонка хочет верить в то, что Декоре не так ужасен, пусть себе верит. Джеймсу нет резона ее переубеждать.

28

Сержант Коул Дэвис дождался, пока «БМВ» Харриссона отъедет достаточно далеко, затем извлек из внутреннего кармана сотовый и нажал кнопку быстрого набора.

Послышались короткие гудки, затем повисла тишина, призывающая сообщать новости.

– Дэвис, двадцать четвертое шоссе, Гудленд. Джеймс Харриссон и Ривер Уиллоу направляются на Южную Колдуэлл-авеню.

Ответа не последовало, послышались лишь короткие гудки, но сержант Дэвис знал, что его сообщение принято. Он убрал сотовый в карман и вернулся к заграждению. Пора открыть дорогу: не хотелось тормозить еще один автомобиль и без причины разворачивать его на старое двадцать четвертое шоссе.

29

Топика, штат Канзас

24 декабря 2003 года

Дрейк Талос опасливо смотрел на затаившуюся в темном углу помещения фигуру.

– Валиант, я, конечно, все понимаю, но это, – он кивнул в сторону существа, которое клиент называл «перевертышем», – уже слишком. Мы договаривались действовать незаметно. Это основной принцип моей работы, а ты будто делаешь все, чтобы его подорвать.

Выученная сдержанность не подводила: голос Дрейка звучал спокойно. Однако существо в темном углу комнаты будто чувствовало его истинное раздражение и прожигало его взглядом. Дрейк поежился. Когда он слушал рассказы о «перевертышах», то представлял кого-то вроде послушного неповоротливого зомби из комиксов, но не думал увидеть такое.

– Харриссон не оставил мне выбора, – сказал Валиант. – Мне пришлось забрать Криса из больницы и ускорить его обращение.

Зачем ускорять? Лучше бы прикончил его по-тихому.

Валиант сам ответил на невысказанный вопрос Дрейка.

– Он нужен мне, чтобы вызволить Ривер Уиллоу из лап Харриссона.

– Валиант, давай хорошенько подумаем? – растянув губы в миролюбивой улыбке, протянул Дрейк. – Ты ведь должен понимать, что это безумие. Если ты выпустишь это, – он еще раз кивнул в сторону темной фигуры в углу кабинета, – мы не отмоемся от последствий.

Валиант покачал головой. Он стоял с видом скорбящего отца у постели неизлечимо больного сына.

А ведь не все, чем Харриссоны больше сотни лет «очерняли вампиров», было ложью, – подумал Дрейк. Ему с трудом удалось не поморщиться. – Судя по всему, вампирам все-таки нравится плодить рабов.

– Разве не ты советовал мне не геройствовать? – спросил Валиант. – Вот я и не стану. А он – станет.

Дрейк недоверчиво покосился на устрашающего юношу.

– И сдалась тебе эта девчонка, – буркнул он.

– Она важна, – упрямо сказал Валиант.

– Больше, чем слух твоего информатора, который мы проверяем?

– Настолько же.

Дрейк досадливо покачал головой. Ему хотелось плеваться ядом от ярости, но в присутствии злобного раба, которому Декоре в любой момент мог дать команду «фас», он старался вести себя осмотрительнее. Валиант будто помешался на идее спасти эту проклятую девчонку.

Пришло время сменить тактику.

– Ладно, черт с тобой. Надеюсь, этот парень управляем, – согласился Дрейк.

– Можешь в этом не сомневаться, – кивнул Валиант. – Сейчас нужно найти Харриссона. У этой задачи самый высокий приоритет. Найдем его – найдем Ривер.

– Над этим мои люди уже работают. Мы выставили патруль, который остановит машину и не даст Харриссону добраться до Колорадо. Примерное местоположение мне уже почти известно, жду подтверждения от своих людей.

Валиант кивнул.

– Хорошо. Криса нужно будет доставить как можно ближе к месту. При идеальном раскладе он должен будет приступить к работе после заката, чтобы его тело подверглось минимальному воздействию солнечного света. Сможешь это организовать?

Дрейк вновь недоверчиво покосился на юношу.

– Я доплачу тебе, сколько потребуется, – Валиант приподнял руку, предвосхитив его замечание. – Поверь, задача куда важнее, чем тебе кажется.

– Ты должен быть неподалеку, – качнул головой Дрейк. – У меня есть возможность взять вертолет, но я с этим, – он снова покосился на Криса, – никого из своих людей без страховки не отправлю.

Валиант вздохнул.

– Я отправлюсь с вами, можешь не переживать. Мне ведь нужно встретить Ривер и все ей объяснить.

Дрейк поморщился.

– Доплата выльется тебе в кругленькую сумму.

– Не волнуйся насчет денег, – передернул плечами Валиант. – Я копил их достаточно долго.

30

Гудленд, штат Канзас

24 декабря 2003 года

Джеймс всерьез опасался заснуть за рулем. Несколько раз Ривер предлагала ему поменяться местами, но он наотрез отказывался.

Как только рядом с небольшим перелеском на Южной Колдуэлл-авеню замаячила красная неоновая вывеска «Мотеля Черного Дрейка», состоящего из четырех деревянных домов, над каждым из которых висел транспарант с чернобородым пиратом, Джеймс вздохнул с облегчением. Накопившаяся усталость втрое сильнее надавила на плечи.

– Наконец-то, – шепнул он, сбавив скорость и повернув к мотелю.

Машин на парковке почти не было: похоже, в Рождественское время немного желающих остановиться проездом в этом пустынном месте.

Припарковавшись, Джеймс покосился на Ривер и разблокировал двери машины. Девушка вышла, осторожно сделала шаг и вдруг содрогнулась, обхватив себя руками. Джеймс был готов, что вот-вот проявятся признаки задержавшейся трансформации, однако тут же вспомнил, что, увозя ее из дома Криса Келлера, не позволил ей даже забрать верхнюю одежду.

– Черт, – прошипел он. Сняв свою куртку и перепрятав пистолет за ремень джинсов, он позвал Ривер. – Эй! Держи.

И хотя Ривер дрожала от холода, она все же помедлила пару секунд, прежде чем взять куртку. К собственному изумлению, Джеймс почувствовал себя неуютно и невольно отвел глаза.

– Ты так совсем замерзнешь. Надень, – буркнул он.

– А вы?

– Мне не привыкать. Ну же, надевай.

Больше Ривер спорить не стала. Закутавшись в куртку, как в большой шерстяной плед, она с благодарностью улыбнулась.

– Спасибо.

– Идем. – Джеймс кивком указал в сторону мотеля и направился к управляющему, чей пост находился в самом большом из четырех домов.

Управляющим оказался пожилой человек приятной наружности: полноватый мужчина с припорошенными сединой волосами и приветливыми серыми глазами, окруженными сетью морщинок. Он улыбнулся новым гостям и буквально просиял.

– Доброе утро! – поздоровался он.

– Здравствуйте, – отозвался Джеймс.

Ривер робко кивнула, оглядевшись, но не произнесла ни слова. Джеймс только обрадовался этому: ему будет проще вести беседу самому.

– Желаете у нас остановиться?

– Да.

– На сколько дней?

– Скорее, часов. Мы проездом. Просто решили заехать, отдохнуть. Погода не летная.

– Понимаю. – Управляющий многозначительно посмотрел на гостей. – Значит, любите попутешествовать в канун Рождества?

Джеймс обратил внимание на Ривер, по лицу которой при упоминании Рождества пробежала тень. Ему стало немного жаль девушку: наверняка ей хотелось сейчас быть не здесь.

– Что-то вроде того, – сухо ответил Джеймс. – Если не возражаете, мы бы хотели получить ключи от номера как можно быстрее. Очень хочется отдохнуть с дороги.

– О, разумеется, – кивнул управляющий. – Номер на двоих, значит?

– С двумя разными кроватями, – вмешалась Ривер, тут же залившись румянцем.

Джеймс едва заметно скользнул по ней взглядом и кивнул.

– Да, пожалуйста.

– Как скажете, – улыбнулся управляющий, записав что-то, затем повернулся назад, извлек из настенного ящика ключ с номером 57 и положил его на стойку. – Оплата у нас вперед, сэр.

– Не проблема, – кивнул Джеймс, повернувшись к Ривер. – Мой бумажник в правом внутреннем кармане куртки. Подай его, пожалуйста.

Девушка засуетилась и постаралась извлечь бумажник как можно скорее. Руки от волнения не желали слушаться, и бумажник упал на пол, раскрывшись. Ривер подняла его, успев заметить небольшое старое семейное фото, вложенное внутрь. Она задержала взгляд на снимке, но Джеймс спешно выхватил бумажник у нее из рук.

Управляющий предпочел тактично не заметить заминки.

– Я должен записать ваше имя в книгу учета, мистер…

– Джеймс.

Управляющий кивнул и сделал запись. Джеймсу было плевать, как его поняли – имя вполне могло сойти за фамилию. Нужно было придумать, как записать Ривер, однако управляющий, как ни странно, не стал задавать лишних вопросов.

– Еще чего-нибудь желаете? – спросил он.

– Неплохо бы найти, где потом перекусить, – поразмыслив, сказал Джеймс.

– У нас есть гриль-бар. Меню в номере, можно заказать еду прямо туда, просто позвоните мне, и мы все сделаем в лучшем виде.

– Спасибо, – кивнул Джеймс, решив, что на этом беседа закончена.

Ривер недоверчиво водила взглядом по помещению и будто бы дулась. Джеймс ощутил укол вины.

Должно быть, я слишком уж грубо вырвал у нее бумажник. Но какого черта ей понадобилось рассматривать фото?

– Идем, – позвал он девушку.

Ривер молча послушалась.

***

Когда гости отправились в номер, управляющий взял телефонную трубку и вызвал номер на быстром наборе.

– Из «Мотеля Черного Дрейка». Звонок по запросу. Они здесь.

31

В номере Ривер позволила себе немного расслабиться. Неприятное чувство, мучившее ее у стойки управляющего и будто нашептывающее: «что-то не так…», теперь притихло. Она посмотрела на Джеймса в ожидании указаний, но он не обратил на это внимания. Прикрыв глаза, он устало приложил руку к точке под левой ключицей, будто у него ныла мышца.

– Все хорошо? – спросила Ривер.

Джеймс быстро опустил руку.

– Да. – Голос прозвучал хрипло, и он тихо кашлянул, прочищая горло. – Да, вполне.

Ривер смущенно переступила с ноги на ногу. Рядом с Джеймсом в тишине ей становилось не по себе. Сам он, похоже, никакой неловкости не чувствовал. Он медленно подошел к окну, раздвинул закрытые темно-зеленые шторы и придирчиво осмотрел улицу. Снаружи продолжался мокрый снегопад. Рука вновь потянулась к мышце на груди, но он опустил ее на полпути.

– Интересно, сколько это продлится? – спросил он, щуря уставшие глаза от утреннего серого света.

– Что именно? Снегопад? – поддержала разговор Ривер.

– Да разве это снег? – Джеймс криво усмехнулся, повернувшись к ней. – Помню вот, лет пятнадцать назад в Лоренсе на Рождество… – он осекся на полуслове и через силу сказал, – погода была поприятнее.

Ривер пристально посмотрела на него, и ей показалось, что за пару секунд он постарел на несколько лет. Она невольно вспомнила фотографию, которую видела в бумажнике, и то, как яростно Джеймс постарался не дать ей рассмотреть снимок.

Возможно, он слишком редко видится с родными из-за работы? – подумала Ривер. – А они, наверное, толком не знают, чем он занимается? Живут под прикрытием? Под другой фамилией, чтобы Валиант Декоре не нашел их? Представляю, каково Джеймсу знать, что родные ждут его, но не иметь возможности проводить с ними время.

– Я тоже хотела бы сейчас быть в Лоренсе с семьей, – вздохнула Ривер. – Вы ведь об этом думаете? О своей семье? Я видела фотографию. Это ваши родные? Они ведь живут в Лоренсе, и вы хотели бы сейчас быть там, с ними, а вместо этого вынуждены возиться со мной и охотиться за…

– Сейчас это неважно, – льдисто-колючим голосом перебил ее Джеймс.

– Простите, – смутилась Ривер. – Я просто хотела сказать, что понимаю вас.

– Можешь полистать меню и заказать что-нибудь в гриль-баре, если хочешь, – бросил Джеймс, отошел от окна и прошел во вторую комнату номера. В дверном проеме он остановился и устало выругался.

Ривер встрепенулась.

– В чем дело? – спросила она.

– Ни в чем, просто кровать здесь одна, – недовольно проворчал Джеймс. – Старый проныра, похоже, решил проигнорировать нашу просьбу.

Щеки Ривер вспыхнули.

– Ох… ну… нужно пойти и попросить поменять номер, мы ведь…

– Не нужно, – качнул головой Джеймс. – Пусть думает, что угадал. Так мы привлечем меньше внимания. Для таких мотелей это не редкость, удивляться никто не станет. Можешь занять комнату с кроватью, я посплю здесь, на диване.

Ривер поджала губы. Она понимала, что из них двоих только Джеймс знал, как обороняться в случае нападения Валианта Декоре, так что ему отдых требовался куда больше.

– Лучше наоборот. Я не настолько устала.

– Мне неважно, где спать, Ривер, но лучше мне быть поближе к входной двери. Если что-то случится, я успею быстро среагировать, а ты вряд ли. Так что сделаем, как я сказал.

Аргументов для спора не осталось. Ривер согласилась.

Проходя мимо Джеймса, она остановилась и улыбнулась.

– Я уверена, скоро вы сможете снова проводить много времени с родными, —постаралась она приободрить его, однако по лицу Джеймса пробежала тень.

– Просто ложись спать, – буркнул он.

Не решившись больше ничего спрашивать, Ривер прошла в комнату с кроватью, Джеймс закрыл дверь с другой стороны и оставил ее в тишине.

32

Гилберт Эриксон в канун Рождества часто вспоминал жену, покинувшую его шесть лет назад. В праздничную пору, когда другие люди счастливо проводили время в семейном кругу, ему особенно не хватало ее.

Наверное, если бы у меня не было работы, я бы сошел с ума, – с тоской думал Гилберт, вспоминая о Дейзи.

Ей было пятьдесят четыре, когда она умерла. Инфаркт забрал ее стремительно, скорая даже не успела приехать. Гилберт думал, что и сам умрет в тот день, настолько сильным было потрясение. Иногда он даже сожалел, что этого не произошло.

Гилберт с трудом отогнал гнетущие мысли. В этот вечер стоило сосредоточиться на задании работодателя.

Гилберт никогда не задумывался о том, кем был владелец «Мотеля Черного Дрейка». Он ни разу не встречал его, они общались исключительно через посредников, и Гилберт подозревал, что мотель – лишь одно из звеньев цепи большой властной компании, стягивающей свои информационные сети к одному человеку. При приеме на работу озвучили простое правило, которому нужно было неукоснительно следовать: если работодатель даст ориентировку на каких-либо людей, нужно незамедлительно сообщить, когда они прибудут в мотель.

Прежде Гилберту не приходилось выполнять это указание. Однако сегодня с ним связался человек, голоса которого он никогда не слышал, и передал описание Джеймса Харриссона и Ривер Уиллоу. Сердце Гилберта застучало чаще, когда он набирал номер и сообщал о местонахождении этих людей. Кто они? Что натворили? Зачем их ищут? Эти вопросы нельзя было задавать – за разумное умение не проявлять любопытство Гилберту исправно платили. Однако мысли о том, на что он обрек этих людей своим звонком, не уходили. Гилберт не знал, чего теперь ждать, и не находил себе места от волнения.

Первым порывом было ворваться в номер 57 и сообщить постояльцам, что надо бежать, однако Гилберт одернул себя. Он знал правила и знал, на что шел, когда соглашался с ними. Нельзя было нарушать их. Он и не стал, отчего до самых сумерек пребывал в томительном ожидании.

Ничего не произошло: никто не явился за постояльцами, звонков больше не поступало. Лишь пара случайных путешественников заглянула, чтобы спросить дорогу до Итаски, а другие три гостя съехали в назначенный час после полудня.

Гилберт тяжело вздохнул и посмотрел в окно, за которым в сгущающихся сумерках, не переставая, сыпал мокрый снег.

Ну и погодка в этом году на Рождество выдалась, – подумал Гилберт, переведя взгляд на зачитанную до дыр книгу Эрнеста Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой». Гилберт уже потянулся к ней, чтобы перечитать выбранный наугад отрывок, когда со стороны входной двери вдруг потянуло уличным холодом. Гилберт натянул привычную улыбку, собираясь поздороваться, однако слова комом застряли в горле. На пороге мотеля стоял молодой человек, одетый в простую синюю клетчатую рубашку и потертые джинсы. Его правая рука была странно деформирована, а на левом виске темнело жуткое пятно. Ботинки и низ джинсов промокли, с волос текла вода, верхней одежды не было. Но даже не это так сильно испугало Гилберта Эриксона – самым страшным в этом юноше были глаза и животный блеск, мелькающий в них.

– Где Ривер Уиллоу? – прохрипел незнакомец. Голос у него был надтреснутый и будто не слушался его.

Гилберт почувствовал, что бледнеет.

– Она… она… – он попытался ответить, но запнулся от страха.

– Найду сам, – ухмыльнулся незнакомец, после чего с нечеловеческой скоростью сорвался с места, накинулся на Гилберта и повалил его на пол возле стойки управляющего. Гилберт хотел закричать, но что-то сдавило ему горло, а в следующий миг в шее вспыхнула резкая боль, и тьма, столь манившая его раньше навстречу к Дейзи, опустилась на него.

33

Марта…

Джессика…

Один и тот же сон из года в год не давал Джеймсу покоя: он бежал, пытаясь нагнать жену и дочь, но те ускользали от него, уносились все дальше и дальше. Он звал их, кричал, предупреждал об опасности, но для них его слова тонули в мучительном молчании.

– Марта! Джессика! – отчаянно выкрикивал он.

Призрачный голос, принадлежавший будто одновременно и жене, и дочери, постоянно повторял одни и те же слова, ставшие неизлечимой язвой его сознания:

– Ты не успел.

Джеймс проснулся и рывком сел, пытаясь перевести дыхание. На то, чтобы понять, где он находится, ушло несколько секунд. Короткий сон, вопреки ожиданиям, не пошел на пользу: Джеймс ощущал себя старым и разбитым. Неприятно ломило виски, спина ныла, а желудок, недовольный сутками голодовки, требовательно сжимался тугим узлом.

Поморщившись и постаравшись отогнать недомогание на второй план, Джеймс встал с дивана и проверил, сколько времени. Результат не утешил его: поспать удалось всего три с половиной часа – остальное время он ворочался в попытках уснуть, но расслабиться не получалось. Подспудное чувство опасности не давало покоя, Джеймс то и дело поглядывал на дверь второй комнаты, где спала Ривер Уиллоу. Никаких признаков начавшегося заражения девушка так и не подала, но Джеймс не переставал этого ждать, думая, что реакция последует чуть позже.

Тихо поднявшись, он заглянул в комнату и посмотрел на Ривер. Она лежала неподвижно на правом боку, подложив руку под подушку. Дыхание было ровным, цвет лица оставался здоровым и опасений не вызывал. Судя по тому, что на перемещение своего спутника по номеру Ривер никак не среагировала, чувствительность у нее тоже не возросла.

Джеймс кивнул, соглашаясь с собственными мыслями и притворил дверь.

Желудок вновь недовольно заурчал, но при мысли о еде Джеймса начало мутить. Он понимал, что еда необходима – возможно, тогда и голова уймется, – но тело будто протестовало против доводов разума. Джеймс сам себя не узнавал. Внимание к собственным ощущениям смыло те призрачные проблески бодрости, намеки на которые он только начал ощущать, и нагнало новую усталость. Виски заныли сильнее, и эту боль становилось все тяжелее не замечать.

Нужно проветрить голову, – решил Джеймс и тихо вышел из номера.

В коридоре никого не было, вокруг стояла тоскливая тишина, от которой растущее в груди неуютное чувство усилилось. Джеймс понимал, что унять дискомфорт ему поможет разговор с любым живым человеком: одиночество и молчание угнетали. Вспомнив об управляющем, он побрел к стойке, но на рабочем месте мужчины не оказалось.

Джеймс скрипнул зубами от досады. Идти в номер не хотелось, и он решил быстро добежать до местного гриль-бара, чтобы заказать что-нибудь перекусить.

В нос вдруг ударил сильный металлический запах, заставивший Джеймса замереть и настороженно оглядеться. Прислушавшись к пространству и не уловив никаких звуков, он почти опрометью добежал до стойки управляющего и тут же обнаружил источник запаха: на полу в луже крови лежало тело, которое еще несколько часов назад радушно интересовалось целью прибытия гостей. Горло было изорвано в клочья, словно его грызло разъяренное дикое животное. В остекленевших глазах застыло выражение ужаса. Шейные позвонки при этом не были свернуты.

– Господи, Боже, – прошептал Джеймс, наклонившись к трупу и тронув руку, толком не успевшую остыть.

Его убили совсем недавно, получаса не прошло. Сделали это быстро, с минимальным шумом, но слишком уж грязно. Вампир оставил бы лишь крохотные проколы на шее, но не такие жуткие рваные раны. И, не желая заражать человека, явно свернул бы шею – частый почерк. Здесь же убийца совсем не беспокоился о последствиях. Это могло значить только одно.

– Черт! – прошипел Джеймс, вскочив на ноги и попятившись к номеру.

За залепленным мокрым снегом окном мелькнула какая-то тень – Джеймс был уверен, что ему это не показалось. Нужно было уходить как можно скорее.

Джеймс направился к номеру, стараясь двигаться как можно тише и досадуя на предательский скрип половиц. Миновав длинный зловеще пустынный коридор, он тихо проскользнул в номер и аккуратно закрыл дверь. Негромкий шорох заставил его резко развернуться и потянуться к пистолету.

Ривер стояла посреди комнаты и недоуменно смотрела на него.