Потанцуй со мною, месяц

Глава 30

— Скоро Новый год, мандарины, оливье… — лежа щекой на груди Марка, я водила пальцем по его плечу, обводя бугрящиеся мышцы и проступающие под кожей вены. — Ты любишь оливье?

— Люблю. Я вообще поесть люблю.

— Я заметила, — потерлась носом о гладкую кожу и занырнула пальцами в темные волосы на груди. — В ресторане слопал всю пиццу, мне только один кусочек оставил. Да и тот пришлось силой у тебя отбирать.

— Ты же сказала, что пиццу едят только плебеи, — фыркнул Марк, поймал мою ладошку и устроил у себя на солнечном сплетении. — Я же не посягал на твою аристократическую лазанью, а честно довольствовался едой простолюдинов.

— Хороший ресторан, мне понравился, — я зевнула, чувствуя, что начинаю уплывать в сон.

Кровать в номере Марка была явно удобнее моей домашней. Да и постельное белье было очень дорогим. Шелковым, с вышитой в углах монограммой отеля и приятным тонким ароматом.

Сегодня мы ночевали у него: так получилось, что, выйдя из ресторана, решили пройтись, и совершенно случайно оказались у входа в отель, где поселился Марк.

Ну, и как-то само по себе вышло, что он пригласил меня на чашечку кофе. И как только дверь номера за нами захлопнулась, принялся стаскивать с меня пуховик, юбку, колготки.

Так что, не успела я оглянуться, как уже стояла в одной распахнутой на груди блузке. Упиралась руками в какой-то антикварный столик под зеркалом в прихожей, и стонала в голос под натиском своего мужчины.

А потом ехать никуда не захотелось, тем более что Марку очень даже захотелось продолжения…

— Дашка, не спи, скажи лучше, куда на Новый год поедем? Хочешь куда-нибудь в тепло? У меня дом в Севилье есть. Или на курорт?

— Я к родителям собиралась на все праздники уехать, в Подмосковье. Сто лет у них не была.

— Отлично, значит, поедем к родителям. Тридцатого числа в моем холдинге новогодний корпоратив. Оттуда сразу к твоим и отправимся. Или когда ты к ним собиралась?

— Марк, ты что, хочешь познакомиться с моими родителями и приглашаешь меня на праздник в свою компанию? — от изумления я даже привстала на локтях и заглянула ему в лицо.

— Что-то не так? — он выглядел озадаченным. — А к моим родителям чуть позже поедем, сейчас они в Австралии, у маминого брата гостят.

— Марк, — я рухнула обратно на кровать и уставилась в потолок, — Что ты этим хочешь сказать? Зачем знакомиться с родителями?

— Твоими или моими?

— Нашими! — рявкнула я. — Родители, это ведь серьезно…

— Даша, — надо мной нависло строгое лицо Марка. — Ты свадьбу какую хочешь?

— Какую свадьбу? — прохрипела я пересохшим горлом.

— Твою свадьбу, Даша. Со мной. Со сменой фамилии.

Марк резко поднялся и, как был голый, вышел из комнаты. Через полминуты вернулся, сгреб меня в охапку и сунул в руки бархатную коробочку:

— Даша, я, конечно, могу встать перед тобой на одно колено и сказать торжественные слова. Но, как видишь, я сейчас голый и немножко злой. А ты совсем голая и красивая. И такие позы будут соблазнять меня не предложение тебе делать, а заняться совсем другим. Поэтому выходи за меня замуж, спасибо за положительный ответ, давай, я помогу тебе надеть кольцо.

Дрожащими пальцами я открыла бархатную крышку. На черной атласной подложке лежало кольцо с крупным, прозрачным, светло-розовым камнем в форме сердца. По краям его обрамляли мелкие, остро переливающиеся, прозрачные камешки.

Я перевела взгляд на напряженное лицо Марка и переспросила:

— Ты делаешь мне предложение? В смысле, стать твоей женой?

— Угу, — рыкнул он сквозь сжатые зубы.

Медленно, чувствуя, как жизнь утекает из моего тела, я опустила руку с коробочкой и замотала головой:

— Я не могу.

— Почему? — хрипло выдохнул он.

Отводя глаза, потому что не могла смотреть в его потемневшее лицо, с трудом вытолкнула из себя:

— Три года назад я попала в аварию. После этого у меня начались проблемы со здоровьем. Врачи сказали, что я вряд ли смогу иметь детей. А ты ведь захочешь ребенка. Но я не смогу…

— Фух, Дашка, ты постарайся в будущем осторожнее выбирать слова, — Марк облегченно выдохнул и забрал коробочку из моих рук. Достал кольцо и ловко надел мне на безымянный палец на правую руку. — Я-то подумал, что ты выходить за меня не хочешь, а ты вон о чем.

— Марк, ты, наверное, не понял... Я бесплодна, понимаешь? — предприняла я еще одну попытку объяснить…

— Я все понял, Даша. Я хочу жениться на тебе, а не на возможных будущих детях. И я правильно понял, что приговор не окончательный?

— Окончательный, Марк. Я думаю, мне из жалости сказали, что шанс есть, но очень маленький, — опустив голову, я смотрела на кольцо на своем пальце, не понимая, это грани бриллиантов так слепят глаза, или мои слезы.

— Медицина не стоит на месте, Даша. Ну а если у нас свой ребенок не получится, то усыновим, если захочешь. Или еще как-то решим вопрос, — Марк зарылся губами в мои волосы и принялся гладить по спине, успокаивая. — Ты мне скажи, хочешь или нет быть моей женой. А то я ведь не отстану...

Сквозь всхлипы я засмеялась:

— Ты всегда сначала надеваешь кольцо на палец, а потом уже спрашиваешь согласие невесты?

— Первый раз. Я первый раз делаю предложение, моя Даша. И, между прочим, ужасно волнуюсь. А ты мотаешь мне нервы и не отвечаешь, — пожаловался он.

— А если не отвечу? — я смахнула слезы и повернулась к нему. — Марк, это ведь все серьёзно. Может тебе сейчас кажется, что дети – что-то не важное. Но со временем… Тебе будет нужен наследник, у тебя ведь бизнес.

— Ты как-то обещала мне честный ответ на один мой вопрос. С тебя должок, девочка Даша, — Марк умолк, по-прежнему напряжённо глядя на меня, и произнёс холодным тоном. — Я повторяю свой вопрос и жду на него ответа, Даша. Ты хочешь быть моей женой?

Наверное, в этот момент я должна была обидеться на Марка. Возмутиться или рассердиться на его жёсткий тон и холодный взгляд. Но я почувствовала... счастье.

Потому что такой мужчина, как Марк никогда не будет настаивать на признании женщины в своих чувствах к нему, если она ему … не дорога, не важна… У таких мужчин всегда хвост поклонниц, готовых на все и не требующих вложений его души и сердца, и напоминаний про старый шуточный долг.

И глядя на стиснутые в напряжении челюсти и прожигающие меня потемневшие глаза Марка, я поняла, что он меня действительно любит.

Не просто хочет мое тело, от которого у него почему-то сносит голову. Что по странной причине, ему нужна я вся целиком. Со своим сердцем, душой и тараканами в голове.

Я обняла его крепкую шею и, приблизив губы к уху, зашептала:

— Марк Бахтин, я больше жизни хочу быть с тобой и стать твоей женой.

Почувствовала, как он сразу расслабился и стиснул меня в своих объятиях. И только решила, что могу, наконец, рассмотреть повнимательнее розовый бриллиант на своей руке, как меня принялись хватать, тискать и лапать, а над ухом зазвучало предвкушающее:

— Дашка, так мы можем трахаться без резинки? Это же кайф такой! А то я задолбался предохраняться.

И пока я надувалась возмущением, опрокинул меня на спину. Не раздумывая раздвинул мои бедра, быстро расцеловал живот, приласкал языком самое жаркое местечко, заставив меня дернуться от удовольствия, и с глухим стоном вошел в мое жадно подавшееся навстречу тело.

- Дашка, хорошо-то как! Боже, никаких резинок больше. Только живая ты… М-м-м, какая ты горячая. Нежная. Моя шелковая, сладкая девочка, - заурчал, размеренно двигаясь во мне.

И правда, так намного лучше. Хотя, куда уж лучше, но все равно…

Я обхватила его затылок и потянула к себе. Прижалась губами к его губам и зашептала:

- Люблю тебя, Марк Бахтин. Столько лет уже люблю… Ты не представляешь. И только попробуй еще раз меня бросить! – с силой укусила его за нижнюю губу, чувствуя, как Марк вздрагивает всем телом и стонет. Начинает двигаться быстрее, резче, мощнее. Вколачивается в меня изо всех сил, словно хочет что-то сказать этим.

И я тоже подаюсь ему навстречу. Тяну его к себе, прижимаюсь плотнее, еще плотнее. Мне мало его бешеного напора, а надо еще, еще ближе. Или это мой страх потерять этого мужчину заставляет меня прилипать к нему так, что никаким силам в мире нас не разъединить? Или не страх вовсе? А что тогда…?

И когда миллиарды звезд взрываются в моем теле, заливая своим золотым светом мое сердце, я, кажется, понимаю, что страх здесь точно не при чем. Просто я не могу существовать без этого мужчины. Совсем не могу. Нисколько...

После мы лежали, приходя в себя, и, утомленная донельзя, я почти заснула, когда над ухом раздалось довольное:

— За тобой есть еще один должок, Дашка. Я придумал, какое мое желание ты исполнишь.