Потаповы&Potapoffs (СИ)

78. Последний аккорд

Дни шли за днями, наступила зима. Сразу после Нового года Надя должна была родить, поэтому Павел с Бетти собрались в Россию. Предполагалось, что Бетти задержится в Потаповске, чтобы помочь Наде, а Павел вернется в Штаты после православного Рождества. Хоффман своими вбросами компромата сделал Павлу рекламу. Тот, кому надо, услышал, что Потапофф разрешил сложную юридическую проблему Гринвиллзов, с которой их собственные юристы не справились. Павлу поступил новый заказ, не уступающий по сложности заказу Гринвиллзов. Пока Павел был далек от решения проблемы, надо много работать… Оставлять Бетти одну в Потаповске Павлу очень не хотелось, но она дала самое честное слово, что ни при каких обстоятельствах не будет выходить с охраняемой территории, прилегающей к Потаповскому дому. Петрушка, как услышала, что Павел и Бетти едут в Потаповск, тоже засобиралась. Боб был категорически против поездки: Петрушка была на четвертом месяце беременности. Она носила сына Боба, и подвергать жизнь Петрушки испытаниям в планы Боба не входило. Боб боялся всего: перелета, русского мороза, скользкого льда на улицах и т. д. и т. п. Однако, в конце концов слезы Петрушки растопили сердце Боба и он сдался. Съездить в Потаповск на рождественскую неделю напросились и Джонни с Норой. Джонни хотел прочувствовать, что же это такое русские морозы. Алекс рассказывал, что бывает прикольно.

Жизнь на Потаповском заводе бурно развивалась, роботизированные поточные линии оказались востребованными, и год завод завершал с приличными показателями. По случаю Нового года в местном доме культуры были организованы торжественный вечер и концерт. Потаповы и Потапофф были в числе гостей. После концерта в прекрасном настроении они вышли на улицу и вдохнули морозный воздух полной грудью. Глаз радовали разноцветные лампочки, украшавшие все вокруг, высоченная елка и Дед Мороз. Женщины подошли поближе к елке рассмотреть игрушки, а мужчины остались невдалеке — обсуждали планы на вечер. Вдруг кто-то запустил яркую петарду. Она очень красиво устремилась вверх. Павел оглянулся на Бетти, видит ли она эту красоту, и остолбенел. Какие-то мужчины заталкивали Бетти в черный минивэн, а Петрушка и Вероника тащили ее к себе. Мужчины поняли, что быстро им с женщинами не справиться, запихали всех троих в машину. Павел с Бобом и Макс опоздали на несколько секунд. Дверь в минивэн закрыли прямо перед их носом, и он на дикой скорости уехал. Зазевавшаяся охрана вытащила оружие, но стрелять по колесам при таком скоплении народа было нереально. Максим сразу позвонил в полицию. Роман объявил план перехват. Минивэн нашли через пятнадцать минут, но женщин там не было. Рядом с машиной валялись их сумки и мобильники.

Как только Павел осознал, что Бетти похитили, между ним и окружающим миром выросла стена. Он перестал воспринимать окружающее, все сознание Павла сосредоточилось на ожидании следующего хода Хоффмана. Единственное — он боялся встречаться глазами с Бобом. Брат мог потерять и жену, и сына.

Все Потаповы собрались в гостиной большого потаповского дома. Павел молчал и ждал. Боб время от времени вскакивал и ходил по комнате. Максим что-то чертил на листке бумаги. Игорь Валерьевич тихо сидел с закрытыми глазами. Дети испуганно перешептывались. Наконец, у Павла зазвонил телефон. Боб с Романом уткнулись в приборчик, позволяющий отследить геолокацию звонившего, но вынуждены были признать поражение.

— Привет, Пол, это я, Фрэнк. Помнишь такого? Сам понимаешь, что Бетти и эта рыжая курица Боба у меня. С тебя три лимона налом, за каждую бабу по лимону. Предупреждал тебя еще весной: дай денег, и гроза пройдет стороной. Вот до чего доводит жадность. Постарайся, чтобы часам к семи утра деньги у тебя были. Я сообщу, куда подъехать. Насчет полиции, оружия и всяких жучков — уверен, все понимаешь сам.

— Послушай, Хоффман, зачем тебе нал? Давай, ты освобождаешь женщин, и я сразу переведу деньги на твой счет.

— Нет, будет так, как я сказал, или ты больше никого из баб не увидишь. Хоффман отключился.

Все присутствующие слышали условия Хоффмана. У Игоря Валерьевича в сейфе лежала крупная сумма денег, но до трех миллионов не дотягивала. Владимир поднял на ноги дирекцию завода и банка. Все уже расслабились, завтра Новый год, но Владимир сумел быть убедительным. К трем часам ночи нужная сумма набралась. Ее загрузили в большой рюкзак. Роман организовал онлайн-инструктаж Павла со специалистом по переговорам с террористами. До Павла плохо доходило то, что говорил мужчина. Он запомнил только, что надо тянуть время и стараться не злить террористов. Какой, к черту, Хоффман террорист? Сволочь и псих.

Пока Павел был занят инструктажем, в квартире Алекса шел совет. Как вычислить, куда повезут Павла. Следовать за ним на машине нельзя. Решили использовать квадрокоптеры. Роман вызвал ОМОН и пару вертолетов. Силовики ждали координаты места, где обосновался Хоффман.

Хоффман позвонил в шесть утра и велел проехать по московскому шоссе 20 км и остановиться. Там, в лесу, Павла встретят. Еще раз предупредил насчет сопровождающих машин.

Павел надел рюкзак с деньгами и пошел к машине. Обниматься и прощаться с родными он не стал. Павлу как никогда надо было быть собранным, сил на пустые эмоции не было. Потапофф знал, что, как только он выехал на шоссе, Алекс поднял в воздух квадрокоптер.

Павел проехал двадцать километров и остановился. Вокруг были темнота, лес и снег. Ему пришлось подождать минут пятнадцать, прежде чем за ним приехала машина. За рулем сидел конструктор Прошин, которого так и не удалось поймать полиции. Павла повезли сначала назад, а потом куда-то вбок по еле заметной дороге. Квадрокоптер отследил всю траекторию поездки.

— Я знаю, куда везут Павла, — обрадовался Роман. — Там, километров через пять, домик лесника. Я там как-то был. Сашка, запускай вторую машину сюда, — Роман показал точку на карте. Денис с Надей раскочегарили второй квадрокоптер. Скоро все увидели домик лесника, рядом с которым явно что-то происходило.

— Где могут быть женщины? — спросил Романа Боб.

— Насколько я помню, комнат на первом этаже две: одна типа кухни-столовой, вторая — спальня. Скорее всего женщины в спальне. Смотрите, ставни в эту комнату закрыты.

— Хорошо бы как-то отвлечь Хоффмана и вытащить женщин через окно.

— Я пойду к Хоффману и отвлеку его. Меня-то он точно не ждет, — предложил Джонни.

— Почему ты? Пойду я, будем бросать жребий, — стал спорить Алекс.

— Тихо, — скомандовал начальник ОМОНа. — Джонни, надевай броник и шлем с видеокамерой. Саша, ты должен быть на квадрокоптерах.

— Смотрите, смотрите, Пал Макарыч идет, — закричала Надя, ахнула и схватилась за живот.

— И давно это у тебя? — спросила Майя.

— Да, со вчерашнего вечера живот тянет.

— Сашка, твою мать, Надька сейчас родит, а ты какие-то споры завел. Живо готовь машину.

— Видишь, жребий вытянул я, — Джонни засмеялся. — Помнишь, как мы в детстве подрались, когда отца не поделили?

— А потом нам прилетело, точно поровну, — Джонни и Алекс обнялись.

Управлять квадрокоптерами остался один Денис. У него на лбу выступил пот.

— Давай, сынок, не подведи, — подбодрил его Владимир.

Экипированные Джонни, Роман, Боб и Максим сели в вертолет к ОМОНу. Туда же хотела протиснуться и Нора, но Боб не пустил.

Машина с Павлом довольно быстро забуксовала, пришлось вылезти и идти пешком. Воздух был морозным, сосны о чем-то своем шумели наверху. Дорога была неровной, и Павел упал. Прошин грубо толкнул его: «Давай двигай». Павел решил не думать, о том, что его ждет впереди, а сосредоточиться на своей юридической казуистике. Интересно, но здесь, в лесу, сложная юридическая проблема, которой он был занят в Штатах, показалась ему совсем простой. Решение было элементарным. Интересно, даст ли ему Судьба возможность закончить дело? Павел подошел к двери и открыл ее. К своему удивлению, он увидел в комнате не только Хоффмана, но еще и Клару, на коленях у которой лежал пистолет. Она производила тяжелое впечатление: мутный взгляд, круги под глазами, дрожащие руки. Видимо, простуда с высоченной температурой.

— Привет, Пол, вот мы и встретились. Принес деньги? Давай их сюда.

— Нет, Хоффман, сначала отпусти женщин, а потом я отдам тебе деньги.

Хоффман засмеялся, подошел к двери и пригласил Бетти. У Павла сжалось сердце, сколько же испытаний может выпасть на долю одного человека.

— Пол, Бетти останется со мной. Двух других баб можешь забирать.

— Нет, Фрэнк, так мы не договаривались.

— Смешные вы, глупые люди. Что такое «договорились»? Мне выгодно было сказать, что я отдам тебе всех, я и сказал, но я и минуты не собирался возвращать тебе Бетти. Знаешь, у меня масса сексуальных фантазий. Согласись, я здорово придумал: организовал вам встречу и пародию на новую семейную жизнь. Теперь тебе будет в сто раз больнее, что Бетти со мной, чем, скажем, год назад. Правда, я гений?

У Павла пошел мороз по коже. Он решил потянуть время, вдруг затея с квадрокоптерами все же выгорит:

— Спору нет. Ты гений. Зачем ты хотел купить «Аркадию»? Неужели собирался действительно подарить отель Кларе?

— Нет, конечно, это так, вишенка на торте, хотел разорить старую каргу Элеонору, у меня к ней старые счеты. Ты меня опередил и разрушил забаву, вот мой счет к тебе и вырос. Впрочем, нет. Мне плевать на твои деньги, у меня своих куры не клюют. Я хотел унизить тебя и твою суку Бетти. Теперь это у меня, наконец, получилось.

— Арчи, ты очень много говоришь и почему-то разрешаешь называть себя Фрэнком, — подала голос Клара, — отдай мне мою часть денег, я уйду, а ты потом унижай кого хочешь.

— Послушай, Клара, хочешь я отдам тебе все деньги? Пристрели Пола.

— Пристрелить? — Клара повертела пистолет в руках.

— Клара, пристрели лучше меня, — попросила Бетти, — ты же меня ненавидишь.

— Да, ты редкая сука, Бетти. Арчи, так кого мне пристрелить: Пола или Бетти?

Хоффман не успел ответить, потому что в комнату ввалился Джонни со своей голливудской улыбкой от уха до уха.

— Ой, кого я вижу: и мамуля, и папуля, весь комплект. Привет, родители!

У Павла все оборвалось внутри. Если Джонни узнал, куда привезли Павла, значит, квадрокоптер сработал. Почему появился Джонни, а не ОМОН? Хоффман пристрелит Джонни на раз. Павел уловил еле слышный шум в спальне. Неужели Джонни пришел, чтобы отвлечь внимание Фрэнка? Неужели сейчас спасают Петрушку и Веронику?

— Ой, Джонни, наконец-то ты пришел, — обрадовалась Клара, — ты очень долго на меня дулся. Возьми у Пола половину денег и уведи меня отсюда: мне очень плохо, я больна. Ты так похож на своего отца, Дика. Когда ты вошел, я подумала, что это он пришел забрать меня отсюда. Зачем он гонял на байке и погиб? Зачем он оставил меня одну?

— Дик Ньюмен не погиб, его убил твой любимый Арчи, — Джонни открыл глаза матери.

— Арчи, это правда? Зачем ты убил Дика? Я ведь его любила.

— Твой Дик мне мешал, поэтому я и убрал его с дороги, а теперь мне мешает твой сынок, такой же нахал, как Дик, — Хоффман направил пистолет на Джонни.

У Павла остановилось сердце, он кинулся к Джонни, но его опередила Клара. Она загородила Джонни:

— Арчи, не убивай Джонни, у меня, кроме него, никого нет.

— Как ты мне надоела, Клара, — Хоффман выстрелил.

Клара стала падать прямо на Джонни. В его руках оказался ее пистолет. Джонни выстрелил. Он недаром ходил в тир. Он попал точно в руку Хоффмана, в которой он держал пистолет. Фрэнк выронил пистолет и заорал. На всякий случай Джонни выстрелил во вторую руку Хоффмана. Вдруг он также, как Джонни, стреляет с двух рук. Потом Джонни разрядил пистолет в пол: был слишком сильный соблазн стрелять в Хоффмана и стрелять, пока не кончатся патроны.

Через несколько секунд после того, как прогремел выстрел Хоффмана, из спальни выскочили Боб и Роман, а во входную дверь ворвался ОМОН. Бетти с Павлом кинулись к Джонни. Они помогли положить Клару на пол. Бетти пыталась нащупать у нее пульс, но безуспешно.

— Пап, что получается: мать все-таки меня любила? — спросил Джонни у отца.

Павел посмотрел на совершенно белое лицо пасынка:

— Клара любила в своей жизни двух мужчин: твоего родного отца Дика и тебя. Очень любила. Она ни в чем не виновата. Она жертва Хоффмана. Мы похороним ее рядом с Диком.

— Пап, а что я скажу Ба?

— Знаешь, Элеонора сильно горевала, что она родила двух дочек, а осталась у нее только одна, причем давно. Ты должен передать Ба, что она потеряла вторую дочь только сегодня. Она будет гордиться Кларой.

Открылась дверь и в комнату ворвалась Нора.

— Живой! Она кинулась на шею Джонни.

— Нора, Смит убил мать. Она, оказывается, любила меня.

— Слушай, Джонни, пойдем отсюда, обсудим все это позже. Тебе надо прийти в себя. Ты еще хочешь на мне жениться? Я согласна.

— Жениться? — Джонни задумался. — Можно и жениться, только …, — глаза у Джонни лукаво блеснули, — только если ты не будешь обзывать меня мажором. Никогда, никогда…

Боб и Максим вывели из спальни Петрушку и Веронику. Женщины хорохорились, но явно пережили не самую легкую ночь в своей жизни.

Перед уходом Павел оглянулся: Хоффман сидел на полу и орал во все горло, требовал врача и американского консула.

— Послушай, Хоффман, не торопись домой. В России, в отличие от США, мораторий на смертную казнь.

— Пол, ты возьмешься защищать меня в суде?

Павел приподнял бровь:

— Пожалуй, дам тебе один совет. Коси под психа. Это единственное, что может тебя спасти.

Павел с Бетти, Боб с Петрушкой и Максим с Вероникой в обнимку вышли на свежий воздух. На опушке леса их ждали Владимир с дядей Лешей, Денис с Людочкой, Андреич, почему-то с санками, и еще много-много людей с завода. «Родня», — вспомнил Павел слово, которое впервые услышал летом от Андреича. Вся толпа бросилась бежать им навстречу.

Вероника увидела, что Игорь Валерьевич никак не успевает за всеми. Старается идти как можно быстрее, но все равно отстает. У Вероники сжалось сердце.

— Папа, — закричала она, — стой, у тебя же сердце, я уже бегу к тебе. Максим устало улыбнулся. Вероника впервые назвала Зуева папой.

Толпа добежала. Павла и Бетти начали обнимать, целовать, тормошить. Петрушку Андреич усадил на санки, они с Бобом впряглись в сани и повезли к машине. Петрушка смеялась и что-то кричала. Среди всеобщего ликования Бетти вдруг остановилась:

— Алекс, а где же Алекс?

— Господи, ребята, они же ведь ничего не знают. Час назад, нет уже полтора, — Владимир посмотрел на часы, — у вас, дорогие Паша и Бетти, родилась внучка. Первая девочка в семействе Потаповых, наверное, за последние сто пятьдесят лет. Ура!